Бугенвиллея цвета фуксии

Славик

Они поехали встречать Таню все вместе. Валентина Васильевна села сзади, Славик за руль, так как уже год, как получил права, а Александр Михайлович занял переднее сиденье рядом.

Боже, как долго тянутся последние часы перед её приездом! А вдруг они опоздают? И Тане придется ждать! Папа шутил и гадал, на каком светофоре их ожидает пробка. Но пробок не было в субботу в такой ранний час. Они приехали немного раньше, чем ожидали.

И вот Славик, вытянув шею, оглядывается по сторонам, высматривая Таню. Родители решили постоять в уголке, чтобы не смешиваться с толпой провожающих и встречающих.

И вот Таня выходит, и он сразу же узнает её, хотя одета она не так, как он привык её видеть. В школе она всегда предпочитала джинсы и короткие юбки до колен, а тут на ней какая-то длинная юбка и лёгкая куртка. Юбка тёмно-синего цвета, тонкая и воздушная. Белая блузка, тоже тонкая и тоже воздушная. Она шла и, казалось, сейчас взлетит, такая в ней была лёгкость, в каждом её движении, в том, как эта юбка летит вместе с ней, обвиваясь вокруг ног. Она и не она. Рядом семенит какая-то незнакомая старушка, и Таня внимательно слушает её, а затем бабушка пишет что-то на маленьком клочке бумаги. Таня берёт этот клочок и они расстаются. Кто это? Какая-то знакомая?

Как часто он мечтал, что она прилетит к нему в гости! Как часто представлял, как это случится! И вот, этот миг настал. Сколько воспоминаний всплыло в его душе – тягостных и весёлых! Сколько лет прошло, прежде чем они смогли встретиться опять!

Но Славик мыслями снова возвращается в настоящий момент. Таня одета по-другому, путешествует с незнакомой старушкой, но всё равно это самая настоящая Таня. Славик смотрит на неё и забывает позвать, пока не натыкается на её взгляд, обращённый к нему.

Он сразу же шагнул к ней и пошёл навстречу. И в первую же минуту они сразу обнялись. И снова это чувство охватило его, говоря, что хоть они и не виделись давно, но как будто не было всех этих лет.

Они оба одновременно рассмеялись, и он взял её сумку и повёл к родителям. Конечно же, они всё видели и всё заметили. Да наверно, и не заметить было невозможно. Таня обнялась с мамой, и та стала расспрашивать, как прошёл полёт.

Обратно они ехали весело, обсуждая последние новости. Только один инцидент омрачил эту поездку. Славик снова был за рулем. И тут начал звонить его телефон. Это была Маша. Он понял это по той мелодии, которую поставил для её входящих звонков. Не долго думая, Славик отклонил этот звонок и увидел, как папа подмигнул ему в зеркале заднего вида.

Тогда он ещё не знал, что лучше бы ему было ответить, чтобы не пришлось ругать себя за то, что произошло после.

Таня устала с дороги и пошла отдохнуть в его комнате, где стоял его письменный стол, кровать, и шкаф, в котором он освободил полки для её вещей.

За несколько дней до этого Славик тщательно убрал свою комнату, а потом заходил туда несколько раз, проверяя, удобно ли будет Тане здесь, не мешает ли кипа журналов на столе – может лучше убрать в ящик? В ящик письменного стола отправилась и кепка, которую ему подарила Маша, и которую он ни разу не надел.

Устроив Таню и дождавшись того, что она ушла отдыхать с дороги, Славик пошёл бегать и не взял с собой телефон. Вернувшись, он обнаружил, что Маша звонила снова. И нужно было бы ей перезвонить, но ужин был готов, и все ждали его к столу. Он решил позвонить ей после.

Лучше бы он сразу перезвонил. Так бы он знал, к чему быть готовым. И неприятной сцены, последовавшей сразу же за тем, как он вернулся и присоединился к остальным, можно было бы избежать.

Маша появилась, как только они сели за стол. Раздался звонок в дверь. Славик пошёл открывать, и она радостно прыгнула на него прямо на пороге. Это был шок. Он как-то совсем не ждал её сегодня.

Маша была в красном. Она любила красный и все его оттенки, поэтому часто носила вещи этого цвета, и вскоре, в сочетании с её рыжими волосами, он стал восприниматься всеми как абсолютно нейтральный.

Итак, на Маше было красное платье до колен. С шеи свисала целая связка серебряных цепочек разной длины, чтобы было непривычно, так как Маша обычно предпочитала золото. Она считала, что оно больше подходит к цвету её волос, чем тусклое серебро.

Кажется, Маша была довольна, увидя его обалдевшее лицо. Она весело засмеялась и чмокнула его в нос.

– Хотела сделать тебе сюрприз! Извини, что нарушаю твой покой, но я столько звонила тебе, а ты не берёшь трубку. Так что я сама решила заскочить к тебе. Понимаешь, у меня комп не пашет, а тут срочный заказ. Может, посмотришь, что с ним? Так не хотелось Настю напрягать лишний раз.

Настей звали Машину помощницу. Скорее даже так: Настя делала всю работу по выполнению заказов – звонила и договоривалась о поставке материалов, приезде фотографа и клиентов и так далее.

– Без проблем, – ответил Славик автоматически, а потом подумал, что проблемы всё-таки возникнут.

Маша взяла Славика за руку, когда они остановились на пороге зала, начинающегося там же, где заканчивалась маленькая прихожая. Славик старательно рассматривал носки своих ног в домашних тапочках. Если бы мог, он предпочёл бы засунуть руки в карманы спортивных штанов. Маша превзошла саму себя в умении делать сюрпризы. Одного она не рассчитала – увидеть за столом Таню, когда они вошли в зал. Тогда уже изумлена была она сама, такого сюрприза она не ожидала.

С минуту девушки смотрели друг на друга, пока Славик представлял их одну другой. Потом Маша начала "разведку боем", представившись успешной бизнесвумен, которая настолько нарасхват, что ей приходится возвращаться с отдыха раньше срока, чтобы клиенты остались довольны. Она ожидала, что Таня тоже расскажет, кто она и чем занимается.

Тогда можно будет сравнить, кто из них более успешен, и, следовательно, больше подходит Славику. Маша не терпела конкуренции. А иначе чем можно объяснить неожиданное Танино появление здесь, если не попыткой увести у Маши жениха, как только она уехала отдыхать. О том, что Славик никогда не делал ей предложения, Маша не вспомнила. Она была слишком уверена в своей неотразимости и силе влияния на него.

Но Таня не стала объяснять, чем она занимается. Выяснилось только, что она бывшая одноклассница Славика и приехала из Израиля. На этом закончилась вся разведка.

Маше удалось утащить Славика к себе после ужина. Дорогой она оживлённо болтала, ведя машину, и усиленно делала вид, что Танино появление у Славика на кухне не имеет большого значения. Просто он пригласил в гости свою бывшую одноклассницу и забыл Маше об этом сказать, что ещё раз объясняет, что этот приезд не так уж для него и важен.

Но всё-таки какую-то перемену в нём Маша заметила, потому что зайдя в её новую, современную квартиру, в которой был не раз, он был задумчив и спросил: "Где твой компьютер?", хотя прекрасно знал, где он находится. Было заметно, что он сильно спешит.

Он не захотел выпить с Машей кофе, объяснив это тем, что рано встал, чтобы забрать Таню из аэропорта, и поэтому устал.

– А зачем она вообще приехала? – вдруг спросила Маша.

При этих словах он очнулся и сказал, что давно звал её к себе, родители очень хорошо знают Таню, они сидели вместе за одной партой в школе и так далее.

– А парень у неё есть? – задала второй стратегически важный вопрос Маша.

И Славик, удивившись такому вопросу, вспомнил парня с фотографий, и ему пришлось ответить, что есть.

После этого Маша, казалось, потеряла к Тане всякий интерес. Она только спросила, останется ли Славик на ночь, на что тот поспешно ответил, что нет, и повторил, что очень устал за сегодня.

Он прошёл в комнату, где стоял компьютер, и спросил, что же с ним не так.

– Да нет, – поспешно ответила Маша. – Это с моим лэптопом что-то не так.

– И что же?

– Да постоянно виснет.

– А ты пробовала его перезагружать? Знаешь же, есть волшебный рецепт. Называется "семь бед – один ресет".

Маша засмеялась при этих словах, и ответила, что так беспокоилась, что не сможет работать, что сразу же схватила комп в охапку и помчалась обратно в Питер.

Славик слушал эту историю с интересом. Даже мир, крутившийся до этого с необыкновенной скоростью, вдруг приостановился на полуобороте. Этот бег начался с тех пор, как они вышли из дома, оставив Таню и родителей за столом допивать чай. В голове Славика пульсировала одна юркая мысль, похожая на бегущую строку: "Только бы она не спала, когда я вернусь." Чёрт, скорее бы закончить и выйти на свежий вечерний воздух, успеть вернуться и всё объяснить Тане. Какой же он осёл! Самый настоящий Фигаро, папа был прав! Что Таня теперь думает о нём? Каким же олухом, должно быть, он выглядит в её глазах. Только бы она не спала, когда он вернётся! Только бы не закончился так нелепо её первый день пребывания у него в гостях!

Хотя на что он рассчитывает? Таня приехала навестить его не потому, что между ними возможны какие-либо отношения. Как раз наоборот. Они оба не свободны. Если он ещё может сказать, что пришел к мысли, что Маша – это явление временное и скоро между ними все закончится, то Таня уже давно встречается с тем, другим. Хотя что же это за отношения у них, если она уехала за границу на десять дней без этого Лёши? Все было очень неоднозначно.

Нужно было рассказать ей про Машу, как есть. Тем более, что рассказывать долго не о чем: да, встречались, но он понял, что это не его даже раньше, чем возобновил общение с Таней. А теперь всё выглядит очень глупо. Он пригласил одну девушку в гости, не расставшись с другой. И ладно бы, не рассчитывал на взаимность! Но как теперь объяснить Тане – ведь она такая честная и умная – что Маша для него ничего не значит, что скоро всё прекратится, и он ни разу не пожалеет о расставании.

Он поднял голову и встретился глазами с Машей. Эти глаза смотрели на него выжидательно. Похоже, дело было не только в сломавшемся компьютере. Тут было что-то ещё. Она ревновала его, поэтому и приехала раньше и без предупреждения появилась на пороге его квартиры. Он не отвечал на её звонки, и она решила проверить, что же не так. И теперь думает, что её опасения оправдались, раз за это время именно тогда, когда она была в отъезде, появилась Таня.

С одной стороны, Таня не представляла опасности по Машиным меркам, так как не была так интересна, как она сама. С другой стороны, что-то в ней было, если Славик так торопится убежать, хотя Маша только что вернулась и они давно не виделись.

Да, похоже, с компьютером всё было в порядке. Славик открыл крышку, и на него взглянули два смеющихся лица. Это они с Машей ездили прошлым летом отдыхать в Краснодарский край, сняли там комнату на неделю и неплохо провели отпуск.

Славику тогда очень симпатичной казалась эта фотография: солнце заливало их сверху, Маша была в короткой юбке и белой майке, открывающей живот. Маша и теперь была всё та же, а вот себя он не узнал. Он разглядывал своё лицо, как лицо человека, которого видел впервые. Вроде бы он продолжал смеяться, как и раньше, но глаза были какие-то настороженные. И он вспомнил, что именно тогда начал улавливать намёки Маши, вскользь сказанные о том, что скоро они будут жить вместе.

Например, мама говорила, что давно надо отдать кому-то лишний утюг, который кто-то подарил, а они им не пользуются. А Маша отвечала, что скоро, когда она будет жить отдельно, он ей и пригодится.

Или вдруг громко начинала обсуждать по телефону с подругой, через какое время та переехала к своему парню после знакомства.

– А что мы делаем завтра? – поинтересовалась вдруг Маша, вернув его из воспоминаний прошлогодней давности в комнату с приглушённым светом.

Славику никогда не нравился этот свет. Всё неестественно искажалось при этом свете – и цвета и формы предметов вокруг.

– Я думал, что завтра ты занята, – ответил Славик.

– Вообще-то да. Хорошо, тогда посмотрим, как пойдёт дело. Если Лёня быстро уложится, вечером я свободна!

Лёней звали высокого лысого фотографа в Машиной студии.

– Тебя подвезти обратно?

– Да нет, я, пожалуй, пройдусь. Пока!

И он покинул её большую комфортабельную квартиру, "первую жертву дизайна", как назвал её папа. Родители Славика были там всего один раз, когда приходили знакомиться с родителями Маши.

Вера Борисовна и Алексей Викторович были тихие спокойные люди. Они работали в каком-то министерстве. Славикина мама очень им симпатизировала. Тем более был заметен их контраст с Машей. Она была порывиста, нетерпелива. Родители Маши принимали это за проявление её творческой натуры. Ещё только поступив в колледж на отделение дизайна, Маша заново переделала свою комнату. А после добралась и до остальных комнат в квартире.

Ей были свойственны смелые современные решения. То она подвешивала к потолку резинового птеродактиля и уверяла, что именно своей "резиновостью" он и хорош – пластик не выглядел бы так натурально. То насаживала металлический бамбук вдоль просторных, от пола до потолка окон гостиной, уверяя, что это "вносит в дом элемент природы". Ни птеродактиль, ни бамбук не казались Славику натуральными. Включая свет, он каждый раз вздрагивал, снова обнаруживая под потолком это чудище, видимо, подсознательно ожидая, что когда-нибудь его оттуда же снимут! На острый бамбук он натыкался, задёргивая портьеры, когда они садились смотреть фильм, и нужно было, чтобы в комнате было темно.

В общем, с Машей было нескучно. Но в последнее время Славик стал ловить себя на мысли, что эта экстравагантность начинает ему надоедать. Он как будто смотрел на себя со стороны и не узнавал себя. За период встреч с Машей он понял, как важно понимать, кем ты становишься в новых отношениях, нравишься ли ты самому себе в них.

Например, он точно знал себя рядом с Таней. Рядом с ней ему было хорошо. Он чувствовал себя то заботливым другом, то тайным поклонником. Эти два амплуа успешно совмещались в нём. Одно из них он носил свободно, снаружи, другое было запрятано внутри за, казалось бы, ничего не значащими фразами, когда он просто интересовался, как дела.

Подходя к дому, Славик с облегчением увидел в своей комнате свет. Значит, Таня ещё не спит, и с ней можно поговорить, объяснить ей всё.

Таня и правда не спала. Сидя на его кровати, она читала книжку. Это была такая мирная картина – Таня в его комнате с книжкой, – что Славик остановился на пороге и забыл всё, что собирался ей сказать. Таня тоже молчала. Наконец, он собрался с духом и извинился за то, что не предупредил её о Маше.

Но Таня всё поняла. Она сказала, что ничего не случилось, и что он не обязан ей ничего объяснять. Какая же всё-таки она была молодец! Славик заново оценил её в этой ситуации. Они поговорили о том, что завтра пойдут гулять, и что уже поздно, и пора ложиться спать.

Он закрыл за собой дверь, сходил в душ, но затем долго ещё лежал и думал о том, какое это чудо, что Таня сегодня приехала к нему в гости. Теперь она спит в его комнате на его кровати.

Потом он вспомнил весь этот день, как волновался, когда ехал её встречать, как увидел её в длинной, какой-то летящей тёмно-синей юбке. Она вся была такая летящая и свежая, и столько событий произошло со времени её приезда.

Он вспомнил, как она вышла, болтая с какой-то старушкой, и это было так похоже на Таню – завязать знакомство с бабушкой, помочь ей с чемоданом. Он сразу же узнал её по тому вниманию, с которым она вслушивалась в то, что ей говорила попутчица, и неотрывно глядя на неё большими зелёными глазами.

Он не сразу уснул, но, засыпая, видел одну и ту же повторяющуюся картину, как Таня замечает его в толпе, замирает на мгновение, и как расцветает в улыбке её такое знакомое лицо. И это был как бы знак, что всё произошло правильно, и хоть они замолчали так надолго, больше уже не потеряются. "Особенно потому, что она ни словом не упомянула про этого своего…" – успел ещё подумать Славик, прежде чем погрузился в сон.