Бульдог Ди (СИ)

Глава 3. Дариан

Вот дерьмо! Как же она напоминает мне Эйвери, особенно когда хмурится.

Искоса наблюдал за ней, за тем, как она нервно покусывала свои губы, отчуждённо смотря при этом на дорогу, как зажимала и разжимала свои кулачки, о чём-то бурча себе под нос. Она, вероятно, думала, что я не слышу из-за звучавшей из колонок музыки. И я действительно не слышал, я видел, как двигаются её губы. Я думал, что она начнёт истерить и расспрашивать, куда я её везу, но на удивление никаких вопросов от неё не последовало. Либо она меня боится, либо для неё это такая же игра, как и для меня.

Что ж, проверим.

Я вырулил с шоссе, направляясь по скользкой дороге прямиком в густой лес, и мысленно смеялся, предугадывая её мысли, но внешне оставался безучастным. Я делал вид, будто это обычное дело — везти в лес малознакомую девушку, а она, в свою очередь, успешно делала вид, будто её каждый день возят в глушь малознакомые парни.

Проезжая по узкой и местами заснеженной дороге, я отыскал подходящее устрашающее место на краю обрыва. Человек, который ни разу не бывал в этих местах, в такую паршивую погоду может запросто свернуть себе шею из-за того, что кое-где земля резко уходит из-под ног. Я изловчился припарковаться так, чтобы закрыть ей все возможные безопасные пути отхода, поэтому если она и надумает сбежать от меня, то ей придётся либо прыгать вниз, а высота там будь здоров, либо идти по пояс в снегу, так как густые хвойные деревья не пропускают даже малейшие лучи солнца, поэтому снег в этом лесу не успевает таять.

Идеальное место.

— Вылезай, — как можно серьёзней сказал я.

Она огляделась по сторонам и кинула на меня недоверчивый взгляд.

— Зачем мы здесь? Только не говори, что ты собираешься меня здесь убить.

— Хорошо, не скажу.

Она громко сглотнула и уставилась на меня. Я заметил, как у неё задёргался левый глаз, и это было для меня сигналом, обозначающий, что я уже на верном пути.

— Дариан, послушай! Я сожалею, что так вышло. Давай ты просто отдашь мне телефон, и я пойду домой.

Она разузнала моё имя. Это даже в какой-то степени мне льстит, потому что я до сих пор не узнал, как её зовут.

Я достал её телефон, из которого ещё на последнем уроке успел вытащить сим-карту, и передал его ей. Она выхватила его у меня из рук и в эту же секунду пустилась бежать, от чего я в голос разразился дьявольским смехом, выходя из машины и наблюдая за тем, как она металась из стороны в сторону.

— Что, мать Тереза? Ты в замешательстве? — я упёр руки в бока, давясь от смеха. — Видела бы ты своё испуганное лицо.

Она ничего не ответила. Зайдя в снежную ловушку, она пыталась оживить свой телефон, видимо, он отключился на морозе.

— Зачем ты это делаешь? — я прочитал на её лице что-то похоже на отчаяние, она села в снег и громко вздохнула. — Ты успокоишься только тогда, когда я спрыгну с обрыва?

Дьявол.

Не стоило начинать с ней свои игры, до конца не убедившись в её устойчивости. Смотря на неё, замёрзшую и чуть ли не плачущую, мне стало её немного жалко.

Совсем чуть-чуть.

— Вставай, поехали, — спокойно сказал, подходя к ней.

Она снова не ответила. Опустив голову и уставившись в землю, она начала едва слышно всхлипывать.

Только этого мне не хватало.

— Эй, Тереза, я не хотел тебя напугать, — я сел на корточки перед ней и, взяв её лицо в руки, я заметил дорожки из слёз, которые скапливались на её подбородке. — Вставай, я отвезу тебя домой.

Она никак не отреагировала, она даже не двигалась. У меня иссякало терпение, я не собирался её умолять, поэтому я настойчиво решил взять её на руки. Ухватив под ноги, я погрузил её на плечо, но она даже не пискнула, что показалось мне довольно странным.

Она что, вот так вот просто сдалась?

Мне казалось, в ней столько энтузиазма и скрытой энергии, что я надеялся, наши игры ещё долго не закончатся. Я усадил её на сиденье и, забравшись за руль, включил печку на полную мощь. Я молча выехал на шоссе, но она и слова не проронила, я даже не слышал, как она дышала. Я не знал, куда мне её отвезти, но и нарушать тишину мне не хотелось.

— Килан, — едва слышно сказала она.

Я резко развернул голову в её сторону.

— Меня зовут не Тереза, а Килан, — произнесла она и затем кашлянула в кулак.

— Хорошо, Килан. Как ты смотришь на то, чтобы заехать в одно местечко и немного отогреться горячим шоколадом?

Через полтора часа я должен быть на тренировке перед матчем, поэтому не придумал ничего лучше, чем отвезти её в кафе напротив стадиона.

— Было бы неплохо, — сказала она с отсутствующим взглядом.

Минут через тридцать мы уже сидели в уютном кафе за столиком, расположенным у окна. Я осознанно выбрал место напротив стадиона, чтобы видеть, как проходят ребята из моей команды, и чтобы не опоздать на тренировку.

— Ты ведь не такой на самом деле, — буркнула она, согревая руки, обхватив стаканчик с горячим шоколадом.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты только корчишь из себя плохого парня, на самом деле ты хороший, и всё это лишь притворство. Это просто маска, которую можно в любой момент сорвать с тебя!

На что она намекает, чёрт возьми?

— Ты меня плохо знаешь, Килан! Точнее выражаясь, ты меня не знаешь вовсе. Не стоит судить меня по одному лишь поступку. Я НЕ хороший.

— Чушь! — стукнула она ладошкой по столу — Если бы ты был действительно таким, каким хочешь казаться, ты бы оставил меня замерзать в этом лесу и не отдал бы мне телефон, и уж точно не стал бы брать к себе на руки.

Я обернулся в сторону, потому как понял, что на нас все пялились. Мы, вероятно, были похожи на влюбленную парочку, выясняющие отношения.

— Я не убийца, и я бы не оставил тебя там, — навалился я на стол, чтобы быть ближе к ней, я проговаривал каждое слово очень медленно и с долей иронии в голосе, смотря ей пристально в глаза. — Я отдал телефон, но если бы ты была внимательней, то поняла, что вернул я его лишь частично, — доставая из кармана сим-карту, я бросил её на стол. — Я закинул тебя на плечо, словно мешок с дерьмом, потому что я хотел свалить, так как торопился на тренировку.

— Но тем не менее ты сейчас сидишь в кафе и мы вместе пьём горячий шоколад, что-то я не вижу, как ты торопишься.

Я глянул на наручные спортивные часы.

— Мы не вместе. И я уйду ровно через пять минут

Её губы сложилось в маленькую букву «о».

— Не знаю, я обычно не ошибаюсь в людях. Да, ты действительно производишь впечатление полного ублюдка и самого мерзкого кретина, но если покопаться у тебя внутри, то, мне кажется, в тебе можно найти положительные стороны.

— Мои положительные стороны — это спорт и секс. Больше их у меня нет. Если ты не относишься ни к одной из них, не жди от меня снисхождений и не ищи во мне того, чего давно уже нет.

— То есть когда-то в тебе было что-то человечное? Что произошло?

— Не твоего ума дело, Тереза!

— Так значит, у тебя сейчас тренировка?

Как же она быстро меняет темы для разговора. Она же буквально полчаса назад плакала из-за меня. Почему бы ей не свалить подальше или хотя бы не заткнуться на пару минут, чтобы я не ощущал больше этого отвратительного чувства угрызения совести?

— Игра, на которую я уже опаздываю.

Я расплатился за напитки и встал из-за стола. Натянув на себя куртку и даже не попрощавшись с девушкой, я спешным шагом пошёл до машины, чтобы взять свой баул.

— Сегодня же играют «Рейнджеры», ты что же, в основном составе? — материализовалась она передо мной, когда я уже направился в сторону стадиона.

— Ты решила взять у меня интервью? — злился я из-за того, что она увязалась за мной. — У меня нет времени на твои расспросы. Скинь мне анкету на почту, мой агент тебе её заполнит.

— У тебя уже есть агент?

— Да что с тобой? — я резко остановился, отчего она врезалась в меня, не ожидая этого. Я стиснул до боли зубы.

Помните, я говорил, что вывести меня не так-то уж и просто?

Я обычно поддаюсь на подобного рода игры, медленно продвигаясь по своему чётко продуманному сюжету, поначалу меня забавляло издеваться над ней, но за какой-то день мы поменялись ролями, и теперь она изводит меня и бесит своим присутствием. Ещё немного, и я сорвусь. Что ей от меня нужно?

— Если не хочешь нарваться на неприятности, советую поехать домой!

— Можно мне хотя бы посмотреть игру? Я фанатка хоккея.

— За какую команду ты болеешь? — сухо спросил я, войдя на стадион.

— За «Торонто», разумеется! — с гордостью заявила она, проходя через рамку металлодетектора.

Это что, так очевидно?

И тут я вспомнил, как она садилась в чью-то тачку с эмблемой этой команды. Да, всё сходится.

— Мой брат и парень играют в юниорской лиге за «Торонто».

— Сегодня нашими противниками будут «Кометы» из Нью-Йорка, если ты не их фанат, то тебе нечего здесь делать.

— То есть как это нечего? Я имею право посмотреть на своего одноклассника в игре. Не каждый может заявляться во взрослую команду, будучи ещё школьником. За этим интересно понаблюдать, — с искренней улыбкой сказала она мне.

Я закатил глаза и, ничего не ответив, ушёл в раздевалку.

Чёртова Тереза-Килан.

Мои планы на её счёт рушатся в стремительном темпе, она оказалась не такой-то простой. В ней сочетаются сразу три типа людей: те, которые могут гордо парировать все мои издёвки, те, кто испуганно прячут свой взгляд от меня в сторону, и те, которые хотят заглянуть мне глубоко в душу. Но что в ней преобладает, я пока не понял. Было бы куда лучше, если бы первый тип подавил все остальные. То, что она чем-то походит на мою бывшую, не даёт мне в полной мере насладиться своей игрой, я даже не могу довести всё до конца. Я не должен был вестись на её слёзы и уж точно не должен был брать её на руки. Теперь она считает меня не таким, каким я являюсь на самом деле. Смысл в том, что я действительно ношу маску, но моя маска — это своего рода отголоски из прошлого, иногда мне бывает не по себе, когда кто-то становится мягким по отношению ко мне. Мягкость я не приемлю, она сродни жалости. А жалость — это последнее, чего я жду от людей.