Брат по мечу" ()

III

Глаза Трейна Элдарфро снова открылись. На этот раз они действительно оставались в таком состоянии больше минуты или двух.

Не то чтобы это было каким-то особым улучшением.

Трейн лежал животом вниз поперек костлявого хребта лошади, крепко привязанный к ней, как вьючное седло. Его рана на голове наконец перестала кровоточить, хотя волосы были сильно запекшимися от крови, которую он потерял до этого. Сломанные ребра на левом боку - по крайней мере, два или три из них, подумал он, - причиняли ему острую боль каждый раз, когда опускалось одно из лошадиных копыт, и пара мускулистых гномов неуклонно колотили по наковальне позади его лба. Тем не менее, принимая во внимание все, что произошло, было удивительно, что он был так близок к целости, каким казался. Что, к сожалению, было не то же самое, что быть счастливым, оставшись в живых.

Он снова закрыл глаза, в то время как острые, как кинжал, белые вспышки пронзали его мозг. Боли было более чем достаточно, чтобы нарушить его концентрацию, но он сомневался, что в любом случае был достаточно близко к Академии, чтобы добраться до нее. У него был лишь незначительный дар к телепатии, и его радиус действия был сильно ограничен даже в лучшие времена, которых сейчас определенно не было. Если уж на то пошло, он был близок к границе своих возможностей, когда на него и его товарищей напали, и это, очевидно, было несколько часов назад.

Если уж на то пошло, - мрачно сказал он себе, - по тому, как я себя чувствую, это вполне могло быть несколько дней назад.

Он попытался, по крайней мере, расширить свои чувства достаточно далеко, чтобы сказать, сколько других также было взято в плен, но непредсказуемые, зазубренные вспышки боли сделали даже это невозможным. По крайней мере, он надеялся, что это было из-за боли; он не хотел рассматривать другие причины, по которым он, возможно, не смог почувствовать присутствие кого-либо из своих друзей.

Он тайком потянул за свои путы и обнаружил - как он был уверен, что это подтвердится, - что побег невозможен. Что предоставляло ему свободу сосредоточиться на всех неприятных возможных объяснениях того, почему он оказался в своем нынешнем затруднительном положении.

Я должен был уделять больше внимания предупреждениям госпожи Заранты, с горечью подумал он. Это просто казалось таким нелепым. В конце концов, кто может быть настолько глуп, чтобы на самом деле напасть на академию магов? Особенно тот, кто находится под защитой самого герцога Джашана?

Он все еще не знал ответов на эти вопросы, но был уверен, что скоро узнает. Он тоже не ожидал, что ему очень понравятся эти ответы.

Он почувствовал, как его сознание снова начало колебаться. В некотором смысле, он был бы рад снова отключиться, но в этом говорила трусость, и он стиснул зубы, призывая дисциплины, которым его обучали, отодвинуть черноту назад. Головокружение прошло через мгновение, и он применил ту же дисциплину к преодолению жестоких приступов головной боли.

Первые нападения в окрестностях академии казались не более чем совпадением. Заранта Джашанская была старшей дочерью герцога Джашанского, и ее отец помог ее академии набрать солидное ядро оруженосцев под командованием полковника Тотаса, личного оруженосца госпожи Заранты с детства. Более того, возможно, треть или более старших магов, которых Заранта привлекла в качестве инструкторов, были обучены мишуками, одними из самых смертоносных практиков ментально-рукопашного боя во всей Норфрессе. Если уж на то пошло, многие маги обладали боевыми способностями, которые даже черному колдовству было бы трудно преодолеть.

Перед лицом этих соображений казалось очевидным, что даже самый отважный рейдер не стал бы намеренно нападать на академию. Если уж на то пошло, маловероятно, что нападавшие действовали по какому-либо продуманному плану. В империи Копья всегда происходили разбои, особенно в ее южных провинциях, где империя имела общую границу с Пурпурными лордами. Градани Уилд-Уош на западной границе Пурпурных лордов также периодически совершали набеги на империю, и было общеизвестно (хотя об этом редко говорили), что сами Пурпурные лорды-полуэльфы проводили политику субсидирования нападений на феоды знати Копейщиков, которые, казалось, становились слишком могущественными. Герцог Джашан, очевидно, подпадал под эту категорию, насколько касалось Пурпурных лордов, поэтому никто не был особенно удивлен, когда одна или две деревни в его герцогстве, ближайшая из которых находилась в нескольких днях пути к югу от академии, подверглись нападению.

Оруженосцы герцога Джашана отреагировали быстро, но нападавшие исчезли как дым, оставив после себя только обугленные руины, тела и уведя пропавших без вести людей. К сожалению, они также оставили очень мало улик, по которым их можно было идентифицировать. Также никто не смог придумать убедительную теорию их мотивов. В деревнях не так уж много можно было украсть, и никто не совершал набегов на империю в поисках рабов со времен последних нападений корсаров Кири пятьдесят лет назад. Кроме того, насколько кто-либо мог судить, захваченные пленники в основном были детьми, вряд ли это был тот тип заключенных, которыми заинтересовались бы работорговцы.

Но нападения продолжались, спорадически, с интервалом в несколько недель, даже месяцев. Герцог Джашан разместил вооруженные отряды в узловых местах для прикрытия городов и деревень, за защиту которых он отвечал, но налетчики избегали их с кажущейся смехотворной легкостью. Тотас расширил охват своих собственных патрулей, чтобы защитить территорию непосредственно вокруг академии, но все же атаки продолжались. Никакая оборона не могла быть сильной везде, и если герцог и Тотас были готовы защищать деревни, то нападавшие наносили удары по отдельным фермам и фригольдам.

Нападения были нечастыми, а промежутки между ними непредсказуемыми и часто длительными. Временами было заманчиво поверить, что они полностью прекратились, но они всегда возобновлялись. Недавно начали появляться несколько зацепок, которые наводили на мысль, что за всем этим действительно стоят Пурпурные лорды, но ничего определенного не было. Что объясняло, почему Трейна послали с одним из патрулей Тотаса. Хотя он все еще был всего лишь подмастерьем, далеким от мастера-мага по мастерству или силе, у него был мощный дар чтения объектов. Если бы они смогли доставить его к месту нападения достаточно быстро, чтобы он мог изучить ауру, оставленную нападавшими, он вполне мог бы точно идентифицировать их. В противном случае он мог бы, по крайней мере, определить, откуда они организовывали свои атаки.

Все это казалось Трейну совершенно очевидным, когда ему это объяснили. Только госпожа Заранта казалась особенно обеспокоенной. Что, учитывая тот факт, что одним из ее второстепенных даров было предвидение, должно было быть достаточно сильным намеком на то, что ему следует больше беспокоиться самому, как он признал теперь.

- Знаю, что нет никаких конкретных доказательств в поддержку этой теории, - сказала темноволосая миниатюрная хозяйка академии, - но я все еще убеждена, что тот, кто это делает, также представляет прямую угрозу для Академии. Возможно, они были осторожны, оставаясь в безопасности за пределами нашей собственной территории, но посмотри на схему. Они били по деревням и отдельным фермам вокруг нас, даже когда они, должно быть, знали, что при выборе ими целей рискуют быть перехваченными отцовскими оруженосцами, а также нашими собственными. Я очень сомневаюсь, что они хоть на мгновение задумались бы о том, чтобы схватить любого мага, с которым они столкнутся.

- Понимаю, госпожа, - ответил Трейн. - И обещаю, что мы будем осторожны.

Он тоже имел в виду каждое свое слово, но он также чувствовал себя полностью уверенным в своей собственной безопасности. Двадцати пяти обученных, опытных воинов, вооруженных конными луками, а также легкими копьями, было бы более чем достаточно, чтобы справиться с бандитским сбродом, способным совершать подобные нападения.

За исключением того, что кем бы ни были эти люди, они определенно не были чем-то таким простым, как "сброд вне закона".

Засада была организована очень тщательно, но даже в этом случае вооруженные люди, обученные Тотасом, должны были суметь прорваться сквозь нее. Они бы это сделали, если бы не внезапный, неестественный туман, который ослепил их в самый неподходящий момент. И не отвратительные ядовито-зеленые молнии, которые пронеслись сквозь туман, чтобы убить Дарнота, командира патруля, и обоих его старших сержантов, даже не дав им вскрикнуть.

Хотя туман ослепил Трейна и его спутников, нападавшие двигались и сражались так, как будто для них утро оставалось ясным. У оруженосцев Дарнота не было ни единого шанса перед лицом такого сокрушительного преимущества. Трейн слышал, как они отчаянно сопротивлялись вокруг него, невидимые сквозь поглощающую зрение серость, и он вообще ничего не мог сделать, чтобы помочь им. Несмотря на его способности, несмотря на свое собственное обучение в качестве мишука, он ничего не смог увидеть. Он даже не почувствовал удара, который выбил его из собственного седла за долю мгновения до того, как он приземлился.

И теперь он даже не мог оценить, как давно это произошло.

Отчаяние угрожало его концентрации, но он решительно отбросил его в сторону. По крайней мере, на это его тренировки годились, и его усилия подавить боль постепенно принесли, по крайней мере, частичный успех, поскольку гномы, бившие по наковальне в центре его черепа, наконец, решили опустить свои молоты. Это не очень помогло с болью от его сломанных ребер, или синяков, или грызущих его оков, или лошади, которая его трясла, но, по крайней мере, он смог призвать по крайней мере некоторые из своих собственных даров, и он осторожно потянулся, нащупывая ауры любого из людей Дарнота.

Он ровно ничего не почувствовал, и горе пронзило его насквозь.

Его глаза горели, но даже когда они горели, ужасающий вопрос горел сквозь его горе. Если никого из оруженосцев не стоило брать живым, почему для него сделали исключение? Что в нем было такого особенного, что их засада сохранила ему жизнь?

Он не знал... пока.

Но он был мрачно уверен, что собирается это выяснить.