Бунтари не попадают в рай

Глава 6

Егор

– Бестужев? Ну наконец-то! – разгневанно шипит Виталина Андреевна, завидев парня в черной толстовке, который вразвалочку приближается к нам. – У нас в колледже не принято опаздывать!

– Так я и не опоздал, две минуты до звонка, – лениво гоняя во рту жвачку, отзывается он. – Че кипишуете-то?

Преподавательница недовольно поджимает губы, но от комментария воздерживается. Громко цокнув языком, она разворачивается на каблуках и торопливо распахивает дверь директорского кабинета.

– Роберт Александрович, здравствуйте! Вот новенькие из триста первой группы. Как вы и просили, обоих привела, – провозглашает Виталина Андреевна, когда мы оказываемся перед лицом тощего лысеющего мужика в громадных квадратных очках.

По-видимому, Роберт Александрович не очень рад нас видеть. Его лицо мрачнее тучи, а кустистые брови угрожающе сомкнуты на переносице.

– Кто из вас Бестужев? – рявкает он, проигнорировав приветствие преподавательницы.

Его кажущиеся огромными из-за очков глаза бегают по нам, будто сканеры.

– Ну, допустим, я, – подает голос мой, судя по всему, новый одногруппник.

– Значит, так, – директор встает из-за стола и пугающе медленно, даже как-то по-змеиному подползает к Бестужеву, – я тебя принял только потому, что меня сверху очень попросили, – на этой фразе его до странного кривой указательный палец взлетает к потолку. – Если с твоей стороны будет хоть малейшее непослушание, я сотру тебя в порошок, понял?

Эм… Я чего-то не понимаю, или в провинциальных городах принято сыпать угрозами в адрес вновь поступивших студентов? Что-то вроде превентивной воспитательной меры? А что, если этот сухощавый и на меня сейчас набросится?

– Да вы не нервничайте, дяденька. Все пучком будет, – создается впечатление, что самого Бестужева нападки директора вообще ничуть не колышат. – Только это… Вы свою тачку паркуйте подальше от колледжа, лады? А то мало ли…

Набухшая вена на лбу Роберта Александровича начинает зловеще пульсировать, а сам он стремительно наливается краской, приобретая удивительное сходство с Сеньором Помидором из сказки «Чиполлино».

– Поганец! – гневно выплевывает директор, явно не стесняясь в выражениях. – Я тебя предупредил, Бестужев: любое нарушение – и ты вылетишь отсюда быстрее, чем успеешь произнести слово «диплом»!

Без понятия, почему педагогический коллектив колледжа так взъелся на этого парня, но его самого происходящее, кажется, только забавит. Засунув руки в карманы широких джинсов, он раздувает из жвачки внушительного размера пузырь, а затем демонстративно громко его лопает.

– Вас понял, начальник, – с издевкой в голосе бросает Бестужев. – Разрешите откланяться? Звонок-то уже прозвенел.

Директор испускает обреченный вздох и изображает небрежный взмах рукой, дескать, иди-иди, глаза б мои тебя не видели. Очевидно, Бестужев и ему подобные вызывают у мужчины стойкую неприязнь, граничащую с аллергической реакцией. Еще немного – и он от недовольства багровыми пятнами пойдет.

Затем громадные глаза Роберта Александровича находят меня, и он устало произносит:

– А тебя, Янковский, мы очень рады видеть в нашем колледже. Кто знает, может, ты и для нас победу в какой-нибудь олимпиаде заработаешь?

В общении со мной его интонации становятся куда более дружелюбными.

– Возможно, пока не знаю, – неопределенно повожу плечами.

По правде говоря, я действительно собираюсь принять участие во всероссийской олимпиаде по русскому языку, которая состоится через несколько недель, но трепать о планах раньше времени – не в моих правилах.

Сначала поступки – потом слова. Именно этому всегда учил меня отец.

Попрощавшись с директором, мы выходим в коридор и направляемся следом за Виталиной Андреевной, которая торопливо семенит на второй этаж.

– Слышь, братан, а ты че, типа отличник? – слегка сощурив левый глаз, интересуется Бестужев.

До меня только сейчас доходит, что он не до конца выговаривает букву «л», и вместо нее в его речи слышится что-то похожее на звук «вэ». Слух это не режет, но придает его говору какую-то особую, дерзкую манерность.

– Типа того, – отзываюсь я.

Мне пока непонятно, можно ли доверять этому парню, или он реально отмороженный. С виду вроде ничего, но то, как реагируют на него взрослые, смущает. Надо бы присмотреться к нему повнимательней. Сформировать свое собственное мнение.

– Ништяк, значит, будешь давать мне списывать, – изрекает он, ухмыляясь. При этом его слова звучат совсем не как просьба. – Я, кстати, Глеб, а ты?

Он протягивает мне широкую ладонь, на которой я замечаю грубые мозоли. Такие были у роботяг на папином заводе.

– Егор, – сдержанно пожимаю ему руку.

Синие глаза парня чуть дольше положенного задерживаются на моем лице, а затем он отворачивается, и на его губах появляется странная блуждающая улыбка, отдающая то ли безумием, то ли опасностью.

А, может, и тем, и другим одновременно.

– Ребята, не отставайте, пара уже началась! – суетливо бросает через плечо Виталина Андреевна.

Повинуясь ее просьбе, я ускоряюсь, а вот Глеб остается в прежнем лениво-расслабленном темпе. Похоже, этот парень не привык церемониться с окружающими.