Царский сплетник и дочь тьмы

22

Епископ сумел вырваться из цепких лап сплетника и царя Гордона только к вечеру, оставив в качестве залога кучу расписок и устных обещаний, так как наличности при себе у него не было.

— Работать с тобой одно удовольствие, — признался Гордон, нежно поглаживая долговые обязательства епископа. — Раскручиваешь лихо всех на бабки. Слушай, до сих пор не пойму, почему ты деньги бабками называешь?

— Сам не знаю. Может, потому что нормальные пацаны в том мире, откуда я прибыл, деньги на баб спускают?

— Ну, на баб я понимаю, но спускать деньги на старух…

— Старость надо уважать, — строго сказал Виталик.

— Ах, ты в этом смысле, — захлопал глазами державный, — а я уж было подумал: какие-то ненормальные ваши нормальные пацаны. Да-а-а… — с сожалением вздохнул Гордон, — у нас таких пацанов нет.

— Ошибаешься, есть, — убежденно сказал Виталик.

— Назови хотя бы двух, и я тебя расцелую.

— Эти двое находятся сейчас в тронном зале и смотрят друг на друга.

— Намекаешь на нас с тобой?

— Да. Вот только целовать меня не надо! Это исключительная прерогатива Янки. Короче, мы с тобой пацаны нормальные, и выбитые из епископа денежки пустим на дома для престарелых и сиротские приюты, — категорично заявил Виталик, решив, что пора начать выполнять обещания, данные когда-то Патриарху Всея Руси и отцу Сергию. Но не за свой же счет их исполнять! — Первые двадцать тысяч на дело сие благое у нас уже есть. Презент от моего отмороженного брата.

— А давай! — бесшабашно тряхнул головой державный. — Эх, убыток, конечно, но и это махнем туда же! — опустилась царская длань на расписки епископа.

— Вот это по-нашему, — одобрительно кивнул Виталик. — А насчет убытков не волнуйся. Все эти потери, — кивнул он на бумаги, — скомпенсируем в момент.

— Это как? — подался вперед Гордон.

— О чем речь идет? — вошла в тронный зал Василиса, отлучавшаяся перед этим проведать детей.

— Да вот, царица-матушка, надумал я реорганизовать систему сбора податей, — пояснил Виталик. — Плохо у нас на Руси это дело поставлено.

— Можешь предложить что-то получше? — заинтересовалась Василиса.

— Ага. Пора в этом деле порядок навести.

— Как? — требовательно спросил Гордон.

— Создадим вместо старой службы министерство финансов и поставим во главе министерства абсолютно неподкупного человека.

— Да где ж ты такого возьмешь? — фыркнул Гордон.

— Есть у меня на примете один мальчик.

— Да кто твоего мальчика слушать будет? — с сомнением покачала головой Василиса.

— Моего послушают, — успокоил царскую чету Виталик. — Его увидишь — сам все отдашь. От него утаивать доходы — пустой номер. Не спрячешь и, главное, далеко не убежишь.

— Это почему? — Гордону стало интересно.

— Мальчик у меня шустрый. Любого неплательщика из-под земли достанет. Он даже с тебя в случай нужды налог стрясет.

— С меня? — заржал Гордон. — Хочу на это посмотреть. Если стрясет, то точно быть ему министром финансов. Тащи его сюда! — грохнул по подлокотнику трона царь.

— Да, мне тоже стало интересно, — кивнула Василиса. — Где ты такого откопал?

— Откопал, — фыркнул Виталик. — Да я его, можно сказать, с пеленок воспитывал, делу учил, опыт передавал…

— Кончай трепаться, — оборвала увлекшегося обормота Василиса, — лучше познакомь.

— Да нет проблем, — пожал плечами юноша. — Я его вызывал, так что он должен уже быть здесь. Пошли.

Виталик покинул свое кресло и двинулся к выходу из тронного зала. Василиса с Гордоном поспешили вслед за ним. На выходе из зала их тут же окружили два десятка стрельцов, обеспечивая плотную охрану. Виталик одобрительно кивнул. Федот все понял правильно и удвоил меры безопасности. К удивлению царской четы, сплетник привел их прямиком к дверям рабочего кабинета Гордона.

— Караулить здесь, — приказал Виталик стрельцам. — Внутрь не входить. Там за жизнь государя и царицы отвечаю я.

Его послушались беспрекословно. Царская чета со сплетником вошли внутрь, и Виталик аккуратно закрыл за собой дверь. В кресле Гордона за письменным столом сидела мрачная фигура, с головы до ног закованная в латы. На столе рядом с пухлой папкой лежал черный волнистый меч. Глаза неизвестного сквозь щели забрала рыцарского шлема скользнули по Василисе и Гордону и вновь вернулись к бумагам.

— Ну вот, Костик, я все утряс, — весело сказал Виталик, — а ты боялся. Осталась мелочь, стрясти налог с Гордона, и ты первый министр финансов на Руси.

— Это твой мальчик? — ахнула Василиса.

— Костик, сними шляпу и докажи, что ты не девочка, — потребовал Виталий.

«Костик» сдернул с головы шлем и растянул тонкие губы в ослепительной улыбке.

— Кощей? — Глаза Гордона вылезли на лоб.

— А чего вам не нравится? — откровенно радовался жизни юноша. — Мальчик проверенный, золото нюхом чует.

— Виталик, да ты охренел!!! — дружно в один голос завопили Гордон с Василисой.

Кощей поднялся из-за стола и жестом предложил царю сесть в освободившееся кресло.

— Извольте заполнить налоговую декларацию, ваше царское величество, — пророкотал «мальчик» густым басом.

— Еще чего! — начал пятиться к дверям Гордон.

— А ну стоять!

Неведомая сила подхватила державного, и ноги сами понесли его к столу.

— Вот здесь официальные доходы укажи, — палец в бронированной перчатке ткнулся в бумагу, — а в этой графе неофициальные.

— Ничего писать не буду, — пискнул Гордон, оказавшись в кресле. — И потом, я царь! Все, что идет в казну, мое!

— Вот и укажи здесь, что официально в твоей казне твое, а в этой графе укажи, что неофициально. А я потом цифры сравню с моими данными, — тряхнул толстой папкой Кощей.

— Не буду!

— Племяшка, заткни ушки, — приказал Кощей.

— Не буду. — Василису разобрал азарт. — Мне уже интересно.

— Лучше по-честному пиши, — посоветовал Кощей Гордону, — а то я ведь ей вот эту бумажку покажу.

Будущий министр выдернул из папки лист и сунул его под нос Гордону. Тот, прочитав первые строки, тихо ахнул, обжег Виталика бешеным взглядом и начал торопливо чиркать пером по бумаге, заполняя декларацию.

Василиса ринулась вперед, чтобы отнять бумагу у Кощея, но тот успел затолкать ее обратно в папку. При этом так спешил, что один листик выскользнул и спланировал прямо в руки Василисы.

— «Царскому сплетнику Виталию Алексеевичу Войко от агента ЦРУ Копченого, — медленно прочла она. — Вчера вечером боярин Жадин, будучи в изрядном подпитии, хвастался боярину Жеребцову в парилке, что его свечной заводик работает в три смены круглосуточно. Благодаря этому треть партий его свечей уходит через иноземных купцов за границу в обход сборщиков налогов и таможенных сборов…» Компромат! Так, дядя, что было в той бумаге?!!

— Да все, что было, я уже вот тут вот накатал! — в отчаянии воскликнул насмерть перепуганный Гордон, швыряя декларацию Кощею.

Тот посмотрел на цифры.

— А последнее поступление?

— Какое еще поступление? — пискнул Гордон.

— Двадцать тысяч!

— Мальчик, не увлекайся, — тормознул его Виталик. — С денег, направленных на благотворительность, налоги не берем.

— Он дал на благотворительность? — недоверчиво спросил Кощей.

— Да, — твердо сказал Гордон, — на сиротские приюты и дома для престарелых. Работы начнутся уже завтра. Думаю, денег этих хватит и на стройку, и на содержание обслуживающего персонала на десять лет вперед.

Василиса расцвела.

— Милый, если бы ты знал, как я тебя такого вот люблю! — воскликнула она. — Так, пиши указ о назначении Кощея министром финансов Всея Руси с окладом…

— Один процент от суммы собранных налогов, — подсказал Виталик.

— Что?!! — взвился Гордон.

— Не обижай родню, — попросил Виталик. — Надо же ей на что-то жить. Тем более что с криминальным бизнесом мой мальчик решил покончить.

— Дядя, это правда? — расцвела Василиса.

— Да, — кивнул Кощей, — я на этом месте больше заработаю.

— Это сколько же в казну уйдет, если ты с одного процента больше заработаешь? — задумался Гордон.

— Много, — сообщил Виталик, — причем ему даже не придется повышать налоги, а наоборот, слегка снижать на радость народу великореченскому. Я ему дал свои расклады, и они его убедили. — Царский сплетник сунул голову за дверь. — Пошлите кого-нибудь за казначеем. Передайте, что его ждет новый министр финансов. — Закрыв опять дверь, Виталик азартно потер руки. — Ну вот, Дона потеснил, Кощея к делу пристроил, теперь на Руси остался только один криминальный авторитет — я!

Василиса схватила его за ухо и заставила нагнуться.

— А ну, быстро говори, что в той бумаге было? — не обращая внимания на ревнивые взгляды мужа, тихонько спросила царица, щекоча губами ухо сплетника.

— Лажа, — так же тихо прошептал Виталик. — Помнишь дело шемаханской царицы?

— Помню.

— Он тогда у нас в термах завис, в зюзю был, ну мы и нарисовали на него компру: типа с фрейлейн-массаж развлекался…

— А он не развлекался?

— В таком состоянии? Не смешно.

Виталик отнял свое ухо у царицы.

— Так, думаю, министру финансов лучше всего жить во дворце. Должность у него серьезная, а потому такой человек всегда под рукой быть должен. Я распорядился, чтобы в ваших апартаментах ему комнатку выделили.

— Да ты совсем обнаглел, сплетник! — взорвался царь. — Командуешь, как у Янке на подворье.

— У нее, пожалуй, покомандуешь, — почесал затылок Виталик. — Вмиг ухватом по хребту огребешь.

Василиса невольно рассмеялась.

— А что, дело царский сплетник говорит. Время сейчас такое, что дяде моему лучше рядом с племянницей да внучатами какое-то время пожить.

Она уже просекла фишку и поняла, чем вызваны хлопоты Виталика, внезапно озаботившегося трудоустройством ее родственника. Дополнительная защита древнего славянского бога ее семейству не помешает.

— Вот и прекрасно, — кивнул Виталик. — Ну, я пошел. А то у меня столько дел!

— Куда? — нахмурился Кощей. — А налоговую декларацию за тебя кто будет заполнять? Ну-ка быстро за стол!

— Э! Мальчик! — возмутился юноша. — Ты что, опупел? Забыл, кто тебя на теплое место пристроил?

— Ничего не знаю! За стол!

— Так его, дядя! — закатилась звонким смехом Василиса.

— Вот чью декларацию я повидать хочу! — возликовал Гордон и поспешил очистить место за столом.

— Ну, ты зараза, — расстроился Виталик, с укоризной глядя на Кощея. — Я тебе это припомню. Я тебя на этой должности породил, я тебя на ней и убью.

— Попробуй, — покладисто согласился Кощей, и теперь уже Виталика неведомая сила понесла к столу.

Спас его от немедленной финансовой расправы приход казначея.

— Звали, царь-батюшка? — угодливо спросил Абрам Соломонович. Казначей просочился в кабинет, что-то старательно пряча двумя руками за спиной.

— Звали, — ответил за царя Кощей. — Сейчас будешь налоговую декларацию заполнять.

— Я так понял: это наш новый министр финансов, — расплылся казначей, бочком пробираясь к бессмертному злодею, и встал так, чтоб оказаться лицом к царской чете и спиной к новому должностному лицу.

Кощей выдернул из его рук, сведенных за спиной, сундучок, открыл его, полюбовался на блеск золотых монет.

— Учитесь, как надо заполнять налоговую декларацию, — хмыкнул министр финансов, взвешивая сундучок в руке. — Только вот с математикой у нашего казначея плохо. Совсем считать не умеет. Даже на мой процент декларация не тянет. Садись, пиши, — кивнул Кощей на стол. — Чтоб все до полушки указал. Меня не проведешь.

— Все писать? — Казначей посмотрел дикими глазами на Гордона. — Совсем-совсем все? И про наши…

— Чего уж там, пиши, — безнадежно вздохнул царь. — Ну, сплетник, я тебе это припомню.

Абрам Соломонович с видом приговоренного, идущего на эшафот, двинулся к столу. Виталик, пользуясь случаем, попытался улизнуть, но уже у двери его догнал грозный оклик Кощея:

— Стоять! А декла…

— Пускай идет, — внезапно дала разрешение Василиса. — За него Жучок с Васькой декларацию оформят. Они о его финансах знают лучше, чем он сам. Постоянно из них воруют. У царского сплетника и без того забот полно. Он же у нас по совместительству еще и глава ЦРУ, да теперь к тому же единственный криминальный авторитет на весь Великореченск. Ты, дядя, тоже иди.

— Куда? — опешил Кощей.

— В свои апартаменты, которые тебе царский сплетник в моем дворе выделил, — усмехнулась Василиса. — И казначея с собой возьми, помоги ему налоговую декларацию заполнить.

Виталик понял, что Гордона сейчас будут конкретно за что-то бить, поспешил выскочить из кабинета, кивком головы простился со стоящими у дверей стрельцами, но, вместо того чтобы покинуть царские палаты, свернул за угол и притаился в ближайшем коридоре. Выудив из кармана капсулу радионаушника, юноша сунул ее себе в ухо и начал слушать прямую трансляцию из рабочего кабинета царя Гордона, на пальце которого до сих пор сидел перстень с подслушивающим устройством. Судя по звукам грохнувшей о косяк двери, Кощей с казначеем тоже уже покинули кабинет.

— Так, милый, — донеся до него зловещий голос Василисы, — а теперь мы потолкуем насчет Дона.

— А что насчет Дона? При чем здесь Дон? — забормотал Гордон. — Я не при делах. Меня в Лебя…

— Тихо! Говорить будем наедине!

Из капсулы радионаушника раздался щелчок такой силы, что Виталик подскочил чуть не до потолка. Выдернув капсулу, ощупал пальцем ушную раковину. Крови не было. Значит, барабанная перепонка цела.

— Ну, надо же, блин! Расколола. Вот это баба! — восхитился Виталик и двинулся к выходу из царского дворца. Дел у него действительно было много, а времени на осуществление всех замыслов так мало!