Бывший. Спасибо, что лгал мне (СИ)

Глава 33 Старшая дочь

Ответил. Поставил бывшего на место. В полном молчание повел машину дальше.

А я сижу, так же молча, смотрю на Павла. Да, привел неопровержимые доказательства Трофимову на его вопрос: кто отец ребенка, назвавшись мужем.

И опять же, с одной стороны восхищает поступок. Эта решительность, но при этом продуманное действие, соответствующее его роду занятий: защита невиновного.

Но моя неуверенность свербит на душе. Признаюсь себе в том, что побаиваюсь Павла. Однако по отношению ко мне он проявляет максимум внимания. Грех жаловаться.

— Внести его в черный список? — спрашиваю, как лучше поступить.

— Если у него мозги остались, то больше не позвонит. В ином случае, поставишь меня в известность. Говорить будем по-другому.

— Хорошо, Паша. Извини, если…

— Все в порядке, Мария. Сама не ищи с ним встреч, вступая в ту же переписку. Он в прошлом. Пусть там и остается.

— Разумеется, — шепчу, но все же вношу номер в черный список.

Если уж сжигать мосты, то окончательно. Не факт, конечно, что не перезвонит с другого номера, но мне так будет спокойнее.

— Меня больше всего волнует, Паш, что он заявится, когда сын подрастет, чтобы взять тот же тест на анализ ДНК и доказать обратное. Я читала, что это делается легко и просто. А уж найти возможность и подобраться к ребенку…

Павел тормозит во дворе, кладет ладонь поверх моей руки, мягко сжимая пальчики. Говорит тихо, но уверенно:

— Маша, перестань себя накручивать! Закончится тем, что ты родишь раньше времени от волнения. Ты этого хочешь?

— Нет, — качаю головой, но внутри муторно.

— Я найду массу способов усмирить Трофимова, чтобы он даже думать боялся в твоем направлении.

— Например?

— Устроить его фирме внеплановую проверку налоговой инспекции, а оснований более чем достаточно. И уж поверь, Маша, они обязательно что-нибудь откопают. В любом случае, Трофимову будет чем занять мозги.

— А пожар, случившийся накануне, это…

— Удачное стечение обстоятельств, — пожимает плечами Павел, но его усмешка говорит о другом, а я решаю не вмешиваться.

Раз мой муж, как себя величает Фадеев Павел Николаевич, так считает, значит так оно и есть. Предоставим мужчинам разбираться с проблемами, как говорит моя сестра.

Выходим из машины. Паша забирает основную часть десерта, а я несу коробочку с тортиком для Викуси.

Они живут в обычном многоквартирном доме, но который вобрал в себя атмосферу, шарм и дух Питера: красивое старинное здание с окнами, выходящими на Исаакиевский собор.

Этот шедевр с лепниной на потолке и печкой в центральной комнате достался Павлу по наследству от бабушки. У него и в мыслях не было купить квартиру в новостройке, чтобы сдавать эту недвижимость, как поступают многие петербуржцы. Наслаждался сам и Викуся, которая встречает меня громким криком:

— Мама плиехала!

Я присаживаюсь перед ней, затаив дыхание. Ну что тут скажешь? Ребенок считал меня матерью еще до того, как Павел решил в мою пользу. Возможно, увидел глазами ребенка истину, а после нашел другие плюсы. Что остается мне? Согласиться тоже.

— Привет, моя хорошая! — целую в щечку, встречаясь взглядом с вышедшей из комнаты матерью Павла, а Викуся обнимает меня за шею.

Эти мягкие пухленькие ручки проводят по волосам. Вика откровенно любуется мною, а у меня слезы на глазах. Вот так нежданно я старшую дочь обретаю…

— Здравствуйте, Антонина Петровна! Вика, смотри, что я привезла! С пчелкой, как ты любишь, — подаю ей тортик, а она в ладоши хлопает от радости и кричит:

— Папа, бабуля, пчелка!

— Да, малышка. Вижу, — Павел помогает мне подняться на ноги.

Проходим на кухню. Вика впереди, вприпрыжку, бежит. Павел следом, на столе десерты раскладывает. А мы с Антониной Петровной неспешно тоже проходим.

— Как себя чувствуешь, Маша?

— Все хорошо, правда! Как у вас дела? Больше никто не нападал? Вы только скажите, я устрою им темную, из-за угла!

Смеется. По плечу гладит. Да, неожиданно для всех, Свят быстро уладил недопонимание между мной и свекровью, если уж принимать данность за истину.

Павел ко мне подходит, по щеке ладонью проводит:

— Мне надо сделать пару звонков, по работе. Хозяйничай, Мария!

Легкий поцелуй в губы и уходит из кухни, тем самым поставив точку: ты дома, Мария.

Перевожу взгляд на Антонину Петровну. Та только руками разводит, милую гримасу корчит и усаживается за стол с внучкой, распаковывая десерты.

— Я на сегодня ужин приготовила, — уточняет, — а ты уж подключайся дальше, сама. Тарелки в нижнем шкафу. Чашки наверху. Столовые приборы в ящичке, справа от плиты.

— Спасибо, Антонина Петровна. Постараюсь соответствовать.

— А вот этого не надо! Просто позвольте чувствам говорить за себя. Ты нравишься моему сыну. А он не безразличен тебе. Так позвольте себе наполнить этот дом счастьем. И да, я буду рада, если станешь называть меня мамой.

— Ох, Антонина Петровна! Это так здорово и неожиданно! Спасибо… Мама! — прижимаю руки к груди, а глаза опять слезы выжигают.

Но расплакаться не позволяет Викуся:

— Ну мама, я толтик хочу!

Ужин проходит в веселой, домашней обстановке, а потом Антонина Петровна забирает внучку к себе, чтобы позволить нам побыть с Павлом наедине. Уже как жениху и невесте… М-м-м, как романтично!