Бульдог Ди (СИ)

Глава 14. Килан

Господи, какая же я идиотка! Он, вероятно, неправильно понял меня.

Если я соглашусь на его условия, то мне придётся говорить правду, потому как если я буду не честна с ним, он это поймёт и наш разговор закончится, не успев начаться.

— В таком случае я начну, — решительно сказала я и села поудобней, готовясь к продолжительной беседе.

Он кивнул и спиной откинулся на стенку, расположив ноги на соседнем стуле. Внешне он держался абсолютно расслабленным, чего не скажешь обо мне. Мои ладони вспотели так, что если я прикоснусь к поверхности стола, то после себя я оставлю на нём след мокрого отпечатка.

— Ты узнал, кто сделал это с Эйвери?

Он посмотрел мне в глаза, затем перевёл взгляд на окно, в которое стучали капли дождя, пальцы его начали нервно барабанить по столу, затем, глубоко вдохнув, он вернул свой взгляд на меня.

— Троих из них я нашёл спустя месяц, — напряжённо сказал он. — Я знаю о них практически всё, включая их домашний адрес, на чём они передвигаются и даже с кем спят.

— Их же было четверо, на сколько я поняла, — перебила я его.

— Последний оказался хитрее, ему удалось оставаться инкогнито на этой вечеринке. Я не видел его лица, но понял, что он не относится к этой копании, потому как с ними человека, похожего на него, я не увидел за два года. Моя очередь: что у тебя с Майклом?

Вот так вот сразу в лоб?

— С Майклом у нас всё отлично. Мы встречаемся вот уже два года, но у нас с ним сложная история. Мы через многое прошли.

— Чушь собачья, — хмыкнул он. — Как ты хотела, чтобы я открылся тебе, если сама не собираешься быть честной со мной. Килан, ты просила открыться тебе, я пытаюсь, но будь любезна, будь откровенна со мной. Я же вижу, что у вас не всё так гладко.

Я сжала кулаки и пыталась выдавить из себя всю ту правду, от которой бежала вот уже полтора года.

— На самом деле всё не так-то просто, — пробормотала я надломленным голосом. — Поначалу у нас было всё как и у всех, но в какой-то момент всё изменилось.

— Слишком поверхностно. Это всё равно, что сказать: сначала я любил колу, но теперь я пью её только в сочетании с виски, — сказал он, сузив глаза. — Что повлияло на эти изменения в ваших отношениях?

— Он изменял мне, причём ничуть не сожалея об этом, — на выдохе честно сказала я, уставившись в пол. Мне было сложно вспоминать это. — Я прощала его, а он этим пользовался. В какой-то момент я застукала его на одной из вечеринок со своей подругой и после этого попрощалась с ними обоими, я твёрдо решила вычеркнуть их из своей жизни. Где-то через месяц он уже просил прощения, умолял меня, стоя на коленях, просил вернуться к нему. Я люблю его и поэтому решила дать ему ещё один шанс.

— Что в нём такого особенного, что ты терпишь всё это? — спросил он, хмуря свои брови. — Это же откровенное неуважение. Где гарантии того, что он не предпримет попытку снова изменить тебе? Может быть, он прямо в эту самую минуту изменяет тебе, а ты просто об этом не знаешь.

— Нет, он не давал никаких поводов, я верю ему, — быстро замотала я своей головой, отказываясь в это верить. Он не может так со мной поступить. Он клялся.

— Скажу тебе как парень, не нужно много времени, чтобы найти тёлку для перепиха. И не нужно прикладывать огромных усилий, чтобы скрыть всё это от девушки, жены и тому подобное, — выдохнул он, проводя рукой по своим волосам. Он говорил это так уверенно, как будто точно знал о том, что Майкл мне не верен. — Отец изменяет моей матери, она об этом догадывается и выглядит при этом очень жалко. Я не представляю, насколько нужно не уважать себя, чтобы ложиться в кровать с человеком, который час назад трахался с другой.

От удивления мои брови поползли вверх, а челюсть самопроизвольно отвисла. На какое-то мгновение мне даже показалось, что я окаменела. Не от того, что он сказал, что Майкл может мне изменять, не оставляя за собой видимых улик, я была поражена тем, что он так просто рассказал о непростых отношениях своих родителей.

— Мне жаль, Дариан, — искренне сказала я.

— Ты не на том заострила своё внимание. Я сказал тебе это потому, что ты ещё слишком молода, у тебя же вся жизнь впереди. Вас не связывают никакие обязательства друг перед другом. А если человек оступился несколько раз подряд, то тебе стоит задуматься над этим. Я был другого о тебе мнения.

— Что ты имеешь в виду?

— То, что я никогда бы не подумал, что ты можешь позволить вытирать об себя ноги. Ты разочаровала меня, Килан, — послышались мне стальные нотки в его голосе.

Мне стало не по себе. Внутри затрясло, пульс зашкалил до пределов невозможного и отдавался болезненными и шумными импульсами в висках.

— Ты обо мне многого не знаешь, но это не значит, что я добровольно позволяю об себя вытирать ноги. Может быть, я вынуждена терпеть это. Откуда тебе знать, что связывает меня с Майклом?

— Уж точно не любовь, о которой ты кричала на протяжении двух месяцев, — ехидно сказал он, скрестив руки на груди.

Временное чувство стыда сменилось явной злостью. Я была зла на него за то, что он с лёгкостью смог вывести меня из себя одной лишь его фразой.

Правдивой фразой, прошу заметить.

— Может быть, это уже и не та любовь, что была у нас прежде… — не успела завершить фразу, как меня перебил Дариан.

— Всё предельно ясно. Привычка. Можешь дальше не объяснять мне, — спокойно махнул он рукой, как будто мы разговаривали о кофе и как негативно он влияет на цвет зубной эмали.

— Тебе откуда знать? Ты меняешь девушек как перчатки, у тебя уж точно нет чувства привязанности и никогда не будет. Ты сухарь, каких поискать ещё нужно, — яростно сказала я, уставившись на него.

Он ухмыльнулся мне косой улыбкой и, развернувшись ко мне лицом, посмотрел пристально в глаза.

— Я никогда и не скрывал, что во мне напрочь отсутствует чувство постоянства. Мне всё это не нужно. Я ещё слишком молод, чтобы добровольно ограничивать себя в чём-либо. А вот по поводу сухаря, с этим я бы поспорил.

Я не желала и дальше продолжать этот бессмысленный трёп, который ни к чему хорошему нас не приведёт, поэтому решила отвести разговор от себя и заодно от моих неоднозначных отношений.

— Какой она была? — спросила я, он замер.

Он опустил голову и положил локти на стол. Затем Дариан сомкнул ладони на затылке и закрыл глаза.

— Такой, как Элизабет, но не такой, как ты, — в его голосе слышалось напряжение.

— Очень поверхностно, — ответила я в его манере. — Это как сказать, что я люблю секс, но при этом оставаться девственницей.

Он резко поднял голову и, встретившись со мной взглядом, начал внимательно меня разглядывать, словно искал во мне видимый изъян. Он закусил губу и прошёлся пальцами сквозь свои волосы, заострив внимание на моих губах.

— Но иногда мне кажется, что она ближе, чем кажется, — шёпотом произнёс он. — Я чувствую сейчас её рядом, разговаривая с тобой.

М-да, Килан. Кажется, перед тобой сидит псих, у которого явные проблемы с головой.

— Ты пробовал обращаться с этим к психологу? Это не нормально, что ты ощущаешь присутствие умерших людей, — пробормотала я как можно мягче.

Он усмехнулся и, покачивая головой, ладонью шлёпнул себе по лбу.

— Я не сумасшедший. Когда ты стараешься меня в шутку уколоть, то в эти моменты ты напоминаешь мне её. Поэтому я так выразился, а не потому, что чувствую её у себя за спиной.

Это уже лучше.

— Я изучила твои социальные сети, хотела посмотреть на неё, но прокрутив ленту до конца, я так и не увидела ничего. Ты всё удалил?

— Да, — сказал он и пожал плечами. — Зачем мне всё это?

— Но как же? Это же память! Ты же её любил, — недоумевала я.

— Любил и в один момент разлюбил, — его взгляд был холоден, как антарктический лёд. — Такое случается. Есть на то свои причины.

Я не понимала его, вероятно, с его стороны это была вовсе не любовь, ведь они не просто расстались. Она умерла. Может, он разлюбил её сразу после случившегося, может быть, ему было противно находиться с ней рядом, зная, что к ней прикасались абсолютно незнакомые парни.

— Дариан, не мне тебя судить, но, как мне кажется, ты поступил не совсем правильно.

Фыркнув, он резко встал из-за стола, со скрипом отодвигая стул в сторону, он стиснул зубы и достал свой рюкзак.

— Что произошло? — таращилась я на него, пока он с силой запихивал свои вещи в рюкзак. — Я как-то тебя обидела?

Он на какое-то время остановился и, пройдясь взглядом по мне, сделал такое выражения лица, будто ему было противно смотреть на меня, его ноздри расширились, и он с характерным шумом вдыхал в себя накалившийся воздух, его желваки забегали, а я вжалась в стул. Я боялась двинуться с места. Такие изменения в его настроении меня жутко напугали.

— Было бы лучше, если бы ты не совала свой любопытный нос куда не следует! — его вена на лбу пульсировала от каждого произнесённого им слова. — Ты не знаешь всех подробностей и не смеешь осуждать меня!

Работник библиотеки отвлеклась от своих дел и уставилась на нас, показывая жестом, чтобы мы заткнулись. Он проигнорировал её.

— Два года я старался забыть то, как она поступила со мной, а ты взяла и появилась здесь! И ведь непонятно, для каких целей мутишь воду! — кричал он. — Жду не дождусь, когда ты свалишь в свой Торонто ко всем чертям, мерзкая лгунья!

Он натянул на голову бейсболку и пошагал в сторону выхода.

Я сидела за столом и пыталась глотнуть ртом воздух, ощущая при этом себя рыбой, выброшенной на берег. На меня словно помои вылили, да так, что как не отмывайся, рядом с ним я всё равно буду чувствовать себя грязной. Я ведь не сказала ничего обидного, так как пропускала все свои слова через фильтр, который, образно говоря, находился у меня между ротовой полостью и мозгами.

Я быстро собрала свои вещи и ринулась за ним. Он не успел далеко уйти. А если и успел, я найду его и извинюсь. Не важно за что, за всё что угодно, даже за то, что я вылупилась на этот свет, не услышав его одобрения. Жестокого Дариана я больше не потерплю.

— Дариан! — кричала я ему, видя его удаляющуюся спину, пока он шёл по коридору. — Постой!

Он не остановился, казалось, он ещё больше ускорил шаг, потому как я совсем не поспевала за ним, быстро перебирая ногами, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Я перешла на бег, когда он вышел на улицу.

Я оттолкнула дверь, которая с грохотом врезалась в стену, но он даже не обернулся, он решительно держал свой путь к машине. На улице стояла ужасная погода, весь обзор перед глазами застилал холодный дождь, но мне было плевать, я всё равно бежала. Когда его машина уже была очень близко, я услышала звук заведённого мотора, затем послышалось, как он переключил передачу, и чтобы он не сбежал, у меня не оставалось другого выбора, кроме как встать у капота его машины, перегородив тем самым собой дорогу. Я тяжело дышала. Мои волосы, с которых стекала дождевая вода, отяжелели и прилипли к лицу. Я пыталась убрать их, но безрезультатно, они буквально были везде. Я не могла из-за дождя разглядеть его лицо через лобовое стекло, поэтому беззвучно, шевеля лишь губами, сказала: «Прости меня», в надежде, что он увидит мои мольбы.

— Я не сдвинусь с места, если ты не простишь меня, — прокричала я. — Мы с тобой напарники, ты забыл?

Он надавил на газ, мотор взревел, но машина так и оставалась стоять на своём же месте. А мне было всё равно. Я была подавлена и к тому же вымокла до нитки, а быть раздавленной его машиной на школьной парковке — практически то же самое, поэтому я даже не шелохнулась. Двигатель снова взревел, и на этот раз машина резко дёрнулась на меня, но так же резко остановилась. Я приросла к асфальту, только лишь сумка вывалилась у меня из рук.

Он так издевается надо мной?

Дариан снова повторил свой трюк и затем резко вышел из машины, надвигаясь на меня. Он схватил меня за локоть и потащил к пассажирской двери. Открыв её, он запихнул меня в салон, словно свой хоккейный баул. Думается, с баулом он обращается куда аккуратней. Следом за мной в салон залетела моя грязная сумка. Я кое-как успела её поймать, иначе бы она угодила мне в лицо, а зная, сколько в ней тяжеленого барахла, я бы точно не отделалась безобидным ушибом.

Он обошёл машину и запрыгнув за руль, бережно закрыл за собой дверь. Странно, я думала он хлопнет ею так громко, что капилляры в глазах лопнут. Он пристегнулся и тронулся с места, и только тогда-то я поняла, что забыла сделать то же самое. Я потянулась к ремню, но оказалось уже слишком поздно. Я заблаговременно вытянула руку перед собой, готовясь к неминуемой встрече лица с панелью, но когда он резко притормозил, мне это не особо помогло. Я снова впечаталась в кожаную обшивку, но всё же руки немного смягчили удар.

— Килан, изучая мои странички в интернете, ты совсем растеряла свои последние мозги? — злорадствовал он надо мной.

Я потёрла нос и отвернулась от него в окно. Надеюсь, он отвзёт меня в более безопасное место, а не в лес, как в прошлый раз.

Включив автомагнитолу, он прибавил громкость на максимум и по первым звукам я сразу же узнала песню Here Comes the Rain Again by Hypnogaja.

Мне было очень холодно, дрожь атаковала моё тело, что казалось слепой бы увидел, как меня всю трясло, словно кленовый лист на ветру. Но Дариану было плевать, он даже печку не включил. Я сняла куртку и пыталась её выжать, краем глаза я видела, что он наблюдал за мной.

Не смотри на меня, я и так сделала под собой лужу, хуже от этого в салоне твоей тачки уже не станет.

— Тебя отвезти домой? — старался спросить спокойно, но я чувствовала, как он напрягался, говоря через силу.

— Нет, там Майкл, — быстро ответила я. — Они с Кёртисом поедут от нас на стадион. Я не хочу видеть его. Отвези меня в ближайший торговый центр, там я подсохну и пойду на матч.

Он ничего не ответил.

Я поняла, что мы возле его дома только тогда, когда машина остановилась.

— Ты ведь простудишься. Высушишь у меня одежду, и я отвезу тебя на стадион, — бесстрастно выдал он и вышел из машины.

Я вылезла следом за ним. Такой расклад меня более или менее устраивал. Это уж точно получше, чем ошиваться по торговому центру, хлюпая насквозь вымокшими ботинками.

Мы вошли в вестибюль, какой-то мужчина, одетый в форменную ливрею, вежливо поздоровался с Дарианом и бегло глянул на меня. Они что, знакомы или это портье? В прошлый раз я не видела его здесь. Вероятно, это их работа — кланяться всем постояльцам. Мы поднялись на лифте и вошли в его квартиру. За всё это время ни один мускул на его лице не шевельнулся. Он будто отмотал плёнку назад и снова стал нормальным человеком, только с немного подпорченным настроением из-за паршивой погоды, к примеру. Это хороший сигнал.

— Раздевайся! — сказал он приказным тоном, стаскивая с себя одежду.

Я моргнула.

— Килан, собери мозги в кучу. У меня не так много времени.

Я хоть и стояла в одежде, но отчего-то решила прикрыть все свои причинные места. Мне стало ужасно неловко, когда он стянул с себя футболку, и я увидела его идеальное развитое крепкое тело. Я машинально отвернулась от него и попятилась в ванную комнату, так как уже прекрасно знала, где она находилась.

— Полностью, — выкрикнул он мне в след.

Ага, похожу у тебя дома голышом, заодно и задницу проветрю.

Я сняла с себя куртку и водолазку, затем, приложив немалые усилия, я кое-как стянула с себя узкие джинсы. Если бы вы точно не знали, что это джинсы, вам бы показалось, что я сдираю с себя кожу. Оставаясь в одном лишь нижнем белье, я не знала, что мне делать дальше. Как статуя я встала посреди ванной комнаты с охапкой вещей в руках, размышляя над тем, как поступить в такой деликатной ситуации. Выйти к нему в таком виде, вручить вещи и удалиться, покачивая бёдрами? Или же ждать его появления здесь? Я выбрала более безопасный и менее постыдный вариант.

— Дариан! — громко крикнула я, но больше это походило на волчий вой на полную луну.

Он, видимо, не услышал меня, поэтому я осторожно подошла к двери, чтобы приоткрыть её и прокричать снова, но он, будто назло всем моим богам, ворвался ко мне в не менее постыдном виде, чем я. Он был в одних чёрных боксерах известной марки. Пискнув, я выронила свои джинсы из рук и уставилась на него. Мне хотелось прикрыться, поэтому я осмотрелась вокруг и поняла, что помимо прозрачной душевой кабины в ванной комнате больше ничего не было. Хоть что-то, подумала я, и отошла к ней.

— Не пялься. Просто дай мне свою одежду, — сказал он, поднимая с пола мои джинсы.

Он пробежался взглядом по моим ногам вверх и заострил внимание на красных трусиках. Может, моё бельё и не фирменное, но оно женственное. Он поиграл бровями и снова обнажил свой оскал в косой усмешке.

Ну извините, знала бы, что я буду раздеваться сегодня, то непременно оделась бы получше.

— Трусы тоже снимай! — сказал он как ни в чём не бывало.

— Серьёзно? — опешила я. — Что ещё?

— Снимай я сказал! Или ты хочешь отморозить себе своё горячее местечко? На стадионе будет прохладно, — выхватил он из моих цепких рук оставшуюся одежду.

Уверена, что если бы я посмотрела на себя в зеркало, то в отражении я увидела одно лишь ярко красное пятно, и это были бы далеко не трусы. Так стыдно мне ещё никогда не было.

— Тогда принеси мне, во что я смогу переодеться, — сказала я, заикаясь.

Я проводила его накаченную задницу взглядом и затем стянула с себя нижнее бельё. Буквально через пару минут он чуть приоткрыл дверь и через щель кинул стопку вещей на пол, затем он высунул руку ладонью кверху и сказал:

— Трусы и лифчик прошу сюда.

Я округлила глаза до размеров Мариинской впадины и громко сглотнула.

— Можно я сама закину в сушилку своё бельё? — прохрипела я.

— Не забывай, что в этой квартире сейчас только одна извращенка, которая нюхает, что ей не принадлежит, — сказал он строгим тоном. — Ну же, Килан! Шевелись, мы из-за тебя опоздаем.

Я поджала губы и всунула ему своё бельё в руку. Затем под дверью послышался звук глубокого вдоха.

— Килан, ты знала, что пахнешь дождём и неприятностями?

— Ты что, нюхаешь моё бельё?

— Глупая, я же пошутил!

Я посмотрела на пол, где валялась одежда Дариана. И, не теряя времени, схватила его штаны и футболку с его фамилией и номером на спине. Я натянула её на себя и сразу же вспомнила этот запах. Она пахла им.

Вот же дура! Ты только что просила его не нюхать свои вещи, а сама стоишь и делаешь всё наоборот.

Штаны были просто огромными, я утопала в них, да и удержаться им было не на чем. Я их потеряю при первой же возможности. Оказаться со спущенными штанами перед ним — это то же самое, что быть и вовсе без штанов, а так как на мне не было белья, я решила придерживать их руками. Лишь бы не забыть, что весь мой стыд сейчас находится в моих ненадёжных руках.

Я вышла из ванной комнаты и, пройдясь через кухню в гостиную, моментально нарвалась на дикий смех Дариана.

— Твою-то мать! — ухахатывался он, лёжа на полу. — Если надеть тебе котелок на голову и нацепить усы с подтяжками, то ты спокойно сойдёшь за Чаплина.

Сравнение так себе. Зато он смело может сойти за Аполлона в своих штанишках, которые сидят на нём как надо, и с кубками пресса, которые ещё больше выделяются, когда он смеётся. Ну хотя бы он больше не злится на меня. Теперь я знаю, что мне делать, когда ситуация будет выходить из-под контроля, я буду наряжаться в Чаплина.