Была земля Арктида

Льдами — к полюсу

Если сердце Арктики покрыто непроходимыми сплошными льдами, то, быть может, достигнуть полюса можно на санях? Первым такую попытку предпринял английский полярник Уильям Парри, «искуснейший мореплаватель и прирожденный руководитель». Парри добрался на корабле до Шпицбергена, а оттуда на двух лодках-санях двинулся к полюсу, взяв с собой двух спутников офицеров и запас продовольствия на десять недель.

Но Арктика в своих глубинах оказалась не такой, какой представляли ее географы. Не было в ее сердце ни обширной суши, ни открытого водного пространства, ни даже неподвижной сплошной массы льдов, по которой можно было бы двигаться столь же легко, как и по суше. Торосы, обширные плавающие ледяные поля и широкие полыньи между ними — вот что увидели пионеры исследования Центральной Арктики. Льды к тому же дрейфовали — и не к северу, к полюсу, а, напротив, на юг, сводя на нет все усилия Парри и его спутников.

Почти тысячу миль проделала экспедиция Парри во льдах и торосах. Но отдалилась от своего корабля не более чем на двести пятьдесят километров из-за дрейфующих льдин! Двигаясь вслепую, сквозь арктический туман, дождь, изморось, ночуя на снегу, обходя торосы и преодолевая вплавь огромные разводья между льдинами, экспедиция Парри достигла 82 градуса 45 минут северной широты — рекордной для того времени — и вынуждена была повернуть обратно. Прошло почти полвека, прежде чем Альберт Маркем, соотечественник Парри, побил этот рекорд в 1876 году, продвинувшись всего лишь на 35 миль севернее… и сделав вывод, что «Северный полюс недоступен»!

И тогда в конце прошлого столетия норвежский исследователь Арктики, но образованию зоолог, Фритьоф Нансен делает предложение, казавшееся совершенно фантастическим: он намерен достичь полюса на корабле, не пробиваясь через льды, а, наоборот, с помощью льдов!

«Я думаю, могу сказать, что это самый безумный план, который когда-либо обсуждался в Королевском Географическом обществе», — так начал обсуждение плана Нансена известный полярник сэр Леопольд Мак-Клинток. Мощные арктические льды, главное препятствие на пути кораблей к сердцу Ледовитого океана, по замыслу Нарсена должны стать «транспортным средством» к полюсу!

План Нансена сочли в лучшем случае нереальным и рискованным, а автора его, опять-таки при самом благожелательном к нему отношении, — самоубийцей, готовым расстаться с жизнью ради науки. Между тем тридцатидвухлетний Нансен трезво взвесил и рассчитал свои шансы на успех в «ледовом походе». Семнадцати лет он был чемпионом Норвегии в беге на коньках, через год установил мировой рекорд в беге на милю, затем не раз брал призы своей страны в состязаниях на лыжах, в 1888 году с пятью спутниками сначала на нартах с собачьей упряжкой, а затем на лыжах впервые пересек ледяной купол Гренландии, перевалив горы почти в три километра высотой; у берегов этого огромного острова он плавал и на зверобойном судне.

Но все это было лишь тренировкой перед осуществлением грандиозного замысла, родившегося у Нансена много лет назад. В 1879 году на средства американской газеты «Геральд» организована была экспедиция на судне «Жаннетта» под командованием лейтенанта Де-Лонга. Американцы намеревались достичь полюса через «Открытое полярное море» и заодно открыть там если не материк, то большую землю. В начале сентября того же года «Жаннетта» попала в ледовый плен и более полутора лет провела дрейфуя во льдах, в то время как члены ее экипажа «старились телом и душой, как люди, осужденные к пожизненному заключению». В июне 1881 года судно было раздавлено льдами к северо-востоку от Новосибирских островов, и команде пришлось добираться до устья Лены на предательскому паковому льду. Лишь несколько человек из экипажа злополучной «Жаннетты» спаслись. А обломки корабля три года спустя были обнаружены вмерзшими в лед… у юго-западного берега Гренландии.

Но, решил Нансен, «если льдина могла продрейфовать через никем не изученные районы, то таким дрейфом можно воспользоваться для исследовательских целей». Льды раздавили «Жаннетту», однако, если воспользоваться опытом строительства судов поморов, можно построить судно, которое, подобно кочам, выдавливалось бы льдами на поверхность.

«Фрам» (по-норвежски «Вперед») — так назвал свое судно Нансен, отправляясь 21 июля в свой ледовый поход. 21 сентября 1893 года под 78 градусами 50 минутами северной широты и 133 градусами 37 минутами восточной долготы неподалеку от тех мест, где попала в ледовый плен «Жаннетта», нансеновский «Фрам» вмерз в лед и начал медленно, но верно дрейфовать к полюсу…

Через год и три месяца судно находилось уже на 83 градусах 24 минутах северной широты. Однако затем дрейф льдин к полюсу прекратился, и «Фрам» стало относить к югу. Нансен решает достичь Северного полюса по льдам. Вместе с Яльмаром Иогансеном он покидает борт корабля и на нартах, запряженных собаками, делает бросок на север. Через двадцать четыре дня пути по снежному и ледовому безмолвию Нансен и его спутник достигают рекордной широты 86 градусов 14 минут. Пройти дальше им не позволяет «настоящий хаос» из нагромождения торосов. Но и вернуться к «Фраму» путники также не могут, ибо неизвестно, куда его отнесли дрейфующие льды. Нансен и Иогансен отправляются по льдам к открытой не так давно австрийской арктической экспедицией Земле Франца-Иосифа и проводят на одном из ее северных островов суровую полярную зиму. Два человека, оторванные не только от всего цивилизованного мира, но даже от своего корабля, полярной ночью, одетые в звериные шкуры, обросшие, не ведающие ни книг, ни газет, ни элементарных бытовых удобств… регулярно, изо дня в день, проводят метеорологические наблюдения и при свете сальной коптилки карандашом пишут дневники! Видимо, именно эта «человечность» в нечеловеческих условиях существования и позволила Нансену и его товарищу пережить страшную полярную зиму и одиночество.

Проходят долгие зимние месяцы, наступает весна, так поздно приходящая на север Арктики. Лишь через три месяца после появления солнца вскрываются проливы, разделяющие острова Землй Франца-Иосифа. На эскимосском каяке Нансен и Иогансен начинают продвигаться к югу. В середине июля 1896 года происходит встреча, описание которой достойно пера фантаста. Два одетых в лохмотья, месяцами не мывшихся, заросших щетинистыми бородами, с длинными всклокоченными волосами «дикаря» чинят каяк, пострадавший от клыков моржа. Среди шума птичьего базара вдруг слышится собачий лай… Откуда собаки на необитаемой земле? Нансен идет по направлению заливистого собачьего лая и среди торосов видит… «цивилизованного европейца в клетчатом английском костюме, тщательно выбритого и причесанного».

— Не Нансен ли вы? — вежливо спрашивает джентльмен, предварительно поздоровавшись на безукоризненном английском языке.

— Да, — отвечает пораженный Нансен.

— Чудовищно рад! — говорит англичанин.

Нансен и Иогансен, проведшие вдвоем среди льдов Арктики пятьсот (!) дней, встретились со своими коллегами-полярниками, английской экспедицией, возглавляемой Фредериком Джексоном, тем самым джентльменом, который и на самом северном участке суши Евразии — Земле Франца-Иосифа сохранял британские традиции поведения и облика подданного «владычицы морей».

С помощью англичан Нансен и его спутник возвращаются на родину… Что с «Фрамом»? Какова судьба двенадцати товарищей, оставшихся во льдах в то время, как глава экспедиции и его напарник решили добраться до полюса пешком?

Через шесть дней после возвращения Нансена и Иогансена в Норвегию (опять-таки сюжет для писателя фантаста!) 20 августа 1896 года, не потеряв ни одного человека во время трехлетнего плавания во льдах, к родным берегам причаливает «Фрам». Подвиг Нансена и экипажа «Фрама» — одна из самых ярких страниц, вписанных в историю человечества. Нансен и его корабль, побывав в самом сердце Арктики («Фрам», дрейфуя после того, как Нансен и Иогансен покинули его борт, добрался до 85 градусов 56 минут северной широты, а затем «откочевал» на юг), показали, что никакого «свободного от льда» моря в районе высоких широт нет, нет там и большой земли, противовеса материку Антарктиды. Однако и сплошного ледяного покрова на северном темени планеты также нет: даже в полярную зиму, при суровом морозе, не так уж далеко от полюса экипаж «Фрама» видел, как среди мощных льдин появляются участки свободной воды, и околополюсные полыньи могут растечься на сотни метров и даже несколько километров.

В том, что путь к полюсу по льдам не гладкая дорога, а настоящий «бег с препятствиями» через полыньи, торосы, встречный ветер, битый лед, обжигающий мороз, убедился на своем собственном опыте американец Роберт Пири, почти четверть века отдавший на воплощение своей мечты — достижение Северного полюса. И эту мечту он сумел воплотить в жизнь. Хотя та же жизнь, многогранная и невычислимая, и по сей день оставила перед объективными наблюдателями нерешенные вопросы, первый из которых заключается в том, достиг ли отважный Пири 90 градусов северной широты, то есть той точки планеты, которую принято считать Северным полюсом, а второй вопрос — не опередил ли Пири его соотечественник врач Фредерик Кук, побывавший на полюсе, согласно его сообщению, почти за год до Пири?

Покоренный полюс

Как и Нансен, Роберт Пири избрал ледяной остров — Гренландию своеобразным тренажером для покорения Северного полюса. Свои арктические походы он начал с 1886 года, но лишь двенадцать лет спустя, создав полуофициальную организацию, носящую название Арктический клуб Пири, целью которой было водружение флага США над полюсом, он отправился к самой северной точке планеты. В течение многих лет Пири пытался проникнуть в сердце Арктики, он открыл самую северную точку Гренландии — и вместе с тем всей известной в ту пору земной суши — мыс Моррис-Джесуп, он достиг рекордной северной широты — 87 градусов 6 минут, но все же, не дойдя до полюса 320 километров, был вынужден повернуть обратно.

В 1908 году в возрасте 53 лет Роберт Пири отправился в свою последнюю полярную экспедицию, решив добиться цели во что бы то ни стало. В апреле 1909 года упорный американец достиг района Северного полюса и вдоль и поперек пересек его в течение тридцати часов. «Труд моей жизни закончен. Я сделал то, что мне с самого начала суждено было сделать и что я мог сделать. Я выколотил Северный полюс из своей системы после двадцати трех лет настойчивых усилий, упорной работы, разочарований, трудностей, лишений, страданий и некоторого риска. Я завоевал последний великий географический приз — Северный полюс — к чести Соединенных Штатов. Моя работа является кульминационным пунктом почти четырех столетий настойчивых усилий, человеческих жертв и финансовых затрат со стороны цивилизованных стран мира; она была проделана чисто по-американски. Я доволен», — писал Пири.

Роберта Пири по возвращении из его последней, завершившейся покорением полюса экспедиции ждал «чисто американский» сюрприз. 6 сентября 1909 года, добравшись до цивилизованных мест, Пири дал телеграмму, извещавшую, что Северный полюс покорен: «Полюс взят 6 апреля 1909 года». Но пятью днями раньше в адрес Международного бюро полярных исследований пришла телеграмма за подписью Фредерика Кука, также подданного США, гласившая: «Достиг Северного полюса 21 апреля 1908 года. Возвращаюсь в Копенгаген пароходом».

Вместо триумфа человечества, стремящегося в течение многих столетий достичь «северного предела Земли», покорение полюса превратилось в тяжбу, исход которой не решен историками географических открытий и по сей день. В ходе этой тяжбы выяснилось, что практически невозможно точно установить, с теми инструментами, что имелись как у Пири, так и у Кука, координаты самой северной точки, где побывали американские полярники. «В результате не только добросовестность Кука, но и достижения Пири были поставлены под сомнение. Даже специальная комиссия конгресса США, разбирая в 1916 году вопрос о присвоении Пири звания контр-адмирала, не зафиксировала его приоритета в открытии Северного полюса, а обошла этот вопрос, отметив достижения Пири в исследованиях Арктики, — пишет известный советский полярник, президент Географического общества А. Ф. Трешников. — И если задать определенный вопрос: были ли они в самой точке Северного полюса, то ответ может быть отрицательным».

В полемику между Пири и Куком вмешались мотивы, далекие от науки и даже от чисто спортивных интересов достижения «северного рекорда». Пири являлся как бы официальным уполномоченным набирающих мощь Соединенных Штатов Америки, он считал священной миссией водрузить звездно-полосатый флаг своей державы над Северным полюсом, «сильные мира сего» это стремление поддерживали. А Кук, говоря словами канадского писателя-полярника Фарли Моуэтта, подходил к американской системе «эстеблишмента» так же, как подошел бы в члены мафии человек, исповедывающий буддизм. Кук затратил на покорение полюса минимум средств, не ища влиятельных покровителей и не тратя десятки тысяч долларов, «в то время как Пири продемонстрировал всему миру, что только самая решительная мобилизация всех американских ресурсов может сделать свое дело. Поэтому достижение Кука оскорбило не только Пири и его сторонников, но и все Соединенные Штаты Америки».

В наши дни, как совершенно справедливо замечает А. Ф. Трешников, вопрос о приоритете в достижении Северного полюса имеет лишь исторический интерес: «Сейчас, когда при современном транспорте любая точка Центральной Арктики, в том числе и Северный полюс, сравнительно легко доступна, уже не имеет значения — были ли Кук и Пири точно на Северном полюсе, или лишь вблизи него». И, добавим от себя, досаду вызывает вся эта «презренная полемика», разгонявшаяся между двумя отважными сынами Америки во имя интересов, далеких как от науки, так и от чести их родины.

Ледовые Колумбы

Северный полюс — или его окрестности — был достигнут в начале века на санях, запряженных эскимосскими собаками. Самой северной точки планеты достиг советский атомный ледокол и американская подводная лодка. Через него еще в мае 1926 года перелетели Ричард Бэрд и Руал Амундсен, Бэрд — на самолете, Амундсен — на дирижабле (первую попытку долететь до полюса предприняли на воздушном шаре «Орел» шведские аэронавты еще 1897 году, но их перелет завершился гибелью всех членов экипажа). 19 апреля 1968 года шестеро американцев и канадцев на малогабаритных моторных санях на сорок четвертый день похода достигли Северного полюса, пройдя по дрейфующим льдам Ледовитого океана со стороны островов Канадского Арктического архипелага. 21 февраля 1968 года с мыса Барроу на Аляске стартовал англичанин Уолли Херберт и его спутники. На нартах, запряженных собаками, они достигли Северного полюса 5 апреля 1969 года, а 29 мая того же года добрались до Шпицбергена, совершив беспримерный рейд «пешком через Ледовитый океан» (так называется книга У. Херберта, русский перевод которой вышел в 1972 году). Не так давно весь мир с волнением следил за штурмом Северного полюса, предпринятого отважными советскими парнями, избравшими средством передвижения лыжи… Словом, северная «макушка» планеты покорена с воды и с воздуха, на санях и на лыжах.

Достижения эти, разумеется, имеют не только и не столько спортивный интерес. В сердце Арктики не оказалось вопреки прогнозам и гипотезам географов ни большой земли, ни свободного ото льда моря, ни сплошного массива льдов. На самом деле здесь, у полюса и на добрые сотни километров во все стороны от него, был полный «ледовый хаос» из торосов, льдин, трещин в массиве льда шириной от нескольких сантиметров до многих километров. И вся эта колоссальная масса льдов, дрейфовала — то с запада на восток, то с севера на юг, то в обратном направлении, меняла свои контуры в зависимости от погоды, времени года, течений, зарождавшихся в тысячах километрах от полюса.

Открытие Арктики было не только открытием новых земель в Северном Ледовитом океане и не только достижением «северных рекордов», абсолютным достижением среди которых был Северный полюс. Подлинное открытие Арктики — это открытие ее льдов. Начали его более тысячи лет назад викинги и поморы, а завершить и по сей день не под силу науке нашего двадцатого столетия, вооруженной силой атома, космическими спутниками и тончайшими приборами и датчиками. Каждый исследователь Арктики, будь то Фритьоф Нансен или скромный зимовщик на метеостанции, вносил и продолжает вносить свой вклад в благородное дело расшифровки «ледового лабиринта» Северного Ледовитого океана, начатое чуть ли не со времен марсельца Пифея.

Капитаны судов, стремившихся пробиться к полюсу, вели наблюдения над льдами, но наблюдения эти были вынужденными, ибо льды являлись препоной на их пути к северу. Чтобы победить противника, надо его хорошо изучить, и всякий человек, исследовавший Арктику, был поневоле «ледоведом».

Первые научные систематические наблюдения провел Нансен во время его беспримерного дрейфа на «Фраме». Повторить маршрут «Фрама» попытались норвежцы на судне «Мод» в 1922 году. Почти три года провели они в замерзшем Арктическом бассейне, однако льды не позволили судну «Мод» пройти маршрутом «Фрама». А так как «всюду вокруг судна простирались беспредельные льды самого разнообразного характера», то «вполне естественно, что при таких обстоятельствах мы много времени посвящали их изучению, тем более, что свойства морского льда, вообще говоря, еще мало изучены».

Слова эти принадлежат финну Мальмгрену, который по окончании дрейфа «Мод» написал докторскую диссертацию, посвященную свойствам морского льда (и вскоре трагически погиб во время бесславной попытки дирижабля «Италия» достичь Северного полюса). В наши дни льды Арктики изучаются в лабораториях, за ледовой обстановкой ведут наблюдения самолеты и спутники, без точных ледовых карт не обходится ни одно плавание в Северном Ледовитом океане и его морях.

Лед во всех измерениях

Как превращается соленая вода океана в морской лед? Первыми на поверхности, воды и в ее толще возникают ледяные иглы, кристаллы в виде игл или пластинок. Они начинают смерзаться и превращаются в тонкий сплошной слой серовато-свинцового цвета, так называемое ледяное сало. Снег, падающий на холодную поверхность океана, становится кашеобразной вязкой массой, ее называют снежура. В ветреную погоду из ледяного сала и снежуры рождается шуга, пропитанные водой пористые белесоватые куски льда.

Затем поверхность вод покрывается тонким эластичным льдом толщиной до десяти сантиметров — ниласом, потом блестящей ледяной коркою — склянкой. Из ледяного сала, шуги и снежуры или из обломков ниласа или склянки получаются блинчатые льды диаметром до трех метров и толщиной до пятнадцати сантиметров.

Начальные виды льда имеют небольшую толщину, они сильно пропитаны морской водой, а поэтому их цвет — темный, свинцово-стальной. Утолщаясь, лед приподнимается над поверхностью воды, становится сначала серым, а затем и белым. Из молодого льда, просуществовавшего не более одной зимы, развиваются однолетние льды толщиной от 30 до 120 и более сантиметров.

«Следующий вид — старые льды. Это льды, которые подвергались таянию по крайней мере в течение одного лета. Их можно подразделить на остаточный однолетний лед (это лед, который не растаял за лето и находится в новом цикле намерзания, толщина его от 60 до 180 см), двухлетний (просуществовавший более одного года, на его поверхности много неровностей в результате таяния предыдущим летом), многолетний (толщиной 3 м и более, переживший таяние в течение двух лет и более, торосы на нем сглажены, лед почти опреснен; летом на нем образуются многочисленные снежницы; в озерках и снежницах на льду вода совсем пресная, ее можно употреблять в пищу), — пишет С. И. Кан в книге “Морские льды”. — В океане наблюдаются льды значительной, толщины. С самой осени и в течение зимы льды взламываются и хаотически нагромождаются друг на друга благодаря происходящим в море и атмосфере динамическим процессам — ветрам, течениям, ветровому волнению, колебаниям уровня».

Лед может неподвижно лежать на поверхности океана, но может и находиться в движении, быть на плаву. Основная форма неподвижного льда — припай, мощный, спаянный с берегом или морским дном лед, охватывающий порой сотни и тысячи километров. Припай начинает образовываться с узкой полосы ледяных заберегов, — состоящих из ниласа или молодого льда. Забереги начинают разрастаться, наращивают свою мощность и все дальше и дальше уходят от берегов в море. В морях Ледовитого океана, омывающих берега нашей Сибири, припай достигает расстояний, где глубина моря равна двадцати и даже двадцати пяти метрам!

Припай охватывает прибрежные воды, бухты, фьорды, проливы. За его краем — кромкой припая — чистая вода. И, как правило, тут же располагается не связанный с берегом, подвластный силе ветров и морских течений дрейфующий лед. Летом дрейфующие льды в Северном Ледовитом океане ломаются, тают, порой совсем исчезают. Зимой же они набирают силу, намерзают и смерзаются в огромные ледяные поля.

Ледяным полем специалисты считают «любой относительно плоский кусок морского льда более 20 м в поперечнике». Ледяные поля, чей поперечник превышает десять километров, называют гигантскими, от двух до десяти километров — обширными, от пятисот метров до двух километров — большими, а более мелкие, в поперечнике от ста до пятисот метров, именуются обломками ледяных полей. Кроме гладких льдин дрейфуют еще и несяки — большие торосы, смерзшиеся вместе и представляющие отдельную огромную льдину, порой поднимающуюся на высоту до пяти метров.

Однако несяки кажутся карликами по сравнению с айсбергами. Но айсберги образованы не соленой морской водой, а пресной, и рождены они не в океане, а на суше. Главный поставщик айсбергов в Ледовитом океане — Гренландия, большая часть территории которой покрыта мощным ледяным щитом. Ледяные горы, плавающие в северном полушарии, превосходят айсберги, порожденные ледяными щитами, покрывающими Антарктиду в южном полушарии: они могут иметь в высоту 60, 70, 100 и даже 135 метров!

Кроме айсбергов с материка в Северный Ледовитый океан, попадают огромные массивы льда, которые выносят реки Обь, Енисей, Лена, Колыма, Индигирка, Яна и многие другие. Скопления плавучего льда, образованные небольшими, не более двух метров в поперечнике, льдинами, называются ледяной кашей. Дрейфует и образовавшийся из ниласа, склянки, ледяного сала, снежуры блинчатый лед. И все эти разновидности льда, морского и материкового, молодого и старого, смерзшегося и тертого, дрейфующего и неподвижного, меняют свои очертания из года в год, из месяца в месяц, изо дня в день.

Предсказать поведение льда, дать прогноз не только на сезон, но и хотя бы на месяц — дело необычайно сложное и трудное, слишком уж много неизвестных входит в «ледяное уравнение», которое предстоит решать специалистам. Обычно Белое море в апреле покрыто льдом, между которым есть обширные участки чистой воды. В апреле 1966 года все Белое море оделось в сплошную корку льда. В апреле следующего, 1967 года на море не было ни единой льдины — сплошная чистая вода!

Однако самым поразительным открытием, которое сделали «ледовые Колумбы», был тот факт, что когда-то в суровой негостеприимной Арктике росли магнолии и пальмы, здесь бродили теплолюбивые ящеры-игуанодоны, в теплых водах жили земноводные. Ледяная Арктика и океан, называемый Северным Ледовитым, — совсем недавнее образование, если мерять время масштабами истории Земли.

Кто заморозил Арктику?

Архипелаг Шпицберген, «Грумант» русских поморов и «Свальбард» викингов, известен людям давно. Но совсем недавно на этих лежащих далеко за полярным кругом землях стали добывать… каменный уголь. Очевидно, что залежи каменного угля могли образоваться лишь при том условии, если климат на Шпицбергене был иным. Десять миллионов лет назад здесь росли кипарисы и тополя, платаны и магнолии, ореховые деревья и кусты калины.

Подобные же открытия сделаны были и в Гренландии. Под 70-м градусом северной широты на этом острове, ныне покрытом льдами, цвели вечнозеленые магнолии, каштаны, плодоносили виноградные лозы. Теплолюбивая растительность была обнаружена даже под 82-м градусом северной широты.

Кто же заморозил Арктику? Спор об этом ученые ведут и по сей день. Гипотез было много: тут и дрейф материков, в результате которого Гренландия, Шпицберген и другие земли в Ледовитом океане «приплыли» из более южных районов планеты; и изменение полюсов Земли, в результате которого оледенения охватывали тропики, а тропики перемещались к нынешнему Северному полюсу; и космические явления вроде облака пыли, периодически закрывающей Землю от лучей Солнца, и изменения атмосферы нашей планеты, а уменьшения диаметра Солнца, и грандиозные катаклизмы, в результате которых очертания континентов резко изменились.

Как бы то ни было, все участники спора о причинах оледенения Арктики солидарны в наши дни в том, что похолодание началось около десяти миллионов лет назад. И первым толчком к оледенению Арктики было начало… оледенения Антарктиды, расположенной в противоположной точке земного шара, у Южного полюса! Год за годом, в течение нескольких миллионов лет, наращивался ледяной панцирь на горах Антарктиды, где прежде, как и в Арктике, был теплый климат, цвели тропические растения и жили пресмыкающиеся и земноводные. Пять миллионов лет назад оледенение Антарктиды достигло своего максимума. Включение гигантского «антарктического холодильника» дало толчок к общему похолоданию.

Четыре миллиона лет назад в Северном Ледовитом океане, появляются плавучие льды. Около трех миллионов лет назад в Арктике начинает действовать свой «холодильник» — мощным покровом льдов одевается Гренландия. Основной ледяной щит в наши дни имеет на этом острове площадь почти в два миллиона квадратных километров, а мощность его покрова достигает 3400 метров.

Вслед за Гренландией мощными льдами начинают покрываться и другие земли в океане: Шпицберген, Земля Франца-Иосифа, острова Канадского Арктического архипелага. Нарастает и полярная шапка: Северный Ледовитый океан все больше и больше оправдывает свое название.

По северному полушарию, захватывая все больше и больше воды и суши, неумолимо расползается гигантский «ледяной лишай», грозящий поглотить едва ли не всю поверхность суши. Наступает эпоха Великого оледенения. Ледники, подобные ледовому царству Гренландии, покрывают полуостров Скандинавию, Англию и Ирландию, захватывают север Франции и Германии, на территории нашей страны доходят до центральной Украины и среднего течения Дона. Под ледниковым панцирем лежит большая часть Северной Америки. Во льды превращается не только часть Северного Ледовитого океана, близкая к полюсу, но и его моря, омывающие берега Европы, Азии, Америки. Льдами покрывается Северное море и Балтика. Огромные ледники начинают спускаться вниз с вершин Памира, Кавказа, Тянь-Шаня, Альп.

О том, что северное полушарие испытало когда-то эпоху оледенения, ученые стали догадываться давно. Со следами древних ледников геологи сталкивались в Альпах и в Скалистых горах, на равнинах Европы и Северной Америки. Было выдвинуто множество гипотез, объясняющих причину изменения климата, резкое похолодание, в результате которого оказалась «замороженной» не только Арктика, но и районы нынешних умеренных широт (ряд этих гипотез мы перечислили, когда говорили о том, кто же «заморозил» Арктику).

В наши дни все большее признание получает смелая гипотеза «ледяных лишаев», выдвинутая капитаном дальнего плавания Евгением Сергеевичем Гернетом в 1930 году и лишь только в последние годы ставшая объектом внимания ученых, которые успешно развивают ее в свете последних достижений науки о льдах — гляциологии, науки о Земле — геологии и науки об океане — океанологии.

«Ледяные лишаи»

«Ледяные лишаи» — так называлась книга Гернета, набранная им самим и изданная в Токио в 1930 году. (Потомственный моряк, капитан Гернет с первых дней революции был с восставшим народом; в конце 20-х — начале 30-х годов он был представителем СССР в Японии, занимаясь фрахтом судов.) Тираж книги был невелик, она сразу же стала библиографической редкостью.

«Тогда я только что прочел очень редкую книгу нашего моряка, капитана Гернета. Называлась она “Ледяные лишаи”… — пишет Константин Паустовский в повести “Золотая роза”. — Я рассказал Горькому о теории Гернета. Он барабанил пальцами по столу, и мне казалось, что он слушает меня только из вежливости. Но оказалось, что он был захвачен этой теорией, ее стройной неопровержимостью… Он долго обсуждал ее, все больше оживляясь, и попросил прислать ему эту книгу, чтобы переиздать ее большим тиражом… Но издать книгу Гернета Алексей Максимович не успел — он вскоре умер».

Сам Паустовский решил изложить теорию капитана Гернета, посвятив ей повесть, так и названную: «Теория капитана Гернета». Но и ей не повезло: повесть была опубликована лишь после смерти Паустовского в петрозаводском журнале «Север» в 1974 году. Так случилось, что лишь после того, как спустя четверть века на Западе появились работы, излагающие взгляды, сходные со взглядами Гернета, приоритет его в теории колебаний климата был восстановлен. Сама книга «Ледяные лишаи» была переиздана в Москве издательством «Наука» в 1981 году, но с приложением серьезного анализа теории Гернета в свете современных научных знаний. Этот анализ, выполненный доктором географических наук О. П. Чижовым, показал наряду с целым рядом приемлемых положений и много устаревших, неприемлемых для современной науки представлений талантливого самоучки.

О чем же рассказывает эта книга? «Моя гипотеза имеет следующий основной тезис: нормальным состоянием Земли является доледниковое состояние; лед, впоследствии появившийся, распространился по Земле самосильно и явился причиной изменения климата, а не следствием какого-либо изменения климата, произошедшего от посторонних причин, — писал Гернет. — Без всякого предварительного изменения климата, которое я, безусловно, отрицаю, на рубеже третичного и четвертичного периода в Гренландии расползся ледяной лишай, покрывший северные области Европы и Америки, дав так называемую ледниковую эпоху… Гренландский ледяной лишай относится к типу лишаев, локализуемых пульсацией, почему существование нескольких ледниковых эпох с соответствующими межледниковыми эпохами является для северного полушария, по моей гипотезе, весьма вероятным. Не будь этой пульсации, не было бы, может быть, и нас с Вами, читатель, ибо в этом случае Гренландский лишай мог бы, вероятно, расползтись по всей земной суше материковым ледяным покровом и по океанам бесчисленными айсбергами».

То, что на высоких горах имеются области, всегда, покрытые снегом, общеизвестно. Известно также, что горы могут расти, и такие величественные хребты, как Гималаи или Анды, появились лишь 20–25 миллионов лет назад. «Чем выше будет становиться гора, тем больше времени потребуется для растопления летом находящегося на горе снега и, следовательно, тем дольше над этой горой будет оставаться нисходящий поток воздуха и летняя температура над ней будет понижаться. Таким образом, гора и конусообразное снижение снегонулевой поверхности будут взаимно продвигаться друг другу навстречу. Их, встреча ознаменуется тем, что на вершине горы образуется впервые небольшая снеговая область, т. е. окажется нерастаявший за лето снег… — писал Гернет. — Теперь представим себе, что выше снегонулевой поверхности выдвинулась не отдельная вершина, а целая горная система вроде, например, Альп. Совершенно понятно, что в такой горной системе могут оказаться выше снегонулевой поверхности такие места, откуда избыток снега не может низвергаться вниз лавинами просто потому, что рельеф местности не допускает этого. Такими местами могут быть горные долины, имеющие слишком пологий спуск, чтобы по ним снег мог низвергаться, горизонтальные площадки, котловины и т. п. В таких местах снегу ничего не оставалось бы делать, как только накопляться все более и более, если бы он не истекал с этих мест в виде ледников, или глетчеров, после накопления его в достаточном для того количестве».

Снег, выпав на землю, уплотняется, превращаясь в мелкозернистый фирн. Затем этот фирн становится крупнозернистым, состоящим из белых зерен размером с горошину. Замерзающая вода цементирует эти ледяные зерна и образует фирновый лед. Тот, в свою очередь, уплотняясь, образует глетчерный лед, лед, из которого сложены ледники высоких гор, Гренландии и Антарктиды. И в отличие от других скоплений льда, которыми движут внешние силы (ветры, течения и т. п.), ледники движутся самостоятельно: они наступают, отступают, временно стабилизируются, словом, пульсируют. Причем скорость продвижения ледников бывает порой поразительной: за сутки они могут сделать несколько метров и даже десятков метров!

Движения земной коры выдвигают какую-то точку земной поверхности на высоту, где выпадающий за зиму снег не успевает растаять за лето. Снежный бугор начинает расти в высоту и ширину. Нижние слои снега превращаются в лед, ледники сползают вниз, растекаясь во все стороны. «Таким образом, наш бугор будет постепенно превращаться в снежно-ледяной покров, который я назвал ледяным лишаем, во-первых, ввиду его совершенно самосильного распространения но Земле из ничтожного зародыша — площадки у куполообразной возвышенности, выступившей над снегонулевой поверхностью, и, во-вторых, ввиду того, что явление это мне представляется как бы болезнью планеты, наиболее напоминающей по характеру своему именно лишаи. Образование ледородной возвышенности, а следовательно, и ледяного лишая возможно на Земле в любой географической широте… — писал Гернет. — Для зарождения ледяного лишая нужно очень немногое. Если в течение неопределенно долгого времени куполообразная возвышенность своей высшей точкой проходила, скажем, на один метр ниже снегонулевой поверхности, вследствие чего эта точка в течение года освобождалась от снега, может быть, на несколько часов, — все было благополучно. Но вот энейрогенические движения подняли эту точку всего на каких-нибудь два метра, она стала на один метр выше снегонулевой поверхности и в течение года всего на несколько часов не успевала оттаивать от снега — и зародился ледяной лишай, покрывший огромнейшие пространства земной поверхности».

Ледяной лишай, неумолимо разрастаясь, покрыл сплошным щитом Антарктиду и затем стал распространяться по океану в виде огромных ледяных плавающих гор — айсбергов. «Когда эти айсберги почти сплошной массой заняли достаточную площадь океана, чтобы вызвать достаточное уменьшение влажности климата над поверхностью Антарктики, или, конкретно говоря, заняли всю полярную часть океана до 64-й параллели приблизительно, наступило равновесий между избытком снега, выпадающего на ледяной лишай выше снегонулевой поверхности, и избытком таяния его ниже таковой, и лишай прекратил дальнейшее распространение, достигнув своего максимума. В этом положении лишай и застыл, застыл в том смысле, что принял постоянные размеры, но в нем самом происходит непрерывное передвижение льда от центра к периферии».

Ледяной лишай, появившийся в горах Гренландии, стал распространяться по всему острову, породил затем оледенение Европы, Северной Америки и севера Азии, заполнил айсбергами полярный океан. Это повело к изменению климата и влажности атмосферы. Часть Ледовитого океана оттаяла, ледники Евразии и Северной Америки исчезли. Затем может начаться очередной цикл пульсации Гренландского ледяного лишая. Сколько таких циклов было — один, два или гораздо больше, точно неизвестно. «Важно, не сколько уже прошло полных циклов пульсации лишая со времени его зарождения, а важно, в какую фазу цикла мы сейчас живем. Ответ на этот вопрос дать нетрудно — в фазу оттаивания полярного океана, — пишет Гернет в заключение своей книги. — Другой вопрос: какая часть этой фазы уже прошла и много ли ее еще осталось? На этот вопрос дать определенный ответ несколько труднее, но, принимая во внимание, что толщина льда в полярном океане определяется в настоящее время всего в несколько метров, тогда как мощность забивавших полярный океан айсбергов была, вероятно, значительно больше, надо думать, что подавляющая часть этой фазы у нас позади, а осталось ее весьма немного».

А это значит, что, «если предоставить Гренландский лишай его естественному ходу, то в недалеком в жизни человечества будущем человечеству предстоит пережить такой ужас, по сравнению с которым все им до сих пор пережитое — детские игрушки». Этот ужас — ужас новой ледниковой эпохи, «ужас наступления на наиболее культурные уголки Земли ледяного лишая, наступления стихийного, которому ничего противопоставить нельзя», ужас «взаимного истребления людей массами ради права на кусок земли, не покрытый ледяным лишаем». Чтобы избежать этого, «человечество может и должно уничтожить Гренландский ледяной лишай».

Исчезновение ледяного покрова Гренландии вернуло бы Арктике теплый климат, который был здесь когда-то, Северный Ледовитый океан стал бы кратчайшей дорогой из Европы в Азию и даже в Австралию и Океанию, полярные земли Сибири и Канады превратились бы в главные житницы Земли. У человечества, таким образом, стоит выбор между гибелью от новой ледниковой эпохи или возвращением утраченного «рая» третичного периода с его теплым климатом. «Первое произойдет неизбежно, если человечество будет инертно, для второго нужны некоторые усилия. В добрый час!» — так завершал свою книгу Гернет.

Ледники — Океан — Атмосфера

«Строгих критиков, которые найдут, может быть, в этой книге много недостатков, я прошу вынести свой приговор о ней с оговоркой о снисхождении, по следующим двум причинам. Я не только не ученый-геолог, но не получил по геологии вообще никакого образования. Оправданием, что я, не будучи квалифицированным геологом, взялся за книгу по геологии, является то обстоятельство, что затрагиваемый в ней вопрос — о причинах миоценового климата в пашей полярной области и “ледниковой эпохи” — геологами не разрешен, а мною, по глубокому моему убеждению, разрешен вполне. Как же я мог не поделиться с человечеством своим открытием, даже если бы и ошибался?» — писал, обращаясь к читателям, Гернет. В чем же он ошибался и в чем был прав?

Идея саморазрастающихся «ледяных лишаев», столь новая и необычная для того времени, на четверть века опередила науку и лишь сейчас находит признание. Естественно, что в наши дни ученые оперируют фактами, добытыми с помощью современных методов исследований (у Гернета же, в Японии, имелись из специальной литературы лишь «История Земли» Неймайра и «Физическая геология» Мушкетова). Модель спонтанного, или, говоря словами Гернета, «самосильного», разрастания ледников проверена с помощью электронных вычислительных машин.

С помощью теории систем управления советские ученые составили функциональную систему «Ледники — Океан — Атмосфера». Ход изменений этой системы, включающей ледники, морские льды, океан, сушу и атмосферу, моделируется дифференциальными уравнениями, решение которых в численном виде совершает ЭВМ, и полученные результаты показывают, как меняются во времени все величины, входящие в систему.

«Операторные схемы были получены отдельно для северного и южного полушарий, а — затем соединены в общую схему для всего земного шара. Раздельный их анализ показал, что в то время как для северного полушария взаимодействия в системе приводят к автоколебаниям, для южного полушария устанавливается стационарный (или апериодический) режим. Рост покровного оледенения на полярном материке автоколебаний не вызывает (Антарктический ледяной лишай — лишай локализованный стационарный, по Гернету). Автоколебания в системе для Земли в целом обеспечиваются за счет северного полушария, где разрастались покровные ледники собственно-материкового типа, — пишет доктор географических наук О. П. Чижов. — В глобальную операторную схему были включены и внешние воздействия — колебания инсоляции (интенсивности облучения нашей планеты Солнцем. — А. К.) и повышение суши. В результате был получен ход колебаний во времени объема ледников в северном и южном полушариях, средней годовой температуры для полушарий и других величин, характеризующих изменения климата».

Гернет прогнозировал «грядущий ужас» нового оледенения и призывал человечество повести решительное наступление на Гренландский ледяной лишай. Спустя несколько десятков лет после выхода его книги ученые из Института физики в Копенгагене проанализировали колонку льда, доставленного из Гренландии, имевшую длину в 1200 метров — нижние слои ее образовались сто тысяч лет назад! Колонку разбили на семь тысяч отрезков, каждый из них был подвергнут тщательному анализу, а обработка результатов проведена была на ЭВМ. Это позволило проследить динамику роста Гренландского ледяного лишая, включая эпоху последнего оледенения, и даже дать прогноз на будущее. Остров в наши дни переживает период неуклонного похолодания. Температурный минимум будет достигнут очень скоро, через каких-нибудь десять — двадцать лет. А потом наступит стабилизация — и в середине XXI столетия можно ожидать не «ужас нового оледенения», а, наоборот, потепление.

Современная наука и техника в состояний уничтожить Гренландский ледовый щит (хотя, конечно, не за год и не за два). Стоит лишь, как предлагал это Гернет, систематически убирать выпадающий зимой на поверхность Гренландии снег, и льды под лучами солнца начнут быстро таять. Но следует ли делать это?

Гренландский ледяной лишай накопил колоссальное количество воды, сконцентрировавшейся в его льдах. Если льды растают, то уровень Мирового океана поднимется, по расчетам ученых, почти на четыре метра. А это значит, что начнется созданный руками человеческими «всемирный потоп», и многие города нужно будет ограждать дамбами, обширные низменные территории окажутся затопленными. Так что вряд ли «раем» станет жизнь после ликвидации Гренландского ледника в таких странах, как Голландия, Англия, Польша и многих других, чья территория находится на низменностях. Если же в добавление к Гренландскому ледяному лишаю ликвидировать еще и мощный покров ледников, покрывающий Антарктиду, то уровень Мирового океана поднимется более чем на шестьдесят метров, и все крупнейшие города, расположенные на побережьях, включая Лондон, Ленинград, Нью-Йорк, Токио и т. д., окажутся затопленными. Вместо «ужаса ледниковой эпохи» человечество будет ожидать «ужас всемирного потопа».

Род человеческий за свою историю, столь краткую по сравнению с историей планеты, сумел пережить несколько «ужасов» эпох оледенения и несколько «всемирных потопов» уже в те эпохи, когда люди не знали ни колеса, ни грамоты, ни металлов. Но об этом мы расскажем в следующей главе нашей книги.