Бремя

Глава 10

Под жарким палящим солнцем пришлось скинуть плащ. От непривычного после городского холода зноя раскалывается голова, соленый пот на руках превращается в белесую корочку. Роба противно прилипает к груди и спине, её хоть выжимай. Остальные в группе словно не замечают невыносимой жары. Похоже, они даже не вспотели.

-- Гоблин! -- позвал я.

Тот молчаливо подошел ко мне. Из-под накинутого капюшона слышится хриплое дыхание, точно раздуваются прохудившиеся кузнечные мехи. Я снял свой рюкзак и вручил дегро.

Глухой лес, тянущийся по обеим сторонам тракта, грозно скрипит под редкими, но сильными порывами ветра. Над головами раздалось хлопанье крыльев. Дятел, суматошно хлопая крыльями, пролетел с полным клювом и исчез в ветках густого кустарника.

-- Далеко еще до деревни? -- спросил я, достал флягу из-за пояса, откупорил крышку и принялся жадно пить. Вода неприятно теплая, словно пью болотную жижу.

Послюнявив указательный палец и высоко подняв его над головой, Шут устало вздохнул.

-- Скоро, господин. Очень скоро!

Я посмотрел на гиганта, зависшего над верхушками деревьев, скептически оглядел его.

-- Ты уверен, Шут, что в деревне нет купола?

-- Да.

-- А защитников сколько?

-- Откуда ж я знаю, господин?

-- Но про купол-то ты знаешь! -- парировал я.

-- Вряд ли в этом захолустье встретим серьезное сопротивление, -- сказал карлик, хрустнув шеей. -- Сорок мужиков с вилами для нас -- тьфу! Те даже понять ничего не успеют. Управимся часа за два. Ну, максимум -- за три. Голову даю на отсечение!

Я смахнул пот со лба, спросил:

-- С детьми что?

-- А чё с ними? -- наигранно удивился карлик.

-- В этой деревне они есть?

-- А как же!

Я шагнул к нему, намереваясь дать подзатыльник, но вовремя одумался.

-- Детей мы отпустим.

-- Но, господин...

-- Это не обсуждается!

В разговор вмешалась Старая Алнурия:

-- Медвежонок надеется обойтись малой кровью, но так не получится. Выбрав другую сторону, он вынужден следовать приказам, а не зову храброго сердца! На войне погибают. В том числе и маленькие крольчонки.

-- Вот как ты заговорила, -- заметил я, злясь еще сильнее. -- А как же свобода выбора? Или это было пустое сотрясание воздуха?

-- Старая Алнурия лишь говорит, что задание, полученное медвежонком, четко сформулировано. Но не Старая Алнурия принимает решение! Будет так, как приказано! И никто не посмеет перечить медвежонку.

-- Хватит меня так называть! -- взорвался я. -- И мы детей трогать не будем!

Карга пренебрежительно махнула рукой и сказала:

-- Старая Алнурия что-нибудь придумает.

Уж больно легко сдалась.

Остаток пути идем в абсолютной тишине, нарушаемой лишь тяжелым сопением Гоблина да шелестом деревьев. Я, погруженный в мысли, не заметил, как мы забрались на вершину полого склона. Толстяк положил тяжелую ладонь мне на плечо, я вздрогнул, словно очнувшись ото сна, и замер. Среди пушистых елей и мрачных сосен показалась деревенька, окруженная высоким частоколом. Прикусив нижнюю губу, я насчитал пятнадцать трёхъярусных теремов и десять глиняных домиков. В центре поселения высится церковь.

-- И что делать будем? -- спросил я.

Шут радостно хлопнул в ладоши.

-- Вы просите совет, господин?

-- Именно так.

Зазвенели бубенчики на колпаке.

-- Прекрасно! Чудесно! Самый маленький красивый карлик даст самый замечательный ответ, господин! Вы только слушаете внимательно, ничего не пропустите...

-- Прекрати, -- перебил я.

-- Ладно, -- резко угомонился Шут. -- Мы просто нападем на деревню. Ночью!

-- И всего лишь? -- спросил я с сомнением.

-- Конечно!

Я перевел взгляд на Старую Алнурию, на Гоблина, на толстяка, а затем -- на коротышку.

-- Мы перепрыгнем через частокол, что ли?

Шут захохотал:

-- Зачем перепрыгивать, господин? И вовсе не надо! Мы его сожжем.

-- И как?

Он наставительно поднял указательный палец.

-- Магией, господин. В моих карманах припрятаны кое-какие секреты и секретики...

Я еще раз бросил взор на деревушку. Из печных труб валит сизый дым, блестит на солнце монастырская колокольня, в двух метрах от частокола пасет коз сгорбленный старичок. До ушей доносятся детский смех и звон кузницы. Купола нет. Следовательно, нет и модератора. На Альфа в этом захолустье маловероятно наткнуться. Хотя проверить всё же следует.

-- Нам надо спрятаться, -- сказал я, -- пока нас не заметили.

Стемнело быстро. Выглянула луна из-за рваного облака. Я сижу, прислонившись спиной к высохшему стволу сосны, изредка поднимаю голову и смотрю на колкие звезды. Лесной воздух мокрый и плотный. В могильной тьме ни хрена не разглядеть. Как тут воевать, когда самому бы не напороться глазом на сук? И даже серебряного света луны недостаточно прогнать эту черноту.

Рядом со мной что-то хрустнуло, я едва не вскрикнул от страха.

-- Пора выдвигаться, господин, -- прошептал Шут.

-- Хорошо.

-- Когда окажемся в деревне, умнейший, вы должны будете перейти в тело гиганта и активировать заклинания "Страх и Пепел" и "Паутина смерти". Запомнили?

-- Конечно, запомнил! -- зло бросил я.

-- Отлично, господин, тогда пойдемте.

Дрожа от нервного напряжения, сказал:

-- Я ничего не вижу, Шут.

У плеча коротышки вспыхнула пепельная сфера, зловеще осветила лес, подлетела ко мне и зависла над правым плечом.

-- Не беспокойтесь, господин. Этот шарик никто, кроме вас, не увидит.

-- Ты точно уверен, что в деревне нет Альфа? -- Я с великим трудом сохраняю спокойствие и холодный тон.

-- Совершенно уверен, -- успокоил коротышка. -- Толстяк бы почувствовал. К тому же в этом захолустье шанс наткнуться на клановых игроков минимальны.

-- Тогда зачем мы захватываем его?

-- Чтобы повеселиться и порадовать Повелителя, хе-хе-хе!

Я поднялся, нервно провел пальцами по щетине.

-- Алнурия!

Передо мной блеснули линзы круглых очков.

-- Здесь, медвежонок.

-- Ты придумала, как спасти детей?

-- Да.

Я несколько бесконечно долгих мгновений молчу, внимательно рассматривая старуху. Затем сказал:

-- Ладно. Надеюсь, ты не лжешь. Выходим!

Начертил в воздухе символы заклинания, передо мной заскакали фиолетовые звездочки, принимая формы трехметрового клинка. Наконец, мышцы напряглись, пальцы ухватились за кожаную рукоять, на которой открылись три молочных глаза. Костяной клинок придал уверенности. Взмах -- и скошенные молодые деревца легли на мягкий ковер мха.

Жирдяй невероятно быстро для своей комплекции устремился в сторону деревни, остальные, едва поспевая, направились следом. Ветки и опавшие листья шуршат под сапогами, кажется, что неподвижный жаркий воздух разносит далеко-далеко звуки. Кладу меч на плечо, дабы случайно не срезать дерево.

Высокий частокол нависает из темноты, точно зубы великана. Сердце ударило в ребра и провалилось. Я, карга, карлик и Гоблин резко остановились, наблюдая за тем, как меняется толстяк. Его кожа плавится, руки утолщаются, превращаясь в молоты. На голове появляются защитные костяные наросты. Я перевел взгляд на Шута, тот вытянул из кармана камешек, приставил ладонь к губам и принялся что-то шептать.

Частокол вспыхнул злобным шипящим огнем.

-- Надо немножко подождать, господин, -- удовлетворенно сказал карлик, нервно теребя разноцветные пуговицы на кофте. -- Когда я дам знак, переселяйтесь в гиганта.

Я кивнул.

Послышались первые ночные крики. Зазвенел монастырский колокол.

Стена стала для горожан ловушкой. Вряд ли они думали, что так будет.

Грохнуло. Деревянные колья напротив нас взвились невероятным жаром, отчего я инстинктивно закрыл лицо свободной рукой. Только бы карга не обманула и спасла детей. Хватит уже мне грехов. Перед мысленным взором возникла картина, как мальчик лет шести -- совсем еще кроха! -- пытается сбить огонь со спины, страшно крича. Его мертвые родители лежат возле печи и уже никогда не помогут сыну. В их стеклянных глазах отражается смерть несмышленыша -- долгая и мучительная.

Карлик бросил:

-- Господин, пора!

Я коснулся черной нити, торчащей из лба. Перемещение заняло доли секунд. Чудовищный вес тела потянул к земле, пришлось делать неимоверные усилия, чтобы просто пошевелить шипастыми руками. Хоботок подрагивает, постоянно мешает перед глазами. В левом углу глаза скачут разнообразные графики.

Я мазнул взглядом по деревушке -- с моей высоты домики как на ладони. Людишки сыплются из теремов, в панике бегают туда-сюда, словно тараканы. Те, кто поумней, черпают воду из широкого центрального колодца и пытаются сбить пламя с частоколов, еще не зная, что их ждет.

Я открыл ленту меню, коснулся когтистым пальцем по нужным иконкам.

Активировано заклинание "Страх и Пепел"!

Активировано заклинание "Паутина смерти"!

Внимание! Текущий уровень мадро: 450/556

Из спины толстяка вылезли два близнеца-старика, оба сжали в худых жилистых руках костяные посохи. Я их без труда узнал: именно с ними сражался в узких улочках Нотер'Гарота. Вот только теперь они на моей стороне, что не может не радовать.

Жирдяй открыл рот, пронесся страшный звериный рев, от которого даже у меня сжалось сердце. Затем гигант ловко перемахнул через стену пламени и скрылся в ближайшем тереме. За ним последовали близнецы-колдуны.

Я коснулся нити. Мгновение -- и уже стою рядом с Шутом, Старой Алнурией и Колдуном.

Текущий уровень мадро: 440/556

-- Сейчас начнется веселье, господин! -- закричал карлик.

Я покрепче ухватился за рукоять меча. Нервы напряжены до предела, кажется, будто сейчас из леса придет подкрепление к деревенским и тогда...

Колья перед нами резко потухли и тихо повалились на землю.

-- Вперед!

С этими словами Шут скрылся в проходе, за ним последовали я и Старая Алнурия. Из-за едкого дыма слезятся глаза, а в горло будто вставили пробку, отчего приходится заставлять себя дышать прогорклым воздухом.

Из-за угла терема выбежал мужик. Лицо иссечено морщинами, на густой бороде блестят седые пряди, на просторном сером балахоне чернеют пятна копоти. От удивления его глаза округлились. Не давая ему времени опомниться, размахнулся мечом и нанес удар. Голова легко отделилась от тела и укатилась, точно мячик, под бревна терема. Из горла фонтаном ударила кровь, окропляя меня кровью.

Дальше, дальше, дальше... Свернул направо. Периферийным зрением отметил, как невероятно быстро кружится в танце смерти Шут. Видимо, использует магию, потому что так высоко подпрыгивать попросту нельзя. Карлик продвигается вперед, к фонтану, оставляя после себя трупы.

Сейчас мертвецы начнут оживать... Словно в подтверждение моих мыслей напротив монастыря из земли наполовину принялись вылезать первые скелеты. Потянули костлявые руки к ночному небу, усыпанному звездами...

Едва увернулся от поблескивающих зубцов вил, локтем ударил в грудь напавшего. А затем без лишних разговоров разрубил пополам. Бедняга заорал так сильно, что я оглох. Пришлось еще раз размахнуться и вогнать лезвие прямехонько промеж глаз. Мерзко хрустнуло.

Витражные стекла монастыря брызнули осколками, и комок шевелящейся плоти шмякнулся на примятую траву. Жирдяй поднялся, заслонив своей огромной тушей луну, раззявил рот и выплюнул черный сгусток в ожившего возле скелета паренька. Тот успел схватиться за грудь, повалился на землю. Лицо разгладилось, кожу покрыла искрящая паутина.

Широкие двустворчатые двери терема распахнулись, в мою сторону, крича и звеня панцирными доспехами, побежал воин. Эта ходячая металлическая скала несется со стремительностью набравшего скорость поезда. Глаза горят ненавистью. Огромная булава страшно блестит в свете пылающего частокола.

Я с сомнением оглядел костяное лезвие своего меча. Выдержит ли? И если сдохну, то где оживу? Додумать не успел -- шипы едва не коснулись лица. Я кинулся в сторону, увернулся от очередного удара, отскочил назад, размахнулся и... Воин застыл. Щеки покрылись черной паутиной, осмысленность из взгляда исчезла. Огромная туша распласталась на земле, поднимая облачка пыли.

В нескольких шагах от меня стоит старик-колдун, широко улыбаясь. Костяная трость направлена на замертво упавшего воина.

Взглядом окинул деревушку, ища Гоблина. Вот Шут, точно юла, крутится вокруг игроков, кромсает налево и направо. Настоящий вихрь смерти. Вот Старая Алнурия колдует за спиной карлика, пронзая электрическими разрядами деревенских. Над её головой, испуская зловещий красный свет, парят магические иероглифы. Как только какой-нибудь шустряк подходит со спины к карге, то они вспыхивают и превращают в горстку пепла. Вот жирдяй и его старики-близнецы опутывают черной паутиной возрождающихся.

Вот Гоблин, которого вилами пригвоздили к стене. На его губах пузырится кровь, дрожащие пальцы тщетно пытаются дотянуться до шеи обидчика.

Твою мать!

Бегу к нему, оглядываясь по сторонам. Не хватало еще самому случайно нарваться на косу или вилы!

Когда до игрока остается всего несколько шагов, размахнулся и ударил. Лезвие погрузилось в его плоть, точно раскаленный нож в теплое масло. Огромная рана от плеча до копчика не дала шанс деревенскому даже понять, как он умер. Труп повалился у моих ног.

Вытащил вилы из живота Гоблина и выкинул их. Рана у дегро серьезная: живот распорот, сизые внутренности вывалились.

-- Плохи дела, -- сказал я, помогая бедняге сесть. -- Очень плохи... И где ты теперь оживешь?

Он аукнул и принялся запихивать кишки обратно.

-- Эй-эй-эй! Подожди! Ты что делаешь?

Я вытащил из-за голенища сапога подаренный кривой нож, быстрым движением перерезал горло дегро и поднялся.

Бойня в деревне продолжилась до утра.

Рассвет позолотил верхушки сосен, когда я блаженно сел у входа в монастырь, прислонившись спиной к холодным каменным стенам. Везде лежат порабощенные игроки -- на дорогах, на земле. Над головой уже кружат вороны. Как только одна из крылатых тварей приземляется и пытается выклевать глаза, Шут подбегает к ней и прогоняет. Взгляд подмечает малейшие детали: странные, неестественные позы деревенских, искаженные злобой лица. Сизые волны дыма, тянущие от сгоревшего частокола, медленно и лениво поднимаются к небесам.

Поздравляем! Вы прошли 90 % квеста "Погибель из города"!

Поздравляем! Вы получили новые очки опыта: +2500

Я отмахнулся от тающих слов. Устало посмотрел на "Альфа", что завис в воздухе над крышей монастыря.

-- Вы хорошо справились, господин! -- воскликнул карлик, садясь рядом со мной. Шутовской наряд изрядно потускнел за ночь. Тут и там виднеются дыры и подпалины. -- Даже ни разу не умерли!

-- Угу.

-- Повелитель будет доволен работой! Еще бы! Мы даже мечи не затупили, хе-хе-хе.

Я отцепил от пояса бронзовую флягу, открутил крышку и сделал несколько глотков. Прогнать мерзкий привкус гари на языке не удалось.

-- Не беспокойтесь за Гоблина, -- заметил Шут. -- С ним всё в порядке, будьте уверены. Ожил недалеко от того места, где мы прятались ночью. Можно сказать, дожидается нас! Хе-хе-хе!

-- Откуда ты это знаешь?

-- Работа такая. -- Карлик сонно потер раскрасневшиеся глаза. -- Положено, господин! Вы только не серчайте на маленького гнусного говнюка, но таким его создал бог, хе-хе-хе. У каждого есть особый талант! Кто-то умеет махать мечом, кто-то -- лепить из навоза фигурки воинов, а кто-то -- безболезненно выдергивать волоски из носа! И лишь Шут умеет две вещи: смешить и всё знать!

-- Где Алнурия? -- спросил я.

Карлик весело задрыгал ножками.

-- Выполняет ваше поручение, господин!

-- И какое же?

-- Спасает человеческих детенышей.

Я кивнул.

-- Господин, вы точно не ранены? -- спросил Шут. -- Я бы мог проверить, наложить швы или...

-- Со мной всё в порядке, -- перебил я.

Повсюду взглядом натыкаюсь на запекшуюся кровь. Жирдяй пробирается между заколдованными телами, подбирает оружие получше, удовлетворенно кивает и запихивает в себя. Колдуны-близнецы куда-то пропали.

-- Кстати, -- вспомнил я, -- ответь-ка, Шут, на один вопрос.

-- Конечно, господин!

-- Я применил два заклинания: "Страх и Пепел" и "Паутина смерти". Но активировалось только "Паутина".

-- Вы ошибаетесь, господин.

-- Это еще почему?

-- А два старика-разбойника? -- вопросом на вопрос ответил карлик.

-- Страх и Пепел их имена?

-- Да, господин.

Я хмыкнул.

Навалилась дикая усталость. Хочется лишь одного: закрыть глаза и уснуть. Но напряжение после битвы не даёт расслабиться. Снова и снова смотрю на тела, до сих пор не веря, что перешел на сторону врага.

-- У тебя есть мечта, Шут? -- спросил я. -- Ну... То есть... Ты к чему-нибудь стремишься? Например, выйти из игры или накопить денег. Понимаешь меня?

Он почесал нос, больше напоминающий картофелину.

-- Господин, моя мечта: вечность служить вам!

Я отмахнулся:

-- Не вешай лапшу на уши. Можешь говорить честно.

Карлик вдруг посерьезнел.

-- Вообще-то есть одна мечта, господин. В отличие от вас я с пеленок живу в Бремени и совсем не желаю расставаться с этим миром. Он прекрасен во всем! И меня совершенно не интересует, что там творится в реальности. Реальность вообще вещь субъективная, господин. Впрочем, не буду устраивать философские экскурсы -- вы и без меня всё прекрасно знаете. И я мечтаю о лютне.

Брови удивленно поползли вверх.

-- Лютне?

-- Ага, -- подтвердил Шут. -- Хороший такой музыкальный инструмент. И чтобы из ясеня сделан. И чтобы металлические струны. И чтобы пах, знаете, так вкусно-вкусно!

-- Мы можем купить тебе лютню, -- заметил я.

Коротышка разочарованно замотал головой.

-- Не-е-е-е, господин. Не получится. С нашим образом жизни моя лютня сломается через два дня. Зачем понапрасну портить инструмент? Нужно сначала осесть где-нибудь. И желательно осесть надолго. В замке каком-нибудь! -- Он улыбнулся. -- Чтобы стены до небес! Вот тогда смогу играть по вечерам на лютне. На хорошем пиру это будет получаться лучше всего.

Я поднял камешек, принялся рассматривать его на ладони.

-- Думаешь, это возможно?

-- Что именно, господин?

-- Осесть. Есть ли поблизости заброшенная крепость?

Облизав губы, Шут задумчиво потер подбородок.

-- Ну не так чтобы поблизости... Но знаю одно местечко. Земля там, правда, болотистая. Да и крепость пустует давненько. Работы там невпроворот. Наверное, ни одной деревянной двери не сохранилось. Проще захватить замок у игроков!

Я бросил камушек, сказал зло:

-- Нет, пока мы никого захватывать не будем. Хватит с меня. И так уже руки по локоть в крови. Хочу осесть где-нибудь. Там сможем и прокачаться на местных тварях, и спрятаться от войны. Если, конечно, твой Повелитель Бурь не лгал насчет моей свободы.

-- Господин! Повелитель никогда не врет! Никогда! Просто вы тешите себя пустыми мечтами! От войны не удастся скрыться. Рано или поздно все равно придется биться. В вашем случае -- с игроками.

-- Месяц у нас будет свободным? -- спросил я.

Карлик пожал плечами.

-- Может быть, господин.

-- Этого времени мне хватит. К тому же необходимо разобраться с управлением гиганта. В графиках и заклинаниях ни хрена непонятно. -- Я похлопал Шута по плечу. -- Заодно купим тебе лютню.

-- На какие деньги, господин?

Я засмеялся.

-- Тогда украдем!

Каркнула ворона над головой.

Я и карлик некоторое время молчим. Затем нашел в себе силы подняться и бросил:

-- Пойду все-таки гляну, чем Алнурия там занимается.

Тяжело отделаться от мысли, что охваченные черной паутиной игроки под ногами живые. Их глаза противно поблескивают в утреннем свете, рты раззявлены в молчаливых криках. Мужчины, старики, девушки и старухи -- все они напоминают трупы. Скрюченные пальцы, неестественно белые лица, посиневшие губы, напоминающие объевшихся червей... С трудом сдерживаюсь, чтобы не сблевать. Но ни одного ребенка.

Шут объяснил, что Алнурия прячется в самом большом тереме, поэтому найти нужный дом не составило труда. На верхнем поверхе до сих пор горят свечи в двух окнах. Легкие занавеси слабо трепещут на ветру. Трёхъярусный терем выглядит надежным, крепким, выделяется причудливой резьбой на крыльце.

Внутри оказалось прохладно. В ноздри ударили запахи сырости и будто бы близкой воды. В коридоре сквозь одну из закрытых дверей донеслись гомон и детский плач. Я прислушался.

-- ...И тогда Серый Волк спросил Храбреца: "Зачем тебе нужен осколок меча Плачущего Короля?" -- Знакомый голос Алнурии противно скрипит. -- На что Храбрец ответил: "Я обещал его найти, чтобы спасти Царевну". Серый Волк рассердился и зарычал. Не нравилось ему, как разговаривал с ним Храбрец, а потому решил его съесть.

Я чуть приоткрыл дверь и заглянул в светлицу. Дети плачут, не слушают каргу. Кто-то сидит на полу, кто-то ходит из угла в угол. Странно: никто из несмышленышей не пытается убежать. Их движения неестественные, механические, точно у кукол, которых дергают за ниточки.

-- Храбрец достал саблю, -- сказала старуха, -- и одним быстрым движением снёс голову Старому Волку. Но не пугайтесь, сладкие мои! Ни одна капля крови не упала на пол пещеры, хе-хе-хе! Ведь Серого Волка создал Плетеный Человек! Теперь Храбрецу надо было отыскать нить, что привела бы его к осколку волшебного меча!

Я вошел в светлицу. Лишь карга повернула голову в мою сторону, дети же продолжают монотонно хныкать и ходить из угла в угол, не замечая меня.

Блеснули круглые линзы очков.

-- Медвежонок почтил своим присутствием Старую Алнурию! Она рада, очень рада! Ведь с младенцами так тяжело, так тяжело! Плачут, ковыряются в носу, просят молока и не хотят спать! Отвыкла Старая Алнурия от этого, не может уследить за всеми. Устала она, ноженьки болят.

-- Ты сидишь, -- заметил я.

-- А ноженьки все равно болят! -- возразила карга.

Подметил, что окна выходят не к монастырю, дорога вокруг которого сейчас усеяна телами, а к густому лесу и сгоревшему частоколу.

-- Дети околдованы? -- спросил я. -- Даже не пытаются удрать.

-- Медвежонок же просил спасти несмышленышей. Вот Старая Алнурия и спасла, как могла.

Я кивнул, сказал с благодарностью:

-- Спасибо. Не ожидал, если честно, что ты послушаешь меня.

Карга удивилась.

-- Почему? Ведь медвежонок управляет Старой Алнурией. Может приказывать!

Возле меня встала белобрысая девчушка. На щеках милые ямочки, курносый носик, тонкие губы. И лишь от глаз веет пустотой и смертью. Сердце у меня защемило.

-- Далеко от этой деревни до ближайшего поселения?

Карга закряхтела, тяжело поднялась с деревянного стула.

-- Если пешком идти, то дня три, -- ответила она.

-- Долго... И что теперь делать с детьми?

-- Медвежонку решать. Не Старой Алнурии.

Взгляд зацепился за черноволосого мальчика, что сидит под столом и катает на полу туда-сюда деревянного коня на колесах.

-- Сколько виртов здесь? -- спросил я.

Шмыгнув носом, старуха послюнявила указательный палец, а затем почесала горб. Кажется, ей доставляет огромное удовольствие говорить со мной.

-- Все.

-- Что?

-- Старая Алнурия говорит: все здесь вирты. Ни одного из реального мира, медвежонок.

Я нервно почесал подбородок. Сучество!

-- То есть получается, если Повелитель заявится в деревню, то ребятишки станут дегро?

-- Именно так.

Обдумывая слова карги, подошел к окну, прислонился спиной к стене. Спросил:

-- У тебя есть варианты, как спасти детей?

Карга опустила ладонь на плечо проходящего мимо мальчика, нежно провела длинными и скрюченными пальцами по лбу и щекам.

-- Медвежонок может оставить ребятишек себе. Сделать их слугами, хе-хе-хе.

-- Исключено, -- уверенно заявил я. -- С такой оравой мне ни спрятаться, ни скрыться. И к тому же... -- Резко запнулся. Только сейчас, дошло, что предложила карга! -- Ты мне, старая швабра, предлагаешь всех этих крох сделать дегро? Случайно не перегрелась на солнце, а?

-- Медвежонок будет только смотреть. А Старая Алнурия всё сделает сама, хе-хе-хе.

-- Нет!

Обливаясь потом, открыл окно. В лицо словно удар кулака шарахнула струя свежего воздуха.

-- А если спрятать детишек в подвале? -- спросил я.

-- От слуг Повелителя никто не скроется, -- заверила карга.

Захныкали две девочки-близняшки.

-- Значит, возьмем с собой и доведем до безопасного места.

-- Медвежонок не думает головой. Медвежонок думает сердцем.

-- Что опять не так?

-- Нам надо дождаться слуг Повелителя, чтобы закончить квест.

Я тяжело вздохнул, решаясь на отчаянный шаг.

-- Тогда, карга, слушай: ты прикажешь малышам отправиться по тракту к ближайшему поселению.

-- Но ведь далеко, медвежонок. Умрут они если не от жажды, то от гулей. Ночью опасно ходить.

Я отмахнулся:

-- Сотворишь охранное заклинание. Или еще какую-нибудь херню.

-- Но...

-- Без "но"! -- взорвался я. -- Делай, что говорю. Метку нанеси нашу. Чтобы гули не притрагивались. Еды дашь в дорогу. Склад-то мы не сожгли!

-- Старая Алнурия считает, что проще малышей убить.

-- А её никто и не спрашивает! Всё! Выполняй. А я пойду отдохну. Голова уже совсем не варит.

С этими словами вышел в коридор. Потянулся, хрустнув плечами. Уже собирался выходить на улицу, когда на порог влетел карлик.

-- Господин! -- заорал он. -- Господин! Беда! Беда!

Ощущая, что вот-вот просто свалюсь от усталости, спросил:

-- Что опять?

-- Здоровяк людей учуял! Много людей! Кланы!

Глаза Шута застыли в ужасе. Никогда не видел говнюка таким.

-- Да ему показалось, наверное.

-- Господин, переселитесь в гиганта! Пожалуйста! Умоляю!

По спине скользнула ящерка ужаса, сердце учащенно забилось. Я коснулся нити.

Перемещение произошло как всегда быстро и безболезненно. Будто накачал мускулов за несколько мгновений. Тело тяжелое, неповоротливое, хотя и висит в воздухе. Хоботок едва подрагивает. Пляшут графики в углу левого глаза. Так, нужно осмотреться. Мысленно приказываю себе взлететь над крышей монастыря. С такой выси мир кажется маленьким и игрушечным. Ветер играется с верхушками деревьев, солнце, подобно раскаленному комку металла, поднимается по безоблачной синеве неба. За спиной едва-едва угадывается чернильный купол, спрятавший Нотер'Гарот, а впереди... Я замер не в силах даже вздохнуть. Широкий тракт скрывается в клубах пыли, лишь на краткий миг показываются штандарты. Но не это пугает. Ко мне, задевая верхушки сосен, стремительно несутся шестнадцать Альфа, будто предвестники Апокалипсиса.

Все неправдоподобно огромные, раскаченные. Мелкие глазки зловеще пылают алым светом, пасти раззявлены в зубастых улыбках. Когтистые руки разрывают воздух. Из животов тянутся тысячи золотых нитей, что пропадают в клубах пыли.

Жизнь напоминает колесо. Одни и те же события и ситуации повторяются с завидной периодичностью. Меняется лишь обстановка. Вот, скажем, с чего начал я? Как только очнулся на поляне тут же пришлось удирать от гулей. До сих пор в памяти сохранились картины тех событий. Помню, как мягко пружинил мох под ногами. Как едкий соленый пот попадал в глаза. Как испуганным зайцем барабанило сердце. Как за каждым деревом казались твари. Вот-вот сейчас на меня прыгнет какая-нибудь сука да сломает шею, думал я. А мне так хотелось еще пожить.

Сейчас я тоже убегаю. Только преследователи не безмозглы, наоборот -- крайне хитры. Пытаются окружить, направляют туда, где у меня нет шансов спастись. Лишь благодаря толстяку удается в последний момент перехитрить врагов.

Я не могу остановиться и дать отпор. Их слишком много. К тому же мне не выстоять против шестнадцати Альфа. Шестнадцати! Большая часть, конечно, уже отстала -- в их задачи входит, как понимаю, занять деревню. Но даже троих уродцев достаточно, чтобы от меня осталось лишь воспоминание.

Старая Алнурия, несмотря на горб, быстро бежит. Её фигура удлинилась, отчего руки и ноги стали напоминать спицы, лицо превратилось в безжизненную кукольную маску. К шее карги крепко прижимается Шут. Его бы поймали в первую очередь. Отставая на три-четыре шага, бегут мое человеческое воплощение и Гоблин. Управлять ими не составляет труда. Я же лечу, уворачиваясь от цепких ветвей сосен, дергая за черные нити в нужный момент и предостерегая группу о западне.

За спинами доносятся улюлюканья, звон панцирных доспехов и грозный вой Альфа. Игроки веселятся, гоняясь за нами. Один раз они едва не поймали дегро, но я вовремя переселился в тело колдуна и применил защитное заклинание. В итоге удалось выцарапать свободу. Но долго так продолжаться не может. Во-первых, уровень мадро не бесконечен. Я не могу становиться Гоблином каждый раз, когда ему грозит опасность. Во-вторых, мое человеческое воплощение все больше выдыхается. Оно и неудивительно: я несколько суток не спал. Хорошо хоть отключил все чувства, иначе бы уже лежал на земле, жадно хватая воздух. В-третьих, рано или поздно совершу ошибку и тогда капкан западни захлопнется.

Надо что-то придумать. И побыстрее. Соображай-соображай! Должен быть выход! Должен! Позади моей группы три Альфа и около пятидесяти игроков. И у всех, если судить по представленным таблицам, высокий уровень и прокаченные характеристики. Вступать в открытый бой -- безумие. Тогда...

Вы хотите послать сообщение всем членам группы? Да/Нет

Да.

Назовите текст сообщения!

"Разделяемся. Здоровяк и я в одну сторону, а Алнурия, Шут и Гоблин -- в другую!"

Отправка сообщения...

Сообщение успешно отправлено!

Мимо моих ушей просвистела стрела и вонзилась в ствол. Оглянулся. Один из нападающих умудряется натягивать лук прямо на бегу. Поджарый, высокий, лицо словно высечено из мрамора. Легкий кожаный костюм не сковывает движений в отличие от закованных в броню. Ублюдок ловко стреляет в прыжке. Одна из стрел едва не вонзилась в горб Старой Алнурии.

Моя группа разделилась. Я полетел за толстяком и своим человеческим воплощением. Потемнело, лес стал гуще, а тропа совсем исчезла в колючем кустарнике. Не дожидаясь от меня приказа, жирдяй на бегу принялся меняться: кулаки чудовищно распухли, кожа костенеет, губы порвались из-за выросшего ряда кривых клыков.

Ну что же... Пора показать, с кем эти кретины имеют дело. Раскрыл ленту заклинаний и быстро ткнул нужное.

Активировано "Ледяное копье"!

Внимание! Текущий уровень мадро: 382/556

Внезапно ослепила яркая вспышка, накатила дикая волна холода, от которой свело все кости. Меня будто облили ледяной водой. Послышались крики боли, стон, звон железа. Когда вернулось зрение, не поверил своим глазам. Лёд сковал землю под ногами, иглы и стволы на соснах больно поблескивают. Ударил пронзающий холодный ветер.

Не давая врагам опомниться, я выбрал следующие заклинания.

Активирован "Страх и Пепел"!

Активирована "Паутина Смерти"!

Внимание! Текущий уровень мадро: 340/556

Твою мать! Очки каждый раз непонятно как меняются! Сучество! Вдруг следующий фокус доведет мадро до нуля?

Я приказал остановиться. Живот толстяка неправдоподобно раздулся, забурлил. На стылую землю плюхнулся ком шевелящейся плоти, разделился на два. Всего за несколько ударов сердца перед нами материализовались два брата-колдуна. Те, абсолютно не стесняясь своей наготы, направили костяные трости в сторону воинов. На фоне ледяных деревьев сгустки паутины показались неестественно черными, словно сотканными из пустоты.

Не желая больше тратить драгоценные очки мадро, коснулся черной нити и перешел в человеческое тело. Навалилась жуткая усталость, ноги едва держат. Стиснув челюсти до хруста, я начертил пальцем в воздухе колдовской иероглиф, вызывающий мой меч.

Оценил ситуацию.

Два Альфа. Шакальи морды скалятся на моего гиганта, по изогнутым рогам, торчащим прямо из лбов, пляшут миниатюрные молнии. Серый густой мех, покрывающий мускулистые тела, шевелится на воющем ветру. Когтистые пальцы нервно касаются золотых нитей. Пока Альфа лишь молчаливо наблюдают за происходящим, не вмешиваясь в ход битвы.

Помимо гигантов нужно учесть еще около двадцати высокоуровневых воинов под предводительством белобрысого лучника, что стрелял в нас на бегу. Я тихо присвистнул. Шансов выстоять у нас маловато: секиры, топоры, двуручные мечи с лезвием в пять метров, сабли, алебарды, копья... Да и сами ублюдки как на подбор: мускулистые, крепкие, ловкие. Радует только, что воины держатся на значительном расстоянии, боясь попасть под сгустки паутины.

С силой сжал рукоять костяного меча, прямо на меня посмотрел один из белесых глаз на эфесе.

-- Есть идейки, толстяк? -- спросил я обреченно. -- Сейчас как никогда нужна твоя помощь.

Жирдяй молчаливо рванул к толпе воинов, близнецы-колдуны последовали за ним. Закипела битва. Зазвенело железо, на ледяную корку земли брызнула кровь. Первый ряд игроков с трудом отбивается мечами от тяжелых костяных молотов-рук. Послышались сдавленный крики. Не давая себе и секунды подумать о происходящем, я подбежал к белобрысому лучнику, размахнулся мечом и ударил. Тот в последнее мгновение ловко увернулся от лезвия, бросил лук и вытащил из-за пояса два длинных кривых кинжала.

Мы закружились в танце смерти. Я растворился в схватке, напрочь позабыв про других воинов. Теперь есть только я и этот жилистый подонок с лицом крысы. Мой меч тяжело обрушивается на врага, но тому удается всё время отскочить. Даже умудряется контратаковать, хотя я и не подпускаю его слишком близко. Где-то на грани слышимости доносятся вопли ярости, хруст костей и рык Альфа. Пусть жирдяй и его колдуны разбираются с этим.

Мне наплевать.

Я -- Смерть.

Я -- Боль Приносящий.

Клинки сверкают точно белые молнии, выписывая круги. Я то устремляюсь вперед на Крысу, как мысленно назвал ублюдка, то отпрыгиваю, уходят от выпадов. Сталь кинжалов и твердая, как алмаз, кость моего меча зловеще шипят, скрещиваются с оглушительным лязгом.

Едва не проглядел секиру над головой. Резко отпрыгнул в сторону. Лезвие выбило кусок льда из земли. Нагло ухмыляясь, двухметровый гигант поднял оружие, поудобнее ухватился за деревянную рукоять и попер ко мне. Вдвоем против одного? Белобрысый обошел меня с левой стороны.

-- Гниль! -- зло бросил он.

Я сделал шаг назад. Еще один. Едва не наступил на замороженный труп. Грязно выругался. Встал в боевую стойку, как учила Юдоль. Первым накинулся двухметровый бородач. Секира едва не расколола мою черепушку на две части. Я подставил меч, от удара мои руки потеряли чувствительность, левую ногу повело в сторону, и я распластался на земле.

-- Стойте, -- попросил я. -- Не надо! Я же человек!

Оба засмеялись.

-- Меч-Из-Бездны передает тебе привет, тварь, -- высокомерно сказал блондин.

Уши резанул страшный рёв. От чудовищного удара задрожала земля. Затем я увидел, как мой "Альфа" бросился на шакалоподобных кукловодов и принялся рвать золотые нити когтями.

Перед глазами засияло красным.

Активирована "Сфера пустоты"!

Внимание! Текущий уровень мадро 200/556

Он без меня, что ли, выбрал заклинание? Додумать не успел. Непонятно как возникший гуль прыгнул на спину бородача и вонзил острые треугольные зубы в плечо. Взревев, как раненный лев, воин попытался скинуть тварь, но та быстрым движением сломала ему шею. Затем выскочил еще один гуль. И еще. И еще. Мой взор упал на жирдяя. По-прежнему круша огромными кулачищами игроков, он разрастается прямо на глазах. Из его бурлящей голой спины, напоминающей обожжённый воск, вылезают всё новые и новые чудовища, кидаются, рвут, кромсают, грызут, наваливаются всем скопом.

Я поднялся, покрепче ухватился за рукоять меча, наблюдая за тем, как Крыса неуверенно отбивается от острых когтей и зубов.

"Медвежонок, мы умираем! -- послышался в голове умоляющий голос Старой Алнурии. -- Пожалуйста, поспеши! Шут совсем плох!"

Мой гигант резво отлетел от Альфа, давая мне возможность вселиться в него и выбрать заклинание. Коснулся кончиком когтя до нити Гоблина.

Внимание! Активировано "Переселение"!

От резкой смены окружающей обстановки закружилась голова. Ноги подогнулись, желудок скрутило, и я упал коленями на влажный мох, выблевав остатки вчерашнего ужина. В виски словно вогнали иголки, каждое движение вызывает мучительную боль в голове. Ну же! Соберись! Сосредоточился на своих руках. Точнее -- на руках Гоблина. На каждом костлявом пальце красуется по колдовскому перстню, под ногтями чернеет грязь.

Время действия Переселения составляет 0:05:00

Время действия Переселения составляет 0:04:59

Время действия Переселения составляет 0:04:58

Уровень мадро: 150/556

До ушей донесся вой игроков, металлический скрежет доспехов и звон железа. Я огляделся. Шут мячиком скачет от одного ублюдка к другому, отбиваясь коротким мечом. Меня затошнило при виде того, как он выделывает невероятные пируэты, как нарушает законы физики, прыгая на несколько метров. Старая Алнурия стоит в нескольких шагах от меня, выплевывая слова заклинания. Сквозь её кружащиеся магические иероглифы пытается прорваться вражеский колдун.

Альфа, похожий на огромную летучую мышь, летает над головами, хватается за наши черные нити, рвет. Еще немного, -- и он разрушит связи.

Время действия Переселения составляет 0:04:20

Время действия Переселения составляет 0:04:19

Время действия Переселения составляет 0:04:18

-- Старая Алнурия больше не может! -- кричит карга, обливаясь потом. -- Она устала. Она сейчас упадет...

Я поднялся. Ну, посмотрим, что есть в загашнике у Гоблина. Губы сами собой зашептали заклинание. Ощутил, как холодный ветерок щекочет лоб, как он стряхивает со стволов сосен крупицы пыли. Темный лес оживает, всё сильнее слышится монотонный низкий звук, будто старик орет из глубины холодной черной земли. Пахнуло кровью -- карлик вспорол очередному игроку живот, но и сам сильно поранил плечо.

Магический поток подхватывает меня...

Из широкого разинутого рта вырвался ослепительный луч света, ударил в Альфа. Энергия, прячущаяся в сердце дегро, мощным уничтожающими потоком захлестнула место битвы. С моих протянутых рук сорвалась золотая змея -- с её гребня падают на мох фиолетовые звездочки, с острых клыков капает ядовито-зеленая слюна. Тварь набросилась на Альфа, принялась рвать, кусать, плеваться пламенем. Тот даже не попытался сопротивляться и за несколько мгновений растворился в раскаленном добела воздухе.

Затем настала очередь игроков.

Огненный вихрь смерти закружился над врагами. Крики умирающих наполнили страхом разум. Всё произошло слишком быстро...

Наступила абсолютная оглушающая тишина. Груды горелого мяса раскиданы по кустам. Расплавленные мечи и доспехи с шипением дымятся на земле.

Время действия Переселения составляет 0:01:00

Время действия Переселения составляет 0:00:59

Время действия Переселения составляет 0:00:58

-- Алнурия, бегите к нам, -- сказал я, дрожа от холода и дикой усталости. -- Мы по-прежнему отбиваемся...

Веки закрываются.

-- Медвежонок! -- доносится до меня словно через слой ваты голос карги. -- Будьте осторожнее! Они активировали Шепот Боли! Вам нельзя умирать! Иначе оживете прямо в деревне. А это значит, что выбраться не удастся.

Я потерял сознание.

Жирдяй расплескался на сотню кровавых ошметков. Вернувшись в собственное тело, я не смог поверить в увиденное, так и застыл с двуручным мечом в руках. За те пять минут, что спасал Шута и Старую Алнурию, нашим преследователям удалось переломить ход сражения. Белобрысый ублюдок сияет, точно рождественская ёлка, не хватает только игрушек. Не человек -- бог. На него даже страшно смотреть. Гули, что пытаются на него напасть, растворяются в его свете.

Мой гигант слабо отмахивается от чудовищных ударов двух Альфа. Из ран на плечах и животе струится полыхающая кровь. Черные нити угрожающе утончились, вот-вот порвутся.

Внимание! Системе не удается найти одного из членов вашей группы! Внимание! Системе не удается найти одного из членов вашей группы! Внимание...

Игроки, победоносно крича и звеня панцирными доспехами, устремились ко мне.

-- Уничтожить падаль! -- громоподобно проревел блондин.

Кажется, будто он вырезан из иной реальности, той, где нет боли, той, где добро всегда побеждает злой, той, где солнце пылает ярче. Настоящий бог. Длинные белые волосы падают на худое изможденное лицо. Доспехи горят небывалым светом. Колдовство! Эта сука активировала заклинание!

Я встал в боевую стойку. Первым набросился воин в легком доспехе. Наши ноги заскользили по корке льда, зазвенели и засвистели лезвия. Вновь я на волосок от смерти, с трудом отбиваюсь. Но неожиданно для меня костяной меч сломал клинок воина, и, точно раскаленный нож через теплое масло, порезал пластинчатый доспех. Брызнула кровь.

Минус один.

Изрыгая проклятия, отступил. Внутренний голосок просит сдаться, упасть на колени.

Уложил еще троих воинов, что решили взять меня в кольцо. И вновь костяное лезвие сломало клинки и прошло через доспехи. Следующий ублюдок замахнулся огромным топором и одновременно ударил ножом. Нож вонзился в живот, мои пальцы сомкнулись на запястье врага, топор завис в воздухе в нескольких сантиметрах от моего лица. Я ударил лбом в нос ублюдка. Затем еще раз. И еще. Хрустнуло.

Затем я размахнулся своим мечом и снес голову.

Дрожащей рукой вытащил лезвие ножа из раны, бросил под ноги. По бедру и ноге потекла струйка крови. Сучество, как же больно... Ладно. Ладно. Справлюсь как-нибудь.

Остальные игроки, видя как костяной меч с легкостью режет доспехи, не спешат нападать. Толпятся в десяти шагах, ждут, когда я ослабну.

Над их головами борются Альфа и мой гигант.

Сияющий божественным светом блондин приблизился ко мне, оттолкнул своих людей. Широко и нагло улыбнулся. Выхватил из рук длинный меч, наставил лезвие в мою сторону.

-- Ты умрешь, гниль!

Он зарычал и прыгнул, клинок описал смертоносную дугу. Не успел даже заметить, когда свистящая сталь ударила в плечо. Правая рука отделилась от тела. Сначала боли нет, но потом она нахлынула с чудовищной яростью. Тело в агонии затряслось, бездна боли затопила меня. Кровь мощным потоком вырвалась из раны.

Я зашатался, упал на колени.

Страшный вой вырвался из груди моего "Альфа". Гигант отлетел от чудовищ.

Внимание! Активировано "Око Провидца"!

Уровень мадро: 10/556

Время отсчета: 5... 4... 3... 2... 1...

Почему я всегда проигрываю?

Всё будет хорошо... Подбадриваю себя я и ползу, ползу, стараясь не смотреть на пульсирующую страшную рану. Я выберусь. Обязательно. Меня ничто не остановит.

Гигант молчаливо летит за мной. Его голова лежит на груди, руки безвольно висят, капли крови стекают с когтей, окропляя землю. Кап-кап-кап. Этот раздражающий звук переглушает стоны ветра и шелест деревьев. Боже, как же хочется пить. Один глоточек... Всего один! Из грязной лужи бы попил...

Пробираюсь через пахучие кусты можжевельника, ветки так и норовят оцарапать лицо. Обрываю листья и кидаю в рот, чтобы хоть как-то заглушить жажду. Крыса, я тебя достану. Мы еще встретимся, да. И в следующий раз ты умрешь. Сдохнешь, как собака. Будешь умолять меня, целовать сапоги...

Пальцы колют мелкие камушки, ветки и кусочки коры. Упавшие листья противна шуршат. Почему я еще не умер? Должен ведь! Мне же... Мне же...

-- Да-да, скажи, -- прошептал я, пытаясь улыбнуться.

Мне же отрубили руку.

Шумит лес, мне жарко, лицо и спина горят, вот-вот вспыхнут. Лишь с правого плеча подбирается колючий холод. Я ползу. Устал, так устал... Сердце бьется тяжело, из последних сил. Тук-тук-тук. Жду, когда же оно остановится, чтобы ожить в деревни. Чтобы не чувствовать эту боль. Чтобы сдаться.

В огромном дремучем лесу я и гигант одни. Когда сработало заклинание мы перенеслись... Куда? Не знаю. Но здесь никого нет. Нет Крысы. Нет игроков. Нет Альфа.

Я позволил себе отдохнуть, уткнулся в пружинящий мох, наслаждаясь покоем. Задаю себе один и тот же вопрос. Почему "Око Провидца" -- это сучий телепорт? Почему нельзя было назвать по-человечески?

Так бы не пришлось сражаться.

Не пришлось бы остаться без руки.

Я еще жив. ЖИВ!

Сумбурные мысли вновь переключились на блондина с крысиным лицом. Доберусь до тебя.

Убью...

Всех убью...

Черный туман беспамятства накрыл с головой.

Очнулся от того, что меня кто-то тащит. Чувствую ногами, как бежит подо мной земля, как кочки и веточки больно впиваются в пятки даже через толстую кожу сапогов. Поймали! Боюсь открыть глаза. Прислушиваюсь. Тяжелые шаги, сопение. Почувствовал запах пота и крови. Смогу ли убежать? Надо вызвать заклинанием меч и...

Голова тяжелая, будто набита горячим чугуном.

Услышал знакомый скрипучий голос:

-- Не бойся, медвежонок. Мы тебя нашли. Всё позади... Можешь отдыхать. Старая Алнурия тебе поможет.

Чувствую, как что-то теплое и приятное коснулось лба.

Потерял сознание.

"Полудурок, из-за тебя я умерла! Как ты мог так поступить? Мы же были вместе, помнишь? Мы спали с тобой! А ты..."

Пытаюсь прогнать голос Юдоль из головы, но ничего не помогает. Приходится выслушивать её обвинения.

"Нельзя было сдаваться! Мы бы выбрались из-под купола! Подошло бы подкрепление! Я ненавижу тебя! НЕНАВИЖУ!"

Прости.

Юдоль не успокаивается, продолжает с жаром.

"Я спляшу на твоей могиле! Буду радоваться!"

Нет, не спляшешь. Ты мертва.

Меня продолжают тащить. Но глаза не открыть. Хотя я всё слышу. Тихое бормотание Старой Алнурии, тяжелое дыхание Гоблина -- он, видимо, тянет мои волокуши, сделанные из ветвей колючего кустарника.

"Разочаровал ты меня, парень".

Это голос Капитана.

"Ты же мог стать одним из нас. Прокачался бы, накопил бы денег и вышел бы на свободу. Куда проще. Многие так делают. Но ты выбрал легкий путь".

Уйди. Тебя нет.

"Почему это меня нет? Я куда реальнее некоторых. Парень, ты слабак! Нюня! Скоро игроки тебя нагонят и убьют".

В горле пересохло. Хочу пить. Очень хочу пить.

Победителей не судят.

В этот обвинительный хор голосов вступает Верзила.

"Ты, что ли, сука, победитель? Друзей сдал!"

Вы мне не друзья.

-- Не друзья, -- повторил шепотом.

Волокуши остановились. Услышал, как кто-то подошел ко мне. Нежно провели по щеке. Я открыл глаза. Старая Алнурия с грустной улыбкой смотрит на меня. На её плечах висит бледный Шут.

-- Мне... надо... перебраться... в тело гиганта. -- Выплевываю слова, точно булыжники.

-- Нельзя, господин, -- заявил карлик. -- Он пока восстанавливается. Нужно подождать.

-- Моя... рука...

Он серьезно кивнул, заявил:

-- Разберемся, господин. Вот найдем тихое местечко -- и разберемся.

Мое горло саднит.

-- Нас... преследуют? -- спросил я.

-- Нет, господин. Мы далеко.

-- Как вы... меня нашли?

-- Очень просто, господин. По нитям.

С этими словами он показал пальчиком на черную струну, тянущуюся из его лба.

-- Старой Алнурии пришлось постараться, чтобы найти медвежонка, -- устало сказала карга. -- Но теперь всё позади. Теперь мы выберемся.

Я облизал пересохшие губы, спросил:

-- Куда мы... ид... идем?

Карлик растянул губы в веселой мальчишеской улыбке:

-- Вы обрадуетесь, когда услышите, господин. В заброшенную крепость! Туда, куда вы и хотели! Там отдохнем, накопим сил. И покажем ублюдкам, чего мы стоим! Да, Алнурия?

-- Да, Шут, -- ответила карга.

Я закрыл глаза.

Всё.

Надо бы еще спросить про отрубленную руку, про толстяка, но сил нет. Просто положил голову на колючие ветки.

Наплевать. Позже решу.

Сон сморил меня.