Бывшие. Одна фамилия на двоих

Глава 37

Его поцелуи расходились плавными теплыми волнами от кончиков пальцев по всему телу.

— А запонки, — целовал он ладошки, — они платиновые, — и тебе такие же серьги сделаем и колье, — продолжал он целовать подушечки пальцев и костяшки, переходя на кисть руки. — Они очень подойдут к твоим глазам, сокровище моё, — там вставка из малахита, а малахит лучше смотрится в платине… Когда я их покупал, думал о твоих волшебных глазах.

— Нет, я не хочу никаких серёг и колье! Что ты придумал? — испуганно воскликнула я.

— Ну, тогда я закажу тебе запонки, точно такие же, как у меня, только для девушки. Они будут такие же изящные, как твои руки, от которых меня просто уносит… — шептал Дима, и продолжал целовать мою шею, спускаясь опять к рукам.

— Дим, там нас ждут, наверное, — тихо сказала я, млея от удовольствия.

— Ох, как же оторваться от тебя, моя милая девочка? — нежно прошептал на ушко Дима. Пойдем, правда, надо парней домой отпускать.

Дима пару раз прошёлся ладонями по своему лицу и взъерошил волосы, приглаживая их тут же. На ходу поправил брюки и улыбнулся.

— Надо немного отойти. Уф! Давай о деле поговорим? Сейчас у Старова твой телефон. Понимаешь? — серьёзно начал Дима. — И он им пользовался.

— Что это значит? — занервничала я.

— А это тебе лучше Андрей расскажет, — вошёл Романов в дом, — Андрюх, расскажи Ире, что там и как с телефоном…

— Так, ребят, — перебил разговор Командир, встал из-за стола и пошёл к вешалке. — Я с Алёной по работе всё порешал, координатами мы с вами обменялись, какие планы на завтра и ближайшие дни всё обговорили, — он надел куртку и ботинки. — Груша, спасибо за приют! Всё, я на базу! Всем пока!

— С Богом, командир! — отсалютовала Груша и перекрестила его на дорожку. — Хороший парень, добрый, — сказала уже тихо нам.

За воротами взревела двигателем машина и исчезла за поворотом. Как мы с Алёной её не услышали, когда она подъехала?

За столом остались мы с Димой и Алёна с Андреем. Груша уже всё прибрала и только колдовала над чайником, заваривая чай с какими-то травами.

— Ну что тебе рассказать, Ир? — обвел Андрей узоры на салфетке, сложил её, потом разгладил руками, и посмотрел мне прямо в глаза. Мне стало очень неуютно. Чувство тревоги накрыло меня холодом. Алена села прямо и поджала губы. Груша затихла, а Дима положил свою горячую ладонь мне на спину, и мне показалось, что меня придавили бетонной плитой. Я нервно передёрнула плечами, рука исчезла. На столе возле меня появился графин с водой и стакан. — Ты давно меняла пароли на телефоне и онлайн банке?

И тут в моей голове загудел колокол, который вдруг провалился в вату, и у меня закружилась голова. Сильные Димины руки подхватили меня, и я мгновенно оказалась на кровати.

На моей руке быстро надувалась манжета и аппарат противно отстукивал пульс. Он тарабанил так, что аж мне самой стало не по себе. Я постаралась успокоиться, но мне это не удалось.

По дому быстро распространился запах капель, которые, кажется, есть в аптечке у всех бабушек. Груша ловко трясла пузырёк и отсчитывала нужное количество капель.

Алёна покрутила у виска и постучала по лбу, глядя на Андрея «ужасными» глазами.

Романов показал Андрею кулак, а мне стало так жалко этого огромного мужика, что я не знала, что делать, чтобы прийти в себя. Сердце грохотало.

Он пожал плечами, развёл руки и как ребёнок смутился и сложил ладони в умоляющем жесте, сдвинув брови домиком, и присел перед кроватью.

Все сначала оторопели, а потом я слегка улыбнулась и Андрей послал мне воздушный поцелуй.

— Прости, Ира, ялопух. Я не подумал, что ты так сразу всё поймешь. Я хотел издалека начать, — извинялся Андрей.

Давление у меня оказалось чуть выше нормы, а вот пульс зашкаливал. Бабушкины капли помогали.

Постепенно шум в ушах стих, и пульс стал спокойнее.

— Может, поговорим завтра? — спросил Дима.

— Чтобы я ночь не спала, и думала, что же мне хотели сказать издалека? — возмутилась я и во мне проснулась язва, — нет уж, колитесь теперь! Всё, что знаете!

Мне подложили ещё одну подушку под спину, Андрей сел прямо на коврик у кровати, а Дима на кровать у меня в ногах, и положил свои руки на мои лодыжки.

— Я и лягнуть могу, — не успокаивалась я.

Во мне просыпалась злость на саму себя и на то, что Старов так легко смог меня обдурить.

— Предупреждён — значит, вооружён! — усмехнулся Дима и он покрепче сдавил мои ноги, подержал их, как в капкане, и ослабил хватку.