Бывшие

Глава 44 Денис

Наше время

Сутки, почти целые сутки нам понадобились, чтобы отследить цепочку и выбить у помощника Гробового адрес, где держат Ульяну. Небольшое, на вид заброшенное здание за городом одиноко стоит среди редких деревьев. Сейчас уже даже не угадать, что здесь было. Как выяснили у нашего невольного информатора, вся охрана состоят из двух мужиков, бывших сидельцев. Осторожно, не привлекая внимание паркуемся неподалеку и заходим в здание, держа наготове оружие. Горе-охранники оказываются не готовы к тому, что кто-то может проникнуть в здание и попытаться забрать их пленницу, сидят в одном из помещений за столом, пьют пиво, играют в карты. В углу работает допотопный телевизор. Врываемся и быстро кладём их лицами в пол.

— Где Ульяна? — рычу я, не сдерживая гнев ударяю бугая в челюсть.

— В-внизу, в-в п-подвале, — заикаясь говорит другой, с лицом, покрытым оспинами.

Лечу по коридору, освещаемому редкими маломощными лампами, мимо безликих дверей, зову, но не слышу отклика. Будто какая-то неведомая сила продолжает тянуть меня вперёд, туда, где я найду наконец моё сокровище. Останавливаюсь возле мощной железной двери, будто чувствую, что мой котёнок здесь. Трясущимися руками вставляю по очереди ключи, отобранные у похитителей. Только пятый по счёту ключ поворачивается в замке. Распахиваю дверь и вижу мою девочку, скрючившуюся на продавленной железной койке, укрытую какой-то заплесневелой тряпкой. Кажется, что она стала еще меньше, практически бестелесная, словно скоро исчезнет, как мираж в знойной пустыне.

— Ульяна! — шагаю в это тёмное, мрачное, промозглое помещение с невыносимым смешением ароматов плесени, затхлости и туалета, — Девочка моя маленькая. Котёнок.

Бормочу, не обращая внимания на окружающих меня людей, подхватываю Улю на руки и крепко прижимаю к себе.

— Она без сознания, — трогаю лоб, проверяя догадку, — У неё температура не ниже 38 градусов.

— Дай мне, — протягивает Макс руки, мотаю головой. Ну нет, я больше её не отпущу. Хватит, я пытался быть благородным, но к чёрту такое благородство.

— Ден, отдай мне мою жену.

— Нет, — твердо отвечаю, смотря прямо в глаза, — Ей нужно в больницу, скорую догадался вызвать?

Макс, видимо видит что-то в моём взгляде, потому что отступает.

— Да, на улице врачи.

— Отлично, поехали. Тут дальше без нас разберутся, — выхожу из камеры.

На улице всё же приходится отпустить котёнка на носилки, меня тут же оттесняют врачи.

— Высокая температура… похоже, воспаление лёгких…как бы не пневмония…срочная госпитализация, — доносятся до меня обрывки разговора врачей. На Улю надевают кислородную маску, загружают в «Скорую».

— Мы едем с ней, — не терпящим возражений тоном заявляю я, — В частную клинику Федосеева везите, я сейчас предупрежу, там всё подготовят.

Водитель пожимает плечами, ему без разницы куда везти. Врач кивает. Загружаемся все в машину и, включив мигалки, мчимся в сторону столицы. Набираю знакомому, который трудится как раз в нужной мне клинике, предупреждаю о приезде, передаю телефон врачу, чтобы он сообщил состояние и предварительный диагноз. Макс, сидящий напротив, всё это время сверлит меня недобрым взглядом.

— Что? — не выдерживаю я.

— Да так, ничего. Было бы всё-таки интересно узнать, что тебя связывает с моей супругой. Вы знакомы всего несколько дней, — всё таки выдаёт он свои подозрения. А я не знаю, что ответить. Рассказать правду? Так это потребует слишком большого количества времени.

— Мы раньше были знакомы, — ограничиваюсь сухим ответом, совершенно не выражающим ничего.

— Какого чёрта, Ден? Почему я узнаю об этом только сейчас? — восклицает Макс.

Замечаю, что все, находящиеся в машине прислушиваются к нашему разговору.

— Может обсудим это чуть позже и в другом месте? — киваю на окружающих, как бы напоминая, что мы здесь не одни.

В тишине раздаётся кашель и тихий хриплый шепот:

— Волкодав… — подскакиваю к носилкам, на которых лежит Уля, — Живой.

— Я здесь, всё хорошо, маленькая, всё закончилось, — беру её руку в ладони, поглаживаю, целую. Мне уже плевать, что подумают окружающие.

Шесть дней поиска, шесть бессонных ночей, шесть дней нервов и напряжения, шесть дней неизвестности и страха. Только теперь, согревая её ледяную руку своими ладонями, я могу выдохнуть. Она снова рядом. Живая.

Быстро добираемся до клиники, нам уже встречает Миха.

— Здорово, — протягивает руку, останавливая нас, рванувших за каталкой, — Вам дальше нельзя. Сейчас мы её осмотрим, сделаем всё возможное, чтобы стабилизировать состояние. Потом я выйду, всё расскажу. Пока подождите в коридоре.

— Спасибо, Миш, — устало опускаюсь на железное сиденье и прикрываю глаза.

— Так что, Ден, пока ждём, может расскажешь? — спрашивает Макс, усаживаясь рядом со мной.

— Нечего рассказывать, Макс. Если в общих чертах, то мы встречались несколько лет назад, но потом расстались. Не виделись долго, я даже не знал, что с ней и где она. Ну а свидетелем нашей случайной встречи ты был.

— Когда вы встречались? Что между вами было и почему расстались? — продолжает докапываться партнёр.

— Сейчас уже какая разница, почему? — уклоняюсь от ответа. Мне бы и самому хотелось понять, почему всё это произошло. И от ответа Уля больше не уйдёт.

— Ден, ты ведёшь себя и смотришь на неё совсем не так, как человек встретивший увлечение давно минувших дней, — заявляет Максим, вглядываясь в моё лицо.

— хорошо, я отвечу. Я люблю её. Давно люблю. Безумно. Тебе стало легче от этого знания? — в упор смотрю на него.

Макс несколько раз моргает, приоткрывает рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрывает обратно. Лицо приобретает задумчивое выражение.

— Интересно, — наконец комментирует, — Нет, легче мне не стало. Но надо разобраться в ситуации. Мне кажется, что…

Замолкает, вглядываясь в конец коридора, где кто-то движется к нам. По мере приближения фигура приобретает очертания незнакомого врача. Женщина подходит к нам, приветливо улыбается, карие глаза смотрят мягко:

— Добрый день, вы привезли пациентку Ульяну Михайловну Штин?

— Да-да, мы, как она? — одновременно вскакиваем на ноги.

— Меня зовут Алла Михайловна, я — лечащий врач Ульяны Михайловны. Состояние удовлетворительное, все необходимые процедуры мы выполнили, теперь она спит. Предвосхищая ваш вопрос — нет, посетить её сейчас нельзя. Она очень слаба, у неё обезвоживание, истощение и воспаление лёгких. Неизвестно пока, что с психикой, после такого происшествия. Поэтому посещения будут разрешены только после того, как с ней побеседует наш психолог. Вы можете звонить администратору и узнавать о состоянии. Пока это всё, — спокойным тоном рассказывает врач, — Есть ко мне какие-то вопросы?

— Что-то нужно принести? Лекарства, продукты, может еще что-то.

— У нас не государственная клиника, сами понимаете. Пациентам предоставляются все условия для благоприятного быстрого выздоровления. Мы так же очень заботимся о их психологическом комфорте. На данном этапе — ничего не нужно. Лекарства у нас все в наличие, препараты последнего поколения, доказавшие свою эффективность. Кормят в нашей клинике прекрасно и полезно, по желанию пациента можем предоставить какие-то особые или экзотические продукты, если они не навредят лечению. Одежда для нахождения в клинике, гигиенические принадлежности, тапочки — всё есть. Если Ульяна Михайловна выразит желание о какой-то конкретной вещи, мы вам сообщим. А пока, будьте спокойны. Извините, если это всё, мне нужно вернуться в отделение.

Переглядываемся с Максом и киваем. Похоже, что мы оба слегка обалдели от предоставляемых здесь условий. Я знаком с амбулаторией это клиники, да и хороший знакомый здесь работает. Но со стационаром сталкиваюсь в первый раз. Очень интересно у них тут всё происходит.

— Ну что, я так понимаю, что можно разъезжаться по домам?

— Видимо да, к Уле всё равно не пустят. Нам надо завтра показаться в офисе, у нас не вычислены крысы из числа сотрудников, да и с тендером надо что-то решать, — говорит Макс, поглядывая на часы.

Не хочу уходить, не хочу вновь оставлять её одну. Но на данный момент, выбора нет. Поэтому со вздохом соглашаюсь с партнёром и выхожу на улицу.