Быть неизменным

Глава 12

Следующая неделя прошла для меня в приятном розовом тумане. С утра я шёл в кузню, подменяя пневмомолот, продолжая тянуть в свою голову теорию и постигая практику кузнечного ремесла. А заодно потихоньку отбиваясь от предложений послать к демонам карьеру ландскнехта и переквалифицироваться. Оно конечно да, усталости я не знал и мог махать молотом хоть сутки напролёт. Само дело было действительно интересным, пусть мне привычнее токарные и фрезерные станки, с металлом работать всё равно всегда приятно. И да, у меня были некоторые идеи о том как немножечко продвинуть местные технологии, благо я ещё не совсем забыл материаловедение, которое мне преподавали в вузе. Но в ситуации как всегда были нюансы.

В частности тут шутка была в том, что у ремесленников в городах существовали гильдии. Гильдия кузнецов, гильдия кожевников, гильдия портных, гильдия купцов, даже у нищих неофициально существовала своя гильдия, без её разрешения не попопрошайничаешь. И с одной стороны это было хорошо, гуртом и батьку бить проще, наедут на тебя или просто за заказ не заплатят, так все коллеги от мала до велика обязаны за собрата по ремеслу вписаться. И впишутся, демоны побери, за иное им просто дадут поджопника из «профсоюза»! Но количество мастеров гильдии, которые имеют право на своё предприятие, ограниченно. Как сказал бы Боромир Денеторович, нельзя просто так взять и открыть кузницу. Даже для того, чтобы шить башмаки, нужно одобрение серьёзных людей. А то окажется, что обувь твоя недолговечная и тень на всех ремесленников города падёт. А аргумент, что вы сами паршивые башмаки делаете в мелкую цену, можешь в задницу себе засунуть. Потому что те, кто так делает, уже имеют звание мастеров и к ним вопросов нет.

Само же это звание можно получить двумя способами. Вариант первый — это наследовать его вместе с мастерской, кузней или чем-то ещё от другого мастера, скажем твоего отца. В конце-концов это как фирма или бренд, если у предприятия сменяется руководство все лицензии тем не менее остаются актуальными. Так же подобная передача может произойти за деньги, но подобное случается крайне редко. Вариант второй — представить на суд мастеров так называемый шедевр. Только вот с вероятностью девяносто девять и девять десятых процента до работы подмастерья докопаются и завернут её. Ну вот просто нафиг никому не нужны конкуренты, а заказчики если им что-то надо могут свой меч или дублет месяцок подождать, не переломятся. Что же до условного графа, который сам кого хочешь переломит, так ради него остальных, если что, подвинут в очереди. Реальная борьба шедевров возможна только если город разрастается и имеющееся количество мастеров ну никак не может удовлетворить его потребности. Только вот идёт она не между какими-то непонятными типами, а между сыновьями уже имеющихся уважаемых членов гильдии. А подмастерье кузнеца может иметь хоть золотые руки, ему никто право конкурировать не даст. Лишь при большой удаче, если он женится на дочке мастера, у которого будет лишь один сын, который и так наследует звание вместе с кузницей, что-то может получиться. Такой вот он, малый бизнес по средневековому. И у меня не было никакого желания в него лезть.

Ну по крайней мере в городах. А стать деревенским кузнецом я в принципе всегда успею. Или скорняком. Или начну шить одежду. Переняв навыки Ремара и Видара, я как-то даже вошёл во вкус и не только просматривал память наёмников в Ржавом мече, но так же прошёлся по иным мастерам города. В конце-концов новые сапоги были не лишними, как и дублет с камзолом и плащом. А ещё я заказал себе широкополую шляпу! До мушкетёрской она не дотягивала, но чертовски мне нравилась, хотя наёмнику и попеняли на чёрный цвет. Однако самая лучшая ткань на одежду, которая имелась в продаже в адекватную цену, была именно такого мрачного колора, а потом как-то пошло поехало. В итоге лишь рубашки в моём гардеробе оказались белыми. И по мне так всё вышло неплохо.

Правда оглядев себя в начищенном до блеска и страшно дорогом серебряном зеркале у портного, забрав последний заказ, я невольно усмехнулся. Может быть есть что-то в том, что демоны любят тьму. Да и не только в этом. Лишь оказавшись в городе в одиночестве я смог более-менее покопаться в себе и вынужден был признать, что моя новая суть давит на мозги. Даже если отбросить в сторону жестокость по отношению к бандитам или то, что я без всяких колебаний рисковал головой в схватке с тем же вепрем, нужно взять за факт, что мои решения стали куда более импульсивны и нелогичны, чем в прежней жизни.

И пожалуй первым было нападение на суккубу с тыла. Не захотел смотреть, как демоница занимается садизмом, пусть даже объект приложения её усилий не многим лучше. Собственно он это доказал, едва я повернулся к нему спиной, хотя всё могло бы быть иначе. Источник актуальной информации об Инферно был бы весьма полезен, а я, глядишь, какую службу мог и сослужить! Захотел красивую морду вместо неприметной — получил лишнее внимание. Не пожелал даже мелких проблем при знакомстве с родителями Айвы и резко сбежал с Каллисто. Сдал её с рук на руки знакомому кузнецу и умыл руки, не обременяя себя лишними усилиями. Лишь просмотрел память кузнеца, не увидев ничего ужасного да глянул на саму девушку в городе издали, чтоб не сталкиваться с её роднёй, провоцируя конфликт. Хотя рвался в бой и на бандитов, и на бешеный бекон. Наткнулся на мутный культ, практикующий жертвоприношения и вообще не стал шевелиться, не желая вредить девке, с которой у меня только что был секс. Захотел постельных утех и без колебаний просаживаю деньги в доме подушек уже неделю. С последним кстати пора заканчивать и вообще становиться серьёзнее. Не говоря уже о том, что не надо читать память какого-нибудь купца, надевать на себя его личину, заходить в его дом и брать чужие деньги даже если их много. Воровство это отвратительно. В конце-концов я могу заработать монеты честным трудом или просто поискать каких-нибудь бандитов, за которых назначена награда. Главное постараться их живыми взять, а не убивать. По прежнему существует опасность подсесть на «обгладывание душ».

Мотнув головой и выгнав из неё лишние мысли, я наконец подошёл к лавке Ремара, зайдя внутрь и произнеся:

— Доброго утра.

— И тебе, парень, — отозвался старикан, попивая бодрящий взвар. — Сегодня уже всё забираешь?

— Да, — кивнул я. — Видар обещал вчера, что подмастерья закончат полировку меча и воронение доспеха.

— Сдалось оно тебе, — фыркнул мастер. — Лучше б тоже отполировали.

— Не люблю блестящее, — пожал я плечами. — Только лишнее внимание привлекает.

— Ну и дурак, — махнул он рукой. — Ладно, иди уж.

Кивнув и не став спорить, я прошёл лавку насквозь, выйдя на задний двор. Из кузни там уже поднимался дымок, а сын мастера придирчиво осматривал мой новый меч, сидя у стены дома на небольшой лавочке. Улыбнувшись, я проговорил:

— Здорово. Заждался уже?

— С чего бы, ты каждый раз в одно время приходишь, — фыркнул Видар, встав и протянув мне оружие. — Держи, опробуй.

— Вряд ли со вчера многое изменилось, — усмехнулся я, взяв меч в пуки.

Получился он весьма увесистым, обычному человеку с таким не совладать. Поднять-то сможет, но поспевать за сколько-нибудь ловким противником уже нет. Мне же подобная рельса была вполне по руке и выглядела очень внушительно. Понятное дело, что не как страшная хреновина из финальной фантазии и даже не как меч беловолосого Дантэ, всё-таки лезвие потоньше. Но всё же оно уже явно будет указывать всем, что обладатель не является обычным человеком и его лучше не злить по пустякам. А значит вероятность глупых конфликтов должна несколько упасть, даже если моё молодое лицо никак не поменяется.

Осмотрев отполированное до зеркального блеска лезвие оружия, я взял его в позицию и подошёл к нескольким специально вкопанным в землю деревяшкам. Баланс был мне уже известен, не в первый раз беру в руки то, что мы отковали, однако ритуал есть ритуал. Так что я взмахнул и наискось перерубил первую жердину. Срез получился ровный. Вторая была куда как потолще, так что в конце обломилась. Что же, там где меч не мог резать он действовал не хуже топора, благодаря своей массе. Ну а в столбе в почти метр толщиной лезвие естественно застряло. Тут уж никуда не деться, как бы я ни был силён, а древесина зажимает в себе инородные предметы. На неё с определённого момента пила нужна. Так что покрепче ухватившись за рукоять и рикассо перед кабаньими клыками да хекнув, я просто расшатал и вырвал оружие из плена, после чего придирчиво осмотрел лезвие. Режущая кромка к счастью нигде не погнулась, так что с закалкой и заточкой всё было в порядке. Ну а если бы мы перекалили клинок, сделав его слишком хрупким, он бы имел все шансы сломаться, когда я вызволял его из дерева. Можно было бы ещё конечно разрубить свиную тушу на пробу, но тут данный метод почему-то не практиковался. Но может оно и к лучшему, средневековые японцы вон вообще до того дошли, что на людях проверяли как хорошо их новые катаны мясо с костями рубят. Хотя у них вообще там были проблемы с головами, был к примеру собачий сёгун. Не знаю уж, что там у мужика торкнуло в голове, но бездомным псам он дал больше прав, чем людям. За худое слово в адрес псины по закону били палками, за попытку силой выгнать стаю собак с посевов было дело пустили под нож целую деревню. И длилась эта свистопляска до самой смерти правителя. Обнаглевшие от безнаказанности псы наверно очень удивились, когда за попытку укусить человека их начали пускать на шавермы… Ну или на что там пускали собак древние японцы.

Видар правда так глубоко в сторону от мечей не уходил и осмотрев лезвие вместе со мной, проговорил:

— Славное оружие получилось. Но вот гарду с рукоятью можно было сделать и получше.

— Они и так хороши, — не получилось у меня с ним согласиться. — Да и не люблю я все эти украшения. Красота оружия в его смертоносности, остальное пусть к демонам идёт.

— Потому у тебя одежда без вышивки? — усмехнулся он.

— Ага. Грамфо в Сиятельных одеяниях тоже ныл, — хохотнул я, вспомнив душевные муки портного. — Пришлось ему сказать, что мне мой бог не позволяет роскошь.

— А он не позволяет? — приподнял бровь кузнец.

— Скорее не одобряет, — пожал я плечами. В конце-концов с каких это пор наука должна начать одобрять золотые гравировки на адронных коллайдерах, серебряные вышивки на белых халатах и драгоценные камни на аппаратах МРТ? Она за функциональность и строгую эстетику минимализма. Я за неё же и вполне рад, что тут царит относительная свобода вероисповеданья, а на высшие силы можно многое свалить. — Но тут лучше придерживаться более строгих правил, за это точно никто не спросит. К тому же разумнее получить за одни и те же деньги более прочный доспех без украшений, чем сэкономить на прочности ради финтифлюшек.

— Ну пойдём, получишь, — проворчал Видар. Он как раз любил украшать свои изделия, а заодно получать за это деньги. Меня к примеру сначала уговаривал на рубины на рукояти, де с чёрным красиво сочетаться будут, потом на полудрагоценные камни вроде граната, после них на позолоту, затем на серебро, а в конце — хотя бы на орнамент.

Я же остался непреклонен и получил предельно простую, крестообразную гарду, рукоять обтянутую кожей и массивное стальное яблоко, которое тоже заворонили, чтоб не блестело. Броня вышла такая же. Не сгусток мрака конечно, но в полутьме подсобки, где части доспеха висели на простеньком манекене из палок а ля пугало полевое, в глаза они вроде резко не бросались. Быстро одевшись, присев и попрыгав, я убедился, что всё по прежнему в порядке, а воронение не пачкает руки. А то, как ходят слухи, у некоторых бывают казусы. Хотя надо ещё посмотреть как всё это будет взаимодействовать с водой.

Осмотрев меня со стороны, Видар выдал вердикт:

— Грозно. Но надо было хоть какой-нибудь узор добавить.

— Может быть однажды приду к тебе и попрошу сделать клыкастый череп на забрале бацинета, — улыбнулся я, подняв оное забрало. — Но это не точно.

— А чего череп сразу? — скривился кузнец.

— Так лик смерти же, — ответил я. — В идеале твоё забрало должно быть последним, что враг в жизни видит.

— Такие штуки поганая примета — покачал Видар головой — Скорее уж на свою голову смерть призовёшь.

— Вот потому я и говорю, что это не точно, — улыбнулся я, снимая шлем и начиная разоблачаться. — Мешки, кстати, у тебя для всего этого добра найдутся?

— Справа в сундуке возьми, — махнул рукой работник молота и наковальни.

Тяжесть доспехов по понятным причинам не особо давила бы мне на плечи, но тут не было принято шляться по городу в боевом облачении. Собственно и на земле в двадцать первом веке мужик в каске, бронежилете и при оружии вызывал бы у окружающих здоровые опасения. Если конечно это не страж порядка, хотя и в этом случае все начали бы задаваться вопросом, а что это ментов на усиленный режим несения службы перевели? Тут ситуация была примерно такой же, разве что телохранители важных господ также любили щеголять богатыми доспехами, подчёркивающими крутость их хозяев. Ну а я свои повезу в таверну в седельных сумках, благо заводная лошадь есть.

— Спасибо, удружил, — кивнул ему я. — Со старым мечом всё так же?

— Да, как договаривались, — подтвердил он цену, а потом немного замялся и проговорил. — Слушай, ты надолго ещё в Трафолде?

— Да не особо, — отозвался я, намереваясь покинуть город, а потом тихо вернуться под иной личиной, чтобы пошарить в головах местных магов, не так боясь спалиться. Если уж придётся бежать, то лучше не бросать тень на охотника на чудовищ Конрада, к лицу которого в отражении я уже привык. — А чего такое?

— Дело к тебе есть. Деликатное.

— Видар, не тяни кота за муда и говори уже по человечески. Сам знаешь, я не последняя сволочь, чем могу помогу и языком зазря болтать не буду, — проворчал я в ответ на долгое вступление. Вроде нормально общались, во время работы он даже на меня бывало покрикивал, а тут ух ты — мы вышли из бухты — заделикатничал.

— В общем, Каллисто надо проверить. Я тебе под это дело кинжал подкину, — проговорил он. — Или денег.

— Ну, к ней я и бесплатно сходить могу, — буркнул я, наконец посмотрев на чужие мысли, однако вслух также спросив. — Что за проблемы-то с ней? Вроде же нормально её семья приняла, да и на воскресную службу она со всеми ходила, как я видел.

— Я тебя там тоже у храма приметил, — отозвался кузнец, который даже в своё время хотел свататься к блондинке, но в итоге всё как-то заглохло ещё на этапе неофициальных переговоров родителей. Видимо папаша менестрельши уже тогда вынашивал какие-то планы. Но даже женившись на другой женщине, симпатию к блондинке Видар не утратил. — А вот её после той службы никто не видел.

— И ты хочешь убедиться, что она по новой не сбежала? — приподнял я бровь.

— Ну, или что Эрвин дочку в монастырь не сослал, или не измордовал её, после того как народу продемонстрировал, — качнул головой мой приятель.

— Не совсем моя стезя конечно, — протянул я, убедившись, что кузнец с папашей и купцом не решили зажать мою награду и в подворье папы Каллисто меня не будет ждать засада. — Но слазаю ночью туда тихонько. Она же на третьем этаже должна жить?

— Спросил наёмник, заказавший доспех, который в темноте будет не видно, и уже знающий, на котором этаже находится комната Каллисто, — фыркнул Видар.

— Ну, будь иначе, ты бы мне такую просьбу и не озвучивал, — хохотнул я, собрав наконец доспехи в два мешка и повесив меч на петлю за спиной. — Ладно, завтра с утра перескажу, что узнаю. Если конечно из города тикать не придётся.

— Ну ты уж постарайся, чтоб не пришлось, — хлопнул меня по плечу медвежьей лапой явно повеселевший кузнец.

— Уж в этом не сомневайся, — кивнул я ему.