Брат по мечу" ()

XIII

- Джек! Джек!

- Я в порядке, босс! - голос Машиты дрожал, но Хоутон никогда в жизни не слышал более желанного звука.

- Хорошо. - Хоутон осознал, что все еще сжимает джойстик наводчика мертвой хваткой, и заставил свою руку расслабиться. Он снова включил электрические предохранители как на пушке, так и на пулемете, затем убрал руку с джойстика и глубоко вздохнул.

- Насколько все плохо? - спросил он.

- Довольно сложно сказать, учитывая, что пара сотен тонн этих, черт возьми, мертвых тварей сложены по всей броне, - ответил Машита. - Знаю, что передняя правая подвеска испорчена, но не представляю насчет других осей. И я не могу видеть ни хрена - прошу прощения за выражение - из-за этой штуки, лежащей поперек моих зрительных щелей. Не говоря уже о моем люке; мне придется ползти обратно по лазу, чтобы выбраться.

- Почему-то я не удивлен. - Хоутон услышал искру неподдельного юмора в собственном голосе и встряхнулся.

- Я так понимаю, ты тоже пока в порядке, Венсит?

- Действительно, сержант-артиллерист, - сказал Венсит. - И, возможно, ты начинаешь понимать, почему мне нужен был самый могущественный союзник, которого я мог призвать, - сухо добавил он.

- Из того, что я мог видеть, ваш парень Базел сам по себе чертовски плохая новость, - сказал Хоутон.

- Защитники Томанака, как правило, такие. Говоря об этом...

Волшебник, внезапно осознал Хоутон, никогда не закрывал командирский люк. Он остался там, где был, торча из всего этого, даже когда не менее трех демонов - и Хоутон, безусловно, был готов признать применимость этого термина после того, что только что произошло - бросились прямо на него. Что означало либо то, что он был еще большим сумасшедшим, чем думал Хоутон, либо то, что он был еще более могущественным волшебником, чем он предполагал. Или, что более вероятно, и то, и другое.

Теперь Венсит взобрался на верхушку башни, небрежно поставив одну пятку на вытянутую переднюю лапу последнего демона.

- Итак, Базел, - услышал Хоутон в наушниках своего шлема, - приятно встретиться с тобой здесь!

Уши Базела удивленно дернулись вверх, услышав знакомый голос, доносившийся до него из диковинного транспортного средства, наполовину погребенного под мертвыми демонами.

<Ты знаешь, он может быть действительно раздражающим, когда появляется таким образом, не так ли?> заметил Уолшарно.

- Да, это он может. Тем не менее, сегодня вечером у меня нет особого желания жаловаться на это, - рассудительно ответил Базел.

<Знаешь, их было всего пятеро>, - проворчал Уолшарно.

- Что, я думаю, было бы всего на четыре больше, чем нужно.

<Хорошо, пусть будет так.>

- И не мог бы ты так любезен, Венсит, - сказал Базел, повышая голос, но говоря с изысканной вежливостью, - объяснить нам, как получилось, что на этот раз ты оказался здесь именно в этот момент?

Уолшарно подбежал к машине, как раз в тот момент, когда в ее крыше открылся второй люк, и незнакомец в униформе, которая выглядела так же диковинно, как и сама машина, высунул из нее голову и плечи.

- Что касается этого, - сказал Венсит, - то человек, которого вы должны поблагодарить, - это артиллерийский сержант Хоутон. Он и капрал Машита были достаточно любезны, чтобы подвезти меня.

- И как же это ты... втянул их во что-то настолько глупое, как это? Ты выехал к ним из снежного шквала на болоте?

- Я использовал эту конкретную технику только один раз, да будет тебе известно, - сказал Венсит с достоинством. - В данном случае я просто упомянул им, что у меня есть друг - точнее, два друга, - которые вот-вот снова попадут в беду. Как только я объяснил, они решили, что сегодня вечером им больше нечем заняться.

- Они так и поступили сейчас? - Уолшарно добрался до машины и остановился. Сидя в седле, Базел был выше неуклюжего на вид фургона и протянул правую руку к Хоутону.

- Я думаю о том, что никто в здравом уме не стал бы добровольно участвовать в чем-то подобном, - сказал он. - Тем не менее, я благодарен за это. И впечатлен.

Голос Базела был самым глубоким из всех, что Кеннет Хоутон когда-либо слышал. Казалось, он скатывается с его ногтей на ногах, а затем грохочет внутри его огромной груди, пока не достигнет критической массы и не выплеснется наружу с силой Джеймса Эрла Джонса на стероидах.

Это была первая мысль Хоутона. Затем он заметил хохлатые, похожие на лисьи уши Базела, торчащие вверх через специальные отверстия в его шлеме.

"Нет, все еще не в Канзасе, Тотошка", - с усмешкой сказал он себе.

- Я, вероятно, не вызвался бы добровольцем, если бы действительно понимал, во что мы ввязываемся, - услышал он свои слова вслух, протягивая свою руку, чтобы пожать руку Базела. - И полагаю, что ты произвел на меня еще большее впечатление, чем я на тебя. - Он покачал головой. - Ты можешь подумать, что я не в своем уме, но знаю, что это так! По крайней мере, у меня был бронетранспортер, а не простой меч!

- А, ну, что касается этого, то на меня работало немного больше, чем "простой меч", - ухмылка Базела обнажила белые, крепкие зубы.

- Это достаточно верно, - сказал Венсит. - С другой стороны, если вы двое сможете оторваться от общества взаимного восхищения, по соседству все еще остаются несколько довольно неприятных людей.

- Да, значит, они есть. - Базел кивнул. - На самом деле, у меня есть самое странное представление, учитывая то, что здесь только что произошло, о том, как эти неприятные люди прилагали немалые усилия, чтобы пригласить Уолшарно и меня на их маленькую вечеринку. Ты бы ничего об этом не знал, не так ли, Венсит?

- Кажется, я говорил тебе - по меньшей мере, однажды - что я волшебник, а волшебникам положено кое-что знать.

- Вот тебе и твои демоны! - прорычал Гарсалт.

- Мои демоны? - Чердан сердито посмотрел на лысеющего волшебника.

Жрец и три его "союзника"-волшебника сидели в роскошных удобных креслах вокруг длинного, гладкого, как стекло, каменного стола. Каменные стены были покрыты гобеленами - к счастью, менее ужасающими, чем мозаики главного туннеля, хотя все еще достаточно ужасными, чтобы повлиять на аппетит большинства людей, - а настенные бра, менее яркие, чем сферы над головой туннеля, мягко освещали роскошно обставленную комнату. Тарелки с ужином были убраны до прихода Базела, и они потягивали вино в предвкушении праздника, наблюдая за изображениями, которые заклинания Гарсалта спроецировали на парящий в воздухе над столом кристалл грамерхейна размером с голову. Но эти изображения не показали им того, на что они надеялись, и теперь их бокалы с вином стояли без внимания на столе, в то время как он и Чердан смотрели друг на друга горящими глазами.

- Слуги Скорпиона сделали именно то, что они должны были сделать, - наполовину выплюнул жрец Шарны. - И, простите меня, если я кажусь немного сбитым с толку, но у меня сложилось впечатление, что вы знали, где находится Венсит. Очевидно, я ошибся, не так ли? И ты просто забыл упомянуть, что... что... что бы это там ни было?

- Конечно, нет! Но если бы ты сделал то, что...

- Хватит, Гарсалт! - огрызнулась Тримэйла, и оба мужчины (предполагая, что термин "мужчина" все еще применим к Чердану) повернулись и уставились на нее, а не друг на друга.

- Да, - продолжила она, как только убедилась, что завладела их вниманием, - демоны не преуспели. Однако это, конечно, не было виной Чердана, Гарсалт. И это не наша вина. Мы открыли портал точно по плану, и без прибытия Венсита Кровавая Рука и его конь были бы уже мертвы, а демоны, пережившие столкновение с ним, ждали бы Венсита, когда он появился бы слишком поздно, чтобы спасти Кровавую Руку. Так что да, Чердан, мы должны были сказать тебе, где он был. К сожалению, мы это сделали. В последний раз, когда мы с Гарсалтом проверяли, Венсит все еще находился по меньшей мере в десяти лигах отсюда.

- Тогда вам следовало проверить это совсем недавно, - ледяным тоном сказал Чердан.

- В последний раз мы проверяли менее чем за двадцать минут до того, как Базел появился у вашей двери, - сладко сказала Тримэйла.

- Это смешно!

- Да, это так, верно? Если, конечно, он точно не знал, что происходит - именно то, что мы планировали, - и не создал чары внутри чар специально, чтобы обмануть нас.

- Это невозможно, Тримэйла, - возразил Ретак. Она посмотрела на смуглого, щеголеватого волшебника, чьей специальностью было создание утонченных чар, и он покачал головой. - Он может быть Венситом из Рума, но даже в этом случае он не мог знать. Конечно, недостаточно давно, чтобы устроить что-то подобное!

- О чем он говорит? - подозрительно спросил Чердан.

- Единственный способ, которым Венсит мог обмануть нас таким образом, - это создать два набора чар, - сказала Тримэйла. - Один набор - тот, о котором мы не знали, - был разработан для того, чтобы вообще не дать нам его найти, по крайней мере, мы так думаем. И второй был предназначен для того, чтобы обмануть нас, заставив думать, что он был дальше, чем на самом деле, на случай, если нам все-таки удастся его отследить. И, просто по совпадению, позволил нам "знать", где он якобы был, не позволяя нам на самом деле видеть его или его окружение, что означало, почему мы ничего не знали об этом... транспортном средстве, которое он привез с собой.

Она на мгновение замолчала, приподняв одну бровь, пока Чердан нетерпеливо не кивнул ей, чтобы она продолжала.

- К сожалению, с такой возможностью связаны две проблемы. Во-первых, мы - или, скорее, некоторые... наши коллеги - следили за ним в течение нескольких недель. Мы знали или думали, что знаем, когда именно ему стало известно о наших планах, потому что именно тогда впервые проявились его чары скрытности. В этот момент, как мы и ожидали, мы на некоторое время потеряли его из виду. Но даже Венсит из Рума не смог бы создать два вложенных наваждения без того, чтобы те, кто наблюдал за ним, не поняли, что он делает, а вложенные наваждения нужно собирать очень осторожно. Сначала нужно создать внутренние чары, Чердан, и нет никаких сомнений в том, что чары, которое нам наконец удалось пробить, - это первоначальные, внешние, которые, как мы видели, появились в первую очередь.

- Тогда, очевидно, ты ошибаешься насчет того, что он сделал.

- Разве я должна объяснять тебе, как призвать слуг Скорпиона? - потребовала Тримэйла, презрительно скривив губы. - Я не ошибаюсь в том, что он сделал, но только что стало совершенно ясно, что мы все ошибались в том, когда он это сделал. Это вторая проблема, о которой я упоминала. На самом деле важен порядок, в котором произносятся заклинания, а не порядок, в котором они фактически активируются. Что Венсит, должно быть, сделал, так это наложил внутреннее наваждение до того, как наши коллеги начали следить за ним, сконструировав его таким образом, что оно не активировалось - не проявлялось - до тех пор, пока не сработало внешнее наваждение.

- То есть ты говоришь, что твои "коллеги" были достаточно неуклюжи, чтобы он настолько раньше понял, что они делают?

- Нет, это не то, что я говорю. Тот факт, что они не видели, как он это делал, означает, что он, должно быть, подготовил внутренние чары буквально недели, даже месяцы назад. И проблема, видишь ли, Чердан, в том, что для того, чтобы он запутал нас относительно того, где он находится по отношению к тому, где мы стоим прямо в эту минуту, ему пришлось включить это конкретное местоположение в свою конструкцию заклинания. Другими словами, он должен был знать, по крайней мере, приблизительно, где находится твой храм, прежде чем он мог произнести заклинание. Это означает, что любое предупреждение, которое он получил, должно было исходить с вашей стороны.

- Это смешно!

- Конечно, это так. Но это также то, что должно было произойти. Если бы он не знал этого местоположения, чтобы он мог привязать к нему вторые чары, каждый раз, когда мы проверяли его местоположение через щель, которую он "случайно" оставил в своих внешних чарах, мы бы получали разные показания расстояния - фиксированное расстояние от наблюдателя. Одинаковое фиксированное расстояние, был ли это один из нас, прямо здесь, или один из наших коллег в другом месте. И тот факт, что мы могли бы сравнить наши показания расстояния, неизбежно показал бы нам, что происходит, поскольку на самом деле он не мог находиться на одинаковом расстоянии от нас обоих. Единственный способ избежать этой проблемы для движущихся чар - привязать их к определенному, ранее известному и расположенному физическому местоположению. Другими словами, ему нужно было зафиксировать заклинание здесь, чтобы быть уверенным, что расстояния, которые мы получили, соответствовали друг другу.

- Но он никак не мог этого сделать, - настаивал Чердан. - Он может быть диким волшебником, но мой Хозяин - бог. Ни один волшебник не мог проникнуть в Его укрытие. По крайней мере, без нашего ведома. Нет, Тримэйла, единственный способ, которым он мог попасть в это место, - это следовать за тобой, именно так, как он и должен был. Хотя, - Чердан показал свои острые зубы, - прямо сейчас он не должен был быть здесь, не так ли?

- Нет, но...

- Извините меня, - вмешался Ретак, его голос был резким. Они оба посмотрели на него, и он поморщился. - Действительно ли имеет значение, как он и эта тварь умудрились добраться сюда так, чтобы мы не поняли, насколько близко он был? Сейчас он здесь, ему удалось спасти Кровавую Руку, и они вдвоем собираются решить, что с нами делать. Вам не кажется, что нам было бы лучше беспокоиться об этом, чем спорить о том, чьи меры безопасности были виноваты?

Тримэйла и Чердан сердито смотрели на него, наверное, три удара сердца. Затем волшебница резко вдохнула.

- Знаешь, он прав, - сказала она Чердану. - Не забывай, что мы имеем дело с Венситом из Рума. Только боги знают, на что он способен, или как он мог сделать то, что он сделал. Но что сейчас важно, так это то, что он и Кровавая Рука здесь, а все твои слуги уничтожены.

- Нет, это не так, - мрачно сказал Чердан. - На самом деле, самый могущественный из великих слуг Хозяина все еще находится внутри.

- Это так? - глаза Тримэйлы заблестели, но Чердан резко рассмеялся.

- Действительно, это так. К сожалению, это истинно великий слуга. Он намного мощнее тех, что были уничтожены, но его можно связать только один раз и только на ограниченное время. Чтобы отправить его против Базела, потребуется некоторое время. Жертвоприношение должно быть совершено должным образом, без опасной спешки, иначе слуга обратится против нас, вместо Кровавой Руки и Венсита.

- Если он более мощный, почему его не использовали с самого начала?

Чердан быстро повернулся к Гарсалту, но расслабился - по крайней мере, немного, - когда понял, что вопрос волшебника был искренним, а не просто тонко завуалированной критикой.

- Как я уже сказал, он может быть связан только на ограниченное время. На данный момент воля Скорпиона сдерживает его, но как только эта воля ослабнет, чтобы позволить нам управлять им, период, в течение которого любой смертный мог бы надеяться контролировать его, будет коротким. Мы не осмеливались призывать его для службы нам, пока не узнали, когда прибудет Базел. И к тому времени, когда мы узнали это, мы также "знали", благодаря отчетам от ваших заклинаний прорицания, что Венсит был далеко позади него. Пяти слуг, которые у нас уже были, нанятых, как мы уже планировали, было бы более чем достаточно, чтобы справиться с Кровавой Рукой - если бы не вмешались Венсит и эта другая тварь - и мы все равно сохранили бы большего слугу, если бы оказалось необходимым использовать его для борьбы с Венситом.

- Справедливо, - сказала Тримэйла. - Но теперь вопрос в том, сколько времени займет жертвоприношение?

- Не менее получаса, а возможно, и дольше, - сказал Чердан. - Мы не смеем торопить смерть, иначе привязка может не состояться. И каждый великий слуга индивидуален. Может потребоваться несколько больше времени, чтобы вызвать достаточную боль, чтобы удовлетворить его потребность.

- Итак, нам нужно занять Венсита и Кровавую Руку по крайней мере на полчаса.

- Ты говоришь так, как будто думаешь, что это будет легко, Тримэйла, - возразил Ретак. - Но там Венсит из Рума.

- Да, это так. И я точно знаю, какой у него послужной список, Ретак. Разве у тебя есть предложение получше?

- Но...

- Я не собираюсь возвращаться в Контовар, чтобы сказать Ей, что я решила сбежать, а не встретиться с ним лицом к лицу, - решительно заявила волшебница. - Ты же знаешь, боевое волшебство Венсита может только убить нас.

Челюсть Ретака на мгновение задвигалась. Затем он резко кивнул.

- В таком случае, - сказала Тримэйла, - давайте поприветствуем наших посетителей.

Глаза Трейна Элдарфро открылись в стигийской темноте его крошечной камеры.

Конечно, это не имело никакого значения, поэтому он снова закрыл их, жалея, что не может так же легко отключить все остальные свои чувства. Его тесная конура находилась глубоко в недрах холма, оскверненного храмом Шарны, и он мог чувствовать ментальные ауры десятков других пленников вокруг себя. Большинство из них, очевидно, были детьми; все были сильно напуганы.

Кто-то рыдал от отчаяния и ужаса. Кто-то другой - кто-то, чье испытание толкнуло его на грань здравомыслия, - разговаривал сам с собой или, возможно, звал сына или дочь, которых, как он знал, он больше никогда не увидит. Его длинные, бессвязные предложения перемежались приступами визгливого смеха или воплями ярости, и кто-то еще умолял его замолчать, остановиться, хотя человек, стоящий за этим голосом, должен был знать, что его мольбы были тщетны. И на все эти звуки, противопоставляя их друг другу, наслаивались стоны и всхлипы детей, попавших в ловушку кошмара наяву, и горстка взрослых тщетно пыталась их утешить.

Отчаяние и безнадежность, обрушившиеся на Трейна в этой темноте, довели его до безумия. Довели его до самого края окончательного отступления мага в ментальное отключение, которое неизбежно привело бы и к смерти тела. Но даже там, в этой черной яме ужаса, тренировка, которая сделала его тем, кем он был, и какая-то внутренняя искра, что бы это ни было, что сделало его тем, кем он был, отказывались позволить ему сбежать. Потребовали, чтобы он остался, сделал все, что в его силах, если представится хотя бы малейшая возможность. Он смирился с тем, что побег был таким же невозможным, как и предполагала Тримэйла, но даже когда он принял это, мрачная, сосредоточенная решимость нанести ответный удар хотя бы раз до конца заполнила самые сокровенные уголки его души.

Теперь, однако, он почувствовал нечто еще худшее. Почувствовал пробуждение еще большей недоброжелательности, еще большего зла. Он сел, цепи на его лодыжках звякнули, и его лицо стало мрачным и жестким в темноте, когда он услышал что-то еще - услышал голос молодой женщины, рыдающей, умоляющей, сопротивляющейся, когда ее вытаскивали из ее крошечной камеры. Она никак не могла ощутить то, что чувствовал он, и все же, казалось, все равно знала.

Трейн мог слышать ее, чувствовать ее, когда ее тащили по коридору за закрытой дверью его собственной камеры, и он знал, для чего ее предназначали. Он знал, какая смерть ожидает жертву Шарны, знал, чего хочет от нее невыразимый аппетит, скрывающийся за злобой, которую он чувствовал. И он знал, что никто не сможет спасти ее от этого.

Его глаза горели от этого знания. Затем его челюсти сжались, и он наклонился вперед, прижимая руки к вискам, призывая всю внутреннюю силу и фокусируя ее с помощью тренировки, которую он уже получил. Он протянул руку, протянулся сквозь эту тьму и камень, пока его ищущие ментальные пальцы не коснулись поверхности разума обреченной молодой женщины.

Она была даже моложе, чем он думал, по его мнению, ей еще не исполнилось восемнадцати. И в тот момент, когда их разумы соприкоснулись, он понял, что она уже видела смерть своих родителей, братьев, сестры. Знал, что она точно понимает, что с ней тоже должно было случиться, и чувствовал, как ее безнадежный ужас бьется, как крылья умирающей птицы, о железные прутья неизбежной клетки вокруг нее.

Она тоже почувствовала его, хотя и не так ясно, как он почувствовал ее, и он протянул ей свою мысленную руку. Он взял ее руку в свою, сжимая ее, предлагая единственное утешение, на которое был способен, и почувствовал, как она с отчаянной силой и благодарностью сжала его руку. Между ними не было никаких слов. Телепатия не была главным талантом Трейна, а у нее вообще не было таланта мага. И все же, если не было слов, было обещание, и Трейн пошел с ней, когда ее тащили по этому коридору из темного камня навстречу ожидающей ее мучительной смерти.