Будущее (статьи)

Г. Никифоров Борьба за будущее

На пути нашего развития слишком много препятствий. Предстоит еще невиданная борьба, ужасающая по своим размерам и жестокости.

Суметь угадать, что будет через сто лет, приблизительно можно, но нужно принять во внимание следующее:

Первое. Наше будущее, наша судьба связана с судьбой пролетариата всего мира, — значит приходится говорить не только о СССР.

Второе. СССР долго, очень долго будет находиться в условиях крайней напряженности, бдительности, готовности к защите и готовности к нападению, ибо положение наше нас обязывает.

Надо полагать, что классовая борьба в недалеком будущем примет такие размеры, что наша планета буквально будет корчиться и трещать, как старая пересохшая шкура. Буржуазия всего мира объединится для последней схватки с пролетариатом. Буржуазия будет бита — это закон падения, — но сила сопротивления буржуазии будет такова, что от культурных завоеваний человечества может остаться одна неописуемая видимость. В этом случае, единственное спасение и сохранение того, что имеет человечество, заключается только в крепкой сплоченности и решительности рабочего класса в своем наступательном движении.

Третье. Победившему пролетариату будет предстоять еще ликвидация некультурности масс, а это в сто крат труднее, чем ликвидировать простую неграмотность и займет не мало лет. Развитие наше пойдет, вследствие указанных причин, скачками с большими подъемами и падениями.

Будущее, все же, представляется мне так:

Жизнерадостный — 60–70 лет — ученый, молодой и сильный (омоложение-то, ого, куда скакнет!), проходя по залам музея и остановившись перед паровозом на рельсах, будет объяснять:

— Вот это, друзья мои, паровоз и, так называемый, рельсовый путь. На моей памяти, лет пятьдесят назад, люди только что освободились от этого громоздкого, примитивного и крайне неуклюжего способа передвижения.

— Здесь же, — переходя в другой павильон и указывая на шестиместный аэроплан, будет говорить он — вы видите летательный аппарат системы Юнкерса, это уже некоторое достижение тогдашней авиации…

— Помилуйте, профессор, — возразят ученики, — ведь это же очень неповоротливое сооружение, неужели тогда рисковали на таком аппарате летать? И какое же это достижение, аппарат на шесть человек? Странно слышать даже!

— Разумеется, — отвечает профессор, — теперь, когда мы используем в нашей авиации электронную энергию, нам чрезвычайно трудно представить себе, как на таком аппарате летали. Наши современные воздушные поезда перебрасывают тысячи людей, кругосветное путешествие в 12 часов считается обычным, но тогда эта штука, этот аэроплан, был гордостью. В то время электричество было использовано в незначительной степени, радий был еще загадкой. Тогда были еще в ходу паровые машины, фабрики и заводы питались нефтью, бензином и керосином. Сжатый воздух, сила планетного движения, — все это шло мимо человеческого ума. Нынче обыкновенная человеческая речь слышна со всех точек земли. Все вот эти музейные предметы я могу демонстрировать перед глазами всего мира. Меня в любой момент могут видеть и слышать. Наши фабрики ушли под землю и не отравляют воздуха. Человечество руководствовалось тогда писаными законами, люди не знали единого закона культуры, было много такого, чего вы не можете себе представить отчетливо и ясно. Не удивляйтесь, друзья мои: прежде чем притти к тому, что мы имеем, мы должны были пройти длинный путь упорной борьбы, и радость жизни была доступна очень немногим.