Братик

Глава 21

Честно говоря, я очень разочаровался в Москве XVIII века. Понятно, что город уже семьдесят лет как не столица, но реальность сильно диссонировала с ожиданиями. Просто большая деревня, с узкими улочками, минимум каменных построек и ужасающая грязь вперемежку с вонью. Где-то читал, что свой современный облик исторический центр города приобрёл после сожжения Москвы Наполеоном. Очень на это похоже. Понятно, что в XX веке много чего снесли и перестроили, но нынешний вид города мне совершенно не нравится. Деревня! Хотя я с большим интересом наблюдал за пейзанами. Я уже привык к местным пейзажам и внешнему виду людей, но в таком большом городе ещё не бывал. Как ударят морозы, надо будет пройтись по городу и почувствовать его атмосферу. Думаю, какой-нибудь этнограф или историк из моего времени душу дьяволу продал бы за такую возможность.

Разместились мы в Лефортовской слободе, где, собственно, и располагался Генеральный госпиталь, который в моё время носит имя Бурденко. Наше нынешнее жилище ранее принадлежало какому-то отставному офицеру и было куплено Шафонским ещё в прошлом году. В принципе нормальный такой двухэтажный особнячок с небольшим подворьем. По крайней мере, пара телег в него спокойно заезжает и в конюшне около десяти стойл.

Немного напрягали странные запахи, периодически приносимые меняющейся розой ветров. Позже я узнал, что восточнее располагается целое поселение ткачей, которые здесь же обрабатывают ткани. Но всё-таки район нам достался приличный, недалеко до госпиталя, рядом парк и, собственно, сам дворец Лефорта, расположенный на другом берегу Яузы. Удивляло, что в городе практически не было капитальных мостов, кроме Кузнецкого. Местный люд обходился временными деревянными понтонами, перекинутыми через основные реки бывшей столицы. С тротуарами тоже большие проблемы. Хотя говорят, что центр города более или менее ухожен. Ещё очень много церквей, я бы сказал запредельное количество. Этим город очень похож на столицу моего времени. Куда ни кинь, везде стоят заведения для отъёма бабок у бабок.

Доктор расположился на втором этаже в нескольких комнатах, рядом небольшое помещение получил его ученик Степан. Мы с ближниками заняли две комнаты на первом этаже слева, здесь теплее и ближе к кухне. По центру была столовая, а справа кухня и хозяйственные помещения. Обслуга, состоящая из двух семейных пар, жила в пристройке. Уборная и баня располагались во дворе. Первое время я приходил в себя с дороги и просто отсыпался. Но мы также не забывали про тренировки и сопровождение Шафонского. В принципе район безопасный, который на ночь ещё перекрывается заставами, но слухи о преступности в нынешней Москвы ходят разные. Хотя наша слобода практически тупиковая, за нами только Измайлово и Преображенское, а далее чуть ли не глухие леса. Оживлённых трактов нет, соответственно и о разбойниках давно никто не слышал. Они предпочитают промышлять вдоль торговых путей.

— Дмитрий, я продолжаю настаивать, чтобы вы развивали свои таланты и делились ими с публикой. Для начала я жду вас завтра в госпитале, а на выходные предлагаю устроить, небольшой литературный вечер.

Сидим пьём чай с очень вкусными пирогами. Док опять не удержался и начал старую песню. Он всю дорогу проедал мне плешь на эту тему. Если не выкачивал из меня информацию по болезням и способам их лечения, то вступал в пространственные беседы о тенденциях современной литературы. А началось всё с невинных сказок. Мысленно переношусь в Немцово и в голове пролетели прошедшие события.

Чёрт меня дёрнул для развлечения приунывших детей и племянников помещика рассказать им сказку. На улице хмарь и моросит дождик, более старшие дети уже закончили свои занятия. Я тоже с утра занимался бумагомарательством. Записал более структурированные мысли по разным направлениям медицины. Сегодня писал заметку по полевым госпиталям и созданию полноценной санитарной службы по выносу раненых с поля боя. Страшно представить, какой процент солдат умирал на полях сражений от пустяковых ран, без вовремя оказанной помощи. Некоторым бы помогла банальная перевязка, которая остановит кровь.

Выхожу в малую гостиную, а там детвора скучает. На фоне грязных и явно отстающих в развитии крестьянских деток, дворянские отпрыски выглядели представителями иной расы. Но для меня они такие же русские мальчишки и девчонки, как и крепостные. Хотя эта разница изрядно напрягает и бесит. В общем, привлёк их внимание. Сначала рассказал пару забавных пословиц, чем сразу вызвал смех более старших ребят. Ну а далее меня чего-то прорвало. Сразу решил, что классику и русскую поэзию трогать не буду. Кто я такой, чтобы выдавать условную Золотую Рыбку за своё произведение? И воровать вообще нехорошо.

А затем выдал несколько историй про Вольгу Святославовича, Василису Микулишну и Марью Маревну. Благо, всегда с радостью читал своим дочкам сказки и русские былины, многие из которых ещё не забыл. Конечно, рассказывать их поэтическим слогом я не мог, но, итак, неплохо получилось. Горящие детские глаза и приоткрыте рты, были лучшими показателями того, что моё выступление имело большой успех. Завершить решил началом биографии Ильи Муромца. Закончив исцелением богатыря, я понял, что сейчас умру от жажды, настолько пересохло горло. А ещё в зале стояла просто оглушительная тишина, если можно применить такой термин. К тому же число зрителей ощутимо выросло. Но больше всех на фоне слушателей выделялась Фаина Радищева, дочка хозяина девица лет восемнадцати. Уж очень мне не понравился её взгляд. Такой же фанатичный блеск озарял глаза Шафонского, когда я начинал говорить с ним о болезнях. Вот нормальный человек будет с упоением слушать про причины возникновения чумы, кори и прочих холер? А этого хлебом не корми. Здесь, похоже, такая же история, только с литературным уклоном. Это у них, наверное, семейное.

Но люди кругом воспитанные и образованные, никто меня особо не донимал, откуда я знаю столько сказок и былин. Фаина выдержала до ужина, после которого атаковала меня в гостиной, где собрались взрослые пообщаться перед сном. Более того, похоже, она проела всю плешь отцу, который вынужден был поддерживать дочку. Невзрачная, я бы сказал некрасивая, она прямо преображалась на глазах, когда речь заходила про литературу, а особенно фольклор. Я много чего узнал о русской литературе, сказках и прочих былинах. Был упомянут даже какой-то Кирша Данилов,[33] чей сборник былин частично был опубликован в Московских новостях.

— Так займитесь этим делом, Фаина Николаевна, — говорю неугомонной девушке. — Соберите в один сборник русские былины и сказания. Вам же не нужно будет самой ездить по деревням и выслушивать сказителей. Можно обратиться через газеты к таким же, как вы любителям старины. Или нанять несколько грамотных людей, которые будут посещать разные губернии и записывать русское культурное наследие. А вы просто сведёте всё в единый список и разобьёте его по временам. Ведь есть былины, которые идут ещё с Древней Руси, а многие имеют более позднее происхождение. Работа предстоит огромная, но думаю вы справитесь.

Глазу у девушки затуманились от грядущих перспектив. Фанатичка чистой воды. Заодно отец её выдохнул, потому что Фаина на полном серьёзе собиралась чуть ли не завтра начать вояж по деревням на предмет сбора фольклорного материала. Ещё я поймал на себе напряжённый взгляд Андрея. Сначала не понял, чего это он. А потом дошло, что ученик Шафонского с таким энтузиазмом воспринял задание организации экспериментальной лаборатории в том числе из-за девушки. И прельстила его явно не красота Фаины, которой не было от слова совсем, а богатство её отца. Мне этого не понять, но у каждого времени свои законы.

В любом случае за оставшиеся перед отъездом два дня, мне пришлось ещё несколько раз развлекать детвору, к которой присоединились и все взрослые обитатели усадьбы. А Фаина буквально выжала меня на предмет хронологии былин, богатырей и русской мифологии. Так что уезжал я чуть ли не с радостью. С ещё большим энтузиастом воспринял наш отъезд Андрей, который почуял во мне конкурента. Нет, девушка неплохая, но я столько не выпью. Объяснил Дёмке происхождение фразы, над чем тот потом долго хихикал. Тут случилась новая напасть. Док начал приставать на предмет того, что негоже лишать честную публику таких интересных историй и их надо опубликовать. Вот странный он человек, с одной стороны, загрузил меня медициной, а теперь ещё и просит проявить себя на ниве творчества.

— Что это? — удивлённо спросил Радищев, разворачивая листок бумаги.

— Послание для вашего сына Александра.[34] Передайте ему это лет эдак через пять, после возвращения из-за границы. Думаю, ещё будет не поздно.

— Но как? И почему через пять? И вообще, при чём здесь мой сын? — засыпал меня вопросами помещик.

Я загадочно молчал. Потому что не знал, чего сказать Радищеву. На помощь пришёл Пахом, которые ещё сильнее огорошил Николая Афанасьевича.

— Так Дмитрий же самый настоящий характерник. Вы думаете, что доктор Шафонский просто так вокруг него танцы хороводит? — с хохотом добавил этот юморист.

Надеюсь, ситуация с сыном понравившегося мне человека не зайдёт в тупик. А помещик действительно очень нестандартный человек, который искренне пытается заботиться о своих крестьянах. Самый настоящий добрый барин из сказки. А в записке была всего одна фраза великого академика.

Не согласен — критикуй, критикуешь — предлагай, предлагаешь — делай, делаешь — отвечай!

Второе событие произошло в районе Подольска, где мы переправились через Пахру по плавучему мосту. Вообще, надо сказать, что система переправ через реки в XVIII веке была достаточно развита. Там, где не было активного судоходства, перекидывались понтоны. В случае более полноводных рек использовались паромы. Но сейчас не об этом.

— Ты как смотришь на дворянина, тварь, — слышу чей-то визг.

Мы с Пахомом проведали коней, которых разместили в конюшне при постоялом дворе и собирались зайти в главное здание. Сегодня было многолюдно, так как встретились сразу несколько компаний, которые застал очередной дождь. Группа из нескольких офицеров, которые направлялись в действующую армию и какой-то помещик. Вот последний и стал причиной конфликта. Он мне сразу не понравился излишней заносчивостью и презрительными взглядами, бросаемыми в нашу сторону. Но так как док был дворянин, а мы его сопровождение, то придраться было особо не к чему. А вот бедолаге служке не повезло. Чего он сделал плохого я так и не понял.

Тем временем спектакль продолжился. Посреди двора невысокий и толстый дворянин средних лет, распекал, брызжа слюной, стоящего по стойке смирно мужичка примерно такого же возраста. Около входа под навесом за этим идиотизмом наблюдал владелец постоялого двора, здоровый такой бородатый мужик, но даже не думал вмешиваться.

— Запорю. Шкуру заживо сниму, — всё сильнее распалялся скандалист и схватил служку за бороду. — Ты что, ничтожество сиволапое, не знаешь, как русскому дворянину кланяться.

— Прошу прощения, ваше благородие, — пытался оправдаться мужик. — Не заметил я вас. Без злого умысла я, просто так вышло. Дрова надо было собрать, и вы тут появились.

Не знаю, чего больше всего взбесило высокородного товарища, одетого в какой-то павлиний наряд. Может, у него было плохое настроение, а, скорее всего, то, что мужик его не боялся. Смотрел прямо, взгляд не отводил и на колени вставать не собирался. Похоже служка из отставных солдат судя по выправке и некоторым мелким деталям. Бац! Помещик дал пощёчину мужику, не выпуская из рук его бороду. Затем вторую, третью, четвёртую…

— Я бы попросил вас оставить этого служку в покое. Невместно человеку вашего положения, вести себя подобным образом, — говорю психопату, одновременно отводя его руку.

О! Что здесь началась. Колобок отпрыгнул в сторону и заверещал на какой-то совсем неподвластной человеческому голосу волне. Из того, что я разобрал, он звал какого-то Севастьяна, а нам всем пришёл конец. К крепкому мужику, который сопровождал помещика прибавился откровенный мордоворот, выскочивший из хозяйственной пристройки и бросившийся на меня. Его поддержал коллега, попытавшийся напасть на Пахома. Итог был очевиден. Своим нынешним ударом я быка с ног свалю, а не только деревенского силача. Не ожидавший такой подлянки нападавший только сверкнул грязными пятками и шмякнулся спиной о землю. Хороший такой нокаут. Ближник затратил времени побольше, но также повалили нападавшего в жижу, состоящую из земли и навоза, в которую превратилось подворье. Тем временем прибавилось и зрителей. Из харчевни вышли давешние офицеры и Шафонский который встревоженно смотрел на разворачивающуюся картину.

Колобок в парике тем временем пытался вытащить свою зубочистку. Я не обратил внимания — шпага у него или рапира, да это и не важно. Параллельно псих оглашал окрестности новыми визгами.

— Запорю! Да ты знаешь против кого пошёл. Шкуру со всех спущу в сей же миг. Быдло! Холопы! Порол вас, свиней, и ещё больше пороть буду. Чтобы даже глаза поднять боялись, твари сиволапые. А девок ваших и далее буду портить, чтобы знали, кто в этом мире хозяин. Стадо должно бояться своего пастуха!

Щелчок и моё сознание затопила какая-то жижа. Очнулся от крика Шафонского и скулёжа помещика. Держу на болевом приёме колобка, который стоя на коленях уже порядком измазал свою короткие штанишки. Трое офицеров, попытавшихся вступиться за собрата-дворянина, оказались под прицелом пистолетов моих ближников. Сам я достал бебут и примериваюсь к горлу своей жертвы. Док же пытается успокоить ситуацию и взывает к моему благоразумию. Тут ещё и псих вставил свои пять копеек.

— Тебе это с рук не сойдёт! Дворянское ополчение соберу, до губернатора дойду. Но ты, холоп, поедешь на каторгу со спущенной кожей.

Он такой тупой или бессмертный? Вроде по одежде понятно, что мы не какие-нибудь халдеи, а казаки. Движение рукой и новые крики боли. Бросаю идиота лицом в землю. Тот сразу попытался подняться. Бью его от души ладонью по хребту, а далее вминаю мерзкую харю сапогом в жижу.

— Если хоть слово вякнешь, я тебе прямо здесь как барана разделаю, — говорю максимально спокойно, хотя в душе беснуется просто ураган из ненависти и желания убивать.

Окрасившиеся в коричневый цвет колюты, вспомнил название, и специфический запах, начавший исходить от помещика, указали на то, что он отнёсся к моим словам весьма серьёзно.

— Как звать-величать тебя, бедолага? Служил? — обращаюсь к мужику, который никуда не убегал и с затаённой радость смотрел на совершаемое возмездие.

— Отставной ефрейтор Муромского мушкетёрского полка, Онуфрий Бредихин. Ныне служу на подворье Анатолия Золотарёва, — бодро так отрапортовал мужичок и кивнул в сторону хозяина постоялого двора.

Я перевёл взгляд на Золотарёва, тот быстро опустил глаза и притворился ветошью. При его габаритах это выглядело забавно.

— Может, ещё и награды имеешь? — продолжаю расспрашивать отставника.

— Так точно. За занятие Берлина был пожалован генералом Тотлебеном[35] тремя рублями и двумя чарками хлебного вина, — оттарабанил Бредихин.

Забавные здесь награды за взятие Берлина. Но пора прекращать этот балаган.

— Вы что-то хотели сказать, Афанасий Филимонович? — вежливо, как на светском рауте, спрашиваю дока.

— Дмитрий, мне кажется, конфликт зашёл куда-то не туда. И надо его скорее заканчивать. Вот и господа офицеры вас неверно поняли. Думаю, нам надо всем успокоиться и спокойно обсудить происшедшее недоразумение.

— А я спокоен как удав. И не считаю происходящее недоразумением. Но успокоиться нам нужно, тем более что господа офицеры здесь ни при чём. Сейчас я только отрежу уши с удом одной жабе и сядем мирно побеседуем.

Колобок попытался брыкаться, но после хорошего пинка успокоился и просто сопел в навоз. Вид он имел самый жалкий, дерьмом от него несло капитально, но моих кровожадных намерений это не снижало. Да и братик разошёлся не на шутку, требуя наказать насильника.

— Господа, я тоже предлагаю всем успокоиться, — вступил в разговор молодцеватый офицер, с ухоженными усами пшеничного цвета. — Капитан Бердяев Николай Михайлович,[36] к вашим услугам. И попросите ваших людей убрать пистоли. Мы, знаете ли, тоже люди военные и подобного отношения долго терпеть не будем.

Обращался капитан к доку, но судя по ироничному тону и бросаемым в мою сторону взглядам, слова адресовались мне, любимому. Киваю братьям с Пахомом, которые сразу убрали пистолеты. И когда только успели их достать. Мне хватает кинжала с засапожником, но эти милитаристы с пистолетами не расстаются.

— Я это дело просто так не оставлю! — начал визжать колобок, как только я его отпустил. — Ещё никто и никогда так не оскорблял Петра Кашкарова! Если надо, то я до императрицы дойду!

— Шафонский Афанасий Филимонович, — представился док. — Назначен старшим доктором Генерального госпиталя. Эти казаки моё сопровождение, о чём имею приказ канцелярии генерал-фельдмаршала Румянцева. Дмитрий Дубина, кого вы обозвали холопом и всячески поносили, также является моим личным учеником. Получается, что вы напали на государственное лицо при исполнении, господин Кашкаров.

Пока док объяснял, чьё кунг-фу круче, я размышлял о странном совпадении. Или это просто какой-то выверт истории? Но в моей реальности был такой же урод, который насиловал, убивал и издевался над крепостными, даже фамилия с именем совпадают.[37] Вдруг это именно он, просто родился на полстолетия раньше? Может, отрезать ему причиндалы, пока не поздно? Колобок тем временем последовал в дом, выглядел он при этом смешно. Весь измазанный грязью, ещё и эти странные движения, будто он что-то боялся выронить из штанишек. А запах!

Уже рассевшись за столом в харчевне, куда я тоже был допущен, капитан продолжил беседу.

— Афанасий Филимонович, вы же понимаете, что дело этим не ограничится? Может помещик и вёл себя не вполне корректно. Но макать его лицом в грязь и угрожать отрезанием конечностей уже слишком!

Сидящие рядом трое офицеров выражали полное одобрение словам капитана. Особенно молодой поручик, который прямо-таки полыхал эмоциями и с вызовом, смотрел в мою сторону. Едва ли старше меня нынешнего, молодой человек явно хотел многое сказать, но его сдерживала субординация.

— И это без учёта того, что ваши люди, пусть и формально, напали на офицеров Императорской армии. Пусть ваших людей не смущает тот факт, что мы не взялись за оружие. Это я приказал господам офицерам, не усугублять ситуацию. Видно же, что ваш казак не нападал на Кашкарова, а наоборот, защищал служку от его придирок.

— Избиение свободного человека, да ещё отставного солдата вы называете придирками? — здесь уже я не выдержал. — А где же вы были, господа офицеры, когда этот подлец выдёргивал бороду и бил по лицу служку? Попивали здесь глинтвейн и наслаждались представлением из окошка?

— Я не намерен терпеть эти оскорбления, — молодой поручик аж подскочил от возмущения. — Благородного человека я бы вызвал на дуэль. Но вас это не касается!

Мне его мнение до одного места. Не стал даже смотреть в сторону, уходящего поручика.

— Князь ещё молод и горяч, — начал оправдывать поручика Бердяев. — А что касается ваших упрёков, то, как вы это представляете? Помещик в своём праве. Служка проявил нерасторопность и неуважение, за что и поплатился.

— Этот «служка», двадцать пять лет своей жизни отдал армии. Имеет благодарность от самого генерала Тотлебена за штурм Берлина. Участвовал в нескольких войнах. Думаю, он заслужил того, чтобы всякая гражданская сволочь не била его в морду просто так из прихоти. И от вас, офицеров русской армии, как раз зависит, чтобы к отставным солдатам относились по-человечески. Потому что завтра, такой вот Онуфрий будет бить турка с вами в одном строю. И может, спасёт какого-нибудь бесполезного князя ценой собственной жизни. Вернувшись же домой, его низведут на уровень скотины, при вашем молчаливом бездействии.

Офицеры, которые более или менее удачно изображали равнодушие как-то изменились. Не сникли, но задумались. Хотя дворянскую солидарность и сословные закидоны никто не отменял. Может для них дико слышать мои нравоучения о необходимости достойного отношения к ветеранам. Я же продолжил.

— Никто не заставляет дворян считать отставника ровней. Но уважение к заслугам человека, проливавшего кровь за Россию, должно быть законом. Вашему князю вместо выдуманных обид, надо было вызвать подлеца помещика на дуэль. Судя по моральному облику Кашкарова, тот струсил бы. После такого поступка он становится парией. Ни одна уважающая себя семья не пустит такого человека даже на порог. Пока же подобный произвол считается нормой, эти помещики будут наглеть ещё сильнее. К вашему сведению, ни в одном уложении не указано право дворянина телесно наказывать людей других сословий, кроме собственных крепостных. Я бы на месте отставника дал отпор подлецу. Только закон всё равно окажется на стороне нападавшего. И человек справедливо отстоявший свою честь и достоинство поедет на каторгу.

Чего-то меня занесло не в ту степь. Кому я читаю нотации и взываю к справедливости? Времена сейчас не те. Хорошо, что капитан оказался вменяемым человеком и не стал вызывать подмогу для нашего ареста. Может, это и был его вклад в борьбу с несправедливостью.

— Всё же прошу вас отнестись к угрозам помещика серьёзно, — капитан обратился к доку. — Человек он не бедный, наверняка имеет связи. Не оставит Кашкаров это дело просто так. А вы смотрю не боитесь мести и возможных кар?

Это офицер уже обратился ко мне. Рассказать ему, что мне плевать и вообще все события происходят в моём сне? Это я так шучу.

— Меня беспокоит только то, что этот душевнобольной мерзавец побежит срывать зло на ни в чём не повинных людях. Запорет насмерть какого-нибудь крепостного мужика, а его маленькую дочку изнасилует. Просто так или в назидание, не важно. И ничего ему за это не будет.

Была у меня мысль припугнуть помещика или вообще его аккуратно удавить. Но Шафонский, видя моё состояние, просил не делать фатальных ошибок. Законным путём получится надёжнее и безопаснее.

Выныриваю из неприятных воспоминаний и понимаю, что док — всё это время что-то говорил. А с помещиком Шафонский повёл себя максимально жестко, пообещав тому написать жалобу генерал-губернатору Москвы. Будет ли какой-то толк неизвестно, но пусть подлец помучается.

— Я решил послушать ваш совет, Афанасий Филимонович. Будут вам сказки, которые пойдут в народ.

— Мне не нравится ваша улыбка, Дмитрий. Думаю, я поспешил и излишне давил на вас. Вы же не остановитесь на полпути и обязательно придумаете какую-нибудь каверзу. Только прошу, не затевайте ничего против власти. Нам с вами предстоит огромная работа к вящей пользе отечественной медицины. Прошу вас отнестись к этому крайне серьёзно.

Но я уже обдумывал новую задумку. Рисую я неплохо, в детстве даже ходил в студию при нашем ДК, пока не увлёкся самбо. Не знаю, как насчёт карикатуры, но неплохой комикс я исполню. И ещё текст забористый придумаю. Вроде сейчас это называется лубок. Начнём с пропаганды гигиены и прочего ЗОЖа, чего бы доктор себе ни придумал. А вот далее можно будет рассмотреть и политическую сатиру.

Ночи стали длиннее, а утром заметно прохладнее. Но конец августа — это лучшее время для занятий спортом на улице. Сегодня бегу почти без отдышки. Организм быстро набирает утерянную форму, аж самому удивительно. Мнится мне, что есть прямая связь между моими снами и этой ситуацией. Или я просто схожу с ума? Вариантов немного. А вообще, странно меня начало забрасывать в сон. Иногда ночи обходятся вообще без привычных уже грёз. А затем попадаю в XVIII век и понимаю, что прошло уже несколько дней. Братик говорил, что он сам справляется с ролью, главное — чтобы не произошло каких-нибудь неординарных событий. И ещё совершенно нет никакой синхронизации по времени. В XVIII веке сейчас октябрь, в XXI — август.

— Феликс, — услышал чей-то крик сквозь музыку в наушниках.

Сначала не обратил внимания, а потом стало поздно. Из кустов на меня прыгнула какая-то здоровенная животина. Ну, мне так показалось от неожиданности. Машинально ухожу с линии атаки и бью нападавшего ногой. Тело отлетело на пару метров, обернулось и попробовало напасть снова. Сука! Какой имбецил отпустил гулять бультерьера без поводка? Я уж молчу про намордник. Животина сделала новый заход, и я опять удачно отбил её ногой. Жалко, что кроме ключей и телефона с собой ничего нет. Вдруг появляется новое действующее лицо и с криком закрывает грудью ебанутого пса. Будто это я на него напал, а не наоборот.

Разглядываю хозяйку белого свиноподобного создания. Та уже успокоила животину и пристегнула её к поводку. Дамочка в спортивном костюме, неплохая фигура, с виду нормальная. Тут она оборачивается и ожигает меня злобным взглядом. Бабец был бы даже симпатичный, но сейчас её лицо исказила маска истинного борца с несправедливостью. То, что она и есть причина происходящего конфликта, уже не важно.

— Зачем вы пинали Феликса ногой? Вы какой-то изувер! Мы здесь гуляем каждое утро и не встречали ранее подобного отношения к животным.

Она реально дура или играет роль? Был бы я прежний, то начал ругаться и пытаться чего-то доказать. Молча смотрю на суку и её пытающуюся прыгать шавку. Я ведь ни грамма не испугался собаки, хотя обычно стараюсь обходить их стороной. Не очень у меня складываются контакты с животными. Ещё я понимаю, что начинаю звереть. Нет, это не боевой транс, в который я впадал во сне. А именно озверение и ненависть к подобным идиотам. Не может человек, содержащий бойцовую собаку не понимать её опасности к окружающим. Пусть тысячу раз она не обратит внимания на чужаков, но хватит одного. Сколько было подобных случаев, иногда приведшим к гибели людей. А меня уже понесло, главное — глупостей не наделать.

Вытаскиваю из кармана ключи и сживаю их между пальцами. Получается импровизированный кастет или как правильно назвать такой захват. И всё так же продолжаю смотреть в глаза хозяйке собаки. Нет, она далеко не дура и прекрасно понимает, что натворила. Может, хозяева искренне считают, что их питомцы милые и добрые, но почему-то иногда они нападают на людей. Пусть хоть в жопу целует своего пёсика, есть правила, которые необходимо соблюдать. Бойцовых и опасных собак это касается в первую очередь. Идиотка поняла, что дело запахло жареным и начала пятиться в сторону. Когда обнаглевший и охамевший от безнаказанности человек понимает, что расплата неминуема, он почему сразу становится вменяемым.

— Я… — попыталась чего произнести собачница.

— В следующий раз ты наденешь на свою псину намордник и будешь водить его строго на поводке. Я здесь тоже бегаю каждое утро и не собираюсь отбиваться от бойцовых собакенов, выпущенных погулять сумасшедшими хозяевами. А если увижу твоего пса без поводка просто убью его и, всё. Пшла вон!

Добежал до новой отметки и повернул обратно. Нужно действительно брать с собой на пробежки нож. Купил недавно вполне приличный складной вариант дорожника, как чуял. Вот что за люди? Или эта ненормальная дамочка не понимает, что несмотря на раннее утро народ вовсю идёт на работу? Ей невдомёк, попадись её псине ребёнок или какая-нибудь старушка, то всё могло закончиться трагически? Бегу обратно и вижу, как дамочка беседует с такой же собачницей и эмоционально тычет пальцем в мою сторону. Пусть тычет, главное, чтобы до неё дошло.

Мне вот ещё что интересно. Наш народ жутко любит рассуждать про Европу. Мол какие там люди культурные и прочее бла-бла-бла. Кто-то хоть раз видел собачника, который убирает говно за своим четвероногим другом, как в какой-нибудь Голландии? Или это другое? Гадят везде, не обращая внимания это детская площадка, газон или тротуар. Собачье дерьмо — это как символ современного мегаполиса и его сердобольных обитателей. Черствых друг к другу, но пылающей нездоровой любовью к своим питомцам.

Сначала сделал пару подходов на турнике, а потом на брусьях. Выкинул всё из головы как ненужный хлам. Меня больше заботит моя теория действительно ли я стал получать силы из другого мира. Это какие же открывают перспективы? Или может, я себя не так сильно запустил, что за месяц более или менее пришёл в порядок? Вопросов опять больше, чем ответов. Начинался обычный московский день.