Бульдог Ди (СИ)

Глава 26. Килан

Удивительно.

Я видела живые и яркие эмоции Дариана, когда его команда одержала такую необходимую победу, и это ни с чем не сравнимое зрелище. Когда человек закрыт перед тобой, словно огороженный неприступным барьером, и когда он внезапно открывается тебе, обнажает свои эмоции, сам того не осознавая, ты ценишь это невероятное мгновение, ведь это происходит крайне редко. Так и в эту самую минуту. Я смотрела не на лёд и на даже не на трибуны, я наблюдала исключительно за Дарианом, пока он искренне радовался добытой его командой победе. Он сжал меня в своих объятиях, приподнял выше своей головы и коротко чмокнул в щёку, как будто это я была источником его счастья. Если бы я была всесильной, то я остановила бы этот трогательный момент на некоторое время, чтобы впитать его полностью в себя.

После матча Дариан дал мне ключи от своей машины, чтобы я могла подождать его в ней, пока он поздравлял команду. Он предупредил меня, что это не займёт много времени, поэтому я решила постоять возле неё и подышать свежим воздухом. Толпы расстроенных после поражения болельщиков «Торонто» до сих пор выходили со стадиона, я видела их поникшие лица, кто-то бубнил себе под нос ругательства, а кто-то поддерживал команду и верил, что «Торонто» станет победителем восточной конференции и поборется за чемпионство с Западом. Мне самой следовало хотя бы огорчиться, ведь в этой команде играет мой брат, но у меня не было ни малейшего намека на печаль, я была рада победе «Бульдогов».

— Поглядите-ка! Кто это тут у нас? — послышался утробный голос из-за спины.

Слова, произнесённые этим до боли знакомым мне голосом, словно лезвие ножа, располосовали мои внутренности. Сердце ушло в пятки, и мне внезапно захотелось скрыться от него в салоне машины. Я суетливо достала ключи из кармана, но только я успела разблокировать дверь и открыть её, чтобы проскользнуть внутрь, как Майкл закрыл её перед моим носом своей ручищей. Я зажмурилась от того, что он оказался прямо за моей спиной, и стала глубоко дышать, ощущая, как по спине пробежался невыносимый холод, который заставил всё моё тело дрожать.

— Куда это ты? — недовольно пробурчал он. — Ты решила сбежать от меня, даже не поздоровавшись?

Он грубо схватил меня за локоть и развернул к себе лицом, но глаза мои до сих пор были закрытыми, я боялась их открыть и осознать, что это в действительности происходило со мной, что я не надумала себе эту неприятную картину. Я открыла глаза, но всё происходящее оказалось долбанной реальностью, Майкл стоял возле меня с ехидной ухмылкой на лице.

— Майкл, что ты здесь делаешь? Почему ты не с командой? — мой голос был похож на мышиный писк.

— Да вот, захотелось поздороваться со своей подружкой, — надменно произнёс он, дотрагиваясь до моего свитера команды «Бульдогов». — Ах, да! Бывшей подружкой. Ты же у нас теперь подстилка выскочки Ди, но надолго ли? Станет ли он терпеть тебя, как я?

Я промолчала, потому как понимала, что если начну отвечать ему или опровергать всё, то тем самым только разозлю его ещё больше. Пускай выговорится и проваливает с чувством выполненного долга.

— Ты разучилась говорить, Килан? — скрестил он руки на груди, чувствуя явное превосходство над собеседником. — Или у тебя во рту до сих пор его член?

— Прекрати! — повысила я голос, топнув при этом ногой.

Он приблизился ко мне вплотную, не давая дышать полной грудью. Мы были с ним практически одного роста, он смотрел мне прямо в глаза, и я чувствовала, как он ненавидел меня всей душой и телом, его ненависть ко мне сочилась из него из всех щелей, казалось, если я не сбегу отсюда, то он затопит меня своей ядовитой желчью.

— Ответь мне, как ты смотришь на то, чтобы я поправил ему его смазливую рожу?

— Не трогай его! — вскипела я.

— Почему же? Он забрал то, что принадлежало мне. Что мне мешает сломать ему ноги, раздробить каждую его кость? Он отнял у меня тебя, я отниму у него спорт. Справедливый взаимообмен.

— Ты не станешь этого делать, — промямлила я надломленным голосом, мне казалось, что ещё чуть-чуть, и я стану умолять его, чтобы он не причинял никому боль. — Я не стою этого!

— Как ты верно подметила, — усмехнулся он, пиная колесо машины. — Ты не стоишь этого, но с жаждой мести сложно бороться. Ей крайне нелегко противостоять, особенно когда вы сами попадаетесь мне на глаза.

— Я клянусь, что больше не стану мозолить тебе глаза, только прошу тебя, не трогай его. Он ни в чём не виноват, — я вжалась в дверь ещё сильнее, потому что он был уже очень близко ко мне, он почти навалился на меня.

— Тогда кто же виноват во всём? Мне наставили рогов, я потерял любимую девушку и остался ни с чем, — кричал он, размахивая руками. — Кто в этом виноват, если не он? У нас всё было хорошо, пока ОН не появился.

Я протиснулась между ним и дверью и отошла от него на несколько шагов в сторону, чтобы избежать этого дьявольского взгляда.

— О чём ты говоришь? — взялась я за голову. — Не было у нас ничего хорошего! Майкл, включи голову, мы никогда не были счастливы друг с другом. Я не нужна тебе, и ты никогда не любил меня.

— Не правда! Я любил тебя! — сморщился он, словно от боли, и резко провёл рукой по своим светло-русым волосам. — Мать твою, да я даже сейчас люблю тебя! Я не смогу жить без тебя, Килан! Прости меня! Ты, возможно, не поверишь мне, но я приложу все усилия, чтобы сделать тебя счастливой, если ты дашь мне ещё один шанс.

— Майкл, демоверсия моих шансов закончилась, увы, — уничтожающе произнесла я. — Обновление будет очень дорого тебе стоить.

Он снова подошёл ко мне, но уже не с целью напугать или позлорадствовать, он положил руки мне на плечи и начал плавно гладить ими вдоль по моим рукам, вверх-вниз, мысленно проговаривая мне: «всё хорошо, детка», как он проделывал это раньше.

— Плевать, я заплачу, чего бы это мне не стоило. Я клянусь, что всё у нас будет по-другому, — шёпотом произнес он. — И всё, о чём я тебя прошу, так это не оставлять меня. Подари мне ещё одну возможность быть с тобой, умоляю.

— Извини, я правда не могу. Я не в силах поверить твоим словам, — я была вынуждена опустить голову, уставившись себе под ноги, иначе он может загипнотизировать меня, и я снова, сама того не осознавая, поверю ему на слово, как это обычно бывало. — Ты столько раз заставлял меня усомниться в тебе, ты множество раз смывал в унитаз все свои клятвы, что не хватит и пальцев на руках и ногах, чтобы посчитать, сколько раз ты делал мне больно.

Майкл зарылся лицом в свои руки, как будто он хотел спрятаться от самого себя из-за того, что ему было невыносимо стыдно за свои поступки, он начал мотать головой из стороны в сторону, словно действительно сожалел о каждой своей ошибке, а я понимала, что нужно бежать от него подальше, иначе я не смогу больше сопротивляться его воздействию на моё подсознание, потому что мои силы быстро иссякнут, я опущу руки и перестану бороться за своё будущее, в котором не должно найтись ему места. Я сдамся, как сдавалась каждый раз, когда он просил прощения, а потом буду горько сожалеть об этом. Снова.

— Я понимаю, но я изменюсь. Я действительно хочу стать другим для тебя, — он взял мои руки в свои и начал целовать костяшки пальцев, я не знала, по какой причине не могла вырваться из его хватки, я не хотела этого, но и противостоять ему уже не могла. — И я уверен, что у нас всё получится. Мне же сейчас тоже больно.

— По крайней мере ты понимаешь, каково это, когда тебя предают, — выдохнула я в его приближающийся рот к моим губам.

Я понятия не имела, откуда во мне появились силы, потому как я наконец смогла хотя бы повернуть голову, чтобы избежать его ненужного поцелуя.

Поздно, Майкл. Уже слишком поздно!

Он прочистил горло, затем отвернулся и немного отошёл от меня в сторону. Майкл о чём-то размышлял. Он топтался на одном месте и сомкнул пальцы на задней стороне шеи, устремляя глаза вверх, затем он резко выдохнул и стремительно вернулся ко мне.

— Хорошо, давай пойдём по другому пути. Я дам тебе время, чтобы ты обдумала всё, мы как-нибудь с тобой встретимся и обсудим наше дальнейшее будущее. Но прошу, будь всегда на связи, я хочу слышать твой голос и засыпать под него, хотя бы по телефону.

Я начала нервно переминаться с одной ноги на другую, мне стало до жути некомфортно, но, смотря на него, я видела в нём человека, в которого я когда-то влюбилась.

Что же с ним стало? Почему он не мог оставаться таким же Майклом, каким был при нашей перовой встрече? Я могла бы его любить, не будь он таким двуличным.

— Не уверена, что это хорошая идея.

Он взял мою руку в свою и прижал её ладонью к своей груди, я чувствовала, как бешеным ритмом билось его сердце, оно будто пыталось что-то сказать мне вместо него:

«Беги, Килан! Беги и не оглядывайся!»

— Это ради наших отношений, ради тебя и меня, Килан! Давай забудем…

— Майкл, ты что-то забыл? — прервал его речь приближающийся голос моего брата.

Кёртис сравнялся с нами и, заметив, как тот держал меня за руку, кинул предупреждающий взгляд на Майкла. Брат погрузил руки в карманы, лицо его выражало то ли беспокойство, то ли негодование, я не могла понять из-за того, что на улице уже было слишком темно, а он стоял против света уличных фонарей.

— Всё в порядке, Кёртис! Майкл уже уходит, — суетливо сказала я, вырывая свою руку из хватки Майкла.

Я хотела немного разрядить обстановку, потому что не могла предугадать, что за всем этим последует, я не знала, в каких сейчас они отношениях, поэтому было бы лучше, если Майкл просто уйдёт, оставив нас с братом наедине.

— Да, верно. Я пойду! — он сжал губы в тонкую линию и попятился от нас. — Будь на связи. Я люблю тебя, — затем он посмотрел на брата и помахал ему. — Увидимся, друг!

Кёртис проследил за ним, пока тот не свернул за угол стадиона, затем он взял меня за локоть и повёл к машине Дарина.

— Что он от тебя хотел? — спросил он, сжимая мою руку до боли, судя по всему, эта ситуация его разозлила. — И где, чёрт возьми, Дариан?

— Он просил прощения и хотел, чтобы я вернулась к нему, — я села на пассажирское сиденье, потому что думала, что именно этого брат и хотел, чтобы я была в безопасности. — Кёртис, он снова оказывает на меня давление!

— Не поддавайся и не слушай его! — рассвирепел он отчего-то, но затем понял, что это уже лишнее, ведь Майкла не было рядом, и в конечном счёте он смягчился. — Я разговаривал с ним сегодня, он мне проговорился, что не оставит всё это как есть, он намерен идти до конца, и его устроит любой исход.

— Я немного не понимаю тебя, — часто моргая, произнесла я.

— Либо ты будешь его, либо ничьей, если выражаться его словами, — его громко произнесённые слова заставили меня буквально съёжиться в кресле. — Я не понял, что подразумевалось под его словами, но постарайся избегать его, если не планируешь возвращаться к нему. У него совсем поехала крыша на фоне вашего разрыва, а что будет дальше, можно только догадываться, — сказал он и затем взял короткую паузу, оглядываясь по сторонам. — Так почему ты не с Дарианом?

— Я здесь! — услышала я его стальной голос, отчего немного подпрыгнула на месте, похоже, теперь я буду пугаться каждого шороха. — Вы мне объясните, что здесь происходит?

Сидя на пассажирском сидении, я выглянула через брата и увидела лицо Дариана, не выражающее никаких эмоций.

Как долго он наблюдает за нами?

— Дариан, не нужно было оставлять её одну, — пригрозил ему Кёртис.

Он пропустил слова брата мимо ушей, обошёл его и приблизился ко мне.

— Что он сделал? — требовательно спросил он.

Внутри меня засело такое чувство, будто я его предала, мне необходимо было оправдаться перед ним, успокоить его, потому что я хотела видеть перед собой жизнерадостного и беззаботного Дариана, такого, каким видела его всего каких-то десять минут назад.

— Ничего! Он ушёл сразу же, как только увидел Кёртиса.

Он едва заметно кивнул и развернулся лицом к брату.

— Ты на машине? — спросил он, на что тот отрицательно мотнул готовой. — Если хочешь, то могу подбросить тебя до дома.

— Только если тебя не затруднит, — ответил брат.

— Нет, нисколько!

Мы ринулись по шоссе в сторону Гамильтона, в салоне повисло напряжённое молчание, Дариан всю дорогу вёл машину, крепко сжимая руль своими длинными пальцами. Его бесстрастность сменилась явной раздражительностью. Мне хотелось обнять его и сказать, что ничего страшного не произошло, что всё уже позади, но я не до конца верила, что всё это было из-за меня. Никто и слова не произнёс, пока мы не добрались до нашего дома. Брат уже собирался выходить, а я не знала, что мне дальше делать. Быть может, мне стоило оставить Дариана одного? Может, он нуждается сейчас в этом? Или же он нуждается во мне?

— Килан, ты выходишь? — спросил брат.

Я развернулась в кресле и смотрела растерянным бегающим взглядом на них обоих.

— Нет, она останется у меня, — спокойно ответил за меня Дариан и обратился следом ко мне: — Ты же не против?

Брат прикоснулся к моему плечу, потому как я уже успела отвернуться от него, я нехотя оглянулась, потому что поняла, что он хочет видеть моё лицо.

— Не в моих правилах осуждать тебя, Килан, но, кажется, ты закапываешь себя ещё глубже.

Я поджала губы в плотную тонкую линию и отвернулась от него, уставившись на дорогу. Мне до боли в груди захотелось к маме. Я свернулась бы у неё на коленях и горько плакала бы, ощущая при этом её теплые руки на своей голове, пока она успокаивающе гладила бы мои волосы. Мой брат прав. Я вырываю себе яму, которая уже настолько глубока, что не имеет ни конца, ни края, но я, видимо, решила добраться до ядра земли, и останавливаться на достигнутом я была не намерена.

Что ж, не стану себе мешать! Либо я погрязну в своих же ошибках, либо я распутаю этот клубок несчастья, тянущийся за мной по пятам на протяжении долгого времени.

Я пришла в себя только тогда, когда Дариан положил свою ладонь мне на бедро, он легонько сжал его, и я повернула голову на него, вырывая себя из задумчивого состояния. Как мне показалось, от его раздражительности не осталось и следа, он уже расслабленно вёл машину, пока я находилась в лёгком осуждающем трансе.

Господи, когда я уже научусь читать его по одному только взгляду? Кажется, этот день никогда не наступит.

Он мастерски умеет скрывать свои эмоции, когда ему этого нужно, и я всё бы отдала, чтобы понять, о чём он сейчас думает.

А может, просто спросить его? Может, не нужно держать всё это в себе?

— Дариан, о чём ты сейчас думаешь? Что творится в твоих мыслях в эту самую минуту?

Он убрал руку с моего бедра и неожиданно съехал на обочину, я немного не понимала, для чего это, ведь я просто хотела поговорить. Что ему мешает вести машину и одновременно разговаривать со мной? Может, он передумал и хочет, чтобы я проваливала?

Заглушив мотор, он устало провёл ладонями по лицу, будто хотел этим жестом избавиться от образовавшейся пелены недопонимания между нами. Он закрыл глаза и откинул голову на подголовник, выдыхая при этом весь воздух из лёгких.

— Ты не хочешь об этом говорить? — тихо спросила я, решив тем самым напомнить о себе.

— Я думаю, что ты мне нравишься, Килан. Но, чёрт возьми, я не знаю, что мне с этим делать, — едва слышно произнёс он, затем он открыл глаза и, склонив голову набок, посмотрел на меня так, словно хотел признаться мне в нечто большем, чем просто симпатия. — Я не представляю, что из этого всего может выйти, и я уж точно не могу пообещать, что со мной тебе будет намного лучше, чем с Майклом, поэтому если хочешь, я могу отвезти тебя домой.

— Нет! — замотала я своей головой. — Не говори так. Я не жду от тебя громких слов и каких-то ненужных обещаний, я хочу жить одним днём, как и прежде. И вовсе не важно, куда эта извилистая дорожка нас заведёт, но я не хочу сейчас домой. Я хочу остаться с тобой. Не прогоняй меня, Дариан, — на моих глазах появилась влага, я не могла её контролировать, слёзы потекли по моим щекам.

— Иди ко мне, — сказал он, прижимая меня к своей груди. — Я не стану прогонять тебя, пока ты сама не уйдёшь.

Я не могла остановить потоки своих слёз. Из-за чего я плачу? Из-за то, что он не верит в меня? Или из-за того, что он не верит в себя? А быть может, из-за того, что он не видит нас вместе?

И только через пару мгновений я осознала, что плачу из-за всего этого в совокупности, потому что против своей же воли я влюбилась в него.

Я люблю его, хоть и не должна.