Броненосцы Японии. Часть 1. “Фусо”, “Чен-Иен”, “Фудзи”, “Ясима”, “Сикисима”, “Хацусе”, “Асахи” и “Микаса” (1875-1922 гг.)

Революция прилежания

Во второй половине XVIII в. правители Японии не обладали сильной волей и способностью управлять страной не отличались, а стремились к личному обогащению. В стране процветали взяточничество, казнокрадство, произвол власть имущих. И все это усугубилось засухой и неурожаями. Империя продолжала пытаться жить за замкнутой перед чужеземцами дверью, но уже испанцы и португальцы занимались активной миссионерской деятельностью, вмешиваясь и во внутренние дела страны, а голландцам и китайцам, которых интересовала лишь торговля, разрешалось заходить в порт Нагасаки на южном острове Кюсю.

Национальная японская религия синто, утратив былое влияние, к этому времени уступила место буддизму, а фактические правители страны – сегуны династии Токугава -заимствовали из Китая конфуцианство, сделав его официальной идеологией. Их очень устраивала главная идея этого учения: живи согласно своему социальному положению и будь верен своему господину, а главное, не ропщи на тяготы жизни и не пытайся ничего изменить (“Будь сам собой доволен, тролль!”). Император как бы царствовал, при этом никем и ничем не распоряжаясь, не имел никакой реальной власти, конечно, для его же пользы – незачем божественной особе утруждать себя заботами о делах повседневных, достаточно раздавать придворные должности и награды.

Но уже появились люди, не только понимавшие, что дальше так жить нельзя, но и начавшие действовать. Главными идеологами среди них оказались представители школы национальных наук, стремившихся восстановить влияния синто, потому что именно там они видели идеи для обоснования исконных прав императора на управление страной.

Значительную роль в этом сыграло учение Мотоори Норинага, пришедшего к выводу, что “зло в общественных низах исходит от зла в общественных верхах” и утверждавшему, что именно Япония является центром вселенной, а не Китай. Мы произошли от богини Аматэрасу, говорил Норинага, а значит стоим выше других народов. Так он стремился повысить у японцев уверенность в себе, возродить дух патриотизма.

Идеи Норинага легли в основу националистических устремлений, которые в середине XIX в. помогли японцам отстоять независимость. Началась борьба за объединение страны. Государство не вело активной внешней политики, всецело переключившись на дела внутренние. В итоге страна стала напоминать хлопотливый муравейник. Осваивались новые пахотные земли, совершенствовались орудия труда, улучшалась система орошения. Плуг заменил мотыгу, совершенствование агротехники и эффективный семейный труд позволили получать по два урожая в год. Известный японский экономист Хаями Акира заявил, что в XVIII в. в Японии произошла “революция прилежания”. [24]

Строительство флота

Японский флот конца XIX в. с технической стороны не имел ничего общего с тем, который в давние времена предпринимал походы к берегам Китая и Кореи и, возможно, доходил до берегов Америки. Японцы имели в своём архипелаге даже Внутреннее море, а потому стихия морская для них почти родная, к которой они сумели приспособиться с незапамятных времен, когда их предки заселили острова, но, в отличие, например, от австралийских аборигенов, связи с ней не потеряли. Они за столетия выработали особый тип небольших судов – фунэ, обладавших превосходными мореходными качествами. Именно на фунэ японцы предпринимали свои лихие набеги на берега азиатского материка, оставив о себе память в сказках Кореи.

Но время шло, родились страны нынешней Европы, у которых в свою очередь появились корабли с артиллерией. Открытие европейцам портов в пятидесятых годах произошло не сразу и не просто. В 1853 г., когда американская эскадра угрожала Йокогаме, в Иеддо происходили дебаты, в которых партия, советовавшая уступить требованиям американцев, заявляла, что иначе Япония будет разгромлена и вообще не получит никаких выгод.

Представители этой партии, называвшейся “Кайкоки”, говорили так: “Вместо того, чтобы позволить разбить нас, т. к. мы не обладаем теми техническими сведениями, которыми обладают иностранцы, позвольте лучше нам иметь сношения с иностранными государствами, чтобы мы могли обучаться их военной выправке и тактике; и когда мы представим из себя нацию, связанную как одна семья, тогда только мы будем в силах идти вперёд и в чужих краях давать земли тем из наших воинов, которые наиболее отличились в боях.”

Япония открыла свои порты США, затем Англии, России (т.н. Ансэйские договоры).

7 февраля 1855 г. главой дипломатической миссии графом Е.В. Путятиным подписан первый русско-японский договор о мире и дружбе, определена морская граница, для русских судов открыты порты Симода, Хакодате, Нагасаки. В 1863 г. японские офицеры отправились в Голландию обучаться военно-морскому делу. В 1867-68 гг. в стране вспыхнула кровопролитная война между духовной и светской властью – Микадо и Тайкуном, междоусобица окончилась победой Микадо и поддерживающих его сил, которых западные страны окрестили “партией новаторов”, провозглашением единодержавия. Не исключено, что при победе противной стороны в итоге было бы то же самое – сильная централизованная власть. На Руси, например, в XIV веке происходила яростная борьба между Тверью и Москвой за право обладать такой властью. Япония стала твёрдо и неизменно выполнять политическую программу “Кай-Коки”.

В 1871 г. окончательно была разрушена феодальная система, отменены сословия, провозглашена свобода занятий и передвижения, проведена земельная реформа. К 1882 г. имелось уже 113 газет, имевших строгую цензуру, функциями государственного управления занималось совещательное собрание и, в довершение всего, в 1890 г. принята конституция, укрепившая императорскую власть. В стране введён европейский календарь.

После внутренних войн и переворотов японское правительство занялось вопросами открытия школ европейского образца, а в Токио – университета, замены лат и луков на огнестрельное оружие, постройкой железных дорог и других путей сообщения, телеграфа, флота, всеми мерами поощряя постройку кораблей только европейского образца. Японский флот организовали на европейский манер, а за образец взяли Англию. Для теоретического и практического обучения вызывались английские инструкторы. Но не легко рос новый флот в этой островной, изначально морской стране. Например, в 1890 г. парламент отказался утвердить программу графа Кабаяма, требовавшего увеличения расходов на флот. Не ограничиваясь простым перенесением технических средств из Европы, японцы всеми мерами стремились развить промышленность у себя дома и достигли в этом направлении отменных результатов, например, создав арсеналы в Токио, выделывавшие огнестрельное оружие и обеспечивающие им полностью армию и флот. Арсеналы в Осаке стали снабжать корабли артиллерией. Хотя в области своего военного судостроения японцы достигли превосходных результатов, полностью обойтись без иностранных заказов и специалистов они еще не могли. Расцвет их отечественного судостроения, в котором нашли отражение и уклад жизни и народный дух, породившие именно японские традиции в этой области, был еще впереди, а пока приходилось учиться и копировать чужой опыт.

До 1885 г. самыми сильными кораблями немногочисленных военно-морских сил Японии считались казематированный фрегат “Фусо” (“Fuso”) и броненосные корветы “Хией” (“Hiyei”) и “Конго” (“Kongo”), но с этого же года флот стал активно пополняться новыми современными кораблями, построенными во Франции и Англии, как, например, “Нанива” (“Naniwa”) и “Такачихо” (“Takachiho”), заложенные в 1884 г.

В 1886 г. в Японию в качестве главного корабельного инженера флота приглашен первоклассный французский инженер М. Бертин (М. Bertin), под руководством которого судостроение быстро пошло вперед. В то же время в ряде государств Европы начался очередной подъем морских вооружений, не оставшийся без внимания Японии. Председатель кораблестроительного комитета контр-адмирал Аюра (Ajura) в конце 1888 г. представил в правительство записку, характеризующую состояние флота, определив его численность в 35 судов, из которых, по его мнению, только 23 или 24 можно назвать боевыми, считая и строящиеся в это время в Англии, Франции и Японии.

Все немногочисленные корабли, построенные до 1884 г. включительно, оказались к тому времени сильно устарелыми. В их число входил и казематный броненосец “Фусо” с корветами “Конго” и “Хией”, которые во время приобретения их у английских заводов считались уже не самыми совершенными, винтовой корвет “Цукуба” (“Tsukuba”) постройки 1854 г., канонерская лодка “Хото” постройки 1867 г. В итоге, годных для боя кораблей почти не имелось, даже если смотреть на них глазами техники 1884 г. (Согласно поданной контр-адмиралом Аюрой записки, к 1884 г. можно считать лишь 6-7 кораблей, более или менее годных для боевого использования. Продолжали числиться в списках флота немало парусных военных джонок, не имевших уже никакой ценности). Это время можно считать первым периодом развития японского флота. Вскоре число боеспособных кораблей увеличилось до 20.

Следует отметить, что в списке кораблей, построенных до 1885 г., имелось 10 единиц, которые вошли сюда или перед японо-китайской войной, или после неё ( 9 призов и купленный у Чили бронепалубный крейсер “Идзуми” (“Idzumi”, бывш. “Esmeralda”). Последствием этой записки явилось составление новой программы судостроения, по которой признавалась необходимой постройка еще 25 крупных кораблей, 30 миноносцев и строительство новых адмиралтейств.

Озаботившись выполнением намеченной программы, японское правительство сделало внутренний морской заем на 50 миллионов иен, выпускавшийся десятью частями, и пригласило еще одного французского инженера – Беллара (Bellar) на должность главного инженера-механика по постройке миноносцев, которые предполагалось строить в Кобе, на Йокогамской верфи.

За период с 1885 по 1894 гг. построено около 20 крупных кораблей, преимущественно крейсеров и канонерских лодок, и 24 миноносца разного водоизмещения. Параллельно активно расширялись имеющиеся порты и верфи, строились новые. Вынужденно заказывая корабли преимущественно за границей, японское правительство в то же время прекрасно понимало, насколько важно иметь собственных специалистов на своих заводах, а потому часть кораблей строилась на единственной вначале верфи в Иокосуко, а затем – в Куре. Программа судостроения, выполнение которой планировалось с 1895 до 1904 г., оказалась ещё более насыщенной.

С июля 1889 г. военно-морские силы Японии – конституционной империи – получили новую организацию, согласованную с текущей программой судостроения, по исполнении которой флот увеличился более чем в два раза. В 1898 г. правительство определило следующие сроки службы для военных кораблей: броненосных – 25, неброненосных 18. минных – 15 лет. В войне с Китаем Япония не только не потеряла ни одного корабля, но смогла уничтожить основу морских сил противника и приобрести некоторые трофеи, между тем во время этой войны она далеко не обладала таким флотом, какой смогла создать уже к 1902 г. (210-220 тыс. т общего водоизмещения против 60-65 тыс. т).

Быстрому росту флота, последовавшему за японокитайской войной, способствовали захват нескольких кораблей китайского флота и, самое главное, полученная контрибуция. В 1897-1900 гг. делается гигантский шаг вперед в части постройки все новых и новых кораблей и этим страна получает возможность встать не только выше второстепенных морских держав, но и опередить Австро-Венгрию и Италию.

В 1897 г. вошли в строй эскадренные броненосцы “Фудзи” (“Fuji”) и “Ясима” (“Yashima”), запланированные к постройке в 1893 г. до войны с Китаем. В течение 1900 г. закончены, испытаны и переведены в Японию следующие корабли: эскадренные броненосцы “Сикисима” (“Shikishima”) и “Асахи” (“Asahi”),броненосные крейсера “Якумо” (“Yakumo”, 9900 т) и “Адзума” (“Adzuma”, 9400 т). Вышел из Плимута 8 сентября и взял курс на восток, к родным берегам броненосный крейсер “Идзумо” (“Idzumo”, 9900 т). Продолжалась постройка в Британии броненосцев “Хацусе” (“Hatsuse”), “Микаса” (“Mikasa”), броненосного крейсера “Ивате” (“Iwate”, 9800 т). Два бронепалубных крейсера водоизмещением по 3400 т и с 21-узловым ходом планировались к постройке в Йокосуке и Куре. 8 эсминцев, из которых два 31-узловых, заказывались у Торникрофта, два 31-узловых у Ярроу и четыре у других иностранных фирм, при условии, что их сборка планировалась в Японии.

Так как принятая в 1896 г. программа судостроения для японского флота уже к концу 1902 г. в основном оказалась выполненной, то в 1903 г. в Японии деятельно занялись разработкой новой подобной программы, предусматривавшей, в частности, постройку 5 эскадренных броненосцев по 15000 т, 2 броненосных крейсеров по 10000 т и т. д. По данным на первое сентября 1903 г. Япония имела 7 вполне законченных броненосцев общим водоизмещением 93800 т и по общему числу броненосцев и крейсеров водоизмещением не менее 4000 т стала на шестом месте в мире.

Имевшиеся броненосцы можно условно разделить на 4 группы, представлявшие разные направления кораблестроения: 1 – “Чин Иен” (“Chin Yuen”), бывший “Чен Иен” (“Chen Yuen”), трофей войны с Китаем, походивший на германские броненосные корветы типа “Заксен” (“Sachsen”), 2 – “Фудзи” и “Ясима”, по конструкции корпуса, бронированию, составу и размещению вооружения, представлявшие собой нечто среднее между кораблями классов “Роял Соверен” (“Royal Sovereign”) и “Ринаун” (“Renown”), а по конструкции орудийных башен главного калибра и их защите походившие на броненосцы типа “Маджестик” (“Majestic”), 3 – “Сикисима”, “Хацусе”, “Асахи”, несмотря на существовавшие между ними различия, явившиеся дальнейшим развитием кораблей типа “Маджестик” и довольно близко подходившие по типу на “Канопус” (“Canopus”) и “Формидейбл” (“Formidable”) и 4 – “Микаса”, первый броненосец японского флота, представлявший собой новое английское направление, олицетворённое чуть позже в броненосцах типа “Кинг Эдуард VIP’ (“King Edward VII”).

“Фусо” в качестве полноценного броненосца иностранными специалистами, в том числе и русскими, уже не рассматривался. И в том же году к постройке были запланированы 2 броненосца водоизмещением свыше 16000 т, заложенные в первой половине следующего года в Англии, будущие “Касима” (“Kashima”) и “Катори” (“Katori”), последние из заказанных за рубежом. В период с 1903 по 1913 гг. предполагалось заложить всего четыре подобных броненосца (64000 т) и девять крейсеров (70200 т). Фактически же с 1904 г. до конца 1913г. только линейных кораблей заложено 16, половина из которых были турбинные дредноуты.

Как видно из таблицы, только Япония и США среди вышеупомянутых стран имели и самый молодой по возрасту кораблей флот. Как и их учителя англичане, японцы имели в составе своего флота больше крейсеров, чем броненосцев, в отличии от других стран, с той лишь разницей, что у Великобритании для развития сбалансированного флота в те годы денег хватало, а у Японии – нет. Впрочем, как и у других стран.[6,7,33]

Очерк развития японского флота

“В древней истории Японии сохранилось много сказаний, повествующих о морском могуществе японцев. В эпохи Nobunaga, Nideyoshi и leyasu (в XVI веке, при правителях Нобунага Ода (1534-1582 гг.), Хидэёси Тоётоми (1536-1598 гг.), Иэясу Токугава (1542-1616 гг.), последний в 1603 г. провозглашён сёгуном (династия его правила до 1867 г.) японские мореплаватели были известны на всём востоке по своей удали и предприимчивости; их суда бороздили по всему Тихому океану и ходили даже в Индию, с которой вели обширную торговлю, равно как с Аннамом и Сиамом.”

Японцы владели морской тактикой, успешно применяли строи кильватера, фронта, клина и другие. “Закрытие страны” в 1639 г. прервало развитие отечественного кораблестроения: суда большого водоизмещения уничтожались, новые не строились, а оставшиеся маломерки обязывались ходить возле своих берегов.

Уже после общения с коммодором Перри японцы осознали необходимость создания флота, пока хотя бы для защиты собственного государства. Спустя три месяца после прихода американцев, сёгуном было объявлено об отмене закона Иэмицу (iyemitsu) Токугава 1639 г. и разрешалось строить большие корабли. Но за двести с лишним лет искусство судостроения ушло далеко вперёд и японцы обратились за помощью к голландцам. Решив строить военный флот, правительство сёгуна поначалу не придавало значения разнице между боевыми и коммерческими судами. Оно обратилось к голландскому консулу в Нагасаки Дюнкер-Кертису (Dunker-Curtuis) с предложением купить в следующем году 10 судов. Голландцы согласились, а вскоре подарили Японии небольшой корабль “Самбинг” (“Sumbing”), переименованный в “Кванко-мару" (“Kwanko-maru”). 22 человека экипажа временно остались в Нагасаки для обучения японцев. Авария фрегата “Диана” в 1855 г. и последовавшая за ней русско-японская постройка двух шхун в бухте Хеда способствовали приобретению японскими корабелами навыков европейского судостроения.

В августе 1857 г. в Японию пришёл первый военный корабль “Канрин-мару” (“Kanrin-maru”), а в марте 1858 г. второй – “Чойо-мару” (“Choyo-maru”), оба построенные в Голландии.

В 1860-е годы корабли и суда европейского типа стали всё чаще строиться и покупаться сёгуном. По его примеру и вассалы стали обзаводиться военными кораблями, в том числе с паровыми машинами.

В 1866 г., к началу гражданской войны, сёгун имел в своём распоряжении не только армию, но и флот. Когда к концу 1868 г. боевые действия переместились на о. Хоккайдо, заявил о своём существовании императорский флот. Первоначально он состоял из небольшого числа кораблей, реквизированных по одному из каждого союзного княжества.

В марте-апреле 1868 г. в состав императорского флота входили “Мошин-мару” (“Moshun-maru”), “Хози-мару" (“Hozuimaru”), “Юхи-Мару” (“Yuhi-maru”), “Фудзияма” (“Fujiyama”), “Мусаси” (“Musatchi”) “Хирю” (“Hiriu”), а также отобранные у сёгуна (19 апреля вместе с несколькими транспортами переметнувшиеся обратно) “Квайо” (“Kwaio”), “Банрю" (“Banriu”), “Квайтен” (“Kwaiten”), “Чиодогата” (“Chiodogata”) и несколько других кораблей, в основном небольших пароходов, пригодных к охране портов, перевозке войск и грузов. В дополнение к имеющимся, императорское правительство купило за границей несколько пароходов, переоборудовав их в военные транспорты.

В начале 1869 г., когда в Токио приняли решение послать эскадру на о. Йеддо для помощи при взятии г. Хакодате (Hakodate), в состав правительственной эскадры вошли корабли: “Котецу” (“Kotezu” или “Kotetsu”, позднее переименованный в “Адзума” (“Adzuma”), броненосный таран купленный у США в 1867 г.), “Касуга” (“Kasuga”), “Тейбо” (“Teibo”), “Иошин” (“Yoshin”), “Чиойо-мару” (“Chioio-maru”), “Эйнен-мару” (“Einenmaru”) и четыре транспорта.

Броненосец “Котецу", стоявший на якоре, в тумане был атакован кораблём сторонников сёгуна “Квайтен", но сумел отбить атаку. В результате жарких многодневных боёв корабли императорского флота смогли либо уничтожить, либо пленить боевые суда противника.

К июню 1869 г. императорский флот состоял из 11 боевых кораблей: “Котецу”, “Мусаси”, “Фудзияма”, “Чиодогата”, “Чиойо”, “Иошин”, “Изуми” (“Izumi”), “Кавачи" (“Kawatchi”), “Сетци” (“Settsu”), “Шиокаку” (“Shiokaku”), “Канко” (“Kanko”) и 8 транспортов. Кроме этого, вассальные князья имели 35 кораблей и пароходов.

В июле 1869 г. правительство учредило министерство военных дел, ведавшее армией и флотом. Оно и занялось приведением в порядок морских учреждений, обследованием имеющихся кораблей и разработкой плана увеличения флота. Проверка наличного корабельного состава показала, что в большинстве боевые суда являются ветхими, малопригодными для службы, но требующими постоянных немалых расходов на ремонт и обслуживание. Военное министерство решило оставить у себя лишь три корабля: “Котецу", “Фудзияма”, “Чиодогата” и четыре транспорта, одним из которых был вновь купленный “Осака-мару” {“Osaka-maru”). Все остальные малопригодные плавсредства вернулись обратно к вассальным князьям. Одно из семи судов было переоборудовано в учебное.

В 1871 г. княжества в Японии ликвидировали и вместо них создали префектуры. В 1872 г. вместо прежних четырёх были учреждены три сословия: высшее дворянство (бывшие князья и аристократия), дворянство (бывшие самураи), простой народ (остальное население, включая буржуазию). Были приняты законы о равенстве всех сословий, свободе выбора профессий и передвижения по стране. В 1872-73 гг. в стране осуществили земельную реформу, законодательно закрепившую частную собственность на землю за теми, кому она фактически принадлежала к тому моменту. В июне 1873 г. был принят закон об отмене всех феодальных податей и повинностей и о введении ежегодного денежного налога в размере 3% от цены земли. Этот налог собирало центральное правительство. Единая власть в стране крепла и она неизбежно должна была обратить свой взор в сторону окружавшего японцев моря. Наверное, если бы в гражданской войне верх взял сёгун, он подобными мерами мог добиться единодержавия, а вместе с ним и экономического роста, чтобы продолжить строительство флота, начатое в 1860-е гг. Независимо от названия победителя, Япония стала бы развиваться сходными путями.

В результате упразднения княжеств список императорского флота в 1871 г. снова пополнился кораблями и пароходами бывших вассалов: “Касуга”, “Кенко”, “Тейбо” (№ 1 и № 2), “Мошин”, “Нишин” (“Nishin”), “Рюсо” (“Риюзё”, “Riuzio” или “Riujo”), “Косоки-мару” (“Kosoku-maru”), “Кокио-мару” (“Kokiomaru”), “Юхио” (“Unio”), “Хоо” (“Ноо”). В том же году правительство закупило в Англии винтовой корвет “Цукуба” (“Tsukuba”, постройки 1854 г.), канлодку “Тсайобин” (“Tsiobin”) и пароход “Токио-мару" (“Tokio-maru”), приобретённый в обмен на маленькие суда “Косоки”, “Хирю” и “Хийо” (“Hiyo”).

В 1870-71 гг., во время франко-прусской войны, нейтральная Япония вооружила три эскадры, получившие приказ базироваться на Йокогаму, Хиого и Нагасаки. В первую вошли броненосец “Котецу”, а с ним “Кенко” и “Тейбо” (№ 2). Вторую составляли “Фудзияма”, “Касуга” и “Сетци”. Нагасаки охраняли “Рюсо” и “Эйнен”. Корвет “Нишин” был направлен крейсировать в район Хакодате. Впервые в японском флоте эти корабли получили морские уставы, инструкции, боевые и повседневные расписания, своды сигналов, регламентировавшие их плавания, как одночные, так и в составе соединения. Командирам было приказано следовать им неуклонно до утверждения возможных изменений, а также составить отзывы на новые руководящие документы.

По окончании франко-прусской войны в марте 1871 г. в японском флоте были образованы две эскадры, названные постоянными. Первая состояла из кораблей: “Фудзияма”, “Рюсо”, “Тейбо” ( № 1), позднее к ним добавился “Мошин”. Во вторую вошли броненосец “Котецу” (“Адзума”), корвет “Нишин”, “Кенко”, “Тейбо” ( № 2). В то же время начались гидрографические исследования побережья, в которых наряду с японскими “Тейбо” ( № 1) и “Мошин” принимали участие и несколько британских кораблей. К концу 1871 г., на основании полученных гидрографами материалов, были созданы первые японские карты.

S феврале 1872 г. в стране организовали морское министерство. К тому времени общее водоизмещение японского флота составляло 18332 т, а боевых кораблей, за исключением малых портовых судов, в списках числилось 13. Из них лишь у пятерых водоизмещение превышало 1000 т. Броненосец “Адзума” (“Котецу”) в этой пятёрке был первым (1358-2530 т по разным данным). Весь японский флот слыл устаревшим, а его лучшими кораблями считались "Адзума”, “Рюсо”,“Нишин” и “Тейбо” ( № 2).

Для улучшения ситуации в 1872-73 гг. морское министерство ставило перед правительством вопрос о постройке двух новых кораблей (по одному в Голландии и Англии), но заказов так и не последовало. В 1874 г. японский флот участвовал в подавлении восстания в провинции Сага и совершил поход на о. Формоза (Тайвань). Последняя экспедиция убедила, наконец, правительство в несостоятельности существующего флота. Было решено отказаться от покупки за границей старых (и более дешёвых) кораблей, а заказывать новые.

В 1875 г. японское правительство сделало первый крупный иностранный заказ в истории своего флота, заложив в сентябре на английских верфях казематированный фрегат “Фусо” (“Fuso”), полуброненосные корветы “Конго” (“Kongo”) и “Хией” (“Hiyei”). До 1885 г. три этих корабля считались самыми мощными в императорских военно-морских силах.

Когда в 1877 г. на юго-западе вспыхнуло восстание в бывшем княжестве Сацума, весь флот был послан к берегам о. Кюсю (Киусиу). У противника морских сил не было, поэтому военные действия ограничились сухопутными операциями, а императорские корабли несли нелёгкую транспортную службу, подтвердившую, что многие суда сильно обветшали.

Мощностей арсеналов в Осака и Токио для удовлетворения потребностей немногочисленного флота пока хватало. Специальных портовых сооружений, исполняющих заказы ВМФ, в Японии практически не было до 1871 г., когда был построен небольшой сухой деревянный док в Исикавадзима (lohikawajima) около Токио, а также эллинг для постройки небольших судов. Организованное в начале 1872 г. морское министерство получило в своё заведование док и небольшое адмиралтейство в Йокосуке, принадлежавшие ранее министерству народных работ. Порт в этом городе, построенный французскими инженерами, стал первым военным в стране и начал быстро развиваться.

Его возможности расширялись с каждым годом: в 1873 г. в Йокосуке начали постройку колёсной яхты “Джинкеи” (“Jinkei”, 1450 т) и канонерской лодки “Сейки” (“Seiki”, 817 т), которые в марте 1875 г. сошли на воду. В 1878 г. “Сейки” отправилась в дальний поход по европейским портам Средиземного моря. Японцам, активно перенимающим голландские, английские, французские правила кораблестроения и службы, пора было начинать показывать свой флаг иностранным державам, приучая их к его виду.

Лейтенант Чагин

Немного о бюджетах

В 1880 г. бюджет морского министерства Японии лишь незначительно превышал 3 млн. иен (иена примерно равнялась серебряному рублю), а в 1893 г. он впервые превысил 10 млн., изменяясь следующим образом. В 1893 г. морской бюджет Японии составил 11339055 иен, из которых 4921427 ассигновано на постройку кораблей, а именно: окончание строящихся – 1819002, постройку одного броненосца – 2148614, одного крейсера и посыльного судна -> 953821 иен. Морской бюджет 1894 г. оказался одинаков с годом 1893. В 1893 г. выработана программа судостроения на пять лет, согласно которой в этот промежуток времени должны быть построены, в частности, два броненосца первого класса водоизмещением 12250 т, которые и заложили в 1894 г. – будущие “Фудзи” и “Ясима”. К концу 1895 г. ожидалось, что ценность двенадцати боевых кораблей 1 класса общим водоизмещением 141000 т должна составить 98 млн. иен.

Общее финансовое положение Японии к началу нового века таково: доходы – 188930635, расходы – 218807147, дефицит – 29876512 иен. Для покрытия дефицита пришлось существенно увеличить налоги – министерству маршала Ямагато с большим трудом удалось провести закон об увеличении земельного налога с 2,5 до 3,3% и акциза на саке. Также увеличен телеграфный тариф. Как нельзя кстати пришлась контрибуция, полученная от Китая: 364482305 иен, из которых к 1898 г. остались неизрасходованными лишь 74727944 иены, из которых 20 млн. передавалось в собственность императору, 30 предназначалось израсходовать на флот, 10 – на образование. Из остатков японское правительство планировало образовать запасной фонд в 50 млн. иен, пополнив его из других источников.

Предполагалось весь запасной фонд оставлять неприкосновенным, расходуя только проценты, а тратить только при крайней необходимости. Например, во время объявления войны Китаю такой фонд составлял 40 млн. иен. Ассигнования на флот в 1898-99 финансовом году состояли из обыкновенных (9813046), экстраординарных (56500843) и дополнительных (1799987), – всего 68113877 иен.

В 1899-1900 гг. расходы на нужды флота состояли из обыкновенных: 15124300 иен, в т. ч. расходы на министерство, включая жалование, (197934), на содержание личного состава и материальной части (4325308), на закупку оружия и боеприпасов, включая торпеды (2496724), на модернизацию кораблей (1507707) и их ремонт (96993), на маневры (40000), и экстраординарных: 35639769 иен, большая часть которых пришлась на увеличение морских сил, а именно: постройка портовых сооружений (3562839) и орудийного завода в Куре (400000), дополнительная постройка кораблей (19573672) и их вооружение (10725555). Всего расходы на флот составили 50764069 иен.

Морской бюджет на 1900-1901 гг. составил 40946195 иен, в том числе по статье экстренных расходов: на увеличение флота – 21068931, постройку пушечного завода – 682510, капитальный ремонт кораблей – 768705, перестройку сухого дока – 126715, маневры 1900 г. – 123562 иен, а по статье обыкновенных -• на постройку и ремонт судов – 1769568 иен, не считая затрат на покупку артиллерийского и минного оружия и вооружения. К этому времени в состав флота уже входили 6 броненосцев 1 класса и 2 – второго, а общий тоннаж флота составил 210220 т.

Достигнутым японцы ограничиться не собирались и планировали в последующие десять лет прирастить флот еще 90 кораблями, в основном миноносцами. Морской бюджет на 1901-1902 гг. (с 01.04.01 по 31.03.02) составил 38050100 иен, а именно: обыкновенных расходов – 19560120, чрезвычайных – 17464860, на устройство морской сталелитейной и бронепрокатной мастерской в Куре – ! 045120 (по смете требовалось 6124440 и планировалась рассрочка на 5 лет). На строительство новых кораблей, в основном крейсеров, выделялось 9112140 иен, а для закупки бортового оружия – 4110860. В том же финансовом году планировалось и окончание постройки эскадренного броненосца “Микаса”, что и успешно выполнено.

Эти планы многократно подвергались изменениям, в основном в сторону увеличения сумм и сокращения сроков постройки кораблей, но главная их задача оставалась прежней: создать к началу столетия современный броненосный флот. Поэтому приведённые цифры имеют значение в виде исторической справки.

Один из кредитов на усиление японского флота в размере! 5 млн. иен, открытый в конце 1903 г., предполагалось израсходовать в течение ближайших лет по приведённому ниже плану: в 1904-05 гг. – 1337000 иен, с 1906 г. по 1914 г. ежегодно по 1500000 иен, а всего в 9 лет – 13500000 иен, в 1914-15 отчётном году- 163000 иен. Итого: 15 млн. иен. Из этой суммы предназначалось на новое судостроение – 81ЗЗ000 иен, а на новое вооружение- 3783000. Прежде всего имелось в виду начать постройку одного эскадренного броненосца в Англии и одного крейсера в Куре.

Как видно, экстраординарные (чрезвычайные, дополнительные) расходы Японии на усиление флота после войны с Китаем повторялись из года в год и значительно превышали первоначально запланированные (т. н. обыкновенные).

Первое место в гонке морских вооружений занимала Великобритания, за ней следовали США, Франция, Россия, Германия, Италия, Япония и Австро-Венгрия. Любопытно, что единственный незначительный спад финансирования судостроения Великобритании в 1997\98 финансовом году на фоне неуклонного роста и так огромного общего морского бюджета совпадает с максимальным значением того же параметра у Японии. Очевидно, верфи заняты японскими заказами – островная морская держава востока готовилась к войне с Россией. И именно в это время доля расходов на кораблестроение у России уменьшается почти на четверть! Последующие попытки исправить положение успеха не имели: почти двукратное к 1904 г.увеличение затрат на постройку кораблей на фоне их резкого уменьшения у будущего противника говорило о том, что руководство страны во главе с императором Николаем II уже создало условия для поражения в грядущей войне, не сумев вовремя усилить флот и потратив позднее гораздо большие средства впустую.

Правда, и Япония не оптимально использовала средства: уже в ходе войны с Россией заложив целых пять броненосцев и броненосных крейсеров, из которых даже два первых “Катори” и “Касима”, строившиеся в Англии, принять участие в боевых действиях явно не успевали, если принять два года за среднее время постройки каждого корабля. Видимо, в руководстве страны не имелось единого мнения о сроках начала войны с Россией. Но победили сторонники быстрейшего начала военных действий, видевшие как будущий противник после непростительной заминки пытается усилить свой флот новыми броненосцами и справедливо считавшие, что промедление грозит поражением. Закладку трёх других уже на собственных верфях (“Цукуба”, “Икома”, “Курама”) оправдать можно лишь надеждами на большую контрибуцию, которым осуществиться не удалось.

В 1909 г. расходы на флот ведущих морских стран составили: Англия – 351427, США – 287787, Германия – 195381, Франция – 133558, Россия – 100280, Италия – 77562, Япония – 72028 тыс. руб.

По смете 1910 г. на расходы по строительству и содержанию японского флота парламент разрешил затратить 76080 тыс. руб. Среднегодовой государственный расход за 1897, 98, 99 гг. составил 233540000 иен, а средние морские расходы за это время – 56860000 иен. Средний государственный годовой расход за 1907, 08, 09 гг. – 585890000 иен, а средние затраты на флот – 71960000 иен. Таким образом, бюджет вырос на 151%, а морские расходы – на 26%. Следует учесть, что в эти расходы входили затраты на расширение флота, постройку новых кораблей взамен погибших в войне и на подъём, ремонт, приведение в боевую готовность русских кораблей, затопленных в Порт-Артуре.

На фоне начавшейся гонки морских держав в области кораблестроения перед первой мировой войной усилия Японии выглядели достаточно скромно, тем не менее появление в составе её флота линкоров типа “Сацума” всполошило все страны не менее, чем появление английских дредноутов. [6,33]

Броненосное судостроение в Англии

Все девять первых японских броненосцев, кроме трофейных, строились в Англии, стране, у которой в те годы броненосный флот значительно превосходил флоты возможных противников. А у этой передовой в те времена судостроительной державы, как, впрочем, и у стран, ее соперниц, стройной доктрины броненосного судостроения еще не имелось, она только зарождалась. Крымская кампания 1874-1875 гг., где впервые на практике в боевых условиях применены паровые, в частности, бронированные, железные суда, еще маломореходные, с несовершенными машинами и артиллерией, показала и неоспоримые преимущества этих “гадких утят” перед парусными деревянными линкорами, свой век в военных флотах уже отживших.

Убедившись в полезности бронирования, машин, работающих на винт а не на гребное колесо и дающих возможность свободно маневрировать невзирая на направление ветра, (о преимуществах, даваемых большими скоростями, и увеличением калибра и скорострельности артиллерийских орудий, корабелы уже прекрасно знали в эпоху расцвета парусных кораблей) судостроители Великобритании и других стран еще долго вырабатывали оптимальный тип броненосца.

Они пытаясь опытным путем реализовать свои идеи, очень разные, а в итоге конструкторских поисков за эти переходные с 1866 по 1889 годы у Англии появилось немало кораблей, сильно отличающихся друг от друга по вооружению, системе бронирования, маневренным качествам, что их непросто оказывалось свести в эскадру. Впрочем, и на тактику боевого использования этих кораблей взгляды также разнились, порою будучи диаметрально противоположными.

Многим будущий морской бой представлялся беспорядочной свалкой, в которой находилось место и тарану. Отзвуки этих теорий можно встретить и у В.П. Костенко при его анализе результатов Цусимского сражения. Почти в одно и то же время флот владычицы морей пополняется кораблями, отличающимися друг от друга расположением орудий, их защитой, бронированием: “Александра” (“Alexandra”), “Сюперб” (“Superb”), “Темерер” (“Temeraire”), “Нептун” (“Neptune”), “Султан” (“Sultan”), “Геркулес” (“Hercules”), “Монарх” (“Мопагх”).

Все вышеуказанные корабли сильно отличались друг от друга и сведение их в одну эскадру вызвало бы немалые трудности при управлении ею в бою. И все они могут считаться лишь опытными, не получившими дальнейшего развития в потомках. Современники считали, что существенными их недостатками являлись почти полное отсутствие средней и малокалиберной артиллерии, малые углы обстрела и низкая скорострельность орудий главного калибра.

В 1889 г., не возлагая особых надежд на успешное применение во время боя в открытом море готовящихся к вводу в строй однотипных башенных броненосцев “Виктория” (“Victoria”, 1887-96 гг., переименован из “Санс Парейл” (“Sans Pareil”), “Трафальгар” (“Trafalgar”, 1887-1900 гг.) и “Найл” (Nile, 1888-00 гг.), английское адмиралтейство под влиянием общественного мнения и настойчивых требований морских офицеров, оказалось вынуждено заняться разработкой более сбалансированного корабля этого типа. Главный судостроитель английского морского министерства г-н Уайт в своей записке от 10 апреля 1889 г., прочитанной в обществе корабельных инженеров, развил перед аудиторией идею, которая и послужила основанием для создания всех последующих броненосцев британского флота.

Англичане твёрдо уяснили, что затрачивать огромные средства на создание кораблей этого класса без всестороннего обоснования его характеристик и последующих натурных испытаний оказалось слишком рискованно. Поэтому для участия в разработке броненосца нового поколения привлекались опытные флотские офицеры и решено в текущем году начать строить лишь один опытный корабль -“Худ” (“Hood”). Уже за время его постройки стали выясняться все преимущества нового броненосца перед кораблями более старых типов и поэтому, не дожидаясь окончания его строительства и испытаний, заложена целая серия из семи судов, известных как броненосцы класса “Роял Соверен”, ярко выраженные характерные особенности которых обязательно повторялись в кораблях последующих серий лишь совершенствуясь.

Крупнокалиберная артиллерия расположилась в оконечностях в симметрично расположенных барбетах, имеющих углы обстрела по 130° в каждую сторону от диаметральной плоскости. Этот принцип, казавшийся позднее таким простым и очевидным, тогда являлся сравнительно новым. На всех чуть ранее построенных кораблях британского флота башни для крупнокалиберной артиллерии располагались либо ближе к миделю: “Трафальгар”, “Найл”, “Тандерер” (“Thunderer”), либо и вовсе в средней части корпуса: “Нептун”, “Инфлексибл” (“Inflexible”, 1876 г.), “Агамемнон” (“Agamemnon”, 1879 г.), “Аякс” (“Ajax”, 1876 г.), “Колоссус” (“Colossus”, 1882 г.), “Эдинбург” (“Edinburgh”, 1882-98 гг.). Корабли же “Виктория” и более старые “Руперт” (“Rupert”, 1872- 93 гг.), “Конкерор” (“Congueror”, 1881 г.), “Хиро” (“Него”, 1885 г.) имели по одной носовой башне.

Все они из-за недостатка в свободном водоизмещении были бы очень маломореходны, если бы конструкторы разместили их башни в оконечностях достаточно далеко от мидель-шпангоута для обеспечения больших углов обстрела, поэтому башни вынужденно располагались подле миделя, что, естественно, приводило к крайне неравномерному распределению углов обстрела по горизонту, которые прерывались надстройками, в том числе служащими и для увеличения мореходности, помещениями для жилья и размещения артиллерии среднего калибра.

Калибр тяжёлой артиллерии оставался непостоянным, меняясь то в сторону увеличения, то уменьшаясь, и, наконец, определен максимальный калибр в 14,5 дюймов, а число её стволов – 4, попарно в двух башнях. Позже калибр её временно уменьшен до 12 дюймов в пользу более скорострельных орудий, зато непрерывно улучшались баллистические качества и увеличивалась длина ствола орудия. А в первые годы нового века уже настойчиво искала реализации идея увеличения числа ' орудийных башен главного калибра и размещения их линейно-возвышенными. Достаточно вспомнить дипломный проект В. П. Костенко. Калибр чуть позднее также стал расти.

Средняя скорострельная артиллерия разместилась побортно в два яруса между башнями главного калибра и рассредоточена в шахматном порядке с целью препятствия выхода из строя нескольких орудий одного борта при попадании разрывного снаряда, оказавшись частично в отдельных забронированных казематах, частично – на верхней палубе. Здесь также существовала путаница с калибрами. Только на серии новых кораблей появилась однородная крупнокалиберная и средняя артиллерия. Увеличилось число скорострельной малокалиберной артиллерии для борьбы с миноносцами, у которых неуклонно росли водоизмещение, скорость и ударная мощь.

Вопросы определения состава артиллерийского вооружения броненосцев, его размещения и защиты не были в те времена однозначно решены и в других странах, где на эту тему не только проводились жаркие дискуссии, но и строились корабли оригинальных проектов. Лейтенант русского флота Д. Вердеревский пришёл, например, к следующим выводам: “1. орудиям должны быть приданы наивозможно большие углы обстрела – основное требование, определяющее самое боевое значение корабля, 2. сила огня по диаметральной плоскости должна мало разниться от силы огня по траверзу, причём важно, чтобы это было так и при разных уклонениях направления стрельбы от диаметральной плоскости, 3. артиллерию необходимо защитить бронёй – наивыгоднейший во всех отношениях способ установки средней скорострельной артиллерии – постановка в башни по одному, 4. если орудия стоят на верхней палубе, но почему-либо не могут быть поставлены в башню, то лучше её ничем не защищать, т. к. щит – скорее ловушка, чем защита, 5. подача должна быть по возможности у каждого орудия своя и непременно защищаться бронёй даже и в том случае, когда артиллерия этой защиты не имеет, 6. главная сила на корабле – скорострельная артиллерия среднего калибра, большие пушки – средство вспомогательное и смело можно ограничиться установкой их по одной в носовой и кормовой башнях, значит, экономия в весе может быть употреблена на пушки средней скорострельной артиллерии.

Кроме логической необходимости, верность этих принципов подтверждается и тем, что самые передовые нации, например французы и германцы, в своих новых постройках военных судов вполне ими руководствуются. Правда, англичане идут по другому пути: так, они до сих пор не решаются ставить средние пушки в башни, но у них вообще очень и очень много такого на флоте, что иначе как склонностью к консерватизму и рутиной объяснено быть не может.” Может, эта цитата отчасти объяснит, как в нашем флоте на броненосном крейсере Баян его артиллерия главного калибра оказалась в двух одиночных башнях по оконечностям, видимо многие и не придавали ей первостепенного значения.

Время показало, в чём и насколько прав оказался автор вышеуказанных строк. Британский консерватизм позволил японцам в то время получить более сбалансированные по боевым качествам броненосцы, успешно отвоевавшие войну с Россией, имевшие среднюю артиллерию в казематах или за щитами на верхней палубе, чем русские изрядно перегруженные корабли типа “Бородино”, имевшие её в башнях, которые теоретически обеспечивали максимальную плотность огня именно на носовых и кормовых курсовых углах (прослеживается стремление конструкторов нанести неприятелю максимальный ущерб до нанесения завершающего таранного удара). За возможность иметь среднюю артиллерию в башнях приходилось платить сокращением числа её стволов, что уменьшало вес бортового залпа.

Французы после варианта установки орудий среднего калибра в одиночных башнях перешли к сочетанию двухорудийных башен и казематов. Башни же, будучи ещё не очень совершенными, пока не успели проявить явных преимуществ перед казематом по главному параметру – защите личного состава и матчасти. Но вот уже после войны на следующих за “Микаса” броненосцах “Касима” и “Катори” англичане критику учли и также постарались разместить часть средней артиллерии, правда ещё увеличившейся в калибре до 254-мм и получившей название “промежуточной”, в башнях, к тому же и в одиночных. А средняя артиллерия продолжала оставаться в казематах. На двух броненосцах типа “Лорд Нельсон” (“Lord Nelson”, 1906 г.) десять 234-мм орудий разместились побортно в четырёх двухорудийных и двух одноорудийных башнях, а 152-мм пушки в бортовых казематах не устанавливались, их заменили 76-мм, помещённые в надстройке. Японцы и здесь превзошли наставников, не только разместив на кораблях “Аки” и “Сацума” тоже побортно уже двенадцать и 254-мм орудий в двухорудийных башнях, но и сохранив 152-мм (или 120) в бортовых казематах.

Особое внимание уделялось системе бронирования. Здесь сочетались два направления: установка поясной брони, прикрывавшей жизненно важные части линейного корабля, и стремление распространить броневую защиту на возможно большую площадь борта. Площадь поясной брони после усилий по почти полной защите борта в начальную эпоху бронирования, когда снаряд оказался временно слабоват, непрерывно уменьшалась у кораблей всех стран, пока не достигла нуля у итальянцев. Затем снова стала увеличиваться. Прежний принцип покрытия незначительной поверхности надводной части корпуса очень толстыми плитами в итоге оставлен, а вместо этого снова стала увеличиваться поверхность забронированного борта при одновременном уменьшении толщины плит, но зато при улучшении их качественных показателей. На “Инфлексибл” броня прикрывала 17 % борта, а на броненосцах типа “Роял Соверен” уже 51 %, причём более тонкие плиты ? гарвеированы.

Поняв, что по причине весовых ограничений весь борт защитить затруднительно, конструкторы обратили внимание на район ватерлинии, стремясь поначалу защитить броневым поясом среднюю, наиболее важную часть корабля. От корабля к кораблю протяжённость пояса увеличивалась. На “Инфлексибл” броневой пояс составлял 0,34 длины судна, на кораблях класса “Адмирал” (“Admiral”) он достигал уже 45,72 м (0,45 L), на “Трафальгар” – 70,1 (0,65 L), а на броненосцах типа “Роял Соверен” – 76,2 (0,63 L), далее оставаясь почти неизменным на некоторое время.

Тенденция увеличения длины пояса по ватерлинии прослеживалась повсюду. На “Формидейбл” (1898 г.) длина 9-дюймового пояса была такая же, как на кораблях типа “Маджестик” (1895 г.), но зато впервые появился двухдюймовый пояс в носовой части. На броненосцах типа “Лондон” (“London”) носовой пояс достиг толщины уже 3 дюймов и в совокупности с 9-дюймовым главным простирался уже на 0,7 L. На “Кинг Эдуард VII” носовой 4-х и главный 9-дюймовые пояса составили 0,8 L. На кораблях последних двух классов появился пояс толщиной 1,5 дюйма и в кормовой части. Скорость доведена до 17,5 узлов. Хотя броненосцы и ранее могли развивать ход в 17 уз., мореходные качества кораблей новой серии позволяли и при неспокойном состоянии моря поддерживать скорость полного хода.

Постройка восьми броненосцев нового типа (башенный “Худ”, заложенный первым и вступивший в строй с некоторым опозданием, и барбетные типа “Роял Соверен” несмотря на различия принято считать однотипными) придала судостроению в этой области новое направление, идя по которому самые мощные корабли того времени создавались уже не в единственном экземпляре, а всё более усовершенствованными сериями: 9 типа “Маджестик” (1895 г.), 6 типа “Канопус” (1897 г.), 3 типа “Формидейбл” (1898 г.), 5 типа “Лондон” (1899 г.) и 8 типа “Кинг Эдуард VII” (1903 г.). Далее наступил некоторый спад – всего два линкора типа “Лорд Нельсон”, а заложенные в Японии броненосцы типа “Сацума”, существенно превосходя их по водоизмещению и вооружению, оказались очень на них похожими.

Это были последние додредноуты для обеих стран, на примере которых можно наблюдать живучесть традиций парусного судостроения: привычку размещать артиллерию побортно. В результате на один борт могла стрелять лишь половина размещённых исключительно в башнях стволов т. и. промежуточного калибра, который по своей величине уже вплотную приблизился к главному. Разбирая вышеуказанных последователей “Роял Соверен”, можно отметить их следующие общие особенности:

1. калибр главной артиллерии уменьшен до 12 дюймов, что при достижении лучших баллистических данных и повышении скорострельности дало больший эффект, чем у 14,5 дюймовых орудий (орудия типа Мк VIII на “Маджестик” развивали на срезе энергию в 100285,68 кДж, а начиная с кораблей типа “Формидейбл” (Mk IX) эта величина достигла 113973,12 кДж;

2. барбетные установки заменены на башенные с характерно наклоненной лобовой частью;

Броненосец “Роял Соверен”

3. число стволов средней артиллерии (QF) временно установилось равным 12, а её защита постоянно усиливалась и совершенствовалась с каждым типом;

4. Малокалиберная скорострельная артиллерия 47- и 57-мй постепенно вытеснялась трёхдюймовым калибром. 47-мм орудия остались лишь для вооружения боевых марсов, поэтому их общее число уменьшилось, пока они и сами не исчезли вместе с марсами. В среднем число стволов калибра 76-мм установилось равным 18 (на “Кинг Эдуард VII”-*14);

5. Броневая защита занимает всё большую поверхность надводного борта с 51% на “Роял Соверен” до 61% на “Маджестик”, 65% на “Формидейбл”, 65% на “Лондон”, 78% на “Кинг Эдуард VII”, 80% на “Лорд Нельсон”. Особое внимание стало уделяться бронированию носовой части. Сама броня, будучи на “Роял Соверен” смешанного типа, начиная с кораблей типа “Маджестик” становится гарвеированной, на “Формидейбл” – гарвее-никелевой. На последних типах кораблей она стала уже крупповской;

6. Скорость медленно но неуклонно возрастала и достигла: на “Маджестик” – 17,5, “Формидейбл” – 18, “Лондон” – 18, “Кинг Эдуард VII” – 18,5, “Лорд Нельсон” – 18 узлов. Дальнейшее увеличение скорости требовало значительного увеличения мощности энергосиловой установки, чего паровые машины тройного расширения уже обеспечить не могли.

Все указанные усовершенствования неизбежно вызывали рост водоизмещения, величина которого упорно держалась около 15 тыс. тонн, но и этот рубеж успешно преодолён на “Кинг Эдуард VII”. Вместе с увеличением водоизмещения растёт и число водонепроницаемых отсеков, улучшается конструктивная защита и совершенствуются системы бронирования и вооружение.

Английский броненосец “Кинг Эдуард VII” заслуживает отдельного краткого описания, ведь в основу его конструкции положены многие удачные решения, применённые на “Микаса”, а “Касима” и “Катори”явились его дальнейшим развитием. В русском флоте аналогичным кораблём можно назвать “Андрей Первозванный”, а в американском – “Луизиана” (“Lousiana”). Главные его размерения-•> 129,54x23,77x8,15 м, водоизмещение – 16350 т.

Своей системой бронирования значительно отличался от всех сорока предыдущих британских броненосцев, построенных с 1899 г. за 13 лет. Поясная броня простиралась от форштевня на 103,63 м, а далее до ахтерштевня её заменял второй ряд обшивки с толщиной листов 38 мм. Боевых рубок – две, с толщиной брони носовая – 305 мм, кормовая – 76 мм. Вся броня, кроме палубной – крупповская. Но уже во время его постройки высказывались мнения о недостаточности вооружения, в особенности орудий среднего 152-мм калибра – всего 10, хотя водоизмещение по сравнению с предшественниками выросло значительно. Эти орудия среднего калибра размещались в общем батарейном каземате с броневыми переборками толщиной 51 мм, отделяющими орудия друг от друга, и переборкой той же толщины, проходившей параллельно диаметральной плоскости таким образом, что между продольными переборками левого и правого бортов образовывался продольный коридор.

В вооружении появился т. н. промежуточный калибр – четыре 234-мм (9,21) 46-калиберных орудия по углам батарейного каземата в одноорудийных башнях. Наконец,и британский консерватизм оказался преодолён! Бортовой залп броненосца примерно составлял 660 кг.

От боевых марсов отказались ещё на стадии проектирования, т. к. английские кораблестроители пришли к выводу, что незначительные выгоды от установки малокалиберных орудий на них не уравновешивают значительных затрат в весе. Подводных торпедных аппаратов калибра 457-мм – четыре. Прожекторов – 6. Две четырёхцилиндровых машины тройного расширения общей мощностью 18000 инд. л. с. обеспечивали скорость хода до 18,5 уз. Котлы разных систем: 4/5 Бабкока и Вилькокса и 1/5 – цилиндрические. Запас угля – меньше, чем на предыдущих проектах – 950 т (усиленный – 2000 т).

Японцы успешно избежали огромных затрат на выработку опытным путём оптимального типа броненосного корабля и к началу войны с Россией обладали достаточно однородной эскадрой броненосцев. А вот после войны корабли т. н. переходного додредноутного периода они и заказывали в Англии и строили сами на собственных верфях с учётом опыта боевых действий и своих национальных традиций. [6, 33]