Братский круг 2 (СИ)

Глава 1

Как начинается война. Война начинается с приказа на командировку. только ты не знаешь, что тебя ждет война.

Фрагмент 1.

Лидеры Чечни целенаправленно готовятся к войне с Россией. На вооружении незаконных военных формирований более 42 тысяч единиц стрелкового оружия, большое количество танков, БТР, гаубиц и минометов, противотанковых гранатометов и зенитно-ракетных комплексов.

Московские политики упорно делают вид, словно ничего особенного не происходит.

Затем внезапно вал из шифротелеграмм и кодограмм о необходимости спешно готовить подразделения для ввода на территорию Чечни.

Из армейского корпуса смогли сформировать усиленный мотострелковый батальон, укомплектованный личным составом, вооружением и боевой техникой на 100%.

Фрагмент 2.

Вся тяжесть планирования легла на штаб объединенной группировки войск, созданной на базе штаба СКВО. Несколько сот генералов и офицеров Генштаба, приехавших в Моздок, выступали в роли консультантов, при этом не неся никакой ответственности, они дергали командование округа пустыми, никому не нужными в той обстановке указаниями. И при этом не выполнили свою главную функцию — не предоставили достоверную информацию о вероятном противнике, численности бандформирований, степени их боевой готовности, возможном характере действий, ориентировки на главарей и т.д. Фактически операция планировалась вслепую. Трудно понять головотяпство целой оравы понаехавших непонятно зачем московских начальников. Дата начала операции постоянно менялась.

Фрагмент 3.

Письменного приказа на проведение операции не было. 08 декабря 1994 года командующий войсками СКВО генерал Митюхин сообщил по телефону ЗАС, что выход запланирован на четыре утра 11 декабря.

Задача была поставлена следующая. выдвинуться под прикрытием авиации по указанным маршрутам к Грозному и во взаимодействии с группировками «Север» и «Восток» блокировать столицу Чечни, создав условия для добровольного разоружения бандформирований. В случае отказа — провести операцию по уничтожению боевиков, тем самым стабилизировав обстановку на территории всей Чечни.

Фрагмент 4.

Дальше — чехарда. После выхода к Грозному и его блокирования в «бой» должны были идти политики со своим уговорами или ультиматумами. Все были настроены на то, что придем к Грозному, блокируем его, пару раз выстрелим из пушек в воздух, все мятежники разбегутся, а мы вернемся в пункты постоянной дислокации.

Фрагмент 5.

Из воспоминаний участника событий —

вечером заступил дежурным по полку. Ходили разговоры, что 81 гв. МСП отправляют в Чечню. Наш гвардейский 6ЛТП 9 в шутку так называли наш полк) занимался по плану и распорядку дня.

После сдачи наряда я с командиром 9ТР и своим ЗКВ зашли в кафе поужинать. Разговоры шли в основном об отправке в Чечню. Возможно, отправят наш танковый батальон на усиление 81 МСП.

В голове крутились мысли о штате моей роты, который не позволял даже элементарно обслуживать технику и вооружение.

На следующий день на построении полка (если его так можно назвать — развал нашей Амии шел по всей России планомерно …) я увидел, что наш 3 ТБ по численности больше, чем полк (ночью привезли с учебки из Тоцка личный состав).

Отправляя в Чечню, денег не дали (задержка зарплаты 3 месяца).

Так отправляли армейцев. Это два взгляда — первый генерала Трошева, второй обычного комбата.

Милиция пошла третьим путем. Форма одежды полевая с тревожными чемоданами. Оружие только табельное. Пистолет ПМ и 16 патронов. Больше незачем — Вы посланы в Чечню заменить личный состав в райотделах. Задача контролировать местных милиционеров, что бы не покрывали мятежников. Паек свой на двое суток, там на месте покормят.

Отправка поездом на Владикавказ оттуда машинами в Грозный. И не надо поднимать панику — денежное довольствие получите на месте. Там свое республиканское МВД в Грозном.

Бронежилеты и каски не положены. Автоматы тем более. Деньги за билеты возместят в Грозном. Врали и врали. Или действительно так думали.

Поезд на Владикавказ — обычная плацкарта и разговоры. Что там будет — если всё так спокойно, то ведь никакого дополнительного денежного вознаграждения не будет. Пока ехали я не стал вмешиваться в разговоры всё равно никто не поверит.

Надо искать автомат и бронежилет. Надо искать палатки и еду. Вот такие задачи будут стоять перед нами сразу по прибытии.

Во Владикавказе нас никто не ждал. Надо добираться в Моздок — оттуда идут военные колонны может возьмут. Где временный начальник временного УВД неизвестно. Возможно, ещё не прибыл из Москвы. Сводный отряд делиться на три части — одни ждут в МВД Северной Осетии, одни решили возвращаться и нас четверо едем искать военных и уже с ними к Грозному.

Военных нашли на круге. Машины заблокированы, и солдатики отбиваются прикладами. Милиционеры мешают проходу колонны. Скидываем этих пособников боевиков с дороги. Водитель такси не ждет денег улетает в сторону города. Мы регулируем проезд военной колонны и уезжаем на последнем военном грузовике в колонне. Нас затягивают на ходу в кузов последней машины. Сзади милиционеры которых мы откинули с дороги грозят кулаками.

Едем с военными. они тоже знают задачу смутно. Приедем и все мятежники разбегутся. Не хочу никого расстраивать но заставляю старшего машины проверить оружие. Оружие есть у всех — вот патронов по четыре рожка. Гранат нет. Бронежилетов нет. Касок тоже нет. Зачем всё это — мы же в оцеплении будем стоять.

О том, что нас ждет никто даже не подозревает. Солдаты не стреляли из автоматов гранат не бросали. За службу рассказывают — мели плац и чистили картошку, когда она была. Ещё была строевая.

Остановка. Мы потеряли свою колонну и идем в колонне чужой части. Мы с моими товарищами вообще уже дважды потерялись. И от сводного отряда ушли и до временного штаба МВД не добрались.

Ночью потерялись и мои спутники — вылезли из кузова и не вернулись. Я решил ехать с военными.

Утром построение у машин — мы вклинились в колонну мотострелковой бригады. Бригада в составе сводного отряда. Нас не отпустили и временно причислили во временную единицу — сводный отряд. Просто какой-то образец организованности.

По армейскому правилу меня переодели в зеленое и так как лейтенант потерялся то я временно командир взвода. Раз уж я командир — проверяю наличие личного состава. В строю двадцать четыре человека из них два сержанта. Разбиваю взвод на два отделения и ищу командование сводного отряда мне нужны боеприпасы и гранаты, и каски и бронежилеты. Ничего нет и нам это не нужно. Возвращаюсь к машине и мне сержант таинственно шепчет — там машины брошенные в них есть всё.

Беру одно отделение и бегом к машинам на обочине. Огромные КРАЗы в кузове лежат автоматы и ящики с патронами и гранатами. Кто бросил эти пять КРАЗов неизвестно охраны нет и водителей нет. Вооружаю отделение до зубов и в бронежилетах и касках отправляю охранять наш грузовик. Сержант приводит второе отделение — вооружаю и этих. выставляю ост и иду искать командира сводного отряда. Нахожу майора — он пытается по рации докричаться до штаба. Усилия, потраченные зря. Сообщаю о брошенных КРАЗах . Майор не верит — беру за руку отвожу к машинам. Майор все таки военный — недолго подумал и приказал переодеть и вооружить все подразделение. Так мы и разгрузили эти КРАЗы и пошли дальше. Никто никогда нам не задал ни одного вопроса — откуда у нас оружие и прочее снаряжение.

Подошли к городу. В город входить пока нельзя — командование решает и пока ещё не решило. Сегодня 30 декабря. Значит вход будет завтра.Ночью приходил какой-то полковник и нарезал нам задачу — входить в город после 131 бригады. сначала входит бригада затем через два часа мы. Почему принято такое решение никому неизвестно.

Ходил в 131 бригаду хотел поговорить с командиром. Подошел к палатке и услышал разговор — входить колонной и на провокации не поддаваться. Занять вокзал и ждать, когда мятежники придут сдаваться. не стал ничего говорить — всё равно будут выполнять приказ.

Буду делать то, что могу командовать взводом и попытаюсь спасти своих пацанов.

Ночью жжем костер и на этом костре греем консервы. Это я заставил всех набрать тушенки и сухарей. Можно было взять ещё концентрат, но в чем его варить. Ограничились тушенкой и сухарями. Карты нет и местность никто не знает. На совещании предлагаю мост перейти и прямо около моста в домах занять оборону. Задача войти в город и идти за бригадой меня не вдохновляет. У других вообще никаких предложений нет. Приказ на марш устный и майор склоняется к моему предложению.

Утром видим, как уходит колонна бронетехники, и мы через два часа проходи через мост и начинаем занимать оборону недалеко от берега. застройка здесь старая, но жителей нет. Оборону готовим на все четыре стороны . В каком-то сарае нашли кучу мешков и теперь мешки набивают землей и строят что-то типа баррикады.

В городе начинается стрельба — скоро автоматные очереди сливаются с пулеметными и всё перекрывают выстрелы из танковых пушек изредка слышны взрывы гранатометных выстрелов. В городе идет ожесточенный бой. Лица у всех становятся мрачными и у некоторых видно желание покинуть город и уйти на другую сторону реки. Майор, видя неуверенность у бойцов загружает всех работой и постепенно все втягиваются в работу и неуверенность отступает. Из города начинают возвращаться танки и БТР. Видны пробоины и черные подпалины на танках — где сработала активная броня. В городе не смолкает стрельба у группы пеших узнаем — боевики пропустили в центр города и теперь жгут бронетехнику. Вокзал еще держится, но что там неизвестно. На помощь прорваться не смогли. У наших нервы на взводе ни никто не предлагает всё бросить и уходить.

Опять тот же полковник — осмотрел нашу оборону и не сказав ни слова ушел на тот берег. Через час к нам приходит лейтенант с радистом. Это арт корректировщики. Уже веселее. появилось свободное время и уже полезли по подвалам и немедля натащили на позиции консервированные фрукты и ягоды. Майор машет рукой — ладно пусть будет. Нашли несколько работающих плит и греют консервы и чай. Темнеет в городе стрельба то стихает то опять начинает набирать силу. Из города тянуться раненные и просто потерявшие свои части.

Утром в город уходит несколько групп на БМП на разведку. От посыльного узнаем новости — 131 бригада понесла большие потери и с большим трудом вышла обратно. Ж/д вокзал за боевиками. командование думает, что делать. По всей видимости будет штурм. Опять пришел этот полковник и у нас новый приказ пройти вперед по улице на три квартала и занять оборону. Прикрывать ввод бронетехники. Задаем вопрос, когда будет горячее питание. Судя по ответу горячее питание нам не предусмотрено.

Предлагаю формировать штурмовые группы и дальше уже идти группами. Майор сначала начинает спорить — мол командование считает, что мятежники сами сдадутся — на полуслове замолкает и следом идет приказ формировать штурмовые группы.

Он уже не спорит когда я предлагаю в первую штурмовую группу набрать офицеров и проверять здание силами этой группы а не срочниками. Добровольцы находятся, и мы уходим проверять новую позицию. Боевики укрепились только в одной пятиэтажке — угловой и подготовили позиции на две стороны. Их мало всего четверо — снайпер, пулеметчик, гранатометчик и автоматчик и одновременно второй номер. Эти боевики не закрыли подъездную дверь и мы тихо прошли по лестнице поднялись на этажи и нашли дорогу как они шли. Они ошиблись и не заперли двери, и мы по сквозняку прошли через квартиры к позиции. В квартирах были снесены перегородки о проемы занавешены простынями непонятно на что они надеялись. Хотя бы ковры повесили и то лучше маскировка была бы.

Вот только стрелять моя штурмовая группа не смогла. Не умеет стрелять по живым людям ещё не поняли — либо ты либо тебя. Но я стрелять мог и практически одной длинной очередью и положил всех. Повезло — кучно стояли.

Словил пару недовольных взглядов. Почему мол не предложил сдаться в плен. Ничего пара дней и эти офицеры поймут — здесь война и нет мирных жителей.

За нами пришел отряд и стал готовить позиции. Здесь нам ещё несколько дней продеться воевать. На этом перекрестке я увидел поразившую меня картину. Опять стала входить бронетехника к перекрёстку подошел чеченец уже в возрасте с какой то тележкой и стоял смотрел как входит бронетехника.

Затем помахал рукой танкистам и достал из тележки гранатомёт и выстрелил по проходящей БМП. БМП вскрыло взрывом как консервную банку. Наблюдатель раскрыв рот смотрел как этот чеченец достает второй гранатомёт и снова выстрел и теперь танк теряет башню в пламени взрыва боекомплекта. Чеченец достает третий гранатомет и тут я стреляю раз ещё раз и наконец попадаю. Смотрю в глаза солдат и говорю — никому не получиться не стрелять. Надо стрелять — или ты или тебя.

Таких случаев — было несколько. В танки и БМП стреляли те, кого не заподозришь — женщины и подростки.

В переплет мы попали уже третьего января. Очередная пятиэтажка — со мной мой взвод и мы как бы прикрываем тыл. Заваливаем шкафами и какими то сундуками подъездные двери , нас не так много что бы контролировать все подходы и готовим позиции по углам дома. Как готовим просто обживаем эти позиции. Боевики заранее подготовили позиции мы успели первыми. Тут крик наблюдателя — бегу к окну так и есть из люка канализации лезут боевики. Городские подземные коммуникации подготовлены к боям внутри города. Схемы подземных коммуникаций имеются практически у всех групп боевиков. Стреляем по вылезающим боевикам, но попадаем не по всем и теперь уже укрытие ищем мы.

Нас прижимает снайпер и мы бегом меняем позицию. Внизу шум боевики пытаются войти в подъезд. Но это зря — вниз одна за другой пара гранат — идет и внизу тишина. Но на этом ничего не кончилось. Боевики занимают позиции в пятиэтажках напротив и начинают гонять нас по комнатам. Только займешь позицию в комнату влетает граната и опять меняешь комнату. Мне надоело и мы в очередной комнате перекрыли оконный проем кроватной сеткой. Во всех комнатах эти сетки стояли под стенами комнаты. Боевики готовились к обороне. Мы же не сразу сообразили.

Теперь мы не бегали как зайцы, а спокойно отвечали на выстрелы. Так в перестрелках прошел световой день. Затем откуда-то к боевикам подтянулась подмога и нас опять зажали снайперы. Поднять голову было невозможно видимо у боевиков были тепловизоры.

О тепловизорах мои бойцы даже не слышали, но принцип противодействия был им понятен сразу. Тепловизор не увидит тебя на фоне костра. Так теперь и воевали — горит в комнате шкаф и на фоне огня теплового засвета бойца не видно. Так мы отбили ночную атаку.

После неудачной атаки — боевики долго ругались на своем языке и обещали уже на русском — отрезать нам головы.

Ох уж это если. Ты сначала победи, а уж потом грози голову отрезать.

Что бы окончательно вывести боевиков из себя — попросил рядового Петрова нарисовать эротическую картину — кабан нагнул волка и делает мутантов /волкокабанов так сказать/. Увидев эту картину боевики сошли с ума и поперли толпой. Только вот пулемет нельзя напугать криками. Откатились боевики и кричали всю ночь, как они нам отрежут и голову, и руки и ноги. Зря горло драли. Страха у моих бойцов больше не было.

Теперь при смене позиции над домом или окопом поднимали эту простыню с этим эротическим рисунком. Раз уж мы салоеды — то уж волков будет иметь кабан. Эту эротическую картину у нас отобрали перед приездом журналистов. Нельзя мол оскорблять чувства боевиков. Странно убивать можно — шутить нельзя. Поэтому эта картинка тиражировалась постоянно.