Булгаков и Лаппа Людмила Бояджиева

Он знал, что умирает. Умирает в пятьдесят девять лет. И ничто в мире не может не только победить недуг, но даже притормозить его беспощадное наступление. С того самого момента, как Михаил Афанасьевич заметил симптомы страшной болезни, он с календарной точностью рассчитал этапы умирания — слепоту, потерю памяти, полное бессилие, мучительные мышечные боли — вплоть до финальной агонии. Он был хорошим врачом. И всегда помнил, что точно так же, не дотянув двух лет до пятидесяти, ушел из жизни его отец — сильный, полный жизненной жажды человек.

Он знал о своей болезни все до последней мелочи и пытался успеть завершить хоть что-то из задуманного. Продолжал править «Мастера и Маргариту», торопился раздать долги: кому-то написать пару слов, с кем-то повидаться, договорить недоговоренное.

Сейчас, у последней черты, он думал о том, как много еще можно было бы сделать, имей он в запасе хотя бы год. Замыслы, планы, один заманчивее другого, — и никогда уже… Они умрут вместе с ним. Безумная судьба, жестокая. И все же, подводя итоги, он знал, что сумел осуществить главное — сохранить достоинство в самых уничижительных для творца ситуациях, запечатлеть свои мысли, фантазии, неповторимый след своей души, подарить иную жизнь друзьям, близким на страницах своих сочинений. Его мать, его друзья, родные, его Город, его Любовь получили бессмертие.

Но самый большой долг оставался неоплаченным. Тася… верная, преданная, брошенная Тася — первая безумная любовь, жена, сиделка.

Ощущая, как уходят последние силы, заволакивает туманом мозг, он позвал сестру Лёлю. Его похудевшее лицо со впалыми щеками казалось помолодевшим. И с юношеской ясностью смотрели чистые, голубые глаза.

— Приведи Тасю. Я повиниться хочу.

Он судорожно глотнул воздух. Выгнулась под воротом рубахи истончившаяся, жилистая шея. Ко лбу прилипли мокрые пряди, из запекшихся губ вырывалось тяжелое, с влажным хрипом дыхание.

Боги, о боги, что делать с этой слабостью! Он закрыл глаза, отпустив мысли в дальний полет — дурманные заросли юности, ковыльные, полынные, полные сирени и блеска июньской воды, ошеломительного восторга касаний, взглядов, сумасшедшей полноты обладания… Тася…

Ведь она все это время не оставляла его…

Тасю не нашли, она была далеко от Москвы и не услышала последних слов Миши. Тайна умерла вместе с ним. Но много лет спустя одинокая старая женщина, живущая в дальнем приморском поселке на нищенскую пенсию, прочла купленный за бутылку у веселого отдыхающего томик «Мастера и Маргариты» и поняла многое.

«Кто сказал, что нет на свете настоящей верной и вечной любви…» Так, именно так говорила ему она… И непременно добавляла: «Настоящая любовь может быть только одна…»

Загрузка...