Быть наготове

В кастрюльке бедной картошка сварена,

вода в корыте для стирки вспенена.

Душа молчит, как Татьяна Ларина,

или как Анна грустит Каренина.

Глядит луна сквозь стекло оконное,

сквозь ставни домика деревенского,

а наслаждение беззаконное

царит, как крест над могилой Ленского.

О, как нам хочется жить в Обломовке,

держать в ладонях плоды антоновки,

ночами звёзды считать огромные,

входить без страха в аллеи тёмные,

не знать, что в будущем Анна Снегина

в одежду белую вновь оденется,

что охлаждённый, как ум Онегина,

напиток жизни в стакане пенится.