Бухта радости

ГЛАВА 9

Как хорошо, что сегодня мне предстоит приготовить обед для множества гостей, размышляла Алберта. Иначе я только и делала бы, что вспоминала свои вчерашние ощущения, когда Лоренс спросил, хочу ли я поцеловать его еще раз.

Особенно, если иметь в виду, как сильно мне хотелось поцеловать его, испытать головокружительный вкус его губ. И мне хотелось гораздо большего — расстегнуть его рубашку…

Я хотела бы, чтобы он слился со мной, влился в меня, занимался со мной любовью…

Мысль эта заставила Алберту задрожать, и она едва не выронила хрустальную сервировочную вазу, которую несла на стол.

— Прекрати сейчас же! — шепотом приказала она себе. — Не размышляй. Просто… Готовь, просто готовь. Это все, о чем он просил тебя. Ну, почти все, о чем он когда-либо просил тебя. Все, чего он хочет. Так что просто работай. — Так-то лучше, да и время осталось только на работу. Впереди сегодняшняя вечеринка и торжество в честь Монтегю. Надеюсь, у Лоренса все идет по плану, поскольку у меня-то времени в обрез. Я уже чувствую это. Изменения в моем теле становятся все заметнее. Вчера и позавчера были приступы боли в пояснице, но потом прошли.

Хочу, чтобы мое время пришло здесь, чтобы дитя родилось здесь, и хочу помочь Лоренсу завершить свою задумку.

Когда мы сделаем это дело, возможно, у него останется немного времени для меня и ребенка…

Эта мысль преследовала ее несколько часов.

В дверь звонили и звонили. Лоренс, весь в черном и белом, выглядел очень элегантно. Он широко улыбался, приветствуя гостей, а Алберта надеялась, что не выглядит слишком нескладной в своем розовом платье, пока расставляла последние закуски на сервировочном столике и катила его в столовую.

— Оставьте это, Берти. Я сам все сделаю, — предложил свои услуги Лоренс, беря у нее тарелку, которую она хотела подать. — Посидите со своими друзьями. Они все жаждут видеть вас и убедиться, что вы хорошо себя чувствуете. Давайте-ка я вас усажу поудобнее.

Лоренс подвел ее к самому удобному стулу в гостиной. Она посмотрела на него снизу вверх, как бы протестуя, а он положил свой палец на ее губы, потом поправил воротничок ее платья и пригладил длинную прядь, которая соскользнула ей на глаза.

— Присядьте. Пожалуйста, — прошептал он, и она села, не смея отказать ему ни в чем.

Оглядевшись, Алберта удивилась числу собравшихся гостей. Она сама помогала передавать приглашения и ожидала появления Чарли, Эстер Гиллер, Франсиса и Луси Уилборнов или Сима Прата. Но в комнате присутствовали также несколько местных детей с родителями — детей, о чьих талантах она рассказывала Лоренсу. Среди других она увидела спасительницу собак Грейс Фоули и Вивьен Хевен, похоронившую мужа и решившую в свои шестьдесят лет получить наконец диплом об окончании колледжа. На диване сидела Джанет Кристи, которая помогала городу украшать главную улицу цветами из своего сада. Пришел также Лушиан Бредбери, хотя Алберта и не поняла почему. Присутствовали и Тим, и Глория. Лоренс явно разослал приглашения, о которых она даже не подозревала.

— Здесь собрались ваши друзья, Берти, — прошептал Лоренс так тихо, что никто поблизости не мог его услышать. — И ваши родственники, — добавил он, взглянув на дверь, в которую Чарли впускал в этот момент ее сестру и братьев. Алберта в удивлении посмотрела на него.

— Вечеринка была задумана для того, чтобы вы могли познакомиться с теми, кому решили помочь, — напомнила она и покачала головой.

— Изначально да, — согласился Лоренс, — но несколько дней назад я побеседовал с Гвен, и мы решили внести некоторые изменения.

— Что если не хватит моих припасов?

— Ха, — коротко хохотнул Лоренс. — Вы же готовили целый день.

— Да, но…

— Гвен принесла торт. Глория тоже привезла кое-что. Значит, все будет в порядке.

Лоренс казался весьма довольным собой. Алберта же чувствовала себя крайне смущенной.

В это время Глория сунула руку в объемистую сумку, которую всюду таскала с собой, достала сложенную несколько раз ткань и передала ее Лоренсу.

Он исчез на некоторое время на кухне, вернулся с молотком и гвоздями. Кивнув Алексу, Лоренс растянул ткань, и вдвоем они повесили ее под аркой, разделявшей столовую и гостиную.

Плакат гласил: «Наилучшие пожелания Алберте и малютке Джонсонам!».

— Сюрприз! — хором пропели все присутствовавшие и достали откуда-то из-за спин пакеты.

Алберта прикрыла рот ладошкой и вопросительно посмотрела на Лоренса.

— Вы так много времени тратили на мои дела, что, невольно подумал я, у вас его совсем не осталось на все те вещи, которые вскоре потребуются вам самой, — доверительно сообщил он. — К тому же хороший повод для всех, кто любит вас, показать вам, как много вы для них значите.

Сказав все это тихим сердечным голосом, Лоренс взял ее руку и коснулся губами ладошки. Все ее тело опалило жаром. Она накрыла пальцами то место, которого коснулись его губы.

— Я… Спасибо, — проронила Алберта, когда он отступил в сторону и позволил друзьям окружить ее. Она почувствовала, что Лоренс отходит все дальше и дальше от нее. Организовав это торжество, теперь он как бы откланивался. И Алберта понимала почему. Вечеринка проводилась в честь ее еще не родившегося ребенка.

У Лоренса были свои причины чувствовать себя неловко, когда он задумывался о детях. Его предали две женщины, которых он любил и на которых, казалось, мог бы положиться. Лоренс ведь радовался оттого, что ему подарили сына, которого его тут же и лишили. Что бы Лоренс ни говорил, Алберта понимала, что подобная история не могла не потрясти его и что он уже не удостоит своим доверием ни одну женщину. Лоренс и не думает заводить собственного ребенка.

Но сейчас он готов чествовать ее малютку. Открывая пакеты с детскими одеяльцами, нагрудниками и крошечными белыми распашонками, которые подошли бы и кукле, Алберта поглядывала поверх голов окруживших ее и искренне привязанных к ней людей в сторону Лоренса, непрерывно повторяя:

— Спасибо, спасибо…

Лоренс улыбнулся несколько печально, помахал ей рукой и беззвучно проговорил одними губами: «Будьте счастливы!»

Я постараюсь, думала Алберта. Я очень постараюсь ради тебя и ради своего ребенка.

Она сидела в окружении массы оберточной бумаги и детских игрушек, когда снова зазвонили во входную дверь и Глория вызвалась открыть ее. Вернулась она, ведя за собой Ансельма.

— Прослышал про ваш праздник, — объявил он.

Алберта ни за что не поверила бы, что Лоренс пригласил такого неприятного типа. Просто он вновь посягнул на территорию Лоренса. В свое время он уже увел у него жену, затащил в свою постель женщину, поклявшуюся всю жизнь принадлежать Лоренсу, сделал ребенка той, которая должна была бы носить под сердцем ребенка своего мужа.

— Боюсь, вы ошиблись, — холодно ответила Алберта и наградила Ансельма многозначительным взглядом. — Здесь собрались только мои близкие друзья.

Ансельм и глазом не моргнул, приблизился к ней и, понизив голос до интимного шепота, произнес:

— Я тут принес вам кое-что, что, полагаю, вам непременно понравится.

Когда он протянул ей пакет, обернутый в розовую и голубую бумагу, предназначенную для детских вещей, Алберта сообразила, что информация о вечеринке «стала достоянием широкой общественности». Во всем, конечно же, следует винить Глорию, но Алберта просто не могла сердиться на свою лучшую подругу. Свои проступки Глория обычно совершала, когда была чем-то сильно взволнована — чем-то таким, что считала совершенно выходящим из ряда вон. Просто так она не сплетничала.

Алберта взглянула на пакет, нахмурилась и тихо сказала, глядя прямо в наглые глаза:

— Ну что вы за человек? Неужели у вас нет элементарного понятия о порядочности? — Алберта сознавала, что ее друзья не поймут, о чем она толкует — ведь они ничего не знают о жене Лоренса. Поэтому она несколько потерянно добавила: — Вам следовало хотя бы позвонить.

В какое-то мгновение ей показалось, что Лоренс улыбается. Но этого же не может быть! Ведь в его дом без приглашения явился человек, которого он терпеть не может!

— Вы просто обязаны были предварительно позвонить, — тверже повторила она и встала с весьма решительным видом, словно намеревалась вывести его вон. Куски оберточной бумаги и ленты соскользнули с ее колен.

На лице Ансельма появилось испуганное выражение. Он слегка порозовел, потом нахмурился. Как нахмурился бы мальчишка, которого поймали на неблаговидном проступке и который упрямо отказывается признать свою вину. Пакет свисал с его руки, как тяжелый груз, от которого он не знал, как отделаться.

Алберта едва не пожалела его. Каждый злодей был когда-то ребенком. Многообещающим, как и ее будущее дитя. Но случилось нечто ужасное, и милый ребенок вдруг превратился в эгоистичное чудовище. Она просто не могла не пожалеть его, но одна мысль о том, как он поступил с Лоренсом, не позволяла ей разрядить обстановку.

Она нашла взглядом Лоренса в противоположном конце гостиной. Он широко улыбнулся ей, оглядел смущенных гостей, потом взглянул на пакет, который Ансельм продолжал судорожно сжимать в руках.

Лоренс пересек комнату, подошел к ней и мягко проговорил:

— Все в порядке, Берти. Ваших друзей разбирает любопытство. Почему бы вам не вскрыть пакет и не показать всем, что в нем?

Алберте показалось, что она поняла его намек. Друзья пришли на вечеринку в мою честь, размышляла она. Они ничего не знают о подноготной Ансельма. Лоренс устроил праздник для меня и моего будущего ребенка. Он старается все устроить, даже если ему приходится быть вежливым с человеком, дурно поступившим с ним самим.

Алберта кивнула, взяла из рук Ансельма сверток и сняла обертку. Внутри оказался позолоченный сервиз детской посуды.

— К-красивые в-вещи для дитяти к-красивой ж-женщины, — слегка заикаясь, произнес Ансельм, стараясь восстановить свою невозмутимость. Даже попытался взять Алберту за руку, но она поспешила подобрать оберточную бумагу, заняв руки, дабы они оказались недоступными для этого типчика.

Уж не искрятся ли глаза Лоренса смехом?

— Надеюсь вы вспомните обо мне, когда будете пользоваться этой посудой, — напыщенно произнес Ансельм, и Алберте вдруг стало невдомек, что же ей делать — смеяться или плакать? Как могла жена Лоренса предпочесть мужу этого прожженного жука?

Может быть, она страдала, чувствуя, что Лоренс не любит ее, жаждала его любви и расстраивалась, понимая, что этого никогда не будет. И поэтому нашла другого…

Разве каждая женщина не поступила бы также?

Нет!

Слово прогудело набатом в голове Алберты. Женщина, действительно любившая Лоренса, не променяла бы его ни на кого другого. Она ни за что не ушла бы от такого цельного человека, как Лоренс, к его полной противоположности.

— Вам понравился подарок, дорогая? — спросил тем временем Ансельм, и в его голосе явно послышалась взволнованность мальчишки. — А что подарил вам Ларри?

Алберта вспомнила, что Монтегю высоко ценил Лоренса, но не любил Ансельма. Интересно, каково жить, пытаясь превзойти такого человека, как Лоренс, или стать хотя бы вполовину таким; каково жить в его тени, отдавая себе отчет в том, что никогда не сравняешься с ним?

Она заглянула в глаза Лоренса, широко улыбнулась и негромко произнесла:

— Лоренс подарил мне сегодняшний праздник. Все спланировал сам. Но и ваш подарок прекрасен, — вежливо добавила она, обращаясь не к человеку, который никогда не смог бы ей понравиться, а к тому мальчишке, которым когда-то был этот назойливый тип.

Несколько часов спустя, проводив последнего гостя и отпустив последнего из нанятых им слуг, Лоренс обратился к Алберте:

— Миссис Джонсон, вы весьма тактично справились с Ансельмом, — сказал он, положив руки на ее плечи и слегка помассировав их.

— М-м-м, — промурлыкала Алберта, склонив голову набок. — Признаюсь, мне даже стало немного жалко его после того, как я перестала злиться на него. Каково ему было потратить столько лет на попытки стать похожим на вас, сознавая, что он никогда не преуспеет в своих усилиях?

— Кажется, вы только что сделали мне комплимент, — тихо ответил Лоренс соблазнительным хрипловатым голосом, скользя умелыми пальцами под ее волосы и осторожно массируя кожу на ее голове.

— О да! — согласилась Алберта и с его словами, и с его лаской. — А ведь вы не до конца сознаете, как много людей рассчитывает на вас.

— Так расскажите же мне, пока я позабочусь о вас. — Лоренс коснулся губами ее макушки.

Голос ее, казалось, пропал где-то в окружающем эфире. Алберта силилась отыскать его и в конце концов заговорила чуть приглушенным, надломленным тоном.

— Ну, люди уважают вас. Знают, что вы человек ответственный. И честный. Что вы заботитесь о них и о справедливости. Что вас нельзя купить. Что вы не говорите того, чего не думаете. Ансельм совсем не такой. Он только подражает в чем-то вам. Он всего лишь плохая подделка. Подозреваю даже, он сам сознает это. Не правда ли, печально, что он никогда не станет тем, кем жаждет быть? — Ее голос как бы поплыл. Тело Лоренса, казалось ей, стало ближе и теплее; оно словно приглашало прильнуть к нему.

— Вы думаете иначе? — спросила она в заключение.

— М-м-м, вы говорите о моем заклятом враге, — с ленцой проронил Лоренс, но Алберте послышался смех в его голосе. Кончики его пальцев продолжали неспешно рисовать кружочки на коже ее головы. Ощущение было восхитительным, и Алберта как бы полностью отдала свою голову в его руки.

— Вам можно не опасаться его.

— Я располагаю противоположными свидетельствами. И супруга моя воспринимала его иначе.

Алберта помолчала немного, не зная, как построить следующую фразу. Потом подняла голову и посмотрела прямо в глаза Лоренсу.

— Я… Надеюсь, я не обижу вас, если скажу… Полагаю… Нет, я уверена, что ваша супруга страшно сглупила. На ее месте я бы…

Пальцы Лоренса моментально напряглись, его руки соскользнули на ее плечи, и он притянул ее к себе.

— Что бы вы сделали, Берти, будь вы моей женой?

Вопрос был произнесен напряженным шепотом. Его слова зацепили Алберту за самое сердце, и она не нашлась, что ответить. Я никогда не буду его женой, подумала она и покачала головой. Мне никогда не стать его любимой.

— Это не имеет никакого значения. Я не стану вашей женой, и было бы некрасиво по отношению к женщине, которая ею была, рассуждать о том, что я сделала бы на ее месте.

Алберта непроизвольно потерла ладонью свою поясницу.

— Берти! — Голос Лоренса зазвенел от волнения. Он положил свою большую руку на то место, которое она только что массировала. У Алберты перехватило дыхание. — В чем дело?

— Не знаю. Спина вот болит. В последние дни боли возникали несколько раз. Должно быть, ложные схватки. Только сейчас они не прекращаются.

— Не означает ли это… — Лоренс взял ее лицо в руки и заставил ее посмотреть на себя.

— Думаю, самое время поспешить в больницу.

— Тогда поехали. Я предупрежу Гвен.

Алберта покачала головой.

— Прямо с вечеринки она поехала в Хартфорд и не вернется до завтрашнего вечера. Ведь до родов еще оставалось несколько недель.

Лоренс неотрывно смотрел на нее, и его глаза потемнели и наполнились тревогой.

— Значит, поедем без Гвен.

— Думается, — Алберта еще силилась улыбнуться, — немало женщин мучалось схватками без помощи специалиста.

— Но вы обойдетесь без подобных мучений, — пообещал Лоренс. — Я ничего не смыслю в акушерстве, но ни на минуту не оставлю вас. Научусь по ходу всему, что необходимо знать. Вы же сосредоточьтесь на том, о чем только и должны думать. Забудьте обо всем остальном, Я позабочусь о вас.

Лоренс обнял ее за плечи и вывел из дома.