Брачная ночь джентльмена

Глава 15

Невнятные голоса привели Хита в сознание. Он с усилием открыл глаза и посмотрел на склонившуюся над ним женщину. Ее прелестное лицо побледнело от тревоги. Серые глаза напомнили ему английские туманы.

Хит смутился, почувствовав, что завален ворохом надушенных шелковых простыней и розовым шелковым покрывалом, и попытался сесть. У изножья постели саркастически, как химера, улыбался братец Дрейк с перевязанной левой рукой.

Джулия склонилась взбить подушки, и ее распущенные; волосы рассыпались по груди Хита.

– Вы что, снова меня подстрелили? – поинтересовался он. – И что я вообще делаю в постели?

– Не шутите, Хит. Я чуть не умерла, увидев вас. Но в вас никто не стрелял.

Он буркнул что-то, опустил глаза и увидел, что с него сняли рубашку.

– Кто-то меня раздел? Надеюсь, это были вы?

Джулия прикусила губу и посмотрела на Дрейка. Тот беспомощно пожал плечами, блеснул глазами и соскользнул с кровати.

– Оставляю вас на минутку одних. Пойду сообщу Грейсону, что пациент умирать не собирается.

Хит тихо выругался и пошевелил руками, проверяя их целость.

– Что случилось, Джулия? Я был в саду, заметил Пейтона…

– Мой дворецкий огрел вас лопатой, – вздохнула она и вновь прикусила губу. – Он подумал, что вы еще один грабитель. Кажется, это вы приказали ему быть настороже.

– Ад и все его дьяволы!

– Он решил, что помогает вам… исполняет свой долг. О, Хит, если бы вы сказали слугам, что тайком проверяете сад… Пейтон в ужасном состоянии.

– Он в ужасном состоянии?! – Хит потянулся к затылку.

– Вы упали на дверь сарая и очень сильно ударились головой. На затылке у вас огромная шишка.

Хит завел руку за голову и раздраженно посмотрел на Джулию.

– Это ведь не ваша комната. Где я нахожусь?

Она положила прохладную влажную ткань ему на голову.

– В постели Гермии.

– В постели Гермии? Почему?

В глазах Джулии сверкнули веселые, теплые, искорки.

– По правде говоря, это была идея Дрейка. Ее комната находилась ближе. Одно небо знает, как я боялась, что на мою голову падет гнев всех Боскаслов. В один вечер покалечены двое братьев!..

– Вы думаете, нападение на Дрейка не было случайным?

– Да, – медленно проговорила она. – В этом пальто он был лишком похож на вас.

– Не уверен, что разделяю ваши подозрения…

– Что ж, в любом случае, – она закончила взбивать подушку, – теперь мне придется охранять своего телохранителя.

– Только от вашей тетушки и дворецкого.

Он задумчиво откинулся на подушки. Джулия повертела в руках влажный компресс, затем потянулась поправить покрывала. Они соскользнули с плеч Хита, обнажив его голую грудь. Хит услышал, как Джулия втянула в себя воздух, поднял глаза и увидел ее полный сострадания взгляд.

– Ваша грудь… – прошептала она. – О, Хит, я увидела ее, когда мы с Дрейком снимали с вас рубашку.

– Мне следовало вас предупредить.

Она покачала головой, еле сдерживая слезы.

– Я думаю не о себе, а о том, как вы настрадались.

– Это в прошлом, Джулия.

Она медленно кивнула, понимая, что он слишком гордый человек, чтобы принять ее жалость. Грудь его пересекали побледневшие, но жестокие рубцы. Глубокие и сморщенные красно-лиловые рытвины на теле напоминали зажившие ожоги. Джулия нежно приложила пальцы к каждому шраму… Какое счастье, что он выжил. Ожоги… Боже мой!

«Его пытали в Португалии». Рассел говорил ей об этом, когда объяснял, почему попросил Хита быть ее телохранителем. «Леди знать об этом не нужно. Он выздоровел. Мы все прошли сквозь ад, и не стоит это обсуждать. Он выжил». Больше никаких подробностей. Это было сказано обыденным тоном, как о солдатском долге. Боль, наверное, была невыносимой…

Хит нахмурился.

– Джулия, – с досадой произнес он, – со мной не нужно нянчиться, как с инвалидом. Пожалуйста, покиньте комнату, чтобы я мог одеться.

– Разумеется, – пробормотала она.

Она повернулась, но он поймал ее за руку.

– Я выгляжу неблагодарным?

Сердце ее сжалось от тепла его ладони… от вида его полуобнаженного мускулистого тела, распростертого на постели.

Он выглядел как герой грез. Но шрамы па его груди напоминали ей, каким уязвимым может быть даже самый сильный мужчина. Ее муж, Адам, погиб, когда ему не исполнилось тридцати, уверенный в том, что он неуязвим и непобедим. Она старалась подавить в себе тревогу, страх за Хита, за Рассела. Они оба стремились защитить ее, но кто защитит их?

– По крайней мере на этот раз вы в меня не стреляли, – промолвил он со слабым намеком на улыбку.

– Слава Богу.

Он понизил голос:

– Я готов снова быть подстреленным вами, если это даст мне шанс изменить то, что произошло потом.

Его рука сжала ее пальцы, и Джулия почувствовала, как се окатило жаром.

– Хотелось бы и мне… Что ж, этого нам уже не изменить, – сказала она после долгого молчания.

– Я все помню, Джулия.

– Это…

– И вы тоже все помните. Почему вы меня покинули? – Он всматривался в ее лицо, на котором откровенно отразились все долго скрываемые чувства. – Почему вы сбежали и поспешили выйти замуж?

Она с удивлением посмотрела на него. Правильно ли она расслышала?

– Я вас покинула? – растерянно помотала головой она. – Я нас не покидала. Вы оставили меня!

– Вы велели мне никогда больше с вами не разговаривать. Я решил, что вы стыдитесь…

– Стыдилась.

– Я думал, что вам нужно время, чтобы понять: мы созданы друг для друга.

Она продолжала качать головой. Ни разу за все прошедшие годы ей не пришло в голову представить, как выглядит случившееся между ними с его точки зрения. Он ведь был известным повесой.

– Я посчитала, что вы нашли меня слишком дерзкой, слишком распущенной. Я…

– Я нашел вас изумительной. Я поверить не мог ни своей удаче, ни последующему невезению. Я поверить не мог, что встретил свою любовь как раз перед отъездом на войну.

– Вы нашли меня изумительной?

– Да. – Он смерил ее мрачным взглядом. – А вы велели мне убираться, чтобы не портить вам репутацию. Вы обозвали меня демоном с синими глазами.

– И все это время, – удивленно уточнила она, – вы помнили мои слова?

Она тоже их помнила. Она достаточно часто перебирала в памяти то свидание… и пролила немало слез.

– Я помню, как вы сказали, что не желаете видеть меня снова.

– Да, но… – Она прижала к сердцу ладонь. – Я сказала это не всерьез.

– Синеглазый демон этого не знал.

– Я не хотела становиться одной из многих женщин Хита Боскасла, – защищаясь, произнесла она.

Это объяснение застало его врасплох.

– О чем это вы говорите? О каких женщинах?

– Обо всех молодых женщинах, бывших тогда гостями. Они все хотели, чтобы вы их заметили.

Хит напряженно свел брови.

– Но это не значит, что я хотел их замечать.

Джулия всмотрелась в его красивое лицо. Она была выбита из колеи его признанием. Впервые она позволила ему сказать что-то в свою защиту и поняла, что он говорит правду. Ему незачем было лгать ей. А она столько времени считала его бессердечным.

– Но Рассел говорил, что за все эти годы вы ни разу не упомянули моего имени, ни разу не спросили, как я поживаю и куда исчезла.

Краска гнева залила его гордое точеное лицо.

– Побойтесь Бога, Джулия. Конечно, я никогда не разговаривал с ним о вас. Я обещал, что происшедшее между нами навсегда останется тайной, и знал, что он догадается о моих чувствах, если начну говорить о вас.

– О ваших чувствах, – растерянно повторила она. – Я верю, что вы не стали бы сейчас лгать. И по прошествии стольких лет в этом нет нужды. Но… вас так же трудно понять, как эти египетские иероглифы, которые вам нравится изучать.

Дверь за их спинами отворилась, и Хит бросил на Джулию предостерегающий взгляд. На пороге в сопровождении Дрейка появился врач и тем прекратил разоблачающий тайны прошлого разговор. Джулии нужно было подумать. Прошло столько времени. Имело ли теперь признание Хита какой-то смысл?

– Все в порядке? – поинтересовался Дрейк, переводя взгляд с брата на Джулию, словно почуяв странное напряжение между ними. – Хит? Хочешь принять обезболивающее?

– Какое еще обезболивающее? – пробормотал Хит.

И Джулия улыбнулась. Просто не смогла сдержаться. Да, она была несколько ошеломлена их разговором, но в глубине ее души зародилась крохотная и слабая искорка счастья. Возможно, даже искорка надежды.

«Я не покидал вас. Вы покинули меня».

Неужели глупое чувство… требование добродетели встало между ними и возможностью счастья, которое могло быть?

Она оглянулась на его мужественное лицо, мощное тело, раскинувшееся на такой неподходящей ему тетушкиной постели.

– Я вернусь вас проведать, когда вы почувствуете себя лучше, – произнесла она, мрачно хмурясь в сторону Дрейка и доктора. – Делайте, что вам велят, Хит.

Естественно, в постели Хит не остался. Он отослал Дрейка и врача из комнаты. Ему нужно было сделать одно дело. И вообще, какой это позор для бывшего кавалерийского офицера – быть поверженным наземь слишком рьяным дворецким. Не важно, что хозяйка дворецкого в прошлом сама свалила на землю этого офицера.

По правде говоря, он так и не поправился после первой встречи с Джулией. В каком-то смысле тогда она ранила его не в плечо. Она ранила его в сердце.

Он оглядел комнату, разыскивая рубашку. Что ж, теперь Джулия увидела шрамы на его груди, которые или пугали, или завораживали женщин. Судя по ее взгляду, она не попадала ни в ту, ни в другую категорию. Наверное, она догадалась о том, что эти шрамы – работа Оклера. А если не догадалась, просвещать ее он не собирался.

Хит натянул рубашку, заметил на ней пятна грязи и стащил ее с себя. Кто-то развесил на стуле его жилет и сюртук. Он оделся, хмуро глядя на свое отражение в зеркале. Что-то несуразное было в мужчине, одетом в жилет и вечерний сюртук, но без рубашки.

– Ну так я не Красавчик Браммел, – сообщил он своему отражению. – И поскольку говорю сам с собой, не исключено, что получил сотрясение мозга.

По крайней мере отражение не пыталось ему возражать. Хит посчитал это свидетельством того, что он еще сохранил какое-то здравомыслие.

Джулия, оказывается, считала, что он ее бросил. А он все эти годы прятал уязвленную гордость и тоску. И искал ей замену. Разумеется, он делал это неосознанно. Однако всякая женщина, за которой он ухаживал, обязана была выдержать сравнение с жизнерадостностью Джулии, с ее отзывчивостью… и не выдерживала его. Какая ирония заключалась в том, что они встретились и осознали свои истинные чувства только теперь, когда Джулия обручена с одним из его старейших друзей.

– Ад и все его дьяволы! – громко произнес он.

Тогда, много лет назад, он совершил гораздо большее, чем просто попытку обольщения. Он отдал Джулии ценнейшую частицу себя. В те дни он не был таким самодостаточным, как теперь, и его безумно влекло к Джулии с первого момента их встречи. Ему следовало продолжить свое преследование… Впрочем, она, вполне вероятно, убила бы его, если бы он обратился к ее отцу.

Разумеется, мысль о женитьбе тогда не приходила ему в голову. Но все же Хита раздражало, что ему не позволили даже слова молвить по этому поводу. Джулия его недооценила, а может, он недооценил ее. Она решила, что он беспутный повеса в длинном ряду таких же повес. В этом была доля правды… однако это ведь не означало, что он никогда не сможет измениться.

А потом, прежде чем Хит додумался, как ее завоевать, и понял, насколько сильно любит ее, Джулия отплыла в Индию, чтобы выйти замуж за другого, не зная, как мною значила для Хита, потому что он сам по-настоящему узнал об этом слишком поздно.

Теперь ее защита и охрана – дело чести. Джулия все еще была официально помолвлена с Расселом. Да, но это временная ситуация, которую Хит изменит, ведь факт оставался фактом: та искра, которая существовала между, ними Джулией, не погасла. Она опасно тлела все эти годы. Хит собирался раздуть ее в пламя.

Теперь, когда он увидел прошлое с точки зрения Джулии, то, что происходило потом, обрело смысл. Джулия решила, что «грех» сделал ее вульгарной в его глазах. Она устыдилась своего страстного отклика на его обольщение, полагая, что он так развлекается каждый день.

Но Хит таким не был. Ни тогда, ни сейчас. Его захватила страсть, во время их встречи он наслаждался каждой чувственной подробностью, сохранив в памяти каждый миг…

Он ошибся, полагая, что Джулия достаточно свободомыслящая и способна отвергнуть суровые правила света. Даже свободомыслящие не могут нарушать некоторые правила поведения.

Она полагала, что Хит, обольстив ее один раз и будучи Боскаслом, был неисправимым распутником. Что ж, наверное, пришло время повести себя именно так. Если покорить ее может лишь повеса, он охотно исполнит эту роль.

Все, что ему нужно делать, – это следовать своим инстинктам.

И возможно, все-таки надеть рубашку.

На следующий день Хит явился, чтобы отвезти Джулию на прогулку в Гайд-парк. Он уверил ее, что голова у него не болит, Джулия сжалилась над ним, но не поверила. Так что, пока он надевал в холле пальто, она смотрела на него с тревогой.

Она даже настояла на том, чтобы самой держать вожжи. К ее удивлению, он не возразил. Она заподозрила, что он чувствует себя хуже, чем показывает, или же хочет оставаться настороже. Каков бы ни был мотив, Хит во время поездки оказался не слишком разговорчивым.

Конечно, после прошлой ночи было бы разумнее как следует подумать, прежде чем раскрывать друг другу дальнейшие секреты. Открыв Хиту правду, Джулия поставила себя в крайне уязвимое положение. Не говоря уже о ее откровенном отклике на его ласки в спальне. Сказались шесть лет накопленной неудовлетворенной страсти. Она вела себя бесстыдно, почти потеряла голову от ненасытной потребности в нем…

Джулия знала, что может доверять его молчанию. Ведь он хранил все эти годы их тайну. Но пожалуй, она предпочла бы, чтоб он дрался за нее. Впервые она поняла, что всегда втайне мечтала именно о таких страстных отношениях… ждала их, надеялась, что он их предложит. Правда открылась ей сегодня, когда они теплым днем кружили в пролетке по парку. Его низкий голос лишь усиливал ее сожаления.

– Я не виню вас за то, что вы ненавидите меня за прошлое, – говорил он, словно тоже много думал об этом. – Вы были молоды. Мы оба. И я не мог перед вами устоять. Это меня не извиняет. Я злоупотребил вашей доверчивостью. – Он нервно провел рукой по своим блестящим черным волосам, затем пожал плечами, беспомощно прося прощения.

Джулия слегка натянула поводья. Она не смотрела на него. Эти синие чувственные глаза Боскаслов всегда действовали на нее слишком сильно.

– Я никогда не питала ненависти к вам.

– Слава Богу. Я это заслужил.

Она чуть не засмеялась.

– Какая мы с вами порочная пара. – Они оба были равно виноваты или равно невинны. Все зависело от того, как смотреть на ситуацию. – Но есть одна причина, по которой я никогда не смогу вас простить.

Она почувствовала, как он слегка повернулся к ней. Под обманчиво ленивой манерой скрывался настоящий воин. Жаркий трепет колыхнулся в глубине ее существа. Она не осмеливалась взглянуть на него.

– Что за причина? – требовательно спросил он. – В чем дело?

– В чем дело? – повторила она, глядя на молодую пару, обогнавшую их.

– Отвечайте, Джулия.

Она замедлила ход экипажа – неизвестно, куда мог завести их разговор. Конечно, было бы прекрасно прояснить отношения, но что станется потом?

Он потянулся, чтобы перехватить поводья. Его глаза всматривались в ее лицо, и в этот момент Джулию пронзило сочувствие к врагам, которых он допрашивал во время войны. Была в его изысканной красоте упрямая безжалостность. Его взор словно скальпелем взрезал ей душу.

– Прошлой ночью мы оба признались в поступках серьезных, которые должны были быть озвучены давно, – заговорил он. – Нет смысла продолжать прошлую глупость. Мы оба достаточно взрослые, чтобы принять правду.

Она прикусила нижнюю губку.

– Вообще-то я надеялась, что мы поведем себя цивилизованно и забудем об этом разговоре. Помнится, он оказался очень болезненным.

Но Хит отступать не собирался. Когда дело доходило до достижения намеченной цели, Боскаслы действовали беспощадно.

– Что вы не простили мне? – настойчиво повторил он.

Неужели она действительно надеялась, что он смилуется и станет вежливым? Нет. Она хотела, чтобы он все узнал. Правда сидела в ней как шип на протяжении многих лет, правда истерзала ее мучительным воспалением. Пусть же Хит вытащит этот шип, даже если потом она истечет кровью. Тем более что Боскасл, наверное, привык к таким операциям. Боскаслы славились кровожадностью в битвах.

Пролетка совсем остановилась в середине круга. Они прервали плавное движение модной прогулки. Несколько всадников, проезжая мимо, бросили на них любопытствующие взоры. Джулия не привыкла быть в центре внимания. Хит привык. Не было в их ролу мужчин, на которых не обращали внимания.

– Ладно, ваша королевская гордыня, – промолвила она. – Я вам скажу. И после этого вы век не захотите разговаривать со мной…

– Я в этом сомневаюсь, – выгнул он надменную бровь.

Она стащила перчатку с одной руки.

– Вы действительно хотите узнать?

Хит наклонился к ней:

– Джулия, мы не стронемся с места, пока я не буду это знать.

Она представила себе, как они сидят в пролетке целый год и слуги Боскаслов приносят им еду, а в холодное время – одеяла и жаровни, а на Рождество – сливовый пудинг.

– Ладно. – У нее мучительно сжалось горло. – Я не могу простить, что вы не стали воевать за меня. Что после всего, что произошло в библиотеке, не просили выйти за вас замуж.

– Не воевал за вас? – В синих глазах сверкнул гнев. – С кем мне надо было воевать? – возмутился он. – С вами?

– Да!

Он стиснул зубы.

– Вы же сказали мне, что не хотите меня видеть. Что я – дьявол, распутник, повеса какой-то… Вы заставили меня поклясться, что я оставлю вас в покое. – Он потрясенно покачал головой. – Вы заставили меня поклясться могилой матери, что я никогда словом не обмолвлюсь о том, что между нами произошло… что если мы когда-нибудь встретимся, я сделаю вид, будто мы незнакомы… что…

– Я не это имела в виду, – проговорила она тихим голосом. – Я очень хотела, чтобы вы меня преследовали, добивались меня, а потом подумала, что вы сочли меня слишком распущенной. Я подумала…

– Вы это серьезно? – расхохотался Хит.

– Боюсь, что да.

– А вы не могли сказать мне об этом пораньше? Скажем, пять или шесть лет тому назад? Когда можно было все изменить?

Она отпрянула. Что он пытается ей сказать? Что теперь ее слова ничего не изменят? Но если так, зачем они оказались прошлой ночью в ее спальне?

– Мне и сейчас не нужно было говорить вам это.

– Вы бы вышли за меня замуж… если бы я отправился к вашему отцу и попросил вашей руки?

– Не знаю, – тяжело вздохнула она. – Да, вышла бы. Конечно, вышла. Я убежала бы с вами в Китай, если б вы позвали.

Он снова покачал головой с совершенно растерянным видом.

– Но ведь я просил вас вновь увидеться со мной, и вы отказались.

– Я боялась, что просто вынудила вас сделать предложение, что вы не любите, а просто поступаете как настоящий джентльмен.

Хит выдохнул весь воздух из легких и поудобнее взял поводья, отобранные у нее. Чувствуя его опытную руку, лошади уверенно двинулись вперед. Джулия искоса наблюдала за ним. Обсуждение прошлого им обоим явно давалось с трудом.

– Джулия, – негромко произнес он. – За прошедшие годы у меня появилось достаточно опыта в общении с женщинами, чтобы понять вашу логику. Или вашу нелогичность.

Она вздохнула.

– Теперь вы, должно быть, думаете, что я не только распущенная, но и глупая. Дурочка без всякой морали и к тому же языкатая. Что я…

– Почему вы вышли замуж? – настойчиво спросил он, вспомнив, как разозлился, как чуть не отплыл в Индию, узнав о ее предстоящем замужестве.

Он, как безумный, проскакал полпути до пристани, прежде чем сообразил, что Джулия будет обвенчана и побывает в постели с мужем еще до того, как он прибудет на Восток. Что она запретила ему даже разговаривать с ней снова.

– Я вышла за него, потому что он сделал мне предложение, а вы – нет.

– Я просил вас бежать со мной, – мрачно заметил он.

– Я решила, что вы это не всерьез, – тихо откликнулась она. – А вы действительно этого хотели?

– Возможно.

Она подняла брови:

– Возможно? Звучит не слишком уверенно.

– Я думал, что через год вы вернетесь, – хмуро промолвил он.

– Таков был первоначальный план, – ответно нахмурилась она. – Я думала, что вы намерены воевать в Индии рядом с вашим братом Брэндоном.

– Я так и хотел, но… – Лицо его потемнело, словно он готов был взорваться. – Но вместо этого Рассел уговорил меня отправиться в Португалию.

– Рассел?

Глаза Хита сверкнули огнем.

– Он убедил меня, что мы с ним станем героями.

– Вы и стали героями, – мягко проговорила она. – Он был прав.

– Он спланировал нам блестящую военную карьеру, – пробурчал Хит.

– Он очень хорошо умеет планировать.

Хит зло прищурился.

– Настоящий мастер этого дела. Потому и получил все эти медали.

Джулия огляделась вокруг. Лошади были неспокойны, будто чувствовали мрачное настроение возничего. Неудивительно, что Хит всегда жестко держал себя в руках. Было просто страшно смотреть, как нарастает в нем ярость. Разумный человек постарается уйти подальше, не дожидаясь взрыва.

А что было делать ей? Успокаивать его?

– Вообще-то вы оба герои, – улыбнулась она ему самой лучезарной улыбкой, на какую была способна.

Но Хит лишь хмуро посмотрел на нее.

– Герои? Мастера планирования интриг? Может быть, это верно, а может быть, и нет. Как видите, свою жизнь я спланировал не слишком хорошо. В любом случае какая теперь разница?

– Я хочу сказать, что вы оба своего добились. У вас обоих блистательная военная карьера… была, есть и будет.

Хит фыркнул.

– Возможно, Рассел с самого начала знал, как я к вам отношусь.

Она только рот раскрыла от удивления.

– Вы и вправду так думаете?

Он пустил лошадей резвым галопом и произнес тихо и яростно:

– Конечно, не думаю. Просто я лучше себя чувствую, когда есть на кого свалить вину. – И он выругался себе под нос.

А не поинтересоваться ли у него, как он относится к ней теперь? Так же, как раньше? Но может ли такой вопрос задать обрученная женщина другу своего жениха? Тем более посреди Гайд-парка. Кроме того, он продолжал ругаться вполголоса и выглядел таким сердитым, таким расстроенным… таким красивым. Она никогда не видела Хита таким злым. Соблазнительно было разозлить его еще больше.

Она откашлялась и пробормотала:

– Ну так что же вы думаете?

Он бросил на нее непроницаемый взгляд, но прекратил ругаться. Нет, взрыва она явно не дождется.

– Я не знаю, что думать. А что думаете вы?

Джулия думала, что он слишком хорошо скрывает свои чувства.

– Я думаю… – протянула она и с ужасом уставилась на песчаную дорожку перед ними. – Я думаю, что мы сейчас врежемся в тот фаэтон!

Им удалось не врезаться. В последний момент Хит направил пролетку к ограде, умело огибая дорогой черный фаэтон. Одетый в черное молодой человек, правивший фаэтоном, соскочил с облучка, чтобы извиниться.

– Уточнение! – резко заметил Хит. – Это он чуть не врезался в нас.

– Это Брентфорд, – сказала Джулия.

Хит выгнул бровь.

– Вы, кажется, удивлены?

Брентфорд приближался к ним. Его черный плащ развевался по ветру. С напряженным лицом, бледность которого подчеркивала бархатистую черноту его глаз, он произнес:

– Послушайте, я не хотел вас напугать.

– Тогда чего вы хотели? – нетерпеливо рявкнул Хит. – Это парк, Брентфорд, а не скаковая дорожка. Что вы пытались доказать?

– По правде говоря, я… – Он озадаченно оглянулся. – Я показывал, как правлю фаэтоном, своему приятелю, своему учителю фехтования. Он хотел оценить мои успехи. Но он ушел. Ушел.

Хит вздохнул.

– Почему бы вам не присоединиться к нему?

Брентфорд вспыхнул и украдкой жалобно посмотрел на Джулию.

– Хорошая мысль. Я так и сделаю. Если, конечно, смогу его отыскать. – Он круто повернулся на каблуках и зашагал прочь от собственного фаэтона.

– Идите к своему фаэтону, Брентфорд! – крикнул ему вдогонку Хит. – Только не говорите, что собрались бросить эту чертову повозку посреди дороги.

Джулия грустно покачала головой:

– Бедный Брентфорд. Вы заставили его так растеряться, что он не знает, куда идти.

– Ну, куда-то он пошел, – неохотно рассмеялся Хит. – Не нужно его жалеть, Джулия.

Брентфорд услышал их голоса, обернулся и, попятившись, стукнулся о свою лошадь. Хит снова вздохнул.

– Каким надо быть дураком, чтобы так править! Так можно и убить.

– А вы не преувеличиваете? Слегка? – насмешливо осведомилась Джулия.

– Вовсе нет. Я, например, мог убить его на месте.

– За то, как он правит?

– Нет. За то, как смотрит на вас.

Взгляд Хита сомкнулся с ее взглядом. В его глазах плясали обольстительные смешинки. Джулия почувствовала, как жаркая волна прокатилась по ее телу.

– За то, как смотрит на меня?

– Это ведь моя работа. Не так ли?

– Ну, в общем-то…

– Хотите, чтобы я дрался за вас? Кажется, сейчас подходящий момент, чтобы начать это. Поскольку мы потеряли шесть лет…

Джулия не удержалась и стала хохотать. Так замечательно быть честной и откровенной с этим человеком. Хит, ухмыляясь, погнал лошадей в ворота парка, и тут Джулия заметила, что над головой у них сгустились грозные темные тучи. Она снова оглянулась, полагая, что Брентфорд попадет под ливень. Но смех замер на ее губах, и по коже побежали мурашки. Она заметила за оградой мужчину, который помахал ей черной шляпой. Жест был насмешливым, почти наглым, словно незнакомец исподтишка наблюдал за их стычкой с Брентфордом. Мужчина был один. Под мышкой он зажал трость. Однако прежде чем она успела как следует рассмотреть его лицо, он повернулся и слился с толпой разодетых пешеходов, торопящихся покинуть парк до дождя.

– В чем дело? – спросил Хит. – Неужели Брентфорд въехал в пруд Серпентайн?

– Нет, это… – Его локоть коснулся ее руки, и она сразу забыла о незнакомце, наблюдавшем за ними. – Брентфорд попадет под дождь, – пробормотала она.

– Отлично, – фыркнул Хит, ловко объезжая чью-то коляску. – Надеюсь, он промокнет.