Будь моей навсегда

1

—Стив, помоги мне, пожалуйста, справиться с этой молнией! — крикнула Джессика Уэйкфилд, примчавшись по коридору в комнату брата. Одной рукой приподняв повыше подол своего голубого шелкового платья, она ворвалась в спальню Стивена. — Ее, похоже, заело и... — Джессика замолчала, озираясь вокруг и не находя ни единого следа своего брата. — Стивен? Да неужели ты уже ушел?!

Она плюхнулась на постель, с досадой отшвыривая прочь его клетчатое стеганое одеяло.

—Эй, Джес, успокойся. Я здесь.

Стивен распахнул дверь крошечной ванны. Его волосы были еще мокрыми после душа, вокруг талии было плотно обернуто зеленое полотенце. На мгновение перестав бриться, Стивен сказал сестре:

—Подожди еще минутку — и я спасу тебя от очередной неприятности, в которую ты ухитрилась попасть. Что на этот-то раз?

Джессика уловила его снисходительный тон, что ей, естественно, не понравилось.

—Ужасно смешно, Стив. Готова поспорить, что ты считаешь себя настоящим комиком.

В последний раз пройдясь бритвой по лицу, Стивен вытер его и сказал:

—Ну что ты, всего лишь твоим старшим братом. Слушай, Джес, у тебя порой бывает склонность относиться ко всякой ерунде как к национальной катастрофе. Ну, в чем же твоя сверхважная проблема?

«Сверхважная проблема, — подумала Джессика, — только в одном — в самом волнующем, самом важном званом вечере этого года. Но Стивену этого никогда не понять». Да и самой Джессике совершенно не хотелось обсуждать это с ним. Этот вечер обещал стать таким замечательным, что ни к чему было плохо начинать его.

—Помоги мне, пожалуйста, застегнуть платье, — снова попросила она медовым голоском.

—А твоей лучшей половины разве нет поблизости, чтобы сделать это? — спросил Стивен, имея в виду Элизабет, сестру-близнеца Джессики, похожую на нее как две капли воды.

—Что-то ты никогда не называешь меня лучшей половиной Лиз, — надувшись, ответила Джессика. — Ну, так или иначе, она все еще в больнице.

—А я-то думал, что вы, девчонки, работаете там только по будним дням.

—Да, но Лиз сама предложила, что сходит туда сегодня вместо одной помощницы медсестры, которая укатила в отпуск, — сказала Джессика, поднимаясь с постели. — Хотя я совершенно не понимаю, зачем она это сделала, когда сегодня предстоит такой шикарный вечер. Но такова уж наша сестричка: всегда была доброй самаритянкой[1].

—Это что еще за добрые самаритяне? Которые ходят в такой полосатой форме для подростков, помогающих в больницах?

—Ох, Стивен, — вздохнула Джессика. — Это означает куда больше.

«Куда как больше», — подумала она, испыты­вая приятное веселье.

Джессика решила добровольно предложить свои услуги больнице после того, как узнала, что Джереми Фрэнк, хорошо известная и — отнюдь не благодаря совпадению — хорошенькая звезда телевидения Ласковой Долины, оказался там со сломанной ногой. Она уговорила сестру тоже пойти в добровольные помощники, и пока Элизабет полностью посвящала себя работе, Джессика была поглощена охотой за Джереми Фрэнком. И в конце концов ее планы завязать роман привели к совсем обратным результатам, но ей все же удалось извлечь из этого нечто, ничуть не менее приятное — получить предложение выступить на встрече с Джереми но телевидению, где будут обсуждаться проблемы подростков. Джессика вернулась с записи этой передачи в первой половине дня и все еще витала в облаках.

Снова обратив внимание на Стивена, она сказала:

—Нет, быть помощницей в больнице — это куда больше, чем просто быть доброй самаритянкой. Это еще и тяжелая работа, отнимающая очень много времени. — А потом, этак драматически вздохнув, она добавила: — Не уверена, долго ли еще я смогу этим заниматься. Но самоотверженность Лиз меня просто восхищает.

—Это уж точно, — сказал Стивен.

Он вытирал полотенцем свои темные волосы. Временами Стивен не верил и половине того, что говорила Джессика.

—Так ты соизволишь помочь мне? — снова спросила Джессика.

—Разумеется, — добродушно ответил Стивен.

Он подошел к сестре, которая уже переместилась к высокому зеркалу на обратной стороне дверцы его стенного шкафа. Он склонил все свои сто восемьдесят пять сантиметров над ее молнией. Ему пришлось немного повозиться, но в конце концов он сумел застегнуть платье, не повредив тонкой ткани.

—У тебя там в ней нитка застряла, — сказал он сестре.

—Спасибо, Стив, — отозвалась та, — любуясь своим отражением в зеркале. — Ну, и что ты думаешь?

Стивен внимательно осмотрел сестру. Да, у Джессики был особый талант — подбирать одежду, в которой она выглядела наиболее эффектно. Впрочем, даже мешок из рогожи не смог бы скрыть ее безукоризненно сложенной фигуры. Не было исключением и это платье. Переливчатая ткань была подстать ее сверкающим зеленовато-голубым глазам, а вырез лишенного рукавов платья был настолько глубоким, насколько могла позволить себе шестнадцатилетняя девушка.

—Миленько, — только и сказал Стивен.

—Миленько? — язвительно переспросила она. — И это все, что ты можешь сказать?

Стивен засмеялся:

—Да будет тебе, Джес. Ты же знаешь, что выглядишь потрясающе. Ведь знаешь же, да?

—Ну, вот так-то получше, — улыбнулась Джессика.

—Только вот видели ли мама с папой это платье? — продолжал Стивен. — Оно выглядит слегка... хм-хм... взрослым для тебя, по-моему.

—Ох, Стивен, ну когда ты прекратишь отно­ситься ко мне, как к ребенку? Что же, по-твоему, я должна носить? Детский комбинезончик, что ли?

—Ну что ты, я просто имел в виду, что оно выглядит немного... хм-хм...

—Сексуальным? — перебила его Джесси­ка. — Или, может быть, обольстительным?

—Это, Джес, мягко говоря. Своим видом ты способна сразить по меньшей мере процентов девяносто ребят в Ласковой Долине.

—Девяносто процентов меня не интересуют, — сказала Джессика, смахивая со лба выбив­шуюся из прически прядку золотистых волос. — Только один.

—А я его случайно не знаю?

—Николас Морроу.

—Морроу... — Тихо повторил Стивен. — Это не из той ли семьи, которой только что досталось имение старика Годфрея?

—Да, верно. И сегодня вечером Регина Морроу устраивает прием. Она моя ровесница и со следующей недели начнет ходить в нашу школу. А Николасу — восемнадцать. Я просто не могу дождаться, когда познакомлюсь с ним.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что все эти хлопоты из-за совершенно незнакомого человека? — Джессика кивнула, а Стивен продолжил: — То есть, это будет вообще первая встреча? Слушай, а что, если этот твой Николас окажется чучело чучелом?

— Не окажется, Стив. Я тут навела справки, и мне весьма авторитетно сообщили, что он просто великолепен. Более того, он фантастически богат. Так разве может с ним что-то оказаться не так?

Метнув в сторону Джессики возмущенный взгляд, Стивен решил не отвечать. Ему очень хотелось бы, чтобы его сестра поняла, что деньги и приятная внешность — не единственное, что должно притягивать к человеку. Уж Стивену-то получше большинства других людей было известно, что даже у самых последних бедняков могут отыскаться такие богатства, которых не выразить в долларах и центах. Он вдруг воочию представил себе свою подружку, Трисию Мартин. Происходила она из семьи бедных фермеров, но при этом была самой прекрасной и сердечной девушкой из всех, которых доводилось знать Стивену. Раздумывая о ней, Стивен взглянул на часы.

— Ох, Джес, не хотелось бы вышвыривать тебя из комнаты, но мне пора одеваться: я обещал Трисии, что буду у нее дома в половине восьмого.

Джессика не без труда сдержала в себе неприязнь, которую всегда питала к подружке брата. Она никогда не понимала, как он вообще ухитрился влюбиться в кого-то из такой семьи, как у Трисии. Помимо того что они были практически нищими, у этих Мартинов еще была и дурная репутация. Мистер Мартин после смерти жены стал алкоголиком, а сестра Трисии, Бетси, постоянно имела проблемы с полицией Ласковой Долины. Элизабет настаивала на том, что Трисия совсем другая, чем ее прочие родственники, но для Джессики все же было невыносимо, что имя ее брата связывают с этими Мартинами. Прежде Джессика никогда не колебалась в выражении своих чувств, но сейчас дело обстояло несколько иначе, и она знала, что ей лучше помолчать об этом и не будоражить брата. Дело в том, что они только что узнали, что Трисия умирает от лейкемии, и тут уж, сколько ни делай чего-то, ни говори, — ничто не могло помешать Стивену находиться при Трисии как можно больше.

— Как она себя чувствует? — спросила Джессика.

— Устает, — ответил Стивен. — Так что мы, вероятнее всего, просто проведем сегодняшний вечер у нее дома.

— Что ж, надеюсь, вечер у вас будет хороший. У меня-то уж он непременно будет таким, — бодро сказала Джессика.

Выплыв из комнаты Стивена, она направилась к своей. И только закрыв за собой дверь, Джессика испустила облегченный вздох. Она была рада, что Стивен не слишком жал на нее по поводу этого платья. Оно и вправду было очень уж откровенным, и она вполне обдуманно тянула с одеванием, пока родители не уехали обедать. И едва их автомобиль съехал с подъездной дорожки на шоссе, она ринулась в свою комнату и влезла в платье. Джессика не сомневалась, что родители запретили бы ей надевать его, но теперь уже ничто не должно было помешать ей предпринять решительный приступ. Джессика твердо решила быть центром внимания на сегодняшнем вечере.

Пройдя в ванную, общую для нее и Элизабет, Джессика порылась в ящичке для парфюмерии, ища подходящий оттенок лака для ногтей. Внимательно исследовав там каждый пузырек, она в конце концов выбрала нежно-розовый оттенок. «Надеюсь, что Николасу это понравится», — думала она, нанося густоватый лак на ногти.

Николас Морроу... «Даже само по себе это имя звучит великолепно», — сказала она про себя. Но, строго говоря, она не знала о нем почти ничего, кроме того что он вырос где-то на Восточном побережье. Вроде бы, в Бостоне — так говорил ее отец.

Надо сказать, что ее отец, Нед Уэйкфилд, известный в ихгородке юрист, оформлял всю официальную часть работы но продаже дома, в котором теперь жил Николас... Впрочем, «дом», тут же подумала Джессика, было бы неверным определением для этого. Пожалуй, слово «замок» подошло бы куда больше. Она была в этомдоме только разок, когда увязалась за отцом во время его делового визита к прежнему владельцу, Моргану Годфрею. Это было еще пять лет назад, незадолго до того как Годфрей умер, и, насколько ей было изве­стно, все это время в доме вообще никто не бывал.

Это имение было самым крупным в Ласковой Долине, еще крупнее, чем поместья, принадле­жавшие богатейшим семействам города: Пэтменам и Фаулерам. Годфрей унаследовал часть гигантского состояния, но сам не оставил после смерти ни единого наследника. И ни у одного семейства в этих краях не было достаточно средств, чтобы выкупить это имение... до сих пор.

Территория эта располагалась рядом с имением Пэтмена, икогда Джессика встречалась с Брюсом Пэтменом — это была бурная и недолговечная связь, — она видела часть этого старого имения с верхушки холма Пэтменов. Это по-прежнему было величественное зрелище, даже при том, что фонтаны перед главным входом были отключены и почти все стены здания были покрыты диким плющом, который не подстригали все эти годы. Впрочем, всего-то и нужно было, что немного заботливого любовного ухода — и все это снова превратилось бы в сверхэффектное местечко.

Грезы Джессики были прерваны стуком в ее дверь.

— Джес, я ухожу. — Донесся до нее голос Стивена.

Шагнув обратно в спальню, она увидела, что ее братец наполовину протиснулся в комнату.

— Ну и как я выгляжу? — спросил он.

— Миленько, — ответила Джессика, передразнивая его недавнее замечание, хотя вообще-то ее брат был самым красивым парнем в Ласковой Долине.

Стивен был одет в джинсы и клетчатую рубашку. Черная кожаная куртка была переброшена через плечо.

— Ну да, я ведь мог бы тебя и не спрашивать, — сказал он, ухмыляясь. — Ладно, мне надо ехать, а не то я опоздаю.

Джессика вставила ноги в темно-синие туфли на каблуках, открывавшие пальцы.

— Который там, кстати, час, Стивен?

— С каких это пор тебя интересует время?

— Вот прямо с этой минуты. Я не желаю опаз­дывать на этот вечер.

— Хочешь, чтобы я подвез тебя туда?

— Нет. Я обещала Лиз дождаться ее. Надеюсь, что она скоро доберется сюда.

Стивен приподнял бровь.

—Не я ли слышал, как ты говорила, что ни­какой вечер не начинается по-настоящему, пока ты не попадешь туда? Независимо от того, когда ты явишься, а? — Он покачал головой. — Да, должно быть, этот паренек, Морроу, в самом деле важен для тебя. — Стивен посмотрел на свои часы. — Ну, так или иначе, сейчас ровно семь четырнадцать. А когда должна приехать Лиз?

—Ну, это все! — Джессика всплеснула руками почти в отчаянии. — Теперь уж Лиз не вернется до восьми. Она сказала, что в больнице все закончит примерно к шести, а потом ей надо заехать к Максу Делону и помочь ему подготовиться к контрольной работе по английскому.

—Ara, очередная проделка самаритян, да? — подмигнул Стивен.

—- Ну, мистер Коллинз фактически упросил ее подтянуть Макса. Наверное, я могла бы понять, почему она не в состоянии отказать этому мужчине, — сказала Джессика, представляя красавца-учителя, которого она всегда считала своего рода вкладом Ласковой Долины в то, чтобы сделать Америку еще прекраснее. — Хотя с какой стати я дала согласие дожидаться ее — этого мне никогда не понять.

—Так ты точно не хочешь, чтобы я тебя подвез?

— Нет-нет, я лучше уж подожду. Стивен пожал плечами:

— Ну, тогда не говори потом, что я тебе не предлагал. Желаю приятно провести время.

Джессика улыбнулась:

— И тебе тоже, Стив.

Она стиснула его руку, давая понять, что разделяет его горе и боль.

— Только не забудь надеть на это платье еще и пальто, — сказал он, выдавливая из себя улыбку. — На улице холодно.

— Будет сделано, старший брат, — ответила она.

Вообще-то Джессика в течение некоторого времени предполагала совершить торжественный вход прямо в платье, коварно рассчитывая на то, что один лишь вид ее замерзшего, дрожащего тельца побудит Николаса ринуться навстречу и заключить ее в крепкие объятия, чтобы согреть. Однако вечера в это время года обычно бывали холодными, так что она не видела никаких основа­ний идти на риск подхватить воспаление легких только ради крепкого объятия. Ей придется смириться и просто драматически сбросить с себя пальто, когда возвестят о ее прибытии в особняк Морроу. Да и в любом случае Джессика не сомневалась, что к окончанию приема она найдет по меньшей мере дюжину иных надежных способов завлечь Николаса в свои объятия. И если уж ее платье не проделает нужный фокус, то против ее нового черно-белого бикини Николасу точно не устоять! От своего отца она знала, что у семейства Морроу есть отличный бассейн, и в приглашении Регины предлагалось захватить с собой купальный костюм. Джессика отобрала свой самый соблазнительный, словно специально ждавший этого случая.

Покончив с макияжем, Джессика вприпрыжку сбежала но лестнице в кухню. На часах была половина восьмого. Она стояла, глядя па часы, и беспокойно барабанила кончиками ногтей по кухонной стойке. Неплохо бы ее сестренке поторопиться и поскорее добраться домой. И вдруг, когда она подумала об Элизабет, какая-то странная дрожь, легкая и холодная, прошла по телу Джессики. Она попыталась отделаться от нее, передернув плечами, но это ноющее ощущение не желало проходить. Изредка такое с ней уже бывало, и означало это обычно, что у ее сестры какие-то затруднения. Джессика и Элизабет считали себя разными сторонами одной и той же монетки, и могли узнавать о настроении друг друга почти сверхъестественным путем.

Джессика решила позвонить Максу и выяснить, что же там стряслось с Элизабет. Она подошла к настенному телефону, сняла трубку и принялась было набирать номер, но тут же повесила трубку. Как недавно напомнил Стивен, у нее действительно была склонность излишне остро на все реагировать. По всей вероятности, ничего серьезного не случилось. Скорее всего, просто занятия там у них проходят не так гладко, как хотелось бы Элизабет. Подумав об этом еще немного, Джессика решила, что если еще она влезет к ним со своим звонком, то делу это только повредит. Элизабет с Максом, возможно, отвлечет это вмешательство, и им придется начинать все с самого начала. Между тем все это означало, что Элизабет вернется домой еще позже, чем планировала. А время было крайне дорого.

Что ж, прикинула Джессика, во всяком случае она может ускорить дело. Взлетев наверх, в спальню Элизабет, она принялась рыться в аккуратно устроенном стенном шкафу своей сестры. «Теперь Элизабет не придется тратить время на выбор экипировки», — подумала Джессика, ощупывая длинную красную велюровую юбку. Это, конечно, был не тот тип одежды, которую Джессика выбрала бы для себя, но она чувствовала, что ее более консервативной сестренке это понравится. Несколькими вешалками дальше Джессика нашла светлую блузку с высоким воротничком, которая и завершила снаряжение ее сестры.

Джессика положила одежду на постель Элизабет и полюбовалась своим выбором. «Да, сегодня вечером она будет выглядеть просто фантастически», — уверила себя Джессика, хотя и не могла при этом вновь не подумать, что это не тот наряд, который она выбрала бы для себя — уж от такого-то движение на улице явно не остановится.

Впрочем, куда более важным для Джессики было то, что она сэкономила сестре по меньшей мере минут десять, и теперь той не придется рыться в своем шкафу. И они попадут на этот вечер к Морроу гораздо раньше. С запоздалой догадкой Джессика положила поверх прочей экипировки еще и бирюзовый купальный костюм с широкими бретельками. Вот теперь все было готово.

Без четверти восемь Джессика направилась вниз, чтобы дождаться сестру в гостиной. Сквозь белые гаитянские занавески она увидела, как яркий луч автомобильных фар, обогнув угол, двинулся но ее улице. Она с облегчением вздохнула. Молодец, старушка Элизабет! Разве могла она подвести сестру? Ну все, теперь-то можно будет ехать!

Но — увы! — это была не Элизабет. Автомо­биль приблизился и, не останавливаясь, проехал мимо дома Уэйкфилдов.

Чтобы отвлечь внимание, Джессика включила телевизор. Но уже спустя минуту-другую она нетерпеливо выключила его и бросила на диван пульт дистанционного управления.

А без десяти восемь Джессика поняла, что уже не в силах переносить этого. Оставшись дома одна, она испытывала гнетущее чувство клаустрофобии. Ей надо было срочно добраться на этот вечер, больше ждать сестру она не могла. Конечно, она обещала дождаться Элизабет, но Джессика настолько убедила себя, что невежество Макса Делона свяжет ее сестру по рукам и ногам еще на несколько часов, что чувствовала себя вправе уехать немедленно.

Джессика побежала к телефону, набрала номер и была очень рада, что се лучшая подруга Кара Уокер сняла трубку после первого же звонка.

—Привет, Кара, — сказала она. — Ты готова ехать на вечер?

—Уже совсем оделась и как раз собиралась выходить.

—Отлично! Хочу тебя попросить: ты не прихватишь и меня с собой? Тут вот Лиз только что позвонила и сказала, что она опаздывает, — говоря это, Джессика скрестила пальцы.

— Конечно. Я сейчас подъеду.

— Отлично!

Едва повесив трубку, Джессика снова поспешила на кухню. Вырвав листок бумаги из блокнота для домашней переписки, висевшего рядом с настенным телефоном, она нацарапала записку для сестры: «Дорогая Лиз. Тут кое-что случилось. Пришлось поехать с Карой. Увидимся на вечере. Люблю. Дж.».

Сложив записочку, Джессика оставила ее на кухонном столе, где ее наверняка увидит Элизабет, когда доберется домой.