Будь моей

Глава 5

Если леди Фитц и удивилась, услышав от крестника, что он собирается погостить в Маунт-Осборне еще неделю или две, она ничем не выдала своего удивления. Она только сказала, что будет очень счастлива, провести в его обществе, как можно больше времени, и предоставила мягко ужасаться вслух его мачехе, маркизе де Барратейра.

— Но меня начал мучить ревматизм, — простонала она, — мне вредно находиться в таком сыром и холодном климате! И я мечтаю вернуться в Португалию!

Маркиз посмотрел на нее с неумолимой улыбкой на губах, которые давно не улыбались.

— Все в свое время, Паула, — спокойно ответил он. — Если хочешь, поезжай одна.

— Но я не люблю путешествовать в одиночестве, — запротестовала она. — И, кроме того, тебя ничто здесь не держит!

Маркиз зажег сигарету и ничего не ответил. Его крестная бросила на него вопросительный взгляд.

— Ты забываешь, что я наполовину ирландец, — мягко ответил он. — И мою ирландскую сторону заинтересовали некоторые вещи, которые я здесь увидел… скажем, некие характерные особенности.

Внезапно маркиза сильно встревожилась.

— Ты, случайно, не имеешь в виду златовласую сестру рыжей секретарши? — спросила она, даже не пытаясь скрыть волнение. — Это расчетливая кокетка! Предупреждаю тебя!

Леди Фитц могла бы напустить на себя довольно обиженный вид, поскольку знала эту молодую женщину уже много лет. К тому же та была дочерью ее ближайших соседей. Не говоря уже о том, что «рыжая секретарша» была ее собственной секретаршей и протеже (к счастью, та уже вернулась в Литл-Карриг и не слышала, как ее называют). Но леди Фитц редко давала волю каким-либо чувствам, если не считать невозмутимости. Она и теперь предположила, что столь недолгого знакомства недостаточно, чтобы составить мнение о человеке. Маркиза не обменялась с Айлин и парой слов. Неразумно и несправедливо называть девушку кокеткой на том основании, что она всего лишь хорошенькая.

«Или Айлин — очень умная кокетка?» — спросила себя леди Фитц.

— Вот еще! — грубо воскликнула миниатюрная маркиза с безжалостными глазами. — Я знаю женщин… особенно плохо воспитанных молодых женщин за пределами Португалии!.. Они бы назвали Себастьяна «завидным женихом». Он богат, у него огромные поместья, он овдовел год назад. В Америке они гонялись за ним, забыв всякий стыд… на корабле было то же самое, всегда одно и то же!.. — Казалось, она сейчас задохнется от отвращения.

Себастьян бросил на нее серьезный взгляд.

— А мужчины быстро забывают! — Маркиза промокнула заблестевшие глаза носовым платком. — Им так легко забыть… — По ее щеке действительно скатилась слеза.

— Я никогда не забуду! — сказал Себастьян с такой яростью, что его мачеха задрожала. Она поняла, что поступила неразумно.

— Нет, мой дорогой, ты никогда не забудешь, — согласилась она, шмыгая носом, к которому поднесла платок. — Бедная Хильдегард! Я надеялась заменить ее достойной женщиной, и только поэтому я… я…

Но Себастьян не выдержал и резко вышел из комнаты.

Леди Фитц тихо сказала:

— Если не хочешь, чтобы он стал все делать наоборот, не вмешивайся в его личные дела, Паула. Вот мой тебе совет!

Но Паула явно не разделяла мнения леди Фитц и не поехала с ним на следующий день в Литл-Карриг. Поэтому она так и не узнала, какой блестящий успех он имел у семьи Шеридан. Даже Кэти с трудом верилось, что Себастьян смягчился до такой степени. Ее мать сразу пала жертвой его обаяния, а с ее отцом он обращался почтительно. Джеральд Шеридан надел поношенный пиджак спортивного покроя с кожаными заплатами на рукавах, но при этом свежую рубашку и галстук выпускника Итона. Возможность поговорить на разные темы с мужчиной моложе себя доставила ему такое удовольствие, что он, казалось, даже кашлял меньше обычного. Он узнал, что Себастьян тоже любит ловить рыбу и что он тоже ненавидит обедать в гостях, когда не в настроении.

К тому же маркиз бывал в тех краях, где все еще надеялся побывать бедный Джеральд. После завтрака Джеральд повел гостя к себе в кабинет и начал с задумчивым видом расспрашивать его о других странах. От темы путешествий они перешли к другим темам, и, когда настало время пить чай — к немалому удивлению семьи Шеридан, маркиз остался пить чай, — отец Кэти выглядел небывало счастливым, хотя и немало удивленным.

Айлин расхаживала по дому с веселым, оживленным лицом. У Айлин постоянно колотилось сердце, и, когда важный гость провел столько времени в кабинете ее отца, ей пришла в голову мысль, от которой у нее захватило дух, когда она помогала мыть посуду на кухне… или, вернее, убрала пару тарелок, пока остальные их мыли и вытирали. А когда Кэти заняла место за кухонным столом, чтобы на скорую руку приготовить булочки и несколько миндальных крокетов к чаю, эта мысль настолько взволновала Айлин, что она на мгновение даже покраснела.

Айлин показалось, что маркизу свойственна прямота. Для нее было странно, что человек его положения нашел столько общего с ее замкнутым пожилым отцом. Даже если они обсуждали свою старую школу и перемены, со временем произошедшие в заведении, которое никогда не менялось внешне… которое сближало людей со всех концов света, если они когда-то были его частью… то даже такая дискуссия не могла продолжаться вечно, и, когда Айлин посмотрела на часы, она поняла, что они беседуют не меньше двух часов. Два часа… А ее отец, как правило, был неразговорчив!

О чем же в таком случае они разговаривают?..

Миссис Шеридан поставила вазу со свежими цветами в центр стола, покрытого скатертью с кружевной каймой. После чего взглянула поверх изящного сервиза из мильтоновского фарфора и серебряного чайника на свою любимую дочь.

— Ты выглядишь взволнованной, милая, — сказала она. — Может быть, ты поднимешься наверх, напудришься и переоденешься? В желтое трикотажное платье с серебристым поясом. — Ее взгляд стал заговорщическим. — И бирюзовые серьги, которые так идут к этому платью.

Айлин послушалась и бросилась вверх по лестнице. Брайд, с которой маркиз был серьезен и обаятелен, с презрением подумала, что такими вещами мужчину не привлечь. Надо быть гораздо тоньше… О, гораздо, гораздо тоньше!

Наконец присоединившийся к ним маркиз вел себя невероятно спокойно и сдержанно. Мистер Шеридан предпочел выпить чаю в одиночестве у себя в кабинете, сообщил он. В желтом трикотажном платье Айлин была золотистой, как нарцисс, а бирюзовые серьги у нее в ушах напоминали цветы. Когда маркиз вошел в комнату, она взглянула прямо на него…

— Смиренно прошу прощения, — обратился он к миссис Шеридан, кланяясь ей в свойственной ему манере, замысловатой и очень церемонной, — за то, что отсутствовал целый день, но мне надо было о многом поговорить с мистером Шериданом… О многом поговорить!

Кэти налила ему чаю, и он похвалил восхитительно воздушные булочки. Она почувствовала, что краснеет, — вообще-то ей и без того стало жарко у плиты, — признаваясь, что это она их приготовила. Он пристально и с мягкой насмешкой посмотрел ей в лицо.

— По-моему, вы необыкновенно талантливая молодая женщина. — Его белые зубы блеснули. — Секретарша, повар… и только благодаря вам я не простудился в тот вечер!

Айлин вопросительно посмотрела на него, но он не удовлетворил ее любопытство. Миссис Шеридан заговорила с ним о мачехе и выразила сожаление, что им не удалось встретиться. Она, должно быть, очаровательна! Но может быть, возможность познакомиться с ней все же представится? Если леди Фитц повезет и гости останутся подольше?

— Еще неделю, — ответил Себастьян. — Я останусь здесь на неделю, а потом поеду в Лондон. Моя мачеха может поехать со мной или сразу вернуться в Португалию. Наверное, она сразу вернется в Португалию.

— А после Лондона? — лукаво спросила миссис Шеридан. — Не в Париж ли? Думаю, вы очень хорошо знаете Париж.

— У меня там квартира. Но в ближайшем будущем я не собираюсь в Париж. Как только закончу дела в Лондоне, я тоже вернусь в Португалию.

Айлин словно готова была что-то возразить, но мать предостерегающе на нее посмотрела. Себастьян повернулся к Брайд и спросил, есть ли у нее какое-нибудь хобби. Она призналась, что собирает граммофонные пластинки. Себастьян прослушал одну или две пластинки, после чего поднялся, собираясь уйти. Он любезно поблагодарил хозяйку дома за теплый прием, поцеловал ей руку, а потом поцеловал руку каждой из сестер. Айлин попыталась было убедить себя, что на прощание он взглянул на нее особенно многозначительно… даже многообещающе… но потом все-таки поняла, что обманывает сама себя. Стоя рядом с ней, Брайд еле заметно улыбнулась с презрительным выражением. Она прекрасно все поняла. С Кэти Себастьян попрощался последней. Он попросил ее проводить его в коридор

— Если моя крестная пригласит вас завтра вечером на обед, придете? — тихо спросил он.

— З-завтра вечером?

— Конечно, она пришлет за вами машину.

— Но… но почему леди Фитц?..

— Вы придете? — настойчиво спросил он и взял ее руку в свои ладони.

Она откинула голову и взглянула на него. Ясные карие и темно-синие глаза встретились. Несколько секунд они смотрели друг на друга. Кэти почувствовала вдруг, что с ней происходит нечто из ряда вон выходящее… И что это нечто будет продолжаться, пока она в смятении смотрит ему в лицо. Воскресным утром эхо озера пыталось ее предостеречь, а сейчас его глаза готовили ее к чему-то неизбежному.

Неизбежному?.. Какая нелепость! Да, что с ней такое? О чем она думает?.. Она чувствовала замешательство, изумление и наконец, заикаясь, проговорила:

— Если… если меня пригласят… я приду!

— Вас пригласят, — заверил он Кэти. Потом выпустил ее руку и отвел взгляд.

Когда он ушел, Айлин с матерью переглянулись. Брайд внезапно засмеялась.

— Интересно, что в тебе есть такого, чего явно не хватает нам? — спросила она, глядя на Кэти. — Второй раз подряд тебе, и только тебе оказывают знаки внимания!