начале 1490-х во Флоренции происходили бурные политические события, в результате которых изменилась жизнь Боттичелли. В 1492 скончался Лоренцо Великолепный. Его сын Пьеро, пришедший к власти, оказался не слишком талантливым правителем. Ряд грубейших политических ошибок повлек за собой изгнание Медичей из Флоренции.
Настало время яростного борца за аскетизм и ревнителя веры монаха — доминиканца Джироламо Савонаролы. Он уже давно выступал против тирании семьи Медичи, обличая ее продажность, любовь к роскоши и разврат)’. Доставалось от него и Папе. Пламенные проповеди Савонаролы находили отклик у многих горожан, что впоследствии привело монаха к власти.
Все эти политические перипетии совпали с тяжелым периодом в личной жизни живописца. В 1493 умер любимый брат художника Джованни. Под влиянием доминиканца в сердце Боттичелли поселились сомнения относительно верности своего творческого пути. Поддержать живописца было некому. В конфликте Савонарола — Медичи художник занял выжидательное положение.
7 февраля 1497 воинствующий монах устроил «судный день» для Флоренции. На площади Синьории был разожжен огромный костер, в котором горожане под впечатлением от проповеди Савонаролы жгли музыкальные инструменты, роскошные женские наряды, украшения, картины, не отвечающие христианской нравственности и морали, а также осужденные францисканцем как воплощение греха. В тот роковой день в порыве самоубийственного покаяния многие художники, друзья и ученики Боттичелли сами приносили и бросали в огонь свои произведения. Живописец не принимал в этом участия только по тому, что его ноги сильно ослабли и он не мог обходиться без костылей.
Правление Савонарола не было долгим. 23 мая 1498 жители Флоренции сожгли оклеветанного монаха с той же фанатичной категоричностью, с какой еще недавно по его же наставлению избавлялись от материальных воплощений своих грехов. После казни живописец осознал свою вину, которую несколько лет пытался ему навязать Савонарола. Боттичелли переживал приступы безнадежности и был исполнен веры в религиозное обновление. Смерть доминиканца вызвала в душе художника сомнения и боль.