Бухта радости

ГЛАВА 8

Утром двумя днями позже Лоренс увидел Алберту, сидевшую на кухне и беседовавшую с каким-то мужчиной — с невероятно красивым и широко улыбавшимся мужчиной.

Когда Лоренс вошел в кухню, мужчина встал и дружелюбно протянул ему руку.

— Доброе утро, мистер Стоун. Я — Чарли Глиттерс, друг братьев Алберты. И самой Алберты, разумеется.

Еще один поклонник. Разумеется.

Лоренс рискнул взглянуть на Алберту, но выражение ее лица вовсе не было озабоченным, каким оно бывало, когда ее навещали поклонники. Напротив, она радостно улыбалась. Ей доставляет удовольствие принимать этого мужчину.

После эпизода с Ансельмом Лоренс дал себе зарок не вмешиваться больше в ее жизнь.

— Рад знакомству с вами, Стоун, — продолжил тем временем Чарли. — В последнее время вы добавили изрядных волнений всем нам. На прошлой неделе я организовал больше экскурсий, чем обычно устраиваю за весь июнь.

— Чарли работает в экспедиции, наблюдающей за китами, и одновременно строит лодки, — с гордостью подчеркнула Алберта.

— Правильнее было бы сказать, что я пытаюсь строить лодки, когда у меня остается время.

— В один прекрасный день ты станешь знаменитым на все Атлантическое побережье, — без тени сомнения предсказала Алберта.

Отметив сердечный тон ее высказываний, Лоренс почувствовал, как боль вгрызается в его внутренности, и попытался образумить зверя в себе и повнимательнее отнестись к стоявшему перед ним молодому человеку.

— В ближайшие дни постараюсь посмотреть вашу работу, — пообещал Лоренс. — Меня подобные вещи интересуют. — Про себя же подумал: необходимо убедиться, что парень действительно такой безобидный. Каким кажется. Алберта может утверждать, что не желает иметь дела ни с какими мужиками, но она явно влюблена в этого парня.

— Думаю, вы будете приятно удивлены, — вставила Алберта. — Чарли — настоящий артист в своем деле. Поверьте мне, уж я-то знаю. Детьми мы с братьями строили домики из того, что оказывалось под рукой. Постройки Чарли заставляли нас стыдиться за свои поделки.

— Тогда ты так не говорила — всегда объявляла себя победительницей наших конкурсов, — засмеявшись, напомнил ей Чарли.

— Не могла же я позволить какому-то мальчишке оказаться лучше меня, ведь так? И все-таки покажи Лоренсу, на что ты способен. Ему твоя работа обязательно понравится. Иначе он подумает, что я склонна проявлять пристрастие.

И показывать свои чувства взглядом, подумал Лоренс, видя, как она вся светится рядом с Чарли Глиттерсом.

— И я пристрастен, когда речь заходит о моих старых и близких друзьях, — проронил Чарли, поднимаясь со стула. — Мне, пожалуй, пора. Нужно работать. Спасибо за кофе, — поблагодарил он Алберту и Лоренса.

Лоренс кивнул, продолжая разглядывать парня.

— Рад был познакомиться с вами, Чарли. И мое обещание остается в силе. Меня всегда интересовали талантливые люди.

Чарли как-то застенчиво склонил голову.

— Неплохо бы, но не считайте себя обязанным делать что-то только потому, что мы с Берти дружим. Я зашел не ради этого.

Лоренс прекрасно понимал, почему зашел этот стеснительный парень.

— Я понимаю, что вы пришли не для обсуждения своих лодок.

С порозовевшим лицом Чарли повернулся к Алберте:

— То, о чем мы говорили…

— Об этом можешь не волноваться, — прервала его Алберта.

— Мы ведь друзья?

— Навсегда, — согласилась она и пожала его руку.

Улыбка Чарли соперничала с солнечным сиянием. Он подмигнул Алберте и попрощался.

Кухня наполнилась молчанием. На стене громко тикали часы. Лоренсу даже показалось, будто он слышит дыхание дома.

— Чарли приходил предложить вам руку и сердце, — сдержанно произнес он.

— Мы просто старые друзья.

— Старые друзья, собирающиеся вступить в брак?

Алберта энергично затрясла головой.

— Нет, конечно. Я же говорила, что брак не входит в мои планы.

Действительно говорила, но я-то видел, как светились твои глаза, мысленно не согласился с ней Лоренс. И Чарли не похож на плохого парня. Возможно, он даже очень хороший парень. Такой, которого она и заслуживает. Такой, что всегда будет при ней.

— Вы ведь можете и передумать. Позже Чарли сможет заинтересовать вас.

Алберта прямо-таки отчаянно тряхнула головой.

— В чем я заинтересована сейчас, так это в том, чтобы он осуществил свою мечту. Долгие годы он тратит все заработанные деньги на уход за своими престарелыми родителями. У него просто не было возможности заняться тем, что ему хотелось бы делать, а ведь он невероятно талантлив. Если вы решите, что его работа заслуживает высокой оценки, он может стать одним из трех.

Впервые Лоренс сообразил, что в конечном счете именно он может оказаться самым пристрастным. В один прекрасный день этот мужик будет принадлежать Алберте. Что бы она там ни говорила. Ведь я хочу помочь ей, а она не желает моей помощи, рассуждал про себя Лоренс. Зато я могу помочь человеку, которого она когда-нибудь наверняка полюбит.

— Я обязательно посмотрю его работу, — пообещал Лоренс. — Мы всегда можем добавить четвертого стипендиата.

Алберта заморгала. Серебристые глаза ее хозяина затуманились, и он смотрел на нее так, словно она стала еще более хрупкой.

— Вы так поступаете из-за меня?

— Я уважаю ваше мнение.

— У вас просто пунктик насчет помощи женщинам, — неожиданно сказала она. — Вы напоминаете мне моих братьев.

— Это не самое худшее в мире.

— Вы бы так не говорили, если бы знали, что вчера мне позвонил Эндрю и спросил, почему вы вынесли из моего дома книгу о средствах повышения полового влечения.

— Ага, значит, он позвонил и вам. И что вы ему ответили?

— Конечно, что мы с вами устраиваем самые разнузданные оргии, — солгала Алберта. — А вы что сказали?

— Что вы привязываете меня к кровати и насильно кормите своим колдовским зельем.

— Вы всегда знаете, что говорить моим братьям, — поддразнила она.

— А вы, похоже, всегда ловко сбиваете меня с толку. — Губы Лоренса скривила уже привычная ей усмешка. — Так вы хотите помочь вашему другу?

— Нет, я…

Я не хочу, мысленно продолжила Алберта, чтобы ты делал что-либо именно потому, что чувствуешь себя обязанным передо мной. Понятно, ты винишь себя в том, что позволил Ансельму добраться до меня. Я же видела, как у тебя перехватило дыхание, когда я упомянула, что мой муж был влюблен в другую женщину.

— Вы ничего не должны мне, Лоренс. Все свои ошибки я совершила сама. Все, что я выбираю для себя, в том числе и работу у вас, я выбираю сама. Вы не сможете изменить мое прошлое, делая мне одолжения.

— Я вовсе не пытаюсь изменить прошлое кого бы то ни было.

— Ваша жена…

Лоренс печально улыбнулся, покачал головой и сказал утешительным тоном:

— Давайте не будем говорить о ней, Берти. Моя бывшая не имеет ничего общего с данным вопросом. Я не воспроизвожу старую историю, пытаясь предоставить вам компенсацию. Нетти совсем не похожа на вас. История же довольно простенькая. Я женился на ней лишь потому, что она была такой прелестной и веселой. Она выглядела, как одно из найденных мною произведений искусства. Я обманул ее ожидание любви.

— И она стала искать любовь на стороне. И была не права, Лоренс. По крайней мере, пока оставалась вашей супругой. — Шестеренки в ее голове наконец вошли в сцепление. — Уж не Ансельм ли?

— Ансельм, — кивнул Лоренс. — При желании он может быть весьма красноречивым и убедительным. А она жаждала родить. Я это знал, но даже не пытался понять ее. Ансельм же дал ей то, чего она хотела. А я даже не знал поначалу, что ребенок от него.

Его голос зазвучал заметно резче.

Интересно, каково ему было, когда он, думая, что скоро станет отцом, вдруг узнал, что ребенок не от него.

— Поймите меня правильно, Берти, — продолжил Лоренс, отвлекая Алберту от хода ее мыслей. — Другой мужчина дал моей жене то, в чем она больше всего нуждалась, поскольку я даже не понимал, в чем она нуждалась. Я не очень эмоциональный человек. Все, что вы получаете от меня, достается вам потому, что я рассмотрел все возможности и принял разумное решение. Понимаете?

Алберта кивнула, прекрасно отдавая себе отчет в том, что лжет. Ничего я не понимаю. Кроме того, что ты веришь, будто ничего не можешь дать женщине; что ты живешь, виня себя в том, что не дал жене всего, в чем она действительно нуждалась, то есть, что вел себя так же, как и мой муж. Пол сделал мне ребенка, чувствуя себя виновным в том, что полюбил другую.

— Понимаю, — ответила она, но так и не смогла скрыть дрожь в голосе.

Лоренс со стоном прижал ее к себе, запустил пальцы в ее пышные золотистые волосы и запечатал ее рот своими губами. Алберта открыла рот. И сердце, и душу. Этот поцелуй мог быть лишь проявлением чувства вины и раскаяния Лоренса, но на большее ей и не стоило рассчи-тывать.

А она бы взяла его всего. По крайней мере сегодня. И она обвила его шею руками. При-никла к нему, захлебываясь все более требовательным его поцелуем и ощущая, как обостря-ются все ее чувства. Руки Лоренса скользнули по ее спине к бедрам, потом потянулись вверх и накрыли ее груди.

Его стон прозвучал непосредственно у нее во рту, и Лоренс еще крепче притянул ее к себе.

Алберта вдохнула его запах — вернее, запах его мыла, и лосьона после бритья, и зубной пасты, и мужской сексуальности. Ее губы размягчились под натиском его губ. Она провела ладошкой по его свежевыбритой щеке. И… услышала отчетливый стук в дверь.

— Проклятье! — неразборчиво пробормотал Лоренс, отпрянув от нее и лихорадочно проверив, не расстегнута ли ее блузка.

Взглянув на стеклянную входную дверь, они одновременно заметили, что в нее заглядывает Глория.

Алберта зажмурилась и простонала:

— Приготовьтесь к взрыву.

— Глория любит потрепаться, а? — насмешливым шепотом спросил Лоренс.

— Вы уже обратили на это внимание? Интересно, что означает ее неожиданный визит?

— Мне всадят заряд дроби в спину, как только ваши братья прознают про наш новый проступок.

— Не волнуйтесь — я вас защищу, — заверила его Алберта, нежно прикоснувшись к его щеке, пародируя слова, сказанные им в один из первых дней своего пребывания в Бухте.

— Как же, дождешься от вас, — пробормотал он.

Алберта рассмеялась, когда они оба поспешили к двери, и вдруг почувствовала головокружение. Мгновение необузданной страсти улетучилось. Однако впервые за все время они с Лоренсом легкомысленно отнеслись к тому, что происходит с ними.

И это — самое умное, что мы можем сделать, не сомневалась Алберта. Скоро мы рас-прощаемся, и я не хочу ни сожалений, ни навязчивых воспоминаний.

Лоренс уставился на кусок ткани в своих руках. Несколько секунд он ощущал себя страшно глупым и смешным из-за того, что купил его. Он совсем не расстроился вчера, когда Глория застала его целующимся с Албертой, но сейчас совершенно другое дело. Мужчины не дарят подобные вещи женщинам. Лоренс не мог понять, что с ним случилось, когда он проходил мимо того крошечного магазинчика в гавани.

И все же тут все понятно, вынужден был признать Лоренс. Алберта питает слабость к фартукам, а я питаю слабость к Алберте, когда она красуется в своих сексапильных фартуках.

Фартук в его руках напоминает саму Алберту. Он был из белой, цвета облаков над гаванью ткани, а по краям украшен кружевными фестонами и аппликацией из белых розочек. Ткань была настолько тонкой, что, казалось, она вот-вот порвется, и фартук окажется практически непригодным. В общем, глупейший подарок.

Лоренс протянул ей фартук, как только вошел в дом.

— Ой, какой хорошенький! Большущее спасибо! Что ж, помогите мне облачиться в него, — прошептала Алберта, заведя руки за спину и развязывая тесемки скромного фартучка, в котором ходила с утра.

Лоренс стянул старый фартук с ее плеч и груди. Потом набросил на нее новый фартук и принялся оглаживать на ней ткань, получая запретное наслаждение от одного только прикосновения к ней, и потянулся завязать тесемки, когда кто-то поскребся во входную дверь.

Лоренс коснулся губами ее макушки, втянул в себя легкий цветочный запах ее волос.

— В последнее время становится уже привычным, что мы позволяем заставать себя в пикантной ситуации, вам не кажется?

Алберта нахмурилась и повернулась в обхвативших ее руках Лоренса.

— Вы всего лишь завязывали фартук.

— И только? — не удержался от усмешки Лоренс. — Не забудьте убедить в этом Стана, ладно? — подначил он как раз в то мгновение, когда Стан распахнул дверь и вошел в комнату. За ним следовали Алекс, Эндрю и Дейв, а Гвен замыкала шествие.

— Вам что ли нечего делать на работе? — не без ехидства поинтересовалась Алберта.

— Еще слишком рано, дорогуша, — отозвался Алекс. — В большинстве своем мы работаем не с самого рассвета, как ты, и поэтому выкраиваем время для визитов.

Алберта приподняла в показном удивлении брови.

— И ты, Стан, любишь наносить визиты с утра пораньше? Помнится, в детстве мне приходилось прыгать на твоем животе, чтобы разбудить тебя хотя бы в десять часов.

Гвен усмехнулась и ткнула брата локтем в бок.

— Что, попался, Стан? Не обращай внимания на меня, Берти. Я здесь исключительно ради оказания моральной поддержки. Тебе, естественно. Близняшки обязаны стоять друг за друга.

Дейв попытался взглядом заставить Гвен замолчать, сделал шаг вперед и очутился лицом к лицу с Лоренсом.

— Мы не нуждаемся в предлоге, Берти, после того, как услышали, что Лоренс целовал тебя вчера в этой самой кухне.

— В самом деле? — Алберта распахнула глаза, изображая полную невинность.

Эндрю свирепо завращал глазами.

— Глория уверяет, что это был не просто поцелуй.

— Нельзя сказать, что она преднамеренно решила доставить тебе неприятности, — поспешила вмешаться Гвен. — Просто она… Нуты же знаешь Глорию — она перевозбудилась.

— Я знаю Гло, — улыбнулась Алберта, — и поэтому ждала всех вас.

— Так что скажешь? — требовательно спросил Стан. — Ты знаешь репутацию этого человека?

— Я знаю гораздо больше, — горячо заговорила Алберта, и Лоренс понял: сейчас она примется защищать меня. Алберта никому не позволит клеветать на кого-либо в ее присутствии, как не может не записывать постоянно рецепты новых блюд.

Лоренс мягко отстранил ее и встал так, словно пытался прикрыть ее.

— Если у вас есть претензии по поводу моего отношения к вашей сестре, тогда, по моему разумению, вам следует обратиться непосредственно ко мне.

— Не могу не согласиться с вами, — холодно ответил Алекс.

— Извините меня, — вмешалась Алберта, попытавшись выглянуть из-за его плеча, но он упорно прикрывал ее своим телом, сосредоточив все свое внимание на ее братьях. Ведь они всего лишь стремятся защитить ее интересы и вправе так поступать.

— Вчера я действительно поцеловал вашу сестру, — признал он, — и не сожалею об этом. Алберта — прекрасная женщина как внешне, так и внутренне. Меня невероятно, просто поразительно влечет к ней.

— Не хотите ли вы сказать, что заинтересованы в нашей сестре? — спросил Дейв.

— Если вы подразумеваете, что мы с Албертой собираемся пожениться, то, боюсь, ответ будет отрицательным: нет, не собираемся. Я же хочу сказать, что восхищаюсь ею, уважаю ее больше, чем какую-либо другую женщину, с которой имею или имел когда-нибудь личные или профессиональные отношения. Я горжусь самой возможностью работать вместе с ней. Я в восторге от перспективы познакомиться с ней поближе. И я действительно виноват в том, что довольно горячо обнимал вашу сестру. Но вы ошибаетесь, если думаете, что я обижу ее сам или позволю кому-нибудь обидеть ее. Алберте не о чем сожалеть и незачем оправдываться перед кем бы то ни было. Надеюсь, я ясно излагаю?

Братья обменялись смущенными взглядами, а Алберте явно наскучило держать себя в узде.

— Я люблю вас, ребята, — заговорила она, обойдя Лоренса и игнорируя его попытки при-крыть ее, — но, если честно, на этот раз вы зашли слишком далеко. Ни разу в жизни я не следила, кого вы там целовали или что еще вы вытворяли, и уверена, что вы целовались с множеством девушек прежде, чем женились. Что вы подумали бы, если бы и я вас допрашивала с пристрастием по поводу каждого вашего контакта с женщинами?

— Но это — совсем другое дело, — ответил Стан, сложив руки на груди.

— Почему же?

— Ты… это, Берти, ты же беременна. И ты — наша младшая сестренка, мы должны заботиться о тебе, — вмешался Эндрю.

— Я тоже забочусь о вас. Но я ведь взрослый человек, Эндрю. Я — человек со свойственными человеку чувствами, и я нуждаюсь в личной жизни, в возможности выбора. Да, я беременна и скоро стану матерью, — говорила Алберта, положив руку на свой живот. — Но я должна по возможности принимать собственные решения. И вы должны позволить мне это. Больше ни один из вас не придет сюда. В свое время вы почти разрушили мою дружбу с Чарли, так что сейчас же прекратите свои штучки.

Дейв открыл было рот, но Алберта предупреждающе подняла вверх палец и добавила:

— Лоренсу не за что извиняться. Я… хотела, чтобы он поцеловал меня. И если я захочу, что бы он поцеловал меня снова, прямо сейчас и на ваших глазах, то так и скажу. Надеюсь, вы поймете меня и позволите мне поступать так, как я хочу.

Она выглядела удивительно красивой, стоя в его кухне, в царстве, которым правила, гордо приподняв подбородок и решительно откинув назад длинную прядь, упавшую на щеку, пока она произносила свою пламенную речь. Она стояла, осаживая братьев и защищая его, и Лоренс не удержался, наклонился и прошептал ей на ушко:

— Так вы хотите, Берти?

Алберта оглянулась через плечо и спросила одними губами всего в паре дюймов от его рта:

— Чего?

— Хотите поцеловать меня еще раз? — спросил он достаточно громко, чтобы все могли услышать его. Она жаждет самостоятельности. Стоит и требует ее, восхитительная в своем возмущении. Как помочь ей доказать, что она говорит то, что думает? Особенно когда она доводит его до безумия, возбуждая в нем нестерпимое желание коснуться ее губ.

— Хочу ли я… поцеловать вас еще? — тихо спросила Алберта, удивленно глядя на него своими сине-зелеными глазами. Лоренс постарался показать ей глазами, что намерен помочь ей в достижении самостоятельности. Алберта поняла и согласно улыбнулась. — Я в самом деле хочу поцеловать вас еще раз, Лоренс, — призналась она. — Очень хочу. — Поднявшись на цыпочки, она нежно обвила руками его шею.

Лоренс опустил голову и, как только их губы соединились, почувствовал ее вкус. И насладился, быть может, последней возможностью прикоснуться к Алберте.

Она отпрянула слишком быстро. Ему досталось до обидного мало.

Несколько секунд она смотрела на него мечтательно-влюбленными глазами. Потом, улыбнувшись, повернулась к братьям, взиравшим на нее как четыре смущенные грозовые тучи.

— Берти? — позвал ее Эндрю дрогнувшим голосом.

— А, оставь ее в покое, Энди, — проронил Станли. — Она сказала свое слово. Она — уже взрослая и упряма как никогда.

— Видите, — вмешалась Алберта, — не такая уж блестящая идея пришла вам в головы.

Лоренс мог бы поклясться, что услышал, как посмеиваются про себя ее братья.