Брачная ночь джентльмена

Глава 31

На следующее утро Джулия встретила Хита в конце коридора башенного крыла. В сером фраке и панталонах он выглядел на удивление свежим и жизнерадостным. Сторонний наблюдатель никогда бы не догадался, что в течение ночи он обладал ею не один раз. По правде говоря, они расстались всего час тому назад.

– Ты сегодня необыкновенно прелестна, – промолвил он, церемонно беря ее за руку, словно не видел ее только что в ванне полностью обнаженной и не помогал ей потом застегивать крючки лифа.

Она поправила юбку платья из шерсти сливочного цвета.

– Я чувствую себя абсолютно совращенной.

– Предлагаю тебе как следует подкрепиться. У тебя впереди годы совращения и разврата.

Рука об руку они спускались по широкой лестнице.

– Однако я вовсе не жалуюсь.

– Значит, это был комплимент? – Губы его дернулись в улыбке.

Она посмотрела вперед Затем, понизив голос, добавила:

– Стыдно признаться, но… да, это был комплимент.

– Страсти не надо стыдиться и стесняться, Джулия. И уж тем более между мужем и женой.

– Но мы еще не женаты.

– Скоро поженимся.

– На этот раз нам никто не помешает? – спросила она, останавливаясь у подножия лестницы.

– Ни в коем случае. Почему я поставил Хэмма караулить твою комнату? – Хит нежно привлек ее в объятия и поцеловал.

Глаза его светились любовью.

Джулия удовлетворенно вздохнула.

– В доме много других людей.

– Я никого не вижу.

– Но я их слышу.

Он поднял глаза вверх. Из овального салона доносились голоса.

Джулия, хоть убей, не могла бы узнать, кому они принадлежат. Поцелуи Хита вытесняли все из ее сознания. Она обвила рукой его крепкую шею и притянула ближе. Она всегда знала, что он отважен и благороден, но прошлой ночью заглянула в душу этого человека. Красота его души была истинной и глубинной.

– Нам нужно это прекратить, – смеясь, прошептала она.

– Почему? – Он быстро провел ладонями по ее бокам. Кожа Джулии была еще теплой после ванны. – Хочешь вернуться наверх?

– Мы только что спустились вниз.

– Ну и что? Нас никто не видел, – Он попытался подтолкнуть её на ступеньку выше.

– Джулия! Хит! – прогремел звучный бас из конца коридора. – Мы уж было решили, что вы собираетесь провести в постели весь день.

Хит тяжело вздохнул, Джулия сняла руку с его шеи.

– Доброе утро, Грей, Спасибо за деликатность.

– Утро? Уже полдень, – возразил Грейсон. – Мы как раз собрались сесть за ленч. Присоединитесь к нам, или у вас другие планы?

– Ну-у, – протянул Хит, – Вообще-то мы собрались заняться другими делами – свадебными.

Грейсон расхохотался:

– Неужели?

– Именно так.

– Я не удивлен и в полном восторге. Могу я первым принести вам поздравления?

Хит хотел обвенчаться как можно скорее. В течение двух недель. Джулия была согласна. Они столько лет ждали, чтобы быть вместе. Ее золовка Джейн была вне себя от радости и обещала помочь во всем и всем, чем сможет.

Гермия выразила озабоченность, что двух недель может не хватить для надлежащих приготовлений. Но как заметила сестра Хита, Эмма, виконтесса Лайонс: «Этого времени более чем достаточно, чтобы наша парочка вызвала еще какой-нибудь скандал. Мои ученицы продолжают обсуждать эту злосчастную карикатуру».

Однако Джулия и Хит согласились на тихую сельскую свадьбу. Хотя вряд ли можно было назвать тихим поместье, переполненное Боскаслами, братьями и сестрами, их женами и мужьями, дядями, тетями, шумными кузенами и кузинами. Что лишний раз доказывало: такую страстную кровь не разбавишь и не усмиришь. Впрочем, никто этого и не пытался делать.

Свадебный обряд был совершен в субботу днем в загородном поместье маркиза Седжкрофта. Хит, тщательно одетый и чисто выбритый, задержался у окна в верхней галерее, где его поджидал старший брат. Бросив взгляд на вереницу экипажей, заполнивших подъездную аллею, Хит усмехнулся углом рта и осведомился, найдется ли в Англии хоть кто-нибудь, кого Грейсон забыл пригласить.

– Я думал, что ты не любишь свадьбы, – сказал Хит, стоя у окна рядом с братом.

– Не люблю. Но это ведь не моя свадьба. Сегодня тебе стоять перед расстрельным взводом. А я свой долг уже исполнил… и выжил, о чем готов тебе рассказать.

– Господи Боже! – воскликнул Хит, узнав миниатюрную фигурку в ярко-зеленом атласном платье, весело махавшую им рукой из только что подъехавшего экипажа. – Это же Одри Уотсон. Ты пригласил куртизанку на мою свадьбу?

– Не я, – усмехнулся Грейсон, – а Джулия.

– И ты это позволил?

– Ну, это ведь не моя свадьба.

– А Дрейка нет?

– Пока нет. Он прислал сообщение, что немного опоздает. Задержится на дуэли.

Хит улыбнулся.

– А Девон?

– Он повел двух юных леди на прогулку в лес. Полагаю, что они отправились в печально известную пещеру. Ты ее помнишь?

– Очень ярко.

– Значит, легенда жива, рассмеялся Грейсон.

– Боюсь спрашивать… но где наша дорогая диктаторша, сестрица Эмма?

– Раздает непрошеные советы невеждам в области этикета, – понизил голос Грейсон. – Поэтому, я и прячусь здесь, наверху.

– Я прятаться не могу, – вздохнул Хит, вынимая руки из карманов. – Мне нужно идти к алтарю.

Они спустились по лестнице. Сестрица Эмма стояла и поджидала Хита. Это была хрупкая женщина с золотисто-персиковыми волосами, синими глазами и отважным сердцем воинственного рыцаря.

– А вот и ты, – произнесла она. – Я не виню тебя за то, что прячешься: после опубликования той карикатуры, которую повидали все мужчины, все женщины и все дети в стране.

– Как приятно видеть тебя, Эмма, – проговорил Хит, поправляя свой белоснежный галстук.

– А мне было совсем не приятно увидеть карикатуру в печатном виде, – прошептала она и потянулась, чтобы поправить складки его галстука. – Поздравляю тебя, шалопай, – добавила она со снисходительной улыбкой. – Я рада за тебя и очень тобой горжусь.

Маркиз велел, чтобы для свадебного приема украсили не только комнаты дома, но и сады. Погода стояла теплая, но не жаркая. Дул легкий ветерок. Среди зелени играл приятные мелодии частный оркестр Седжкрофта. Слуги, одетые в ливреи с золотыми галунами, стояли на всех дорожках, предлагая гостям кексы и шампанское. Чистокровные лошади в безупречных конюшнях были украшены белыми шелковыми розетками. Время от времени их прогуливали вокруг поместья.

Церемония прошла без запинок. На невесте было серебристо-белое платье с лифом из брюссельских кружев поверх жемчужно-белой сорочки. Наряд дополняли белые замшевые перчатки и белые атласные туфельки. Ее фату придерживала на месте гирлянда из темно-розовых бутонов роз, перевитая листьями плюща. Как сообщила потом лондонская газета, пистолета у Джулии не было.

На женихе был двубортный темно-синий сюртук поверх белой кембриковой рубашки, расшитый жилет и черные облегающие панталоны. Он выглядел таким красавцем, что женские сердца обмирали, и Джулия еле удерживалась, чтобы не вцепиться в него изо всех сил. Девон сидел среди кучки молодых леди, которые хихикали при каждом слове, слетавшем с его языка. Маркиз Седжкрофт играл роль шафера, его жена Джейн вместе с одной из тетушек наблюдала за свадебным обрядом из первого ряда маленькой семейной часовни в западном крыле. Гермия и Одем сидели рядом с ними, не разговаривая друге другом. Они только что поругались, но ради Джулии договорились появиться на публике вместе.

Лорд Дрейк Боскасл явился в часовню за минуту до начала церемонии с роскошной молодой дамой, которую никто не знал. Виконт Стрэтфилд привез свою черноволосую красавицу жену Хлою, которая была подружкой невесты. Эмма была почетной матроной, деликатно настояв сыграть эту роль вместо Джейн.

Одри Уотсон одобрительно и мечтательно покачала головой, глядя, как нежно Хит обнял и поцеловал невесту.

– Шалопай, – пробормотала она. – Еще один Боскасл разбил мне сердце. – Она оглядела переполненную людьми часовню и просветлела при виде двух младших братьев, послушно присутствовавших при обряде. – Ах, ладно. Надежда всегда остается, правда, Дрейк?

– Это зависит от того, на что надеяться, Одри: на алтарь или на роман.

– Ты гадкий повеса, Дрейк Боскасл! – воскликнула дама, сидящая рядом с ним. – Неужели ты не можешь вести себя пристойно даже во время свадебной церемонии?

Он посмотрел на Хита и ехидно рассмеялся:

– Но, слава Богу, это не моя свадьба.

Священник объявил стоявшую перед ним пару мужем и женой, и голоса в часовне слились в гул поздравлений. Джулия почувствовала, как обвила ее талию крепкая рука Хита, когда гости встали, чтобы их приветствовать.

– Теперь ты от меня не сбежишь, – нежно промолвил он, отводя фату от ее лица.

– К тебе это тоже относится, – подняла она глаза на него.

– Теперь тебе от меня не избавиться. Мы скрепили наш союз, дорогая…

Она задержала дыхание: поверить не могла, что он наконец принадлежит ей. Что она стала женой Хита Боскасла. Вокруг них клубилась суета гостей, но Хит крепко держал Джулию за руку, даже когда по обязанности целовался с сестрами, тетушками и кузинами. Его братья, естественно, стремились обогнать друг друга, целуя новобрачную в щечку.

– Моя, – вежливо, но твердо объявил Хит, отводя ее в сторону. – Ищите свою.

– Ты так никогда и не выпустишь ее руки? – поддразнила его юная кузина, Шарлотта Боскасл.

– Нет. – Он вытащил Джулию из объятий Девона Боскасла. – Не выпущу.

Свадебный пир был накрыт в торжественном банкетном зале. Танцы продолжались до ночи в бальном зале с купольным потолком. На балконе играл струнный квартет. Джулия за всю жизнь не слышала столько смеха, и эти звуки согревали ей сердце. Ее собственные детство и юность были очень одинокими.

Хит смотрел на праздничное ликование. Голова Джулии покоилась у него на плече. Он увел ее на галерею во время вальса.

– Сколько пройдет времени, пока они сообразят, что мы исчезли? – спросила она.

– Дни. Девон поднимал тосты за всех, только что не за садовника.

– Мы должны были по меньшей мере пожелать всем доброго вечера.

– Поверь, так лучше, Я же мастер сливаться с фоном. Они и не заметят, что потеряли нас.

Через несколько минут они заперлись в восточной башне. В камине горел небольшой огонь, на столике их ждали две бутылки шампанского и поднос с тонко нарезанной ветчиной, поджаристым хлебом и крохотными французскими пирожными.

Пока Джулия, сидя на постели, прихлебывала шампанское, Хит стащил с себя все, кроме рубашки и панталон. Она любовалась им с нарастающим желанием, восхищаясь скульптурной мускулатурой его сильного тела и неотразимой, чуть ленивой мужской грацией, всегда возбуждавшей ее чувственность. Шампанское плюс любимый муж. Это сочетание ударяло ей в голову.

– Приятная свадьба, правда? – спросила она, нервно глотнув, когда Хит решительно направился к ней.

– Я тоже так думаю.

– Мы оба так хорошо себя вели.

– До сей минуты.

Он опустился на колени, чтобы снять с нее туфельки и розовые чулки. Джулия посмотрела вниз, на его смуглое, чуть ироничное лицо, и дыхание ее зачастило от нескрываемого желания.

– Мы вернемся к прежнему нашему поведению?

– Естественно. – Он сел на постель, чтобы распустить ее французский корсет на косточках. – Вы сегодня выглядите очень соблазнительной, леди Боскасл.

– Послушайте, кто говорит!..

Он стянул корсет с груди Джулии и склонился над нежной, прелестно округлой фигурой жены.

– Я слышал о вас некоторые весьма заманчивые слухи.

Она крепко зажмурилась. Рука Хита скользнула вверх по ее бедру и сомкнулась на пышной груди.

– К несчастью, все они верны. Не могу их отрицать.

– Отрицать их? – Он перекатился и накрыл ее губы своим ртом. – Я-то надеялся, что ты докажешь их справедливость.

Она положила ладони ему на грудь, провела ими по выпуклостям и впадинам сильных мускулов и прошептала:

– Ты это имел в виду?

– Для начала сойдет и это. Но пожалуйста, позволь мне…

– Позволить тебе?..

Она ощутила, как его пальцы сжали оба ее запястья, она вновь становилась его пленницей, эротической рабыней. Джулия напряглась, проверяя его намерения. Но он только усилил свою хватку. Она почувствовала, как бурно пульсирует кровь в ее теле, требуя большего, безмолвно приглашая его продолжить нападение.

– Пожалуйста, – наконец прошептала она.

– Возлюбленная жена моя, наша брачная ночь только началась, и я не собираюсь комкать ее поспешностью.

– Наша брачная ночь, – пробормотала она. – Я мечтала об этом в далеком прошлом.

– Правда, Джулия? – тихо спросил он. – Тогда, думаю, у нас с тобой были одинаковые мечты.

Она радостно засмеялась.

– Что сказали бы люди, услышав, как Хит Боскасл, прославленный своей выдержкой, признается, что мечтал жениться на женщине, которая в него стреляла?

– Признаюсь, мне абсолютно все равно, что думают люди за стенами этого дома.

Она с нежной улыбкой посмотрела ему в глаза.

– И тебя не волнует, что Рассел забрал твою славу?

– Славу? – Он глубоко вздохнул. – Нет никакой славы в убийстве, есть лишь спокойствие, что Оклер нам больше не угрожает. Пусть Рассел будет героем сколько захочет. Один Бог знает, как не хочу я признания таких заслуг.

– Рассел никогда не был моим героем, – улыбнулась она.

– Неужели?

– Героем всегда был ты. Наверное, я должна была рассказать ему, как к тебе отношусь.

Он покачал головой.

– Ты должна была рассказать это мне.

– Могу я рассказать, как отношусь к тебе теперь?

Хит лукаво улыбнулся в ответ:

– Я отлично знаю, как ты ко мне относишься.

– Тогда…

– Наша брачная ночь, – напомнил он ей, – переживание, которое я намерен осуществить таким образом, чтобы оно запомнилось на всю жизнь доставленным удовольствием.

И свое слово он сдержал.

Он гладил ее, ласкал каждый сокровенный уголок ее тела, доставляя невыразимое наслаждение. Он возбуждал ее до того, что она содрогалась, от безумия жажды удовлетворения. Она отдавала ему себя, принимала каждое прикосновение. Он отказывался торопиться. Она мучительно задыхалась.

– Сладкая, – прошептал он. – Озорная, восхитительная Джулия. Спасибо, что согласилась стать моей женой.

На какой-то миг она замерла. Затем ее тело выгнулось, встречая его со страстью, почти равной его напору. Он напрягся. Она застонала от удовольствия.

Хит выпустил ее руки, и сердце его вздрогнуло, забилось толчками, когда она протянула их, чтобы дотронуться до него. Она гладила шрамы на его груди, проводила пальцами по твердым упругим мускулам спины. Он изучал ее лицо, погружаясь без оглядки в ее тепло, в любовь, светившуюся в ее глазах. Никогда он так ни на кого не смотрел, никого так не любил, как ее. Она выпустила на волю его сердце, чтобы он мог отдать его ей, как давно собирался.

Он вновь поймал ее руки, переплел ее пальцы со своими. Запрокинув голову, он снова вонзился в нее. Она отвечала с самозабвенной чувственностью. Жар в его крови дошел до кипения, и Хит почувствовал, как полностью теряет самообладание. Он продолжал держать ее пальцы, когда Джулия дошла до пика, и его сердце отозвалось громовым откликом, от которого стало невозможно дышать.

– Господи, как ты прекрасна, – выдохнул он, закрывая глаза, чтобы ощутить собственный экстаз. – Жена моя, – Голос его охрип. – Моя любовь.

Она лежала под ним, бессильным, среди сбившихся простыней, и ее лицо было прижато к его плечу. Несколько минут они так и держались друг за друга, разогретые, не желая нарушать настроение. Она чувствовала себя защищенной… лелеемой, переполненной восторгом от того, что они снова нашли друг друга. Когда Хит наконец заговорил, ей показалось, что он прочел ее мысли.

– Никогда бы не поверил, что могу чувствовать себя таким счастливым, как теперь. – Он поцеловал се в макушку и погрузил пальцы в тяжелые темно-рыжие локоны, рассыпавшиеся по ее спине.

– Я тоже.

Он слегка приподнял голову.

– Прислушайся. Слышишь?

Она открыла глаза и засмеялась.

– Это оркестр твоего брата… Он велел им играть в саду под башней.

– Я должен был его придушить, – ухмыльнулся Хит.

– Только не в нашу брачную ночь. Пожалуйста.

– Логично. Я сделаю это утром.

Несколько часов спустя тот же самый Грейсон послал наверх слугу с подносом еды и питья. Хит не пошевелился. Накинув халат, он сидел у камина и поглощено рисовал обнаженную жену.

Джулия посмотрела на дверь.

– Наверное, нам надо сказать спасибо всем нашим, гостям?

– Это, подождет до утра. Грейсон наверняка пригласит их остаться. Подними правую ногу на постель, дорогая. Согни ее немного. Отведи волосы.

– Ты неисправимый негодник, Хит Боскасл. Это неприличная поза.

– Только не с моей точки зрения.

– Могу я поинтересоваться, зачем ты это делаешь?

– Это ответный жест, любовь моя.

Она, ахнув, выпустила волосы, и они вновь рассыпались по спине.

– Ты ведь не намерен это опубликовать?

– Не обижай меня. Это свадебный подарок.

Она нахмурилась:

– Не скажу, что мне очень хочется получить такой рисунок. Жемчуга? Да. Бриллианты? Возможно. Но рисунок… на котором я без одежды?

Хит обогнул мольберт и задумчиво прищурился:

– А по-моему, очень неплохо. Это только для моего удовольствия. Подарок себе. Если ты согласна.

– Не согласна, – возразила Джулия, выпрямляясь. – Позировать не стану.

Он подошел к ней сзади и обнял за талию.

– Я же тебе позировал.

Она повернулась в его руках, но не сделала попытки освободиться.

– Ну и посмотри, какие это принесло неприятности.

– Я хочу, – тихо промолвил он, – чтобы мы приносили друг другу такие неприятности до конца жизни.

– Думаю, на это ты можешь твердо рассчитывать, – так же тихо отозвалась она.