Брачная ночь джентльмена

Глава 12

Хит не мог позволить Джулии отправляться куда бы то ни было без него. Впрочем, с чем это связано? С охраной ее ради Рассела или с его собственными чувствами к ней? Ему слишком нравилось ее общество, чтобы быть спокойным. Однако раз начав игру, он вынужден доиграть ее до конца. Это его долг перед Джулией, пусть правила, по которым игра будет разворачиваться, ему неизвестны. Их обоих нельзя было назвать наивными и невинными, но в данном случае опыт не был благим преимуществом. Хит всегда любил вызов, вызов его уму и сообразительности. Игра на любовь была совершенно другой, более мощной, более опасной…

Несколько минут он стоял не шевелясь в уютной темноте собственного кабинета. Если бы он был пьющим, то сейчас напился бы и с удовольствием выпустил своих демонов на длинном поводке погулять по аду. Сколько силы хватит.

Но дела обстояли таким образом, что ему приходилось держать этих демонов в жесткой узде и не давать воли тайному влечению к Джулии, а значит, оставаться абсолютно трезвым. По крайней мере у себя дома он мог мирно подготовиться к этой битве, набраться сил для сопротивления соблазну, для борьбы с ним.

Мира хватило приблизительно на десять секунд. Громовые удары в парадную дверь и жизнерадостные мужские голоса объявили ему, что прибыли его братья, Грейсон и Дрейк.

Покой и тишина откладывались на неопределенное время. Семья была прежде и превыше всего.

Братья завладели гостиной, наполнив дом мужской энергией, беспечностью, озорными шутками. Старший, Грейсон Боскасл, маркиз Седжкрофт, развалился на белом атласном диване во всей своей надменной красе. Белокурый, мускулистый, общительный, он недавно женился и дал клятву исправиться: отказаться от пороков.

Их младший брат, лейтенант лорд Дрейк Боскасл, больше напоминал Хита и внешностью, и темпераментом. Высокий, поджарый, с короткими черными волосами и угловатым лицом, он разделял таланты Хита в области шпионажа и его страстную скрытную натуру. Он тоже приобрел вкус к приключениям и опасным женщинам. Дрейк был похож и не похож на Хита, непредсказуемый и взрывной элемент их семейства.

Все трое братьев обладали синими завлекающими глазами и сдержанной страстностью, делавшими их неотразимыми для женского пола.

– Чем обязан? – поинтересовался Хит, облокотясь на буфет. – Кому выразить благодарность за этот визит?

– Слухам, – усмехнулся четко очерченным ртом Дрейк. – Разнообразным слухам о тебе. Женщины семейства отправили нас на разведку…

Женщинами, которые подразумевались под этим общим понятием, были прелестная и бойкая жена Грейсона, Джейн Боскасл, и их сестры – Эмма и Хлоя. Крылышки последней, по не любопытство, были сильно подрезаны недавним браком с виконтом Стрэтфилдом.

Красивое лицо Грейсона оживилось дружеским лукавством.

– Ходят слухи, что ты, наш скрытнейший и скромнейший братец, почти ввязался в бунт.

Хит не ответил ни слова.

– А-а… – понимающе протянул Дрейк. – Здесь замешана женщина.

– Как всегда, – ухмыльнулся Грейсон.

Хит оттолкнулся от буфета.

– Вы оба – безнадежные глупцы, не потрудились даже разузнать как следует – там были замешаны две женщины. – Он сделал паузу и позволил себе сдержанную усмешку. – Одна из которых наша старая подруга, Джулия Хепуэрт.

Глаза Дрейка на мгновение встретились с его глазами, сообщив Хиту, что все уже известно.

– Дорогая Джулия, великолепная и рыжая. Если я правильно помню.

Грейсон опустил руки.

– Женщина, которая подстрелила тебя. А теперь заставила бунтовать на улицах?

– Боюсь, все гораздо сложнее, – Хит посмотрел на Дрейка. – По правде говоря, я думаю, Дрейк, тебе стоит ее навесит, Побыть в ее обществе час или два, пока я не приеду.

Дрейк подтянул кружевные манжеты.

– Ладно. Я никогда не отказываюсь от шанса посетить красивую женщину, даже в качестве местоблюстителя.

– Как и я, – сухо откликнулся Хит.

– И все? – несколько растерянно произнес Грейсон. – Так вот просто, и… – Лицо его прояснилось. – Тут происходит нечто более запутанное. И Дрейк это знает. Когда я наконец научусь? Вы, сладкая парочка, вечно путаетесь в интригах. Господи Боже! Только не говорите мне, что та, которая тебя подстрелила, шпионка.

Хит запрокинул голову и расхохотался:

– Не угадал. Я исполняю роль ее эскорта и охраны ради Олторна. Кстати, мы могли бы проиграть войну, если б такие женщины, как Джулия и твоя жена, работали против нас…

– Хорошо, что напомнил, – перебил его Грейсон, оставив дальнейшие расспросы. – Ты придешь сегодня на вечер, который устраивает Джейн?

– Нельзя ли перенести визит? Дело в том, что сегодня я сопровождаю Джулию и ее тетушку в театр. Вместе с графом Одемом.

– Со странным дядюшкой Одемом? – недоверчиво переспросил Грейсон. – Этот стареющий повеса все еще взбрыкивает?

Хит, забавляясь, усмехнулся:

– Думаю, мы все можем кое-чему у него поучиться.

Дрейк неторопливо встал с кресла.

– Мне пора. Будут еще какие-нибудь указания?

– Что нам известно о бароне Брентфорде?

– Возможно, меньше, чем следовало бы, – нахмурился Дрейк. – Нам давно пора поинтересоваться, что он собой представляет.

Две минуты спустя Дрейк Боскасл нанял кеб у дверей модного городского дома и, выполняя обещание, поехал к Джулии, оставив Хита и Грейсона одних.

– Что натворил Брентфорд на этот раз? – с глубоким неудовольствием поинтересовался Грейсон.

– Он проявил слишком много дружелюбного внимания к Джулии нынче вечером после лекции.

– Он как-то раз и на Джейн заглядывался, – промолвил Грейсон, вытягивая ноги. – Это было перед тем, как он попытался обольстить Хлою. К счастью, Джейн уже достаточно увлеклась мной и не откликнулась на его ухаживания. Остальное – история.

– Естественно, – ухмыльнулся Хит.

– Так расскажи своему более взрослому и более мудрому брату, – продолжал Грейсон, складывая руки на плоском животе, – почему ты проявляешь такое внимание к женщине, прострелившей тебе плечо? Говори.

– Ты имеешь в виду Джулию?

– В тебя вроде бы больше никто из дам не стрелял. Признавайся. Кто она тебе?

Наваждение. Потребность. Желание, так тесно вросшее в его прошлое, что он не может отделаться от него, не повредив самой своей сущности.

– Полагаю, она моя обязанность.

– Странное определение, – скептически посмотрел на него Грейсон.

– Нет, это действительно так. Мне поручено ее охранять.

– Объясни толком.

Что он и сделал, весьма благодарный брату, что тот выслушал без насмешек, не прерывая рассказ ехидными замечаниями. Хорошо, что он частица полного страстей клана Боскаслов и всегда может положиться на их общую преданность. Ему самому пришлось полжизни потратить на вызволение братьев и сестер из разного рода неприятностей и постоянно защищать нею эту злосчастную ораву.

А теперь он также попал в историю самого худшего пошиба. Влип в сердечное дело, в опасное увлечение, которого до сих пор удавалось избегать.

– Грейсон, я прошу у тебя совета.

– Да-а. Ты это делаешь впервые. Обычно все бывает наоборот. Это к тебе, Хит, мы обращаемся за указаниями и холодным анализом.

– Полагаю, что я слишком глубоко погряз в этом, чтобы советовать себе самому.

– Хит Боскасл, шпион высшей марки, просит совета у одного из первых лондонских повес? Правда, исправившегося, – вслух рассуждал Грейсон. – Что ж, а кого тебе еще спрашивать? – До него вдруг дошло, и он выпрямился. – Ты говоришь, что Джулия помолвлена с этим распутником? С этой шлюхой мужского рода?

– Ты о сэре Расселе Олторне? – растерялся Хит. Он думал, что любовные подвиги Рассела были хорошо скрываемым секретом. – Грейсон, ты уверен, что мы говорим об одном и том же человеке?

Грейсон только презрительно фыркнул.

– Я тебе никогда об этом не рассказывал и сомневаюсь, что Олторн подозревает, но я владелец его дома. И не хочу, чтобы это стало общеизвестным. Понятно? Сбор арендной платы выглядит как-то… по-купечески, хотя я этих денег никогда не касался.

– Но почему это делает Олторна «шлюхой мужского рода»?

– Он искал удобное жилище для любовницы неподалеку от своего клуба. Ну, это же логично. Заглянет в клуб выпить бренди, тут же заскочит в дом рядом для иных радостей.

Хит напрягся от неприятного ощущения, которое мог бы назвать… отвращением. Он должен был знать, что все обещания Рассела хранить Джулии верность после свадьбы были ложью. Хит чувствовал себя преданным и обманутым. Если об этом знал Грейсон, значит, Джулия тоже вскоре узнает. Это лишь дело времени.

– Я рад, что покончил с развлечениями такого рода, – помолчав, добавил Грейсон. – А ты никогда не был таким. Я всегда восхищался твоей скрытностью. Больше забот, но они в конце концов себя оправдывают.

– Полагаю, – сухо откликнулся Хит, – что леди Харрингтон заказала всяческие аксессуары и усовершенствования для их любовного гнездышка.

– Леди Харрингтон? – Грейсон посмотрел на него непонимающим взглядом. – Какое отношение имеет она ко всему этому?

– Она любовница Рассела.

– Нет, не она.

Хит недоуменно свел брови.

– Она. Я застукал их в самый момент…

– Верю, ты застукал их, но Люси не та женщина, которую Рассел поселил в арендованном у меня доме. Та красотка – оперная певица с роскошными формами, и притом, очевидно, беременная. У нее, кстати, грудь невероятных размеров.

– Беременная оперная певица? – В голосе Хита прозвучала циничная нотка.

Он устал придумывать извинения Расселу.

– Судя по тому, что мне докладывали, их роман никак нельзя назвать «прошлым», – пожал плечами Грейсон. – Расплывшаяся певица сообщила моему управляющему, что они собираются энергично пользоваться этим гнездышком после его возвращения из Парижа.

Еще одна любовница. Еще одно проявление неверности. Еще одна ложь. Эта была грязь самого отвратительного рода, о которой Джулия, Хит был в этом уверен, не имела ни малейшего представления. Если б знала, она выстрелила Расселу прямо в его лживое сердце. Он сам чувствовал страстное желание сделать это.

– Почему ты не рассказывал мне об этом раньше? – возмущенно спросил он.

– Я считал, что ты выше всяких сплетен.

– Да, но…

Голубые глаза Грейсона сверкнули дьявольским пониманием.

– Но не в том, что касается Джулии? Господи, ну и неожиданность!

Хит стиснул зубы. Он не назвал бы шесть долгих лет неожиданностью, хотя Грейсон, конечно, не мог этого знать.

– Я… думаю о ней уже давно, – после некоторого колебания признался он.

– Дай мне несколько минут оправиться от шока. Вот и ладно. Так что же мы станем делать?

Хит поднялся со стула и беспокойно заходил по комнате, сознавая, что у него есть только час или два на расспросы о Брентфорде.

– Как, по-твоему, я должен поступить?

Грейсон усмехнулся:

– Я точно знаю, как ты должен поступить. Это в границах моего опыта.

– И?..

– Все очень просто. Соблазни ее.

– В моих отношениях с Джулией не все так просто.

– Будет просто, если ты сведешь эти отношения к основным инстинктам. – Грейсон блаженно вздохнул. – Это отлично сработало с Джейн. Я соблазнил эту женщину, довел до полной потери разума, а потом женился на ней. – Он замолчал. – Она же соблазнила меня гораздо изящнее и тоньше. Я убеждаюсь с каждым днем все больше, что не могу жить без нее.

Слова Грейсона о жене и тех играх обольщения, которыми они развлекались перед свадьбой, заставили Хита задуматься. Грейсон и Джейн подходили друг другу. Это знали все. И тем не менее их путь к браку был совсем не прямым.

Хит взял со стола нераспечатанное письмо. Уголки его рта изогнулись в полуулыбке.

– Ты увлечен ею, а она – тобой, – продолжал Грейсон. – В итоге – взаимные мучения.

– Я…

– Тогда какого черта ты дожидаешься? Тащи ее в постель. Сделай ее своей. Твой ход.

– Но эта история с женихом… Он мой начальник и друг. Он действительно спас мне жизнь.

– Шлюха мужского рода? – Грейсон прищелкнул длинными элегантными пальцами. – С тех пор он несколько раз подвергал тебя опасности. В отплату долга… И присваивал себе успехи. Кроме того, Боскаслы не признают соперничества. Не будь таким порядочным, а то потеряешь ее.

Хит повертел в руках письмо.

– Я не хочу причинить ей боль.

– Причинить ей боль? Боже мой! Придумай неуязвимую стратегию. Обольщение – это приятная игра, а не смертельная битва.

– Приятная игра. Стратегия…

Ему никогда не приходило в голову планировать любовный роман. Однако эта мысль ему понравилась. Почему бы не применить свой интеллект для покорения женщины?

Грейсон небрежно пожал плечами:

– Всегда рад помочь. Раз уж я вышел из любовной игры, перестал быть вольным стрелком обольщения, то могу по крайней мере поделиться своими секретами. И пожелать тебе, Хит, столько счастья, сколько получил сам.

Любовная игра. Игра обольщения. Хит призадумался, почему никогда не воспринимал романтические отношения и ухаживание таким образом. Может быть, из-за того, что никогда не относился к этому всерьез. А ведь, пожалуй, это самый большой и соблазнительный вызов, который бросает мужчине жизнь? Раствориться в женщине, потеряться в ней, чтобы в конце концов выйти победителем? Итак, правила изменились до того, как Хит с ними освоился. Как далеко может он зайти в роли защитника? Включают ли в себя его обязанности защиту Джулии от измен Рассела?

Кому он сам должен быть верным? Расселу? Джулии? Или самому себе? Или все это самоедство было лишь упражнениями в самообмане? Может быть, он просто искал предлог, чтобы завладеть тем, чего хочет?

В прошлых своих романтических связях он с таким хладнокровным высокомерием относился к влюбленным в него дамам, что мысленно почитал себя выше хитроумных интриг и бесцельных желаний, разрушавших их жизни. Он, сочувственно забавляясь, наблюдал, как за женщинами гонялись его братья, бесшабашные, безжалостные обольстители, неудержимые, как стая волков. Сколько раз он смеялся над друзьями, попавшими в силки любви и оглашавшими клуб жалобами на свои страдания?

Он всегда был волком-одиночкой, предпочитал не привязываться ни к кому, пока не найдет ту самую, желанную женщину. Брак Джулии стал препятствием, и время было неподходящим… Война пролегла между ними так же, как неуемная порывистость юности… ее ошибки. А затем путь преградил Рассел, поставив заслон из тернив дружбы и долга. Хит мог винить за упущенный шанс только себя. Но больше он не повторит ошибок. Он не сможет жить без Джулии… вновь потеряв ее.

Рассел нарушил большинство основных правил. Он предал и друга, и невесту. Он слишком легко лгал и Хиту, и Джулии и, судя по всему, собирался лгать дальше. Он будет изменять жене, карабкаясь на вершину замка и делая преданную им принцессу королевой. Такое поведение, возможно, было привычным в свете, но не для Боскаслов. Семейной традицией было обольщение, но не предательство. Нет и нет!

– Первый герой Лондона. – Хит с презрением швырнул так и нераспечатанное письмо на стол. – Владетель замка… нет, негодяй замка. Это точнее.

В холле раздались шаги, за дверью послышалось движение. Огромная тень упала на толстый восточный ковер, затмив собой узор из кроваво-красных пионов.

– Вы вернулись на весь вечер, милорд? – прозвучал бас, низкий, как похоронный колокол.

Хит обернулся к внушительной фигуре, заполнившей весь дверной проем. Хэмм был солдатом в его бригаде. Умелый фехтовальщик и верный друг, он нередко скакал в атаку рядом с Хитом. Вместе они сразили немало французских драгун. Хэмм выглядел свирепым и наводил страх на служанок, которых дразнил и защищал на свой неуклюжий манер.

– Вообще-то, Хэмм, я собираюсь отправиться в театр.

Лакей-гигант вошел в комнату, окинул хозяина внимательным взглядом и задержался на яичном пятне, засохшем на рукаве в противную корку.

– Вам понадобится свежая смена одежды, милорд?

– Да. И бритва. От сэра Рассела из Дувра не было никакого сообщения?

– Нет, милорд. Военное министерство обещало предупредить вас, если возникнет нужда.

Хит встретился глазами с пожилым йоркширцем. Именно Хэмм вместе с Расселом вызволили Хита из маленького португальского монастыря, где он прятался после побега, после пережитых пыток. Тело Хита еще носило шрамы, но ум нашел блаженное забвение. Хэмм потерял на войне обоих братьев и отца. Он никогда не говорил о них, но Хит знал, что он по-своему тихо горюет о них.

– Еще слишком рано, – промолвил Хит. – Я думаю, у него много неотложных дел, которые важнее, чем письма домой.

Хэмм кивнул, взгляд его был странно непроницаемым.

– Сэр Рассел может сам о себе позаботиться, милорд, – произнес он, помолчав. – Он всегда это умел.