Будущего нет! Кошмар наяву

Офигеть! Такого результата Сергей не ожидал сам.

— Так…

Прапорщик задумался.

— Слушай, лейтенант, ты не хочешь у меня в помощниках поработать? Не за просто так, народ за ремонты платит.

Предложение сбило с толку:

— Честно говоря, я даже не знаю. Я же тут в командировке.

— Это не проблема. Ты сам как думаешь?

Пара часов от самоподготовки учебе не повредят. Свой телевизор можно не только собрать, но и вывести в идеал — вон, даже осциллограф стоит. Работа интересная, за нее платят. Наверняка получится обзавестись полезными знакомствами. А там, глядишь, и перевестись сюда удастся. В то, что Москва, как и вся страна, будет плохо жить, не верится совершенно. Пять лет до капитана, одновременно пять лет срока службы на Севере, а потом сюда, по обязательной для «полярников» замене! Если удастся, конечно.

И кто знает: может быть сейчас где-то рядом строится коттеджный поселок, в котором ему предложат тот самый дом? Но от дома он благоразумно откажется. Хорошая квартира ничем не хуже, и с оповещением о воздушной тревоге в многоквартирных домах дела обстоят намного лучше. Решение принято:

— Лично я согласен, товарищ старший прапорщик.

— Евгений.

Александров пожал мягкую, влажноватую ладонь:

— Очень приятно, Сергей.

— Ага. Серега, ты же у нас еще месяц пробудешь?

— Больше. Где-то полтора.

— Отлично. Иди в свое отделение, а я пошел договариваться.

На самоподготовку осталось совсем мало времени. Но работа радиомеханика, действительно, увлекла. Конечно, такой везухи, как в первый раз, больше не было. Сергей оказался просто хорошим помощником. Он исполнительно выполнял замены, дотошно прозванивал цепи, неплохо паял и сам кое-что соображал. В работе здорово помогли две бережно хранимые Женей книги: пособия по ремонту Самойлова и Фоменкова. Кроме телевизоров, удалось позаниматься радиоприемниками и кассетными магнитофонами.

В общем, по окончании командировки лейтенант возвращался на Север с отлично функционирующей «Электроникой», приработком в размере сорока рублей и тремя благодарностями в выписке из приказа по части. «За активное участие в подготовке празднования юбилея воинской части», «за активное участие в совершенствовании материально-технической базы» и «за старание и отличные знания, проявленные при изучении учебного материала». Будет, чем приятно удивить Терентия. А главное — с такой высокой нагрузкой время шло все-таки быстрее.

Кроме заслуженных наличных Женя вручил оставленный кем-то радиоприемник «Вега»:

— В контурах поковырялись, хотели на импортный укэвэшный диапазон перевести. Ферритовую антенну зачем-то перепаивали, короче, радиоканал угробили напрочь. Кроме помех ничего не ловит, и УНЧ барахлит. Схема отсутствует. Мне возиться смысла нет, у меня дома «Океан», а ты везучий, может, и сделаешь.

Вернувшись в часть, Сергей был неприятно удивлен отсутствием спальной мебели в магазине. Ладно там мягкий уголок, но нет и кроватей, даже раскладушек! Снова заселяться в общагу душа не лежала категорически. Устроенное на паласе из двух училищных шинелей «гнездо глухаря» не радовало совершенно — мягкой в нем была только подушка. Неужели придется просить армейскую кровать в батальоне охраны? Вместе с матрасом, кстати.

Судя по разговорам, в городке кое-кто так и жил, активно копя деньги на новенькие «Жигули» и питаясь только тем, что выдавали на армейский паек. Но подобное скопидомство вызывало резкое неприятие. И еще Сергей помнил, что совсем скоро станет с этими накоплениями. Есть такое экономическое понятие: инфляция. Поэтому надо тратить, но, разумеется, с умом.

Попробовать сгонять в мебельный магазин Снежинска?

Случай представился через два дня — ему поручили отвезти оборудование для передачи представителям флота на перевал-базу. Против обыкновения офицеры с плавсоставскими погонами ничего взамен не привезли. «Урал» пустой, они вдвоем с матросиком-водителем…

— Дружище, как ты смотришь насчет в Снежинск съездить? Мне в мебельный надо, а тебя я мороженым угощу.

Разумеется, отслуживший год паренек согласился сразу. Оказаться, пусть и не надолго в нормальном городе, просто поглазеть на девчонок — какой военнослужащий-срочник от этого откажется?

Александров быстро прикинул расклад.

Понятно, что поездка получается незаконная, поэтому необходимо принять дополнительные меры безопасности. Главная — не светиться на центральных улицах.

К магазину «Комфорт» они подъехали по объездной, расчищенной от снега дороге, поставив тентованный военный грузовик с тыльной стороны здания. Увы, надежда на диван опять не оправдалась: «Должны завезти на той неделе. Но это не гарантировано».

Облом-с. Расстроено обведя взглядом просторный зал, Сергей остановился на очень симпатичном шкафу, можно сказать, министенке. Немного узковатый, зато высокий, из двух секций: собственно платяной шкаф и нечто вроде серванта. Как раз под «сталинские» потолки. И цена вполне пристойная. Гм-м…

Но вот как его грузить и везти? Переговоры с женщиной-продавцом порадовали: есть еще один такой же, только в разобранном состоянии, как пришел с мебельной фабрики. То, что надо! И вот тот кухонный стол… Есть такой разобранный? Отлично!

Расплатившись на кассе, лейтенант вдвоем с водителем отправил в кузов три увесистые упаковки.

В кафетерий они прогулялись пешком, оставив «Урал» на задворках ближайшей многоэтажки. Похоже, в недалеко расположенной школе наступила большая перемена — у стойки толпились старшеклассники. Молодые пареньки и очень симпатичные юные девчата в зимней одежде нараспашку. Шумная, веселая обстановка даже смутила Сергея, он уже успел отвыкнуть от городской жизни и многолюдья, с неожиданной остротой воспринимая в общем-то обыденные вещи.

Растерялся и водитель, наверняка испытывающий те же самые чувства.

— Братишка, давай присядем за столик, подождем, пока молодежь закупится.

— Хорошо, товарищ лейтенант.

Это было просто приятно — спокойно сидеть в тепле, на удобных стульях и наблюдать за ослепительными в своей молодости и жизнерадостности школьницами.

Минут через десять старшеклассники дружной стайкой покинули кафе. Оставив на столе шапку, Александров подошел к стойке.

— Будьте добры, две порции пломбира, по четыре шарика.

Девушка-бармен кивнула и уточнила:

— С ликером, сиропом, шоколадом?

Сергей успел пройтись по ценникам взглядом:

— С шоколадом, пожалуйста. И два бокала абрикосового нектара.

Ловко готовя заказ, она улыбнулась:

— А я считала, что военные предпочитают водку. Ну, или коньяк.

Лейтенант удачно вспомнил мультфильм про Винни-Пуха:

— Значит, мы неправильные военные.

Он увидел табличку «Вас обслуживает» и вовремя добавил:

— Анна.

Взгляд красивых светло-коричневых глаз прошелся сверху вниз, словно обдав теплом.

— Я бы не сказала. Совершенно настоящий офицер, даже с оружием.

Ого! Девушка, оказывается, определила, что флотская кобура сейчас служит не только предметом формы. Сергей действительно получил «Макаров» перед поездкой, поскольку среди оборудования имелось и секретное.

Усмехнувшись, он поддержал шутливый разговор:

— Тем не менее, спиртное нас не интересует. И мы точно не иностранные шпионы.

Бармен кивнула:

— Я знаю. Они обычно заказывают виски и сразу кладут ноги на стол.

Представив себе эту сцену, молодые люди негромко посмеялись.

— Ваш заказ.

— Спасибо, Анна.

Расплатившись, прихватив ложечки, Александров в два захода переправил лакомство на столик.

Негромко играла стереосистема, в кафе понемногу подходил народ, а двое военных наслаждались мирной, гражданской атмосферой и действительно вкусным мороженым.

— Ну как, дружище?

— Здорово! Спасибо вам, товарищ лейтенант.

— Не за что.

Не спеша допив сок, они в соответствии с требованиями плакатика «У нас самообслуживание» отнесли посуду к окошку мойки и с некоторым сожалением вышли на мороз.

Оглянувшись на заиндевевшее витринное окно кафе, матросик заметил:

— А вы ей понравились, товарищ лейтенант.

Сергей усмехнулся и ответил классической фразой:

— Я женат, братишка. И жена у меня любимая.

Возвращение в часть прошло благополучно. Александров отправил водителя на обед, сам покушал борща личного приготовления в расслабляющей домашней обстановке, а потом они разгрузили машину и занесли упаковки в квартиру, обеспечив Сергея приятной работой на вечер.

К вопросу о кровати лейтенант вернулся после прибытия на сооружение. Старый опытный Муратов должен был подсказать что-нибудь дельное.

— Ты объявления смотрел?

— Смотрел. Никто не продает.

— Да уж, неудачно. Я краем уха слышал, что с мебелью вообще загвоздка приключилась. То ли заказ сорвался, то ли нашу поставку другая часть перехватила.

Подруга жены Муратова работала в военторге, поэтому обтекаемому «краем уха» следовало доверять безоговорочно. Сергей помрачнел:

— Николаич, что же делать? Вообще душа не лежит в батальоне кровать брать.

— Ну, на время я бы тебе раскладушку дал…

— Вот именно, что на время. И что я жене скажу, когда она приедет?

— Это да.

— Знаешь, с удовольствием взял бы даже не новое. Пусть потертое, бэушное — без разницы. Обивку перетянуть не проблема. Засада в том, что никто не уезжает и старую мебель не продает.

— Ну да, переводы были летом. Что ты тогда не спохватился?

— А я знал, что такая дупа придет?

Поразмыслив, побарабанив пальцами по столу, Муратов, похоже, пришел к какой-то идее:

— Серега, а тебе точно подержанный диван подойдет?

Лейтенант утвердительно кивнул:

— Точно.

— А если сильно подержанный?

— Лишь бы дерево крепкое оказалось, да не отваливалось ничего. Я же сказал — перетяну.

— Тогда сейчас с куркулем нашим поговорю. Петрович летом жаловался, что диваны уже машину в гараж поставить не дают.

Александров округлил глаза:

— В смысле?

Поднимая трубку телефона, старший прапорщик пояснил:

— Секретчик наш. Хрен его знает, как он договаривается, но ему частенько мебель старую по отъезду просто дарят, а он ее в гараж таскает. Хохол, что ты от него хочешь?

То, что хохол, стало понятно по итогам разговора. Возможность выручить деньги за рухлядь Петрович упускать не собирался, в итоге они сразу с автобуса отправились в гараж.

Действительно, за ухоженной «шестеркой» вплотную стояло три дивана.

— Вот этот отличный, крепкий, только ножки пошарканы и потерт немного. В этом механизм барахлит, он раскладывается хреново, но починить можно. А тот собака подрала сильно. У майора мозгов хватило на три дня на рыбалку уйти, а бульдога дома запереть. Вот псина и оторвалась, да еще и засрала ему весь коридор. Смеху было…

Внимательно разглядывая мебель, Сергей перебил хозяина:

— Петрович, у тебя фонаря здесь нет?

— Как нет? Держи.

Подав мощный автомобильный фонарь, секретчик отдела продолжил воспоминания о непутевом майоре. Слушая вполуха, Александров выбирал возможную покупку. Состояние, конечно, уже так себе. На первом металлические детали начали ржаветь, от сырости повело ДВП, пружины неравномерно выпирают сквозь обивку, на «самом крепком» диване оказались солидное пятно от масла и длинная трещина в несущей доске.

В относительно пристойном состоянии находился тот самый, драный собакой предмет меблировки. Очень относительном. Одна боковина была, что называется, в клочья. Зато другая радовала глаз, и сами матрацы не сильно пострадали.

— Петрович, сколько ты за него хочешь?

— Ну-у-у…

Старший прапорщик демонстративно задумался.

— Видишь, почти новый, только один бок разлохмачен. Механизм еще не раздолбанный…

— Не тяни кота за хвост.

— Сорок рублей устроит?

Неслабо. Учитывая, что достался он товарищу старшему прапорщику бесплатно… очень неслабо. Но Сергей колебался недолго. Он помнил, что ожидало страну впереди, а нарастающий дефицит эти воспоминания лишь подтверждал.

— До дому донести поможешь?

— На фига нести?

Секретчик довольно похлопал по вертикально стоящему у стены прицепу «Скиф»:

— Отвезем!

Эту ночь молодой офицер провел уже в близкой к комфортной обстановке. Небольшой, но симпатичный стол окончательно довел до совершенства кухню, вдоль стены зала высилась почти идеально вписавшаяся, на две трети собранная «министенка», и совсем немного попахивал бензином после пребывания в гараже мягкий и удобный диван.

Надо будет сообщить в письме Аленке…

Все-таки какая предусмотрительная и догадливая у него жена! В первом же пришедшем на воинскую часть конверте кроме письма лежал маленький кусочек ткани — образец штор в зал. Теперь вообще нет проблем с подбором обивочного материала. Хорошо, что записался на субботу на выезд — надо спешить. Начальник отдела объявил: на той неделе железнодорожная командировка. Первая за службу и, похоже, далеко не последняя. И ход событий совпадает с тем знанием, что принесли из будущего сны. Одно отличие — здесь его не будет ждать Алена с маленькой Настей на руках.

Размышляя о своем, Александров потащил на полку очередной проверенный ящик. Сегодня ПХД был посвящен отнюдь не уборке. В выданном для проведения регламентных работ оборудовании оказались измерительные средства с истекшими сроками метрологических проверок. Вообще, отслеживать такие вещи — задача начальника и главного инженера отдела. Но эти товарищи, наверное, были заняты другими исключительно важными делами, поэтому крайними оказались те, кто всегда оказывается крайним — младшие по званию и должности.

Заскочивший на сооружение Сергей Федорович поставил конкретную задачу: перебрать все комплекты и договориться с киповцами о внеплановой поверке. Для обеспечения операции Сергею лично в руки были вручены два литра спирта в водочных бутылках. Непьющим доверяют, что не может не радовать. Упаковав компрометирующую тару в подходящий ящичек, лейтенант бодро отправился в лабораторию КИП, благо, у них тоже ПХД.

Дверь после звонка открыл дежурный:

— Вы к кому?

— Мне бы начальника вашего увидеть.

— Иващенко?

— Именно.

— Иди за мной.

Прапорщик провел Сергея на второй этаж и направился к приоткрытой двери, из-за которой попахивало сигаретным дымком и раздавался веселый смех. Анекдоты в курилке травят, не иначе.

— Сергеич! К вам лейтенант.

Начальник ЛКИП подполковник Иващенко оказался невысоким, жизнерадостным офицером, при взгляде на которого Сергей безошибочно определил: срастется.

Так и получилось. Окинув довольным взглядом открытую тару, Александр Сергеевич благодушно кивнул:

— Не переживай. Когда к нам по-человечески, и мы по-доброму. Когда приборы на поверку притащишь?

— Планирую в понедельник. Только забирать, наверное, не я буду. В командировку отправляют.

— Ничего страшного. Только в журнал приема-выдачи запиши аккуратно, ничего не пропускай. А забрать любой из вашей группы сможет. Еще вопросы есть?

— Разрешите не по службе? Товарищ подполковник, а что у вас на крыше за антенна такая хитрая установлена?

С первого дня пребывания в части Александров узнал, что телевизионный прием здесь, мягко говоря, не ахти. В хрущевках на склоне сопки, по улице Декабристов еще более-менее, а внизу, на Геологов уже с ощутимым «снежком». Новый «Горизонт» глаз совсем не радовал, самую капельку лучше показывала кухонная «Электроника». К слову, радиоприемники принимали сигнал только на средних волнах и с отвратным качеством. Диапазон УКВ «радовал» полной тишиной.

Подполковник заулыбался:

— О, это моя личная разработка. Телевизор у нас тут стоял и работал идеально. Женщины на перерывах млели. Качество было, как в городе. Но потом командование запретило, телевизор увезли, а антенну снять все руки не доходят.

— А вы не поделитесь чертежами? Я на Геологов живу, там вообще прием плохой.

Назад в сооружение Сергей возвращался, держа подмышкой солидный научный том с коротким понятным названием на обложке: «Антенны». Будет что в командировке почитать.

Поездка в Снежинск оказалась удачной. Измерив детали дивана рулеткой, посчитав напуски, Александров купил плотную ткань нужной расцветки, взяв отрез с хорошим запасом. В «Комфорт» завезли поролоновые коврики для ванной комнаты и простые трубчатые карнизы с «зубастыми» прищепками для тюля и штор. Пока окна его квартиры радовали только чистотой, да великолепным пейзажем на Хибины. Прикупил еще коробку обойных гвоздей.

Воскресенье Сергей посвятил ремонту дивана. С разборкой пришлось повозиться — не самая технологичная оказалась вещь.

Сняв обивку, аккуратно расстелил ее на полу, разобрался, как наиболее экономично использовать купленный материал. Отмерял, отрезал. Взятый запас себя полностью оправдал.

Жаль, что нет швейной машинки — подшить края очень бы не помешало. Но Муратов дал дельный совет — обработать их клеем. Принесенный с сооружения БФ-2 обеспечил вполне пристойный результат. Потом понадобился поролон на разодранную собакой боковину. Пришлось отрезать половину свежекупленного коврика.

За работой время шло быстро. Кажется, оглянуться не успел, а уже поздний вечер. Перетяжку выполнил полностью, но собирать сил не осталось. Устал. Поужинав овощным рагу, Сергей постелил прямо на лежащем на полу диванном матрасе, посетил ванную комнату, лег и мгновенно заснул.

Окончательно собрать диван удалось только в понедельник вечером. Получилось отлично, не хуже, чем на фабрике. Попробовав сложить и разложить ложе, лейтенант убедился, что смазанный и отрегулированный механизм работает безупречно. Покосившись на так и оставшиеся стоять в углу карнизы, Сергей тяжко вздохнул. Взять у Кадомцева электродрель и повесить их над окнами получится уже не скоро. Заезд личному составу эшелона на железнодорожную базу командование назначило на вторник. Домой он теперь вернется не раньше, чем через двадцать пять дней, под самый Новый год. И чутье подсказывает — эта командировка не последняя. М-да… Что бы было, если бы здесь оставалась Аленушка с маленькой Настей на руках? Понятно, откуда у капитана Александрова из будущего взялись апатия и даже некоторое отвращение к службе. Но он другой. Окружающее настоящее кардинально отличается от предначертанного. И будет другое будущее.

На изучение и освоение механизмов спецвагона ушли вторая половина вторника и утро среды. Затем началась погрузка. Сергей метался по эшелону, принося стяжки, проверяя крепления контейнеров, сличая оттиски пломб с ведомостями и выполняя десятки других необходимых дел. Рабочий комбинезон прихватил не напрасно — давно бы уже уделал форму в ЦИАТИМе. Мелкие недостатки всплывали постоянно, а устранять их положено до отправки состава, откладывать которую никто не собирался.

Напоследок случилась еще одна неприятность — мощно схватило живот у проводника его вагона. Не иначе, что-то трефное сожрал, подлюка. Как заметил Александров, с гигиеной у матроса дела обстояли плохо — постоянно садился за стол с грязными руками и «траурной» каймой под давно нестриженными ногтями. Итог закономерен: неудержимый понос. Срочно приглашенный фельдшер заподозрил дизентерию и настоял на госпитализации. Замену командир железнодорожной роты по уважительной причине предоставить не смог — на имеющийся в резерве личный состав не пришли допуска по линии особого отдела.

В сердцах матюкнувшись, начальник эшелона обратился к порядком умотавшемуся лейтенанту:

— Александров, ты сам с вагоном справишься?

— Так точно.

— Тогда керуй. Поедешь в нем один. Если что будет непонятно — выдернешь проводника из соседнего.

— Есть.

Что там может быть непонятного? Только подкидывай уголек в котел отопления, да наслаждайся праздностью у окошка. А еще первые сутки он душевно отсыпался.

Эшелон с Севера шел почти без остановок, иногда увеличивая смену постов до четырех часов. Замерзшие, с покрытыми инеем автоматами матросики только успевали передать постовой тулуп и добежать до караульного вагона, как раздавался мощный гудок электровоза, и поезд трогался. Так же дела обстояли и с приемом пищи — на обед и обратно приходилось отправляться, подстраиваясь под ближайшую остановку. Пару раз Сергей открывал дверь в свой вагон уже на ходу, вися на поручне.

Телевизор радовал взор лишь когда проезжали крупные станции, да и то ненадолго. Для уверенного приема нужна хорошая внешняя антенна — собственная телескопическая с задачей не справлялась. Поэтому лейтенант основное внимание уделял двум техническим книгам — «Руководству по устройству и эксплуатации специального вагона» и монументальному труду «Антенны». Вагонное руководство изучал со всей прилежностью, на практике разбираясь в расположении и назначении систем.

На стыках рельс стучали колесные пары, вагон постоянно покачивался, то набирая, то снижая ход, пахло каменноугольным дымком, креозотом, вообще железной дорогой. Неудивительно, что и сны частенько приходили «железнодорожные»…

… вылез на ступеньки и, держась за поручни, закрыл на ключ дверь. Спрыгнув на утрамбованный снег, огляделся. Вроде никого. Сергей понимал, что покидать эшелон не имеет права, но уж очень хотелось соблюсти одну традицию — отправить письмо любимой жене. Это, кстати, тоже являлось грубым нарушением, но уже режима секретности. Режим… Лучше бы переловили врагов и предателей на самом верху страны! А в своем письме лейтенант Александров никогда не напишет того, что раскрывало бы суть его службы.

На грузовой станции эшелон стоять будет еще пару часов как минимум, поэтому он успеет — до пассажирской платформы пригородных электричек, где точно есть почтовый ящик, недалеко. Особенно, если пройти напрямую, через многочисленные грузовые составы. Раз за разом подныривая под вагоны, кое-где перебираясь через площадки, Сергей приближался к своей цели. И совершенно неожиданно оказался у вскрытого товарного вагона, который потрошила шайка железнодорожных воришек.

— Атас!

Военная форма спугнула бросившихся врассыпную расхитителей. У вагона остались только следы и скинутые уголовниками белые с красным блоки сигарет «Мальборо». А Сергей, помедлив доли секунды, рванул за одним человеком из шайки. Очень знакомым человеком. Именно его поганую рожу он видел в страшных снах из будущего, именно он командовал и издевался над бомжом Серым, убивая в нем остатки человека. Петя! Заметно моложе, не такой потасканный и заматеревший, но это был точно он.

Почувствовав погоню, уголовник постарался наддать. Но куда ему было тягаться с молодым и тренированным советским офицером! Лишь полы длинной шинели ограничивали бег, путаясь между ногами. Поняв, что сейчас будет настигнут, Петя резко ушел влево, подныривая под вагон. Сергей рванул за ним и чуть не упал, наступив на собственную полу. Черт!

Но он успел заметить, куда юркнул преследуемый. Разогнувшись, лейтенант в два прыжка достиг тормозной площадки товарного вагона, повернулся, уже увидев врага…

И тут ему в глаза ударил жгучий, полностью ослепивший песок. Запоздало попытавшись отстраниться, взмахнув руками, офицер почувствовал пронизывающий грудь стальной ледяной холод. Острое жало болью разорвало сердце, и жизнь остановилась…

… эшелон действительно стоял. Судорожно глотая воздух, все еще ощущая боль в том месте, куда ударил нож уголовника, Сергей приходил в себя. Сон… Нет, это совсем не сон. Это видение из будущего, опять изменившегося и совсем близкого. Он даже может сказать, когда все должно произойти. Взяв со столика «Командирские», глянув на календарь, Александров понял: через четыре дня. Именно в это время он планировал (да, планировал, чего уж тут скрывать!) отправить письмо Аленке. Отправил бы…

Теперь главный вопрос: что с этим делать? Самый простой ответ: ничего. Никуда не ходить, остаться в эшелоне…

Жесткий взгляд остановился на дверце сейфа, в котором покоились его АКСУ и ПМ. Да, покрошить тварей из двух стволов вариант очень заманчивый. Но на выстрелы сбежится народ, и потом будет очень затруднительно объяснить, что офицер из воинского эшелона делал у вскрытого вагона. С оружием. Точно за дезертира примут. Тогда что?

Чем дальше шло время, тем больше Сергей настраивался против мысли просто так отпустить, пройти мимо гада. Нет, Петя за все должен ответить. И за совершенное, и за то, что должен совершить. Пусть не с ним, пусть не будет бомжа Серого… А если не станет Пети, то не будет уже наверняка.

Решение вызрело, оформилось, осталось только продумать, как воплотить его в жизнь.

Тихо открыв дверь, Сергей бросил взгляд вдоль состава. Никого. Та самая станция, Саратов товарный. Позавчера они разгрузились, и скорость передвижения воинского эшелона резко упала. Снят караул, матросики отсыпаются в своем теплом вагоне. Теперь до новой погрузки личный состав эшелона немного расслабится. Вот и хорошо.

Он не стал закрывать на ключ дверь — важна будет каждая секунда. Спрыгнув на утоптанный снег, зацепил пришитые к полам шинели толстые одежные крючки за широкий офицерский ремень. Военную форму проектировали умные люди, знающие, что офицеру приходится иногда бегать. И пусть он немного смешно выглядит… посмотрим, кто будет смеяться последним. Рука нырнула за пазуху. На месте.

Все, вперед.

Уже виденная один раз дорога словно сама ложилась под ноги. Но в этот раз он выбирал натоптанные, не оставляющие следы участки. Сейчас…

Поднырнув под вагон, лейтенант рявкнул командное: «Стоять!»

Заполошным ответом раздалось гнусное: «Атас!»

Все по плану. На этот раз Александров не зависал в коротком ступоре. Выскакивая из-под вагона, он уже знал, где будет находиться его враг. Кувыркнувшись в воздухе, тяжелая резино-металлическая тормозная колодка ударила убегающего вора между лопаток. Пропахав мордой снег, Петя ужом извернулся навстречу наступающей фигуре в черном, с нелепо задранными полами шинели. Какой-то вояка, что ли?..

Левая рука нырнула в карман куртки за смесью соли и перца. Ща, получишь в глазки…

Но офицер неуловимым прыжком оказался совсем близко и жестко врезал рантом ботинка по почти вышедшей из кармана сжатой кисти. Хрустнули пальцы, резкая боль обожгла руку. В этот миг вор встретился взглядом с нападающим, и у него захолонуло сердце. В глазах незнакомого молодого офицера стояла ледяная, смертельная ненависть.

— Ты че, слышь, начальник, обманка вышла, попутал ты, не при делах я…

Уговаривая, отвлекая противника, Петя отползал назад и вбок, отталкиваясь правой рукой и пятная снег кровью из сломанных пальцев левой. Сейчас, сейчас, только опереться спиной о тележку вагона, подобрать под себя ноги и ухватить рукоятку «пера»…

И опять он почти сделал задуманное. Вскочил, нанес удар… Но в последний миг руку с заточкой словно тиски, перехватив, зажали стальные пальцы, и мощный удар в пах отбил яйца. Теряя сознание от жуткой боли, Петя остался на ногах только потому, что его держал этот страшный, так и не проронивший ни единого слова парень. А потом жало заточки развернулось и вонзилось в грудь вора, на миг задержавшись у самого сердца.

Глядя в выпученные, полные ужаса и боли глаза, Александров с чувством произнес то, что очень давно хотел сказать:

— Привет из будущего, тварь.

Толчок, клинок мягко вошел по рукоятку. Судорожно вздрогнув, враг обмяк. Отпустив тело, Сергей с нечеловеческим спокойствием понаблюдал за короткой агонией. Потом, оглянувшись по сторонам, подобрал колодку и нырнул под вагон, уходя по дуге назад, в свой эшелон.

И снова его никто не заметил. Тихо прикрыв дверь тамбура, пройдя в теплое купе, Александров прислонился к закрывшейся за спиной двери. В голове стоял легкий сумбур, плавали обрывки мыслей и фрагменты только что пережитого. Но вот угрызений совести и ужаса от убийства человека там не было точно.

— Жесток ты, оказывается, братец.

Констатация факта вслух окончательно вернула душевное спокойствие. Вынув из-за пазухи лист металла от обшивки дверей (не понадобился!), Сергей снял шинель, аккуратно повесил на плечики, переоделся в рабочий комбинезон. Внимательно осмотрел форму. Нет, пятен крови на ней не оказалось, как и на черных кожаных перчатках. Вспомнив про оставляющие кровавые пятна пальцы Пети, старательно начистил ботинки щеткой с кремом "Гриф", потом переобулся в тапочки. Вроде, все…

Умывшись, лейтенант прикрутил металлическую пластину на место, раскрыл «Руководство» на вагон и терпеливо принялся ждать.

Железнодорожники прочухались где-то часа через полтора, когда воинский эшелон уже перетянули в парк отправки. Металлический стук в стенку вагона заставил поднять голову от книги и выглянуть в окно. Начальник эшелона, комендант станции, старший лейтенант милиции. Открыв дверь, Сергей спокойно принялся докладывать:

— Товарищ подполковник, вагон проверен, все системы…

Нетерпеливо махнув рукой, начальник оборвал его на полуслове:

— Александров, ты ничего не видел?

— В смысле?

Услышав встречный вопрос, комендант равнодушно отвернулся.

— Ничего необычного у эшелона не видел? Люди никакие не пробегали?

— Никак нет.

— Уверен?

— Так точно.

— Чем в последнее время занимался?

— Поспал немного, потом проверил вагон перед рейсом, сейчас книжку читаю.

Старлей тоже перестал буравить лейтенанта профессиональным внимательным взглядом.

Бросив: «Продолжай», — подполковник с сопровождающими направился дальше. До Александрова долетело раздраженное:

— … бесполезное занятие. Мой личный состав доложил бы обязательно…

Ну вот, и никаких последствий. Чисто, как в аптеке.

Единственное, в тот вечер он не мог долго уснуть. Нервы.

Лежал, смотрел в потолок на мелькающие отсветы огней, и немного отстраненно переживал происшедшее. А потом размеренное движение вагона все-таки вызвало спокойный сон. Без сновидений.

Они провели в командировке лишних два дня, задержавшись под Свердловском. Что-то не срослось в очередности эшелонов из-за небольшого опоздания, и их место занял другой состав. Пришлось дожидаться погрузки на специальной, окруженной редким леском площадке.

Совсем недалеко от вагонного отстойника проходила дорога, по которой регулярно бегал служебный автобус. Зам начальника эшелона даже съездил на сутки в город — у него там жили родители. Вернулся с соответствующими «подарками», после употребления которых начальник эшелона сверзился со ступенек и растянул связки.

Подумать только — несколько часов пути отделяют Сергея от города, где живет его жена, его ненаглядная Аленка. Если на самолете, то вообще быстро.

Лейтенант разрывался между чувством долга и желанием рвануть в «самоход».

Нет, так службу начинать опасно. Первая железнодорожная командировка. С оружием. Да и начальник, зараза бухая, не довел точный срок пребывания в отстойнике.

В общем, пришлось терпеть. А потом, снова с грузом, они быстрым ходом отправились назад на Север.

Первое, что сделал по прибытии в городок Александров — сходив на почту, отправил письмо. В почтовом ящике на двери квартиры его уже ждало Аленкино. Он читал и перечитывал радующие и печалящие сердце строки, отмокая в горячей ванне.

Вечером Сергей достал фотографию любимой, вгляделся в милое лицо:

— Ничего, родная. Через четыре дня Новый год. В восемьдесят девятом я тебя заберу, и мы всегда будем жить вместе.

О предстоящем заступлении в праздничный наряд начальник отдела довел тридцатого декабря. Ну, и хрен с ним. Карнизы для штор закреплены, домашних дел нет, а праздник в одиночестве Сергею не в радость. Никто не придет его поздравлять.

Тридцать первого, в обед, отправляя свою телеграмму, он получил Аленкину:

«праздником зпт любимый тчк здоровья тебе зпт успехов службе зпт исполнения желаний тчк Алена зпт Инга».

Красивую открытку с наклеенными телеграфными ленточками Александров взял с собой в наряд, чтобы еще раз прочитать в полночь.

Праздничное несение дежурной службы немногим отличается от обычного, разве что кормят получше. Устаешь так же, если не больше, а сменившись, падаешь и засыпаешь.

Вот и все впечатления от Нового года.

Еще к дежурному в первом часу ночи пришла жена с двумя детьми, поздравить. И Сергей по-доброму позавидовал чужому счастью.

Вопреки предсказаниям скептиков, после Нового года Александров вошел в расчет технического обслуживания. Выполнялись регламентные работы с тем самым РА-104. И пусть изделий оказалось немного, всего четыре штуки, но это было запоминающееся и знаменательное событие. Первое ТО, выполнение боевой задачи и реальное поддержание боеготовности страны.

Лейтенант безупречно отработал четвертым номером, обойдясь без замечаний и заслужив одобрение начальника расчета. Единственная нарушенная «традиция» — отказался от совместного употребления «сэкономленного» спирта. Но, поскольку доза была чисто символическая, и это пошло в плюс со словами: «Побольше бы нам таких офицеров». Посмеявшиеся парни начальника расчета единогласно поддержали.

А потом Терентий объявил о предстоящей железнодорожной командировке.

Учитывая полученный опыт, Сергей стал готовиться к ней «по-настоящему». С прошлого раза он прикинул ряд необходимых вещей, которые должны сделать долгое пребывание в вагоне более комфортным.

Первое и главное: антенна.

Александров выполнил ее из шести отрезков телефонной полевки, спаяв их группами по три. Середину сборок раздвинули текстолитовые треугольники с отверстиями, лейтенант предусмотрел и растяжки, закрепленные через изолирующие отрезки текстолита. Основная хитрость располагалась в месте соединения плеч антенны — в металлической коробочке находился ССТФ с конденсатором, обеспечивающий минимум волновых потерь при передаче сигнала в коаксильный кабель. Тонким коаксилом выручили связисты, правда, пятидесятиомным.

«Ходовые испытания» на чердаке дома показали, что самоделка работает лучше оснащенной подъездным усилителем штатной домовой антенны типа «волновой канал».

М-да, надо будет сосредоточить усилия на собственной антенне. Понимая суть вопроса после изучения монументального труда, дельные советы Александра Сергеевича воспринимать гораздо легче.

Вторым номером шел важный бытовой предмет.

С помывкой в железнодорожной командировке дела обстояли плохо, то есть никак. Одна баня за двадцать дней — это катастрофически мало.

Забрав валявшийся на сооружении с неизвестных времен лодочный насос-«лягушку», Сергей принялся ваять душ с ножным приводом.

Воронку сделал из пластмассовой бутылочки из-под шампуня, отсверлив в ней отверстия, кусками вакуумного резинового шланга выручил Муратов, пришлось повозится только с самим насосом. Бросили его, как оказалось, из-за неисправных клапанов. Промучившись полдня, лейтенант в итоге заменил разбитые шариковые на простейшие лепестковые из обрезков толстостенной пластмассовой трубки и кружков с ушком из хорошей плотной резины. Сутки склеенная конструкция сохла, а потом продемонстрировала очень неплохой результат.

Третья разработка была больше эстетической, создающей определенный комфорт. В тот раз лейтенант прихватил у железнодорожников стандартную вагонную электролампу и цанговый патрон под нее. Витя Муратов помог вырезать из жести и выгнуть светоотражатель, закрепить его на длинной шпильке и сделать простейшую струбцину для установки получившейся настольной лампы. Испробовали через ЛАТР — светит.

Понаблюдав за работой кружка «Умелые руки», начальник группы резюмировал:

— Проверишь в командировке. Если все будет работать, по приезду оформишь три рационализаторских предложения.

Проявивший инициативу за нее и страдает. Александрову осталось ответить только привычное: «Есть».

Еще очень хотелось отремонтировать «Вегу». В караульном вагоне, не выключаясь всю дорогу, работал положенный на эшелон приемник из солдатского клуба батальона. Молодежный канал радиостанции «Юность» на УКВ крутил отличную музыку, по которой Сергей успел ощутимо соскучиться. Неплохие передачи шли и на «Маяке», того же укэвэшного качества.

«Вегу» целиком Александров тащить на сооружение не рискнул — нарушение режима. Но электронную плату без корпуса и динамика недавно пронес. В свободное время лейтенант дотошно проверял схему, выпаивая каждую подозрительную деталь. Результат уже имелся — обнаружился неисправный транзистор с нулевым коэффициентом усиления. В этой работе кардинально помогал полученный все у того же Иващенко тестер ТЛ-4М, взятый под запись во временное пользование.

Но до конца работы было еще далеко, даже без учета накрученных контуров. Вообще, в настройке радиоканала Сергей рассчитывал только на помощь начальника ЛКИП, уже отложив ему соответствующую булькающую «благодарность».

— Твоя задача, Константин, получить хорошее, чистое ведро. Если получится, прихвати еще мыло, и мы будем мыться горячей водой хоть каждый день, как белые люди.

Пребывая в заметном восторге, матросик-проводник с энтузиазмом приступил к выполнению поручения, резво метнувшись в роту.

В этот раз Сергею с проводником, похоже, повезло. Пусть Федоров отслужил считанные месяцы, но вагон знает неплохо, чистоту навел, сам выглядит аккуратно. Дополнительным плюсом к мнению послужили припрятанные матросом три подзатертые книги. Фантастика. Хорошее чтение.

Сам факт наличия телевизора в вагоне срочнику сразу пришелся очень по душе. Потом Сергей слазил на крышу, закрепил на дефлекторах антенну, завел в купе кабель. Качество оказалось выше всяких похвал. М-да, так бы в городке показывал.

Полярной ночью темнеет рано, или, точнее, нормальный день вообще не наступает, поэтому настольную лампу тоже испробовали сразу. При выключенном верхнем освещении она давала тот самый эффект, на который и рассчитывал Александров. Светильник создавал комфортную для чтения, почти домашнюю зону. Тут и вытащил свои книги проводник. А когда лейтенант продемонстрировал дорожный душ и объяснил, через какие вентили можно набрать горячей воды в системе…

— Товарищ лейтенант, доставил!

Чистое оцинкованное ведро, пять кусочков «Банного», мочалка и новенькая деревянная решетка.

— Федоров, а решетка зачем? Есть же в туалете?

— Будем класть, когда мыться. Специально.

— Вообще-то имеются военные тапочки… Впрочем, молодец, правильно придумал. Нечего тапки размачивать, будем стоять босиком на чистом.

— Товарищ лейтенант, может, нам еще и по простынке, заворачиваться после помывки?

— Ты еще чайник предложи с кружками, чтобы, как после нормальной бани, чайку навернуть.

— А можно?..

Офицер усмехнулся:

— Можно Машку за ляжку, в армии «разрешите».

— Разрешите, товарищ лейтенант?

— Константин, тебя не попалят?

— Нет, у меня каптер земеля.

Это многое объясняет. С другой стороны, зачем отказываться от хорошего?

— Тогда действуй. Но аккуратно.

— Есть!

«Хорошее» они испробовали через пару дней вечером, когда эшелон полным ходом шел по Октябрьской железной дороге.

Раскочегарив котел, набрали первое ведро горячей воды, и Сергей отправился проверять душ в действии. Парящее ведро на закрытую крышку унитаза, шланг в воду, насос под правую ногу, воронку закрепить проволокой на решетке потолочной вентиляции. Покачать… песня!

Немного поддувает холодом из сливного отверстия в полу, шатается тесное помещение, но в целом оценка «отлично». И, как выяснилось, двух ведер вполне хватает, чтобы замечательно вымыться. Только в следующий раз воду надо делать чуть похолоднее.

В купе тоже оказалось ощутимо жарковато, даже душно — пришлось приоткрывать дверь в тамбур, проветрить. Горела настольная лампа, со срывами вещал на первой программе телевизор, Константин подсуетился с закопченым старым эмалированным чайником.

Завернувшись в простыни, военные откушали по кружечке хорошо заваренного «тридцать шестого» с сахаром и «Юбилейным» печеньем.

— Класс! Товарищ лейтенант, прямо, как дома! Вообще здорово.

Соблюдая внешнюю невозмутимость, довольный Сергей кивнул:

— Не могу не согласиться.

Разумеется, нововведения заметили в эшелоне. Настольная лампа сразу бросалась в глаза, а отлично показывающая «Электроника» вызвала здоровую зависть у начальника эшелона с его солидной «Юностью». Пришлось пообещать помочь с антенной. Хорошо, что хоть про душ коллеги узнали только под конец командировки, а то еще и помывку всего офицерского состава устраивать бы пришлось!

На обратном пути Сергей задействовал опустевший грузовой отсек в качестве своеобразного спортзала. Сам потренировался, и матросику кое-какие азы преподал. Достаточно необычно оказалось заниматься в раскачивающемся на поворотах вагоне.

От души удалось погонять сборку с пистолетом. Боевой Макаров — совсем не макет, вес на действия влияет серьезно. Жаль, что стрелять нельзя, только вхолостую щелкаешь курком.

Две ударные тренировки в день, вечерняя помывка с чаем и нормированный сон. Так служить можно!

— Александров, оформляйте рационализаторские предложения, а ваши… приспособы необходимо сдать, так сказать, в фонд отдела.

Охренеть! Вот так и понимаешь значение слова «внезапно». Терентий, похоже, обнаглел в корень. Сам не парился, не помог ничем, а сейчас на готовенькое, «сдать»! Нет, ну, не козел ли он после этого?

И ведь отдать, похоже, придется. Чувствуется в происшедшем подстава начальника эшелона, близкого собутыльника главного инженера отдела.

Лампу, антенну — черт с ним, еще сделаю, даже лучше. Но душ…

— Товарищ полковник, у меня насос неисправен.

Сергей Петрович недоуменно оторвался от уставленного непонятными «терешками» графика:

— Какой насос?

— Душа.

Лейтенант вдохновенно и убедительно «погнал пургу»:

— Он же воздушный, резина слабая, взаимодействия с водой не выдержал. Боковая стенка в месте перегиба лопнула. Я думаю, неисправный сдавать не стоит?

— Разумеется. Приведете в порядок, доработаете и предоставите. А остальное сегодня же передадите моему главному инженеру.

— Есть.

Вот так, оформил рацпредложения!

Процедура оказалась несложной. С помощью Сани Кадомцева заполнил стандартные бланки, приложил чертежи. Но, знал бы о последствиях, ни за что бы не светился. Хотя лампу, да и антенну не спрячешь.

Несколько неожиданный плюс от выполненной работы проявился через неделю. На сооружение позвонил Боронтов:

— Сергей, ты почему «рационализаторские» деньги не получаешь?

Александров не понял:

— Какие деньги?

— За рацпредложения. Тебя что, Кадомцев не предупредил? Давай, выдвигайся в фино и забирай свои тридцать рублей.

Обалдеть! За это, оказывается, еще и неплохо платят!

Чуть позже Сергей Федорович окончательно прояснил ситуацию:

— На каждый отдел есть план по «рацухам», соответственно, и на группу. Ты нас сейчас хорошо закрыл, молодец. А раз у тебя голова варит, будешь теперь от нашей группы отвечать за это дело. Уяснил?

— Так точно. Когда подавать?

— Раз в месяц. Помногу не надо, минимум одну, максимум три.

— Есть.

Денежное вознаграждение однозначно благотворно повлияло на умственную деятельность. Уже сейчас Сергей мог бы предложить преобразователь напряжения, понижающий специализированное вагонное до двенадцати вольт на запитывание телевизоров и радиоприемников, поскольку техника, как правило, подключалась напрямую к аккумуляторам вагона куском полевки, что являлось грубым нарушением требований электробезопасности. И второй, уже умножитель, чтобы нормально работала электробритва. Насчет радиодеталей можно договориться с Иващенко, спаять несложные схемы прямо на сооружении.

Словно читая мысли, Боронтов продолжил:

— Только учти, эта работа внештатная, основные задачи из-за нее никто не отменит. Делать будешь в свободное время.

— Есть.

— А за твои разработки уже драчка началась — сразу три начальника группы бодаются. Что там за чудо-антенну ты придумал?

— Обычную, Сергей Федорович. Так, немного доработал. Мне, кстати, за эти вещи даже спасибо не сказали.

Подумав, Александров добавил местную присказку:

— И спирта не накапали.

— Так, а вот это уже наглость. Я за это дело возьмусь, не волнуйся. Спирт будет.

— Спасибо, Сергей Федорович. А то начальник КИПа постоянно помогает, а мне и отблагодарить его нечем.

— Если будет совсем нечем, предложи соавторство. Пять рублей на дороге не валяются. Но тогда придется подавать уже два рацпредложения.

— Понял, спасибо.

— Пока не за что.

Сложно сказать, сколько отжал спирту Сергей Федорович, но верных поллитра он Александрову отдал.

Пригодится!

Предложения лейтенанта Александр Сергеевич принял с воодушевлением. Оказывается, киповцы тоже ездят в железнодорожные командировки.

— С этой схемой, Серега, проблем нет. Обычный регулятор напряжения на транзисторе, как в блоке питания. Поставим П 210, для улучшения работы добавим МП 16 по схеме с общим эммитером. А зачем ты диодный мост оставил?

— Чтобы не заморачиваться с полярностью, не искать плюс и минус. Не таскать же с собой каждый раз «Цэшку»?

— Логично. Измерительную головку, кстати, можно поставить, выходное напряжение контролировать.

Подумав, подполковник добавил:

— Но не нужно. Поставим стабилитрон и светодиод для индикации. Светит — есть двенадцать вольт. Нет — значит, электричество кончилось. Так, с этим решили. Схемы я соберу, корпуса с тебя. Еще вопросы?

— По антенному усилителю, Александр Сергеевич. Хочется, чтобы как у вас, усилок прямо под антенной работал, с питанием по коаксиалу.

— Это не проблема. Смотри схему…

Через три дня Александров уже крепил на чердаке свою антенну. Конечно, шиферная крыша сигнал ослабит, но зимой вылазить на нее опасно. Сверзиться сверху пара пустяков.

Вернувшись в квартиру, подключил питание на усилитель и, немного волнуясь, включил «Горизонт».

Совсем другое дело! Вот теперь действительно можно насладиться цветами и качеством изображения. И сразу возник новый вопрос: как сделать разветвитель сигнала, чтобы задействовать кухонную «Электронику»?

В общем, дела пошли нормально. Поубавилось нарядов, Сергеевич пообещал заняться контурами устойчиво шипящей «Веги», в шкаф на полку лег новый командировочный рационализаторский комплект. Парни их группы уже доверяли самому комплектовать отправки, и лейтенант Александров еще ни разу не ошибся.

Но, когда все идет хорошо, это значит, что судьба готовит очередную пакость.

— … поедем с тобой вдвоем, Виталик.

На сооружении обсуждалась очередная отправка уже сложенного отдельным штабелем оборудования. Внимательно слушающий капитана Кадомцева Сергей уточнил:

— А я?

Александр недоуменно глянул:

— Серега, ты же с пятницы в отпуске. Кстати, с тебя сегодня рапорт на это дело.

Охренеть.

Александров ошеломленно замолк. Ведь он же предупреждал, просил, чтобы отпуск дали в июне-июле, на окончание учебы Аленушки. Надо съездить ее забрать и отправить сюда, в Заполярье, домашние вещи…

— Саня, это точно?

— На основном сооружении график висит, да и Боронтов упоминал.

Все еще надеясь, лейтенант спросил:

— Ему позвонить можно? Может, что-то напутали?

— Звони, он должен быть в кабинете.

Но Сергей Федорович лишь подтвердил поганую новость:

— Сергей, я о твоей просьбе помнил, довел. Но распределением отпусков у нас занимается лично начальник отдела. Он и назначил.

— Товарищ подполковник, разрешите обратиться к нему.

Слышно было, как Федорович вздохнул в трубку:

— Обращайся. Только ничего хорошего из этого не выйдет, поверь.

И начальник группы оказался прав.

Терентий с вдохновением вещал, а Сергей мысленно комментировал речь начальника отдела:

— В Вооруженных Силах, товарищ лейтенант, принята система равномерного распределения отпусков на весь год, для поддержания постоянной боеготовности подразделения.

То-то летом две трети отдела отсутствовало, и приходилось одному за всех фигачить по нарядам.

— С целью соблюдения справедливого распределения по сезонам не допускается, чтобы один человек убывал в отпуск летом подряд.

«Ракетконосцу» расскажите, товарищ полковник. Почему-то этот «простой» капитан всегда уходит в отпуск с первого июня. А мой прошлый отпуск предоставило военное училище, а не вы.

— Ваша супруга вполне может добраться до Снежинска самостоятельно. Только постарайтесь, чтобы это произошло в выходные, и я вам разрешу выезд в город, чтобы встретить ее на железнодорожной станции. В противном случае ей самой придется добираться на попутном транспорте до части.

Свою так встречай! Одно слово — козлина.

— Вам понятно?

С мрачным спокойствием Сергей ответил:

— Так точно. Разрешите идти?

— Да. Рапорт на отпуск подавайте сегодня же, на имя начальника группы. И постарайтесь на будущее почаще бывать на основном сооружении, чтобы своевременно узнавать о планах руководства.

Подколол что ли?

— Есть.

На выходе из кабинета лейтенанта перехватил главный инженер отдела:

— Александров! Вы когда сдадите душевую установку?

А губы медом не смазать? Или еще какое место, чтобы халява вставлялась помягче?

Но, разумеется, Сергей ответил не то, что думал:

— Товарищ подполковник, докладываю: насос в неисправном состоянии. Нет необходимой резины.

— А у вас на сооружении ничего не подходит?

Ага. Щас!

— Никак нет. Лучше всего подошла бы от ОЗК. Из плаща можно было бы даже несколько насосов изготовить. Но меня начальник химической службы слушать не станет. Вы не поможете, товарищ подполковник?

Ну, и как ты вывернешься? Весь отдел знает, товарищ подполковник, что вы выцыганили у химика списанный плащ и собираетесь его надевать на рыбалку. Хвастаться просто надо поменьше и за языком следить.

— Нет, я вам вряд ли сумею помочь. Поговорите с материально-ответственным отдела.

— Есть.

Как говорится, другого и не ожидал.

Кинусь сейчас к материально-ответственному, жди. Есть занятие получше — надо в отпуск собираться. И думать: как быть дальше?

Главный вопрос сборов заключался в одном: в чем ехать?

Ведь зимнюю куртку Сергей так и не купил. Дефицит!

На отделы изредка распределяли приходящие в военторг импортные вещи. Действительно хорошие куртки в том числе. В последний раз такую, венгерского производства, ухватил Терентий. Со словами: «Пусть мне будет стыдно, но эту куртку я возьму себе». Нормальное заявление для члена партии и полковника.

В раздумьях лейтенант смотрел в раскрытый, почти пустой шкаф.

Надеть военную «танковую» из зимнего комплекта для учений? Б/у полное, замусоленное. В ней только в полевом районе шариться.

Взгляд офицера остановился на парадной тужурке.

С золотыми погонами, позументами и якорями. На груди знаки классности и об окончании училища.

А ведь Аленка еще не видела его в новой форме. Даже не знает, что он теперь моряк.

Решено. Поеду в форме. Точнее, полечу!

Покупка билета в Мурмашах труда не составила. И уже в полдень пятницы комфортабельный ЯК-42 рассекал небесную высь, унося лейтенанта Александрова к его любви, его ненаглядной и единственной. О проблемах он решил думать потом, а сейчас до последнего мига использовать офицерские «тридцать суток без дороги».

Большое Савино встретило жестким морозом. Явно за двадцать в минус, да еще и с ветерком. Яркое солнце, от которого он успел отвыкнуть за полярную ночь, светит, но совсем не греет. Изрядно продрогнув на остановке, Сергей вместе с другими пассажирами загрузился в душноватое нутро «Икаруса» и поехал в город.

Теперь вопрос: куда дальше? Подождать где-нибудь в тепле окончания рабочего дня, и нагрянуть на квартиру? Или?..

Дама на вахте с интересом уставилась на совершенно необычного в лаборатории гостя. Моряк, в заиндевевшей шапке с кожаным верхом, длинной черной шинели и с солидной дорожной сумкой из темно-коричневого кожзама в руке.

— Здравствуйте. Подскажите, пожалуйста, где мне найти Елену Александрову, инженера?

— А вам зачем?

— Я ее супруг, только что прибыл в отпуск.

— Вы муж Леночки?! Так, вам надо подняться на второй этаж, и по коридору налево, двадцать седьмой кабинет.

— Спасибо.

— А сумочку можете поставить у меня, тут, у стенки.

Сергей благодарно кивнул:

— Большое спасибо.

Лестница просто промелькнула перед глазами.

Налево, двадцать седьмой…

Коротко стукнув в двустворчатую дверь, лейтенант вошел в кабинет и сразу увидел жену. Стройненькую, аккуратную и очень красивую в чистом белом халатике. Она разговаривала у заставленного химической посудой стола с так же одетой женщиной. Обе повернулись, Аленкины глаза стали еще больше от изумления.

— Сержик!..

Наконец-то случилось то, о чем он так долго мечтал: Сергей обнял и поцеловал свою милую, свою Аленушку.

От неожиданности и волнения на ее глаза навернулись слезы, и, не размыкая объятья, любимая спрятала лицо на груди мужа.

Собеседница Алены деликатно оставила молодых людей наедине, еще раз с любопытством оглянувшись у двери.

— Аленушка… Как я по тебе соскучился!

— И я. Сержик, как без тебя было плохо!

Они снова поцеловались, наслаждаясь счастьем быть вместе.

Спокойный разговор начался только минут через десять, когда супруги немного успокоились, и Александров отправил в шкаф шинель и шапку.

— Сержик, а как же теперь быть летом? Я уже договорилась, что буду увольняться сразу после выпуска. Может, я приеду к тебе в часть сама?

— Нет.

Слово прозвучало негромко, но выразило очень много чувств. После того, как Сергей увидел свою жену мертвой… Пусть сейчас вокруг еще Советский Союз, пусть Алена взрослая и самостоятельная женщина, везти ее в часть он будет сам.

Овладев собой, лейтенант уже спокойно продолжил:

— Не волнуйся, милая, я к лету что-нибудь обязательно придумаю. А сегодня обсудим этот вопрос с Ингой вечером, за ужином. Как она?

— Хорошо. Знаешь, даже стала не такая строгая. С того времени, когда я вышла за тебя замуж, тетушка заметно изменилась. Я представляю, как она поразится, увидев тебя в этой форме. Ты в ней такой суровый, настоящий морской офицер. И очень красивый.

— Самая красивая у меня ты, любимая. Никого нет милее и прекраснее.

Беседу прервал негромкий стук в дверь. Повторился.

— Да?

Заглянула та самая женщина:

— Лена, ты будешь пить чай? И супруга своего можешь пригласить.

— Ой, правильно! Сержик, ты же не кушал?

Александров улыбнулся:

— Я прямо с самолета. И чаю выпью с удовольствием.

Понятно, что в первую очередь Аленке захотелось исполнить свое давнее желание: похвастаться мужем-офицером перед коллегами по работе. Тем более, моряком. Что же, придется соответствовать.

Собравшихся за столиком женщин Сергей просто очаровал безукоризненными манерами (Ингина школа!) и вежливой, правильной речью. Очень кстати пришлись несколько рассказанных флотскими знакомыми заполярных военных баек, разумеется, в «облагороженном» исполнении.

Подливая офицеру чай и угощая домашней выпечкой, дамы задавали все новые вопросы и совершенно не собирались заканчивать перерыв.

— Вот, оказывается, кто парализовал работу лаборатории.

В открытой двери стояла женщина в белой блузке и строгом деловом костюме. Понятно, заведующая.

— Анна Петровна, к Леночке супруг в отпуск приехал. Офицер Северного флота!

Окинув лейтенанта внимательным взглядом, дама одобрительно кивнула:

— Я уже поняла. Ладно, девочки, даю вам еще десять минут, а потом все по рабочим местам. Кроме Александровой, конечно. Ради такого случая не грех отпустить ее к мужу пораньше.

— Спасибо, Анна Петровна! Может быть, с нами чаю?..

Заведущая подумала и махнула рукой:

— Давайте. Хоть немного отдохну от телефона.

Выйдя на улицу, Аленка радостно уточнила:

— Домой?

— А у тебя сегодня занятий в университете нет?

Жена смутилась:

— Есть. Задание на курсовую работу взять и реферат сдать. Но это через полтора часа. Может, не надо?

— Надо, милая. Поэтому отвезем домой сумку, а потом вместе съездим в универ, я тебя там подожду. И только потом домой.

— Какой ты строгий!

— Ты еще не видела, какой в нашей квартире уставной порядок. И тебе придется его поддерживать.

— Я согласна, товарищ командир!

Дома ничего не изменилось, только в углу комнаты Инги появилась солидная картонная коробка. Разувшись, Сергей занес сумку в комнату Лены, раскрыл молнию и достал скоропортящиеся заполярные деликатесы. Отправляя банки и свертки в холодильник, уточнил:

— Аленушка, у вас сахар-то есть?

— Сейчас есть, на талоны от предприятия дают. Вот с мылом в городе было совсем плохо. Не знаю, как бы мы прожили, если бы не твой запас. Ты ведь уже тогда знал, что так будет?

Помедлив, лейтенант кивнул:

— Знал.

— Сережа, а что будет дальше?

И опять он остановился, подбирая ответ:

— Мало хорошего.

Алена испуганно глянула:

— Война?!

Перед глазами офицера встала страшная картина бомбардировки. Нет, сейчас он не сможет рассказать об этом:

— Аленушка, я же не провидец. Сам пока не разобрался. Товаров станет еще меньше, и продуктов, это точно. На все введут талоны.

— И на картошку?

— Нет. С картошкой, хлебом, молоком все будет нормально.

Девушка успокоенно кивнула:

— Тогда переживем.

Они съездили в универ, где на ожидающего жену Сергея с любопытством поглядывали студентки. Наконец из аудитории вышла улыбающаяся Алена.

— Как сдала, супруга моя любимая?

— На «отлично», муж мой.

— Думаю, за это можно поцеловать. В рамках поощрения.

Выйдя из троллейбуса, они поцеловались еще. И возле самого дома тоже. В прекрасных глазах Аленки играл загадочный огонь, на губах милой лежала нежная улыбка. Сергей постоянно возвращался мыслями к предстоящей ночи, и, судя по всему, жена думала о том же.

Инга Михайловна встретила их в коридоре, выйдя сразу, как только услышала звук открываемого замка:

— Сережа!

И ее поразила морская форма офицера.

Всплеснув руками, строгая и сдержанная дама оглядела зятя увлажнившимися глазами, а потом деликатно поцеловала в щеку.

Как полгода назад, они чинно ужинали на кухне. Сегодня стол приятно разнообразили дары Заполярья.

— Потрясающая рыба, Сережа. Никогда не ела такой нежной и вкусной речной селедочки. Как она называется?

— Сиг, Инга Михайловна. Вы кушайте, не стесняйтесь.

— Я боюсь, что съем за сегодня всю банку.

Три литра? Вряд ли. Впрочем:

— Там в свертках еще клыкач и капитан горячего копчения. Тоже очень вкусная рыба.

— Даже не слышала о такой. А палтус к вам завозят?

— Бывает. Но он мне не очень нравится — слишком жирный.

Лена поделилась впечатлением:

— А мне грибочки понравились.

— Красноголовики. Между прочим, собирал и мариновал сам.

— Очень вкусно. Все крепенькие, хрустящие. Сержик, там грибов много?

— Ты не представляешь себе, насколько много. Их буквально можно косить. На одной полянке легко набрать сразу полведра.

— Не верю! А ездить за ними далеко?

— Начинаются метров за двести от нашего дома. Кстати, обрати внимание: все грибы одного размера, калиброванные. Нет ни одного переростка, ни одного червивого. Вот так приходится собирать, выбирая из множества одни элитные. А еще там много черники и брусники. Но варенья только по одной баночке.

Извиняющимся тоном Сергей добавил:

— Со временем у меня было очень плохо.

Инга понятливо кивнула:

— Служба?

— Да. Наряды и командировки.

Лейтенант прикинул сроки:

— Из полугода на новом месте четыре с лишним месяца провел в командировках. Так что, Аленушка, нормальной семейной жизни у нас с тобой не получилось бы.

Жена печально уточнила:

— И так будет всегда?

— Нет. Станет меньше. А следующим летом придут молодые лейтенанты, основная тяжесть службы ляжет на них.

Инга спросила:

— Сережа, как же вы теперь летом? Отпуск ведь больше не предоставят?

Александров изложил то, о чем успел не один раз поразмыслить:

— Думаю, надо действовать, как мы запланировали. Ближе к лету я найду возможность забрать Алену, только домашние вещи следует отправить сейчас, за время отпуска.

— Сержик, мы их складывали отдельно, в коробку. Я тебе сегодня покажу, что мы набрали.

Тетушка уточнила:

— Отправим контейнером?

— Нет. Получать будет трудно. Их же немного? Лучше багажом.

— Разумно.

— Вот только… Аленушка, как быть с твоей одеждой? В чем ты будешь ходить?

Лена подумала, решительно махнула рукой:

— Новое все отправим, похожу в старом. Я замужняя женщина, мне красоваться не перед кем.

Сергей поцеловал жену в щечку:

— Замужняя ты моя… Знаешь, ты можешь зимние отослать позже посылкой.

Инга кивнула:

— Верно. И поехать на Север уже в летнем. Лена, я тебе все равно платье на выпускной шить буду, и оставим один жакетик.

Александров спросил:

— А когда выпуск?

Алена ответила:

— Двадцать пятого июня. И я с двадцать шестого договорилась взять отпуск с последующим увольнением.

Лейтенант кивнул:

— Отлично. Я за месяц постараюсь найти способ за тобой приехать, заранее предупрежу телеграммой.

— Поедем на поезде?

— Вряд ли. Я уже как-то на них накатался. Придется делать пересадку в Москве… «Летайте самолетами Аэрофлота» — так будет лучше.

— Сержик, это не дорого?

Усмехнувшись, Сергей сходил в комнату, вернулся с солидной пачкой купюр, гордо положил ее на стол:

— Восемьсот рублей. Не думаю, что летом будет меньше.

— Это очень большие деньги, Сережа. Вы что, на всем экономили?

— Совсем нет, Инга Михайловна. На Севере я получаю полуторный оклад, плюс командировочные за все четыре месяца. Каждый месяц выдают продуктовый паек, съесть который одному физически просто невозможно. Почти все, что надо для квартиры, я уже приобрел, тратиться не на что. Хотел вот купить зимнюю куртку, но ничего приличного не нашел. Поэтому прилетел в форме.

Инга задумалась:

— Так, с курткой, думаю, я вас выручу.

— Буду очень благодарен. Та инвентарная, что носил прошлой зимой, очень понравилась.

— Не хочу загадывать, но имеется вариант получше. Какую сумму вы готовы на нее потратить?

— Инга Михайловна, полностью на ваше усмотрение. Заодно возьмите на неизбежные подношения и презенты. Кстати, в воинской части они мне очень помогли. Любой вопрос решался быстрее при наличии завуалированной взятки

— Гм-м, Сережа, я смотрю, вы не забыли мои наставления.

— Я старался быть хорошим учеником.

Они понимающе улыбнулись друг другу.

А потом, уже в зале, Сергей приступил к раздаче подарков.

Полный набор серебряных украшений — сережки, цепочка с кулоном, браслет, два перстенька и резное колечко — Аленке. Все оказалось впору (кто бы сомневался!), восторженная супруга наградила мужа очень страстным поцелуем.

Позолоченные элегантные кварцевые часы-браслет Инге.

— Сережа!..

— Носите, Инга Михайловна. Ваша «Заря» уж слишком простенько выглядит, и вряд ли отличается точностью.

Застегнув браслет, тетушка полюбовалась на вещь:

— Очень красиво. Спасибо.

— Пожалуйста. А вот духи.

Лейблы «Сделано во Франции» и ароматы женщин потрясли. Легкие, цветочные Лене, изысканные, более насыщенные тетушке.

— Я, наверное, на старости лет уверую в Бога. За то, что он мне послал такого зятя. Сережа, как вы все это сумели купить?

— Ответ один: Москва. Захолмье тоже часто посещается интуристами, отсюда и возможности. Плюс маленькие презенты продавцам.

— Но ведь это дорого?

— Но ведь я не пью.

Инга молитвенно сложила руки перед грудью и истово произнесла:

— Верую!

Шутящая тетушка — это что-то!

Потом сумку покинули два расписных подноса и два набора польской косметики. Дополнили восторги взятые в Снежинске банки фаршированного болгарского перца, лечо, пайковых сгущенки и сардин.

Радостный вечер для молодых супругов закончился совершенно счастливо. Полгода разлуки выплеснулись в яркую, неистощимую страсть. Спать им не хотелось. Немного остыв от одного любовного безумия, они снова загорались чувствами в жарких объятиях друг друга. Не в силах сдержаться, Алена несколько раз оглашала спальню особым чувственным стоном, заводя мужа еще больше.

Приятно умаялись и сладко заснули только под утро.

На работу Лена отправилась с совершенно сонными, но счастливыми до неприличия глазами.

Отпускные дни побежали один за другим. Каждый вечер Сергей отправлялся встречать жену на работу или в университет, ну, а выходные они проводили не расставаясь ни на минуту. Добавилось подарков — пришли три отправленные лейтенантом в последний день перед отпуском посылки. Посылал сам себе, чтобы не гонять за увесистыми ящичками женщин. Полученные на паек и оставшиеся с железнодорожных командировок вермишель, рис, гречка, тушенка, сгущенка, рыбные консервы…

Тетушка уже не упоминала про подготовку к войне, просто с искренней благодарностью принимала все более становящиеся дефицитом продукты.

Учитывая, что к обеду полки магазинов часто пустели, Сергей также взял на себя обязанность ходить в гастроном на Комсомольской площади с утра, занимая очередь до открытия. Маяться бездельем одному в пустой квартире ему не хотелось.

Мороз уже не тревожил — Инга выполнила задуманное. Оказывается, у нее на работе списывали выслужившие срок эксплуатации зимние комплекты с разрешением реализации для работников. Более старого образца, чем успел поносить Сергей. Те же «ужасные» ватные штаны, унты и роскошная меховая куртка. Весь потертый комплект обошелся в сто восемьдесят рублей, но оно стоило того.

За два вечера тетушка сшила на машинке новое покрытие для куртки, распоров и использовав в качестве выкроек старое. Сумела вшить молнии, поставила на клапана карманов кнопки. В меховой куртке на связанный Аленкой белый свитер и унтах лейтенант выглядел записным полярником, часто вызывая завистливые взгляды коллег по очереди.

Один раз очень удачно отозвалось посещение гарнизонного универмага, в который офицер регулярно заглядывал в ожидании подвоза тканей. «Выбросили» ковры. Их продавали только по предъявлению офицерского удостоверения личности, по штуке в руки, а оно всегда лежало у Сергея в кармане рубашки, как и пара сотен двадцатипятирублевыми купюрами. Александров сразу уцепился за большой светло-бордовый, как раз на всю стену заполярной квартиры. Тащить увесистый шерстяной рулон, конечно, было тяжеловато, но свой запас, как правильно повествует народная мудрость, не тянет.

Мебельный магазин, как и в Заполярье, не радовал. Убогого вида кровати, неподъемные столы и стулья канцелярского дизайна. Кресел нет, комбинированной «прихожей» нет. Ладно, до лета как-нибудь придется извернуться. Если что — обычные металлические вешалки с полочкой в продаже есть всегда.

Через две недели они собрали отправляемые вещи в большой фанерный ящик, и Сергей на грузовом такси отвез багаж на станцию.

Отпуск заканчивался. Все чаще во взгляде Аленки проскакивала неприкрытая грусть, да и Инга посматривала печальными глазами.

Пожилая женщина действительно привязалась к хорошему зятю, который так напоминал ее трагичную любовь, человека, с которым она мечтала связать жизнь. И морская форма, почти не изменившаяся за тридцать с лишним лет, только подчеркивала сходство.

Освоив за время вынужденного «холостякования» по книге Сизовой «Готовим по-домашнему» простые блюда, Александров частенько радовал женщин вкусным ужином, в котором женский изыск заменялся мужским старанием.

И каждая совместная, наполненная добрыми, семейными чувствами вечерняя трапеза только подчеркивала, насколько мало этим любящим другу друга людям осталось быть вместе.

День отлета совпал с воскресеньем. Инга попрощалась с Сергеем дома, чтобы не смущать молодых при расставании. Пожелала успеха, поцеловала в щеку и украдкой вытерла заслезившиеся глаза.

Аленка всю дорогу не отпускала руку мужа, прижималась теплым бочком. Они говорили о разном, в основном, планируя совместную жизнь там, в Заполярье. И вот объявили регистрацию на самолет. Частые поцелуи, прощальное объятие, сползающая по румяной щечке жены слеза…

— Сержик, четыре месяца, нам осталось потерпеть только четыре месяца.

Она говорила это ему, или пыталась убедить себя? Сердце Александрова наполнилось болью — настолько не хотелось оставлять сдерживающуюся из последних сил супругу.

— Да, любимая. Мы встретимся, и уже не будем надолго расставаться.

Наверное, тот же ЯК-42 возвращал офицера на Север. В почти опустевшей сумке лежали форма и испеченные любимыми женщинами пироги. Сидящий в расстегнутой меховой куртке лейтенант с тоской смотрел в иллюминатор и снова привыкал к разлуке.

Разумеется, в первый же день выхода на службу Александров загудел в наряд, и опять помощником. Можно подумать, что служба начальником патруля для него не существует. Сутки получились дурные, но они как-то оттянули, ослабили горе от расставания с Аленкой.

А потом прибыл на сооружение, и поступили хорошие новости.

Начальник КИПа все-таки победил «Вегу»:

— Тут и возиться не пришлось, Сергей.

Они разговаривали в кабинете Иващенко под тихий аккомпанемент работающей на средних волнах, подключенной к динамику плате.

— Средневолновую антенну впаяли неправильно, да оборвали одну дорожку на тракте УКВ. Контура я трогать не стал, так что реальный диапазон от шестидесяти четырех до ста восьми мегагерц. Генератором сигнала проверил.

— Александр Сергеевич, спасибо! Выручили исключительно. Радио в командировках очень не хватало.

— Перестань, Сергей. Мне приятно было этим заниматься, молодость вспомнить. Я ведь закончил гражданский ВУЗ, как раз по антеннам. А общаться с благодарным парнем вдвойне приятно.

«Благодарность» подполковник уже убрал в сейф. И если быть честным — Сергеич ее заслужил.

— Александр Сергеевич, хотел спросить: почему у нас в части УКВ-станции вообще не ловятся?

— Причины все те же — прохождение волн и антенны. До Мурманска далеко, сигнал затухает. На какой частоте расположен диапазон УКВ, помнишь?

— Так точно.

— Вот и подключай приемник к соответствующей антенне с усилителем, может, что-то и поймаешь.

— Понял, спасибо.

Приемник Александров собрал в тот же вечер и, подумав, подключил через обрезки провода к штекеру своей телевизионной антенны. Она же с усилителем? Выбрал диапазон УКВ, крутнул колесико настройки… Мягкий звучный баритон произнес фразу на иностранном языке, понятными были только слова «Радио Мафия». И полилась эстрадная музыка.

Лейтенант наслаждался идущими с отличным качеством композициями зарубежных исполнителей. Практически нет знакомых, узнал лишь одну песню «Аббы». Кто же передает?

Ответ принес информационный выпуск: Суоми. Финляндия.

Изучение карты подтвердило — такое прохождение сигнала возможно, но выглядит совершенно фантастично.

В диапазоне удалось поймать и «Молодежный канал», и «Маяк». Но музыкальные программы финнов намного лучше. Можно вернуться к училищной вечерней привычке: читать библиотечную книгу и слушать радио.

Приятно — нет слов. И Аленка обрадуется.

На следующий день, подтверждая, что в жизни бывают и светлые полосы, Боронтов по телефону объявил:

— Сергей, тут позвонили из политотдела насчет стиральной машинки. «Вяток» нет, но тебе есть возможность взять «Малютку». Берешь — из очереди выбываешь. Думай.

Что тут думать? Стирка вручную в тазике уже упарила. И ручки любимой жены тоже не железные. «Вятка», «Малютка»… главное — машина!

— Сергей Федорович, беру!

— Тогда выдвигайся в городок, в политотдел, я им звоню.

Пластмассовый агрегат на самом деле назывался «Фея» и оказался прост до безобразия: бачок и мотор с активатором.

По уже укоренившейся привычке Сергей разобрал новую вещь на проверку. М-да, смазку в нашей стране точно экономят. И дополнительно пропитать обмотки лаком для защиты от влаги не помешает. Завтра с просьбой к Муратову!

Как говорится, не было проблемы, да купила баба порося… Первая же стирка показала, что на полу ванной комнаты эксплуатировать машинку очень неудобно. Насоса-то нет, чтобы мыльную воду сливать, приходится ковшиком вычерпывать. Ставить прямо в ванну тупо, да и опасно. Какую-нибудь подставочку бы, а лучше тумбочку.

Но ведь ДСП в сырости размокнет моментом. Задача…

Решение подсказал все тот же мудрый Муратов.

Рядом с БРУ размещался маленький деревообрабатывающий цех. Как выяснилось, там был начальником тот самый гражданский, с которым Александров договаривался о материалах для ремонта квартиры.

Выслушав пожелания лейтенанта, мужчина кивнул:

— Знаю, что тебе надо, тут многим такие вещи делали. Пойдем, покажу.

Да, действительно, это было оно. Нечто типа простого квадратного столика с полкой.

— Сюда порошок можно класть, мыло, а машинку ставишь сверху. Хорошее дерево, все пропитано масляным лаком. Можно сделать так же, можно под морилку.

— Сколько с меня?

Гражданский заулыбался:

— Быстрый ты, лейтенант. Но, приятно разговаривать с уважающим труд человеком. Тридцать рублей. Только ты сначала место, где ставить будешь, точно измерь. Если хочешь — я зайду, сам померяю.

Офицер тут же достал из кармана лист с размерами:

— Высота, ширина, длина.

— Ага. Под уровень ванны планируешь?

— Так точно.

— Ну, что же, через три дня заходи.

— Аванс внести?

— Нет, это баловство. Придешь, расплатишься, заберешь. Сделаем качественно, не сомневайся.

— Понял, спасибо.

Глянув на штабель досок, Сергей на всякий случай уточнил:

— А вы полочки с зеркалом и вешалкой в прихожую не делаете?

— Гм-м. Вообще-то мы много чего делаем. Посмотреть хочешь?

— Конечно.

— Ну, пойдем тогда ко мне домой.

Да, самодельной, но красивой мебели у мужичка хватало. Прихожая сразу пришлась по душе, и очень понравилась конструкция из полок, словно продолжающая коридор в жилую комнату.

— Я бы и это заказал, и это обязательно. Полочку для обуви. Для кастрюлек на кухню. И вот такую стремянку деревянную, чтобы козлы у вас каждый раз не брать, а то даже лампочку поменять трудности.

— Уверен? Дорого будет. Это все уже обойдется в двести рублей.

— Уверен. С оплатой проблем не будет.

— Тогда пойдем к тебе домой. Тут я сам все измерить должен.

По дороге они продолжили разговор:

— Крючки мы тебе поставим, как у меня, под бронзу. Нормальные?

— Да, отличные.

— На шурупы посадим, плюс лак, держать будут надежно. Зеркало купишь в хозяйственном сам, занесешь, мы прикрепим.

— Понял, завтра сделаю.

— Цвет выбрал?

— Как у вас. Мне очень понравился.

— Значит, немного морилкой тронуть.

В общем, через пять дней квартира преобразилась. Не пожадничав, Сергей дополнительно проставился, и обстоятельные гражданские специалисты пришли на дом и сами все качественно смонтировали.

Эх, сейчас бы сюда Алену! Вот бы вместе порадовались!

Но «порадовал» начальник отдела. Командировка, почти на месяц.

Оставив Кадомцеву запасной ключ от квартиры и доверенность на получение багажа, Александров убыл на железнодорожную базу. Похоже, стук вагонных колес он скоро возненавидит!

Поездка получилась нормальная. Во многом это объяснялось тем, что проводником к лейтенанту договорился перейти уже знакомый Федоров, и подготовка к командировке была выполнена качественная.

Все электронные разработки себя полностью оправдали, обеспечив приличным уровнем комфорта. И еще Сергей получил прозвище.

«Постарался» начальник эшелона, подполковник из их отдела. Как-то утром зашел в вагон и обнаружил Александрова, спокойно бреющегося обычным электрическим «Харьковом», подключенным к светящемуся зеленым огоньком светодиода преобразователю напряжения.

Обычно в железнодорожных командировках все брились станками, как правило, отечественным "Спутником" и часто страдая от раздражения кожи. Недостаток горячей помывки тоже сказывался не в лучшую сторону.

Играющее на сейфе радио, настольная лампа, телевизор, толстая стопка захваченных Константином книг и литературных журналов, легкий аромат недавно выпитого натурального кофе…

— Да, механик, смотрю, ты устроился! Живешь лучше начальника эшелона, весь в уюте.

— Все собрано своими руками, товарищ подполковник.

— А мне такой прибор для бритвы сделаешь?

Сергей решил понаглеть: не первый день в отделе.

— Как нальете.

— Александров, ты же не пьешь?

— Я «жидкой валютой» за радиодетали и схемы расплачиваюсь. Оно же все не из воздуха берется?

— Ну, ты жук! Научил Боронтов на нашу голову рационализатора. Одно слово — "Механик".

Прозвище немедленно распространилось по эшелону, а по прибытии и по отделам ИТС. Но, если честно, оно Александрову даже понравилось.

А изготовление умножителей напряжения можно поставить на поток — от половины доли спирта Александр Сергеевич вряд ли откажется.

По приезду домой лейтенанта встретил стоящий в коридоре ящик багажа. Молодец, Саня!

Сергей изрядно взгрустнул, разбирая сложенные вместе с Аленкой вещи. Как долго еще ждать лета!

Вечером нашил на край ковра кольца, аккуратно вбил в стену гвозди и, взобравшись на новую стремянку, поднатужившись, повесил вещь. Комната сразу потеряла излишнюю звонкость, звуки стали приглушеннее, мягче. Да и просто красиво! Крепить и подключать люстры решил на следующий день в обед, при солнечном свете, чтобы полностью обесточить квартиру. Подумать только, он год прожил под простыми, висящими в патронах лампочками.

Потом парень отгладил и повесил тюль со шторами. Комната окончательно приобрела домашний, глубоко уютный вид.

Полностью квартира преобразилась на следующий день, когда Александров закрепил люстры. Особенно симпатично стало на кухне.

Оригинальные шторы, чехлы на сидения табуреток, светильник под матерчатым абажуром с кистями и клеенчатая скатерть в тон на кухонном столе словно перенесли на миг туда, к дорогим сердцу женщинам.

Вроде надо радоваться красоте, а печаль нахлынула совсем не по-детски.

Как все-таки не хватает Аленушки!

Без идущих подряд командировок Сергей наконец-то вошел в повседневную жизнь отдела. Оказывается, каждую неделю есть плановое физо. Отзанимавшись положенную программу, сдав начальнику или главному инженеру нормативы, Александров уходил в небольшое помещение для занятий по рукопашному бою. Коллеги рубились в волейбол, а он отрабатывал бой с тенью и привычные сборки с макетами ножа и пистолета. Жаль, что стать спарринг-партнером никто из офицеров отдела не захотел.

Совещания, построения, отправки и прием оборудования, еще одно техническое обслуживание специальных изделий — для военного человека всегда находится дело. А при деле дни летят быстрее.

У неумолимо текущей реки времени есть одно достоинство, если угодно, фактор справедливости. Она равно укорачивает и короткий срок единения, и бесконечность разлуки. Начал таять кажущийся незыблемым снег, в Заполярье пришла весна. Сергей все чаще обращался мыслями к предстоящей операции по приезду в городок Аленки.

Предпочтительным представлялся план договориться с Кадомцевым и Муратовым, чтобы прикрыли отсутствие и рвануть в «самоход», допустим, в четверг или, в крайнем случае, в пятницу с утра. Полет на самолете, встреча с женой, быстрые сборы, и на следующий, либо через день назад.

Слабое место — необходимость прикрытия. Пятница рабочий день, каждую субботу в отделе ПХД. Попалиться на неучтеной мелочи нечего делать. Возникнет любой, даже незначительный вопрос, и выяснится факт самовольного оставления части. Сам пролетишь и парней подставишь. Значит, нужна внятная, не вызывающая дополнительных вопросов «легенда».

И опять же, нет никакой гарантии, что удастся сразу улететь — в сезон заполярных отпусков это очень нетривиальная задача. Поэтому придется опять делать «презенты» персоналу аэропорта, и быть готовым отправляться не прямым уральским рейсом, а через Москву или, что скорее всего, Ленинград. Хорошо, что он носит летную форму — в пиковом случае можно обратиться даже к командиру экипажа лайнера. Профессиональная солидарность обязана сработать.

Отпуск Алены составит месяц, это четыре пары выходных. Достаточный срок, чтобы успешно решить вопрос.

Но все сложилось по-другому.

Когда Боронтов объявил о предстоящей командировке на обучение, Александров, не выдержав, просто взвыл:

— Сергей Федорович, да сколько можно?! Ну, ведь ни одной не пропускаю. Должна же быть хоть какая-то справедливость? Что мне, на прием к командиру записываться, на начальника отдела жаловаться?

— Сергей, не горячись. Пойми его правильно: ты сейчас живешь без жены, парень ответственный, непьющий, неприятностей в отдел не приносишь. Не то что эти два алкоголика!

Действительно, прибывшие вместе с Александровым в отдел лейтенанты-ростовчане конкретно залетели на употреблении, решив «согреться» во время учений в полевом районе. Казалось бы, употребил — спрячься куда-нибудь, да отсыпайся. Нет, они поперлись на «Урале» в городок, наверное, за добавкой, и напоролись по дороге на едущего с проверкой начальника штаба.

«Под газом», еще и с оружием. ЧП конкретное. Хорошо хоть были без патронов.

Шуму хватило, группа, да и отдел немедленно стали худшими по ИТС.

— Товарищ подполковник, и что, я теперь буду всегда затычкой? У меня жена через месяц приезжает!

— Я тебе обещаю — приедет жена — отношение изменится. Лично на твою защиту встану.

Лейтенант невольно скептически поморщился, и начальник заметил:

— Александров! Да не считай ты, что Терентий… тьфу!.. Сергей Петрович совсем непонимающий. Ценит он тебя, поверь. Там лейтенанты новые подъедут, и еще раз повторю — с женой в городке к тебе будет совсем другое отношение.

Верь — не верь, а деться некуда.

— На какой срок командировка, Сергей Федорович?

— Месяц. В наш учебный центр, откуда ты благодарности привез. Командировка важна именно для нашей группы, обучение на инструктора-подрывника, уничтожать секретную технику взрывным методом. У нас с допуском только Кадомцев, а ему в этом году переводиться. Выхода нет.

Месяц. Так, а это получается…

— Когда выезжать?

— Занятия начинаются через неделю, в понедельник.

Через неделю, плюс месяц…

Мгновенно прикинувший сроки, Сергей преисполнился знакомого по училищным «самоходам» азарта. То, что надо получается!

Учитывая важность акции, лейтенант продуманно приступил к подготовке. Оставшуюся неделю старательно штудировал взятое в служебной библиотеке ДСПэшное «Руководство по подрывным работам», нахально утаскивая книгу и домой. Оказывается, он с училища ничего не забыл, теория хорошо ложилась на легко вспоминаемую практику.

С собой решил взять минимум вещей, полностью отказавшись от зимних. Место в сумке надо поберечь для Аленкиных. Назад-то в конце июня! Лучше набрать консервов, круп и мыла для Инги. Кстати, в дефицит опять вошли зубная паста и стиральный порошок, тоже надо захватить.

Расспросив Саню, лейтенант узнал, что преподаватель будет один. Пол-литра настоянного на брусничном листе медицинского спирта на «подмазывание» должно хватить. Налитая в красивую плоскую бутылку из-под коньяка "огненная вода" заняла место в сумке.

Сергея совершенно не смущало, что он опять готовится совершить грубое нарушение воинской дисциплины, но уже не курсантом, а офицером. Просто в армейской жизни все совершенно не так, как об этом повествуют Уставы.

В конце мая неожиданно похолодало, но «пугая» снова выпавший снежок, Александров добрался до поезда в повседневной темно-синей «разгильдяйке» и фуражке с белым чехлом. В сумке лежала связанная Аленкой светло-серая жилетка.

Снимаем фуражку, куртку, надеваем жилетку и становимся гражданским человеком. Брюки черные, без кантов, кремовая рубашка совершенно не бросается в глаза, в отличие, например, от зеленой. Убрать форменный галстук, расстегнуть ворот — и никаких военных ассоциаций. Хорошая вещь флотская форма!

Захваченные спортивный костюм и кроссовки много места тоже не заняли.

Эта командировка Сергею понравилось. Учебный материал лейтенант знал процентов на семьдесят, преподаватель-капитан достался нормальный, подмосковная погода радовала теплом, а что-нибудь взорвать, он, как и положено мужчине, любил с детства. Проведенного в военных городках, кстати.

Единственное, что вызывало раздражение — это отдельные коллеги по учебе. Такое впечатление, что они ездят на учебные сборы исключительно бухать, причем с задачей вовлечь в процесс как можно больше народу.

От второй добровольно-принудительной сдачи денег на выпивку Александров решительно отказался, наплевав на субординацию — в учебной группе Сергей оказался младшим по званию. Пытавшегося «наехать» капитана отшил, пригрозив сдать командованию учебного центра. Понятно, что никого вкладывать не собирался, но подействовало сразу. На привычно возникшую между ним и самозабвенно "квасящими" коллегами стену отчуждения не менее привычно наплевал — с ними детей не крестить.

Кстати, посмотрев на пример Сергея, два старлея тоже предпочли вечернему пропиванию командировочных совместные тренировки на спортгородке и купание в небольшом, но глубоком и с чистой водой озере. Вот с этими парнями сразу установились хорошие товарищеские отношения.

Так же лейтенант пришелся по душе преподавателю, что закономерно: на самоподготовке не отсыпается, учебный материал от зубов отлетает и демонстрирует хорошие практические навыки при работе с макетами. В итоге капитан назначил Александрова помощником преподавателя и регулярно поручал проводить лекции, отлучаясь по шкурным делам.

Скоро добрались и до практики. Здесь Сергей зарекомендовал себя тоже с самой лучшей стороны безукоризненным соблюдением требований безопасности и быстротой расчета в уме потребного количества взрывчатых веществ.

И еще лейтенанту помог случай. Неожиданной проблемой при смене начальства для офицеров учебного центра оказался избыток грузомакетов изделий РВСН. Устаревшие, снятых с вооружения типов, уже списанные на бумаге, они так и лежали в контейнерах, пока не прошла инвентарная проверка. С самими контейнерами проблем не возникло, они несекретные и легко режутся автогеном на металлолом. Но грузомакеты…

По сути, это нормальные корпуса боевых блоков со специально подобранными чугунными отливками внутри. И, как положено корпусам изделий, отличаются исключительной прочностью и повышенной секретностью.

Разумный метод ликвидации один: взрывать. Желательно, в трудно определимые клочья.

Но сначала надо снять днища и извлечь грузы.

Александров без колебаний вызвался на сверхурочную работу. Три дня он с парой прапорщиков до десяти вечера развинчивал в ангаре «на скорость» ставшие ненужными учебные пособия. На модификации насмотрелся от души, сразу столько боевых блоков не видел никогда в жизни. От привычных полутораметровых до моноблочных гигантов за два метра высотой, наверное, тех самых «кузиных мам», которыми пугал супостата Никита Сергеевич. Регулярно с грохотом валящиеся на бетонный пол тяжелые чугунные кольца и цилиндры местные деловитые прапорщики утаскивали на тележке. Что в металлолом, а что и в хозяйство. Очень неплохой гнет для засолки, например. Не забывали про вывинчиваемые шпильки и гайки.

Остальные коллеги по учебной группе под разными предлогами от работы уклонились.

Ничего. Все зачтется.

Изучивший учебное расписание лейтенант знал — последняя практика проходит в среду, экзамен в четверг, подведение итогов и убытие слушателей запланированы на утро пятницы. Необходимо подкорректировать этот график для себя. В виде «исключения», разумеется.

День выпуска Аленки, как и предыдущий, прошел под хлесткий грохот взрывов. Дорвавшийся до пластида, тротила и кумулятивных зарядов лейтенант рвал боевые блоки по четыре за раз. Восстанавливал электрическую схему подрыва, закладывал заряды в свежеподвезенные грузомакеты и рвал снова. Остальная группа работала на подхвате. Перерывы наступали, когда преподаватель ездил на склады ракетно-артиллерийского вооружения за дополнительными партиями ВВ и детонаторов.

И почему-то старлеи и капитаны учебной группы беспрекословно слушались хмурого молодого офицера с горящими мрачным азартом глазами.

Расчет себя оправдал — на среду взрывать было уже нечего. Корпуса изделий кончились. Контрольное практическое занятие оказывалось «ни о чем». Захватив «главный аргумент», Сергей отправился к преподавателю договариваться. Он, практически, не обманывал — надо вернуться раньше в часть, потому что приезжает жена.

Заведомо непьющий, отличник, оказал помощь учебному центру, да и пришел не с пустыми руками…

Капитан возражать не стал, быстро решил вопрос с командованием. Экзамен на «отлично» поставлен «автоматом», получены выписка из приказа по учебному центру с благодарностью (опять!), удостоверение инструктора-подрывника, в рекордные сроки сдано место в общаге и подписан «бегунок».

Единственное, что выдавало офицера — число в штампике «убыл» на командировочном предписании. Но это поправимо, решаться будет там, на квартире Инги.

От оперативного дежурного лейтенант дозвонился в свою часть, прямо до начальника группы. Спокойным голосом доложил, что командировка проходит без замечаний, прибудет, скорее всего, в субботу поздно вечером и попросил записать на выезд в город на ближайшее воскресенье по уважительной причине — наконец-то приезжает жена. И ведь, практически, не обманул.

Учитывая срочность, Александров в Москву из Захолмья рванул на такси. Деньги — пыль.

Привел себя в гражданский вид прямо на заднем сидении резво шурующей по трассе «Волги» — так не зависнешь на некстати попавшемся патруле, и за час до начала регистрации уже был в аэропорту.

— Девушка, один билет.

На деньги и офицерское удостоверение легла большая шоколадка.

— Меня там жена ждет. Я вас очень прошу. Пожалуйста.

Ради таких тревожно умоляющих глаз можно сделать чудо. И чудо произошло — место на рейс нашлось.

Только в самолете Сергей вспомнил, что забыл дать телеграмму.

Ладно, ничего страшного. Зато у них в запасе целых три дня.

Опять взяв такси, чтобы добраться до дому, в двенадцатом часу ночи он услышал из-за двери тревожное:

— Кто там?

— Это я, Аленушка.

Защелкал замок, дверь распахнулась, на шее Сергея повисла счастливая жена. За ней в коридоре стояла улыбающаяся Инга.

Выложив на кухонный стол кучу продуктов, отвечая на вопросы взбудораженных женщин, лейтенант почувствовал, как отпускает державшее всю последнюю неделю напряжение, и наваливается тяжелая усталость. Все-таки он изрядно вымотался. И слава Богу, все получилось.

Уже в полудреме принял горячую ванну и крепко заснул в нежных объятиях любимой жены.

— Сережа, у вас от формы идет характерный запах. Не сильный, но ощутимый.

Ай да тетушка! И в этом разбирается — внимательный взгляд трудно истолковать двояко.

Александров усмехнулся:

— Вы правы, Инга Михайловна, это взрывчатка. Пластид, тротил… Трое суток подряд на полигоне уничтожали секретную технику. Вонь сработавшей взрывчатки въелась очень сильно, и постирать рубашку времени не было. Кстати, теперь я дипломированный в вопросе подрывных работ специалист.

Взглянув в новенькое удостоверение, Инга успокоенно кивнула:

— А я уже переживать начала — неужели вас на боевые действия бросили?

Да, межнациональные конфликты в южных республиках СССР и не думали затихать, все чаще переходя в локальные вооруженные столкновения. Все шло так, как и представлялось Сергею, все шло к пропасти.

Прогнав тяжелые мысли, лейтенант ответил:

— Нет, что вы! Таких, как я, в бой не бросят до последнего. А про применение моего основного оружия лучше не упоминать — после него воевать будет некому.

— С другой стороны, это хорошо. У меня хоть сердце будет спокойно за вас и Леночку.

Словно услышав последние слова, на кухню зашла Аленка:

— Вот, Сержик, как ты просил. Хлорный раствор, сделала из «Белизны», концентрация, правда, на глазок.

— Сейчас проверим, какой ты химик.

Взяв спичку, лейтенант потренировался на тетрадном листе. Обмакивая деревянную палочку в характерно пахнущую жидкость, провел по начертанным буквам и цифрам. Понемногу синие шариковые чернила стали светлеть и исчезать на глазах. Дождавшись нужной стадии, Сергей положил сверху промокашку и коротко прижал горячим утюгом. Проверил. Вроде нормально.

Наблюдающая за процессом Инга покачала головой:

— Сережа, ваши способности меня поражают.

— Меня учили в правильном военном училище, а подделка документов, к слову, широко практиковалась в среде революционеров. Сам Владимир Ильич не брезговал жить по фальшивому паспорту.

— Я понимаю, но вам не попадет?

Аккуратно обводя цифру в командировочном, парень ответил:

— Крайне маловероятно. В часть я прибуду тогда, когда и заложено в плане, на службу выйду в срок и с привезенной из учебного центра благодарностью. Оценка за сборы «отлично». Кто захочет меня проверять? Там и без этого дел хватает. А ради того, чтобы съездить за любимой женой, рискнуть стоило. Ради любви всегда надо рисковать, я так считаю.

Вздохнув, тетушка ответила:

— Вы правы, Сереженька. Ради любви — стоит.

Аленка с молчаливой благодарностью посмотрела на мужа.

Подмигнув ей, примерившись, офицер четко поставил новую дату в командировочное, внимательно оценил работу. Комар носа не подточит!

Лена, как и обещала, взяла отпуск с последующим увольнением, поэтому все три дня они провели вместе. Гуляли по городу, сходили в кино, до обеда старались по-максимуму закупиться продуктами длительного хранения для остающейся одной Инги.

Строгая дама переживала о предстоящей разлуке, но одновременно радовалась за наконец-то соединившихся молодых. Билеты на самолет уже лежали на серванте, прижатые паспортом Аленки.

Супруги сложили дорожную сумку и чемоданчик, но, по молчаливому уговору, часть вещей Елены решили оставить. Все-таки они собирались приезжать сюда в отпуск.

Об этом же в последний совместный ужин завела разговор тетушка:

— Милые мои, я хочу, чтобы вы помнили — здесь для вас всегда открыта дверь. Вы для меня самые близкие и родные люди.

— Спасибо, Инга Михайловна.

Лена всхлипнула:

— Тетушка, ты так печально об этом говоришь!..

— Ну-ну, стрекоза, не хнычь.

Обняв расстроившуюся племянницу, Инга погладила ее по спине.

— Я ведь все-таки женщина, имею право на чувства. К тебе привыкла, к зятю моему дорогому… Скучать по вам буду.

— Мы по вам тоже. И в следующий отпуск обязательно приедем. Письма будем писать.

— Спасибо, Сережа.

Подумав, парень добавил:

— И отправлять продуктовые посылки.

— А вот это ни к чему! Я еще способна ходить по магазинам, и на заводе продуктовые наборы предоставляют каждый месяц.

— Инга Михайловна, в магазинах скоро будут только банки с морской капустой. А потом останутся одни пустые прилавки.

Открывший в споре знания о будущем, Сергей запнулся, затем продолжил:

— Мне почему-то так кажется. Мне выдают паек, от каждой железнодорожной командировки остаются крупы, макароны, консервы. Нам поделиться с вами несложно, а на сердце спокойнее. Восемь килограмм вы от почты донесете?

— Ну, не совсем же я развалина. Сережа, мне все равно неловко вас стеснять.

— Инга Михайловна, не заставляйте меня при жене выражаться.

— Какой вы, Сережа, упертый!

— Весь в вас, дорогая Инга Михайловна. Учтите, я еще не называю вас тещей. Но не будете слушаться — начну.

Удачно переведенный в шутку разговор потерял остроту. Тетушка улыбнулась:

— Милые мои, но у меня полный шкаф продуктов, и холодильник просто битком набит. Я два месяца могу из дома только за хлебом выходить. Мыло, зубная паста, шампунь — все есть.

— Вот и договорились. Через пару месяцев первую посылочку и отправим.

Аленка поддержала:

— Тетушка, не спорь.

Дама вздохнула:

— Хорошо, не буду.

И пошутила:

— Наверное, я переборщила с молитвами о хорошем зяте.

В воскресенье в аэропорту их провожала Инга. Аленка уже разок всплакнула, за что удостоилась строгого выговора, но было видно — тетушка сама очень переживает. Объявили регистрацию на рейс. Прощаясь, Сергей бережно обнял пожилую женщину и поцеловал в покрытую сеточкой морщин, припудренную щеку. Расцеловала тетушку и Аленка. Подхватив сумку и чемоданчик, молодые люди прошли регистрацию и еще раз помахали на прощание из коридора.

Для них началась самостоятельная семейная жизнь.

Тоска расставания для Аленки постепенно сгладилась новыми впечатлениями. В Мурмашах Сергей удачно договорился с ищущим попутчиков до Снежинска мужичком, и они втроем погрузились в зеленый ижевский «Москвич». Мужичок сел рядом с водителем, офицер с женой на заднее сиденье. Мимо окон проплывала нетронутая природа Заполярья, сияло солнце, по голубому небу неспешно брели белоснежные облачка. Лену сначала поразил чистейший, но какой-то пресный по ощущениям после города воздух, потом, на короткой остановке она узнала, как достает северный гнус, а один раз им дорогу перед самым капотом не спеша перебежала здоровенная лосиха.

Водитель азартно бибикнул, но матерый зверь под тонну весом не обратил на сигнал никакого внимания.

Заросшие мхом и карликовой березой сопки, чистые озера, спокойствие и безмятежность. Величественный, вечный Север, расцветающий на два с небольшим месяца. А потом снова скрывающийся под снегом.

Повезло и на станции в Снежинске — там ожидал прибытия поезда старенький ПАЗик из кадрированной части стоящих неподалеку от городка ПВОшников. Снова одетый в форму Сергей без проблем решил вопрос со старшим машины, глянул на часы: к четырем есть все шансы оказаться дома.

— Сержик, мы прямо до дома доедем?

— Нет, милая. Придется где-то с километр пройти пешком. Желательно быстро, чтобы гнус не съел. Справишься?

— Конечно. А гнус, он надолго?

— Еще месяц. В августе заметно меньше станет, потом пропадет совсем.

— А когда будут грибы, ягоды?

— Это тоже в августе. Начнутся в середине июля.

— Хорошо.

По прибытии московского поезда Александров решил еще один немаловажный вопрос — приобрел за три рубля у проводницы купейного вагона оставленный пассажиром билет. Теперь вопросов по командировке не должно возникнуть вообще.

Помог грузящимся в автобус семьям закинуть вещи и пробрался среди многочисленных чемоданов и сумок к сидящей у окошка Аленке.

Старлей немного сократил путь соседям, высадив лейтенанта с худенькой красавицей-женой у дальней границы обширного автопарка.

Закинув на плечо сумку, подхватив Аленкин чемоданчик, Сергей наддал — гнус, действительно доставал. Хорошо, что иногда налетал легкий ветерок, сдувая липнущую мошкару.

Уцепившись за локоть мужа, рядом старательно спешила супруга. На повороте, где ветер уже гулял сильнее, стало полегче. Кстати:

— Милая, глянь-ка вон туда.

— Ой!

В двух шагах от обочины стояли три симпатичных подосиновика.

— Сержик, возьмем?

— Нет. Это же у дороги. Не переживай, их еще будет очень много.

— Просто не верится.

Еще пара грибов попалась буквально через десять шагов. И еще два чуть позже.

Постукивающая невысокими каблучками летних «лодочек» Аленка только всплеснула руками.

Наконец показался КПП, идущая за ним в сопку дорога и раскинувшийся на этой самой сопке городок.

— Как красиво!

— Можешь попробовать угадать, где наш дом.

— Ты писал о сталинке… Вон тот?

— Почти угадала. Соседний. А вон те окна, второе и третье справа, наши.

— Как я уже хочу туда!

— Сначала нам на горку подняться придется.

Проходя через КПП, Сергей все-таки переживал — вдруг, всплыл факт его самовольной отлучки? Но нет, сонный дежурный равнодушно кивнул, и пропустил состоящего в списках на выезд, встретившего жену лейтенанта. Обычное дело.

На середине подъема Лена совсем запыхалась, они остановились.

— Устала?

— Нет. Словно воздуха не хватает.

— Это так. Здесь кислорода меньше — горы.

Жена оглянулась назад:

— Но красота какая!

— Хибины. Можешь на них из окна каждый день любоваться.

Упоминание о своей квартире придало девушке сил:

— Все, Сержик, я отдохнула, пойдем.

И вот родной дом. Как и жена, немного волнуясь, Сергей открыл дверь и пропустил супругу вперед. Скинув туфли, она босиком обошла все комнаты, заглянула в холодильник и шкафчики, а, вернувшись, повисла на шее стоящего в коридоре, ожидающего впечатлений мужа:

— Как все замечательно, Сержик! И какой везде порядок!

Александров гордо улыбнулся:

— Я рад, Аленушка.

Они прошли в комнату, поставили у стены вещи.

— Сейчас мы умоемся и приготовим покушать.

— А потом?

— Потом посмотрим телевизор, примем ванну.

— А потом?

Сергей вздохнул, посмотрел на диван:

— А потом, наверное, случится то, о чем я так долго мечтал.

Маняще, игриво улыбнувшись, его красавица-жена ответила:

— Я думаю, случится.

И оно случилось. Нежно, чувственно и бесконечно страстно. Первый раз в своей квартире.

Аленку только немного смутил все так же продолжающийся за зашторенными окнами день:

— Сержик, а когда ночь наступит?

— Где-то через месяц.

— Что?!

— Любимая, это же полярный день, солнце не заходит. Нормальные сутки установятся только в августе. А потом дни будут становиться все короче, ночь длиннее. Где-то в декабре солнце уйдет совсем.

— И что делают люди?

— Как что? Раз ночь, то непрерывно занимаются этим.

Пальцы Сергея мягко прошлись по стройному телу супруги, погладили красивое бедро:

— А это сложно — заниматься любовью целые сутки напролет. Поэтому надо тренироваться.

Жарко поцеловав мужа, Лена подтвердила:

— Звучит очень разумно. Наверное, я готова к тренировке.

Как и рассчитывал лейтенант, его отлучку никто не заметил. Боронтов похвалил на построении за благодарность, дал время на сдачу командировочных документов до обеда, спросил, как восприняла переезд жена. Хороший он все-таки офицер, и человек тоже.

А выпавшее свободное время надо использовать с пользой. Забежав домой, захватив последний нетронутый польский набор косметики и поцеловав колдующую в фартучке у плиты Аленку, Сергей направился в общежитие.

Заведующая, Инна Викторовна, являлась супругой начальника отдела кадров, а вопрос с работой для жены полагалось решать не откладывая, пока шла замена.

— Инна Викторовна, здравствуйте. Разрешите к вам?

Женщина улыбнулась:

— А, Сережа. Здравствуйте. Что-то случилось?-

— Вы знаете, только хорошее. Я супругу привез.

Так, а глаза на миг стали серьезными. Запомнила, не иначе, поставила в памяти отметку.

— Поздравляю, хорошее дело.

— Спасибо. Кстати, если бы вы тогда меня не выручили с хранением вещей, сейчас не знаю, что бы и делал. Холодильники ведь в магазине закончились. Очень вам признателен.

— Сережа, не за что, обычное дело.

— Для кого-то, может, и обычное. Мне добрые дела делают не часто, и я всегда за них стараюсь быть благодарным.

Так, вроде все по плану, дама ждет продолжения.

— Сейчас у меня, если честно, возникла некоторая проблема. С работой для супруги. И я решил в первую очередь обратиться к вам, Инна Викторовна, как к отзывчивому и понимающему человеку.

— А у жены есть образование?

Ага, начался деловой разговор.

— Конечно, высшее, в этом году университет закончила. Пока училась, еще и работала. Вот, я выписал полное наименование специальности и должностей, которые она занимала.

Надев очки, заведующая внимательно изучила записи, деловито заметила:

— Химик-технолог? Гм-м, в школу она вряд ли устроится.

— Не обязательно в школу. Любая работа, связанная с химическими процессами, анализами, с оборудованием.

Теперь самое деликатное:

— Инна Викторовна, я знаю, что вы обязательно постараетесь помочь. Пожалуйста, примите в благодарность.

Дама не успела возразить, как перед ней лег извлеченный из пакета набор косметики. И какая женщина от этого откажется?

— Польша… Сережа, как вы сумели купить это чудо?

— Я вчера вернулся из командировки, был месяц в Москве. Представляете, давали в центральном военторге, по два в руки. Очередь была, извините, как в Мавзолей!

— Я представляю. Так, Сереженька, сколько я вам должна?

— Инна Викторовна, не обижайте. Подарок!

Все сказано, ждем решения.

— Ох, Сережа… жена вас не наругает?

— У нее такой же. И она тоже благодарная.

Положив на набор лист с Аленкиной специальностью, заведующая деловито произнесла:

— Я постараюсь… навести справки. Вам надо срочно?

— Нет, супруга сейчас в отпуске с последующим увольнением. Еще не меньше двух недель может спокойно гулять.

— Хорошо. Знаете, пусть подойдет в кадры послезавтра. Прямо к моему мужу в кабинет, лучше после обеда. Он побеседует, посмотрит, что можно предложить.

— Огромное вам спасибо, Инна Викторовна.

— Это вам спасибо, Сережа. Дочка уже в десятом, знаете, какие сейчас у молодежи запросы?

— Вот и побалуете. Надеюсь, косметика понравится.

— Это да.

Выйдя на улицу, переведя дух, лейтенант мысленно промотал в уме отыгранную сцену. Вроде все нормально. Ну, а кто в семье кадровика главный, он узнал, еще пребывая в общежитии. На результат можно надеяться.

Но, так сказать, для закрепления эффекта, Алену к кадровику следует отправить с любимым напитком штабников — бутылкой коньяка.

Результат собеседования, как оказалось, превзошел самые смелые ожидания.

Вечером среды, встретив Сергея в коридоре, взволнованная жена доложила:

— Сержик, меня ставят начальником лаборатории.

— Какой?

— Химической. Водозабор, очистные, техтерритория и котельная. Везде брать анализы воды, электролита аккумуляторов, специальных растворов и проводить проверки.

— Это точно?

— Я уже заявление написала. Слушай, я сама не верю. В понедельник ехать на вашем автобусе, смотреть оборудование. Выходить на первой остановке.

— Помещение в котельной?

— Ага. Ты мне покажешь, куда идти?

— Конечно, Аленушка. Я тебя даже отведу. У меня сооружение совсем рядом, будем все время вместе ездить, и даже в окошко друг на друга поглядывать.

Супруга обняла мужа, расцеловала:

— Как здорово! Взяточник ты мой…

— Могу за докторскую сразу сесть. На тему: «Искусство дачи взятки в условиях развитого социализма».

Лена прыснула смешком:

— Посадят.

— Я же и говорю: сесть.

Они посмеялись уже вдвоем, потом жена добавила:

— Только пришлось дать честное слово, что год в декрет уходить не буду.

Посерьёзнев, Сергей кивнул:

— Да, Аленушка, правильно. С этим нам спешить нельзя.

И жизнь действительно наладилась. Аленка в лаборатории оказалась и начальником, и подчиненными в одном лице, одна работая в оснащенном оборудованием шестидесятых годов просторном кабинете. Анализы, правда, пришлось выполнять не только на химический состав, но и микробиологические проверки. Но ведь советское высшее образование чего-то стоит? Освоила без проблем, разобралась с заполнением журналов, успешно выдержала проверку энерго-механического отдела, проводимую московской комиссией.

Без затруднений прошла проверку особого отдела, получив вторую форму допуска, сразу приятно отозвавшуюся в заработной плате.

Офицеры и прапорщики, да и вообще мужчины городка с удовольствием встречали на рабочих местах прибывающую за пробами улыбчивую, подвижную, хрупкую девушку, всегда с охотой помогали донести специальный алюминиевый чемоданчик с пробирками.

Жена Сергея, что называется, расцвела. Большеглазая, стройная, симпатичная, она стала неотразимо привлекательна той красотой, что приносит женщине счастливая семейная жизнь.

Но заигрывать с вежливой, приятной в общении девушкой, мужчины опасались: слава рукопашника-«Механика» уже вышла за пределы спортзала и отдельских тренировок. В маленьких городках все и все друг про друга знают.

В отдел Александрова пришел молодой лейтенант, серьезно занимающийся каратэ, и на физподготовке у них сразу нашлись общие темы, да такие, что на спарринги стали прибывать зрители.

Зрелище мало чем уступало зарубежным боевикам с Брюсом Ли, которые крутили на первых пришедших в часть видеомагнитофонах. Резиновый макет ножа против хлестких ударов, а потом попытки в движении поймать на мушку тоже непредсказуемо перемещающегося противника.

С легкой руки Александрова за летехой закрепилось звучное прозвище «Сенсей». Добродушный, веселый парень не возражал совершенно.

«Сенсей против Механика! Самые зрелищные учебные бои! Можете делать ставки, господа офицеры».

Боронтов сдержал слово, повоздействовав на начальника отдела. Железнодорожных командировок для Сергея за год оказалось всего две, на двадцать и пятнадцать суток, Алена перенесла их нормально, хотя и скучала по мужу. Во многом пережить разлуку юной женщине помогала понравившаяся работа.