Бумажная луна

Глава 17

Высокий сутулый старик стоял перед мольбертом Бетси, пока девочка рисовала лошадей в загоне. Волосы мужчины были такого же орехового цвета, как у Эви, только тусклые и с сединой. Подойдя ближе, Дженис разглядела, что глаза у него темные, как у Кармен и ее братьев. В Джеймсе Пейтоне сочетались наследственные и противоположные черты Эви Монтейн и семейства Родригесов. Дженис улыбнулась, глядя на то, как Бетси с жаром обсуждает объект своего рисунка с отцом Эви.

Эта улыбка исчезла, когда она увидела у изгороди мужчину. Стояла жара, и Питер был в одной рубашке с короткими рукавами. Он стоял, опершись о перекладину, и с таким вниманием смотрел на лошадь в загоне, что даже не заметил, как к нему подошла Дженис. Зато мужчина, стоявший рядом с ним, тут же обернулся и одарил ее лучезарной улыбкой.

Дженис недовольно покачала головой, заметив, что он не стал прерывать ради нее разговор. Тайлер с усмешкой повернулся к загону и стал наблюдать за Бенджамином, который затянул подпругами седло, схватился за повод и повис, потому что оседланный конь взвился на дыбы, замолотив по воздуху копытами.

Питер возмутился:

— Да этот конь еще даже не объезжен! Монтейн, ты не в своем уме! Только посмотри на него! Никогда еще не видел более жалкого животного. Да у него чуть ли не бельма на глазах, а бока какие! Кастрировать его, и тогда, возможно, из него выйдет мерин для плуга, но выставлять такого доходягу на скачки? Кончится тем, что я буду должен тебе тысячу баксов и не смогу их вернуть.

Дженис испуганно округлила глаза, услышав слова Питера, но вмешиваться не стала. Она не слышала всего разговора и, должно быть, что-то упустила.

— Бен ездил на нем. Этот конь — просто дьявол, только Бен и может с ним справиться. Да ты смотри внимательно, и сам увидишь!

Тайлер уперся ногой в нижнюю перекладину изгороди и, откинув полу своего светлого сюртука, сунул руку в карман брюк. Казалось, ему было совсем не жарко на влажном полуденном зное.

Дженис удивилась. Сама она надела свое самое тонкое платье и белья меньше, чем того требовали приличия, и все равно чувствовала себя так, будто ее поджаривали на сковородке. С содроганием посмотрев на беснующегося коня, она отошла от изгороди. Она не любила лошадей, а этот конь внушал ей страх.

— Этот парень знает своих лошадей, — заметил Пейтон у нее за спиной.

Ноги сами понесли Дженис к Бетси и ее учителю. Она не знала, какого парня имел в виду Пейтон, но все равно была не согласна с его замечанием. Краем глаза наблюдая за происходящим в загоне, она повернулась к мольберту и восхитилась работой Бетси.

Бунтующий вороной буквально выпрыгивал с бумаги.

— Замечательно, Бетси! Но это же не акварель. Как ты этому научилась?

Бетси даже не взглянула на Дженис, сосредоточенно пытаясь поймать взгляд коня.

— Меня научил мистер Пейтон. Он разрешил пользоваться его красками.

Дженис удрученно подумала, что масляные краски намного дороже того жалкого детского набора акварельных красок, который она купила Бетси на день рождения, и благодарно взглянула на Пейтона. Во всяком случае, ей хотелось чувствовать благодарность. Но когда Бетси придется расстаться с роскошью новых красок, возможно, ее чувства изменятся.

— Девочка талантлива, у нее хороший глаз. Что касается рисования животных, то здесь ей еще надо многому учиться, но впереди много времени. Акварель она уже переросла. Не могу же я позволить ей все время рисовать одни только облака и цветочки.

Эти последние слова прозвучали почти как извинение, словно он понимал финансовые трудности Дженис.

— Я так благодарна вам, сэр, за то, что вы занимаетесь с Бетси! Жаль, что я не могу заплатить вам за ваши труды.

Пейтон усмехнулся, напомнив своей милой усмешкой Эви.

— Просто пришлите мне доход от первой продажи ее картин, и мы с вами будем в расчете. Не волнуйтесь, я все равно пропил бы или проиграл ваши деньги.

Отчаянно ржавший конь заставил их обернуться к загону, где они застали картину противоборства человека с животным. Бен сидел в седле, пригнувшись и вцепившись в поводья, а конь протестующе взвивался на дыбы, кружился и пронзительно ржал. Это было восхитительно красивое соревнование, но Дженис не чувствовала ничего, кроме страха, когда острые копыта зверя рубили воздух так близко к мужчинам, стоявшим у изгороди.

Когда Бен осадил коня, Тайлер побежал открывать калитку загона, а Питер направился к Дженис, подсознательно вставая между дорогой, по которой побежит конь, и своей семьей. Дженис показалось, что Питер даже не знает о том, что они здесь. Возможно, так и было, и он просто разумно уходил подальше от опасности.

Это не имело значения. Ничто не могло предотвратить случившегося дальше. По странной прихоти судьбы младший сын Монтейнов в погоне за убежавшим от него щенком выскочил из зарослей фальшивых апельсинов как раз в тот момент, когда конь бешеным галопом вынес Бена из загона.

Крик потряс воздух. Тайлер увидел своего сына, бегущего навстречу смерти. Он кинулся к мальчику, в это время Бен пытался развернуть коня. Все произошло так быстро, что Дженис лишь потом разобралась в последовательности событий.

Тайлер накрыл собой сына, и они выкатились почти из-под самых копыт. Конь взвился на дыбы, и Бен вылетел из седла. Жеребец, почувствовав свободу, помчался прямо на маленькую компанию у мольберта.

Дженис схватила Бетси и бросилась бежать. Она слышала собственный крик. Никогда в жизни она не кричала, но сейчас просто не могла остановиться. Конь несся прямо на них, дыша смертью. Питер что-то кричал ей, но Дженис ничего не слышала: в этот момент для нее было важно лишь одно — спасти Бетси от стремительно приближавшихся копыт зверя.

Конь громко заржал, и двор вдруг наполнился бегущими людьми. Кто-то выхватил Бетси у нее из рук, кто-то поймал Дженис и крепко удерживал ее на месте. Все застыли, уставившись в направлении загона, и никто не побежал помогать Бену или Тайлеру. До смерти напуганная Дженис оглянулась через плечо.

Питер держал коня за поводья. Держал изо всех сил, но злое и напуганное животное чуть не отрывало его от земли. И вдруг удивленная Дженис увидела, как ее муж уперся ногой в стремя и запрыгнул в седло. Крик замер у нее в горле, а мир словно застыл. Она видела только мужчину и коня. Конь понес.

Она осознала, что ее держит Пейтон. Его стариковские руки не справились с ней, и она упала на колени, глядя, как ее муж скачет по засаженному деревьями двору верхом на дьявольском жеребце. Сердце ее вырывалось из груди и скакало за ним следом, а горло зашлось в молчаливом крике ужаса.

Конь понесся прямо на низкие кусты магнолии, но Питер дернул повод и пригнулся. Они чудом избежали столкновения с дубом, выскочили на подъездную аллею и скрылись из виду.

Потрясенная Дженис так и стояла на коленях, не в силах пошевелиться. Эви и Кармен побежали к Бену и Тайлеру. Тайлер поднялся на ноги и передал сына Эви, но Бен остался лежать на земле. Подошла Бетси и взяла Дженис за руку, слезы ручьем текли по ее щекам; никто не сказал ни слова, молча глядя туда, где только что исчез Питер. Конь сеял несчастья на своем пути, а Питер пытался справиться с этим исчадием ада.

Раздался истошный вопль Джасмин: негритянка, выбежав из задней пристройки к дому, увидела лежащего на земле мужа и фигуры склонившихся над ним людей.

— Мы с ребятами поедем за ним, а вы отведите его жену в дом.

Слова Тайлера долетели до Дженис откуда-то издалека, но она отвергла потянувшиеся к ней руки, отказываясь вставать. В жизни на ее долю выпало много несчастий, и она всегда встречала их на коленях — так было легче. Жарким шепотом она произносила слова молитвы, теребя в руке кем-то протянутый носовой платок.

— Оставьте ее! — резко сказала Кармен над головой Дженис, пресекая терпеливые попытки заставить ее встать. — Мы подождем здесь. Бетси, принеси-ка сестре холодной водички.

— Хотя бы отведите ее в тень, — проворчал Пейтон. — Там, под дубом, есть скамейка.

Скамейка была как раз повернута в ту сторону, куда ускакал Питер, и Дженис согласилась сесть сюда. Ей надо только неотрывно смотреть и молиться, и тогда он вернется цел и невредим. Муж должен вернуться. Она не готова стать вдовой. Она еще даже не стала его женой.

Дженис не плакала. Перед лицом несчастья слезы бесполезны, это она узнала очень давно. Тело сковало страхом, но концентрация воли иногда помогала. Если мысленно направить каждый дюйм своего естества на того человека, которому сейчас грозит опасность, то у нее все получится. Она бесконечное множество раз делала это для Бетси. Правда, матери с отцом это не помогло. Но только потому, что они утратили в нее веру. А Питер в этот момент не знал о ее усилиях, и значит, не мог подвергать их сомнениям. Надо лишь сидеть здесь, мысленно сосредоточившись на Питере и желая ему удержаться в седле.

Она услышала, как из загона выехали другие лошади, но где-то в темных глубинах сознания понимала, что эти мужчины так же бесполезны, как ее слезы. Все, что они могут, это поднять разбитое тело Питера, если он упадет. Закусив губу, она еще яростнее зашептала:

— Нет, он не упадет!

Дженис отказалась от принесенной Бетси холодной воды, просто взяла девочку за руку — это поможет больше, ведь теперь два мозга сосредоточились на одной мысли. Сжав пальцы Бетси, Дженис принялась молиться еще сильней.

Дженис не сразу поняла радостные крики, которые наконец донеслись с дороги. Еще мгновение она продолжала молиться, не смея поверить своим ушам. Но Бетси вскочила со скамейки и тоже радостно закричала. Дженис осмелилась наконец взглянуть в сторону дороги, скрытой за деревьями. Даже старик Пейтон заковылял туда на своих больных артритом ногах.

Из-за деревьев на солнечный свет выскочил конь со своим седоком, и это было самое красивое зрелище, которое Дженис когда-либо видела. Затаив дыхание, она смотрела, как Питер вел легким галопом блестевшего от пота вороного жеребца, а потом перешел на шаг. Его плечи бугрились под взмокшей белой рубашкой, а ноги властно сжимали бока животного, создавая впечатление, что конь и человек являют собой единое целое. Дженис испустила радостный вздох облегчения, когда он отвел огромного коня в загон и кто-то захлопнул за ним калитку.

Подобрав юбки, Дженис во весь дух пустилась бежать навстречу этому человеку, который спас их всех, рискуя собственной жизнью. И как она могла думать, что он не похож на героя? Как жестоко она ошибалась! Наконец-то ей встретился человек, который спасет ее от всех тягот жизни, а она так несправедливо обращалась с ним.

Остальные всадники тоже подъехали к загону, Питер спрыгнул с коня и взобрался на изгородь, и Дженис услышала, как он крикнул Тайлеру:

— Я согласен ставить на этого коня, Монтейн! Он победитель!

Дженис резко остановилась, недоуменно переводя взгляд с мужчины, только что избежавшего смерти, на других, еще сидевших на лошадях и довольно ухмылявшихся. Она, наверное, ослышалась.

— Только если ты поскачешь на нем, — крикнул в ответ Тайлер, боком подводя ближе свою лошадь. — Бен вывихнул ногу. Он вне игры.

К полному ужасу Дженис, Питер подошел к Тайлеру и протянул руку:

— Ну что ж, тогда моя доля будет больше. Кто распространит слух о том, что конь дикий?

Тайлер со смехом пожал ему руку. На Дженис они совершенно не обращали внимания и вообще вели себя так, как будто все случившееся было лишь разыгранной ими самими удачной шуткой. Только что чуть не погибли люди, а они прикидывают, как поделить ставку на бегах!

В ярости она развернулась и столкнулась лицом к лицу с Эви.

Эви поймала ее за руку и, взглянув через плечо Дженис на мужчин, радостно хлопавших друг друга по спинам, повела к дому.

— Что ж, это было волнующее зрелище! Должна сказать, что твой муж скачет на лошади слишком хорошо для янки. Думаю, нам всем сейчас надо выпить холодного лимонада. Бен уже в доме, жалуется на женщин, которые суетятся вокруг него. Может, ты уговоришь Питера пойти к нему и обуздать? У него это хорошо получается. Бену с его ногой действительно пока нельзя ходить.

До этого Дженис никогда не испытывала настоящего гнева. Страх был хорошим приятелем, но гнев всегда считался таким же бесполезным, как слезы. Но уж лучше гневаться, чем биться в истерике, как было недавно. Ничего, если конь не убил Питера, она сама сделает это! Значит, он рисковал своей жизнью, их будущим ради каких-то бегов? И собирается сделать это снова? А все для того, чтобы получить деньги на золотой рудник, которого, может, и нет вовсе! Ее буквально трясло от ярости.

Выходит, она вышла замуж за сумасшедшего, за неисправимого игрока, неудачника с пустыми карманами, который всю жизнь будет жить за счет друзей и гоняться за химерами? Нет, придется бросить его, найти работу и начать все сначала. Она хотела, чтобы у нее был свой дом, было будущее, и не желала строить грандиозные песочные замки в надежде на случайные забеги и призрачность золота рудников. Она не желала жить с Питером Маллони!

Справившись с гневом, Дженис встала, чтобы утешить нетерпеливого Бена. Выпив протянутый кем-то лимонад, она обняла Бетси и отправила ее играть во двор. Когда в окружении ликующих мужчин в гостиной появился Питер, она повернулась к нему спиной и вышла.

Питер недоуменно смотрел ей вслед. Он сделал то, что надо было сделать, и считал себя героем-победителем. Мало того, он нашел способ заработать деньги на рудник и думал, жена будет гордиться им, ожидал поцелуев и объятий. Но чего он никак не ожидал, так это ледяного взгляда и стука хлопнувшей двери.

Тайлер и Эви, стоявшие у него за спиной, переглянулись.

— Какие же вы, мужчины, дураки! — прошептала она.

— Дураки? А что мы такого сделали? — На лице Тайлера отразилось точно такое же недоумение, как и у Питера.

— Вы разбиваете вдребезги мечты и топчете их!

Тут к Эви подбежал сынишка, и она, улыбнувшись мальчику, пошла за пирожными.