Букет фрезий (СИ)

Елена

Квартира Руслана отличалась аскетизмом. Одна большая комната служила и гостиной, и спальней. Из обстановки — кровать, телевизор на стене, да темные занавески. Единственный шкаф для хранения всего занимал больше половины немаленького коридора. Кухня тоже служила примером минимализма — пара шкафчиков на стене, стол, четыре табурета, плита, холодильник, микроволновка, раковина. Да и судя по всему, не так уж часто Руслан здесь бывал. Скорее, ночевал изредка. Наверное, потому так быстро согласился на переезд.

— Да, Оль, хотели утром, но оказывается, я вышла замуж за сексуального маньяка, — я покосилась в сторону Руслана, складывающего свои вещи. — И он не выпускал меня из кровати.

— Ты тоже? Похоже, нам с тобой везет по жизни, — мы с подругой рассмеялись каждая со своей стороны телефонной трубки.

— Ладно, отдыхайте. Вернетесь, надо встретиться. И спасибо за помощь, — я не стала уточнять, думаю, Ольга и так поняла за что моя благодарность.

Мы решили, что телевизор и другую бытовую технику Руслан заберет позже. А одежда вся поместилась в две большие сумки. Пришлось натягивать свой 'свадебный' наряд, поскольку сменной одежды у меня не было. Я думала — переночую у Глеба и отправлюсь к себе. Муж покосился, но ничего не сказал.

Я уже сидела в такси, а Руслан убирал сумку в багажник, когда к нему подошел молодой человек в кожаной куртке и с суровым лицом. Именно такие бывают телохранители в фильмах. Что-то отдав и о чем-то тихо переговорив с Русланом, визитер ушел.

— Что-то случилось? — обеспокоенно поинтересовалась я у мужа, едва он сел в машину.

— Нет, все хорошо, — сев рядом, притянул меня поближе, — дома расскажу.

От его рук веяло теплом и спокойствием, но смутное беспокойство все же не хотело меня оставлять.

— Что же ты не позаботилась заранее? — съехидничал Руслан, наблюдая, как я освобождаю полки для его вещей.

— Да я как-то с мужем жить не собиралась, — отозвалась я.

— И что заставило тебя передумать? — незаметно для меня, муж оказался за спиной, и подсунул руки под мою домашнюю футболку, легко поглаживая живот, целуя шею, опаляя ее своим дыханием.

— Поменяла мужа, — как можно беззаботнее отозвалась я, удерживая себя, чтобы не повернуться, не поцеловать сразу, жадно, требовательно… Пусть он немножечко побудет главным.

Освободить место мне так и не дали, как и не стали раскладывать свои вещи.

— Значит, это я — маньяк? — прошептал Руслан, нависая надо мной. — Надо оправдать твое доверие.

Его руки и губы сводили с ума, танцуя по телу, выписывая на нем замысловатые узоры, и соединяя наши тела, любимый снова и снова кидал нас в пропасть, заставляя парить.

Вещи нам удалось разложить попытки с третьей. Или с четвертой. А после Руслан принес флешку.

— Давай посмотрим, — он вмиг стал серьезным.

Я включила ноут и прижалась к мужу всем телом. Происходящее на экране больше походило на киношный боевик.

Темно-синему Мазератти перегораживает выезд неприметная ржавая шестерка. Из иномарки выскакивает Глеб и что-то начинает орать. Я внимательно не слушала, но мат — вот уж не думала, что блондинчик знаком с русским могучим — доноситься совершенно явно, вкупе с угрозами и заявлениями о крутизне. И тут из шестерки, не спеша, я бы даже сказала вальяжно, вылезают несколько бойцов в камуфляже, масках и с автоматами. С какой-то дикой неторопливостью, словно букашке, Глебу заламывают руки и, словно играючи, показательно, кладут лицом на капот. В глазах у блондинчика паника — ему никто не поможет! Он один! Редкие прохожие стыдливо опускают глаза, озабоченно отворачиваются и торопятся побыстрее пройти мимо.

— Тебе в этом городе не рады, — почти ласково шепчет Глебу парень в камуфляже. И тут же отпускает свою жертву. Ласково помогает встать, поправляет выбившийся шарф, стряхивает снежинки с плеча.

— Понимаешь, братуха, мы люди подневольные, скажут яйца всмятку — значит всмятку, и никакие девушки тебе больше не понадобятся… — говорит второй, под локоток поддерживая Глеба и провожая того к своей машине.

— За бабу с хорошими людьми ссориться некрасиво, — нежно отчитывают Глеба, относясь словно к нашкодившему котенку.

Парень закрывает дверцу машины Глеба, вместе с напарником садится в шестерку и машина уезжает, оставляя растерянного, паникующего блондина.

На этом фильм заканчивается. Несколько минут мы молчим.

— А Глеб в полицию не пойдет? — спрашиваю я. Хотя, на кого ему заявлять? На неизвестных в маске? Так они ему даже повреждений не нанесли. Имен никаких не называли.

— Не думаю, — Руслан же абсолютно спокоен и словно повторяет мои мысли: — а на кого ему жаловаться? Да и потом, он же знает, что против серьезных людей выступать — себе дороже. Так что, соберет манатки и свалит. Не переживай. Может, перекусим? — отвлекая меня, муж чмокает меня в кончик носа и утаскивает на кухню.

Мы вместе готовим ужин. Точнее, не так. Руслан готовит, а я лишь помогаю. С готовкой у меня не самые дружеские отношения. И если за ужином мысли о Глебе нет-нет да проскальзывают у меня в голове, то после любимый заставляет меня забыть обо всем на свете самым действенным способом.

Новогодние каникулы пролетают незаметно. С сожалением, но приходится выйти на работу, где я узнаю, что Глеб уволился, продал свою квартиру и уехал в неизвестном направлении. Правда, идя вечером домой, мне кажется, что я вижу его машину, но оборачиваясь, уже никого не замечаю.

Через несколько дней Руслану окончательно сняли лангету и разрешили тренировки.

— Самые лучшие тренировки — это с тобой, — лукаво замечает он, но после на его лицо набегает тень. — Я несколько дней буду жить на базе. Днем тренировки, а вечером процедуры и массаж.

С грустью соглашаюсь. Я и сама буду волноваться, если он ночью будет ехать с базы. Да и если так будет лучше для его здоровья — придется потерпеть. И пора сживаться с ритмом жизни известного спортсмена. Как-то привыкла уже, что он рядом.

Ночь перед расставанием проходит жарко, и на работу я прихожу усталая, но довольная. Всем улыбаюсь, да и дела спорятся. А вот вечером, приехав к дому, некоторое время сижу в машине. В пустую квартиру совсем не хочется идти. И только то, что меня ждет сеанс связи с любимым по скайпу, заставляет выйти на улицу. Но не успеваю я сделать и нескольких шагов к подъезду, как нос и рот закрывает какая-то тряпка с противным запахом, а в ухо слышится мерзкий шепот:

— Привет, неверная невестушка. Время отдавать долги.

А после все вокруг заволакивает туманом, и я проваливаюсь в беспамятство.

Проснувшись, ощутила сухость во рту, а в голове поселился дятел или даже три, долбящие своими молотками прямо мне в виски и затылок. В глаза словно песка насыпали и открыть их получилось не с первой попытки. Оказывается, я лежу на кровати с балдахином, прикрытая покрывалом. И судя по ощущениям, совершенно обнаженная. А когда попыталась встать, выяснилось, что за щиколотки и запястья, ноги и руки привязаны к столбикам кровати. Вот такая морская звезда. Где это я? И как сюда попала? Кто меня раздел и зачем привязал? — мысли калейдоскопом закрутились в голове. Сколько я проспала? В комнате полумрак, за окном темно, но сейчас зима и это ни о чем не говорит.

— Проснулась? — я повернула голову на участливый голос. Глеб. Он встал с кресла, стоящего рядом с кроватью и потянулся. Из одежды на нем были только хлопковые домашние брюки, что позволили мне в полной мере оценить его довольно мускулистое тело. И не смотря на все мое, мягко скажем, отрицательное отношение к самому Глебу, тело у него великолепное.

— Ты?! — то ли прокаркала, то ли прошипела я. Пить хотелось неимоверно.

Вместо ответа мужчина показал мне запаянную в фольгу таблетку, в которой я узнала лекарство от головной боли, разорвав упаковку, бросил в стакан с водой таблетку. Подождал пока она растворится, приподнял мне голову и поднес жидкость ко рту. Как бы мне не хотелось ругаться, но сумасшедшие птицы слишком распоясались. Так что лекарство я выпила.

— Есть хочешь? — ласково спросила эта белобрысая сволочь.

— Ты же понимаешь, что меня будут искать? А когда найдут, тебе мало не покажется? Развяжи меня! — я дернулась, но это вызвало лишь усмешку.

— Расслабься и получай удовольствие, — отозвался Глеб, погладив меня по щеке.

— Да пошел ты! — я б в него и плюнула, жаль, слюна не ядовитая.

— Ты еще меня умолять будешь, — довольно улыбаясь, заявил мой несостоявшийся муж. — Сейчас я тебя покормлю.

И это обещание он выполнил буквально. Сходив куда-то, Глеб принес сырники со сметаной и сок. Я-то понадеялась, что хоть руки он теперь мне освободит, но нет. Мужчина сам порезал сырники на кусочки и, обмакивая каждый в сметану, кормил меня словно маленького ребенка. При этом еще и стараясь вымазать мои губы, дабы потом слизнуть остатки. Наверное, был бы это не Глеб, такая кормежка могла бы стать возбуждающей игрой. Надо будет как-нибудь Русланчика намазать сметаной и… Я чуть было мечтательно не закатила глаза, но вовремя опомнилась.

Закончив с трапезой, Глеб унес посуду и вернулся с небольшим пакетом, который бросил на кресло.

— А где здесь удобства? — ну для похода в туалет-то он меня точно развяжет! Но эта зараза вытащила из-под кровати медицинскую утку и, ухмыляясь, показала мне.

— Да я лучше в кровать схожу! — злобно прошипела я, буравя гаденыша взглядом. Жаль, огонь из глаз метать не умею. А может и правда? Тогда ему придется менять белье и он будет вынужден меня освободить.

— И будешь лежать в луже, — мои надежды на свободу осыпались пеплом. А этот паразит сноровисто приподнял меня одной рукой и подставил судно.

— Будь хорошей девочкой, а я, так и быть, выйду на пару минут, — у него еще хватило наглости мне подмигнуть, прежде чем дверь за ним закрылась.

Конечно, я могла бы извернуться и спихнуть эту чертову посудину на пол. Но, правда, как долго я смогу терпеть? А с Глеба станется на самом деле оставить мокрое белье. Кто знает, какие еще идеи возникнут в его извращенном мозгу?

Так что, матерясь и призывая все возможные кары на голову своего похитителя, все же сделала свои дела и отвернула голову к стене.

Через несколько минут Глеб вернулся и, забрав судно, ушел. Не было его довольно долго, поначалу, я с ужасом ждала, что же будет дальше. Что же задумал этот извращенец. А вскоре вдруг почувствовала, как тело наполняется странными ощущениями. Становится легко, и уже не так давят повязки. Воздух в комнате словно нагрелся, по телу прокатилась волна тепла и замерла в одной точке. Я, против воли, не прилагая ни малейших усилий, вдруг почувствовала возбуждение.

— Что ты мне дал? — спросила я, как только Глеб вернулся.

— Легкое возбуждающее, — без тени раскаяния или смущения отозвался он и сдернул с меня покрывало. — А ты хороша!

Мужчина окинул меня жадным взглядом, что-то взял с кресла и присел рядом. Я дернулась, пытаясь отодвинуться, но путы не позволили это сделать.

— Все только для твоего удовольствия, — со смешком проговорил Глеб, а в его руках что-то зазвенело. Будто маленькие колокольчики. Присмотревшись, я увидела блестящие шарики, звон шел от них. Мужчина чем-то их смазал, после чего его скользкая рука погладила меня от коленки вверх по бедру и поползла к самому сокровенному.

— Убери руки! — зашипела я, пытаясь сжать бедра. Но эта зараза только усмехнулась, раздвинула мои ноги и с мелодичным звоном запихнула в меня шарики. Любое движение заставляло их звенеть, скользить внутри, стукаться друг о друга и это было… возбуждающе. Как бы я не старалась отрешиться от происходящего, кожа горела, соски напряглись и ждали ласки. Тело меня предало.

— Ты еще попросишь меня, — Глеб самодовольно улыбнулся.

Я замерла, стараясь обеспечить шарикам неподвижность. Но руки и губы Глеба не позволили мне этого. Они порхали по коже, гладили, мяли, целовали, кусали, вскоре я поняла, что уже сама выгибаюсь им навстречу, тело горело, живот налился тяжестью, внутри бушевал огонь желания. А рука Глеба тем временем раздвинула влажные складочки, нашла правильную точку и начала ее поглаживать, посылая по телу жгучие волны. Я уже ничего не могла с собой поделать, только закусить сжатые губы и постараться не стонать. Еще мгновение и я бы взорвалась, но змей-искуситель остановился.

— Попроси, — хрипло не то приказал, не то попросил он. Учащенное дыхание и набухший бугор в штанах говорили, что собственные действия не оставили его равнодушным.

Я лишь отвернулась и постаралась удержать злые слезы. Дав мне время передохнуть, он все начал заново. Звенящие шарики, пальцы, губы, ласки, поцелуи — невыносимое сочетание чувственной пытки. Не могу точно сказать, сколько раз Глеб останавливался на краю, не давая мне долгожданного освобождения. Несколько раз он уходил из комнаты, а возвращался с холодными руками.

— Пожалуйста, — я больше не могла этого выносить. Глеб повернул мое лицо к себе и дождался пока мы встретимся взглядами.

— Плохо просишь, — заявила эта сволочь. — Скажи, что хочешь меня, что хочешь кончить подо мной и чтобы я кончил в тебе. Попроси: 'Глеб, трахни меня'.

Сколько еще я продержусь? Один раз? Два? Ведь все равно не выдержу. Разум проиграл эту схватку. Тело горело от желания, став одной эрогенной зоной, я вся намокла, губки набухли, а самое чувствительное местечко пульсировало и почти болело. Я повторила его фразу, удерживаясь от желания плюнуть ему в лицо. Предательские слезы катились по лицу, а Глеб с видом триумфатора их вытирал. А после он аккуратно вытянул шарики, справедливо полагая, что если будет делать это быстрее, я получу освобождение и без него. Скинув штаны, продемонстрировал себя во всей красе. Чуть ослабил путы на лодыжках, что позволило мне согнуть ноги в коленях, и медленно вошел в меня. И снова заставил тело стать натянутой струной, на которой он умело играл. Слишком умело. Долгожданный оргазм накрыл меня снежной лавиной, погребая под собой, но принося с собой вместо облегчения, вместо чувства полета ощущение липкой грязи, опустошения, страха, что все может повториться заново… Кажется, я отключилась… И уже не видела, как вскоре Глеб, излившись, упал на меня с протяжным стоном. А после, передохнув, принес мокрую тряпку и аккуратно обмыл.

Очнувшись, поняла, что больше не связана и просто лежу под одеялом. Вскочив, увидела на кресле свою одежду, аккуратно сложенную стопкой. Я лихорадочно натягивала белье, колготки, платье, поглядывая в сторону двери, с ужасом ожидая, что та вот-вот откроется. Надев сапоги и, подхватив шубу, нашла под одеждой флешку, записку и пятитысячную купюру.

'На флешке — видео с тобой в главной роли. Если меня кто-то будет искать или моя жизнь внезапно оборвется, то запись попадет в инет и вся широкая общественность и твой Русланчик увидят, чем в свободное время занимается супруга известного волейболиста.

П.С. ты была великолепна!

Деньги на такси'

Сил на эмоции уже не осталось, механически сунула найденное в карман. Почти не таясь вышла из комнаты, справедливо предполагая, что Глеб уже смылся. И я в этом убедилась. Снаружи оказался маленький коридорчик с двумя дверями. Похоже, это — гостиничной номер. Я вышла в дверь напротив: длинный коридор с множеством дверей подтвердили мое предположение. Номер оказался на первом этаже, и мне беспрепятственно удалось пройти через холл и, надев шубу, выйти на улицу. Там я без труда нашла такси. Оказывается, я в маленьком городишке недалеко от моего города. В дороге, кажется, меня накрывал сон, а может беспамятство. Какой-то туман перед глазами и в голове. А через полтора часа я входила в свою квартиру, совершенно не представляя как жить дальше.