Ботаничка

5

Елена куда-то запропастилась, Сергей полдня провел около флигеля, примериваясь вскрыть замок. Оказалось, к двери без болгарки не подобраться, но таковой в хозяйстве базы не имелось. Вставленная в паз ключ-карта от комнаты Анны вызвала пятиминутный алярм, на который, впрочем, никто не прибежал. Виктор к трем не появился.

К половине четвертого стало понятно, что исследований на сегодня не будет. Анна заглянула в свою комнату. Сергей спал на ее кровати. Она ушла в кухню и только собралась попить чаю, как с улицы послышался топот. Все что успела: добежать до своей комнаты и захлопнуть дверь.

Их оказалось человек семь, все в черных спецназовских доспехах с автоматами и в респираторах. Только у одного на лице была маска с кислородной подпиткой от коробки на поясе. Он автоматом плашмя придавил Анну к стене, остальные разбежались по помещениям.

— Где он?

— Кто?

Автомат очень болезненно вдавился в ребра. Анна вскрикнула.

— Где он? Будешь молчать, станет еще больнее.

Рука в перчатке вцепилась в ее волосы.

— Никого.

— Никого.

— Никого.

Они выскакивали из комнат и поочередно отчитывались. Тот, кто пытал Анну видимо был начальником.

— Все осмотрели? — прохрипел динамик маски.

— Кроме этой комнаты.

— Где ключ?

Ключ был в кармане, но Анна молчала. Кулак пришелся в солнечное сплетение, если бы не автомат, Анна точно бы упала, а так просто повисла тряпичной куклой, но сознание не потеряла, только разноцветные круги поплыли перед глазами. Один из подручных ее мучителя схватился за стену и сполз по ней на пол.

— У нас минус один!

— Вижу прорычал начальник и еще раз ткнул Анну в бок.

Пластиковый квадратик ключ-карты наконец выпал из кармана. Один из подручных поднял его и вставил в дверь. Начальник в маске толкнул Анну перед собой, используя как живой щит.

Сергея в комнате не оказалось. Анну опять толкнули и только оказавшись на середине комнаты, она увидела, что в углу под окном лежит большая серая собака.

В маске начальника что-то захрипело, потом прорезался далекий голос:

— Что у вас?

— Никого, — отрапортовал он и потребовал от Анны:

— Откуда тут собака?

— Из деревни прибежала, — пролепетала она сквозь наползающую дурноту.

За спиной раздался грохот — упал еще один человек.

— У нас минус два.

— Собаку пристрелить, — приказал хрипящий динамик. — Отбой тревоги. Уходите, иначе все там останетесь.

Человек в говорящей маске достал из кобуры пистолет и прицелился. Анна встала, загораживая собой собаку. Ее-то за что? Чем не угодило животное этим нелюдям?!

Удар должен был отправить женщину в дальний угол, но она зацепилась за кровать и рухнула рядом со зверем. Шум от падения еще одного тела слился с выстрелом, и почти сразу за этим:

— У нас минус три.

— Уходим! — прохрипела маска.

Они медленно побежали, из последних сил вытаскивая павших. Еще не отстучали кованные берцы, когда Анна развернулась к собаке. По боку у той текло. На полу уже набралась небольшая лужа крови, но сердце гулко и часто билось. Собака вытянулась, замерла, подернутые мукой глаза закрылись.

Анна рвала простыню на полосы и выла. За что?! Что они им сделали? Почему должна погибнуть ни в чем неповинная тварь, которая прибежала и спряталась тут, в надежде, что ей не откажут, что пожалеют.

Анна заревела в голос. Бинт ложился неровно, но кажется крови стало меньше. Анна наматывала его, протаскивая под тяжелым телом, пока не кончился весь, а потом прилегла рядом, просто не в силах подняться. Она осторожно кончиками пальцев гладила серую морду и тихо просила: не умирай.

Кто-то ее тормошил. Вернулась боль. Но мучитель не отстал, даже когда она попыталась освободиться — наоборот, рывком поднял и потащил куда-то.

Оказалось, недалеко. Анна окончательно пришла в себя на кровати. Перемазанный кровью Юрий Борисович стоял на коленях перед собакой.

— Пришла в себя? Молодец. Мне с двоими трудно одновременно… вот так номер!

— Как вы тут оказались? — потребовала Анна.

— Увидел вездеход на холме. Они уже уходили, ну я сразу к вам. Наша общая помощница куда-то пропала. Она тут?

— Еще с утра убежала в лес.

Подсохшая собачья кровь начала сильно стягивать кожу. Анна кое-как поднялась и заковыляла в душевую, а когда вернулась, Юрий Борисович сидел на заднице возле собаки с весьма озадаченным видом. Под бинтами происходило какое-то шевеление.

— Пуля выходит, — пояснил он.

— Разве такое возможно?

— В принципе да. У ластоногих, например, это в порядке вещей. Повезло, что не в голову… эй, эй! Только вот падать не надо! Выживет ваш боевой товарищ.

Стоило неловко наклониться, как поутихшая боль прошила насквозь. Добрый доктор взвинтился с места, успел подхватить и перенести на развороченную кровать.

— Где аптечка?

— На кухне.

Он быстро вернулся с прозрачным контейнером, перебрал несколько конвалют, отставил коробку и беспомощно развел руками.

— Ничего подходящего.

— Я не стану ничего принимать. Тут уже некоторое время как химия с физикой взбесились… кровь!

— Не понял.

— Можно, я возьму у вас немного крови, прокрутить на качественные изменения?

— Вы с ума сошли? Тут мироздание с ног на голову, а вы про науку!

— Интересно же…

— Кто тут побывал?

— Не знаю. Все в масках, один с кислородным прибором. Он командовал. Они кого-то искали. Трое потеряли сознание или вообще умерли, попадали в общем.

— На пригорке над деревней стоял вездеход. Я видел, как они туда своих тащили, попрыгали в машину и по газам. Тяжко ребятам пришлось. Я тут уже довольно давно, а адаптация не полная. Боюсь, ведьма наша вообще из лесу не вернется.

— О какой адаптации вы говорите?

— Вы ж заметили смещение РН? Заметили. Для вас оно прошло постепенно, а рейдеры свалились сюда буквально на свою голову. Собачку-то за что?

— Им по связи приказали.

— Анечка, может, вы поспите немного? Простынка чистая найдется? Вот так. Давайте я вас уложу и пойду.

Комната плыла перед глазами. Анна подчинилась. Как только голова коснулась подушки, свет померк.

И тут же включился. За окном плавала темнота, в комнате горела лампа, Анну тормошил все тот же доктор. Собака пропала.

— Беда. Просыпайтесь уже. У нас неприятности.

Анна кое-как выпуталась из простыней и встала на нетвердые ноги.

— Эти скоро будут тут, — сообщил Юрий Борисович.

— Периметр под напряжением…

— Наша с вам помощница умудрилась выбраться из леса напрямую в деревню. Ее Полина с Сивухой покусали. Одним бесом больше, одним меньше — не велика беда, да только у нее есть ключ-карта.

Анна посмотрела на свое кольцо. Камень светился, рассыпая зеленые и фиолетовые блики.

— Их много. Давайте так: вы останетесь тут и запрете дверь, если кто полезет в окно, отбивайтесь осиновым колом. А я на вход.

Дверь душевой открылась и на пороге появился Сергей в свежем лабораторном костюмчике, чистенький, только сильно бледный.

— Где собака? — потребовала Анна, вообразив, что несносный гость выгнал хворую животинку.

— Убежала. Судя по всему, у нас новая новость?

— Я так и думал, — непонятно отозвался Юрий Борисович. — Найдешь что-нибудь тяжелое желательно из металла и желательно токопроводное. Если вставить карту в ворота на пять секунд отключается периметр. Давай попробуем замкнуть его чем-нито.

— Есть медный антиквариат, пожертвую с легкой душой, — отозвался Сергей, вытаскивая из-под кровати мешок со старинным прибором.

— Ага, с душой, куда без нее! — подтвердил Юрий Борисович уже в дверях.

Анна выскочила вслед за мужчинами. Понятно, что боец из нее никакой, но остаться одной в четырех уже не надежных стенах, было страшнее.

Эти столпились за воротцами. Впереди мельтешил Сивуха. Полина путалась у него под ногами. За ними — трое серых, на вид протухших, а уже за их спинами сомнамбулически покачивалась кухарка. Полина растолкала серых ухватила Елену за руку и потащила к воротам.

Доктор и Сергей в это время успели замкнуть антикварным модификатором периметр. Юрий Борисович его держал, Сергей резал стропы полетного ранца. Доктора заметно трясло от разряда, проходящего по телу. Вдвоем они накинули стропу на хлипкую конструкцию. Завоняло паленым, стропа поплыла оплавленными дырами.

— Подставляй свою леталку, — приказал доктор.

Сергей притащил ранец и пристроил к воротцам. Вонь только усилилась. Юрий Борисович приставил палец на месте соприкосновения стальной решетки и допотопного модификатора. Потекла расплавленная медь.

— С одной стороны есть, — констатировал он, — держи…

Полусонная Елена не с первого раза, но таки всунула ключ-карту в гнездо. Периметр отключился, а вся свора кучей налегла на ворота.

— Держи!!! — взревел доктор, обогнул Сергея и приставил палец к стыку с другой стороны.

Пять секунд — это, оказывается, очень долго. Детская ручка с кривыми когтями сквозь прутья решетки потянулась к Сергею. Анна подхватила кол и ударила изо всех сил. Полина истошно заорала, отпрянула от решетки, по ходу оттолкнул Елену. Та так и держала карту. Пластиковый квадратик с чипом вышел из гнезда, периметр заработал. Юрию Борисовичу хватило десяти секунд, чтобы заварить перемычку.

Он как стоял, так и сел тут же на землю. Полина попыталась дотянуться до него другой рукой, но Анна была на страже. Сергея ударом тока отбросило к скамейке. Анна забежала на кухню подхватила чайник и выплеснула содержимое ему в лицо. Мужчина зашевелился. Кое-как поднялся на ноги Юрий Борисович. Лицо у него стало зеленым. Сергей тоже попытался встать, но не смог.

Пока они возились с этой стороны, с той один из серых притащил здоровенный дрын, просунул его сквозь решетку и начал слабо на настойчиво стучать по перемычке. Даже далекая от металлургии Анна сообразила, чем может кончится дело, тем более, что Сивуха отобрал палку у полудохлика, примерился и ударил во всю силу.

Бронированные стекла стояли только на кухне, в остальных помещениях обычные. Как только Эти преодолеют периметр, спасения от них не будет.

— Уходи! — заорал на нее Юрий Борисович. — Запрись в кладовой, привали чем-нибудь дверь. Мы их задержим.

Сивуха добился своего, скоба оторвалась. Полина подтащила к воротам снулую Елену и заставила вставить карту.

Анна не стала спасаться, она так и стояла на пороге базы с колом в руках. Сергей поднялся, его шатало.

Умирать вдруг показалось совсем не страшно. Лишь бы сразу, лишь бы не превратиться в подобие человека и не примкнуть к своре, которая клубилась за воротами…

Синий сполох просвистел совсем рядом, лицо опалило холодом. Мужчины рванулись к дверям, втащив за собой Анну.

— Вовремя они, — констатировал Юрий Борисович, сползая тут же на пол.

За воротами раздался хлопок, вой и топот.

Под утро даже удалось поспать. Свалились у Анны в спальне, мужчины на надувном матрасе, она на кровати, и только с рассветом вышли осмотреться. За воротами лежал чей-то оплавленный остов.

— Не повезло, — констатировал Сергей.

— Или повезло, как посмотреть, — остудил его Юстас. — Пошли, покажешь, где твой модификатор прячут.

Подойти к сараю не получилось, периметр гудел, а встревать даже токопроводный Юстас не решился.

— Анечка, откройте своей картой главные ворота, за пять секунд мы, думаю, эти выломаем.

Все так и получилось, но дальше дело встало. Дверь представляла из себя стальную плиту.

— Пойду в деревню, вдруг у кого найдется фомка. Видишь паз? Можно подцепить и отжать.

— Угу, — согласился Сергей, — если в деревне кто живой остался.

— Не волнуйся за них. Тут нечисти в два раза больше было. Справились.

Они ходили, разговаривали, советовались. Двое хватких мужиков решали, как вон той хреновиной подцепить эту фиговину. Анна металась. Они доберутся до модификатора и исчезнут. Ну в самом деле, зачем им тут оставаться, на кой черт им сдался этот пятачок нереальной реальности со всеми его заморочками? И уж подавно, какое им дело до нее, Анны?

Уже завтра грянет купальская ночь. При наличии у Елены ключа от ворот, прятаться на базе бессмысленно, значит, придется идти к роднику. Тем более, она обещала Виктору. Анна представила, как человек-дерево стоит на краю полянки и ждет. Что будет, если она не придет? Дерево заплачет прозрачными слезами, сломается от легкого ветерка или так будет стоять еще сто лет?

— Эй, — Сергей тряс ее за плечи. — О чем замечталась?

— Что такое родник?

— Юстас, — окликнул Сергей, — ты знаешь, что тут происходит купальской ночью?

— Только теоретически. Все нечистые и часть чистых идут его искать. Кто первый доберется и успеет набрать водички, может загадывать желание. Говорят, исполняется.

— Кто говорит?

— То-то и оно. Среди людей очевидцев я не встречал. А у Этих не больно-то спросишь. Анечка, даже думать забудьте. Могут сожрать еще на подступах. Хотя у вас колечко. С ним, пожалуй, дойдете. Но лучше остаться за периметром.

— Елена…

— Пока она не окрепла, можно нейтрализовать без больших хлопот. Что я собственно и собираюсь сделать. За сим позволю себе откланяться.

Он улыбнулся с таким пониманием, что Анна покраснела.

Сергей стянул с нее майку уже на пороге. Какая такая Елена? Какая ключ-карта? Да разверзнись сейчас земля и это не остановило бы. Быстрее, быстрее…

Она никогда так не спешила, не думала, как выглядит. Ей было все равно. А он просто шел на пролом, и когда наконец дорвался взвыл от торжества, от сознания обоюдности желания, от отсутствия препятствий и наконец, свободы вырваться за пределы собственного эго и отдать себя ей.

Каждый нерв, каждая клеточка трепетала и светилась, набирая еще больше света, чтобы в конце взорваться полетом.

С ним такое случалось только раз в жизни, еще на берегу белых вод. В их группе была только одна женщина Ма-лиса — легкая, верткая, невысокая, с чистой светло-желтой кожей и темными раскосыми глазами. Мальчишки бегали за ней, стараясь уловить хоть взгляд. Она отличала о одного, то другого. Мальчишки дрались. Куратор смотрел на это спокойно — ничто человеческое ведь вам не чуждо. Один Серый сторонился общего гона. Она ему нравилась, но…

Их всей группой как-то отправили в поиск. Серый уверенно шел по следу, остальные блуждали в лабиринте скал. До цели ему осталось совсем немного, когда за очередным уступом он наткнулся на Ма-лису. Она подвернула ногу, сидела скрючившись и только блестела сухими злыми глазами. Задерживаться было нельзя. Отдать первенство кому-то другому — невозможно. Серый встал перед ней на колени, не спрашивая ухватил вывихнутую ступню и резко рванул. Кость встала на место. Серый подхватил девушку, закинул себе на плечо и побежал. Она рычала, кусалась и царапалась. Кровь текла по груди и спине. Он не останавливался. И первым вышел к цели. Он уже потянулся, приложить руку к артефакту, который выставили в качестве окончания квеста, когда Ма-лиса скользнула с его плеча, ловко оттолкнулась, перепрыгнула, кувыркнувшись через голову и опустила обе ладони на финишный камень.

Небесный гонг оповестил всех об окончании поиска. Ма-лиса развернулась на здоровой ноге и приняла боевую стойку, законно полагая, что ее сейчас накажут за предательство. Серый расхохотался.

— Ты меня обхитрила, молодец. Я тогда пошел. А ты уже как-нибудь сама.

— Стой, — окликнула его девушка, когда он приблизился к выходу из ущелья. — Ты не можешь меня тут бросить.

— Почему? — натурально удивился Серый.

— Я не дойду сама.

— Не страшно. Завтра сюда пришлют кого-нибудь и тебя вынесут на руках, причем они еще будут драться за такое счастье.

Он так и сделал. Ма-лиса провела ночь в холодных скалах без воды и пищи, а когда ее таки вернули на берег Белого Потока, махатма наставник поставил ее в пример мужчинам. Дескать, девушка всем вам показала, как надо добиваться своей цели. Смотрел он при этом исключительно на Серого и улыбался.

Серому уже исполнилось шестнадцать. В группе были парни намного старше и опытнее, но он мог потягаться с любым из них, однако в следующий поиск отстал и пошел кругами, якобы заблудившись. Ма-лиса догнала его на поляне среди высоченных дубов.

— Как ты тут оказалась? — спросил ее надменный мальчишка.

Девушка уже собралась дать достойный ответ, да не успела, этот выскочка сгреб ее в охапку и подмял тут же посреди поляны на короткой зеленой траве. Она даже для виду не стала сопротивляться. Он прекрасно понял, зачем девушка отстала от группы. Не стоило множить вранье.

Мальчики его рода рано становились мужчинами. Серый тут был не новичок, но Ма-лиса… он хотел и не мог остановиться.

После они просто лежали на лугу, Невидимое солнце просвечивало сквозь перламутровые облака, двигаясь к закату. Облака темнели, накрывая ойкумену теплым пухом ночи. Кто-то прошуршал кустами на опушке, но ушел, не потревожив.

Через год Ма-лиса ушла в свой первый настоящий поиск, из которого не вернулась.

— Как? — спросил Серый наставника.

— Лесной пожар. Помощь не успела, — печально ответил махатма. — Она оказалась в самом центре. Ей некуда было отступать. Когда пойдешь в свой собственный поиск, помни, лучше отказаться от близкой цели и начать все с начала, чем превратиться в воспоминание.

— Хочешь, я тебе расскажу, кто я? — Спросил Сергей, не открывая глаз.

— Да. То есть, если нельзя, ты не говори. Это уже не имеет никакого значения.

Ему не надо было проникать в ее чувства, он и так верил. Она не могла лгать по своей сути.

— Я поисковик. Мономорф ликантроп люпус четвертой ступени посвящения.

— Оборотень?

— Да.

— Если ты меня укусишь, я тоже…?

— Нет. Это все сказки. Оборотнем надо родиться.

— Жаль, — засмеялась Анна и уткнулась ему в подмышку.

Она вся вытянулась вдоль, доверившись и потеряв страх. Она не знала, что так может быть, когда другому веришь больше чем себе. Ничего не хотелось, только чувствовать его всем существом. А еще она вдруг поняла, что поднимись он сейчас и уйди навсегда, все равно останется с ней до последнего мгновения ее жизни. Такое не проходит, не уходит, не забывается.

Но и эта мысль канула, потому что все началось сначала и продолжалось, пока небо за окном из черного не стало серым.

— Останься сегодня ночью на базе, — попросил Сергей.

— Я не знаю… там родник. Виктор ждет, наверное.

— Это не твоя игра. Это вообще не игра. Ты можешь провалиться туда, где я тебя никогда не найду.

Она хотела спросить: «А хочешь найти?» и не стала. Он все сказал. Но и согласиться не могла.

— Ладно, — решил Серый, — посмотрим, что будет, — и мгновенно уснул.

Анна вспомнила поцелуй на морозе. Рядом была другая галактика, к которой случилось прикоснуться, которая оторвется и улетит в свои дали, оставив по себе только сверкающую звездную пыль.

Кто-то гремел на кухне утварью. Юстас, — решила Анна, собралась было опять заснуть, но тут же вскочила. В ванной шумела вода. Солнце стояло в зените. Купальская ночь надвигалась с неотвратимостью айсберга.

Что ей до Виктора? Что ей вообще до всего, что тут происходит? Она останется…

Не останется!

— Отключай, — приказал Юстас.

Анна побежала, вставила карту в гнездо и тут же вернулась. Вечер уже набрался глухой синевы. В деревне выли. От озера притекала песня русалок. Прозрачный воздух стал плотен как туман. До полночи оставалось совсем немного.

Мужчины уже несколько часов пытались вскрыть дверь. Кажется, она начала поддаваться, но так уже было: створка пошла, однако с той стороны последовал щелчок, и металлическая плита опять встала на место. На этот раз дверь удалось подцепить и немного отжать. Юстас предположил, что система запоров должна срабатывать по всей базе одновременно. Если это не так, они тут до утра провозятся, но ничего не добьются.

Она уже возвращалась, когда со стороны озера донесся голос тети Саши:

— Анечка…

Мука и боль. Анна подбежала к мужчинам.

— Там!

— Не ходи! — крикнул Сергей. — Ты все равно не успеешь.

Но опять уже намного ближе позвал знакомый голос.

— Это морок, — с натугой выговорил Юстас.

Дверь удалось отодвинуть, но шла она туго, поддаваясь по сантиметру.

— Я не могу! Понимаешь, я не могу, мне надо идти!

У нее есть кольцо. Надо идти к источнику! Голос тети Саши в третий раз пришел оттуда.

Дорогу освещала только ущербная луна. Ноги путались в траве. Зов становился отчетливее с каждым шагом. Он уже не исходил мукой, скорее требовал. Значит, тетя Саша добралась и теперь ее ждет, — решила Анна, хотя первый порыв несколько ослаб.

Померещилось во всем этом некое принуждение. Но она же сама еще вчера решила, что пойдет.

Мужчины сделают свою работу и исчезнут, а кто поможет тете Саше, Виктору и парочке утопленников? Что они придут к источнику, Анна не сомневалась. Купальский ключ должен родиться рядом с их хижиной.

Под ногу подвернулся корень, Анна упала, рассадила ладонь и замерла, собираясь с силами. Голос теперь звучал отовсюду, каждая ветка, каждый листочек трепетал под напором звука: иди, иди, иди…

Середина впадины слегка светилась. Там набухала бледно мерцающая масса. Дуб цеплялся за рыхлую лесную землю мощными корнями на самом краю. На другом краю на камне сидела тетя Саша. Против Анны почти полностью сливаясь с темнотой стояли Коля, Мавка и поросенок. Борька жался к ногам хозяина. Мавка держала на руках маленький сверток из старой Аниной блузки.

Я же им обещала принести пеленку. Стыдно, забыла…

Перед глазами слегка пошевеливалась прозрачная преграда, похожая на мыльный пузырь. От прикосновения по пленке пошла мелкая рябь. Попытка прорвать ее ни к сему не привела, тогда Анна приложила к стене камень перстня. В преграде образовался проходи, но захлопнулся за спиной, как только она сделала шаг внутрь.

Внутри стояла глухая тишина. С обратной стороны толпились Сивуха с Полиной, серые и русалки. Странно, что она их не увидела раньше. Они хватались руками за стену. Они разевали рты, но сюда не доносилось ни звука. Голос тети Саши отразился от призрачной преграды, раздробился и пришел ломанными фрагментами.

— П-п-о-од-ойд-д-д-и ко мн-н-не.

Анна сделала несколько шагов по краю похожей на воронку впадины и оступилась. Ноги поехали по сыпучему откосу, она сползла к центру. Стоило коснуться белесой субстанции, как та взорвалась беззвучным светом. Анна вся собралась в комок, показалось, что воронка затянет ее, но вместо этого в центре проклюнулся маленький сверкающий ключ. Анна подставила ладони, и как только они наполнились, ключ исчез.

— Выбрось это! — крикнула тетя Саша. — Брось немедленно! Иди ко мне!

Как просто было бы подчиниться. Анна поднялась и веером расплескала воду. Огромный мужчина в камуфляже рухнул с края воронки и крестом распластался на склоне. На руках Мавки закричал ребенок.

— Он живой! — засмеялась женщина.

— Мы тоже, — подтвердил Коля.

Брюхо поросенка больше не полоскалось распоротыми краями.

Лицо тети Саши начало сморщиваться. Провалился рот, в складки втянулся нос, плечи пошли вперед, и наконец вся она на подобие комбинезона сошла с того, что было внутри.

Алиса Генриховна стряхнула остатки на край воронки.

— Идиотка! Безмозглая тварь! Ты всегда была дурой!

— Что с тетей Сашей? — потребовала Анна.

— Мертвое нельзя убить, если тебя это волнует. Я просто воспользовалась ее внешностью. Если бы не твоя глупость, все бы уже закончилось, и заметь, для тебя почти безболезненно. Подойди!

— Что вам надо? Что вы хотите сделать?

— Ничего особенного, только получить свое.

— Я вам ничего не должна!

— Ошибаешься. Это я забрала тебя у родителей алкашей и только благодаря мне ты оказалась в приличной семье. Ты очень неплохо прожила свою никчемную жизнь. Пришла пора рассчитаться за годы комфорта.

— В вашей благополучной семье я ничего кроме попреков не слышала. Я никому там не была по-настоящему нужна. Они все разбежались, как только появилась возможность, а меня оставили сторожить квартиру, авось сдохну не с голоду, так от одиночества.

— Но ведь не сдохла, получила образование, не без моей помощи, между прочим. Ты мне обязана всем. Впрочем, можешь не подходить, оставайся на месте, ты все равно сделаешь, то что я прикажу. Сними кольцо!

— Нет!

Анна сжала кулак. Кольцо нагрелось и пульсировало, сквозь пальцы пробивался рваный свет.

— Не хочешь добром, будет иначе, — прошипела Алиса.

На противоположной от Анны стороне впадины открылся проход и в него ворвался черный волк.

— Убей их! — ткнула Алиса в сторону Мавки и Коли.

Зверь прыгнул с места. Челюсти щелкнули рядом с ребенком. Борька кинулся на врага, они сцепились и пошли по краю, разбрасывая куски плоти и всполохи. Анна смотрела, не в силах оторваться, а когда спохватилась, поняла, что почти не может двигаться. От Алисы к ней протянулись светящиеся красные нити. Они уже оплели ноги и обвивались, поднимаясь выше и выше. Рычали звери, исходила в крике Мавка, прижимая к себе ребенка. Хохотала Алиса.

— Ты всегда была дурой. Не дергайся. Осталось совсем немного. Если не снимешь кольцо, будет очень больно и долго, если снимешь и отдашь мне, все кончится быстро. Твоим друзьям уже ничто не поможет.

Хрясь! Захлебывающаяся от ужаса Анна увидела, как к сцепившимся зверям подошел оживший Виктор и врезал по волчьей спине огромной дубиной. Клубок распался. Черный волк вскочил и развернулся к человеку. Только что получивший надежду на жизнь Виктор попятился. Борька встал на нетвердых ногах, пригнул узкую голову с чудовищными клыками к земле и поддал ими волку под брюхо.

От чудовищного воя у Анна заложило уши. Волка подкинуло. Черное тело разбрасывая брызги и клочья, воспарило над впадиной и втянулось в ее середину. Свечение на миг погасло и тут же налилось багровым, будто там шевелились живые мерцающие угли.

У Анны померкло в глазах. Это красная нить захлестнула шею. Стало нечем дышать. Она схватилась за удавку руками и тут же отпустила, так ожгло ладони.

— Сними кольцо! — голос Алисы проник в мозг чудовищной болью.

Все! Анна сдалась. Такое никто бы не вытерпел. Свободной рукой она потянула кольцо с пальца.

Ночью Сергей сказал: если станет вовсе уже плохо, кинь кольцо на землю и попроси защиты.

— Отдай! — потребовал голос внутри мозга.

— Я прошу защиты! — крикнула Анна и просто разжала ладонь.

Перстень упал на сыпучий склон и потек вместе с песком к свечению, которое начало разрастаться. В центре перламутрового круга образовался просвет. Там плескались волны и бегал любопытный мальчишка с кокосом в руках.

— Прыгай! — взревел кто-то рядом.

Анна почувствовала, что свободна, оттолкнулась ногами и ушла головой вперед в образовавшийся коридор, на дне которого не было уже ни океана, ни белого песка. Там кипела лава. Анна падала в жерло вулкана.

Она даже успела почувствовать жар, когда ее что-то подхватило и пронесло над кальдерой. Анна лежала на спине огромного зверя, вцепившись руками в жесткую белую шерсть.

Бронзовый модификатор установили на бетонную основу и закрепили железными скобами. На то чтобы его снять могло уйти еще полночи. Серый решил, не заморачиваться. Мало найти, а как доставить, куда следует? Приказ был что? Правильно: или… или.

— У нас гости! — крикнул с улицы Юстас.

Серый размахнулся и опустил фомку на аппарат. Линзы брызнули осколками. Заскрежетал и кажется даже заплакал металл. Он бил еще и еще, пока хрупкая передняя часть прибора не обломилась.

Их оказалось двое. Оппоненты, разумеется. А ты кого тут рассчитывал увидеть? Волонтеров с цветами?

— Юстас! Какая встреча! — заговорил левый. — А это кто с тобой? Щенок мономорф? Ты же наблюдатель. Наблюдатель очень высокого ранга, разумеется, но ты не имеешь права вмешиваться. А раз ты влез, то можно и нам. Так что не обессудь. Мы на этот раз не отступим.

— Чего это ты разболтался? Время тянешь? — отозвался полиморф Юстас.

— Скорее растягиваю удовольствие. Хочу посмотреть, как ты будешь корчиться.

— Двое против двоих? Не много ли на себя берешь?

— Трое, Юстас. У родника наш брат. Там сейчас твоя марионетка, пытается сопротивляться моей. Алиса думает, что она хозяйка. Я не стал ее разочаровывать, пусть и дальше пребывает в уверенности, что хвост виляет собакой.

— Что ей надо? Просто интересно.

— Перепрыгнуть из старого тела в молодое. Она вырастила себе новый футляр, не хочет она быть больной старухой, хочет стать молодой красавицей. Пусть забавляется. Она же не подозревает, что моя игра куда занятнее. Я ей помогу и стану тут полноправным хозяином, чтобы никто из ваших — ни-ни! — шагу сюда не смел ступить. Согласись, вы тут только мешались. А прогрессу препятствовать нельзя. Мы откроем тут портал в экзовселенную. И пусть сущности наполняют этот мир к вящей славе Нашего дома.

— Дурень думкой богатеет. Вы, может, и собираетесь тут хозяйничать, да кто ж вам даст?

Полиморф редкое явление в Ойкумене. Он может принять почти любую форму. Левый оппонент, кстати, был точно мономорфом, а вот правый нет, но очень молодой, — определил Серый. Зато левый — матерый боец.

Расклад таким образом определился: левого берет Юстас, правого Серый.

Они не сговариваясь приготовились к схватке, но тут со стороны источника пришел страшный в своей плотности визг. Даже у Серого заложило уши. А после — крик Анны. Серый бессознательно рванулся в ту сторону, но путь ему преградил молодой полиморф, перелившийся в грифона.

— Моя марионетка, переиграла твою, — засмеялся левый.

— Она мне не марионетка, так что руки у меня развязаны, — остудил его Юстас.

Он и соперник одновременно поменяли форму. Перед черным волком встал огромный белый волк.

И тут содрогнулась земля. Источник разверзся. Крик Анны опять разорвал пространство.

— Помоги ей! — крикнул Серый Юстасу. — Я их задержу.

Больше всего он боялся, что тот не послушается. Кто такой Серый? Да никто, простой поисковик, который не может приказывать старшему, к тому же полиморфу.

Юстас повел в его сторону головой, кивнул и исчез. Левому оппоненту приходилось держать марионетку — это отбирало много сил, а главное, гасило время. Серый больше не раздумывая бросился на него, в прыжке меняя форму. Тот не ожидал такого поворота, шея осталась открытой, и Серый вцепился в нее и рванул, как могут рвать только волки. Струя крови из порванной артерии залила глаза. На спину спикировал грифон и вцепился в ребра длинными острыми когтями. Серый перекатился, стараясь стряхнуть врага. Полиморф отпустил, но тут же ринулся в новую атаку. Первый враг начал подниматься на ноги, ему удалось остановить кровь. У Серого текло по бокам, но он, не обращая внимания на юного полиморфа, опять кинулся на левого. У источника сидела злобная карга. Если Серый убьет кукловода, возможно, Анна останется жива.

Серый впервые в жизни дрался не за свою жизнь и даже не за достижение цели. Он впервые дрался за самку.

Двое против одного сцепились в страшный живой ком. Летели клочья шерсти. Серый удачно дотянулся лапой до груди правого. Крылья давали молодому полиморфу возможность атаковать сверху, да только неопытный враг забыл, что при такой конфигурации кости становятся полыми, а грудина превращается в хрупкий киль.

Кость хрустнула. Грифон закричал и рухнул рядом с дерущимися волками безжизненной кучкой. Вместе с костями Серый разорвал его сердце. Но и самого его уже давил опытный и очень сильный враг, бросивший свою марионетку.

Дыхания не хватало. Серый уже не нападал, только отбивался, стараясь, защитить шею и мягкое брюхо. Заднюю ногу рвануло страшной болью. Уже теряя сознание он извернулся, и калеча собственную анатомию, достал врага смертельным захватом.