Быть или казаться

Глава 26

Виктория Абилхакимова, врач-интерн 7го курса медицинского университета имени Асфендиярова, Алматы, Республика Казахстан.

— Так что скажете? — представитель клана не выдерживает паузы.

Как оказалось только что, моё настроение испортилось весьма кстати, а депрессуха накатила крайне вовремя.

Если бы психика была в ресурсе, во время разговора с Ляном я бы ёрзала, нервничала и колебалась. А так — олимпийское спокойствие и сплошная выгода в результате.

Кажется, пора начинать верить в свою интуицию: когда человеку абсолютно всё равно, доживёт ли он до завтра, неуместная суета не влияет на процесс принятия решений.

— Позадаю ещё вопросы? — не могу же я согласиться, не выяснив деталей и не поломавшись, хе-хе.

Только мужики это не всегда понимают, да и я сейчас вроде как мужик.

— Отвечу на все. — Сводит брови вместе то ли китаец, то ли кореец.

Лян, в принципе, искренне верит в то, что говорит. Но ситуации бывают разные — тех же исполнителей вполне могут разыгрывать и втёмную.

Особенно когда хозяин какой-то неафишируемой клиники находится в недосягаемом (для всех нас) мире первой категории, а сама клиника — в двойке.

Ну и мы с Ваней, на закуску, путешествуем в эту двойку из тройки. Нелегалами, через какой-то явно самопальный девайс. Я так думаю.

— Мои вопросы могут показаться вам глупыми, — заранее предупреждаю.

— Я очень серьёзно отношусь к вам и ко всему, что вы скажете. Либо — захотите узнать, — церемонно раскланивается Лян, не вставая со стула.

— А как выглядит транспортировка нас в мир второй категории? Если по старинке, перемещение физически, то живыми можем и не долететь, — решаю блеснуть информацией, почёпнутой в своё время у Дьёрка.

— Зачем физически перемещать? Мы вас не хотим убивать, — неподдельно озадачивается представитель клана. — Если бы мне хотелось что-то с вами сделать, такие ухищрения были бы ни к чему. Достаточно просто выставить вас на улицу, на границе участка Молний. — Он ничего не изображает, а искренне думает вслух.

Прикольно.

— А как тогда?

— Через трансмиттер, — вежливо отвечает наполовину китаец. — Телепорт. Я же сказал в самом начале.

— Абсолютно случайно, у меня накануне был разговор как раз на эту тему. Насколько мне известно, нас с Ваней к местному телепорту не то что не подпустят, а даже обсуждать такую возможность не будут. — Внимательно слежу за его мимикой, хотя особой нужды в том нет. — Или ваши ресурсы больше, чем у кадрового полицейского?

— Вы зондировали в полиции возможности миграции отсюда? — снова удивляется Лян, делая для себя какие-то выводы (явно не те). — Ладно, не моё дело… К вашему вопросу: мне кажется, вы путаете ресурс политический и ресурс технический.

— Какой трансмиттер?! — живо прорезается оживший после антибиотика Ваня. — Скажи мне, а я переведу на английский Щукину!

Старший что-то говорит на незнакомом мне языке.

— Ух ты! — непосредственно реагирует мой новый товарищ. — А как вы его замылили? Где отмутили?

Лян неодобрительно смотрит на корейца и ничего не отвечает.

— В общем, это разовый трансмиттер, — Хван поворачивается ко мне. — Я именно по такой технике не специалист, но там что-то армейское. От наших ханьских друзей. Типа эвакуатора из какой-либо боевой летучей космической гадости, для пилотов или экипажа. Настраивается, в принципе, на любой аналогичный приёмник.

— Такое бывает? — удивляюсь в этом месте. — Эвакуатор из космоса?

О космических войнах мне пока слышать не довелось.

— Конечно бывает! — удивляются оба азиата.

— А чем ты границы систем обеспечивать будешь? Где-нибудь на границе диких секторов? — добавляет ДжоЧже.

Надо будет потом расспросить его об этой стороне реальности; интересно, но сейчас чуть не до того.

— Ваня, вопрос к тебе. Что лично для тебя привлекательного в том, чтобы перебраться в мир второй категории? Я уже вижу, что ты завёлся на эту тему. Однако искренне не понимаю твоего энтузиазма.

— А что тут может быть непонятного? — озадачивается друг в ответ.

— Здесь мы с тобой автономны и полностью себе хозяева. А там…

— Что ты знаешь о миграции между категориями вообще? — мой корейский товарищ неожиданно суровеет.

— Ничего. — Задумываюсь. — Хотя-я, в первую очередь на ум приходят цифры, да? Наверное, в этом месте мне нужно спросить тебя: каков процент тех, кому удалось окончательно свалить из третьей категории? Имею ввиду легальных переселенцев, а не зайцев типа нас с тобой.

— Менее десяти, — Ваня всем внешним видом излучает радость, как будто сказал что-то остроумное. — С одной оговоркой: рассматриваем лиц с большими сроками обязательного пребывания тут.

— Насколько менее?

— Около двух с половиной процентов, — вместо корейца отвечает Лян. — Но это неточная цифра. Из неё следует вычесть ещё и тех государственных служащих, которые перемещаются как частные лица, но на самом деле используют админресурс. Которого лично у вас нет и быть не может.

— Ух ты.

— Да. В реальности получается ощутимо поменьше, в районе одного процента. — Представитель клана, похоже, серьёзно разбирается в теме (судя по тому, что явно хочет добавить что-то ещё). — Это данные за последний десяток лет. Нет оснований думать, что тренд может радикально измениться в большую сторону.

— Получается, уезжает в итоге один из ста? — перевожу услышанное в свои единицы.

И задумываюсь.

— А чем мир второй категории будет для нас отличаться принципиально? Конкретно?

— Другой уровень развития и комфорта, — лаконично отвечает Хван. — У тебя, может, и отшибло память, но я-то всё помню. Верь мне.

— Есть нюансы, — деликатно вклинивается Лян. — По той же статистике, более семидесяти процентов нелегальных мигрантов в течение трёх-пяти лет вполне успешно легализуются на новом месте.

— А оставшиеся три десятых?

— Там меньше трех десятых, — педантично отмечает представитель клана. — Но окей. Суицид. Наркотики. Несчастные случаи. Автокатастрофы. Всего понемногу.

— Откуда знаете? И как эти факторы делятся между собой в долевом отношении? — мне правда интересен процент самоубийц, не сумевших устроиться в более перспективном месте.

Где, если верить радужным ожиданиям Хвана, колбаса и булки растут прямо на деревьях.

Возможно, из цифр можно будет вычислить и некоторые интересные моменты и причины.

— Я не веду точной статистики, оно мне не надо, — спокойно парирует старший. — Но я был лично знаком, к-хм, со многими, г-хм, убывшими отсюда. Плюс — имел возможности отслеживать их там. Мне кажется, вы сейчас делаете не те выводы.

— В смысле?

— Вы пытаетесь понять, что у них пошло не так. Но вы не учитываете того фактора, что многие из них — наёмные убийцы, отправленные в один конец, исключительно чтоб выполнить один-единственный заказ. Есть и денежные наркоманы, которым помогли связи, родственники, либо родители. И так далее.

Он искренне верит в то, что говорит.

Похоже, доступ к нелегальному способу транспортировки есть преимущественно у незаконопослушных личностей. Отсюда и их проблемы.

— Те люди, которые не смогли устроиться в двойке, не смогли бы устроиться вообще нигде, — подтверждает мою догадку собеседник. — Просто, в силу ряда причин, у них БЫЛА техническая возможность свалить отсюда. Они ею воспользовались, но быть другими людьми не перестали. Как создавали себе проблемы здесь, так и продолжили их наматывать на хвост и там. Они бы нигде долго не протянули, поверьте. Дело не в мире второй категории.

— А что происходит, если в мире второй категории ловят кого-то типа нас? Выходцев из третьей? — по-хорошему, это принципиальный вопрос, с которого надо было начинать.

— Ничего, — снисходительно роняет Хван. — Никому не надо ломать голову, тратить кучу времени и сил, чтобы установить, откуда ты взялся. Это только кажется, что система работает в обе стороны.

— А на самом деле?

— А на самом деле, некий Нильс, предшественник вашей знакомой Джордан Лоу, например, в свою бытность начальником участка тупо игнорировал семь десятых всех запросов по идентификации личности, — вежливо кивает Лян. — А вместо него ответить некому. Физически некому — потому что никто сверху не будет добывать информацию у его подчинённых.

— Почему?

— А зачем лишний раз работать, если можно не работать? Мне кажется, у вас превратное впечатление о добросовестности чиновников иммиграционных служб.

— Э-э-э…

— А идентификация "чистой" личности — именно их компетенция. В принципе, все понимают, откуда вы с высокой степенью вероятности взялись в двойке, — Лян вздыхает и решает объяснить подробнее. — Но ловить вас на слове и доказывать намного дороже, чем не ловить и не доказывать. Если вы возьметесь за ум — ну и живите себе на здоровье!

— А если опять начать куролесить…

— Вас повторно выпихнут в третий мир, по решению суда. Всё как в первый раз. Гуманизм в действии.

— И так что, везде? — м-да, и правда занятно.

— И так везде. Любой мир третьей категории очень неохотно идёт на контакт двойкой. Потому доказать, откуда вы прибыли, часто просто нереально.

Ну, это я как раз могу понять. Банальная зависть.

Когда у нас в своё время в некоторых ковидных госпиталях ввели очень солидную доплату (именно нам нет, но всего в Алмате десятка два ковидников — многим да), я за один день потеряла трех близких подруг.

Нет, мы не перестали общаться. Просто вечером, встретившись после работы, одна из девчонок на радостях заплатила за всех в кафе, потому что её новый оклад вышел в районе шестиста тысяч тенге.

А три одногруппницы так сверкнули злыми и завистливыми взглядами, что лично у меня сомнений не осталось: дружбе конец.

Не скажу, что мне близко такое мировоззрение. Но понять чиновников третьего мира могу, по аналогии — если даже родным мне медикам родины ничто человеческое не чуждо.

Щукин, похоже, поймал свою очередную дебильную волну.

Если знать его меньше, русского можно было бы заподозрить в хамстве и неблагодарности; к счастью, ДжоЧже уже успел притереться к новому товарищу.

Виктор банально не ориентировался в некоторых моментах, ничуть не притворяясь и ничего не изображая.

Удачей являлось и то, что Ляну (и клану) в мире второй категории реально на время понадобился такой специалист, как русский. Скорее всего — просто расширился бизнес.

А одноразовый трансмиттер обратного хода не имеет. Плюс, к доктору без технической подготовки должны прилагаться инженер и робот (впрочем, робота там скорее всего дадут своего).

На каком-то этапе корейца осенило:

— Щукин, а ты можешь одним словом сформулировать? Что заставляет тебя буксовать сейчас?

Хвану изрядно надоело слушать препирательства деликатного старшего и зависшего в тупом упрямстве русского.

— Страшно, — коротко уронил товарищ. — Я трус, Ваня. Я очень не люблю необратимых решений.

— Э-э-э, почему необратимых? — искренне заинтересовался ДжоЧже. — Если тебе там буквально станет невтерпёж, вернуться сюда ты можешь в любой момент! За символическую плату, которую лично ты зарабатываешь за несколько часов. — Хван подумал и поправился. — Можешь заработать за несколько часов, если захочешь. Это только отсюда туда сложно, а оттуда сюда — без проблем и бегом.

— Ух ты. В двойках что, тоже есть проблемы с медобслуживанием?

— Не во всех, — в который раз вздохнул Лян. — Но в Баошань — да. В том квартале и секторе, о котором идёт речь. Хотя, это не проблемы в вашем понимании, а скорее зоны роста нашего бизнеса.

Виктория Абилхакимова, врач-интерн 7го курса медицинского университета имени Асфендиярова, Алматы, Республика Казахстан.

Как можно не потешаться над мужиками, когда очень хочется над ними потешаться?

Ну не стала я себе отказывать в удовольствии. Простите. Опять же, профилактика депрессии — искреннее веселье.

Ваня с Ляном так старательно уговаривали меня согласиться на переезд, что я упиралась около часа. Ну а чё, девчонке можно.

А если серьёзно, то всё это время я параллельно анализировала, что есть местный трансмиттер. Потому что одна деталь искренне не даёт мне покоя.

Хван, утомившись отвечать на дилетантские вопросы, решительно сворачивает голограмму и переходит на нормальный язык:

— Так. Щукин, если у тебя не было физики всю школу, то за пятнадцать минут ты всё равно десять лет не выучишь.

— Пока не разберусь, ни на что подписываться не буду, — по инерции продолжаю отыгрывать слабый пол, давая волю своему истинному эго.

— А тебе в итоге сейчас надо лекцию по теории синхронизации настроек закатить? Или только общие физические принципы? — кажется, кореец решил закусить удила.

— Лекцию, — говорю из вредности.

— Семь лет, — радостно отвечает Ваня. — Эта лекция занимает около семи лет, с учётом обучения в профильном колледже и университете.

— Э-э-э, тогда давай общие принципы. — Вон и Лян уже, похоже, прикидывает что-то нехорошее. — Может, они меня успокоят.

Реально пора завязывать выделываться. Программа по набиванию цены выполнена на две сотни процентов.

— Твоё тело, помимо прочего, можно представить в виде набора молекул. Что такое три-дэ-принтер, представляешь?

— Угу. — Именно что представляю.

Я врач, а не инженер. Ещё и из далёкого прошлого.

— Здесь, в камере трансмиттера, твоё тело разбирается на молекулы. Синхронно с этим разбором, три-дэ-принтер в точке приёма собирает тебя же из молекул обратно. Всё. Ты прибыл, — со скучающим видом завершает мини-лекцию кореец. — Если попробуешь снова углубиться в детали, о которых понятия не имеешь, я прямо сейчас удалю твой допуск к кормильцу. Ты меня достал, Щукин. Будешь оперировать без робота…

— Только один вопрос ещё! А откуда три-дэ-принтер ТАМ знает состав моего тела ЗДЕСЬ?

— Есть два вида трансмиттера, — Ваня вздыхает, потому что поясняет это всё по кругу не первый раз.

А я просто не могу поверить тому, что слышу. И боюсь откровенно задавать наводящие вопросы.

— Первый — стационарный, именно в него нас с тобой здесь никогда и не пустят, если верить статистике, — всё-таки кореец хорошо владеет собой. Хе-х. — Он сканирует организм целиком.

— У нас чуть другой тип, — это не выдерживает Лян. — Он снимает матрицу с мозга и передаёт усечённый объём информации.

— Звучит пугающе, — теперь не могу удержаться от вздоха я.

— Это абсолютно безопасно, — настаивает Хван. — Для начало, тебя именно так отправляли сюда! Просто у кое-кого память отшибло… Хорошо, что не на профессиональную тему.

— Сам же говоришь, меня сюда отправляли стационарным? А теперь отправят только слепок всех слоёв памяти?

— Твой мозг хранит гораздо больше информацией о твоём теле, чем ты думаешь, — хмыкает кореец. — Ты ж врач. Должен знать.

— На самом деле, это вопрос стоимости оборудования. Стационарный трансмиттер дешевле, — врезается представитель клана. — Но то, что он стационарный, не значит, что он лучше.

— Почему? — в принципе, я уже уловила концепцию.

Но почему-то никак не могу сказать "да".

— Потому что, если у тебя сломаны рёбра и на них наложены скобы, стационарный трансмиттер тебя и передаст вместе со сломанными рёбрами! — Это Ваня. — А в случае передачи только информационной матрицы с мозга, настройки идут по тому слепку памяти, который является оптимальным с твоей точки зрения… — дальше по шестому кругу следуют непонятные мне технические подробности.

Хван был готов пришибить Щукина на каком-то этапе. Слава богу, русский наконец поимел совесть и прекратил буксовать.

Лян собирался перебрасывать их стандартным эвакуатором сбитых пилотов.

Это была неплохая техника, нужная: мало ли, какая оказия случится? А так, в армию Китая идти не боятся, зная, что умная машина всё равно выбросит тебя из горящей кабины на базу.

Кстати, парадокс, но вот именно такой трансмиттер, снимающий слепок с мозга, лучше и дороже стационарного. Просто кто ж даст гонять военную технику на гражданке? Дорого.

Попутно, Хвану было искренне интересно: а где клан добывает такое оборудование?

Как инженеру, по массе деталей ему было ясно: канал существует регулярно, работает периодически.

Фигня, что такой армейский эвакуатор рассчитан ровно на пару-тройку человек и срабатывает лишь один раз (чтоб вслед за эвакуированными пилотами на базе не оказались не в меру бойкие ребята противника).

Видимо, клан имеет доступ к производителю оборудования в Поднебесной. Даже из мира третьей категории.

Хван окатил русского товарища уставшим взглядом и первым вошёл в овал портала.

Чтобы тут же выйти в огромном пустом ангаре абсолютно голым, как и предупреждал Лян.

Он вздохнул и отошёл на метр, ожидая Щукина.

В следующую секунду его рот открылся, как и глаза: из передающей плоскости трансмиттера появилась фигура… он не сразу подобрал слова, какая.

Предсказуемо раздетая фемина более чем пристойных кондиций (и это ещё мягко сказано!) насмешливо поглядела на него спросила:

— Вань, тебе не говорили, что пялиться на голую девушку неприлично?

— Извини! — мгновенно побагровев, хрипло выдохнул ДжоЧже, отворачиваясь. — Ты кто?!! Ничего, что я к тебе спиной?

— Да уж лучше стой ко мне спиной и иди вперёд первым, сделай одолжение, — хохотнула то ли модель, то ли профессиональная спортсменка. — Оно и для приличий полезнее, и для твоего здоровья.

— Не понял в этом месте? — парень попытался обернуться, но тут же получил подзатыльник одной очень узнаваемой ладонью. — ВИКТОР?! — это вырвалось непроизвольно. — ТЫ?!

— Ты половых признаков что, вообще не различаешь? — весело отозвалась девчонка из-за спины. — И мужика от бабы не дифференцируешь? Пардон за умное слово.

— Щукин, это ты! Это же точно ты! Только в другом теле! — требовательно заговорил ДжоЧже, послушно двигаясь к выходу из помещения, куда его направляли сзади ну очень знакомые руки.

И ведь не докажешь последнее. Исключительно на уровне ощущений чувствуется.

— Оденемся — поговорим, — насмешливо раздалось сзади. — Я стесняюсь философских дискуссий в таком виде. Тем более что мы с тобой друзья.

— Щукин, что происходит?!

— Я не Щукин на самом деле. И не Виктор. Я изначально девочка, Виктория. В теле Щукина оказалась сама не знаю как. Как и на планетоиде. Сюда, ты сам объяснял, переносится сознание — не тело.

— Э-э-э… — шлёпая босыми ногами по каменному полу, Хван искренне пытался поспеть мыслями за случившейся с другом метаморфозой.

— Ваш местный три-дэ-принтер — реально хорошая вещь, — продолжила тем временем Виктория.

Такими узнаваемыми интонациями Виктора Щукина.

— Как ты и говорил, передалось сознание и данные из мозга, а не физические показатели тела-оболочки, — завершил, в принципе, логичные пояснения женский голос за спиной. — Вот меня тут в нормальном теле и распечатало. Слава богу.

— А чего ты такая накачанная? — мысли неслись галопом, а язык обгонял мысли.

— Занималась спортом. Побеждала на региональных турнирах. Ваш принтер распечатал меня, судя по всему, на пике физической формы. Когда ещё выступала активно.

— А ты правда можешь лечить людей? — в то, что это ещё и врач, упрямо не верилось.

— Шутишь? — Щукин в женском теле звонко рассмеялся сзади. — Я действительно врач-интерн! Мозги — единственное, что путешествует со мной без изменений. Что туда, что оттуда, хи-хи.

— А в каком теле ты сильнее физически? — ДжоЧже почувствовал, что не может контролировать потока своего любопытства.

— В этом теле, именно в этой форме, я выигрывала чемпионат континента и пробегаю десять километров по пересечёнке быстрее сорока минут, с гантелями в руках. В отличие от Щукина, который никогда ничего не делал.

— А какой вид спорта?! — запоздало спохватился кореец.

— Бокс. Классический английский бокс, женская квалификация.

КОНЕЦ

От авторов:

Спасибо, что были с нами 🙂🙂