Бояръ-Аниме. Одаренный: кадет

Глава 28 Бой

Цель была обнаружена. И потому солдаты принялись стрелять по нам уже не наугад, я прицельно. Били плотно. И точно.

— Призрак! — рявкнул Шмыгаль, сопроводив это плотным потоком ругани.

— Он в отключке! — ответила Катя, хлестая парня по щекам.

Вид у того был не важный — щеки белые, полу прикрыты веки едва не просвечивают. Призрак потерял много сил.

— Прикройте меня! — услышал я крик Малинкова.

Выяснить, что он намеревался сделать, получилось скоро. Молодой штабс-полковник схватил вдруг у одного из солдат веревку. Размотал ее. Я увидел, что веревка была не совсем обычной. В тусклом свете фонарей она поблескивала, что говорило лишь об одном — сделана она была из стали. Тонкая, словно струна, она тем не менее могла выдержать большую нагрузку. Только вот какую нагрузку хочет сделать Малинков.

Ответ не заставил себя ждать.

Штабс-полковник натянул на ладони перчатки. Потом сделал на одном конце канатика что-то вроде петли и начал раскручивать, словно лассо.

Твою мать!

Я быстро сообразил, что тот хочет сделать. Но разрушить его намерения не успел — подбежали менталисты, которых позвал Малинков и все разом организовали такой мощный энергетический всплеск, что нас едва не поджарило. Они начали бить по нам волна за волной мощными всплесками силы, не давая даже высунуться.

А Малинков в это время швырнул канат и зацепился за конечность голема, подвешенного под корзиной.

— Прикрывать! Не останавливаться! — крикнул штбас-полковник, взмывая в воздух.

Увеличение массы заметно сказалось на дирижабле, о начал оседать.

— Газу! Газу! — крикнул я, понимая, что если мы опустимся еще ниже, то врежемся в Стену.

Нужно было как можно скорей скинуть балласт — Малинкова. Но плотная поддержка его менталистов не давала это сделать. Ситуация была отвратная.

— Сбрасывай големов! — крикнул я.

— Нет! Нельзя!

— Тогда разобьемся!

— Не успеем сбросить! Они привязаны надежно.

Я грязно выругался.

— Пройдем между теми пиками — и там сбросим гада.

Шмыгаль кивнул вправо, где виднелась небольшой проход, расположенный между двух острых скал. Это было рискованно — слишком маленькое расстояние для маневра, чуть отклонись и брезент дирижабля, и без того весь в дырках от пуль, просто разорвет об острые скалы.

Но уходить нужно было. Причем в самые ближайшие секунды.

Звякали и цокали пули, осыпая мотор дирижабля, гудела волна силы, не давая нам высунуться из корзины. И только Шмыгаль самоотверженно крутил штурвал, правя машину в нужном направлении.

Мы начали маневр. И огонь увеличился еще сильней — противник тоже понял, что мы хотим сделать и попытался сбить нас всеми силами. Но нас уже было не достать. Шмыгаль как профессиональный летчик проскочил между двумя пиками и мы оказались на территории зоны смерти.

Почувствовав, что огонь и воздействие сил закончилось, я тут же подскочил к краю корзины и одним ударом срезал веревку, на которой висел Малинков.

Тот с криком полетел вниз.

Что с ним случилось я не увидел — ночь сомкнулась над ним, и даже удара не расслышать. Ну и черт с ним. Сейчас нужно решать другие проблемы.

— Саня! Падаем! — произнес Шмыгаль, но с каким-то задором и даже радостью, что я невольно глянул на зауряд-поручика.

Тот был рад тому, что мы вырвались из заварушки живыми. Остальные пассажиры тоже.

— Добавь объем подаваемого газа! — подсказал я.

— Уже!

— Пикируй!

— Пытаюсь!

— Плавней!

— Не учи отца баню топить!

— Держитесь!

Мы начали стремительно снижаться, слишком стремительно. Однако повезло то, что мы прикрепили големов ко дну корзины. Именно они и смягчили удар. Мы приземлились на площадку возле супермаркета. Некоторое время даже не двигались, не веря в то, что наш полет благополучно завершился.

Потом, когда оболочка шара начала медленно оседать на корзину, я скомандовал:

— Выходим!

Впереди предстояло самое сложное. И потому расслабляться рано.

Мы выскочили с корзины, начали откреплять големов. Шмыгаль матерился на самого себя, за то, что так крепко привязал боевых роботов. Я успокоил зауряд-поручика, сказав, что с этими големами у нас будет больше шансов одолеть Архитектора.

Когда разгрузка была завершена, мы на некоторое время прекратили переговоры и огляделись.

Мы были в зоне смерти. Там, куда заперли Архитектора. В момент, когда это произошло, выбора не было, где именно это сделать и Император оградил жилой район. Можно было долго его критиковать, но я, присутствовавший там, знал — иначе поступить было нельзя. Император применил принцип наименьшего зла. И спас весь город. Думается мне, что его противники еще долго в будущем будут давить на это.

Только теперь, когда наступила тишина, я понял, что меня так смущал в этом месте. Казалось, здесь все было как и везде — многоэтажки, дороги, магазины, улочки и переулки. Но только нигде не было света — ни от уличных фонарей, ни в витринах магазинов, ни в окнах жилых домов. Казалось, все здесь умерло, погрузившись в скорбную черноту.

И тишина. Она тут была особенной, жуткой, оглушающей. Обычный город не ведал тишины, он шумел машинами и автобусами, различным многоголосьем людей, животных, сигналов авто и рекламы. А тут…

Аж «мурашки» по коже.

Остальные ребята тоже невольно прониклись общей унылой атмосферой. Пришлось и подбадривать.

— Не раскисаем! Дальше будет весело!

— И где будем искать Архитектора? — спросил Иосиф.

Он больше всех переживал, хоть и старался виду не подавать.

Вопрос был хорошим, но ответа на него я не знал. Впрочем, долго думать не пришлось — по ночной тишине прокатились глухие удары. По ощущениям они были не так далеко, но я понимал, что это обманное чувство. Архитектор сейчас где-то на окраине района, топать придется долго.

— Идем на звук, — сказал я.

Мы разделились на два небольших отряда. В первом пошли я, Шмыгаль, Призрак и Харуко. Во втором — Катя, Иосиф, Бульмяк и Тамара. Интересна была реакция Кати, которая ревниво глянула на Харуко и пренебрежительно фыркнула. Впереди мы пустили големов, которые прикрывали нас.

Таким составом выдвинулись в путь.

Глухое жужжание шестеренок конечностей големов казалось громким, а шаги — словно удары кувалдами. Но я понимал, что это из-за этой тишины вокруг.

— Что тут произошло? Почему нет света ни в одном окне? — озвучил общий вопрос Иосиф.

Точного ответа я не знал, но ощущал потоки неровной холодной силы, растекающейся по асфальту и стелящегося меж домов туманом. Эта сила была мне знакома. Архитектор.

Сила смешивалась с эманациями, идущими от Стены, и превращалась во что-то полынно-горькое, отравленное.

Идущий впереди Шмыгаль показал знаками остановиться.

Его вид меня насторожил. Он присматривался и прислушивался.

— Там, — одними губами произнес он, показывая в сторону магазина.

Я пригляделся. Тьма была непроглядная, но светившие звезды все же вырезали из мрака силуэты зданий.

— Что там? — прошептал я, на всякий случай, перехватывая автомат удобней.

Шмыгаль не успел ответить.

Черная тень метнулась от фонарного столба к урне, потом еще одна и еще.

Первым не выдержал Иосиф. Вскрикнув, он выхватил автомат и принялся стрелять.

— Прекрати! — рявкнул я, подскакивая к парню.

— Что это было? — выдавил он, тяжело дыша.

— Не знаю, — честно ответил я. — Возможно, собаки.

Нервы у всех были натянуты как струны.

— Собаки? Разве собаки ходят на двух ногах? Это призраки!

— Хватит паниковать, Иосиф! — произнес я, как следует тряхнув парня. — Если продолжишь в таком же роде — останешься возле дирижабля, охранять его.

— Верно, — согласился Бульмяк. — Навел тут шороху! Тише надо быть! Да еще про каких-то призраков начинает тут затирать! И без того все на нервах.

— К тому же Призрак тут один! — улыбнулся Артем. — И он на вашей стороне!

Это немного разрядило обстановку.

Мы продолжили путь, но големов решили пустить по одному — одного впереди метрах в десяти, второго позади, для прикрытия тыла.

И вновь над городом раздался глухой удар. А потом по небу прокатился низкий раскатистый рык, леденящий в жилах кровь. Это был Архитектор, без всякого сомнения, хотя и в этих звериных звуках и слышались остаточные ноты голоса Распутина.

— Он тут один? — шепнул Шмыгаль.

— Что? — не понял я вопроса.

— Этот архитектор тут один заперт? Или есть другие такие же монстры?

— Нет, он один. Но… — я напряг память, вспоминая момент создания Стены.

Тогда Распутин был в сопровождении своей свиты, адептов. И они все оказались взаперти вместе со своим хозяином.

— Тут должны быть его люди — помощники. Возможно, вооружены.

— Много?

— Человек семь. Так что будьте на чеку.

— Как будто мы до этого тут все на раслабоне были! — проворчал Иосиф.

Мы прошли улочки, свернули в сторону многоэтажек — именно за ними, как нам казалось, находится источник звука. Я вновь проверил «янтарный генезис», который лежал у меня в нагрудном кармане. На месте. Стало немного легче.

— Где все люди? — не смогла сдержаться Катя.

И бросила Тамаре:

— Прикрой меня!

— Куда ты? — бросил я, видя, как девушка метнулась к одной из многоэтажек.

— Ну что за дисциплина?

— Мало я вас на дежурства отправлял! — проворчал Шмыгаль, подойдя за девушкой.

Я, отдав приказ все остановится, тоже пошел за Катей.

Любопытство ее было понятно, но так делать нельзя, придется провести серьезную беседу. Но помимо любопытства была и другая причина.

— Тут моя бабушка живет, — произнесла Катя, подходя к дому. — На первом этаже. Помоги.

Она вскарабкалась на подоконник, глянула через окно внутрь квартиры. И замерла.

Мне стало тоже любопытно. Я подтянулся, глянул. Стала понятна реакции Кати. Внутри были люди. Но они походили сейчас на манекены. Одна пожилая женщина, сильно похожая на Катю, замерла с чайным сервизом в руках. Вторая женщина застыла в позе, собираясь отпить чаю из чашки, не донеся ее до рта.

— Это соседка, Нина Павловна, — кивая на сидящую. — Почему они в таких позах?

Я просканировал людей с помощью Дара, прощупал наличие узлов и потоков. Довольно скоро все понял.

— Он погрузил их в анабиоз, — ошарашено произнес я.

— Что?

— Император, когда создавал Стену, позаботился и о жителях. Он понимал, что Архитектор будет пить из ни в чем неповинных людей их силу, чтобы использовать ее для разрушения преграды. И потому Император погрузил их всех в анабиоз. Они словно куклы, и каналы силы их закрыты. По этой же причине нет и света нигде. Город без силы.

— С ними все будет в порядке?

— Думаю, да, — ответил я, хотя сомневался.

Но нельзя было говорить иначе. Чтобы восстановить силы людей и вернуть их из анабиоза обратно в нормальную жизнь понадобятся силы, много сил.

— Пошли, нужно идти, — произнес я, помогая Кате спуститься вниз.

Она понуро пошла к общей группе.

— И больше так не делай, — начал я отчитывать девушку.

Катя остановилась, обернулась. И вдруг прильнула ко мне. Это было неожиданно, и я даже на время растерялся. Обнял девушку. Мы стояли так некоторое время, в полной тишине. Потом Катя шепнула:

— Пойдем.

Что это было я не знал. Слабость? Страх? Что-то еще? Но приставать с расспросами было некогда.

Мы подошли к общей группе. Шмыгаль поворчал для приличия, но быстро успокоился. Мы двинули дальше в путь.

А вот храм, где произошло высвобождение Архитектора из моего разума и завладение Распутиным. Здание было погружено во мрак. Но в отличие от других, от него исходило синеватое едва заметное свечение — остаточные эманации колоссальной силы, высвободившейся здесь.

Я показал всем знаками, чтобы были предельно внимательными.

Первым на разведку пустили голема. Он обошел здание, вернулся ни с чем. Пусто. Теперь нужно было выяснить что внутри.

Но зайти мы не успели. Две тени выскочили из входа, и я лишь крикнул «ложись!» как по нам принялись стрелять.

Это были адепты секты.

Пули звякнули по обшивке голема — он закрыл нас своим корпусом. Мы бросились в укрытие — урны и лавочки, — откуда начали вести ответный огонь.

— Саня! — крикнул Шмыгаль.

Я понял, что он хочет штурмовать храм и просит меня его прикрыть.

— Нет! — ответил я, кивая на големов.

Нельзя было рисковать. Пусть роботы сами сделают всю грязную работу. Шмыгаль нехотя кивнул, отдал команду к наступлению големов.

Роботы пошли вперед, осыпая врага свинцом. Кто-то вскрикнул, противник начал перегруппировку.

Зашипели языки воздействия — кто-то из адептов начал создавать конструкт. Волна силы ударила по голему, погружая его в вязкую субстанцию. Робот попытался высвободиться, но не смог. Микросхему начали искриться и взрываться, голем дернулся и завалился на бок.

Черт!

Я сделал ответный конструкт, метнул его в противников. Волна наткнулась на что-то вязкое, похожее на болотную тину. Эманации дрянной силы тут были повсюду. Можно только представить, что сейчас из себя представляют адепты — длительное воздействие такой силы пагубно влияет на людей, словно радиация.

Еще один конструкт, теперь уже с поправкой на имеющийся астральный мусор. Я слепил плазменный шар, швырнул его в адептов. Шар прожег воздух, с гулким хлопком лопнул, окропляя всех не тушимым огнем и на время освещая округу. В отблесках света я мельком увидел лица адептов. И невольно вздрогнул. Жуткая сила исказила их плоть, превратив в уродов. Было похоже, будто их переживал сам Архитектор и выплюнул, посчитав не съедобными.

Вскрикнула Катя, увидев такое безобразие.

Удар пришелся точно в цель, адепты заверещали, начали палить во все стороны.

— Голема! Пускай голема! — крикнул я Шмыгалю.

Робот двинул на толпу. Его осыпали огнем, но сталь оказалась прочней. Голем принялся выкашивать неприятеля.

— А-ах!

А это уже вскрикнули с нашей стороны.

Я оглянулся. Поддерживая блок, отступил.

— Иосифа ранили! — крикнула Катя.

И рванула к нему. Помог Бульмяк. Вместе они оттащили парня к кустам, где оказали ему первую помощь.

Я вновь ударил по противнику Даром. Вкладывая в него всю ярость и злость. Огненные шары полетели один за одним, выжигая местность. Крики боли противника потонули в гуле огня. Големы довершили начатое, ударив плотным огнем на звуки.

Убедившись, что на улице нет опасности, я подскочил к Иосифу.

— Как состояние?

— Нормально, — выдохнул тот.

— В ногу попало, — ответил Бульмяк. — Жить будет.

— Понял. Катя, останься с ним.

— Да я дальше пойду, с вами! Тут царапина! — начал храбриться Иосиф, но я категорично запретил.

— Нет, нельзя. Будь тут. Так будет безопасней. Бульмяк, проследи, чтобы все было в порядке, ты тоже останься с ними.

— Есть, — нехотя ответил тот.

— А мы пока проверим храм, — кивнул я Шмыгалю.

Подсвечивая путь небольшим заклятием, мы вошли внутрь. Нужно было быть осторожным, ожидая, что там окажутся еще адепты. Но судя по мертвой тишине мы уничтожили всех.

За время последнего нашего тут присутствия, здесь много чего поменялось. Адепты изрезали ножами иконы, в одном углу организовали пункт приема пищи, во втором — место отдыха. Кажется, понимали, что нужно ждать — Стена когда-нибудь либо будет разрушена Архитектором, либо падет сама.

Шмыгаль прошел дальние закутки, вернулся, показал, что все чисто.

— Пошли, — кинул он мне, потеряв всякий интерес к зданию.

Но уходить я не спешил. Шестое чувство вдруг проснулось и тревогой засело под сердцем. Я вновь — уже в который раз, — просканировал помещение. Остаточные эманации силы, холодной и горькой. Она мне знакома — ее я ощущал, когда трещала печать, сдерживающая Архитектора. Наличие ее в храме было объяснимо. Но я все равно не мог успокоиться.

Как оказалось, не зря.

Эманации вдруг резко возросли, стали густыми и тошнотворными. Даже Шмыгаль закашлялся, глянул на меня.

Объяснять уже не было времени.

Час решающей битвы настал. Я это понял, едва огромная тень вынырнула из глубин храма и двинула к нам. Это был Архитектор.