Будь моей парой

Глава 7

Сильва

Сердце неистово билось о рёбра, грозя проломить их и выскочить наружу. Пульс в ушах грохотал так, что казалось, я вот-вот оглохну. Мозг плавился, плескаясь в голове бесполезной жижей. Ноги подкашивались, и я висла на мужчине, пытаясь не упасть.

Дамир... Его губы нежно ласкали мои, не спеша углублять поцелуй, и от этого я задыхалась ещё больше, безмолвно моля пощады.

- Спокойной ночи, сладких снов, - шепнул мужчина, немного отстранившись и выпустив из плена мои губы.

Его дыхание было таким же рваным, как и моё. Он провёл пальцами по моей щеке, и я невольно склонилась к его ладони, стремясь продлить ласку. Коснувшись лица ещё раз, он отступил, отпуская меня, а я открыла глаза.

Меня пронзило золотом его взгляда. Буря! В глазах Оборота бушевала самая настоящая буря! Вселенные вращались и закручивались в спирали, вспыхивали сверхновые и гасли метеориты, теряясь в бесконечности пространства. И посреди этого безумного средоточия звёзд горел яркий всепоглощающий огонь желания. Не того похотливого желания, когда хочется завоевать, покорить, подчинить, подмять и присвоить, а жаркое, притягивающее и всепоглощающее желание быть рядом, вместе, наравне. Защищать, оберегать, хранить и закрывать собой от всего мира, ото всех и от каждого. Впитывать исходящий от сердца жар, и выплëскивать его наружу, стараясь не обжечь, а согреть, подарить своё тепло, свою энергию и страсть.

- Во сколько ты уходишь на работу? - тихий голос Дамира прорезал тишину, заставляя меня выплыть из космоса его глаз.

Растерянно моргнув, я посмотрела на него.

- Что? - прошептала, не понимая вопрос.

- Я отвезу тебя. Во сколько ты выходишь? - повторил он.

Взгляд мужчины был пристальным и немного настороженным, словно он боялся меня спугнуть.

- Зачем? Я сама доберусь, - ответила, на мгновенье опуская глаза и нервно теребя манжеты рукавов, пытаясь погасить охватившее меня волнение.

Дамир хмыкнул, но в этой усмешке не было и тени иронии. Напротив, его лицо смягчилось, и во взгляде вспыхнула теплая нежность. Он медленно потянулся, коснулся плеча, а затем легко, почти неуловимо, провел ладонью по руке, захватив мои дрожащие пальцы.

- Позволь мне заботиться о тебе, - прошептал он и подался вперёд.

Я задержала дыхание и прикусила губу. Золото его глаз топило во мне последний лёд, не давая возможности ни отстраниться, ни вырваться. Он больше ничего не говорил, но казалось, между нами витали искры невысказанных чувств и недосказанных фраз.

- В семь, - выдохнула почти неразличимо.

- Значит, заеду за тобой в семь, - он кивнул, снова окинул меня своим завораживающим взглядом и, отпустив руку, медленно развернулся и направился к машине.

Я смотрела ему вслед, чувствуя, как быстро бьётся сердце, а в животе разливается тягучая лава. Несколько раз глубоко вдохнув, я на мгновенье зажмурилась, успокаивая внутреннюю дрожь, и вошла в дом.

Проснувшись утром, я поняла, что чувствую себя удивительно легко, как будто исчезла тяжесть, долгое время давившая на плечи. Это было странное, забытое ощущение радости, словно я снова вернулась в ту давнюю, счастливую жизнь.

Собиралась я торопливо. На душе было так хорошо, что хотелось петь. В какой-то момент даже захотелось накраситься. Но косметики не было, и я, посмеиваясь над собой, посмотрела в зеркало.

Из отражения смотрела я... и не я. В глазах, словно демонята, прыгали живые огоньки, а губы, несмотря на все усилия сохранить серьёзность, бесконтрольно расплывались в немного дурной безбашенной улыбке. Щёки горели, будто у меня поднялась температура, и я дотронулась до них холодными пальцами, пытаясь хоть немного их остудить. Но разве можно остудить жар, идущий откуда-то изнутри - из живота, из сердца, из души?

Так вон оно какое - счастье? Живое, горячее и немного дурное. Да, я совершенно точно была счастлива!

Стрелки часов то замирали, будто приклеенные к циферблату, то неслись в галоп, сокращая расстояние и приближая мгновенье встречи. Шесть пятьдесят... пятьдесят три... пятьдесят семь... Ну же, ну же!..

Я так волновалась, что чуть не выскочила на улицу босиком, только в последний момент поняв, что валенки остались сиротливо стоять у печки.

Утихомирив сбившееся дыхание, ровно в семь часов я вышла на улицу. Ветер тут же швырнул в лицо охапку мокрого снега и попытался забраться под подол шубы. Вырванная из тепла дома, я зябко поëжилась и огляделась.

Дорога была пустынна, только вдалеке слышался надсадный рёв какого-то грузовика, судя по звукам, пытавшегося прорваться сквозь занесëнную снегом дорогу.

Подождав несколько минут и подавив тяжёлое разочарование, я молча двинулась в сторону кафе. Дамир не приехал!

Неужели он опять не сдержал слово? Но нет, он же сам предложил...

Поднимая повыше ноги, чтобы не загрести в валенки снег, я пробиралась сквозь заносы и перебирала в голове варианты, что могло случиться.

Дамир сам предложил заехать за мной, так что первое возникшее предположение, что он передумал, я отмела, не позволив себе вновь усомниться в мужчине. Нет, он не мог так поступить со мной, не мог обмануть. Только не сейчас, не снова! Скорее всего, случилось что-то действительно серьёзное.

От возникшего предположения сердце вдруг оборвалось, и я резко остановилась. Действительно что-то случилось, и случилось это с ним!

Не думая больше ни о чём, я развернулась и, насколько позволяла заметëнная дорога и тяжёлая одежда, побежала в сторону больницы.

Распахнув двери, я как ураган ворвалась в приёмное отделение и поражённо замерла на пороге. На маленьком пространстве размером четыре на четыре собралось, наверное, человек двадцать. Люди галдели и проклинали всех и вся, кто-то громко надрывно стонал и звал доктора... На меня никто не обратил внимания.

- Что происходит? - взволнованно спросила у молодой женщины, забившейся в уголок у самого входа.

Она была очень бледной, тонкие губы по цвету сравнялись с лицом и тряслись, из ссадины на лбу мелкими бисеринками сочилась кровь, а левая рука висела плетью вдоль тела. Женщина скользила по толпе обезумевшим взглядом, иногда трогая кого-нибудь за плечо здоровой рукой и задавая один и тот же вопрос:

- Когда меня примут? Доктор уже пришёл?

- Что случилось? Вам нужна помощь? - я развернула женщину, концентрируя её внимание на себе.

- Вы доктор? Доктор? - она тут же вцепилась в мою руку.

- Медсестра, - ответила ей. - У Вас шок. Идёмте, я Вас осмотрю.

Протиснувшись сквозь толпу шумящего и стонущего народа, я протащила женщину за собой и вошла в смотровую.

Местный фельдшер, мужчина лет за шестьдесят, осматривал корчащегося на кушетке пациента.

- Господин Рольф, Вам нужна моя помощь? - воскликнула, входя в помещение и, сбросив куртку, направилась к раковине, чтобы вымыть руки.

Фельдшер обернулся.

- Вы кто такая? - спросил он, недоумëнно оглядывая меня. - Кажется, я видел Вас в "Береговой зоне"?

- Я медсестра. Больше трёх лет работала в терапевтическом отделении, потом - в отделении первой помощи и экстренной хирургии, - ответила, быстро вытирая руки. - Я могу помочь. Скажите, что делать и где остальные доктора?

- Все в операционных, - коротко ответил фельдшер. - Я провожу первичный осмотр, а Вы можете записывать симптоматику и предварительный диагноз, так будет быстрее.

Я усадила женщину на стул, попросив её ещё немного потерпеть.

- Мы сейчас закончим, и доктор сразу Вас осмотрит.

Она кивнула и, закрыв глаза, устало привалилась к стене.

Несколько часов мы Рольфом сортировали пациентов по степени тяжести ранений, одних подготавливая к операции, другим же оказывая помощь на месте.

Картинка произошедшего постепенно складывалась воедино.

У грузовика, доставляющего продукты в магазины, отказали тормоза, и он на полном ходу врезался в автобус, который вëз рабочих на утреннюю смену на местный рыбзавод.

- Если слово "везение" уместно употребить в данном контексте, то можно сказать, что пострадавшим сказочно повезло, - говорил Рольф, накладывая тугую повязку на вправленное плечо бледного как мел пациента. - Авария случилась метрах в ста от больницы, и пациентов доставили в приёмный покой в считанные минуты, не дав им переохладиться и замёрзнуть. Это раз. Дело случилось под утро, и доктора́ Зарк и Ортан уже собирались на смену, поэтому приехали быстро. Это два.

Фельдшер закрепил концы бинта и помог пациенту встать.

- Пойдёмте, Ланк, я помогу Вам дойти до палаты. Отлежитесь, а вечером, возможно, поедете домой, - сказал он и закончил мысль: - И то, что такие высококлассные специалисты вообще оказались в это время в Сарме - тоже сказочное везение. И это три!

Когда поток пациентов в приёмном покое закончился, фельдшер отправился в палаты проверять прооперированных больных. Кроме того, обязательных ежедневных процедур требовали пациенты с траулера.

- Спасибо за помощь, Амелия, - фельдшер благодарно сжал мою руку. - Дальше я справлюсь сам, а Вы, если ещё есть силы, можете помочь в операционных. Раздевалка рядом, подберëте там халат и всё необходимое.

Я согласно кивнула и, быстро переодевшись, прошла в медицинский операционный блок.

Пожилой полноватый доктор накладывал гипс мужчине лет сорока, а из-за закрытых дверей слышался громкий голос доктора Зарка, отдававшего быстрые распоряжения медсестре.

Я подошла к доктору.

- Я - медсестра. Там нужна моя помощь? - спросила, указав на закрытую дверь второго операционного блока.

Доктор кивнул и, не останавливаясь, ответил:

- Там справятся. А вот в третьем блоке оперирует доктор Ортан. Помогите ему.

Толкнув дверь, я шагнула в операционную и сразу увидела Дамира. Спокойный взгляд, чёткие уверенные движения профессионала. Он знал свою работу.

- Я помогу. Говори, что делать? - сказала, подходя и останавливаясь рядом.

Дамир взглянул на меня, и на миг в его глазах промелькнуло удивление, а потом облегчение. Но времени на расшаркивания не было, поэтому он только коротко кивнул и спокойно сказал:

- Внутреннее кровотечение. Подай клипсатор.

Я повернулась, тут же передавая ему инструмент.

Мы действовали слаженно. Каждое движение мужчины было уверенным и быстрым, но я быстро подстроилась под его темп работы.

- Ты откуда здесь? - спросил Дамир, цепляя на сосуд клипсу.

- Случайно, - пожала плечами и, взяв салфетку, аккуратно промокнула капельки пота на его висках.

Мужчина благодарно кивнул.

- Всё будет хорошо, мы успеем, - бодро произнесла, видя его напряжение.

Дамир не ответил, подводя клипсатор к особо опасной зоне. Я замерла. Щелчок. Готово. Мой короткий вздох. Можно немного расслабиться.

- Что с остальными? - спросил мужчина, продолжая работать.

Я поняла, о чём он спрашивает.

- Несколько переломов и сильных ушибов. Есть сотрясение мозга, предварительно средней степени тяжести. Но в целом порезы, синяки и ссадины. Переломы и сотрясение оставили вам, а с остальными мы с господином Рольфом уже разобрались. Он, кстати, сейчас занимается нашими моряками.

- Принято, - ответил Дамир и быстро взглянул на меня. - Прости, я тебя опять обманул. Пообещал и не приехал.

- Нет, - не согласилась я. - Ты ни в чем не виноват. Я так и подумала, что что-то случилось.

Он грустно усмехнулся.

- Я хотел бы пригласить тебя на свидание, но уже боюсь, что провидение снова окажется против.

- Так давай его обманем, - я посмотрела в глаза мужчины и встретила его недоумëнный взгляд.

Загадочно улыбаясь, я приготовила шовный материал и только после этого повернулась к Дамиру и произнесла:

- Давай теперь я́ приглашу тебя на свидание.

Он слегка приподнял брови и усмехнулся. Его глаза заискрились весело, по-мальчишески, как когда-то давно, почти в другой жизни.

Операция прошла успешно, и мы отвезли пациента в реанимацию.

- Теперь всё точно будет хорошо, - сказал Дамир, а я рассмеялась и ласково погладила его по плечу.

- Я знаю. Больше от тебя никто не убежит.

Он внимательно посмотрел мне в глаза, осознавая, что я говорю сейчас не о пациентах.

- А я больше не повторю старых ошибок, - тихо сказал он.

- Дамир, ты свободен? Пациент ждёт, - послышался голос доктора Зарка.

Мужчина быстро сжал мою руку и вошёл во второй операционный блок, где всё это время Зарк и Леана удерживали на этом свете ещё одного тяжёлого пациента, а я пошла помогать доктору Жилю.

Тяжёлых пациентов больше не было, и это несказанно радовало.

Только к вечеру, когда мы, наконец, более-менее освободились, я смогла принять душ и частично смыть с себя накопившееся за день напряжение и усталость. Стоя под упругими струями воды, я вспоминала, как начинался день и как всё сразу пошло не так. Как, смешиваясь с надеждой и предвкушением, где-то на дне души ядовитыми волнами плескалось сомнение, не давая до конца отпустить обиду и горечь переживаний.

И как же всё изменилось в одночасье! Словно вживую я снова увидела глаза Дамира и ощутила его облегчение, когда я сама сделала шаг навстречу.

Я обхватила себя руками, осознавая, что что-то переворачивается и меняется в моей душе. Будто колесо судьбы разворачивает свой ход и наконец-то в моей голове всё встаёт на свои места. Я вдруг поняла, что не хочу, не готова снова остаться одна, не могу и не желаю отпускать этого Оборота, потому что не представляю без него своей жизни и уже очень давно давлю в себе чувства к нему. Но они прорастают во мне снова и снова, пуская в сердце новые побеги, взамен отрубленных, и укореняясь в нём навсегда.

Выйдя из душа, я оделась, высушила полотенцем волосы и заколола на затылке хвост. Мысли о сегодняшнем дне не отпускали. И вдруг меня будто прострелило. Я вспомнила, что с утра вообще-то шла на работу, и меня, наверное, там уже потеряли.

Спохватившись, я нашла в ординаторской свою сумку, достала телефон и с ужасом посмотрела на экран, где высветилось около десятка пропущенных вызовов.

Сердце сжалось. Я во всех подробностях представила, как господин Шнакс сначала кричит на меня, а потом увольняет.

Трясущимися руками набрала номер работодателя и уже открыла рот, готовясь извиняться, когда в трубке раздался его зычный голос:

- Амелия, деточка! Что ж ты нам не сказала сразу…

Я замерла, не веря своим ушам, а он продолжил:

- Новость об аварии разнеслась по Сарме со скоростью света. А ещё через час начали ходить слухи о том, что одна из официанток "Береговой зоны" оказалась медсестрой и пришла в больницу в качестве добровольца. Народ валит валом, в кафе некуда ноге ступить - все хотят поблагодарить нашу звезду за самоотверженность!

Шокированная услышанным, я нащупала рукой кресло и не глядя села.

- Господин Шнакс, я... - протянула, не зная как реагировать на его слова, но была перебита довольным работодателем.

- Насчёт работы не переживай, замену я тебе нашёл - вызвал Лану. Нечего ей сидеть сутками около своего ненаглядного Ленса, - с восторгом продолжил господин Шнакс. - Смены тебе будут ставить, как положено, так что оставайся в больнице столько, сколько понадобится.

Я неожиданно всхлипнула.

- Что такое? - тут же обеспокоился мужчина. - Что-то случилось?

- Нет, господин Шнакс, всё в порядке. Просто Вы... такой добрый...

В трубке повисла тишина, а потом мужчина тихо, но очень твёрдо произнёс:

- Я не добрый, Амелия. Просто это север. И природа здесь суровая и не терпящая ошибок. Поэтому, чем сплочëннее будут люди, тем у них будет больше шансов жить долго и счастливо. И ты, деточка, сегодня стала настоящей северянкой.

Отключив звонок, я вытерла выступившие на глазах слëзы, встала с кресла и замерла. На пороге раздевалки, прислонившись плечом к косяку, стоял Дамир. На лице мужчины явственно читалась усталость, но, едва наши взгляды встретились, его глаза и губы тронула лёгкая счастливая улыбка.

- Где все? - улыбнувшись, спросила его.

- Ушли отсыпаться, а мы дежурим, - ответил он и шагнул ко мне, и я даже не поняла, как оказалась в его объятиях.

Я сама?.. Да... Сама бросилась к мужчине и обняла, спрятав лицо у него на груди и вдыхая ставший таким родным, таким необходимым терпкий запах соснового бора, сладкого мёда и сочной лесной малины. Запах счастья...

- Силь... - выдохнул он, и я подняла голову, попадая в плен волшебных глаз и удивительно мягких настойчивых губ.

Поцелуй всё длился и длился, а я ловила космос, цепляясь за потоки скоплений галактик и ловя вспышки нейтронных звёзд.

Космос хлынул в меня, заполняя собой подпространство, меняя структуру времени и разрывая границы сознания, когда на периферии переполняющих эмоций я услышала тихое, выдохнутое прямо в губы:

- Люблю...