Босс (не) моих фантазий (СИ)

Глава 38

— Это ничего не значит! — Оправдываюсь я сразу же, только закрывается дверь кабинета.

— Неужели ты решила со мной поговорить?

— Я сейчас же продолжу молчать. Просто решила предупредить, что этот поступок ничего не значил. Просто вот… Так надо было.

— Ладно, — к моему удивлению, решает недокапываться Павел Сергеевич. — Но я не против афишировать наши отношения. Так, к слову, чтобы ты знала.

— Нет никаких отношений! — Моментально вскрикиваю я, забыв, где нахожусь.

— Да неужели? — Буднично спрашивает директор, листая очередной документ, как будто о погоде говорим в этот момент. — И как же это называется?

— Это… просто ничего.

— И то, что было между нами ночью?

Что-то с грохотом падает. Оказывается, в кабинет заходит секретарша, которую до этого момента никто не замечает. Чашка разбивается вдребезги, а кофе разливается по серому паркету. И ведь наверняка она слышала слова Павла Сергеевича.

— Да не было ничего! — Пытаюсь я хоть как-то исправить сложившуюся ситуацию.

— Екатерина, что случилось? — Переключается директор на нее, осматривая с ног до головы секретаршу, ошарашенную услышанным разговором.

— Разбилась! — Констатирует факт она и выскакивает из кабинета.

Мы с Павлом Сергеевичем переглядываемся. И никто из нас не понимает до конца, что это вообще такое было.

— Лер, можешь позвать уборщицу?

— Да, конечно, — отвечаю и растерянная выхожу из кабинета.

Где мне ее сейчас искать? Уборщица в это время может быть где угодно. Да и правильнее было бы, если б виновник погрома пришел убирать за собой бардак. Но мне везет! Уборщица оказывается в конце кабинета, где расслабленно натирает пол. Она обещает, что придет в течении получаса, но как только слышит, что нужно идти именно в кабинет директора, то сразу же собирает все свои принадлежности и направляется в пункт назначения, обгоняя меня.

Краем глаза замечаю Екатерину, активно дергающую свой телефон, быстро перебирая пальцами. Что-то подсказывает мне, что это не к добру.

Но ничего плохого, сколько бы я этого не ждала, не происходит. Работа протекает размеренно. А директор все никак не едет в строительную компанию, хотя обещал, что сделает это именно сегодня.

— Слушаю, — отвечает Павел Сергеевич на телефонный звонок, а я прислушиваюсь. Обычно я так не делаю, но сейчас особый случай. — Да, я хотел бы сегодня с вами встретиться… Да, дата суда назначена… Вы хотите досрочно дать показания?… Конечно, мы можем это устроить. Но вы не боитесь санкций или более серьезных наказаний?… Хорошо. Давайте встретимся через полчаса. До встречи.

Только директор кладет телефон на стол, я включаюсь в беседу.

— Кто звонил? Это та строительная компания? Что они хотят?

— Лер, не поверишь, — явно шокированный Павел Сергеевич, медленно садится в кресло, пребывая в своих мыслях. — Они готовы дать все показания.

— В смысле как? — Не понимаю я всей сути ситуации, которой так удивляется директор. — Какие показания?

— Лера, мы закроем это дело!

— Да подожди, я ничего не понимаю, — я подхожу ближе к директору и сажусь на стул возле его стола.

— Они готовы рассказать, кто виновен в обрушении дома, какой подрядчик занимался этим вопросом, кого они финансировали. Но условия такой сделки слишком странные.

— Какие условия? Они хотят защиты?

— Да, но это понятно. Еще они требуют, чтобы какое-то интервью попало в прессу и в эфир. Но…

— А я знаю.

— Ты знаешь? Что за интервью?

— А я знаю, я знаю! — Подскакиваю я и начинаю кружиться. Это мой победный танец! — Я знаю то, чего не знаешь ты. О боооже, какое приятно чувство.

— Лер, говори.

— Я знаааю. А ты не знаешь!

— Лера!

— Да что? Дай порадуюсь за себя.

— Говори, что за интервью.

— А вот все тебе скажи. И вообще, ты сам упрекал меня за то, что я опасными и бессмысленными делами занималась. А тут оказывается, что я все-таки помогла.

— Ты? Стой, подожди. — Подходит он ко мне и пытается остановить мое безудержное кручение вокруг своей оси.

— Я представилась журналисткой. Взяла интервью.

— Что было в том интервью? Что сказал тот человек?

— Да ничего особенного. Чего ты так напугался то? Он просто перечислил несколько построек, которыми занималась его фирма.

— Все?

— Да, это все. А что? Мало что ли?

— Понятно. Значит, он хочет вернуть репутацию.

— В этом же нет ничего плохого?

— Нет. Но это все время решение, оказывается, было так близко. Нужно было всего лишь предложить им повышение рейтинга и разглашение актуальности компании за сведения о виновнике, которого они покрывали.

— Паш, подожди, а если нет никакого виновника? Что если они хотят вернуть репутацию, но сами же виноваты в обрушении дома? Тогда мы сама сделаем им огромное одолжение.

— Это исключено. Данные давно проверены. Все права на строительства были переданы в третью фирму, они же только финансировали. Но на ту фирму мы выйти не смогли, а здесь все молчали. Кого они покрывали и зачем мы выяснить как раз не смогли. Но то, что совершенно разные фирмы задействованы в деле, можно не сомневаться. Я сам не раз проверял эту информацию.

— Но ты все равно в чем-то сомневаешься?

— Связаться с журналистами просто, но убедить их пустить в эфир скучную информацию о неизвестной фирме будет сложно. Это не те данные, ради которых будет тратится время и бумага.

— Может быть, я снова смогу помочь? Или ты все еще не разрешаешь мне заниматься этим делом?

— Лер, чем ты можешь помочь? Я не помню такого факта в твоей биографии, чтобы ты была хоть как-то связана с журналистикой.

— И как оно?

— Что? — Совсем ничего не понимает Павел Сергеевич.

— Узнавать о человеке что-то новое.

— Пока мне это не нравится.

— Вот! А ты еще что-то об отношениях говоришь!

— И я не отказываюсь. Но вернемся к работе. Как скоро ты можешь устроить встречу с журналистами?

— Зачем?

— Лер, ты уже забыла о на…

— Я не понимаю, зачем нужна встреча! Я просто скину все смской.

— Я уже начинаю сомневаться в правильности поручения тебе этой работы.

— Спокойно. Щас все будет.

Я жестами показываю директору сесть и успокоиться, а сама набираю Машке. Хоть она и уехала, но журналисткой от этого быть не перестала.

— Ало, Машуль? Привет!

Павел Сергеевич следит за мной и молча удивляется. Но я все вижу по его глазам. А еще, как я успела за ним понаблюдать, то когда он нервничает, то заваривает кофе и начинает пить его часто маленькими глотками. И сейчас именно тот случай. Ликование внутри меня становится все громче, прямопрорционально изумлению Павла Сергеевича.

— Привет, родная! Как ты? Все хорошо? — Слышу я Машкин радостный голос.

— Все отлично. Я тебе потом позвоню, поболтаем. А сейчас я по делу.

— Давай.

— Нужно, чтобы вышел небольшой репортаж в эфире об одной компании. Название и остальную информацию пришлю по почте. И в какое-то печатное издание это тоже нужно вставить.

— Лер, я, конечно, попрошу, чтобы этим занялись. Но ты же понимаешь, что…

— Это плохая затея и ничего не получится? — Перебиваю я подругу, опережая ее ответ.

— Да что ж ты за пессимист такой! Все получится. Но эфир будет скорее всего только утром.

— Хорошо, а что по печати?

— Тоже устрою, у меня есть хороший знакомый на том месте, — слишком мечтательно говорит она, как будто сильно принижая место в ее жизни этого просто знакомого. — Но все печатается хотя бы за неделю. Раньше вряд ли получится.

— Ладно. А можно получить что-то вроде образца или… ну пример какой-то. Вот чтобы человеку показать, что реально будет такой выпуск.

— Могу попросить сделать фотки черновика.

— Как быстро?

— У тебя сильно жмет время?

— Очень! Вот все горит.

— Слууушай… Нууу…

— Мань, я же поняла, что хороший знакомый — это на уровне симпатии. Может даже взаимной. Я твои интонации в голосе хорошо знаю.

— Лер, я тебе просто ничего не успела рассказать. Давай пока попридержи при себе это мнение, потом обсудим. — Слишком резко реагирует она. Неожиданно. — Вот точно ты со своим этим директором хорошая пара! Ты говорила, что он душный, а сама ведь такая же.

— Маш, ну ты чего? Я же по-дружески.

— Ага, конечно. По-дружески она… Никому ничего не говори! И сама об этом не думай!

— Да было бы о чем. Ты мне сейчас примерные сроки скажу, а об остальном я забуду ровно до того момента, пока сама не напомнишь.

— Присылай информацию. Черновик будет в течении десяти минут.

— Настолько скоро?

— Ты же сама сказала про симпатию, — ухмыляется подруга.

— Маша, ты лучшая!

— С тебя поездка ко мне в гости!

— У меня отпуск не скоро. — Тема разговора внезапно меняется, к чему я совсем оказываюсь не готова.

— А ты своего Павла Сергеевича бери с собой. Тогда это уже будет не отпуск, а деловая поездка. Кстати, как там у вас.

— Маш, неа, не сейчас.

— Он рядом?

— Ага.

Директор смотрит на меня, а я на него. И всем своим видом я пытаюсь создать впечатление, что разговор идет не о нем. Но Павел Сергеевич так смотрит, будто подозревает. И я на всякий случай кнопку громкости жму до предела, убавляя звук до минимума.

— А если я буду спрашивать, а ты просто отвечать “да” или “нет”? Или он может прям услышать?

— Ага, да, может.

— Ооо… Ну поняла. Вечером позвоню?

— Неа.

— Ты будешь с ним?

— Ага.

— Ооооо! Лера, поздравляю!

— Маш!

— Я правда счастлива за тебя, — смеется подруга.

— Иди это… Работай уже.

— Хорошо, хорошо, — еще сильнее начинает она смеяться. — Присылай свою информацию.

Только звонок заканчивается, я сразу же отправляю Маше все данные, которые должны попасть в прессу. А сама то и дело искоса поглядываю на директора. Понял ли он, что речь шла о нем? Что с Машей я уже обсуждала его персону? Надеюсь, он ничего не слышал.

— Все по плану? — Спрашивает директор после некоторого молчания с его стороны и изучения меня.

— Да. Черновик печати сейчас будет у меня, но эфир смогут дать только завтра.

— Лера, могу тебе только поаплодировать. Вот уж точно не ожидал такого от тебя.

— Да я вообще девушка — загадка! Во мне ещё много сюрпризов!

— Эм… Нет, — Сжимает директор губы в одну линию, надувная щеки.

— Переборщила?

— Да. Сильно да.

К сожалению, мне даже не поспорить. Но все равно хочется.

И получив всю информацию, Павел Сергеевич уезжает на встречу. А Машка не обманывает, я действительно получаю черновик следующего издания, который сразу же пересылаю Павлу Сергеевичу.

Его ответ меня убивает. Морально. И в самое сердце.

На такой ответ даже ответить нечего! Я никак не ожидала, что роботы способны даже на такое. Видимо, Павел Сергеевич особенный робот.

— У меня самая лучшая девушка на свете.

И в конце стоит сердечко.