Быть или казаться

Глава 9 (не читал. Перечитаю чер. час, возможно исправлю/допишу)

— В принципе, самый простой и банальный вариант — просто дать ему проораться, — задумчиво родил Щукин, озадаченно наблюдая за товарищем. — Чуток побуксует, потом сам успокоится. Подождём пару минут? Если это не что-то серьёзное по части психиатрии, то…

— Нет, не подождём, — отрицательно дёрнула головой коп. — Мне не нужны подобные звуки, когда я работаю в переговорной.

— А-а, чревато разбирательствами? — мгновенно сообразил русский. — Ладно, тогда иди сама сюда.

— Что ты задумал? — забеспокоилась Лоу, которую славянин уверенно толкал в спину по направлению к корейцу.

Последний, как заведённый, продолжал стучать лбом в стол, повторяя мантру о том, как все его достали.

— Вот так похлопай его чуток, — Щукин взял руки служительницы закона в свои ладони, зачем уверенно ахнул ими по спине ДжоЧже. — У тебя и удар послабее, и нужна женщина, — пояснил он, не дожидаясь вопросов. — С гормонами связано.

Джордан, равнодушно пожав плечами, изобразила игру на барабане. В роли ударной установки выступили плечи Хвана.

— Долго нам так развлекаться? — хмыкнула женщина через несколько секунд, не прекращая хлопков.

— Щ-щас, симптомы вспомню, — русский уставился сквозь товарища, наморщив лоб и сосредоточенно шевеля губами. — Да нет. Непохоже совсем же! — Кажется, это он сказал самому себе.

— Это не болезнь у него какая-то? — слабо заинтересовалась сотрудница полиции.

— Надеюсь, что нет, — хмуро ответил ей заявитель на самого себя. — Потому что психиатрия в ваших местах — это было бы совсем грустно. С вашим-то подходом к квалифицированному медперсоналу… А уж где на терапию медикаменты брать, даже представить боюсь. Так, Хван, а ну быстро поднял голову и посмотрел мне в глаза!

Через мгновение Щукин открытой ладонью треснул ДжоЧже по плечу:

— Вот же гад противный! Можешь прекращать его отсукивать! — бросил он Лоу. — Этот долбаный симулянт уже в себе!

— До чего с вами занятно, молодые люди, — многозначительно опустила ресницы детектив, говоря это тоном, не предвещающим ничего хорошего.

— У него поначалу действительно была истерика, — угрюмо пояснил русский, возвращаясь на своё место. — Но потом он колотился по инерции. По-моему, просто панически боится тебя, поэтому.

— Ну-у, в твоём заявлении он откровенно назван лицом непричастным, — Лоу тоже заняла стул на другой стороне стола. — Так что особо ему бояться нечего. Лишних паровозов вешать не буду. Хм, сколько служу, такого цирка не было… На чём мы остановились? — она снисходительно глядела на парней.

— Э-э-э, вообще-то на выкидыше и непроработанных психических травмах, — а вот сейчас русский смутился первый раз за всё время.

— Да ну, оно способно быть застенчивым? — вяло покосился на него вроде как успокоившийся Хван. — Не может быть.

— О, пришёл в себя, — заметила коп насчёт корейца.

— Может! — достаточно резко бросил Щукин вправо. — Быть застенчивым. Это мужики — толстокожие кабаны! МНОГИЕ! — зачем-то поправился он. — Вставил, вынул, умчался в закат! А девчонке потом — травма на всю жизнь. Хорошо если только психика! Ты не понимаешь, что такое выкидыш на шестом месяце?!

— Да успокойся ты! — кореец опасливо отодвинулся вместе со стулом. — У меня лично выкидыша не было. С ума сошёл? Вон, её очаровывай. На меня впечатления производить не надо. Я и так впечатлён по верхнему пределу…

— Вот же баран, а?!

Лоу достаточно немало в жизни видела, в том числе на должности, поэтому сейчас была уверена: а ведь русский не играет. Ну или играет, но уже так играет, что и сам полностью сжился с ролью.

Щукин тем временем повернулся к ней, хотя по инерции хотел и дальше дискутировать с напарником. Слегка собравшись с мыслями, русский продолжил:

— В общем, смешивать работу и… Нет, не так. Вот: тащить в работу свои психотравмы из личной жизни — весьма слабое удовольствие. По-хорошему, это очень неправильно, потому что ты всех мужиков априори воспринимаешь как врагов. Неужели сама не чувствуешь?

— И что? — коп спокойно смотрела на собеседника.

— Вот сейчас конкретно у меня очень большие сомнения в объективности твоего разбирательства лично в свой адрес, понимаешь? И это вовсе не бравада, я искренне так считаю. Ты…

— Другие пока не жаловались, — перебила его детектив, искренне и белозубо ухмыляясь. — Но мне прямо интересно стало. Ты продолжай, продолжай: женские интересы в этом кабинете так трогательно ещё никто не защищал.

— Другие на тебя не жаловались оттого, что ты ни за что кучу людей на нешуточные сроки затарабанила, — тихо и отчаянно произнёс кореец сотруднице полиции, отрываясь взглядом от крышки стола. — Местами вообще по беспределу. Просто потому, что имеешь власть и можешь, из удовольствия.

— О. Отмер окончательно, — Джордан частично изобразила удивление, а частично и правда была удивлена. — А ну, давай подробнее о моей биографии в ваших трущобах? Ты по софту или по аппаратной части?

— Э, стоп-стоп-стоп! — теперь барабанщика изображал русский, хлопая по столу и вклиниваясь в зарождающийся скандал. — Народ, давайте вернёмся к теме заседания?! Джордан, если честно, всё что хотел — тебе уже сказал! По мне, тебе бы к психотерапевту походить. По логике, в вашем полицейском госпитале такой точно должен быть, минимум пару раз в неделю приём. — Уловив изменения в мимике на противоположной стороне стола, Щукин осторожно добавил. — Если я правильно понимаю ситуацию.

— Ух ты. — Теперь ледяные глаза Лоу и вовсе напоминали стволы пистолетов. — Какая неожиданная осведомлённость на самых низах социальной иерархии!

Судя по лицу азиата, тот был удивлён не менее женщины, так как тоже глядел на товарища, в прямом смысле раскрыв рот.

— Но шёл я сюда не за этим. Ты ещё сказала, что моё заявление — очень грамотный шаг с точки зрения моего личного будущего, — напомнил русский. — Предлагаю вернуться к этой теме.

— Да это успеется, — хищно улыбаясь, коп поднялась из-за стола, обошла его по кругу и положила руки на плечи визитёру. — А скажи мне, Щукин. Из каких источников ты черпаешь информацию о департаменте полиции и обо мне в частности?

ДжоЧже закусил губу. Он не знал точно, но был уверен: бабища наверняка сейчас активировала кое-какие занимательные приложения на личном нейро-концентраторе, казённом. В суде доказательство нулевое, но на оперативной работе — достойная подпорка. Хорошо же знать, правду ли тебе сейчас будут отвечать?

По большому счёту, отсталого и такого наивного Щукина сейчас надо было как-то предупредить. Но как?

Эта стерва наверняка не зря сидела на должности: вон как ориентируется в ситуации. Тормоз русский думал, что с ней эмоциональный контакт наладил — а она вон как сейчас против него это использует…

Хван вспотел повторно. Несмотря на напряжение, особой паники не было. Что бы такое придумать?

Недоучившийся врач покосился в направлении женских рук на своих плечах, хмыкнул и ответил:

— Джордан, я очень ценю твоё желание быть поближе, но со мной эти штуки с тактильным контактом не работают.

— У неё приложуха наверняка активна, — со вздохом махнул рукой на собственное будущее кореец, сдавая белобрысую суку с потрохами. — Она тебя не просто так лапает. Сто процентов, правду в словах контролирует.

— А-а-а, — Щукин неподдельно изумился и покосился на длинные ногти Лоу ещё раз. — Хренасе техника у вас! Одна-ако… Джордан, секрета нет. Если у человека есть голова, и он умеет ей пользоваться, наличие госпиталя и ведомственной поликлиники в любом департаменте полиции тайной не является.

— Да ну? — мурлыкнула Лоу.

Как злорадно заметил Хван, с некоторым разочарованием: русский не врал.

— Я изучал военку дома, — теперь снисходительно улыбался новый напарник инженера. — Джордан, на уровне вашего департамента полиции обязательно должен быть полноценный госпиталь. Или никто из вас из метрополии сюда даже ногой не ступит!

— Продолжай. — Скорее для очистки совести, чем искренне, детектив поёрзала ладонями по чужим плечам.

— А что тут продолжать? — удивился тот. — Я не ахти какой спец по военизированным формированиям, но снабжение всеми расходниками плюс медициной — это самый обычный стандарт!

— Чей?

— Любой организации в погонах, — уверенно отбрил Щукин. — Давай с другой стороны. Если ваша транспортная техника ломается, вы её выбрасываете? Или ремонтируете?

— Хм. — Коп была озадачена. — Но ты говори, говори.

— Если ломается человек, его что, тоже выбрасывать? Не поймут ни налогоплательщики, ни сам личный состав. Если там, где учили меня, медицина и то была неотъемлемой частью, то уж у вас… — русский, не дождавшись, аккуратно снял женские ладони со своих плеч.

— Не так быстро. — В голосе говорившей явственно послышалась сталь.

Она протянула кончики пальцев теперь уже к вискам русского:

— Откуда знаешь обо мне? И откуда сам в метрополии?

— Бл*, если скажу правду, ты не поверишь. — Безмятежно продекламировал Щукин, опуская веки. — Это ты меня сейчас так массажируешь?

— Идиот, — не сдержался кореец. — Это она параметры калибрует! Стерва… Видимо, хочет быть уверенной на все сто, а приложуха даёт большие допуски. Казённая техника, чё.

— Ух ты, как кое-кто осмелел! — улыбка в общем-то симпатичной полицая Хвану сейчас казалась улыбкой акулы. — А кто ещё недавно своей головой об стол стучал? Я тебе чуть не пожалела. Даже. Хочешь повторить?

— А я по делу свидетель, — тут же сжался в комок ДжоЧже, но всё равно закончил мысль. — Только что было сказано, беспредела не будет? Соврала?

— Ой, успокойтесь! — русский был единственным из них, кто выглядел относительно спокойным. — Дорогая Джордан, давай сыграем в игру?

— Ближе к теме.

— А я именно по теме и говорю, просто не знаю, как тебе доказать иначе. Игра такая: ты показываешь мне фотографии своих близких подруг которых сама знаешь досконально.

— Зачем?

— Условие: я их в глаза не видел, — пожал плечами Щукин, не раскрывая глаз. — И по фотографиям тебе скажу их психологические портреты. Думаю, тройки-пятёрки человек будет достаточно? А потом мы с тобой продолжим тему, откуда врач по живому человеку с одного метра видит анемию…

— Речь была о муже, разводе и выкидыше, — коп многозначительно надавила на виски русского. — Об анемии я бы тебе слова не сказала.

— Ай, одного теста баурсаки, — пренебрежительно фыркнул тот. — "Два сапога пара", по-вашему. Э-э-э, вернее, "из одного куска ткани"? В общем, сходные процессы анализа. Так что, играем?

Вместо ответа Лоу простучала каблуками по полу, вернулась на своё место и через несколько секунд молча подвинула свой смартфон по столу.

— И что? — тормоз Щукин захлопал глазами.

— Сверху вниз, по порядку.

Хван опустил уголки губ, широко раскрыл глаза, прикусил язык зубами и покивал самому себе:

— Хренасе у копов веселуха.

— Не всегда, — бросила стерва. — Хотя и случаются такие, как вы, да. Время от времени.

— Я вообще по делу свидетель! — напомнил кореец.

В пустоту.

— Дочь хороших родителей, которой в своей семье всегда было скучно, — не прикасаясь к чужой технике, Щукин едва мазнул взглядом по активированному экрану. — Надёжная. Очень добрая. Когда-то очень страдала именно в личной жизни, но потом забила на всё и пустилась во все тяжкие. Периодически попадаются мужики, которые её любят или готовы любить. В такие минуты она фрустрирует и убегает, не в прямом смысле.

— А в каком? — вцепилась в слово детектив.

— Избегает отношений, — пожал плечами русский. — Потом, когда мужик с горизонта исчезает, она кусает локти и ревет белугой. Знаешь что самое интересное?

— Говори.

— Этот сценарий у неё периодически повторяется. Она по кругу ходит, по одним и тем же граблям.

— Листай дальше, — Хван с удивлением уловил в голосе полицейской нетерпение.

Щукин зачем-то принялся лапать экран.

Лоу я внимательно наблюдала за ним.

— Что хочешь сделать? — на всякий случай поинтересовался у товарища кореец.

— Увеличить как? — русский растерянно глядел на технику.

ДжоЧже, мысленно поразившись ещё раз, быстро активировать виртуальную клавиатуру казённого противоударного полицейского смартфона и показал, как это делается.

— Хренасе! — в неподдельным удивлении из-за незнакомой техники, на вторую фотографию Щукин даже почти не посмотрел. — Инфантильная, ненадёжная, дочь сильной матери и слабого отца.

— В этой семье нет отца, — Лоу выглядела замершим перед атакой тигром.

— Какая разница? — спокойно ответил русский. — Слабый отец — это функция, не статус семейных отношений. Слабый отец — константа: менее пятнадцати процентов эмоций ребёнка в семье от мужчины-отца. Эту девочку воспитывала мать, женщина не самых высоких нравственных принципов. К сожалению, у ребенка было не особенно много вариантов, кем расти. Я сейчас о моделях поведения…

— И-и-и?

— Во всём ищет личную выгоду. Быстро расстраивается, если не находит. Тебе знаком термин завышенные ожидания? Вот у неё они ко всем и ко всему такие. — Щукин соизволил взглянуть на фото внимательнее. — Ну-у-у, у неё есть несколько очень близких подруг. В этой среде она преображается. С этого ракурса не видно, но похоже, что только ради них и живёт. Вот ради них жертвует всем и всегда! О, ещё, когда обижается с чужими, молчит. Как правило. Потом любит рассказывать в своём кругу, какие они все п*дарасы. Из-за чего слывет занудой.

— Как у неё с мужиками? — вроде бы равнодушно бросила коп.

— Твоя прямая противоположность, — пожал плечами русский. — Неразборчива. Способна на секс на первом свидании. М-м-м, да оно у неё регулярно и бывает на первом свидании. Хотя знаешь, погорячился! Не неразборчива. Наоборот, как раз очень разборчива! Просто ищет исключительно материальную выгоду, а в душе при этом мечтает о любви. Внутренний конфликт, понимаешь?

— И что бы ты ей порекомендовал? — по лицу полицейской нельзя было наверняка сказать, какие эмоции она сейчас испытывает.

Хотя, подумал Хван, этот Щукин может и по этой стерве читает, как по лицам с экрана. Хренасе. Хорошо, что договор на его квартиру заверили — не такой он и дурак, как кажется.

— А что ты порекомендуешь человеку, который страдает от жажды, но при этом пьёт виски? — глумливо хихикнул в ответ недоучившийся врач. — Пытаясь избавиться от той самой жажды? Уж явно не топать той же дорогой дальше! Говоря цинично, бабки она и сама заработать может, согласна? А вот заменить себе мужика, без которого любое личное счастье счастьем не считает…

— Я нифига не понял, — неожиданно для себя влез в разговор Хван. — Что нужно последней, чтобы не париться?

— Прекратить видеть в мужиках в первую очередь источник решения своих материальных проблем, — вздохнул Щукин. — Попытаться поверить в чувства. Больше отдавать, чем рассчитывать взять. Но это мы уже уходим от медицины…

— Как ты это всё видишь? — не церемонясь, перебила Лоу.

— Тебе сейчас лекцию прочесть о невербальных сигналах дофаминовой системы?! — натурально поднял вверх брови русский. — Так это часа на два.

— А если кратко? — стерва снисходительно качнула подбородком.

— А перед этим я тебе буду другие лекции читать, по ряду медицинских курсов, — отзеркалил снисходительность вроде как медик. — Как раз за пару лет управимся. А там и срок давности по моим сегодняшним приключениям выйдет.

— У тебя в личном деле нет ни слова о медицинском образовании. Тебе двадцать лет, а в пункте убытия ты мог поступить на медицинский факультет только в девятнадцать.

Лоу выглядела настолько спокойной, что казалась безмятежной. Её слова звенели в воздухе, как монеты по мраморному полу.

— Я категорически не исключаю чьей-то гениальности, — коп покрутила свой смартфон по часовой стрелке на манер детской юлы. — Скажу больше: именно гении обычно и являются, м-м-м, главным фокусом моей работы. Но где была твоя гениальность раньше, а, Щукин? Или даже не так. В каком это заведении ты натаскался по медицине так, что справился с медицинским роботом вручную? И с полостной операцией на самом себе?

— С торакальной, — машинально поправил русский. — Это иное. И не в заведении, а в отделении. Или в клинике. Джордан, а это правда важно?!

Хван уже привык, что его новый знакомый, то ли недоумок, то ли наоборот гений, говорит парадоксальные вещи в абсолютно неожиданные моменты.

— Я пришёл к тебе разбираться по поводу незаконной загрузки софта! — Щукин выглядел удивлённым и возмущенным одновременно. — Я, конечно, не юрист, но я очень хорошо понимаю что такое полномочия, где находятся их границы и каковы пределы юрисдикции. Могу спросить, нахрена оно тебе надо?!

Хван уже не истерил, даже в душе, но всё же сильно недоумевал.

С другой стороны, теперь стало понятно, зачем русский вытаскивал перед выходом справочную информацию с сайта мэрии.

Детектив молча смотрела через стол.

— Так. Ты что, подозреваешь, что я не за себя себя выдаю? — семикурсник впился в нее взглядом в ответ.

Ничего не говоря, Лоу молча придавила его указательный палец к окошку сканера, вмонтированного прямо в стол. Скользнув взглядом по экрану собственного смартфона, она ответила:

— Еще какие варианты?

— Никаких. — Честно и искренне покачал головой странный визитер.

— А между тем, эти варианты есть, — мурлыкнула детектив.

Похожа сейчас на кошку, которая охотится за мышью, нервно подумал про себя кореец.

— Внимательно слежу за ходом твоей мысли, — фыркнул Щукин.

— Кто тебя послал? Какой отдел копает против нас? У тебя в деле висит свежий привод к Дьёрку, вы с ним о чём-то договорились? Это он тебя снабдил информацией? — перед серией вопросов Лоу накрыла ладонь Щукина своей и теперь не сводила с него взгляда.