Бугенвиллея цвета фуксии

Славик

Санкт-Петербург, Россия, август 2009

Славик задумчиво сидел за компьютером, пролистывая новостной портал, а затем и ленту друзей в Фейсбуке. Таня мелькнула сбоку в ленте среди друзей на сайте. Странно, что он ещё обращает на это внимание. Наверно, потому что он редко видел её там в последнее время. Он был очень занят. Он только что поступил на неполную ставку в очень интересное место. Там нужен маркетолог на студенческую должность для помощника начальника отдела по рекламе и его команды. Работа была очень интересная. Славик сразу же окунулся в новую обстановку. Это было здорово. В универе оставалось только написать диплом. Он закончил университет экономики ещё в Ташкенте. И в Питере доделывал уже вторую степень, специалиста, как это называлось здесь.

Они переехали в Питер два года тому назад. Папа с мамой всегда хотели вернуться в Россию, откуда оба были родом. Славик тоже понимал, что его будущее там. Все уезжали из Ташкента. Даже его друзья-узбеки стремились на заработки в Казахстан, Россию, Дубай.

Много одноклассников и знакомых по универу в Ташкенте осело в Москве. Славик уже пару раз ездил туда и останавливался у Артёма, который уехал одним из первых сразу же после окончания школы. У них собиралась неплохая компания. В Подмосковье жила и Анна Михайловна – их классная руководительница в старших классах. Поэтому каждая поездка в Москву была интересным событием, когда можно было увидеть столько знакомых с детства лиц, со всеми побеседовать и ощутить принадлежность к этому братству уехавших оттуда сюда.

Школа всегда вспоминалась тепло. В своём классе Славик был старостой с пятого по последний класс, чем его родители очень гордились. Славик вообще всегда хорошо учился, схватывал всё на лету. Со всеми одноклассниками он всегда оставался в хороших отношениях. Жизнь текла легко и безоблачно. Сейчас он уже и сам не мог бы сказать точно, когда всё начало меняться. Наверно, в седьмом классе, когда они вернулись с каникул немного повзрослевшими, особенно девочки.

Славик всегда сидел за первой партой. Вот и в то памятное утро он сидел на своём месте, развернувшись назад и болтая с ребятами, как в класс вошла Таня, улыбнулась им всем и села в параллельном ряду на две парты назад. Таня всегда ему нравилась. Она всем помогала, была смелой, независимой девочкой. Они были вместе ещё с садика.

Но эту Таню он не знал. Вернее знал, но мало. Она очень сильно напоминала прежнюю Таню, до каникул. И в то же время неуловимо отличалась от неё. Эта новая Таня так же заразительно смеялась. Но улыбка её стала более женственной, движения более мягкими. Как заворожённый, Славик смотрел на неё, не веря этой перемене в ней и в себе самом. Она всё так же смотрела на него, когда они здоровались с утра. Но Славик всё чаще ловил себя на том, что замирает, глядя в её лицо. Это было удивительно – всё что происходило с ним. И он почему-то боялся, что Таня это заметит.

Именно в седьмом классе начались первые ухаживания, встречи, походы на дискотеку. И именно в седьмом классе Анна Михайловна вдруг вздумала всех пересадить, хотя они сидели так уже много лет. И вот Таня оказалась с ним за одной партой в крайнем левом ряду. Он сначала не верил своему счастью. Ведь теперь не надо оборачиваться, чтобы увидеть её. Она сидела справа от него. И, глядя на доску, которая тоже висела справа, он видел её профиль, и не мог наглядеться. Делая вид, что читает задание с доски, Славик смотрел на Таню.

Они всегда много общались. Теперь он только боялся, что она всё поймёт, повернувшись к нему и ненароком поймав его взгляд. Мама, конечно же, всё понимала. Таня нравилась ей ещё с детства. Иногда ему казалось, что и Анна Михайловна тоже обо всём догадывается, особенно, когда она поручила именно им читать вслух письма Онегина и Татьяны на уроке литературы.

Славик не мог оставаться равнодушным, когда встречал в тексте Танино имя. Он негодовал на главного героя, ветреного повесу пушкинских времен, и не мог взять в толк, как мог этот франт не обратить внимания на такую девушку, как Татьяна, которая ему самому казалась вылитой Таней, такой она была смелой, умной и независимой. Славик настолько отождествлял с Таней пушкинскую героиню, что недоумевал, как Онегину она могла не нравиться. Ведь вот она – сидит рядом с ним, такая милая и знакомая, такая интересная, такая умная и честная. "И поделом ему!" – думал Славик, читая письмо Онегина к Татьяне, где тот раскаивается, что вовремя не заметил её достоинств, и умоляет её о любви.

Пожалуй, не стоит даже упоминать, с каким чувством читал Славик это письмо в классе вслух. "Нет, поминутно видеть Вас, Повсюду следовать за Вами.." – низко склонившись над книжкой, читал Славик, боясь, что голос его предательски сорвется и выдаст то, что творится в его сердце, когда он произносит эти слова. Он чувствовал, будто сам написал их, и в то же время понимал, что не мог бы так красиво выразить всё, что было у него в душе.

Он не мог бы точно сказать, когда случилось другое событие, непоправимое, – кажется, несколько месяцев спустя, – вдруг Анна Михайловна объявила, что все пересаженные ученики могут вернуться на свои места, если им этого хочется. И Таня встала со своего места, улыбнулась ему и пересела обратно!

Это был очень тяжёлый период в жизни Славика. Он не мог понять причину её поступка. А когда дома рассказал обо всем маме, та решила поговорить с Таней. Он не знал точного содержания их разговора. Потом мама лишь сказала, что толком выяснить ничего не удалось.

Это было так необъяснимо, так странно! Неужели он обидел её чем-то неосторожно? Неужели ей так не хотелось сидеть рядом с ним, что она только и ждала, когда бы уйти? Они продолжали всё так же общаться. Инцидент, казалось бы, был исчерпан, но он оставил глубокий след в его душе.

Потом было много всего. Они вместе выступали на школьных концертах, участвовали в разных конкурсах и постановках. И везде он искал её взглядом, всё ему было интересно, что имело отношение к ней.

Но как-то быстро закончилось время, отведённое им на школу. Был выпускной вечер, который они справляли на дискотеке. Когда объявили медленный танец, Славик пригласил Таню танцевать. Он давно уже это задумал, давно об этом мечтал. Это был одновременно чудный, волшебный и в то же время грустный вечер, потому что они расставались.

Славик никак не мог решиться взять Танин номер телефона. Да и взяв его, он не представлял, как решится ей позвонить и пригласить куда-нибудь. Ни одна девочка никогда не нравилась ему так, как она, но он отчётливо понимал, что если она узнает о его чувствах, уже не сможет оставаться по-прежнему ничего – ни их шутки, ни их свободное общение.

Славик вообще был довольно скрытен во всем, что касалось чувств и эмоций – такая полезная черта, которую ценили в нём друзья, она же теперь оборачивалась для него страданием.

Когда они танцевали, он наклонялся к Тане, чтобы вдохнуть запах её волос, прочитать выражение её лица, пока они медленно двигались под песню, как сейчас помнится, Агутина "Всё в твоих руках". Если бы он был немного смелее, то сказал бы ей, что готов на всё, что угодно, лишь бы только не теряться в наступающей взрослой жизни, продолжать встречаться и общаться. И это было бы очень естественно и ожидаемо. Все знали, что они дружили. Но словно чья-то железная рука зажала ему рот, сковала язык, и вот он только и может, что смотреть на неё сверху вниз и дышать украдкой глубже, чтобы успокоиться.

Песня закончилась. Всё также в молчании они смотрели друг на друга. Только в этот раз Таня более внимательно вглядывалась в его лицо. "Неужели она догадалась? – промелькнуло в голове у Славика. – Что же теперь делать? Ведь она точно не любит меня. Неужели теперь мы не сможем общаться, как раньше?".

В миг всё внутри у него похолодело. Но, кажется, Таня ни о чём не догадалась. И Славик с облегчением вздохнул.

Потом было поступление в университет. Славик всё-таки собрался с духом. Подкараулив Таню на улице, он как бы случайно столкнулся с ней и попросил её номер телефона. Они ещё пару раз встречались, затем готовились вместе к вступительным экзаменам.

Славикина мама Валентина Васильевна была очень внимательна к Тане, когда та приходила к ним. Она приглашала её на выходные на дачу. Как-то они даже ездили все вместе, две семьи. С утра ходили на подёрнутое дымкой тумана озеро, потом собирали шиповник во дворе. Выходные пролетели незаметно.

Потом был Славикин день рождения. Было не так много гостей – только несколько человек из их теперь уже бывшего класса и Славикины друзья со двора.

Потом несколько раз Таня приходила к нему заниматься английским. Это был общий для них предмет на поступление. Они учились вместе на диване на балконе, потом ужинали с родителями Славика, когда папа возвращался с работы домой.

И всегда получалось так, что они на какое-то время оставались вдвоём. Славик сгорал от желания всё Тане рассказать. Доходило до смешного. Он уже открывал было рот, чтобы выпалить всё, что готовил накануне, но слова не шли с языка. Таня внимательно всматривалась в его лицо, ожидая, что он хочет ей сказать, а Славик мучительно страдал и переводил разговор в другое русло.

Славик помнит отчётливо один такой вечер. Это было осенью, когда учёба уже началась. Позади были переживания вступительных экзаменов и радость поступления. Теперь всё время уходило на учёбу. Но вот Таня зашла отдать какие-то его учебники и забрать свои – те самые, по которым они готовились к английскому. Темнело рано, и тетя Валя отправила Славика проводить Таню.

Они шли вдвоём по осенней улице, наполненной сыростью после дождя. Уже становилось прохладно, и долго было не постоять перед подъездом болтая, как раньше. Именно в этот вечер Таня сказала, что её родители решили ехать в Израиль. И как будто что-то ухнуло, оборвалось у него внутри. Конечно, все вокруг уезжали, но Славик почему-то никогда не представлял в их числе Таню. Наверное, потому, что это было слишком печально – печальнее, чем окончание школы, чем то, что она когда-то отсела от него.

И что-то сильно изменилось после этого. Конечно, они оба были очень заняты. Они стали видеться намного реже ещё и потому, что поступили в разные ВУЗы – Славик пошёл учить экономику, а Таня – лингвистику.

Отъезд был назначен после окончания учебы. Все ближе надвигался этот день. Славик ходил мрачный и не мог придумать, как сказать Тане обо всём. Да и надо ли говорить? Она уезжает навсегда из их родного города. Может быть, они вообще больше не встретятся никогда.

Они обещали друг другу писать. И так и получилось. Но переписка эта становилась всё короче. Всё меньше оставалось событий, которые бы связывали их. К тому же, Славик не мог написать всего, что хотел, а новостей особо не было. Спустя два года после окончания учёбы, Славик с родителями переехал в Санкт-Петербург.

И вот не прошло и года, как Таня стала выкладывать фотки с разных мест той новой страны, где она теперь жила. То она была сфотографирована с мамой, то с подружками, а то в большой компании одногруппников. Таня писала Славику, что они вместе учили язык. Но вот всё чаще стали попадаться фотографии Тани вдвоём с каким-то парнем. И Славик понял, что опоздал.

Какой-то Лёша, который выглядел на снимках не очень приветливо, то держал Таню за руку, то обнимал за плечи, и Славик всё реже писал ей, понимая, что если и было какое-то место в Таниной душе для него, то теперь оно просто будет занято другим. Тот счастливый другой имеет возможность видеть её часто, говорить с ней, именно ему она теперь рассказывает свои мысли, делится своими планами.

И тогда он смирился. Он с головой ушёл в учёбу, а потом и в работу. У него появились друзья в новом городе. Иногда он общался и с бывшими одноклассниками, и Таня всё реже стала занимать его мысли. Только иногда он ещё по привычке хмурился, видя эти фотографии, где Таня дарила свою улыбку какому-то незнакомому сопернику. А потом он уже перестал воспринимать так остро это событие.