Будешь ведьмой, адептка! (СИ)

Глава 6

Раде пришлось встать ни свет, ни заря — утренние пробежки у первого курса проходили еще до завтрака. Но записка от ректора, самого ректора, красавца магистра Гастера, грела карман, душу и подгоняла ноги.

«Буду очень благодарен, если вы передадите куратору первого курса боевиков, магистру Оллу, что Евгения несколько дней проведет вне Академии. М-р Гастер.»

Заметим, что не написано — мы с Женей будем благодарны. Еще один момент, ректор разве не мог передать нужную информацию через любого преподавателя? Мог, — сладко думала Рада. Мог! Но не стал, а написал записку. Кому? Ей, даже не Надин, старосте! И ноги бежали вприпрыжку, и утро показалось особенным, а несусветно ранний подъем вполне себе нормальным.

Куратор стоял над адептами, как плантатор над рабами, и покрикивал, чтобы отжимались, а не халтурили.

— Доброе утро, магистр Олл, — Рада содрогнулась, как хорошо, что ведьмочкам не достался этот ужасный оборотень. Ручищи, ножищи и плечищи… бр-р!

— Доброе, — нахмурился куратор, — по-моему, вы из группы Жени. Так?

— Вы абсолютно правы, магистр Олл.

— И где она?

— Мне передали записку от ректора, что Жени не будет несколько дней, и я должна вас предупредить.

— Покажите записку.

Рада пожала плечами и вытащила уже родную записочку.

— А, точно, он говорил, что вы бесхозные. Запоминай, адептка, куда приходить, жду всю группу каждый день до завтрака.

Утро померкло, тучи заволокли едва показавшееся солнышко.

Адептка оценила всю невозможную подлость ректора, а куратор боевиков оценил перекошенное лицо ведьмочки и захохотал на весь полигон.

Рада с трудом добежала до комнаты, ведьмы только просыпались.

— Девочки, у нас беда, встаем на военный совет!

Магистр Леван один остался на факультете, как сказал ректор, на хозяйстве. Фани — судьба, жизнь, солнце и луна, опять его выгнала в очередной раз, и он благодарил небеса хотя бы за то, что может дышать одним воздухом с прекрасной, но своенравной ведьмой. Разумеется, проблемы родного факультета он считал важными и дурной крик куратора боевиков в адрес любимых ведьмочек оскорблял.

— Магистр Леван! Укротите своих подопечных! — орал боевик издали, — иначе я накажу их сам!

— Давайте присядем и поговорим спокойно.

— Я не могу спокойно! Мне срывают занятия! Посмотрите, что у нас с полигоном!!!

Магистр поморщился, терпеть не мог крикушек и мирился с плохим настроением только у Фани, а тут молодой здоровый парень орет.

— Рот закрыл, — грубо скомандовал Леван, — а то заклею на неделю.

До куратора дошло, что он кричит на невиновного, вообще-то, и очень опытного ведьмака, который ничего еще не знает, но готов для начала выслушать.

— Мне. Зассали. Полигон, — медленно, отделяя каждое слово, сказал куратор.

— В каком смысле? — потряс головой ведьмак, — чем?

— Вы. Издеваетесь?!

Боевик, сдерживаясь из последних сил, схватил руку магистра поганых ненавистных ведьм и потащил его на место преступления.

У полигона собралась толпа желающих заниматься, в том числе магистры разных направлений, но полог, наложенный куратором, никто не снимал.

— Прошу — куратор приглашающе махнул рукой, а сам остался за чертой полога.

Ведьмак осторожно зашел и чихнул, дышать совершенно нечем, тут полог оказал медвежью услугу полигону, но спасал всю Академию от невозможной вони кошачьей мочи. Как минимум, цистерны.

Ведьмак шустро выскочил.

— А почему вы решили, что это мои ведьмочки нахулиганили?

— До их появления. Такого кошмара. Не было! А им велено. Заниматься на полигоне. Это месть!

— Хорошо, отправьте сюда бытовиков, я приглашу девочек, спрошу, они или нет. Но следов их присутствия нет.

— Следов. Нет ничьих. Все магистры посмотрели. И это. Главная улика.

— Выясню.

Магистр Леван просмеялся уже в кабинете и задумался. Понятно, что следов ведьмочек нет и не было, команду дали своим фамильярам, кошачьему отряду, тут и спрашивать нечего, официально вообще ничего не доказать на любой комиссии.

Но боевик-то прав, это и есть главная улика.

***

Фани умела выглядеть великосветской дамой, Гаст вез их к себе, где жил его дед, бывший ректор, магистр Араис.

Действующий ректор мог прибыть домой в любом костюме, хоть в мешке, ему нечего доказывать, а вот Женя… Классический образец адептки, которой совершенно неважно, куда и зачем она едет, хоть на полигон, хоть на занятие: одета предельно скромно, сама холодная, как сталь и, как крепкий металл, непрошибаема и внешне равнодушна.

А ведь могли бы магистры намекнуть одеться понаряднее, раз выходим за территорию Академии, блузочку беленькую добавить, пару колец… ведьмы не голодранки какие-нибудь! Фани и сама промолчала, и Гастер, конечно же, ни словечка не сказал. Как неудобно получилось.

И тут Фани поняла, на Жене есть что-то… настроилась — точно, амулет. Защита, причем серьезная… и наложена лет пятьдесят назад. Вот вам и нет родственников! Интересно, а девочка вообще знает, что у нее накручено на амулете….

Ректор вышел из повозки у каких-то лавок, занес пару коробок, покатили дальше до ближайшего портала. Вот почему не из Академии, ему заехать надо было, — отстраненно думала Фани, пытаясь поточнее рассмотреть амулет, причем так нежно, чтобы он не нагрелся, и Женя не поняла чужого интереса. Странно… магической защиты почти нет, чуток исцеления, и все. В принципе, это правильно, с чужой сильной магией учиться нет смысла. А физическая закрывает только спину… боялись предательства, что ли… ээ-э, нет, и магическая есть, но только от сглаза и приворотов, слабенькая!

Фани прикрыла глаза. Получается, так: амулет фактически оберег, не шибко сильный, ровно такой, чтобы не мешал варить зелья. Очень часто неопытные ведьмочки обвешаются артефактами, а потом удивляются, варили настойку строго по рецептуре гримуара, а получилась бурда. Травы жалко до слез, и почему так вышло, непонятно.

А в Женином обереге баланс настолько тонко соблюден, что впору аплодировать стоя. И что отсюда следует? Оберег ей передала опытная ведьма! А такими оберегами просто так не разбрасываются…

— Дамы, — до Фани донесся голос Гастера, — проходим к порталу. Женя, магистр уже была у меня дома… тебя тоже познакомим с дедом и попробуем встретиться с твоей мамой.

— В каком смысле попробуем?

— Увидишь — сама все поймешь.

***

Леван давил смешок: ведьмочки сидели скромно, глазки имели честные, голоса дрожащие. Конечно, их так бессовестно обвиняют! Говорила от имени всех адептка Надин, белокурая и нежная, прямо магнолия во цвету:

— Магистр Леван, как можно нас так беспочвенно, так бесчеловечно подозревать в набеге на чуждый нам по природе полигон?! — она даже задохнулась от обиды, — предлагаю проверку на артефакте истины!

Ведьмочки в группе поддержки одновременно округляли глаза, выставляли правую ножку, прижимали руку к сердцу, покачивали головой и торжественно кивнули в финале.

Леван не ожидал такого общего натиска, более того, он решил, что если ведьмочки не признаются, он сам предложит артефакт.

— Ну что ж, не я это сказал, пойдемте, адептки.

— Все?! — ведьмочки опять хором удивились.

— А как же, все. Вдруг конкретно адептка Надин действительно не при чем, с вас станется, сообразительные вы мои.

Леван повел скорбную процессию из одиннадцати ведьмочек в зал истины по всем переходам намеренно, в назидание будущим шалунам. Дежурный менталист-старшекурсник от скуки не знал, куда деться, а тут такая прелесть в Академии, над несчастным куратором только ленивый не посмеялся, даже бытовики приводили полигон в порядок и ругались, но хохотали. Леван подошел к менталисту:

— Знаешь, о чем речь?

— Наслышан, — адепт расплылся в злорадной улыбке, — ух, как мы все накушались этого полигона, хорошие у вас девочки.

— Так, дружок, а вот теперь мне нужна истина. Кто конкретно из девушек дал задание своим фамильярам. Ясно? Или магистра пригласить, ты не справишься?

— Обижаете, — серьезно ответил адепт, — шутки шутками, а тут работа и честь мундира.

— Вот и работай. По одной смотреть будешь?

— Конечно. Прошу, дамы, по одной заходим и на камень обе руки кладем.

Адепт потом обливался, на шестой ведьмочке сделал перерыв и выпил укрепляющую настойку, искомого результата не получалось, но не сдавался.

Леван состроил грустную физиономию, внутренне торжествовуя: ага, фиг вам, а не ведьмочки. Сначала он действительно продумывал наказание, потом решил, что оно будет не очень строгим, на седьмой проверке догадался, как можно и поругать, и поощрить одновременно, и даже вообразил себе такое условное наказание. На десятой подопечной изобрел уже нечто совсем несусветное — свозить их куда-нибудь развлечься под предлогом наказания.

Самое смешное, что к прозрачным стенам зала истины подтянулись все свободные адепты и даже, судя по едва заметным вспышкам магии, делали ставки.

Ведьмочки дожидались друг друга и не выходили без магистра. Оставалась одна Рада и, соответственно, последняя проверка. С ней адепт мучился больше всех, отпустил ее и пригласил ведьмака.

— Можно при девочках?

— Можно, — согласился магистр Леван, — пусть знают, что артефакт истины дело серьезное.

— В общем так, магистр, десять девушек не причастны совсем. А вот адептка …

— Рада, — вставила совсем печальная ведьмочка.

— Да, Рада, она передала записку от ректора и ужаснулась обману, с ее точки зрения. И все, что могу сказать. По поводу полигона конкретно все чисты.

— Рада, что за обман?

Адептка глазки потупила, но призналась:

— Магистр Леван, мне передал записку магистр Гастер… понимаете… он такой, такой!

— Рада, не юли, ты уже прошла инициацию!

— Прошла, и давно, но могу же мечтать, — шепотом призналась убитая горем адептка, — ведь можно было передать через любого магистра…

— Короче!

— Оказалось не свидание, а встреча на полигоне с будущим куратором по физзащите! Конечно, из головы не идет, надеюсь, вы поймете, как я расстроена… и никому не скажите!

— А… конечно, Рада, твои девичьи фантазии никому не интересны… На Гастера кто только не западает… ладно, адепт, вы можете поклясться, что ведьмы не имеют отношение к проблеме полигона?

— С чистой совестью, — солидно подтвердил адепт-менталист выпускного курса.

— Спасибо. Девочки, за мной!

Каждая ведьмочка не поленилась и чмокнула менталиста в щечку, и каждая пожелала ему всего прекрасного, а заплаканная Рада даже потянула за руку и вытащила из зала, шепнув:

— Посмотри, на нас даже ставки делали. Знаешь, как неприятно!

Менталист радостно выскочил и увидел адептов разных курсов, точно ведь, спорили, наглецы!

Одиннадцать невинно оболганных ведьмочек, крайне обиженных, плыли за гордым ведьмаком.

В пустом зале истины, стоило адепту выйти, полумрак по углам рассеялся, одиннадцать котов и кошек замерцали и пропали.

Ведьмак привел своих расстроенных девочек в деканат, даже чай им предложил:

— Ладно-ладно, успокаивайтесь. Рада, не волнуйся, никто магистру Гастеру ничего не скажет.

Заплаканная малышка, а с высоты возраста Левана все они несмышленыши, трогательно подняла на ведьмака размазанные глазки:

— Вы точно ректору ничего не скажите?

— Рада, но сам факт зас… испорченного полигона я не смогу утаить… ты же понимаешь… — и погладил ее по голове. Девушка судорожно зарыдала, но тут же прикрыла лицо, к ней бросились подружки, окружили и повели на выход.

Леван покачал головой, надо же, какая история дурацкая… щелкнул пальцами, убирая чашки… и вспомнил размазанные глаза.

Стоп! У ведьм, лихо владеющих бытовой магией, размазана косметика?! Да ладно!

Захохотал и опустился в кресло Фани. Его тоже каким-то образом обвели вокруг пальца!

Ведьмочки добежали до своей комнаты молча и ни слова не говорили, пока не зашла Надин, поправлявшая шнуровку своих любимых ботиночек у деканата.

Только потом, навесив пологи от прослушки, завизжали все вместе.

— Ура, получилось!

— Надин, что он?!

— Он заржал на весь коридор!

— Серьезно?

— Да! Леван все понял, может, не догадался, как и что, но быстро сообразит.

— Эх, а я так старалась, на алтарь истины свою скромную девичью тайну…

— Перестаралась! — хором сказали ведьмочки.

— Может и так, — Рада одним движением убрала разводы с лица, — в любом случае мы молодцы, время выиграли, декана дождемся, а там она нас прикроет. Нам только широкого разворота плеч не хватает. Поменяем этот кошмарный ужас на танцы!

***

Из портала мы вышли на тщательно утоптанную площадку, огражденную обычным кустарником, принятым для разделения трав и цветов. Не все травы могут расти рядом, некоторые не терпят соседства. Дорожка, обложенная цветными камешками, повернула направо, и мы повернули.

Впереди шел ректор, обхватив обеими руками по коробке. Он походил на бульонную чашку с двумя ручками.

За ним плыла декан Фаина, одетая строго по этикету для светских приемов: пышное платье, многослойная накидка, шарфик — вылитая фигура стеганной красавицы, которой укрывают горячий чайник на столе.

Я понимала, что просто разозлилась, поэтому всякая ерунда лезет в голову, но желудок довольно громко поддержал мысленную картинку.

Ректор чуть споткнулся, а декан ободряюще мне улыбнулась. Услышали! Я буркнула:

— Извините.

Остановились перед двухэтажным домом, утопающим в цветах. Три ступеньки вели на веранду, налево большой стол и легкие складные кресла, а справа несколько мольбертов, как у нас в школе на занятиях.

Оглянулась — точно, можно с места не сходить, чуть повернешься и увидишь цветущую поляну, или ручеек, текущий к рощице, или сосновый бор. Из дома выбежал подросток, поздоровался, забрал коробки, магистр Гастер попросил накрыть легкий завтрак здесь же, на веранде, пригласил нас располагаться.

Декан Фаина красиво присела, я вежливо подождала и села чуть поодаль.

Стол накрыли на четверых, а нас трое, значит, сейчас приведут женщину, предположительно мою маму.

Беда в том, я что ничего не чувствовала.

Вообще ничего.

И не понимала, что такое мама.

И как с ней себя вести.

Солнце поднялось в зенит, жарко, и парило даже, горизонт подрагивал, хорошо, что мы под крышей. Магистр Фаина сняла с себя накидку и небрежно бросила ее на соседнее кресло. Значит, и я могу себе позволить расстегнуть курточку.

— Прошу садиться поближе к столу, — мужской голос раздался со стороны двора, на веранду бодро поднялся мужчина совсем в возрасте, темноглазый, смуглый, похожий на ректора, но не лицом, а статью, только виски совершенно седые, одет в удобную одежду для похода, примерно в такой боевики старших курсов ходят на практику в запретные леса.

Нечисти полным-полно во всех магических мирах. Считается, что это плата за магию, но чем ее больше, тем и нечисть разнообразнее.

— Фани, как давно я тебя не видел! Ты все так же прекрасна.

— Спасибо, магистр Араис. Разрешите представить вам Евгению, пока она на летних подготовительных курсах, но с осени предполагает учиться у нас на ведическом факультете.

— Очень приятно, Евгения. Можно Женя?

Я кивнула и поняла, что значит выражение — мазнул взглядом. Тяжелый взгляд мимоходом как прикосновение. И тут же магистр обратился к ректору:

— Гаст, а что ты Левана не взял?

— Дед, одиннадцать ведьмочек без присмотра оставить?

— А, на хозяйстве оставил.

— Конечно…

Они перебрасывались общими фразами, нечего не значившими для меня, беседуя между делом, а дело одно — горячие напитки и крошечные бутерброды. Одна чашка с налитым чаем так и осталась нетронутой, обратила внимание, но промолчала, хозяин хочет есть или нет — его дело, а мы все с удовольствием перекусили.

Старший магистр выждал и неслышно отодвинул стул:

— Ну что ж, пойдемте посмотрим нашу невольную пленницу.

Все встали.

Я держалась поближе к декану Фаине, так и шла за ней.

По обе стороны аккуратной дорожки росли знакомые кусты, в основном плодово-ягодные, я сильно головой не крутила, кроме малины ничего не пригодится в зелья, а вот мелькнувшая полянка в просвете у поворота… чудесные мочегонные… даже брусника из чужого мира здесь растет!

Ректор чуть замедлил свои шаги и пошел за мной следом, только и успела поймать улыбочку. Забыла, он же менталист! Вот и повод попробовать мою первую защиту.

Декан Фаина резко остановилась, я успела отскочить в сторону и не коснуться ее, ректор на мгновение позже все увидел, поэтому решил, что проще удержать меня, чем сбить с ног настоящую даму.

— Прости, Женя.

Кивнула, но не сдержалась и мысленно намеренно посетовала на его неуклюжесть. Эх, или не обратил внимание или защита получилась… Непонятно, а жаль!

Почему мы так резко встали, я тоже не сразу поняла, оказалось, мы подошли к родовой усыпальнице. Спутать невозможно, на всех рисунках родовые склепы так и выглядят, небольшое здание на поверхности и ступени, ведущие вниз. Пространство под усыпальницей может быть как угодно велико и количество погребальных ниш зависит от древности и многочисленности рода.

Но остановилась декан не потому, что вдруг разглядела небольшое строение, хотя вокруг много зелени, и оно не сразу бросается в глаза.

Решетчатая дверь прикрыта, к ней прижалась женщина, рассматривая нас не выходя из усыпальницы. Наверное, там убирает, или обряд какой есть… подробно не читала.

Мою руку сжал ректор и передал какую-то одежду.

— Отнеси ей, может, от тебя возьмет.

Это что… она моя мама?!

Я растерянно посмотрела на магистров. Они оба кивнули.

Забрала одежду и пошла к усыпальнице.

Одна.

Остановилась у самой решетки.

Женщина довольно молода, худая, смотрит исподлобья. Что она больна физически, я бы не сказала, но точно живет в искаженном мире. Да, по возрасту могла быть моей матерью, но мы совершенно непохожи. Она же рыжая, белокожая, глаза с зеленью!

Протянула ей одежду:

— Добрый день. Возьмите, вам передали.

Она вдруг вцепилась в мою курточку:

— Отдай! Мое!

Ко мне с обеих сторон подскочили и декан, и ректор.

Женщина повторяла:

— Мое, отдай!

— Конечно, вам и несу, — я осторожно высвободила курточку и просунула ее одежду в ячейку решетки, и тут поняла, что замков не видно, можно зайти.

— Давайте откроем дверь, вам удобнее так буд…

Но женщина вдруг вцепилась в коротенькую цепочку амулета на моей шее, который не снимаю, сколько себя помню.

— Мое!

Она рванула сильно, я зашипела, цепочка порвалась, женщина прижала амулет к груди.

— Женя, подожди, я попробую с ней договориться!

— Нет! Магистр Гастер, оставьте ей, оставьте пожалуйста!

Женщина быстро отступила вниз на несколько ступеней, хотя не убегала, казалась такой маленькой, как ребенок, и смотрела снизу на меня. Нас разделяла решетка, замка действительно нет, можно просто распахнуть двери и зайти, но я понимала, что делать этого нельзя.

— До свидания вам, всего доброго.

Я тихонько отступала и вдруг поняла, что декан, пока женщина отвлекалась на меня, вливала в нее силу и подлечивала! Меня это тронуло.

Мама или не мама, неизвестно, но если она была адепткой Академии, то помощь сильной ведьмы ей не помешает. Наверное, и ведьмаки ловят момент и подлечивают.

Ректор оставил еще одну коробку у решетки, мы повернулись, не делая резких движений, и пошли к дому.

— Что она пьет и ест, как моется, где спит, — тихонько расспрашивала я.

— За ней присматривает специальная няня, носит готовую еду, за усыпальницей мы устроили небольшой бассейн, пока ее моют — незаметно меняют постель и одежду. Диван поставили сразу у входа, дед по вечерам наведывается, подпитывает пологи на тепло, от насекомых…

— А прогнозы от целителей?

— Плохие. Надежды нет. От погребальной ниши дяди далеко не отходит. Но знаешь, удивительно, что она вообще на что-то среагировала. Собственно, первый раз за двадцать лет.

— Тебе не жалко амулет? — уже у дома спросила декан.

— Нет. Для нее не жалко. Чем она отличается от меня? Может, три года назад я была такая же. Неизвестно. Поэтому и хочу найти целителя Раста.

***

Нам опять накрывали стол на веранде, оказывается, мы отсутствовали довольно долго, больше трех часов. И не заметила даже, хотя обратно шли не спеша: декан Фаина останавливалась у каждого дерева, прижималась к нему, обученные ведьмы умеют так восстанавливать свои силы.

Я увидела несколько редких трав и, с позволения магистра Гастера, часть аккуратно выкопала, наложила стазис. Декан обиженно сверкнула глазищами на ректора, но мы договорились, что посажу траву на участке Академии, а если примутся, то и мне позволят немного забрать себе лично.

Ожидали нас магистр Араис и двое братьев ректора, меня им представила декан, пока дед расспрашивал магистра Гастера.

Бывший ректор на редкость мощного телосложения, главное, очень властный, наверное, должность за много лет наложила свой отпечаток. Был бы он оборотнем, сразу бы сказала — матерый медведь. Всех трех его внуков можно причислить к волкам — сильным, быстрым, хищным, из одной стаи, но разного возраста, конечно, с моей точки зрения, на самом деле сколько кому лет, не знаю. Старший на вид, с бородкой, самый смуглый — в белом мундире Ковена магов, средний — наш ректор, а младший явно общий любимец и самый легкий в общении, в форме боевого мага. Все трое, даже четверо, с их дедом, темноглазые и белозубые красавцы с утонченными чертами лица. В академии Ридана таких лиц я не видела, сразу видно, аристократы, элита.

Старший и самый младший брат женаты, живут далеко отсюда, но детей еще нет. У деда собираются по редким семейным праздникам, а сейчас расследуют очередной выплеск нежити где-то поблизости. Ректор, насколько я поняла, не женат, и бывает здесь реже всех, обычно они с магистром Араисом встречаются в Ковене, оба в какой-то комиссии.

Декан Фаина еще успокаивалась, ректор хмурился и отмалчивался, а я, наверное, все-таки неправильная, и мучилась, что ничего не чувствую.

Обидно, что нельзя помочь, структура мозга чрезвычайно сложна, магия не всесильна, нужно понимать, что ты делаешь и зачем. Жалко, конечно, но как любого жаль. И все.

— Гастер, — магистр Араис на меня не смотрел, но спросил громко, и я повернулась к нему, — когда планируешь вернуться в Академию?

— Фани, возвращаемся?

— Да, магистры, нам пора в Академию.

— Хорошо. Понимаю, вам нельзя надолго задерживаться, а Евгению прошу оставить на несколько дней, у нас библиотека неплохая и доступ свободный. Женя, останешься?

О, вот это интересно! Я внимательно посмотрела на старшего магистра, потом на магистров Ковена. Почему бы и нет, что там на занятиях пропущу судьбоносного? Если разрешат мои декан и ректор …

— А вы на мои вопросы согласитесь отвечать?

— Да, и не только я, мои внуки тоже задерживаются по своим делам. Два стихийника и ведьмак к твоим услугам, неплохие маги, магистры. Но тут все от тебя зависит. Чтобы задать стоящий вопрос магистру, надо многое знать. На ерундовые вопросы отвечать не станем, — прищурился бывший ректор.

— Женя, — первый раз за все время у себя дома улыбнулся магистр Гастер, — имей в виду, мой дед тот еще провокатор.

— Ничего, справимся, — улыбнулась и я, — у меня гипермнезия, а в Академии учебники только первого курса дают, и то не все.

Братья насторожились, переглянулись и старший ушел куда-то в глубину дома.

Ну да, они же не целители! Дед стихийник, ректор говорил, а эти двое, получается, ведьмак и стихийник. Пусть, пусть уточняют, что такое гипермнезия.

Я спокойно намазывала булочку маслом, ректор хохотнул.

Магистр вернулся и объявил:

— По сути, у нее абсолютная память.

Дед поднял бровь:

— Это что, врожденное?!

— Нет, — прожевала кусочек булочки и запила, — у меня чмт.

Магистр помедлил и опять вышел.

— А у меня спросить — не по чину? — кивнула ему в след.

Ректор и декан откровенно смеялись, и дед развеселился:

— Ладно, наша девочка, нам и разбираться.

Я пожала плечами, ну что ж, будем разбираться вместе. И ваша ли девочка, это вопрос. Только вслух пожалела — не знала, как надолго уеду, лук с собой не взяла и сменную одежду.

— Какой лук, Женя?

Ректор сильно удивился, пришлось мне ему признаваться в невольном присвоении имущества Академии.

— Надо же…да, есть такой закон, не волнуйся. Отправлю все порталом, тебе передадут.