Была земля Арктида

Онкилоны — кто они?

Читатели романа «Земля Санникова» и кинозрители знают онкилонов, пожалуй, лучше, чем многие другие, реально существующие народности и племена. Но быт и облик онкилонов — плод фантазии академика Обручева. А кем были на самом деле онкилоны — да и существовали ли они вообще?

Врангель и Матюшкин во время своей, экспедиции слышали от чукчей рассказ о том, что между мысами Шелагским и Ир-Кайпио (Северный) с невысоких скал близ устья одной речки в ясный летний день далеко на севере видны покрытые снегом горы. В прежние годы оттуда, с моря, приходили стада оленей. Один из чукотских старшин рассказывал, что страна в океане населена неизвестным народом, ибо несколько лет назад на берега Чукотского залива выброшен был труп кита, израненный дротиками с остриями из шифера — оружием, чукчам незнакомым.

Другой старшина чукотского населения, находящегося на Шелагском мысу, сказал Врангелю и Матюшкину, что на севере находится большая земля, населенная неведомыми людьми. Она видна бывает в ясные летние дни с мыса, называемого Якан. Один из чукчей начертил палкой на снегу контуры Чаунской бухты, обозначил мысы Раутан и Шелагский, а к северо-востоку от Шелагского мыса нарисовал остров, который, по его словам, большой и гористый. На нем живут люди.

Чукчи говорили, что два века назад весь берег от Шелагского мыса до Берингова пролива населял народ онкилоны. Им-то и принадлежали брошенные землянки, покрытые китовыми ребрами и землей, совершенно непохожие на чукотские жилища, которые Врангель видел по всему берегу от Шелагского мыса до мыса Дежнева, чукотском селении на мысе Ир-Кайпио Врангелю и Матюшкину поведали легенду о том, почему народ онкилонов покинул свою родину…

Прежде чукчи и онкилоны жили мирно. Но между вождем онкилонов Крехаем и главой чукчей Ерримом началась вражда, перешедшая в войну племен. Крехай был побежден и скрывался в скалах. Затем он ночью добрался до лодки и, чтобы обмануть преследователей, сначала поплыл на восток, потом повернул на запад и пристал у Шалаурова острова. На этом острове он жил в землянке (ее развалины были показаны Врангелю), поджидая родичей. Когда — все они собрались, онкилоны отплыли на пятнадцати больших байдарах к земле, которую можно увидеть в ясный день с мыса Якан.

Что же это за земля в океане? Рассказы чукчей о большом острове заставили экспедицию разделиться: Врангель отправился на восток, вдоль берега, а Матюшкин — на север. «Мы найдем землю, непременно найдем, — писал Матюшкин. — Я утверждаю, что к северо-востоку от Чаунского залива должна быть земля. Я сделал карту полярных стран, и мне кажется, что положения Новой Земли, северо-восточного мыса Новой Сибири и Ляховских островов дают знать или намекают, так сказать, что к северу от Шелагского Носа должно быть что-нибудь подобное…»

Действительно, в 1867 году американское китобойное судно открыло большой остров, который в ясную погоду виден за 160 километров с материка. Капитан судна Томас Лонг «назвал эту землю именем Врангеля, потому что желал принести должную дань уважения человеку, который еще 45 лет тому назад доказал, что полярное море открыто», а пролив, отделяющий остров от материка, столь же справедливо получил название пролива Лонга.

На остров Врангеля впервые высадились в 1881 году, в 1911 году на нем был поднят русский флаг, а постоянное население здесь появилось лишь в 1926 году. Означает ли это, что обитаемая земля, о которой рассказывали чукчи и куда переселились онкилоны, — это не остров Врангеля, а легендарная Земля Андреева или другая, также исчезнувшая земля?

Прежде чем ответить на этот вопрос, надо точно установить, кем же были исчезнувшие онкилоны. «Говорят, что язык сего народа был непонятен кочующим оленным чукчам и много сходствовал с наречием оседлых чукчей на берегах Берингова пролива, доселе живущих в землянках, устроенных на китовых ребрах, с одним только входом сверху. Впрочем, достаточно доказано, что оседлые чукчи составляют с алеутами и гренландцами одно поколение, распространенное, таким образом, по берегам Ледовитого Моря от восточных краев Америки до Шелагского мыса», — писал Врангель.

Из его описания ясно, что речь идет не о собственно чукчах, а об эскимосах, язык которых сильно отличается от чукотского, но родствен языку алеутов. Чукчи, занимавшиеся прежде лишь оленеводством, выйдя на побережье Северного Ледовитого океана, переняли у эскимосов, морских охотников и зверобоев мореходную технику, не забывая, однако, и оленей. А так как оленей у эскимосов нет, Крехай, «онкилонский старшина», не мог быть эскимосом.

«Крехай вынужден был вместе со своими сородичами и оленями (так говорит предание) бежать, — свидетельствует Врангель. — Двинулся он на запад, задержался на некоторое время на Рыркайпии и, по одному варианту предания, с Рыркайпия уплыл на байдарках в неизвестном направлении, по другому варианту — ушел на запад, где первоначально поселился на Медвежьих островах (против устья р. Чукочьей), но вскоре оттуда перешел на материк и двинулся опять на запад». По мнению советского этнографа-сибироведа И. С. Вдовина, «реальность этого предания вполне вероятна». Ведь «сержант Андреев, в 1763 г., будучи на Медвежьих островах, нашел там остатки земляных жилищ, еще достаточно хорошо сохранившихся». Ни Андреев, ни его предшественники «не нашли на островах людей; не было там никаких следов, которые указывали бы на то, что обитатели этих землянок погибли, не было найдено в землянках и предметов домашней утвари. Это дает основание предполагать, что люди покинули эти землянки и куда-то ушли».

По мнению Вдовина, Крехай был вождем группы приморских чукчей, переселившихся с Чукотского полуострова на запад, и, видимо, Врангель ошибся, считая его эскимосом. Но это не снимает вопроса о множестве типично эскимосских жилищ, которые оставлены на всем побережье от Шелагского мыса до Берингова пролива. «На берегах Анадырского залива обитает народ, называемый чукчами онкилон, т. е. морские, от которого они совершенно отличаются телосложением, одеждою и языком», — свидетельствует Врангель. По данным топонимики, науки о географических названиях, наименования многих местностей и селений на побережье Северо-Востока Азии, вплоть до устья Колымы, являются эскимосскими, — верный признак того, что в древности именно эскимосы населяли этот район.

Начиная с XVII столетия и вплоть до начала нашего века эскимосы, живущие в Азии, не отличались от приморских чукчей (наименование «эскимос», от «эскимантсик» — «поедающие сырую пищу», — появилось в литературе в 1611 году и относилось в течение трех веков только к эскимосам, живущим в Америке и Гренландии). Землепроходцы, казаки, исследователи Арктического побережья Сибири называли азиатских эскимосов «зубатыми чукчами», «сидячими чукчами», «онкилонами» и «айванами» (два последних слова заимствованы из чукотского языка: «айванат» — восточные — «живущие под восточным ветром» — именовались оленными чукчами эскимосы из группы селений мыса Чаплина, «анкалит» — откуда и происходит «онкилоны» — приморские жители). Только в 1901 году известный русский и советский ученый-этнограф В. Г. Богораз сумел точно разграничить, где на Чукотке живут эскимосы, а где — чукчи, перенявшие от них технику охоты на китов, моржей, тюленей.

Но есть еще одна народность, которая может считаться претендентом на то, чтобы быть представителем исчезнувших в океане «онкилонов» — юкагиры. Согласно переписи населения 1970 года, их осталось около шестисот человек, причем менее трехсот считают юкагирский язык родным. Но прежде юкагиров было гораздо больше, и занимали они территорию от реки Лены на западе до реки Анадырь на востоке, от отрогов Верхоянского хребта на юге до побережья Северного Ледовитого океана на севере.

Юкагирское племя — омоки

«Наших людей было прежде столько, сколько звезд на небе в полярную ночь, — говорится в юкагирской легенде. — Пролетавшие птицы терялись в дыме наших очагов». Геденштром в начале XIX века отметил, что юкагиры — остаток сильного прежде народа омоков, которые больше ста лет назад покинули материк и «толпою» удалились на острова, лежащие против устья Яны и Индигирки. Врангель и Матюшкин в устье Колымы записали рассказ чукотского старшины об омоках, живших на берегах Колымы, к северу от Омолона. Занимались омоки охотой и рыбной ловлей, а после того как их стали облагать ясаком русские, омоки двумя большими группами со всем имуществом и неисчислимыми стадами оленей ушли от устья Колымы на север, на острова.

Действительно, в устье Индигирки Врангель обнаружил многочисленные следы брошенных жилищ. Местные жители называли это место Омокским становищем, но ничего другого сказать по поводу этих жилищ и народа, их населявшего, не могли. В местах, где когда-то обитали омоки, Врангель находил орудия, отличные от тех, какими пользовались нынешние обитатели этих мест.

Омоки, как установили этнографы, — это наименование юкагиров, живущих в низовьях Колымы. Прежде они населяли и устье Колымы, и именно омокам, по мнению известного исследователя народов Сибири В. И. Иохельсона, Принадлежат развалины подземных жилищ, которые обнаружил сержант Андреев на Медвежьих островах, расположенных против колымского устья. К сожалению, когда полвека спустя Медвежьи острова посетил Врангель, этих построек уже не было: «почему думать должно, что льдом стерты и сокрыты ныне под водой». Однако ряд фактов говорит о том, что юкагиры заселяли не только Медвежьи острова, но и были на островах Новосибирского архипелага.

В. И. Иохельсон в рукописи «Юкагиры и оюкагиренные тунгусы», хранящейся на факультете народов Севера пединститута им. А. И. Герцена в Ленинграде, пишет, что в мифологии юкагиров часто встречаются рассказы о морских чудовищах и что обычное имя морских животных можно буквально перевести как «морской олень». Это говорит о том, что не только эскимосы и оседлые, береговые чукчи, перенявшие от эскимосов навыки охоты на китов, моржей, тюленей, но и юкагиры знали обитателей полярных вод.

Советский ученый-этнограф, по национальности эвенк, Владилен Александрович Туголуков приводит интересные факты, также свидетельствующие о том, что таинственными обитателями Медвежьих островов были юкагиры. Мы уже приводили свидетельство «Сибирского вестника» о том, что на земле, которую видел сержант Андреев, жители известны «под именем Хрохаев и состоят из двух племен», причем «некоторые из них бородатые и похожи на россиян, другие ж чукотской породы».

Что касается россиян, то, как полагают многие историки, арктическое побережье Северо-Востока Сибири могли достигать, даже до плаваний казаков в XVII столетии, поморы, которые начали освоение берегов Студеного моря ещё в первые века нынешнего тысячелетия (существует гипотеза, согласно которой «колония Новгорода, на Аляске» появилась в XVI веке, отошлем заинтересовавшихся читателей к статье писателя-мариниста М. Чекурова «Откуда пошла Российская Америка» и комментариям (к ней виде-адмирала Г. И. Щедрина, опубликованных в первом выпуске сборника «Тайны веков», изданного «Молодой гвардией» в 1977 году). Людьми же «чукотской породы», по мнению Туголукова, могли быть юкагиры, ибо с ними связано Название «Хрохай».

«В XVII веке у юкагиров существовал род Кромый, — пишет Туголуков. — Название рода — производное от названия реки Хромы, впадающей в Ледовитый океан между Яной и Индигиркой. Часть “хромовских юкагиров” переселилась тогда же, в XVII веке, на Индигирку. Может быть, какая-то часть откочевала еще дальше — на Медвежьи острова и либо погибла там от недостатка пищи и дров, либо ушла оттуда в неизвестном направлении?»

По мнению В. Г. Богораза, остатки жилищ на Медвежьих островах, обнаруженные сержантом Андреевым, принадлежали не эскимосам, не чукчам, не юкагирам-омокам, а шелагам — еще одним загадочным жителям Северо-Востока Азии, обитавшим в приморской тундре к востоку от Колымы, от которых получил свое наименование Шелагский мыс. По мнению Врангеля, «сей многочисленный в сильный народ в короткое время почти совершенно истребился поветриями, голодом и другими болезнями». Комментируя труды экспедиции Ф. П. Врангеля 1820–1824 годов, А. М. Сергеев писал: «Шелаги — неизвестная этнографическая группа, обитавшая, видимо, по полярному побережью и на прилегающих островах к востоку от мыса Шелагский, который и получил от нее это название».

Сергеев полагал, что шелаги — это, «видимо, оторвавшаяся от основной массы своего народа восточная группа чукчей», по мнению других исследователей, они были эскимосами, а третьи полагают, что шелаги, именовавшиеся чукчами также и «чаваны», были юкагирским племенем чуванцев, имя которого сохранилось в названиях Чаунского залива и реки Чаун.

Как видите, вопрос об онкилонах и шелагах далек до своего окончательного разрешения. И неизвестно, какой народ населял Медвежьи острова и, возможно, ныне исчезнувшие Землю Санникова и Землю Андреева: береговые чукчи, эскимосы или юкагиры. Быть может, лишь подводно-археологические исследования этого района смогут найти на шельфе остатки жилищ, сметенные льдами, которые видел Андреев, и обнаружить следы человеческой деятельности под водой, подобные тем, что находят на шельфе Северного и Балтийского морей.

Это — дело будущих исследований, которые должны окончательно решить вопрос о том, были ли населены последние остатки «мамонтова материка», исчезнувшие — и продолжающие исчезать — на глазах в течение последних столетий, и кем были эти люди.

Но ведь несколько тысяч лет назад, вне всякого сомнения, число островов возле северного побережья Сибири было значительно больше, а еще раньше огромные пространства нынешнего шельфа были землей, по которой ходили неисчислимые стада мамонтов, овцебыков, северных оленей, бизонов, сайгаков. Может быть, «мамонтовый материк» в ту пору населен был не только животными, но здесь охотились на этих животных первобытные люди, как это имело место на территориях, лежащих южнее — в Западной Европе, Южной Сибири, на Украине, в Чехии и других местах, где археологи находят стоянки охотников на мамонтов?

Ледники, археологи, языковеды

Мысль о том, что в эпоху великого оледенения на севере Евразии жили первобытные люди, показалось бы сравнительно недавно нелепой. Даже сейчас, в двадцатом столетии, эти края с таким трудом обживаются цивилизованным человечеством. Что же можно требовать от людей, одетых в звериные шкуры и вооруженных орудиями из камня? Да и климат в ту пору был еще более суровым, чем ныне. К тому же вся — или почти вся — территория Евразийского Севера покрыта была мощным ледяным щитом, наподобие Гренландского «ледяного лишая»…

Читатель, внимательно следивший за нашим повествованием, видимо, хорошо понимает, что картина, рисовавшаяся ученым, не так уж мрачна, как это казалось прежде: в эпоху последнего оледенения гигантская территория Евразии, включая районы Сибири, вплоть до нынешнего побережья полярных морей и даже зоны шельфа, не была бесплодною пустыней, здесь процветала специфическая «мамонтовая фауна» на основе «мамонтовой флоры», произрастающей на плодородной почве из лесса. А там, где была дичь, мог появиться и охотник на нее — первобытный человек.

Следы первобытных охотников, живших десятки тысяч лет назад, населявших север Европы и Сибири, были обнаружены советскими археологами за последние десятилетия, причем каждый год приносит новые и новые сенсационные находки, благодаря которым граница обитания человека в Арктике все более отодвигается в глубины времен — и вместе с тем все дальше и дальше уходит в северные широты.

В 60-х годах нашего столетия под 62-м градусом северной широты на Печоре найдены следы древних людей, населявших этот край около двадцати тысяч лет назад, то есть в эпоху последнего оледенения (до этой находки большинство геологов считало, что этот район покрывала толща льдов). Даже 50–60 тысяч лет назад на Средней Печоре жили люди, под 65-градусом северной широты (правда, они были не «хомо сапиенсы», как мы с вами, а неандертальцы, и климат в ту эпоху мог быть более теплым).

В 1965 году в Якутии на речке Берелех под 71-м градусом северной широты обнаружен был бивень молодого мамонта, на котором вырезано по свежей кости изображение этого животного, сделанное с натуры. Немного позже здесь начинаются раскопки знаменитого «кладбища мамонтов», о котором мы уже рассказывали. А якутский археолог Ю. А. Мочанов открывает здесь стоянку людей каменного века, современников мамонтов, обитавших тут более десяти тысяч лет назад.

В ту пору «мамонтовый материк» был продолжением суперконтинента Евразии. И если мамонты бродили по нынешнему шельфу моря Лаптевых, Восточно-Сибирского и Чукотского морей, то, быть может, и люди появлялись в этих краях?

Поиск на дне полярных морей с их холодною водой следов человеческой деятельности — дело необычайно сложное и трудное, Ведь первобытные охотники не строили зданий и городов, а каменные орудия и следы стоянок скрыты не только толщею воды, но и морскими осадками, порядком накопившимися с тех пор, как былая суша стала районом полярного шельфа. Однако у исследователей есть возможность вести поиски былых обитателей «мамонтова материка» не только на шельфе, но и на островах, которые являются последними остатками былой суши: острове Врангеля, Шпицбергене, Новосибирских островах, Северной Земле, Земле Франца-Иосифа, островах Канадского Арктического архипелага.

«В восточной Арктике на архипелаге Новосибирские острова обнаружена стоянка древнего человека. Хорошо сохранившиеся различные поделки из кости, наконечники для стрел, топоры, искусно изготовленные из бивней мамонта, найдены в семи километрах южнее острова Жохова (район островов Де-Лонга), — сообщала газета “Известия” от 11 ноября 1967 года. — Стоянку древних арктических аборигенов обнаружили зимовщики, моряки дазель-электрохода “Индигирка”, в верхних размытых слоях вечной мерзлоты».

Находка не датирована: изделия из кости могли изготовить древние открыватели Новосибирского архипелага в ту пору, когда он являлся частью континента, и в ту пору, когда начался распад «мамонтова материка», и в совсем недавнюю, незадолго до прихода в этот район русских, пору. Археологи не теряют надежды обнаружить в сложенной льдом и лессом почве Новосибирских островов следы первобытных охотников за мамонтами — ведь этих животных когда-то было здесь так много!

Остров Врангеля до последнего времени считался землей, на которой постоянное население появилось позже всего — лишь в 20-х годах нашего века. В 1975 году крупнейший магаданский археолог Н. Н. Диков обнаружил на острове Врангеля, у Чертова оврага, следы обитания людей… давностью около трех с половиной тысяч лет! Археологическое исследование острова Врангеля только начинается, и, быть может, не так далеко то время, когда тут будут найдены не только кости и бивни мамонтов, но и орудия и стоянки людей, которые охотились на них в то время, когда не существовало пролива Лонга и остров был частью «мамонтова материка».

Сенсационные находки были сделаны на Шпицбергене. Западногерманские археологи Хансен и Лирль нашли здесь следы стоянки первобытных людей, живших здесь за 4000 лет до нашей эры. А неподалеку от нее советские геологи обнаружили изображение кита, высеченное на камне, которое, вероятно, сделали еще более древние обитатели Шпицбергена, люди древнекаменного века. Вряд ли они смогли проникнуть сюда морским путем: в ту пору не было подходящих средств передвижения по суровым водам полярных морей. А путь по льдам полярного ночью также, видимо, был заказан первобытным людям. Вероятнее всего они попали на Шпицберген по суше, соединявшей его с материком.

Земля Франца-Иосифа и Северная Земля до сей поры еще плохо изучены. Но не исключено, что и на этих, ныне необитаемых северных архипелагах удастся обнаружить следы пребывания первобытных людей — ведь они также входили в состав «мамонтова материка», на Земле Франца-Иосифа обнаружены останки диких оленей, а на Северной Земле — мамонтов. Там, где были животные, могли быть и люди.

Интереснейшие открытия сделаны не только на территории Евразии, но и в Америке. Люди населяли Аляску двадцать, тридцать, а может быть, и все пятьдесят тысяч лет назад. На Аляске обнаружены следы культуры, имеющей общность с культурой так называемых дюктайцев, древнейших жителей Якутии, которая датируется возрастом порядка 30–10 тысячелетий. На Алеутских островах совместная советско-американская археологическая экспедиция открыла поселение предков алеутов, чей возраст — порядка 8000 лет. Совсем недавно на территории острова Эльсмира в Канадском Арктическом архипелаге нашли стоянку первобытных людей возрастом порядка 4–5 тысячелетий.

Нет сомнения в том, что в ближайшие годы будут сделаны открытия, которые еще дальше передвинут северную границу обитания первобытного человека в пространстве и вплотную приблизят время этого обитания к эпохе существования «мамонтова материка»… Но кем были эти люди, нельзя ли среди нынешних обитателей Арктики найти если не прямых потомков, то наследников традиций и навыков?

Археологические памятники «мертвы», а орудия охоты и труда, изготовляемые людьми, могут легко переходить от одного народа к другому, они ничего или почти ничего не скажут об этнической принадлежности людей, пользовавшихся лодкою или острогой. В последнее время ученые получили интереснейший «ключ», с помощью которого можно попытаться открыть тайну исчезнувших племен и народов. Этим «ключом» владеют языковеды, использующие словари вместо лопат археологов и рисующие увлекательную, хотя и во многом спорную картину древнейшего расселения человечества на Севере.

Первые гипербореи

Лишь в XVIII столетии европейская наука начала открывать для себя культуру «страны чудес» — Индии, великой хранительницы традиций, уходящих в глубины тысячелетий. И чем больше и лучше узнавали ученые эту культуру, тем больше росло их удивление, а порой и недоумение. Например, в эпических поэмах «Махабхарата» и «Рамаяна» можно найти описание явлений, характерных для Арктики и совершенно несвойственных жаркой Индии, лежащей в тропиках. Это упоминание о Дхруве — Полярной звезде, находящейся неподвижно, о «Семерых Риши» — больших звездах Большой Медведицы, вращающихся вокруг Дхрувы, о стране, где ночь длится шесть месяцев и шесть месяцев длится день, в которой есть «плененные воды», которые могут принимать «красивые образы»… Быть может, предки древних индийцев жили не в тропиках, а в Арктике, за полярным кругом? Такую гипотезу поддерживали некоторые европейские и индийские ученые. По одной из версий, эта родина находилась даже в районе Северного полюса — и начало великого оледенения заставило предков индийцев двинуться на юг, пока они не обрели свою новую родину на полуострове Индостан.

Гипотез о прародине древних индийцев очень много: называют и легендарную Атлантиду, и реальный Тибет, степи Причерноморья и леса Литвы, Малую Азию и Центральную Азию и многие другие районы нашей планеты. Вопрос о прародине творцов «Рамаяны» и «Махабхараты», священных книг Вед и изумительных по глубине философской мысли «Упаншпад» окончательно не решен и по сей день. Зато совершенно достоверно установлено, что язык древних индийцев, на котором написаны эти памятники, родствен языку древних греков и нынешних литовцев и латышей, армян и таджиков, славянским языкам, включая русский, и романским языкам, начиная с латыни и кончая испанским, французским, португальским, итальянским, и ряду других языков, языку исландцев, потомков викингов, и языку цыган, языку кочевников-скифов и языку жителей высокогорий Гиндукуша и Памира.

С установления родства огромной семьи языков, называемой индоевропейской, собственно говоря, и началось подлинно научное изучение языка, родилось языкознание как наука. Вслед за индоевропейской были открыты, описаны и прослежены на протяжении веков и даже тысячелетий такие семьи языков, как семито-хамитская (аккадский, древнеегипетский, иврит, финикийский, арабский и многие другие древние и современные языки Ближнего Востока и Северной Африки), тюркская (турецкий, туркменский, узбекский, казахский, тувинский и т. д.), финно-угорская (финский, венгерский, эстонский, марийский и др.), малайско-полинезийская (распространенная от острова Мадагаскар на западе до острова Пасхи на востоке) и многие другие. И чем больше изучали различные семьи лингвисты, тем больше находили они во многих из этих семей общих черт, которые нельзя объяснить заимствованием или долгими культурными контактами, а лишь предположением о том, что когда-то эти семьи были родственны между собой, они восходят к общему предку.

В самом начале нашего века датский лингвист Хольгер Педерсен выступил с гипотезой, согласно которой индоевропейские, семито-хамитские, финно-угорские и ряд других языков и семей языков, широко распространенных на территории Евразии, родственны друг другу: они образуют единую семью как бы «второго порядка», сверхсемью — ностратическую (от латинского корня «ностер» — наш). Гипотеза Педерсена была поддержана и развита советскими учеными, в первую очередь безвременно погибшим (в возрасте всего лишь 32 лет) В. М. Иллич-Свитычем. Только в нашей стране «ностратические языки» предпочитают называть борейскими, так как на карте мира они занимают более или менее северный ареал.

О борейских языках, так же, как и о родстве языков мира, можно было бы рассказывать долго и интересно. Отошлем читателей к нашей книге «Земля людей — земля языков», вышедшей в 1974 году, и остановимся лишь на тех языковых семьях, которые имеют самое непосредственное отношение к теме этой книги и этой главы, посвященной народам, предки которых могли быть первыми «гипербореями», пришедшими в Сибирь, в Арктику и на «мамонтовый материк».

Русские землепроходцы и казаки — самая последняя, по времени, волна освоителей Арктики и Сибири. Русский язык относится к славянской группе великой индоевропейской семьи языков. А та, в свою очередь, входит, согласно ностратической теории, как одна из ветвей в великое «борейское древо языков».

Несколькими веками раньше на Северо-Востоке Сибири появились якуты. Якутский язык относится к тюркской семье, причем в нем сохранились черты, присущие самым древним тюркским наречиям. Тюркские языки — еще одна ветвь «борейского древа».

Бескрайние просторы сибирской тайги, от Енисея до Охотского побережья, начиная с первых веков нашей эры стали осваивать «индейцы Сибири» — эвенки. Говорят они на языке, входящем в тунгусо-маньчжурскую семью (куда входят также языки маньчжуров, нанайцев, удэге и других малых народностей Приамурья и язык «объякученных» эвенков — эвенов). Эта семья также «борейская».

К борейским языкам относят также языки чукчей, коряков, ительменов, предки которых в древности обитали в глубине Восточной Сибири, а затем начали переселяться на Камчатку и Чукотку (переселение это окончательно завершилось лишь в прошлом веке).

По всей видимости, задолго до чукчей, эвенков, а тем более якутов и русских, на Северо-Востоке Сибири обитали юкагиры, о которых мы уже рассказывали (якуты называли полярные сияния «юкагирским огнем», считая их отблеском костров и очагов многочисленных юкагирских стойбищ). Юкагирский язык — также «борейский». Весьма возможно, что именно предки юкагиров, отделившись от единого «ствола» могучего борейского «древа», начали освоение Восточной Сибири. «Не исключено, что юкагиры — остаток древнейшего населения северной Сибири, которое обитало здесь еще во времена мамонтов и носорогов. Мамонты и носороги вымерли, а люди остались», — пишет В. А. Туголуков. И это предположение подтверждают данные археологии.

«Древнеюкагирской» называет культуру обитателей стоянок, имеющих возраст порядка десяти тысяч лет, крупнейший специалист по археологии Сибири академик А. П. Окладников. По его мнению, «древние юкагиры» пришли в Восточную Сибирь не с юга, а с запада. В настоящее время трудно определить, где находилась колыбель «борейских языков» и когда единое «древо» стало распадаться на отдельные «ветви» языковых семей. Но очевидно, что возраст этого разделения очень велик: ведь языки только одной индоевропейской семьи начали формироваться около шести тысяч лет назад. Быть может, одни «ветви» борейского «древа» в глубокой древности стали проникать далеко на юг (например, языки жителей Южной Индии, темнокожих дравидов, по всей видимости, также «борейские» и появились здесь около 5–6 тысячелетий назад). Другие могли распространяться на север, вслед за отступающими ледниками, заселяя Западную и Восточную Европу. А «юкагирская ветвь» первой проникла на север Сибири и дальше, на территорию нынешнего полярного шельфа, в ту пору бывшего «мамонтовым материком».

Правда, на самой северо-восточной оконечности Евразии — и далее на запад, в Америке, имеется еще одна семья языков, относимая, хотя и с оговорками, к «борейской», — это эскимосский и алеутский языки.

Вопрос о прародине эскимосов вызывал и продолжает вызывать до сих пор оживленную дискуссию. Их считали пришельцами из Западной Европы, двигавшимися вслед за отступавшими ледниками на северо-восток. Выходцами из Центральной Азии, создавшими на Севере циркумполярную («вокругполярную») культуру. Пришельцами с далекого юга, с островов Юго-Восточной Азии. Аборигенами Америки, позднее заселившими территории на востоке (вплоть до Гренландии) и западе (вплоть до Чукотки). Коренными жителями Берингоморья, побережья Аляски, Чукотки и Алеутских островов (ведь алеуты, родственники эскимосов, жили на этих островах уже восемь тысяч лет назад!). Если же язык эскимосов входит в состав борейской сверхсемьи, то предки эскимосов должны были прийти на Край Ойкумены, обитаемой земли, откуда-то с запада. Быть может, именно они-то и были первыми «гипербореями», освоившими не только север Евразии, но и «мамонтовый материк»? Когда же климат стал ухудшаться, крупные животные, бродившие по тундростепи, начали вымирать, то, чтобы выжить, обитателям начавшего распадаться «мамонтова материка» пришлось менять характер охоты — из охотников на крупного сухопутного зверя, вроде мамонта и дикого оленя, превратиться в морских охотников, чьей добычею стали тюлени, моржи и киты?

Следы «борейских языков» ученые наших дней пытаются отыскать и среди многочисленных наречий, на которых говорят — или говорили до европейской колонизации — индейцы Америки. Ведь если удастся доказать, что какой-либо язык или языковая семья аборигенов Америки является «ветвью» великой борейской сверхсемьи, мы можем проследить распространение этой сверхсемьи не только на север, но и на восток, в Новый Свет.

У большинства исследователей не вызывает сомнения, что Америка была заселена из Азии. Но только ли с запада? Быть может, существовал «мост», ведущий в Новый Свет прямо с территории «мамонтова материка», через Ледовитый океан?