Бывший рай

ЧЕТВЕРТАЯ ГЛАВА

Лишь одному человеку разумному свойственна бездонная неутолимая жажда жить-поживать да добра наживать. Всякое лыко у него в идет в строку. Чего ни увидит, так по-хозяйски тащит в дом, всем норовит распорядиться, все-то он пускает в дело или в копилку. А вот остальным безразмерным источникам материи и поля, как и прочим составным и разъемным частям необъятной Вселенной присуща неистребимая склонность бездумно и бесхозяйственно транжирить, расточать во времени и пространстве невосполнимые ресурсы.

Бесцельно выгорают и необратимо коллапсируют мириады звезд. Бесследно теряется в черных дырах материя. Гравитация газовых гигантов безвозвратно и без счета превращает в бесполезный астероидный гравий и пылевые облака, неосторожно приблизившиеся к ним планетоиды. На бесчисленных планетах рушатся и уходят под воду материки, пересыхают моря и планетарные океаны. Не счесть, сколько биологических видов каждый миг окончательно и бездарно исчезают в бесконечной Вселенной, не выдержав тягот эволюции.

Притом человек отнюдь не является основным фактором неустанной разрушительной работы природных сил, потому как в большинстве случаев хаотическое самоуничтожение Вселенной происходит без его ведома и согласия. Но там, где существует хоть малейшая возможность, разум человека упорядочивает вселенский хаос, обживая пространство и время, подгоняя его под собственные мерки и нужды, и там, где считает необходимым, он останавливает предвечное разрушение. Поскольку с доисторических времен род людской, идущий по пути техногенной управляемой эволюции, непоколебимо убежден: истреблять, расщеплять, аннигилировать, элиминировать, денатурировать, деструктурировать, опустошать, умерщвлять или наносить удар милосердия — соизволено и позволено лишь ему. Никто иной и ничто другое не смеет препятствовать всеблагой свободе воли человека, вооруженного разумом и орудиями уничтожения всех и вся.

— 1-

Главный сержант Сабина Деримини, первый пилот оружейно-транспортной платформы Љ 106-бис метагалактического класса "Фрегат-Т2Л".

Раньше Саб Дерим ничего себе не думала, будто бы милостью черт знает кого тупорылое начальство способно проникать в сокровенные мысли и тайные желания подчиненных, если она никогда и ни с кем не делилась обольстительно-прелестными мечтаниями о вольной жизни свободного поисковика-вагантера. В супер-пупер чудо-телепатию майора Тотума или же в существование у отца-командира оптического датчика ясновидения, позволяющего ему распознавать намерения противника и подчиненных, главсержант Дерим не верила, и потому не сочла утонченным издевательством либо извращенным чувством юмора, когда ей ни с того ни с сего было приказано обеспечить организацию и пилотирование астероидной платформы-приманки.

… Вона как: прошу вас действовать порасторопнее, леди сержант… А мы и рады расстараться, ваша баронская милость…

Подходящий для вагантера железорудный астероид, почти пересекающий траекторию орбиты кометы, где дислоцируется фрегат спецгруппы, Саб Дерим присмотрела уже давно, мечтательно, но содержательно прикинув, чего и как на нем следует разместить, где и почем покупать необходимое для дальнего поиска оборудование и оснащение. Теперь же в ее распоряжении имелись солидные ресурсы фрегата, и она с тщательно скрываемым наслаждением быстро принялась обустраивать вожделенный астероид, призванный притянуть к себе внимание вероятного противника.

Ни свои, ни чужие и глазом не успели моргнуть, как на противоположных полюсах астероида 14 километров в диаметре появились две планетарных энергоустановки, а в его тело стали вгрызаться инженерные машины и облака наноскафов, чтобы подготовить пусковые шахты для оперативно-тактического оружия, укрытия для боевых машин, оборудовать командно-жилой отсек в ядре.

…Оно, конечно, не звездный класс. Но свобода, наконец, черт меня раздери через промежность! Это же все твое, хорошая себе госпожа Дерим. Ля-ля-ля, девочки и мальчики! Как ехидствует коротышка сублейтенант Риант, рейнджер везде пройдет, если гуляет сам по себе, без начальства, стоящего над душой…

В собственное вольное счастье, пусть и кратковременное, Саб Дерим бесповоротно поверила только лишь после того, как совершила нуль-переход на полиамбиентном беспилотнике, замаскированном под дорогую навороченную рекогносцировочную машину вагантера. Затем по гравишахте она добралась до командно-жилого отсека новооперившейся астероидной платформы, неожиданно появившейся в планетной системе Лакс на зло врагам и на радость сестрице рейнджеру Саб Дерим во исполнение приказа майора Ала Тотума.

Под видом бесшабашного вагантера, не совсем случайно обнаружившего систему, ей предстояло на субсветовой скорости прогуляться в одиночку между планетами и потом на хорошо вооруженной и защищенной (тот-то кому-то будет сувенир!) рекогносцировочной машине сесть на континенте Зюйд-альфа в районе, где вроде бы побывал Джу Лакс. И ничего страшного, если майор Тотум не пожелал открыто и откровенно объяснить главсержанту Дерим командирские оперативные замыслы, за что она ничуть не была к нему в претензии.

…Зачем, спрашивается, когда ей и так все ясно? Понимаем, какая штука… Черта лысого мне в клитор… Оп-па-па! Вот она была и нет…

И она ничего не имела против того, чтобы стать подсадной уткой, вызывающей огонь на себя, где неосмотрительный охотник сам становится легкой добычей рейнджеров. Точно так же Саб Дерим нисколько не возражала, когда б в печальном случае временной кончины ей придется провести не менее полутора лет в амниотическом баке. Зато в баке можно отдохнуть от начальства в живом весе, вспомнить все хорошее и научиться чему-нибудь новому, если день и ночь сидишь под дидакт-процессором.

… А там, глядишь, еще пару лет, и прости-прощай действительная рейнджерская служба, вали она в задницу, под самый корешок, здравствуй, привольная жизнь в глубоком просторном космосе…

С большим оптимизмом строила планы на будущее вольная пилотесса Дерим, располагаясь со всеми удобствами на 120 кубических метрах командно-жилого отсека астероидной платформы.

… Хорошо-то как у меня на борту! И никакой тебе командирской рожи поблизости. Чтоб мне на месте провалиться, если б было куда, находясь в ядре астероида!..

Так же как и в кубриках фрегата, в командном отсеке астероидной платформы отсутствовала принципиальная разница между полом, потолком, стенами, поскольку помимо силовой мебели, систем жизнеобеспечения везде располагалось оборудование и дополнительные командные консоли. Хотя управляемая гравитация делала излишним функциональное сходство с гражданским жилищем, Саб Дерим, подобно большинству рейнджеров, вполне комфортно чувствовала себя в невесомости, а специализированный пилотский БИМ позволял ей бесконтактно управляться со всем отнюдь не маленькими оружейно-транспортным хозяйством астероидной платформы, не сходя с места.

… Чтоб мне пропасть! Вот здорово…

— 2 —

Майор Александер Тотум-Висконсин, звездный барон системы Саксония Брит, командир спецгруппы "Лакс".

Отправив восвояси, на вольные вагантерские хлеба первого пилота фрегата Дерим, майор Тотум несколько отступил от полетных инструкций и регламентаций оперативного дежурства, так как второй пилот Тилбо тоже находился весьма далеко от контрольных консолей оружейно-транспортной платформы. Однако боевой устав иногда позволяет командиру творчески переосмысливать менее значимые руководящие наставления, чем майор Тотум не преминул воспользоваться, глядя на изрядные биоскульптурные выпуклости главсержанта Дерим.

… Пропади она пропадом! Как такое можно себе позволять? Когда-нибудь она мне этими своими обтекателями всю дисциплину в фельд-кампаменте на элементарные частицы разложит. Почему бы командованию не ограничить уставным образом объем груди и бедер у военнослужащих-женщин? Какое безобразие!..

Но придраться к полевой форме одежды главсержанта Дерим, сидевшей на ней как влитая, ригористичный майор Тотум никак не мог, как и к ее бюстгальтеру с антигравами, приподнявшими монументальные аэродинамические округлости пилотессы на немыслимую высоту под неимоверным углом атаки. Вероятно поэтому, его осенила гениальная мысль куда подальше отправить ее вагантером, дабы привлекать сексуально-агрессивными формами эвентуального неприятеля, а не вверенный ему в основном мужской личный состав спецгруппы.

… Чтоб ее черти взяли! Ох, искушение… Прости меня Всевышний, кому много дано, с того и взыщется…

В данный гендерно-тактический замысел отец-командир никого посвящать не намеревался. Хотя как-то объяснять лейтенанту Хамперу и капитану Алмо, что же подвигло его на боевое развертывание с нарушением скрытности, ему волей-неволей, но придется. А вот, может, им вовсе не стоит сообщать об астероиде-приманке и какую конкретно задачу он поставил главсержанту Саб Дерим?

… Ничего личного, леди и джентльмены. Время терпит, когда того желает командование…

Так ничего и не решив с посланием на Экспарадиз, разъясняющим изменение диспозиции, майор Тотум занялся другим не менее неотложными вопросами.

— Субалтерн-лейтенант Мерк Сторп, почему не докладываете об установке имперского сигнума?

— Прошу прощения, майор Тотум, сэр, я как раз собирался это сделать.

— Долго собираетесь, сублейтенант. Итак?

— Все готово, майор, сэр. Ментатор фрегата включит маяк-сигнум по вашей команде, сэр. А также, если в разнесенной ступенчатой передаче обнаружит прекращение функционирования вашего БИМа, майор Тотум, сэр.

— Насколько прикрыто месторазмещение сигнума?

— Эшелонированные активные инженерные заграждения, сэр. С целью уничтожить сигнум, противнику придется суперлативно работать по площадям или прорываться с большими энергетическими потерями для оружейно-транспортных платформ.

— Благодарю вас, Сторп. Теперь второй вопрос, сублейтенант. Что вы вместе с мастер-сержантом Бири надумали насчет передатчика защищенной нуль-связи?

— На первый взгляд, астроматическая фокальность вполне подходит для того, чтобы наладить закрытый коммуникационный канал. Но, видите ли, сэр, без наведенного внешнего контакта или непосредственного использования энергоресурсов фрегата связь невозможна. Заданные астроматические параметры…

— Достаточно, субалтерн-лейтенант, рапорт подадите в текстовом виде.

… Нет так нет! Его светлости герцогу Колму ничего докладывать не надо. Подальше от непосредственного начальства, поближе к победному рапорту…

Отсутствие прямой связи с командованием барона Тотума нисколько не смущало. Ему отнюдь не пришлось бы по вкусу, если в системе Лакс стало тесно от фрегатов рейнджеров или астрорейдеров поддержки спейсмобильной пехоты. Вдруг начальство передумает, лишив его, командира спецгруппы возможности действовать самостоятельно и в одиночку пожать лавры и плоды победы?

Естественно, в случае экстренной необходимости ему было предписано немедля вернуть фрегат в цивилизованные миры, оставив на месте достаточные силы и средства. Но вот когда именно такая нужда наступит генерал Колм оставил на усмотрение командира спецгруппы.

… Отступить никогда не поздно. Слава в вышних Создателю и удаленному командованию в пространстве-времени! Мой фельд-кампамент боеспособен, полностью развернут. Как там говорит лейтенант Хампер? Ага, вспомнил. Здравия желаем! Особенно, когда вероятный противник появится в находящемся под прицелом секторе месторасположения астроматического узла и маяка-сигнума, готового немедленно включиться по моей команде…

Если же у нашего неприятеля-супостата найдется довольно глупости, чтобы клюнуть на приманку-вагантера, то выйдет по-рейнджерски замечательно, потирая руки, радовался жизни барон Ал Тотум. Оптимистических планов у него было, пожалуй, поболе, нежели у главсержанта Саб Дерим, исполнявшей его приказ. Что ни говори, но позитивное амбициозное мышление — великая вещь, когда обстановка ясна. А как оно случится на самом деле — неприятель покажет.

— 3 —

Капитан Атил Алмоши-младший, звездный граф системы Паннония-Пешт, заместитель командира спецгруппы "Лакс" по экзобиологическим и планетарным исследованиям, прозелит-магистр ксенологии, доктор медицины.

Ни лейтенант Хампер, ни капитан Алмо не разделяли оперативно-тактического оптимизма командира спецгруппы, выражавшего недвусмысленное пожелание подстегнуть ход событий.

— Вам не кажется, граф Алмо, как если бы барон Тотум показательно поспешил с боевым развертыванием.

— Не могу не согласиться с вами первый лейтенант Хампер. Нам ничто не мешало не заявлять во всеуслышание о нашем присутствии в системе. Совершенно неясно, откуда и кто здесь еще может объявиться.

— И какими силами располагает возможный неприятель, не правда ли, капитан Алмо?

— Думаю, с развертыванием спецгруппы не следовало бы торопиться. Слишком много неизвестных величин в нашем уравнении, достойнейший коллега Хампер. Я бы взял в наилучшую опциональность, как можно больше иметь спокойного времени для исследований. Да и, вы, наверное, тоже?

— Вы правы, глубокоуважаемый коллега Алмо. Мы обнаружили на Экспарадизе любопытный образчик деградации колонии, по невыясненным причинам, отвергнувшей какие-либо техногенные пути развития. Мне бы хотелось получить в свое распоряжение дополнительные текстовые источники и свидетельства. Но, боюсь, громокипящие действия барона Тотума нам этого не позволят.

— Ваши печальные предположения недалеки от истины, сэр Хампер. Позвольте мне вас так называть, поскольку я твердо уверен, что в ближайшем будущем вас ждут постоянное звание первого лейтенанта и титул баронета империи.

— Как вам будет благоугодно, сэр Алмо…

Куртуазный обмен мнениями о сложившейся обстановке состоялся после того, как группа Хампера вернулась из рейда по северо-восточному региону материка Норд-гамма. Но невзирая на теплую дружескую встречу рейнджеров, прекрасный обед, какой только может быть доступен в полевых условиях, видимое согласие со взаимной оценкой обстановки ничего не говорило том, чего действительно желали начальник экспедиционного штаба первый лейтенант Хампер и заместитель командира спецгруппы капитан Алмо. Причем оба прекрасно понимали: им вряд ли удалось ввести друг друга в приятное заблуждение по поводу истинных амбиций каждого.

Атил Алмо не мог и мысли допустить, будто бы лейтенант Хампер пламенеет страстью, не замечая ничего вокруг, углубиться в тексты на староанглийском, а для отдыха и развлечения перебирать золотые и серебряные побрякушки дикарей-экогуманистов, опустившихся до крайней степени технологического падения, начав преклоняться сошедшему с орбиты искусственному спутнику. Аналогично, Даг Хампер отнюдь не поверил в искренность Атила Алмо, пожелавшего ему немыслимых дальнейших успехов на стезе чудовищно важной для всей империи палеографии Экспарадиза, где наградой всенепременно станет очередной воинский чин и титул имперского нобиля.

Как его ни назови, изящно завуалированный намек паннонского графа на его простонародное происхождение Даг Хампер не посчитал оскорблением. Желание заслуженно принадлежать к имперскому военному сословию естественно у любого офицера и сержанта. К тому же он знал, как мало Алмо-младший ценит собственный колониальный титул, доставшийся тому по наследству без ленных владений, всякого на то его согласия, особых личных заслуг — лишь в силу происхождения и воинских подвигов далеких предков, некогда расширявших пределы Ойкумены. В то время как звание и привилегии имперского нобиля открывали для его носителя несравненно иные честолюбивые возможности и перспективы.

Атил Алмо достаточно высоко ставил перспективную полезность, вернее, рациональную необходимость функциональной стратификации общества, где те, кто способен носить оружие, являются опорой политического режима Звездной империи Террания, а титул имперского нобиля есть достойное признание социальных достижений комбатанта.

… Добро пожаловать, пресветлый граф империи сэр Атил Алмо… Звучит все же неплохо, лучше, чем младший безземельный титул. Если бы еще рангом имперского нобиля и планетарной патримонией вознаграждали за вклад в ксенологию, было совсем замечательно. Жаль, провируса Алмоши и микросимбионтов Экспарадиза для имперской признательности в нашем универсуме явно недостаточно…

В блестящей имперской будущности универсального лейтенанта Хампера паннонский граф Алмо не сомневался, вполне откровенно воздавая последнему должное в форме куртуазного комплимента. Тогда как самого Атилу Алмо неотступно преследовали задние мысли, большей частью о непредсказуемо непознаваемом дне грядущем, в любую свою минуту способном нечто непредугаданное злодейски уготовить всем и каждому.

Доктор Алмо, как правило, предпочитал избегать рискованных экспериментов с непрогнозируемыми последствиями. Объективная причина должна, безусловно, вытекать из намеченного следствия. Но что требуется доказать при исходной неопределенности, и куда могут вылиться его расчеты, над какими он упорно раздумывал, для него воистину оставалось тайной за пятью магическими печатями. Ни условное божеское бытие, ни вероятное дьявольское существование док Алмо не допускал даже в качестве рабочей гипотезы, и потому без помощи сверхъестественных вероятий в одиночку мучительно размышлял над ситуацией, где у каждого были планы внутри планов, а результирующий вектор намерений действующих лиц и исполнителей лукаво указывал неизвестно куда и отсылал в места близкие, однако непристойные.

… К дьявольскому богу, душу твою, мать в разных позах! Не ситуативный анализ, а гадание на кофейной гуще после дождичка в четверг и сухую пятницу. Только тупому саксонскому кретину барону Тотуму все ясно и понятно в подобной комбинаторике. О, граф! Вы, я слышу, в национальную гордость впадать стали? Стыдно, сударь… И то, что голова идет кругом от множества параметров вас отнюдь не извиняет. М-да, чем меньше знаешь, тем крепче спишь в имперском депозитарии, дожидаясь посмертной реституции. Ох, как не хочется пускаться во все тяжкие…

Едва ли не самого начала операции "Лакс" граф Алмо время от времени, будучи свободным от дел службы и научных изысканий, предавался не заслуженному отдыху, а тяжеловесным размышлениям о нарушении лояльности корпусу рейнджеров, тайном суде офицерской чести и о стратегических хитросплетениях имперской колониальной политики.

…Черт бы их всех побрал! Тактически и стратегически. Сигнум им подавай…

Не то что майор Тотум или лейтенант Хампер, но капитан Алмо прекрасно знал: никто имперский маяк-сигнум в системе Лакс никогда торжественно не водружал и думать не думал его активировать в установленном законами империи порядке. Тем временем ему не было известно, на кого работал покойный вагантер. Об этом паннонский эрцгерцог Дью Эгерт почел нужным умолчать, вручая графу Алмо колониальный заявочный знак для установки в вакантной системе.

К тем же фигурам умолчания посчитал нужным прибегнуть милорд генерал Джер Колм, персонально вводивший в курс дела заместителя командира спецгруппы, когда прозрачно намекнул на определенное отсутствие у командования полного доверия к барону Тотуму. Вполне возможно, герцог Колмански таким образом предупреждал его самого не слишком полагаться на поддержку имперски влиятельных соотечественников из Паннонии-Пешт. Или же, напротив, через него нарочито провоцировал паннонцев на колониальную авантюру?

Малую паннонскую родину Атил Алмо воспринимал как явление природы, без обывательского, по его мнению, ностальгического пиетета. Ничем не обоснованной национальной спесью не надувался и провинциальным патриотизмом не страдал. Лояльность корпусу рейнджеров превыше всего на службе императору. Посему к заманчивому колониальному предложению стать лендлордом он отнесся первоначально скептически. Кронпринцу Эгерту он не сказал ни "да" ни "нет", холодно пообещав радеть за законные интересы компатриотов. Но про себя граф Алмо дал слово ни в коем разе не ввязываться в судебно-политические дрязги заявочных перипетий, а также имперские интриги, неминуемые при юридическом разделе планетарных угодий.

Однако, появившись на Экспарадизе, Атил Алмо горячо пожалел о принятом решении пренебречь колониальными устремлениями соотечественников. Он и теперь от всей души желал им отправляться именно туда, куда приснопамятными благими намерениями вымощена дорога, но планета представляла собой адски привлекательное место для независимого исследователя, и доктор Алмо в очередной раз прикидывал свои приватные шансы уцелеть и благоприятствующие обстоятельства в случае преднамеренного обострения обстановки.

Самым лучшим для себя исходом граф Алмо считал незаметно пропасть без вести в ходе боевых действий. Притом без достаточных признаков насильственной смерти, так как он вовсе не желал, кабы где-то в цивилизованных мирах разгуливал его дубликат из амниотического бака.

Тут он, сам себе удивляясь, пожалел, что не является героем какого-нибудь глупого пансенсорного шоу, где совсем пропащие исследователи диких планет гибнут направо-налево, встречаясь с затейливым сюжетом, ужасными угрозами, невероятными опасностями, подстерегающими их на каждом шагу, в согласии с бьющими через край фантазиями сценаристов. В действительности все обстоит намного благопристойнее. Кроме как так же или мощнее вооруженных и оснащенных братьев по разуму, рейнджеру в штатном облачении никто и ничто не в состоянии угрожать: ни природные катаклизмы, ни хищные животные, кого безмозглая природа снабдила скудными органами чувств, ограниченной мускульной силой, медленной реакцией, ломкими когтями и клыками, не способными не то что повредить силовое поле минимальной интенсивности, но и поцарапать металл-хитиновый каркас экзоскелета или рейнджерский скальп-шлем.

Той же обезьяне-гарпии (тератологический, однако, экземпляр примата-эндемика) сержант Кринт фактически голыми руками свернул шею, прежде чем монструозная гадина обнаружила нападавшего. В индивидуальном защитно-актакующем комплекте рейнджер может угодить под грозовой атмосферный разряд, вылезти из сомкнувшейся трещины при землетрясении, без всякого вреда для здоровья провалиться в жерло действующего вулкана, может, сделать еще какую-нибудь немыслимую дурость. Хотя рассеянные ученые мужи и разини-исследователи, чудом выбирающиеся из всевозможных передряг, живут только в идиотских сценариях; в жизни еще в академии профессионально непригодных круто отсеивают в ходе психофизической подготовки и во время курса выживания. К тому же вопросами служебного соответствия ведают сами братья и сестры рейнджеры, озабоченные чистотой рядов, невзирая на политкоррректные пожелания непосредственного командования и высшего руководства корпуса. Последнее обстоятельство больше всего беспокоило капитана Алмо, отлично знавшего, насколько неотвратим бывает бессрочный вердикт тайного суда чести.

Предположим, после активации паннонского сигнума, ему не составит больших трудов скрыться в неизвестном направлении вместе с двумя беспилотными экранопланами экзобиологической разведки, тщательно проверенными на предмет обнаружения шпионских маячков-идентификаторов, программных капканов, при надежно отключенных устройствах самоликвидации.

… А если не все удалось найти и какой-нибудь неприятный и неликвидный сюрпризец все же остался? Без беспилотников с аналитическим оборудованием мое пребывание на планете становится рационально бессмысленным. Надо немедленно еще раз проверить и протестировать все железяки, программно и аппаратно. Ха-ха, афоризм в стиле нашего Хампера: рейнджер везде пройдет, если доверяет самому себе меньше, нежели врагу…

Атил Алмо не привык полагаться на ненадежный человеческий элемент, в общем подверженный спонтанным психологическим флуктуациям, чего никак нельзя сказать о частных технологических результатах жизнедеятельности разума.

…Одно хорошо, в чем не может быть разумных сомнений, — время автономности и наработки на отказ боевых машин и оснащения рейнджеров значительно превышают среднюю продолжительность человеческой жизни. Технологии хардверны и достоверны, как и экспериментально подтвержденные результаты исследований. К примеру, при повышенной гравитации до 1,5 "g" и отрицательных температурах провирус развиваться не может. Кстати, здесь, на высоте 6 тысяч метров провирус тоже отсутствует. Значит, мне надо всего лишь добраться до каких-нибудь островов за северным, равно южным полярным кругом, чтобы чувствовать себя в относительно безопасной естественной среде. Хотя умная техника превыше глупой натуры…

Пусть с беспилотниками "МТМ-когни" будет все в порядке, и от охотников за его головой он сумеет благополучно скрываться, для чего тоже надо немало постараться даже при его опыте и выучке. Но не век же ему мерзлым задом сидеть в отшельниках-анахоретах на северном или южном полюсе? Коммерческие результаты научных разработок надо кому-то сбывать. Необходимы межпространственные контакты, стало быть, возможны утечки нежелательной информации.

… Придется связываться и с обожаемыми (ах-ах, по абсолютной величине) соотечественниками. Будь они неладны!..

Все-таки эрцгерцог Эгерт наверняка знал, за что зацепить Атила Алмо, получающего в свое единоличное распоряжение целую планету для исследований, когда в империи годами будут длиться суд да дело о собственности на Экспарадиз и систему Лакса.

… Понятное дело, в одиночку хлопотно и не слишком эффективно заниматься исследованиям, но с паннонской поддержкой выйдет иной коленкор. Отчего бы и нет, если о наркотическом потенциале производного нейровируса нашему драгоценному наследнику также известно нечто любопытное, чего он не пожелал мне сообщить? Не в том ли весь интерес дорогих соотечественников, любимых до потери пульса?

О многозначительной заинтересованности большого спейсмобильного генерала Гре Никсо в паноннской заявке тоже не стоит забывать, как и о тех двух разведывательных экранопланах, предоставленных корпорацией "Милитарм". Оба, кстати, доброму доктору Атилу Алмо удалось, не вызывая ничьих подозрений, без проблем переправить на Экспарадиз. Иногда хорошо быть мозгодавом по должности. По крайней мере, дурацких вопросов никто не рискует задавать. Между тем, есть ли еще люди Никсо в спецгруппе или даже здесь, в "Гнезде орла"?..

Вопросов без однозначно рациональных ответов накопилось слишком много, чтобы не склонный к неоправданному риску Атил Алмо решился предпринимать какие-либо необратимые действия с непредсказуемыми последствиями.

… Черт меня возьми, если прощелыги-пришельцы не появятся! Очертя голову действовать, тем не менее, не стоит. Поживем спокойно по обстановке, покуда не увидим небо в алмазах от ударов деструкторов пространства-времени. Не нами заведено, но война альтернативно запишет на чей-либо счет каждому по делам его: победу или поражение…

— 4 —

Лейтенант Минерва Льянет, командир взвода "А" спецгруппы "Лакс", шифт-инженер боевых технологий.

В противоположность капитану Алмо, лейтенант Льян, без околичностей верная рейнджерскому долгу, не мучилась альтернативами, что же ей делать, зачем и почему, когда здравый смысл велит беспрекословно исполнять приказания вышестоящих по службе, а чувство женского превосходства и территориальный инстинкт рачительной домохозяйки неумолимо требуют добиваться любой ценой победы над противной стороной, куда она инстинктивно зачисляла всех, кто ей попадался в пределах верхней и нижней полусферы обнаружения омнирецепторов ее боевого информационного модуля. В теории и на практике Мин Льян предпочитала жить, словно нейтральные цели изначально лишены права на жизнь, самостоятельно действуют чаще всего временно, а что-то там по недоразумению они себе позволяют, только потому, что она до них еще не добралась и не оприходовала в свою тактическую пользу в живом или мертвом виде.

… Общаться в живом естественном весе, как ни посмотри, приятнее, не то что в режиме мерзопакостной обезьяньей маскировки. Какая же гадость! Ох, все хорошо, когда кончаем к лучшему, с хорошим оргазмом для боевой формы. Как и было запланировано, Дагги теперь у меня под каблуком. Ловко я его сделала, а он-то раскис и размяк после обследования сверзившегося с орбиты спутника. Ну и ладушки у бабушки, если обошлось без стрельбы. Сестра рейнджер везде пройдет, когда ей просто не мешают дорогие подруги.

Проще не бывает. Как положишь мужчину, так и возьмешь, чего тебе причитается. Дело боится не мастера, а сексуальной техники, и теперь мне предстоит возглавить разведдозор на Зюйд-бету. В блаженстве живем, братья и сестры, ха-ха, в бывшем раю! Сегодня надо еще поублажать Хампера, а завтра утром по локальному времени выступаем. Маскировка вполне подходит. Морские птички здесь достигают внушительных размеров. Экзобиологов со всем их научным барахлом мне и даром не надо. Обычный рейд за биопробами. Туда и обратно нам дорога. Четверо под моим командованием. Вот я вам задам, черти! А Хампер пусть его на КНП остается, эту самую силу копит. Он мне еще пригодится. С яйцеголовым графом пускай дискутируют о прошлом и будущем цивилизаций. У зануды!..

— …Сеньорита Мин, будьте столь любезны брать образцы всех мигрирующих инсектоидов. По моим предположениям, вы должны непременно с цикадами-амфибиями встретиться в двухстах-трехстах километрах к югу от экватора.

— Обязательно, ваша светлость.

— Обследуйте, пожалуйста, большую часть попутных экваториальных архипелагов восточного полушария, леди лейтенант.

— Да, капитан Алмо, сэр. Будет исполнено, сэр.

— … Минни, помни, любимая, о полной маскировке. В случае чего немедленное нуль-отступление. Особенно, если на орбите начнется какое-нибудь серьезное шевеление. Обязательно рекомендую всякий час посматривать в зенит, лейтенант Льян. Пускай птицам оно не очень свойственно.

— Так точно, первый лейтенант Хампер, сэр.

— 5 —

Первый лейтенант Даглес О'Хампери, заместитель командира, начальник экспедиционного штаба спецгруппы "Лакс", действительный магистр палеографии.

Служебные романсы, иногда звучавшие между рейнджерами, Даг Хампер воспринимал как само собой разумеющееся. Природа берет свое не тут, так там; ты ее — в дверь, она — во все сексуальные дырки лезет, если ей позволяют подобные вольности и шалости. Потому, наверное, он и отослал Мин Льян на другой конец света. Не сказать, чтобы — с глаз долой из сердца вон, — но дела сердечные могут помешать беспристрастной оценке обстановки и присмотру за Атилом Алмо. Ему он и раньше-то не слишком доверял, а теперь и подавно, когда капитан-ксенолог, демонстрируя углубленность в экзобиологические изыскания, похоже, как манны небесной жаждет начала боевых действий и с подозрительной тоской смотрит в небеса гораздо чаще, чем лейтенант Хампер в приказном порядке посоветовал всему личному составу разведдозора Мин Льян.

Столь же настоятельно начальник экспедиционного штаба спецгруппы подключил капитана Алмо к семинару по проблемам деградации аллохтонов Экспарадиза. Вне зависимости, участвует ли в идеологической дискуссии субкапеллан Кринт, или нет. Куда ни глянь, от формального предложения старшего по должности трудно отказаться.

… Посмотрим-посмотрим, чем дышит его рациональная светлость в дискуссии, столкнувшись с нашим идеальным преподобием во встречному словесном бою на марше, где всяк сущий в нем язык есть враг потаенных мыслей. Да свершиться истинно…

— … Вы совершенно облыжно, извините за резкость, обвиняете меня в приверженности гуманизму, ваше преподобие. Я вовсе не считаю биологический вид человек разумный ни краеугольным камнем Вселенной, а тем паче — некоей единицей измерения объективных процессов, протекающих в ней. Я лишь хотел подчеркнуть: стародавнее противостояние материалистов и идеалистов, то бишь, прошу простить великодушно, так называемых айди и матри на жаргоне бульварных масс-медиа, — есть один из способов познания истины, а, стало быть, свободы и прогресса.

— О, ваша светлость, я прошу принять мои извинения, если я вас ненароком задел. Но вы должны признать: между понятиями "технократический" и "техногенный" семантическая разница столь же велика, как и в противопоставлении терминов "гуманный" и "гуманистический". Гуманизм в своих радикальных проявлениях направлен против чужеродных социальных и этнических групп, тех, кого гуманисты не числят ни в ближних своих, ни в дальних, исключив как класс из рода человеческого, скажем, именно так идентифицируют врагов и друзей комми или наци. Тогда как перед Создателем всего сущего все легитимно равны, являясь не сопоставимы с ним по исходным данным. Гуманизм, проповедующий сепаратный коллективизм, не может не быть технократическим, стремясь к ложной цели упорядочивать все что под руку подвернется, несмотря на суицидальные негативные последствия.

— Все же, возвращаясь к теме нашего семинара, я не могу согласиться с вашим утверждением, будто экогуманистов на Экспарадизе постигла этакая божья кара за отступление от неких моральных заповедей, непонятно кем предложенных, ваш бог знает когда. Мораль, в том числе и религиозная, есть не более, чем сиюминутное средство приведения к определенному порядку социальной активности.

— Отчасти вы правы, граф Алмо, упоминая об отдельных суесловных экзегезах боговдохновенных заповедей грешным и лукавым человеческим языком. В силу чего множество религиозных, в своей основе, конфессий впадало в ересь антропоцентрического гуманизма. Везде необходим объективный надчеловеческий критерий, где суждение выносится не по намерениям и не по делам, а по конечным результатам.

— Выходит, успешная эволюция превыше всего, ваше преподобие? — не мог не уточнить штаб-сержант Рон Тилбо.

— Но далеко не сумасбродный естественный отбор, позволяющий выживать наиболее приспособленным к данным условиям окружающей среды, — к философским дебатам по проблеме, куда и как исчезли потомки колонистов Экспарадиза, опять подключился лейтенант Хампер, посчитавший нужным дать перевести дух бедному капитану Алмо, чуть не ставшему жертвой миссионерского красноречия субкапеллана Кринта. — Стоит, сержант, не слишком значительно измениться требованиям, предъявляемым биосферой к тому или иному виду, отряду или классу живых существ, как тут же гибнут максимально приспособленные, чьи способности к развитию природа притормозила или они вовсе были утрачены за ненадобностью в процессе эволюции.

— Однако же, глубокоуважаемые коллеги, то, что у человека разумного имеются скрытые возможности и титанический резервный потенциал развития — физически, нравственно, интеллектуально — вовсе не означает, как если бы он мог выжить где угодно и как ему заблагорассудиться без идеальной цели и непреходящих ценностей, — поспешил внести эклезиастическую ясность субкапеллан Кринт.

— Отнюдь, ваше преподобие, еще немного и вы свалитесь в ересь гуманизма, превознося сомнительные достоинства homo sapiens sapiens, прошу не обижаться, — отдышавшись, доктор Алмо попытался взять реванш над оппонентом-идеалистом. — В человеке до сих пор слишком много лишнего, рудиментарного, доставшегося ему по наследству от недоразвитых филогенетических предков в ходе бездумно-механического перебора вариантов стихийной эволюции. Засим, я не утверждаю, дорогой субкапеллан, будто бы природа волшебным, сверхъестественным образом остановилась на самой оптимальной из биологических версий человека разумного в частности и разума в целом.

— Ваш рационализм, дорогой коллега Алмо не может не заставить меня признать вашу неоспоримую правоту в данном конкретном вопросе. Создатель, хочу подчеркнуть, заповедал нам неустанно совершенствоваться нравственно и физически. Но я подразумеваю общий потенциал человека разумного, коему заповедано осознанно стремиться к бесконечному улучшению, дабы как можно более полно соответствовать образу и подобию Создателя всего сущего во Вселенной.

— Получается, субкапеллан Кринт, по-вашему, они сами виноваты, все те же экогуманисты Экспарадиза, — магистр Хампер опять пришел на выручку доктору Алмо. — Примем данное допущение в качестве рабочей гипотезы, хотя я вовсе не уверен, что полторы тысячи лет назад потомки первопоселенцев руководствовались идеологией, знакомой нам по современным источникам. Так вот, этих исчезнувших с лица планеты экогуманистов постигло глобальное наказание, так как в вашей интерпретации они не пожелали или не смогли соответствовать идеальному образу и подобию, предуготованном для них божественным сверхразумом, не так ли?

— Бог-Создатель никогда не наказует отдельные личности, какие бы страшные грехи и смертные преступления ни висели над ними Дамокловым мечом. Каждого в отдельности Всеблагой прощает не на грешной почве, а в духовных вселенских сферах. Но в юдоли материальной и тварной Всевышний воздает народам, социальным группам, этносам по мере коллективных, свальных грехов их: начиная от мифических библейских городов Содома и Гоморры вплоть до сохранившихся лишь в исторической памяти могучих космических государств-наций, империй и галактических гегемоний. Их суверенитет, тщеславные регалии, прочие знаки власти стали археологической пылью, пошли политическим прахом, превратились в межзвездный газ…

— И за что же Создатель воздал должное антропоморфным дегенератам Экспарадиза, одарив их технологическим упадком и производным нейровирусом для полного обезболивания, подобно тому как в древности потчевали морфием безнадежно больных?

— Я допускаю, магистр Хампер, из-за того колонистов-аллохтонов постигла Божья кара, что они сотворили себе идола из местной природы, показавшейся им прельстительным раем в сравнении с адской суровой пустотой пространства-времени. Они гедонистически забыли об идеальном провиденном предназначении человека разумного, идущего сквозь тернии к звездам. Они всецело пошли по гладкому материалистическому пути наименьшего сопротивления, стали сводить сложное к простому, шаг за шагом низводя его к собственному деградирующему уровню, а в объективном надмирном множестве они взалкали мнимого сепаратного единства, пытаясь отделить и отъединить себя от развивающейся и расширяющейся Вселенной.

— Брависсимо, Са Кринт, позвольте нам с Роном Тилбо процитировать ваши бесподобные тезисы в нашей статье о генезисе Экспарадиза.

— Я весь к вашим услугам, досточтимые коллеги, — поклонился аудитории весьма польщенный Са Кринт, сделавший было ошибочный вывод будто магистру Хамперу не понравился его проповеднический пыл и менторский тон.

— Мы выслушали, достойнейшие леди и джентльмены, массу интересных мнений, заслуживающих внимания версий и небезынтересных теоретических предположений, — как старший по должности и ученой степени стал подводить итоги дискуссии действительный магистр палеографии Даг Хампер. — Не могу не отметить гипотезу нашей очаровательной Мии-сан и ее просчитанную методику экспериментальных виртуализированных доказательств, каким образом специфический интерполяционный нейровирус человека мог стать симбионтом и естественной причиной психологических девиаций, спровоцировавших многовековую интеллектуальную деградацию планетарного сообщества. Благодарю вас и доктора Алмо за весьма содержательные содоклады по теме. Вместе с тем нельзя не подчеркнуть проницательный характер каузальных предпосылок коллеги Тилбо, нам убедительно показавшего неизбежность социальной инволюции и тотального регресса в случае преднамеренного отказа от техногенного пути развития. Мне бы со своей стороны хотелось немного добавить, дабы мы не останавливались на достигнутых научных рубежах. Как мало мы знаем, леди и джентльмены, об истории колонистов Экспарадиза! Нам следует искать дополнительные свидетельства и артефакты, многоуважаемые коллеги. Я не исключаю обнаружение каких-либо следов, признаков технологического противоборства угрозе планетарной деградации, будь она вызвана воздействием нейровируса-интерполятора или социальными факторами, приведшими к трагическому концу человеческую колонию на планете Экспарадиз…

Первый лейтенант Хампер уже не временно, а навсегда приобрел руководящую привычку, повторять и подытоживать всем известное, говорить много и ни о чем. Сам это понимал, но военно-бюрократической традиции наставлять, поучать починенных на инструктажах и совещаниях следовал неукоснительно.

… Ибо сказано на заре времен: повторение есть, мать его, учения. Верно, для-ради вящего порядка и поддержания авторитета…

— 6 —

Субалтерн-лейтенант Ваниус Чангалло, командир взвода "В" спецгруппы "Лакс", старший техник-арматор.

Основная причина, по какой лейтенант Хампер включил в состав спецгруппы сублейтенанта Вана Чанга, наверное, заключалась в братской солидарности выпускников академии рейнджеров на Саксонии Фюр, уверенно полагавшихся на непревзойденную боевую и общеобразовательную подготовку, приобретенную в родных стенах alma mater. По крайней мере, так думал Ван Чанг, попавший под начало того самого знаменитого Хампа из овеянного немеркнущей кадетской славой учебного взвода "4С".

Навряд ли сублейтенанту Чангу, делавшему стремительную карьеру, можно было бросить упрек в подростковой инфантильности. Тем не менее, еще в его бытность донельзя свежезеленым первокурсником, он начал восхищаться и стараться превзойти удивительных и поразительно компанейских Дага Хампера сотоварищи.

Младшие братья любят восторгаться и превозносить старших, если по-хорошему завидуют тем, кому повезло родиться и учиться на несколько лет раньше. Чаще всего от противного, когда недалекие наставники-прецепторы тебе постоянно нудят, ставя в отрицательный пример старших братьев. Тогда нетрудно сделать из хулиганов и бузотеров античных полубогов, легендарных витязей, былинных богатырей или еще каких-нибудь сказочно-мифологических рыцарей без страха и упрека.

… Братики, представить себе не моги, как на старших курсах Хамп, Бармиц, Кли, Ред без балды брали биотронику за толстое вымя и трахали ее на счет "раз". Они чуть не прошли Терренморт дважды, из конца в начало. А, говорят, однажды они затеяли…

Хотя с годами юношеская восторженность и смиренное преклонение перед школьными героями и дворовыми кумирами имеет обыкновение сходить на нет по мере продвижения по службе или по жизни, но что-то все-таки остается. И сублейтенант Ван Чанг слишком ценил дорогие его сердцу кадетские воспоминания, чтобы самый большой естественный спутник планеты Экспарадиз, где занял позиции его взвод, не назвать в рабочем порядке Дугл, прозрачно в честь Дага Хампера, несомненно, рассчитывая угодить и потрафить начальнику штаба спецгруппы.

Центральный ментатор фрегата, аппаратно и программно не обладавший человеческими эмоциями, естественно, не имел ничего против карьерных соображений командира взвода "В" (принято и зафиксировано протокольно) и потому вскоре передал ему рутинное текстовое распоряжение от имени майора Тотума, как положено, заняться подробным топографическим обследованием естественного спутника Дугл.

Кто скажет, что картография и космодезия не могут увековечить память о властях, вождях и предводителях народов, тот не имеет ни малейшего понятия, кто и как реально-виртуально командует парадом планет и звездных систем во Вселенной.

На луне Дугл взвод Чанга в составе 36 рейнджеров, а также приданных средств усиления расположился с максимальными военными удобствами и активно-пассивными системами наблюдения за окружающим пространством по всем азимутам. Автономные топографические макросенсоры, не видимые для гравиоптики вероятного противника, если даже таковая и была где-нибудь вдалеке, поползли на антигравах над пыльным ландшафтом, изрытом обширными лунными цирками, мелкими и крупными кратерами. Съемка велась тщательно и без пропусков.

Не менее педантично относился к своим обязанностям и субалтерн-лейтенант Чанг, первый раз в жизни назначенный командовать взводом на правах отдельной спецгруппы — фельд-плутонга, поскольку так в конце концов распорядился майор Тотум, тем самым ставший командиром целого фельд-кампамента. Дабы не посрамить высокого доверия, субалтерн-лейтенант Чанг лично вникал во все подробности и детали службы, а потому не мог не заметить на одной из съемочных записей-кроки люк воздушного шлюза, ведущего в сооружение, расположенное под лунной поверхностью.

— Ого-го-го, находка как раз для нашего Хампера! Моими молитвами, хо-хо. Спасибо Создателю, — сотворил двуперстное благодетельное знамение бесконечности сублейтенант Чанг и отправил анкер-болид на КНП вниз, на Экспарадиз.

… Ух-ху-ху, здорово быть командиром. Во всякой лейтенантской малости есть многая толика большой карьеры, достопочтенные милорды…

Боевой устав рейнджеров дает много прав командиру фельд-плутонга, в том числе в случае чего и на экстренную прямую связь с командованием. Служебная необходимость сделать что-то приятное недреманному оку начальства обрела насущность, и субалтерн-лейтенант Ван Чанг нуль-переходом вызвал начальника экспедиционного штаба первого лейтенанта Дага Хампер, каковой не замедлил появиться в живом весе на одноименном спутнике.

— Рад вас видеть живыми, братья рейнджеры. Благодарю за лунную номинацию, — не стал отдавать дань ложной скромности Даг Хампер, никогда не пренебрегавший знаками внимания и почитания сослуживцев. — Давайте показывайте, что существенного вы тут обнаружили, субалтерн-лейтенант Чанг.

— Пожалуйста, первый лейтенант Хампер, сэр, вот ваш монорепер, извольте прямо на место.

Во все миссии Даг Хампер всегда брал с собой универсальное устройство считывания информации с древних носителей памяти. Он даже мог снимать цифровые данные с музейных фрагментов античных лазерных дисков на поликарбамидной основе. В палеографических источниках ему встречались упоминания о некогда бытовавших гибких лавсановых дискетах с ферромагнитной памятью, но такие реликты его аппаратуре, увы, были не по зубам. Впрочем, дискеты остались в безвозвратном прошлом в бытность кремневой протокомпьютерной эпохи, и с другими версиями твердотельной кристаллической или деаморфной памяти не столь почтенного возраста, включая стародавние биотронные ДНК-носители лейтенант Хампер управлялся наилучшим образом.

Начальник штаба Хампер остался весьма доволен распорядительной исправностью субалтерна Чанга, а еще больше информацией, какую удалось обнаружить на лунной базе колонистов, очевидно, избежавших экогуманистического безумия и маразма.

… Какое-никакое, но все же присутствие архаичной индустриализации в ближнем космосе. Бывает же! Говорил давеча на семинаре такие благоглупости, а угадал, точно в колодец глянул. И в лужу не пукнул…

Именно так, с научной точки зрения, о себе самом подумал Хампер, когда с неоценимой (молодец, парень!) помощью Чанга ему удалось без серьезных физических повреждений вскрыть драгоценную реликтовую память гибридного биоквантового вычислителя.

— Жаль, не могу взять вас с собой, коллега Чанг, в разведрейд на антарктический архипелаг.

— Мысленно я буду с вами, первый лейтенант Хампер, сэр. Могу поддержать сверху огнем и маневром, если в нужное время окажусь над вами.

— Почему бы и нет, сублейтенант Чанг? Рейнджер везде пройдет во взаимодействии с братьями или, хм, с сестрами, когда придется. Ладно, хвастайтесь дальше налаженным хозяйством, сэр лейтенант, сэр…

Как велят уставы и регуляции, Даг Хампер, коль выпал такой момент, взялся не мимоходом, а вдумчиво проинспектировать несение службы подразделением, находящимся на боевых позициях. Не остались без его внимания и системы наблюдения. Бесстрастная невозмутимость генерального инспектора, не желающего, чтобы трепетные подчиненные как-нибудь догадались об истинных чувствах проверяющего, едва не покинула Дага Хампера, когда он строго вопросил:

— А что это у нас, дорогие леди и джентльмены, болтается, хм-м, как неприличное слово, в районе Сиксты, притом на умалишенной субсветовой скорости?

Проверяющему положено быть хмурым и загадочным, озадачивая инспектируемых кажущимся незнанием элементарных вещей. Посему сублейтенант Чанг почтительно ответствовал начальству:

— Там, как вы позволили заметить, первый лейтенант Хампер, сэр, перемещается наша, как бы это сказать, свободный вагантер, первый пилот фрегата главсержант Саб Дерим.

— Прелестно-прелестно. Продолжайте наблюдать за ее астероидной базой.

— Есть, продолжать наблюдение за астероидной базой, сэр Хампер.

Даг Хампер и прежде приходил к не слишком лестным выводам об интеллектуальном потенциале майора Тотума. Теперь же наблюдалось вовсе несообразное званию и должности.

… Чтоб ему пусто было! Совсем спятил старикан. Ни мне, ни Алмо ничего не сообщил. А должен был, полупердун старый. Так-так… Либо старческий склероз у дедушки Тото. Либо вирусная амнезия у дядюшки Алмо. Нуль данных…, из пустого в порожнее…, прелестно и прельстительно… Ну-ну, скоро проверим тактическим путем. И узнаем, кому за здравие, кому за упокой кушать подано…