Бывший. Ложная истинность (СИ)

Глава 45

Я обыскиваю всё. Картину, вокруг картины, на полу. Прохожусь по коридору, сама не зная, на что надеясь. На то, что кинжал просто упал и его никто не заметил?

Вряд ли. Приходится признать, что его кто-то нашёл и унёс. По спине пробегает холодок. Я даже не знаю, с какими целями…

Делать нечего — возвращаюсь к себе и ложусь в постель. Не хочется этого признавать, но мне нужна помощь Дэмиана. Опять. Придётся рассказать ему про нож.

Поначалу я не могу отдохнуть, хотя чувствую усталость. И заняться ничем другим тоже не могу: буквы не складываются в слова, я всё время погружаюсь в свои мысли. Но всё же после еды мне удаётся успокоиться и заснуть.

Наутро я впервые я чувствую, что хорошо выспалась. Солнце пробивается сквозь окно и греет щёку, едва слышится щебет птиц. Открываю окно, впуская свежий воздух. Надеваю форму и готовлюсь к учёбе. Чем раньше закончу, тем лучше!

Перед занятием я захожу в кабинет ректора, чтобы рассказать о кинжале, но там закрыто.

Не замечаю, как проходит дорога до домика Захарии. Учитель уже ждёт меня прямо на тропинке. Я замедляю шаг, гадая, почему мне выпала такая честь сегодня. Наверное, что-то случилось.

— Доброе утро, Яна, — спокойно говорит он. — Сегодня будет наш последний урок.

— Как последний? — выдыхаю я. — Вы бросаете меня?

Надеюсь, это не из-за Аристо, ведь он грозился жаловаться на Дэмиана и Захарию.

— Осталось только одно, чему я могу тебя научить. Но ты всегда можешь прийти сюда за советом. Идём.

Он шагает вперёд по тропе, и я несмело иду за ним. Лес уже не кажется мне таким страшным, как поначалу. Мне он даже нравится, и немного грустно, что я скоро перестану приходить сюда.

— Я позже расскажу тебе о других причинах. А пока сосредоточимся на уроке, — продолжает Захария. — Иногда целителю приходится сложно. Тот, кого надо исцелить, может сопротивляться. Или это может быть агрессивный из-за раны дикий зверь, как тот волк. Поэтому тебе надо знать азы самозащиты.

Я киваю. Хорошая идея. За это время я поняла, что без самозащиты в этом мире никуда.

Вспоминаю, как Дэмиан не хотел, чтобы я училась в боевой академии, якобы я лишь целитель, и ухмыляюсь. Вот выучу боевые заклинания и посмотрю, что он тогда скажет!

— Посмотри, — останавливается учитель и раздвигает ветки дерева.

За ними небольшая полянка, на которой стоят три клетки с птицами разного размера. Мой целительский дар подсказывает, что у двоих из них что-то не так. Повинуясь чувству, я иду к этим двум клеткам, но меня останавливает Захария, вытянув руку.

— Не торопись. Сначала я покажу, что надо делать.

Он подходит к здоровой птице небольшого размера. Вроде нашего голубя, но с ярким бело-красным оперением.

— Также раненый может испытывать боль, которую можно облегчить, просто усыпив его. А проснётся он уже здоровым.

Захария вытягивает руку и произносит пару слов. Птица закрывает глаза, нахохливается и опускает голову. Она мерно дышит, похоже, и правда уснула. Я приоткрываю рот от удивления.

— У всех целителей ей зачатки дара сонной магии. Ты тоже так сможешь.

— Это и есть урок по самозащите? — поднимаю я брови.

— Конечно. Ведь усыпить ты сможешь не только раненного, но и любого противника. Очень полезный навык, везде пригодится. Даже вот с мужем, например… Хотя лучше не злоупотреблять.

Я кошусь на Захарию, гадая, на что он намекает. Ладно, это неважно.

— Повторяй за мной. Аве Веро.

— Аве Веро.

— И мысленно прикажи спать. При этом тебе надо немного изменить свою магию. Сделать её не мягким потоком, а бьющим гейзером. Чтобы прямо по мозгам ударило.

Кошусь на учителя, не уверенная, что правильно поняла. Но я уже знаю, что сложно подобрать слова, когда речь идёт о магии. надо пробовать.

Подхожу к следующей клетке, в которой небольшая пёстрая птичка, и вытягиваю руку.

— Аве Веро!

Но вместо того, чтобы уснуть, птица поднимает крылья и пищит. Из ладони вырывается моя обычная целительская магия. Птица словно греется в её лучах и довольно щебечет.

— Тебе пока сложно разделить потоки магии. Попробуй ещё раз, — говорит Захария. — На той же.

Снова и снова я произношу заветные слова и пытаюсь сосредоточиться на магии. Но либо ничего не выходит, либо я выпускаю на птичку немножко целительской магии. Кажется, это теперь самая здоровая птица в лесу! А вот моё терпение уже заканчивается.

Я хочу есть, обед явно уже прошёл. Захария застыл рядом с деревом и то ли спит с открытыми глазами, то ли медитирует, глядя на мои попытки. А я всё никак не сдвинусь с мёртвой точки.

— Да спи ты уже! — злюсь я на бедную ни в чём не повинную птаху. — Аве Веро!

И наконец-то это срабатывает! Птичка засыпает, мгновенно отключаясь. Я улыбаюсь во весь рот от радости, глядя, как забавно она двигает во сне ногой.

Проверяю на всякий случай, жива ли птица, прислушавшись к своей магии. Жива.

— Я не сомневался в тебе, — Захария подходит ближе. А теперь задача чуть сложнее. Я открою клетку, а ты усыпишь следующего пациента.

— Но… — смотрю на большую, явно хищную птицу в клетке. Она чуть вытянула одно из крыльев, явно что-то не в порядке именно с ним.

— Да, — кивает на мои невысказанные мысли Захария, — Если она улетит, а ты не успеешь её усыпить, то так и не вылечишь её. Природа целителей заставляет их помогать всем живым существам, а если по каким-то причинам это не выходит, то магия бунтует, и это неприятно.

— Насколько неприятно? — уточняю я.

— Надеюсь, ты и не узнаешь. Но не бойся, это не смертельно, просто временный эффект, — Захария подходит к клетке и берётся за защёлку. — Готова?

— Нет, — признаюсь я.

— Приготовься. Открываю! — и он резко распахивает дверцу клетки.

Птица отталкивается ногами и выпрыгивает, взмахнув крыльями.

— Аве Веро! — ору я и кидаюсь к ней.

Не срабатывает! Она не засыпает, а вполне бодро продолжает махать и набирать высоту, благо, пока не очень большую. Она летит больше вперёд, чем вверх, и птицу немного ведёт в сторону из-за повреждённого крыла.

— Аве Веро! — пытаюсь её догнать и всё же хватаю за ногу.

Мне везёт, что птица была ранена, иначе я бы вряд ли её поймала. Она машет крыльями, бьёт меня по руке, попадает перьями по лицу, вынуждая зажмуриться. Всё идёт совсем не по плану. Я хочу немного успокоить птицу, выпускаю магию и исцеляю её вместо того, чтобы усыпить.

Птица затихает, а потом резко дёргается и вырывается из моей руки. Она улетает, сильно и быстро махая здоровыми крыльями.

Блин.

Захария провожает взглядом птицу и только когда та скрывается за деревьями, смотрит на меня.

— Надеюсь, если ты окажешься в опасности, ты сможешь разделить потоки магии. И усыпишь противника вместо того, чтобы лечить его, — рассуждает он. — На сегодня урок окончен.

Я надеюсь, что не окажусь в опасности. Но спорить с учителем не хочу, чувствую, что он не очень доволен окончанием урока.

— Может, я потренируюсь ещё? — спрашиваю я.

— У меня кончились птицы. Эти случайно попались в один день. Не стану же я специально ранить какое-нибудь животное?

— Понимаю, — опускаю я голову.

— Ничего. Помни о том, чему я тебя учил. А сейчас зайди в деканат.

— Зачем? — напрягаюсь я.

— Когда тебя вызывали в прошлый раз, ты почувствовала себя плохо и упала в обморок. А я дошёл до деканата и узнал, в чём дело, — Захария делает паузу, а потом позволяет себе лёгкую тонкую улыбку. — Ты зачислена на общий факультет, на специальность целителя. Поздравляю.

Открываю рот, не веря своим ушам. Не может быть! Я наконец-то буду учиться вместе с остальными!