Царские судьбы

Николай I

огда было объявлено о смерти императора Александра I, его брат, Николай находился в Петербурге. О рескрипте государя, возвещавшем отречение цесаревича Константина от царского престола, он не был осведомлен. Поэтому сразу же после панихиды великий князь вместе со своим окружением торжественно принес присягу старшему брату, которому согласно закону о престолонаследии надлежало стать царем, так как у Александра I детей не было. Не убедило Николая и письмо с собственноручной надписью императора: «Вскрыть после моей смерти», в котором было написано, что престол должен перейти к великому князю Николаю Павловичу. Не имея сообщения от самого Константина, в то время находившегося в Польше, он отказывался вступить на престол, пока из Варшавы не было получено письмо, в котором его брат подтверждал свой безусловный отказ от царской власти. От публичного отречения Константин уклонился. Он даже наотрез отказался приехать в Петербург в день присяги новому царю, считая, что письменного акта вполне достаточно.

Все это явилось причиной междуцарствия в стране, затянувшегося на целых три недели и закончившегося объявлением Николая российским царем. Однако уже первая ступень к трону, на которую поднялся следующий царь Романов, обагрилась кровью. На сей раз выстрелы были направлены в гвардейцев, столько раз приходивших на помощь его предкам. Такого в истории Дома Романовых еще не было. А произошло следующее.

Утром 14 декабря, когда был обнародован манифест о вступлении Николая на престол, большинство в гвардии тут же присягнуло новому императору. Но несколько гвардейских полков отказались от присяги и собрались на Сенатской площади. Они потребовали отменить царскую власть вообще и ввести демократическую форму правления. Некоторые же гвардейцы высказывали протест против личности нового царя, заявляя, что Константин вовсе не собирался отречься от престола, что его принудили к этому и что следует возвратить ему право царствовать.

Мятежников пробовали уговорить: и митрополит, и младший брат царя, Михаил, но безуспешно. В рядах восставших нашелся человек, который первым выстрелил, тяжело ранив генерал-губернатора Петербурга Милорадовича, явившегося на площадь по повелению государя и обратившегося к гвардейцам с мирной речью. Тогда был дан приказ стрелять по бунтовщикам из пушек. Многие остались лежать тут же на площади, остальные разбежались.

К вечеру всех главных зачинщиков арестовали. Это были представители высшего дворянства, возмечтавшие сделать Россию свободной от самодержавия, освободить крестьян от крепостной зависимости, сделать открытыми судебные процессы и вообще создать республику по образцу Соединенных Штатов Америки. Для этой цели они создали в России тайные общества, на собраниях которых и был составлен план восстания. Было решено отказать в присяге новому царю и выступить со своими требованиями.

Свободолюбивые идеи, провозглашенные российскими аристократами, были веянием Европы, по которой во времена Александра I прошагало немало русских. Им довелось увидеть и услышать много такого, что захотелось претворить у себя на Родине. Среди членов тайных обществ, названных впоследствии декабристами, было немало людей иностранного происхождения, в основном выходцев из Германии.

Антон фон Дельвиг — сын немецкого отца и русской матери. Он прошел курс обучения в Царскосельском лицее, учебном заведении для детей избранных дворянских фамилий.

Кондратий Рылеев — его матерью была немка по фамилии фон Эссен.

Вильгельм Кюхельбекер — отпрыск буржуазной немецкой семьи, проживавшей в Прибалтике. Незадолго до восстания он посетил самого Гете в Веймаре и имел с ним продолжительные беседы.

Пауль фон Пестель — чистокровный немец. Его дед переселился в Россию еще во времена императрицы Елизаветы. Его образование началось в Гамбурге, уже там он усвоил многие прогрессивные идеи. В России он решил посвятить себя военной карьере. В 1812 году полковник Пестель участвовал в войне с армией Наполеона, за храбрость в боях против французов был удостоен высших российских боевых наград. Император Александр лично вручал ему эти награды. Именно Пестель руководил одним из тайных обществ и разработал подробный проект конституции будущей демократической России.

Ну а духовным отцом декабристов считается профессор философии Иоганн Шварц, немец из Зибенбюргена, начавший свою деятельность в России еще во времена Екатерины II. Он основал несколько народных школ, учебных заведений и даже открыл больницу для бедных. Его философские постулаты о развитии демократии в России были подхвачены членами тайных обществ.

Однако идеям прогресса, пришедшим с Запада, не суждено было сбыться, а расправа за эти идеи оказалась очень жестокой…

На следующий день после подавления восстания Николай писал своему брату в Варшаву: «Дорогой Константин, Ваша воля исполнена: я император. Но какой ценой! Боже мой! Ценой крови моих подданных».

Для расследования дела была учреждена Верховная следственная комиссия. Задержано было 120 человек, которых царь приказал посадить в крепость и судить закрытым судом. Он лично принимал участие в допросах арестованных. Пятерых из них Николай I приказал повесить. Среди казненных были Пестель и Рылеев. Незадолго до казни Рылеев сочинил песню-сатиру на Николая. I и на императорскую потсдамскую семью. «Наш царь — русский немец», — так называлась эта песня. Ее насвистывали, на улицах Петербурга после гибели поэта на виселице. Родственникам повешенных было запрещено носить траур.

Больше ста участников мятежа были сосланы на каторгу в Сибирь или на дальний Север, условия содержания были строжайшие. Переписка с ссыльными должна была проходить через жандармское отделение, о содержании писем сообщалось самому государю. Жены некоторых «преступников» решили оставить роскошные дворцы и усадьбы и следовать за своими мужьями на каторгу. Они должны были испрашивать на это личного позволения царя. Разрешение получали не все. О героическом поведении русских женщин-аристократок, жен декабристов, написано много книг. Этими женщинами восхищаются в России и по сей день.

Среди осужденных был и сын воспитателя великих князей Александра и Константина, а затем министра-резидента в Гамбурге, Матвей Муравьев-Апостол. Детство и юные годы Муравьев-Апостол провел за границей, получил великолепное домашнее образование, учился в Париже, знал прекрасно французский и немецкий языки. Увлеченный идеями Запада, Матвей Муравьев-Апостол не принимал самодержавия. Как-то на одном из обедов он демонстративно отказался поднять тост за здоровье государя Александра I и вылил вино на пол. В день восстания Матвей вместе с раненным в голову братом Сергеем был захвачен с оружием в руках. Младший брат Ипполит, девятнадцати лет, попав в окружение солдат, застрелился на его глазах.

Матвея Муравьева-Апостола сослали на дальний Север. Вернувшись через тридцать лет, он прожил еще долго. На закате жизни с ним произошел курьезный случай. Когда во время коронации в Москве Александра III — внука Николая I — его приветствовало московское дворянство, император, увидев на груди парализованного старика Георгиевский крест, остановился и стал расспрашивать, кто он и за что получил эту высокую награду. Растроганный вниманием государя старик, бывший декабрист, не выдержал, заплакал, упал на колени и поцеловал руку императора. Об этом случае ходило потом много разговоров.

Тяжелые события первого дня царствования Николая I произвели удручающее впечатление на всех. Суровой расправой над декабристами новый император хотел подчеркнуть мощь и неприступность царской власти, хотя, несомненно, он испытывал к восставшим чисто человеческую жалость, пытался даже облегчить их участь и проявил некоторое внимание к их семьям. Например, трехлетней дочери казненного Рылеева он назначил пожизненную пенсию и послал в Сибирь Жуковского, придворного поэта и воспитателя своего сына, приказав дать всяческие облегчения ссыльным, но ни в коем случае не от имени императора, а якобы от своего собственного. Для этого царя главным было соблюдение законности, и одна лишь мысль о ниспровержении порядка возбуждала в нем панический страх. Николай I считал, что царя необходимо бояться, поэтому всю славу от снисхождения в отношении осужденных он предоставил Жуковскому, лишь бы сохранить грозный образ власти.

Возмездие император Николай считал своим долгом, а так называемую «революцию» самой большой опасностью для России.

День 14 декабря произвел неизгладимое впечатление на Николая I, что явно отразилось на всем характере его царствования. «Никто не в состоянии понять ту жгучую боль, которую я испытываю и буду испытывать всю жизнь при воспоминании об этом дне», — говорил Николай I одному из послов европейского двора вскоре после своего воцарения.

Было ему в то время двадцать девять лет. Высокий, стройный мужчина с гордо посаженной головой и холодным властным взглядом серо-стальных глаз. Его энергичное строгое лицо не украшала чарующая улыбка Александра, поэтому Николай казался вечно серьезным и недовольным.

По окончании процесса над декабристами состоялось венчание пятнадцатого представителя Дома Романовых на царство. Это произошло летом 1826 года в Москве. Через три года Николай I еще раз пройдет церемонию коронации, на этот раз в Варшаве. Он был единственным из российских государей, короновавшимся дважды.

В Первопрестольную царь прибыл вместе с семьей. Его торжественный въезд в Кремль был обставлен со всей пышностью. Сам государь ехал на белом коне. Рядом с ним — великий князь Михаил Павлович, прусский принц Карл и герцог Александр Вюртембергский. За ними следовала свита в великолепных мундирах. Супруга императора вместе с девятилетним наследником престола Александром и вдовствующая императрица-мать ехали в каретах вместе с фрейлинами и статс-дамами. Шествие замыкал отряд всадников.

У Успенского собора государя ожидали члены Сената и знатные вельможи. Николай I вместе с обеими императрицами вступил в собор, где был встречен высшим духовенством с крестом и святой водой. Приложившись к иконам, император направился во дворец. Церемония коронации должна была состояться лишь через несколько дней, к ней тщательно готовились.

И вот свершилось! На государя, восседавшего на алмазном троне царя Алексея Михайловича, и государыню, занявшую место на золотом троне царя Михаила Федоровича рядом со своим супругом, водрузили короны. Митрополит Серафим совершил священный обряд коронования и благословил венценосца на многотрудные подвиги царствования. Гром пушек и звон колоколов известили о совершении церемониала.

По этому случаю в Грановитой палате был дан обед. Государь занял место за приготовленным для него столом между двумя императрицами, с правой стороны мать — Мария Федоровна, с левой супруга — Александра Федоровна. За креслами их Величеств стояли высшие чины двора. Стол украшала старинная золотая и серебряная посуда. Полукругом были расположены другие столы, за которыми сидели гости.

Перед благословением трапезы митрополитом министр финансов поднес обеим императрицам на золотых тарелках золотые же медали, отлитые по случаю коронования. На медали с одной стороны было профильное изображение императора Николая, а с другой — слова: «Залог блаженства всех и каждого». На остальные столы поставили серебряные блюда с медалями, с правой стороны от каждого гостя.

Во время обеда провозглашались тосты за здравие, которые сопровождались выстрелами из пушек. Звучали трубы и литавры. Трапеза длилась три с половиной часа. По окончании обеда императорская фамилия удалилась во внутренние покои Кремлевского дворца.

На коронацию Николая I приехал из Варшавы и Константин Павлович. Этот приезд явился как бы всенародным свидетельством его признания новому государю. Публика была в восторге, хотя некоторые не скрывали своего удивления.

При коронации своего младшего брата в столице Царства Польского тремя годами позже Константин лично встречал их Императорские Величества перед войсками, находящимися под его командованием. Церемония коронования проходила в зале заседаний сената. Напротив того места, где обычно стоял трон, был установлен алый бархатный балдахин, украшенный бахромой с золотыми кистями, страусовыми перьями и вензелем императора Всероссийского и царя польского. Корона, скипетр, держава и прочие регалии были привезены из Петербурга.

Константин был вторым сыном царя Павла. Вместе со своим старшим братом Александром он воспитывался под наблюдением бабушки, императрицы Екатерины II. Получив военное образование, командовал гвардией, а затем был назначен главнокомандующим польской армии и в течение семнадцати лет вплоть до своей смерти фактически был наместником Царства Польского. Константин был очень нервный, зачастую просто непредсказуемый человек. Его резкие поступки многих при дворе приводили в замешательство.

Поскольку у императора Александра детей не было, наследником престола был объявлен Константин. Но в 1820 году цесаревич развелся со своей женой, великой княгиней Анной Федоровной, принцессой Саксен-Кобургской, и женился на польской графине Жанетте Грудзинской. Она была на шестнадцать лет моложе Константина и очень красива. Александр I был недоволен этим браком, но затем смирился и возвел супругу брата в княжеское достоинство под фамилией Лович — по названию поместья, пожалованного Константину. Эта женщина вошла в русскую историю как княгиня Лович.

Не очень долгую жизнь прожил великий князь Константин. Он умер от холеры через пять лет после коронации своего младшего брата. Вскоре после него скончалась и его красавица-жена, княгиня Лович, в возрасте тридцати шести лет. Детей у них не было.

Но кроме того, второй сын императора Павла состоял в связи с француженкой Жозефиной Фридрихе, умершей в 1824 году. От этой связи в 1808 году у него родился сын Павел. Воспреемником его от купели был сам Александр I, пожаловавший впоследствии своему племяннику дворянское звание. Связь Константина с француженкой длилась недолго. О судьбе сына достоверной информации не сохранилось.

Итак, на российском троне в течение тридцати лет будет восседать третий сын тринадцатого Романова — Николай Павлович. За видимостью грозной силы, исходившей от всей его статной фигуры, скрывался страх, панический ужас перед временем. Еще в раннем детстве Никс, как его называли в кругу семьи, отличался от своих братьев какой-то особой трусливостью. Он совершенно не выносил звуков выстрелов, не любил даже смотреть на пушки. От грозы мальчик прятался в самый дальний угол и, закрыв глаза, ждал, пока не смолкнет гром. Как-то ему должны были вырвать зуб. Он несколько дней плакал, не спал и даже отказывался от еды, заранее переживая предстоящую «экзекуцию». Но если Нике сильно сердился, то давал волю своему возмущению, ломал игрушки, бил младшего брата Мишу, требуя справедливости.

То же произошло и во время бунта на Сенатской площади. Николай прибыл в столицу лишь на второй день, когда все успокоилось: в день зачтения манифеста о его престолонаследии он был в Петергофе. На коляске въехал в толпу, все еще заполнявшую площадь, и крикнул своим резким голосом: «На колени!» Толпа поспешно исполнила это приказание. Новый император почувствовал себя героем.

Отличался Николай I и мелочной злопамятностью. Рассказывали, что как-то на учении великий князь до того забылся, что хотел схватить за воротник офицера, сделавшего что-то не так. Офицер успел сказать ему: «Ваше высочество, у меня шпага в руке». Николай отступил назад, промолчал, но слов этих, видно, не забыл: после 14 декабря он немедленно осведомился, не замешан ли капитан гвардии Самойлов — так звали офицера — в мятеже. К счастью для гвардейца, царь получил отрицательный ответ.

Николай родился в июне 1796 года, за несколько месяцев до смерти своей великой бабушки. Его появлению на свет императрица Екатерина была так рада, что сама на руках вынесла внука на балкон и показала народу. Вместе с младшим братом Михаилом он принадлежал ко второму поколению сыновей Павла и получил поэтому иное воспитание по сравнению с тем, как воспитывались его старшие братья — Александр и Константин.

Уже с трехлетнего возраста маленького Никса стали облачать в военные мундирчики. Их шили в огромных количествах, о чем свидетельствуют официальные записи в дворцовых приходно-расходных книгах того времени. Мундиры, орденские звезды, лампасы, ленты — на все это выделялись огромные суммы денег. Интересно, что в расходных книгах, наряду с затратами на обмундирование малышей, фигурируют расходы на средства для истребления клопов, — видимо, немало их было в детской спальне.

Много было и всяких нянь, дядек, бонн, гувернеров, хотя частенько средством воспитания царских детей оказывались розги. Воспитатель Николая и его младшего брата Михаила, немец граф Ламсдорф, за любое непослушание или за невыученный урок бил их линейкой или шомполами, впадая при этом в страшную ярость.

Книгу Николай в противоположность своему старшему брату Александру не любил держать в руках. Солдаты, ружья — этим он занимался с большим удовольствием. Он готовил себя к военной карьере. Всем занятиям предпочитал военное дело, которое сводилось в основном к выправке и муштре, ко всяким мелким военным атрибутам: ремешкам, выпушкам, кантам. Даже царица-мать возмущалась таким увлечением «пустяками» своего сына и велела воспитателям прививать ему любовь к наукам. Но это пожелание не увенчалось успехом. Всю жизнь Николай I оставался исправным воякой, противником всякой новой мысли, суровым самодержцем, он органически не выносил теорий и отвлеченностей, к научному знанию испытывал недоверие.

Вступление Николая Павловича на трон было чистой случайностью. В семье Романовых к такой деятельности его совершенно не готовили, ведь он был третьим сыном скончавшегося почти четверть века назад, вернее, убиенного императора Павла. Образование Николай получил с военно-инженерным уклоном и при Александре занимал пост генерал-инспектора армии по инженерной части. В вопросы высшей политики его не посвящали, не предоставляли ему и возможности участвовать в серьезных государственных делах. Некоторые навыки управления государством он получил лишь в приемной своего брата, императора Александра I, который был на девятнадцать лет старше его.

Для завершения образования великий князь Николай был отправлен государем в путешествие по странам Европы. Он посетил Бельгию, Голландию, Англию, Германию. В Берлине его познакомили со старшей дочерью прусского короля Фридриха Вильгельма III и легендарной королевы Луизы, рано ушедшей из жизни, но оставившей после себя добрую память. Миловидная шестнадцатилетняя Фридерика Луиза Шарлотта, так звали принцессу, очень понравилась Николаю, который и не знал, что этот брак был заранее оговорен между королем Пруссии и Александром I. Русский царь познакомился с Шарлоттой, когда девочке было семь лет, и мысль породниться с прусским господствующим домом зародилась у него уже тогда. И вот состоялась первая встреча между нареченными. Великий князь Николай произвел на принцессу сильное впечатление — внешний вид, манера поведения, предупредительность сразу же покорили ее. Так что она не возражала против замужества, только жаль было расставаться с нежно любимым отцом — с двенадцати лет девушка росла без матери.

Бракосочетание было отложено до достижения Николаем совершеннолетия. Через три года, когда Николаю исполнился двадцать один год, принцесса Шарлотта выехала в сопровождении своего старшего брата Вильгельма и лиц королевского двора из Берлина в Петербург. Это было в последний день мая 1817 года, а через четыре недели был совершен обряд ее посвящения в православие. С этого момента дочь прусского короля стала великой княжной Александрой Федоровной. А на следующий день в большой церкви Зимнего дворца состоялось обручение молодых. Александра Федоровна была одета в роскошный русский национальный костюм, голову ее украшал кокошник, украшенный жемчугом. Обряд венчания был произведен неделей позже.

Первые дни после свадьбы новобрачные провели в Павловске, летней резиденции вдовствующей императрицы Марии Федоровны, затем последовали празднества во дворцах, расположенных в окрестностях российской столицы. Осенью великокняжеская супружеская пара поселилась в Санкт-Петербурге.

Александра Федоровна родила семерых детей. Будучи отцом большого семейства, император испытывал нежные чувства к матери своих детей, поддерживал теплые отношения со своими немецкими родственниками, частенько приезжал в Берлин, где прусский король радушно принимал своего царственного зятя, к которому относился с особой любовью. Живописный зеленый массив на западной окраине германской столицы и сейчас носит название Никольское — в честь русского царя.

Первым у великокняжеской четы родился сын, названный именем императора-дяди — Александр. Как только прусский король Фридрих Вильгельм узнал о рождении внука, он решил лично навестить в России свою дочь и зятя, а также своего лучшего друга, императора Николая Павловича. Визит этот был обставлен со всей пышностью, присущей русскому двору. Когда мальчику исполнилось семь лет, его объявили наследником российского престола.

Вслед за сыном немецкая принцесса родила дочь, затем с интервалом в три года еще двух дочерей.

Мария, старшая дочь русского царя Николая I, вышла впоследствии замуж за герцога Максимилиана Лейхтенбергского, сына Евгения Богарне, пасынка Наполеона, и принцессы Баварской. Белокурая девушка с голубыми глазами и нежным цветом лица, она искренне любила своего мужа, интересного и высокообразованного человека, была предана ему всей душой. Проживала великокняжеская чета в Петербурге в специально отстроенном для них немецким архитектором Штакеншнейдером Мариинском дворце. Однако их счастливая супружеская жизнь продолжалась всего тринадцать лет. Родив семерых детей, дочь императора в тридцать три года осталась вдовой и посвятила себя общественной деятельности на поприще искусства. После смерти мужа Мария заняла его пост президента Императорской Академии искусств и председателя «Общества поощрения художеств». Через несколько лет она вышла замуж вторично за графа Строганова.

Вторая дочь Николая I, Ольга, была настоящей красавицей. Она вышла замуж за Вюртембергского наследного принца Фридриха Карла, ставшего в 1864 году королем вюртембергским, Карлом I, и прожила долгую счастливую жизнь.

Трагически сложилась судьба третьей дочери императора, Александры, родившейся в год его воцарения на российском престоле. Девушка отличалась редкой красотой и музыкальными способностями. В восемнадцать лет ее выдали замуж за принца Гессен-Кассельского Фридриха Вильгельма, наследника датского престола. Бракосочетание состоялось в Петербурге 16 января 1844 года, и молодая чета осталась жить в Зимнем дворце. Меньше чем через год Александра скончалась от преждевременных родов вместе с новорожденным сыном. Кажущийся внешне бесчувственным, Николай плакал, не стесняясь слез, узнав о кончине дочери. В память ее в Петербурге была открыта Александрийская женская клиника, а в Царском Селе, где молодую женщину настигла смерть, был возведен памятник в виде часовни со статуей великой княгини с ребенком на руках.

Смерть своей дочери Николай считал наказанием свыше за кровь, пролитую в год ее рождения — 1825. Переживал он эту потерю всю жизнь.

Императрица родила еще трех сыновей.

Константин с юных лет был определен своим отцом на морскую службу и воспитывался под руководством адмирала Литке, он получил военно-морское образование и впоследствии стоял во главе русского военно-морского флота. Современники свидетельствуют, что он отличался принципиальностью и широким кругозором, смело подходил к решению государственных задач, был активным сторонником преобразований в России. Женат Константин был на принцессе Саксен-Альтенбургской, получившей в православии имя Александра Иосифовна. У них родилось шестеро детей. Двое после революции в России были расстреляны большевиками. Остальные умерли своей смертью.

Интересна родословная внучки императора, старшей дочери великого князя Константина, Ольги. Она вышла замуж за короля Греции Георга I. Старший ее сын унаследовал греческий престол, а вот самый младший, Андрей, женился на Алисе, принцессе Маунтбаттен. Сын от этого брака, Филипп, принц Греческий, а с 1942 года герцог Эдинбургский, родившийся в 1921 году, женился на принцессе Уэльской, Елизавете, которая с 1952 года является королевой Великобритании. Таким образом, дети английской королевы Елизаветы и принца Уэльского являются прапраправнуками российского императора Николая I[8].

Другой сын великого князя Константина Николаевича и великой княгини Александры Иосифовны, названный в честь отца Константином, был исключительно одаренным человеком. Он обладал большими музыкальными способностями, был талантливым поэтом. На его стихи написано немало замечательных романсов, исполняемых до сих пор. Писал он под псевдонимом «КР» (вероятно, Константин Романов) и выпустил несколько сборников своих произведений. Известен и как замечательный переводчик Шекспира, а также как драматург. Его пьеса «Царь Иудейский» была переведена на европейские языки и с успехом шла во многих театрах мира.

Константин Константинович был женат на Елизавете Маврикиевне, принцессе Саксен-Альтенбургской, и имел от этого брака девять детей, скончался он за два года до революции в России.

Второй сын императора Николая I, названный в честь отца Николаем, получил военное образование и сделал карьеру от командира бригады до главнокомандующего армией. Император придерживался убеждения, что великие князья должны посвятить себя служению Отечеству на государственном поприще, предпочтение отдавалось военной направленности.

Особыми способностями Николай Николаевич не отличался. Женился он на принцессе Ольденбургской Фредерике Вильгельмине, имел двух сыновей, Николая и Петра, которые стали кадровыми военными, но вопреки сложившейся традиции связали себя брачными узами не с немецкими принцессами, а с княжнами Черногорскими. Невестка царя, Александра Ольденбургская, в сорок восемь лет приняла иночество под именем Анастасии.

Младший сын императора, Михаил, родился в 1832 году, стал кадровым военным, женился на принцессе Баденской, Цецилии Августе. Тем самым он породнился со Шведским королевским домом, поскольку мать принцессы была дочерью короля Густава IV. В России Цецилию Августу нарекли Ольгой Федоровной. Для великокняжеской четы в Петербурге на Дворцовой набережной был выстроен дворец. У них родилось семеро детей уже после смерти Николая I — одна дочь и шесть сыновей.

Старший сын, великий князь Николай Михайлович стал известным историком, стоял в стороне от придворной жизни, ненавидел всяческие церемонии. Это был исключительно разносторонне одаренный человек. В последние годы правления Романовых он занял критическую позицию в отношении императора Николая II, особенно его супруги, и даже выступил с идеей ограничения самодержавия. Кончил жизнь он, как и многие другие внуки и правнуки императора Николая I, трагически.

Второй сын великого князя Михаила имел необычную для Российского Императорского Дома судьбу. Он женился на внучке А. С. Пушкина, графине Софье Меренберг. Ее родителями были дочь поэта, Александра, и принц Николай Вильгельм Нассауский… Семья Романовых считала этот брак недействительным, поскольку он был заключен без согласия императора. Супруги до конца своих дней оставались в Англии. Королева Великобритании Виктория пожаловала новобрачной и ее потомству титул графов де Торби.

Все дети младшего сына Николая I выделялись своей интеллигентностью, образованностью, радикальными суждениями, осуждали роскошь и праздность, все еще царившие при российском дворе. Они были воспитаны в строгих правилах, в относительно простой обстановке, в атмосфере труда и выносливости, требовательности к себе.

К судьбе детей и внуков Николая I — их было, в общей сложности двадцать два — мы еще вернемся не один раз, поскольку их жизнь тесно переплетена с жизнью последующих представителей династии Романовых.

По своему характеру и внешнему виду глава столь большого семейства был скорее немец, нежели русский. Красивые черты лица, чеканный профиль, военная выправка и педантичность в мелочах более напоминали о Германии, чем о России.

Постепенно вокруг государя сложилась обстановка угодничества и лицемерия. Николай I был окружен обожанием, которое не в пример его старшему брату царю Александру I, льстило ему чрезмерно, и отказаться от этого было свыше его сил. Многие, правда, втайне недолюбливали своего монарха за заносчивость, резкость, холодность, высокомерие и надменность, но ни в коей мере не проявляли этого. А вот о сердечности и добродушии императора по отношению к своей семье говорилось повсюду.

Как бы там ни было, а супружеские отношения царских особ были вполне достойными, хотя семейная идиллия время от времени омрачалась легкими увлечениями красавца-императора.

А этот Романов был действительно красив. Но красота его обдавала холодом; глаза без тени доброты, без мягкости взгляда, сердце, вряд ли способное любить какую-либо женщину — быть благосклонным к ней, но не более. Вокруг него было немало хорошеньких женщин, и его тянуло к ним. Он охотно посещал Смольный институт благородных девиц, императорскую балетную школу, делал комплименты понравившимся ему девушкам, что давало пищу для слухов. В последние годы заметную роль в жизни государя стала играть племянница Нелидовой — подруги его отца, Павла I — фрейлина Варвара Аркадьевна.

Об этом шептались, но вслух говорить не решались. К самой теперь уже состарившейся Екатерине Нелидовой у Николая было доброе отношение. В этом его поддерживала и супруга.

Императрица Александра Федоровна была целиком поглощена своей семьей. Высокая стройная женщина с темными волосами и глубокими глазами, она, казалось, была влюблена в своего супруга. Беременности и роды подорвали ее здоровье, но император относился к ней с большим вниманием и заботливостью. Если жена заболёвала, он сам ухаживал за ней, проводил ночи у ее постели, поднося ей питье как сиделка.

Несмотря на слабое здоровье, императрица Александра была весьма трудолюбива. Ее рабочий день начинался с самого утра: благотворительные мероприятия, смотры, парады, приемы. Государыня старалась быть по возможности рядом со своим энергичным супругом. Николай I часто бывал в разъездах, и она, насколько позволяли ее силы, повсюду следовала за ним, боялась оставлять его одного. В государственные дела императрица никогда не вмешивалась, была как эхо своего супруга и верила ему безгранично. Если бы Николай ей сказал, что дважды два пять, она и в этом бы не усомнилась. Своему всесильному мужу царица ни в чем не противоречила. Ее голос был настолько же мягок и нежен, насколько голос ее супруга был строг и повелителен.

Императорская семья производила впечатление вполне счастливой. Дети росли в атмосфере сердечности и заботы со стороны родителей. В кругу семьи Николай I всегда был веселым, раскованным и предупредительным. Дочерей он боготворил, даже зачастую баловал, а к сыновьям был строг, но справедлив.

После своего воцарения Николай I пришел к выводу, что опираться только на дворян он не будет, и решил найти себе опору в чиновничестве, а привилегии дворянства несколько ограничить. Он был очень напуган декабрьским выступлением дворян против самодержавия. Этот страх подсознательно не покидал императора всю его жизнь, несмотря на присущую ему железную волю и самоуверенность.

Став императором, Николай расстался почти со всеми государственными деятелями, игравшими видную роль при его старшем брате. Отставку получил и Аракчеев. Младший брат Александра I сам стал проводить милитаризацию государственного аппарата, и в результате именно его царствование стало периодом наивысшего расцвета абсолютной монархии в ее военно-бюрократической форме. Основные законы Российской империи предоставляли царю неограниченные возможности. Первая статья этих законов гласила: «Император Всероссийский есть монарх самодержавный и неограниченный. Повиноваться верховной его власти, не токмо за страх, но и за совесть, сам Бог повелевает». Николай Романов не хотел уступить никому хотя бы часть своей власти, в законности которой он не испытывал ни тени сомнения. Основным-качеством, наличия которого царь требовал от окружавших его людей, было послушание. Николай стремился везде и во всем уничтожить дух независимости, личной инициативы, воли. Во всех учреждениях господствовали казарменные порядки. За малейшее непослушание чиновники отправлялись на гауптвахту.

Император ввел новое правило для служащих, профессоров и студентов — отныне они обязаны были носить форму, утвержденную свыше, а от чиновников, помимо этого, требовалось являться на службу гладко выбритыми. Нарушение этого указа считалось признаком вольнодумства. Военным также запрещалось носить бороду, допустимой вольностью были усы, да и то лишь черные — при отсутствии такого цвета усы необходимо было красить. Конечно, не все были в состоянии приобрести предписанную форму, да и зачем платить за нее из собственного кармана?… Стало распространяться взяточничество, участились случаи мошенничества и подделки документов. Да и такого повального воровства на Руси никогда еще не бывало.

Россию буквально разворовывали. И император это знал. Но остановить процесс не имел возможности даже он. Иногда Николай даже самолично выполнял роль ревизора какого-либо столичного учреждения. Бывало, налетит в казенную палату, напугает чиновников и уедет, дав всем почувствовать, что он знает не только об их делах, но и об их проделках. Во все губернии рассылались доверенные сановники для проведения ревизии. Вскрывались ужасающие подробности, ни одна касса никогда ранее не проверялась; все денежные отчеты были заведомо фальшивыми; некоторые чиновники пропадали без вести с большими суммами казенных денег. Для расследования составлялись многочисленные комиссии, разрабатывались проекты по совершенствованию государственной деятельности и преобразованию страны. Но, одобряя все хорошие предложения, государь, однако, редко решался их осуществлять.

Небывалое развитие при этом Романове получил бюрократизм. Чиновники опутали бумажной сетью всю страну, а взяточничество стало просто всеобщей болезнью. Однажды царю доложили, что обер-полицмейстер берет крупные взятки. «Да, — возразил на это государь, — но зато я сплю спокойно, зная, что он[9] полицмейстер в Петербурге».

Не доверяя чиновничьему аппарату, Николай I значительно расширил функции собственной «Его Императорского Величества» канцелярии. Было создано совершенно новое ее отделение — знаменитое Третье, которое должно было руководить государственной полицией. Ведал этим отделением шеф жандармов немец Бенкендорф, верой и правдой служивший российскому государю в течение многих лет.

Александр Христофорович Бенкендорф был немецким аристократом. Его отец, Христофор Бенкендорф, занимал пост военного губернатора в Риге, мать, баронесса Шиллинг фон Канштадт, была подругой детства Марии Федоровны, супруги императора Павла. Александр Бенкендорф стал начальником русской полиции, стоящей вне закона и над законом, имеющей право вмешиваться во все дела. Сам он, пожалуй, не был злым человеком, но одно его имя навевало страх. Бенкендорф, а через пять лет верной службы, уже граф Бенкендорф, преданно служил своему господину, никогда не смел слова сказать в защиту преследуемого, даже если выяснялось, что преследовать-то этого человека не за что…

Еще один немец вершил судьбы подвластных императору Николаю людей — генерал Дубельт. Двадцать лет он возглавлял Тайную полицию, образованную еще при Александре I. При этих двух царских церберах в России возникла широкая сеть осведомителей. Невозможно было сказать что-либо в присутствии нескольких лиц, чтобы это не стало известно в полиции. Повсюду могли находиться шпики.

Ведущие места в управлении Россией занимали при Николае I опять же немцы. Министром финансов был Канкрин, сын специалиста по техническим наукам, приглашенного на работу в Петербург еще при Екатерине II. Егор Францевич Канкрин, как его звали в России, родился и получил образование в Германии и приехал в российскую столицу вслед за отцом, работая сначала его помощником. Александр I назначил Егора Канкрина инспектором немецких колоний в Петербургской губернии. Во время войны с французами ему было доверено снабжение всей русской армии. За честный и добросовестный труд Канкрину был присвоен титул графа, а с 1823 года в течение двадцати лет он управлял российскими финансами и славился своей исключительной порядочностью и принципиальностью.

Пост министра просвещения некоторое время занимал Карл Ливен, старший сын воспитательницы младших детей императора Павла Шарлотты Ливен, урожденной фон Гангребен.

Еще один немец по происхождению пользовался особым доверием императора Николая. Речь идет о графе Клейнмихеле, бывшем в начале своей службы генерал-адъютантом. После пожара Зимнего дворца в 1838 году ему был поручен надзор за восстановлением помещений. Его работа получила признание государя, и он занял пост сначала военного министра, а затем министра строительства дорог и общественных зданий. Ему же был доверен контроль за строительством нового Эрмитажа, которым руководил немецкий архитектор из Мюнхена Лео фон К ленце.

Любопытна следующая статистика: среди должностных лиц, занимающих высокие посты в России того времени, на дипломатической работе было 57 % немцев, в военном министерстве — 46 % и в министерстве связи и транспорта — 62 %. И это в условиях, когда выходцы из Германии по всей России составляли лишь 1 %. Имеются в виду не только русские подданные немецкого происхождения, но и люди, имеющие немецкое гражданство.

Много немцев было и вокруг растущей семьи Романовых, большинство членов которой проживало в России. Это и прислуга, которую они привозили с собой, и родственники, и друзья, игравшие определенную роль при дворе. Директором личной канцелярии Александры Федоровны был Гофман, чистокровный немец, полагающий, что вторым государственным языком в России должен стать немецкий. Кроме того, все медицинское обслуживание при дворе выполняли немцы-врачи. А по стране — из немногим более семи тысяч врачей почти треть были немцами.

Среди врачей прославился Фридрих Йозеф Гаас. В России его звали Федор Петрович. Сын аптекаря, он по приглашению русской княжеской семьи приехал в Россию из Мюнстерейфеля. Сначала он был лишь домашним врачом, но через некоторое время интересы его расширились, и он стал главным врачом крупной московской больницы. За работу среди преступников и ссыльных его прозвали «святым». Это был удивительно добрый человек и великолепный врач. Русская медицина ему обязана многим. Его имя помнят по сей день.

Имя еще одного немца николаевских времен широко известно в России и в наше время. Имеется в виду писатель, этнограф и лексиколог Владимир Даль. Его отец, врач по профессии, эмигрировал из Голштинии в Россию в конце царствования бабушки Николая I. Мать, тоже немка, была дочерью писательницы и переводчицы Фрейтаг. Владимиру как бы по наследству перешли способности его родителей. Объездив всю Россию, он стал жить в Петербурге и сначала работал врачом, как и отец. Потом Даль взялся за перо… Его «Толковый словарь живого великорусского языка» и сейчас является настольной книгой каждого образованного человека.

Но про таких людей, как Гаас или Даль, не принято было говорить как о немцах. Их называли и называют до сих пор «русский врач», «русский писатель»… А вот немецкое влияние вокруг царского трона, весьма ощутимое в период правления Николая I, вызывало недовольство со стороны определенного круга российской аристократии. «Нет русского царя, а есть император немецкий… Русский царь — отец, а немец — враг народа… Вот уже два века, как сидят у нас немцы на шее», — такие голоса раздавались в среде высшего дворянства. Русского народа как такового иностранцы, приезжающие в Россию, практически не видели. Они видели императора, имеющего рабов, и вельмож, имеющих крепостных. А средний класс, относительно малочисленный, состоял почти исключительно из иностранцев. Он увеличивался лишь за счет выкупившихся на волю богатых крестьян и поднявшихся по службе мелких чиновников.

Ну а что сам император? В свободное от войн время он активно занимался внутренним устройством России. В первую очередь Николай I занялся упорядочением законодательства — при нем было издано «Полное собрание законов Российской Империи», в котором заключалось около тридцати тысяч законов, начиная с «Соборного уложения» царя Алексея Михайловича. Всей работой по изданию руководил Сперанский, получивший за это графский титул. Николай I ввел в уголовное законодательство смертную казнь — это была его личная инициатива. Запретил он и всевозможные секты, поощряя, однако, восстановление русских церквей.

В годы правления Николая I в России появились первые железные дороги. Строительство железной дороги царь взял под собственный контроль. В октябре 1837 года был завершен первый участок — между Петербургом и Царским Селом — длиной в двадцать три километра, а через четырнадцать лет пошли поезда между Петербургом и Москвой — в народе их назвали бегущими самоварами. Так и стала эта дорога называться Николаевской. В эти же годы было проложено около 10 000 км шоссейных дорог, активно развивалась промышленность, опять же не без помощи иностранцев. В стране было открыто несколько технических высших учебных заведений. А вот свобода университетов была несколько урезана, прием студентов ограничен, плата за обучение увеличена — освобождены от нее были лишь бедные дворяне.

Значительное развитие в царствование Николая I получили русская литература и искусство. Сам император был большим любителем и знатоком живописи, собирал редкие картины как русских, так и иностранных художников. Для размещения произведений искусства было сооружено специальное музейное здание — так называемый «Новый Эрмитаж». Его открытие состоялось почти через сто лет после приобретения Россией за границей первых живописных полотен. Отныне выставка была открыта для всех желающих, билеты для входа в императорский Эрмитаж и его галереи выдавались в придворной конторе. Посетителей записывали в особую книгу. Причем император строго указал, что допускать посетителей в «публичный музеум», как его стали называть, разрешается лишь в парадном костюме.

В 1845 году государь совершил поездку в Италию, интересовался архитектурными памятниками страны, музеями, в которых были выставлены живописные шедевры, знакомился с жизнью русских мастеров, окончивших Петербургскую Академию художеств и посланных за счет государственной казны за границу для совершенствования своего мастерства.

В эти же годы в Петербурге был построен Исаакиевский собор, известный своими громадными размерами, строгостью и изяществом линий, красотой и богатством.

При случае император Николай I любил поговорить об освобождении крестьян, как о своей заветной мечте. Еще в 1837 году на одной великосветской вечеринке он сказал своей собеседнице: «Я хочу освободить крестьян, чтобы оставить моему сыну империю спокойной». В Петербурге уже ходили слухи, что вопрос об освобождении крестьян скоро станет на повестку дня. Но дальше разговоров дело не пошло.

А ведь в России того времени в число пятидесятимиллионного населения входило около тридцати миллионов крепостных, которых можно было продать и купить, как вещь, отправить на двадцать пять лет в солдаты, наказать или помиловать по желанию их хозяина.

Николай I хотел уничтожить крепостное право, но так, чтобы не нанести ни малейшего ущерба, ни малейшей обиды помещикам. Однако за тридцать лет своего царствования ничего в этом направлении он так и не смог придумать. Был придуман, пожалуй, только новый акт насилия и расправы за идеи освобождения крестьян. На этот раз он был направлен против петербургской, молодежи, собиравшейся по пятницам у юриста Михаила Петрашевского, человека широкой эрудиции и большого интеллекта, проповедовавшего демократизацию политического строя в России и раскрепощение крестьян.

В 1849 году многих, входивших в этот кружок, арестовали, двадцать одного человека приговорили к смертной казни, заменив впоследствии приговор ссылкой на каторгу. Среди последних был и двадцативосьмилетний писатель Федор Достоевский, получивший впоследствии столь широкое признание в Европе. Он пережил страшную сцену казни и получил помилование лишь в самую последнюю минуту, уже стоя на эшафоте с мешком на голове. Эта экзекуция над великим русским писателем описывается (якобы со слов современников) так: «Зачитывается приговор. Священник протягивает осужденному крест для поцелуя. Отряд экзекуционной службы занимает соответствующее положение с ружьем наготове. Ожидается лишь последняя команда: „Огонь!“ И вдруг совершенно неожиданно к эшафоту подъезжает флигель-адъютант государя, держа в руке запечатанный пакет. Слышится резкое „Отставить!“ Громко зачитывается приказ: заменить казнь каторжными работами. Все приговоренные ранее к смерти переправляются в Петропавловскую крепость». Так что это? Жестокость государя или милость?… Такой вопрос задавали себе тогда многие. Впоследствии царь сократил Достоевскому срок принудительных работ.

Немало страданий перенес и писатель-социалист Александр Герцен, исключительно образованный человек и, несомненно, очень интересная личность. В своих произведениях он резко выступал против крепостного права и разрабатывал политические программы будущей России. Его отец, Иван Яковлев, был аристократического происхождения, а вот мать, Луиза Гааг, являлась всего лишь дочерью немецкого булочника из Штутгарта. В шестнадцать лет она влюбилась в представительного молодого русского аристократа, находившегося в Германии для получения там образования. Влюбившись, Луиза бросила своих родителей и последовала за своим избранником в Россию. А чтобы не вызывать лишних толков, переоделась в мужское платье. Через три месяца после прибытия в Москву, в доме большого семейства Яковлевых Луиза родила маленького Александра, которому отец дал фамилию Герцен, от немецкого слова «херц» (в русском произношении «герц») — «сердце», поскольку к Луизе он обращался не иначе, как «майн херц» — «сердце мое». На матери своего сына Яковлев так и не женился, она осталась до конца своей жизни фрау Гааг. Мальчика окружили няньками, воспитателями, но основные знания он получил благодаря заботам своей матери. Она привила ребенку вкус к чтению, сделала немецкий его вторым родным языком.

Когда свершилась расправа над декабристами, Александру Герцену было всего тринадцать лет, но воспринял это будущий писатель, как человек, глубоко осознающий истину. Учась в школе, а затем в университете, он участвовал в дискуссиях о преобразовании русского общества, о свободе слова. Полицейские ищейки III Отделения царской канцелярии составили ряд доносов на молодого человека, и он был сослан в Сибирь. После смерти отца Александр Герцен получил небольшое наследство и покинул Россию. Он счел для себя невозможным жить и творить в полицейском государстве, в котором свободомыслящие люди подвергались репрессиям и гонениям. В то время многие русские покидали свою страну. Ведь за каждое свободное слово можно было попасть в Сибирь — полицейская система была четко отлажена. Сам Николай I не раз говорил: «С моими русскими я всегда справлюсь, если смогу смотреть им в лицо. Но я не хотел бы, чтобы они были за моей спиной…» Может быть, именно этот принцип помог ему избежать участи своего старшего сына, о котором будет идти речь в следующей главе.

На все, что писали русские поэты и писатели, Николай ввел строгую цензуру. Произведения же Александра Пушкина государь пропускал через собственную цензуру. У царя были свои счеты с поэтом, в жилах которого, кстати, текла и немецкая кровь. Его отец был выходцем из старого русского рода, а мать имела весьма необычное происхождение — она была внучкой чернокожего корабельного юнги Абраама Ганнибала, крестника Петра I, верой и правдой служившего России. Абраам женился на дочери шведского капитана Кристине Шеберг, урожденной фон Альбедил, которая родила ему девять детей. Ганнибал получил в России титул графа и большое поместье. Умер он в возрасте восьмидесяти четырех лет. Один из его сыновей, Осип Абраамович Ганнибал, имел единственную дочь, Надежду, которая вышла замуж за молодого гвардейского офицера Сергея Львовича Пушкина. Их первое дитя и был Александр, унаследовавший от своего прадеда не только смуглую кожу и курчавые волосы, но и исключительные способности.

Император Николай I стал не только цензором поэта Пушкина, но и хотел сделать своей любовницей его молодую красавицу жену Наталью Гончарову — такие слухи упорно ходили при дворе, хотя на этот счет существуют разные мнения. Сам Пушкин стал неудобен царю и с помощью интриги был убит на дуэли рукой молодого красавца француза Дантеса, к которому поэт приревновал свою жену. Смерть поэта сопровождалась великодушным шагом императора — он оплатил все денежные долги убиенного гения. Вдова Пушкина продолжала украшать петербургские балы, поражавшие своим великолепием, живописным разнообразием мундиров, красотой дамских туалетов и сказочным сверканием драгоценных камней.

Еще одной судьбой распорядился Николай I, судьбой поэта и композитора Александра Грибоедова. Написанная им комедия «Горе от ума», в которой он показал отрицательные черты русского светского общества, не пришлась по вкусу государю. По его высочайшему повелению автор был направлен в качестве посла в Персию, страну, в которой назревало явно недружелюбное настроение по отношению к России. Грибоедов был зверски убит мятежниками, проникшими в здание русского посольства. Чтобы как-то задобрить императора в связи с убийством посла в Тегеране, персидский принц, срочно прибывший в Петербург, преподнес Николаю I в дар известный алмаз «Шах», драгоценный камень необычайной красоты. Плоский, абсолютно прозрачный и идеально отшлифованный, этот алмаз и сейчас является украшением Алмазного фонда Оружейной палаты Кремля, в котором хранятся сокровища русских царей.

Но вернемся к личности царя Николая Романова. Его чаще всего характеризуют как вояку и деспота, меньше всего о нем написано как об удивительно трудолюбивом человеке, приложившем немало усилий, чтобы овладеть мастерством управления государством, к чему он изначально совершенно не был готов. Его жизненным кредо стало осознание своих обязанностей, ответственность перед Богом и Отечеством. Этого он ждал и от своих подчиненных.

Вставал Николай I очень рано, принимал холодный душ и сразу же садился за свой письменный стол, задолго до того, как в доме начиналось какое-либо движение. Бумаги читал внимательно, ставил свою резолюцию или делал соответствующие замечания. После скромного завтрака — а в еде Николай I был воздержан и не любил проводить много времени за столом — он наносил визиты в многочисленные учреждения, зачастую это носило спонтанный характер. Заглянет в министерство или ведомство, увидит, что у кого-либо из служащих небритый подбородок, форма в небрежном состоянии или беспорядок на рабочем столе, — тогда пеняй на себя!

В ежедневные планы государя входило и участие в различных официальных мероприятиях: приемы, аудиенции. Аккредитованные при дворе дипломаты были в восторге от любезности русского царя, его вежливого и уважительного отношения к ним.

После трудового дня Николай любил проводить некоторое время в салоне своей супруги в кругу семьи, охотно общался с детьми, расспрашивал о проведенном дне, интересовался рукоделием жены и дочерей. Александра Федоровна любила цветы и умела создавать особый уют в доме, так что здесь император мог расслабиться. Удобно устроившись в кресле, он с удовольствием слушал музыку, а иногда подпевал звучным баритоном. Разговаривали в семье в основном на немецком языке, так как прусская принцесса отрицательно относилась к французскому, на котором все еще предпочитали говорить в светском обществе, — топот сапог наполеоновских солдат по земле родной Пруссии она не могла забыть. А в русском языке, которому ее обучал сам Жуковский, императрица так и не преуспела…

Но семья семьей, а веселиться Николай I тоже любил. Балы, танцы, карточные вечера, маскарады он посещал часто. Ничто человеческое ему не было чуждо. Вот к спиртному он был равнодушен, да и табак не мог переносить. Поэтому в Зимнем дворце и даже на улицах курить было строго запрещено. «Это плохая привычка, да и пахнет отвратительно», — любил он повторять.

Николай I отличался крепким здоровьем. Болезнь он называл «капризом», который может позволить себе лишь женщина. Спал часто накрывшись шинелью, при открытом окне. Жарко натопленных комнат терпеть не мог, любил пешие прогулки. В сопровождении своего пуделя иногда ходил пешком из Царского Села в Павловск.

Не чуждо иногда было этому царю-солдафону, как его часто называют, и доброе отношение к людям, «момент сердечности». Узнав, например, как-то о бедственном положении вдовы бывшего служащего канцелярии, он велел из собственных средств выдать ей значительную сумму, облегчив тем самым ее горькое существование. Дочери священника небольшого прихода, о котором ему рассказывали как об исключительно праведном церковнослужителе, он распорядился купить за его счет приданое. А одному из мелких государственных служащих ведомства, которое царь как-то посетил, он предоставил возможность лечиться на одном из немецких курортов — молодой человек страдал хроническим воспалением легких и обратил на себя внимание царя хриплым кашлем. Рассказывали о таком случае: однажды, проезжая по Невскому проспекту в сильный мороз, император увидев чиновника, который шел в одном сюртуке, съежившись от холода, велел остановиться. Узнав, что единственная шинель чиновника находилась в починке, Николай I велел прислать ему в тот же день новую, да еще увеличить жалованье, так как ему сообщили, что служит бедняга исправно.

Так что в народе об этом Романове шла добрая молва. Ненавистен он был прогрессивной интеллигенции, считавшей его душителем всякой свободы. Хотя именно в годы правления этого «незначительного монарха», как его величают некоторые историки, в России происходит формирование русской классической музыки и литературы. Каким бы ни казалось это парадоксальным, но это факт.

Русского императора Николая I многие просвещенные умы того времени называли жандармом Европы. Он был, пожалуй, единственным представителем Дома Романовых, который активно вмешивался в европейскую политику, вызывая у многих ненависть и к России. Огромная армия готова была по приказу царя громить кого угодно и где угодно. Однако ничего, кроме непомерных издержек и пролитой крови, это России не принесло. Роковой стала для Николая I война за Крым. Он закончил войну как банкрот, воочию увидев, как рушились подмостки иллюзорного величия, на которые, как он полагал, ему удалось поднять Россию. И это стало для него катастрофой: унижение собственного честолюбия, унижение России. Он умер разочарованный и опозоренный. Смерть его была внезапной для всех.

В конце января 1855 года царь заболел гриппом, свирепствовавшим тогда в Петербурге. Несмотря на болезненное состояние, Николай Павлович простоял всю обедню в дворцовой церкви, а затем в двадцатитрехградусный мороз отправился в Манеж на смотр резервных батальонов, направлявшихся в Крым. Выслушав просьбы и советы своих докторов Мандта и Карелля не выходить на воздух, царь спросил их: «Если бы я был простой солдат, обратили бы вы внимание на мою болезнь?» «Ваше Величество, — ответил Карелль, — в Вашей армии нет ни одного медика, который позволил бы солдату выписаться из госпиталя в таком состоянии, в каком Вы находитесь, да еще при таком морозе. Мой долг требовать, чтобы Вы пока не выходили из комнаты». «Ты исполнил свой долг, — возразил государь, — позволь же и мне исполнить мой».

После поездки царю стало плохо. Резко ухудшилось и его настроение в связи с известиями о поражениях в Крыму и гибели многих тысяч солдат. Он до того упал духом, что плакал как ребенок. За пять дней до смерти он вообще перестал заниматься делами. В полном сознании государь исповедался и сказал, благославляя наследника, цесаревича Александра: «Мне хотелось оставить тебе царство мирное, устроенное и счастливое… Провидение сулило иначе…» Простившись со всеми, Николай сам распорядился обо всем — похороны просил устроить скромные, без лишних торжеств, траур назначить минимально кратким.

О болезни государя, по его желанию, не выпускались бюллетени, поэтому смерть его была для всех неожиданной. Было объявлено, что царь на пятьдесят восьмом году жизни скончался от простуды, но поговаривали, что он отравился. Этого до конца выяснить так и не удалось. Правда, при дворе уверяли, что он сам заставил своего доктора — немца Мандта — дать ему яду. В результате этих слухов Мандта даже перестали принимать в Петербурге, и он, отчаявшись, вынужден был тайком, в наемной карете, уехать из России.

О самоубийстве Николая I впоследствии писалось в воспоминаниях многих современников. В основном ссылались при этом на рассказ лейб-медика Мандта о последних минутах государя. После получения депеши о поражении войск в районе Евпатории его якобы вызвал к себе Николай I и сказал: «Дай мне яд, который бы позволил расстаться с жизнью без лишних страданий, достаточно быстро, но не внезапно, чтобы не вызвать кривотолков.

Я вынужден был согласиться, так как император сказал, что в случае моего отказа он найдет других исполнителей своей воли. Однако я поставил условие известить об этом наследника, чтобы снять с себя обвинение в отравлении.

„Быть по сему, — сказал император, — но вначале дай мне яд“. Цесаревич, узнав о случившемся, обливаясь слезами, поспешил к отцу, упал ему в ноги. Я оставил их одних».

Последней волей императора был запрет на вскрытие и бальзамирование тела, чтобы тайна его смерти не была раскрыта…

Еще за несколько месяцев до трагического конца Николай Павлович написал духовное завещание. В этом документе говорилось о распределении личного имущества между членами семьи и о финансовом пособии тем, кто его окружал: служащим двора, воспитателям его детей, друзьям. «Благодарю всех, меня любивших, всех, мне служивших. Прощаю всех, меня ненавидевших», — писал он в своем завещании. — «Я был человек со всеми слабостями, коим люди подвержены; старался исправиться в том, что за собой худого знал. В ином успевал, в другом нет; прошу искренно меня простить… Умираю я с пламенной любовью к нашей славной России, которой служил по крайнему моему разумению верой и правдой. Жалею, что не мог сделать всего добра, которого столь искренне желал. Сын мой меня заменит. Буду молить Бога, да благословит его на тяжкое поприще, на которое вступает…»

По своей воле или нет, но Николай Романов оставил свой царский трон в момент краха всей российской системы. Он был последним русским самодержцем и ушел из жизни ненавидим людьми, защищавшими идеи прогресса и демократии как в России, так и в Европе. Многие вздохнули с облегчением, узнав о смерти царя Николая I.

Русский поэт Тютчев, верноподданный монархист, принадлежавший к высшей российской аристократии, написал убийственную эпитафию на смерть Николая I:

В семье же его стали называть «незабвенным».