Царство Гуверон (СИ)

7

Североград в это время года был как никогда прекрасен. Его белые, почти белоснежные мраморные стены буквально дышали величием этого огромного города, куда стремились попасть торговцы со всех концов королевства. Здесь, как говорили очень многие, сходились пути любого странника, а торговец мог всегда сбыть свой товар. Прилежность во всем — вот девиз по которым жили и умирали люди этого величественного города.

Карета очень быстро проехала ворота и устремилась прямо к крыльцу замка.

— Поверить не могу, что путь занял целых семь дней, — жаловалась Матильда, устало поглядывая на очертания огромного замка. — Маменька небось где-то обедает, надеюсь, мы еще успеем к столу.

Повернув через небольшую улочку, кучер сильно дернул за удила и запряженные лошади ринулись прямиком к ступеням замка. Несколько человек встретили их у входа и начали разгружать то немного, что удалось Матильде схватить впопыхах, уезжая из замка своего супруга.

Дверка отворилась и женщина ступила на каменную дорогу.

— Рад вас приветствовать в замке вашей матушки, королева, она уже дожидается вас.

Прислуга, поставленная графиней ожидать появления своей ненаглядной, была при полном параде. Двое человек подхватили сумки и потянули их внутрь, еще один принялся помогать кучеру с каретой.

— Сообщи мне, когда лошади будут в конюшнях. — требовательно сказала Матильда, уходя все выше по широким лестницам замка. — И не забудь накормить как следует.

Кучер покорно кивнул головой и занялся своими делами.

Королева была чертовски уставшей. Целая неделя пути просто вымотала ее, выжав из тучного тельца почти все соки. Матильда валилась с ног, но все же смогла добраться до внутреннего зала, где в этот момент обедала ее маменька.

Севилья была женщиной очень строгой. Каждый, кто хоть раз попадал под ее железный и холодный взгляд, на всю жизнь запоминали его и старались не выводить милейшую графиню из себя. Строгость была ее вторым именем. После странной и неожиданной смети своего мужа, она была вынуждена взвалить все хлопоты на свои женские плечи, которые, как потом показало время, вынесли все и даже не прогнулись.

— Моя милашка, — она встала со своего места, вытерла губы салфеткой и побежала навстречу своей дочери. — Как долго я ждала этого визита. Что случилось? Отчего пришлось ехать целых семь дней, если дорога занимает от силы двое суток?

Матильда устало пожала плечами, посетовав на то, что кони едва волокли свои копыта, наевшись придорожной ядовитой травы.

— Как жаль, что все так случилось.

Она еще сильнее прижала свою дочь к груди и повела к столу.

— Тебе надо отдохнуть и поесть. И вообще переодеться. Ты взяла с собой платья.

Матильда отрицательно покачала головой.

— Не успела. Майнстейм так быстро снарядил карету, узнав, что я хочу к тебе приехать, что я едва смогла ухватить самое необходимое.

Услышав имя благоверного своей дочери, лицо Севильи исказилось от злобы. Она ненавидела своего зятя так сильно, что никакие слова не могли описать это. Лицо мгновенно налилось кровью. Она отошла в сторону и, скрестив на груди свои руки, холодно заговорила.

— А, этот. Я слышала, что он устроил дивную пирушку в честь твоего отъезда. Мерзавец, — прошипела женщина сквозь зубы. — Поговаривают, что пропили треть всего бюджета, даже чернь радовалась и гудела на этом празднике жизни.

— Ох, маменька, нам иногда надо отдохнуть друг от друга. Наш семейный лекарь советует…

— Вашего семейного лекаря нужно сварить в кипятке за подобные глупости. Семья — это единое целое, состоящее из двух равноценных половинок. И когда одна половинка отделяется от другой, семье приходит конец. Еще мне известно, что в королевство нагрянула с визитом это заморская ведьма Катарина.

Матильда одобрительно кивнула головой.

— Она постоянно крутилась вокруг Майнстейма, хотя и держала солидную дистанцию от него.

— Ничего, девочка моя, я не дам тебя в обиду, и каждый получит по заслугам. Нам есть, что с тобой обсудить, но пока поешь, это поможет тебе восстановиться после долгой дороги.

Они обе сели за стол. Прислуга мгновенно поставила перед ними многочисленные блюда. Жареный цыпленок, маринованные яблоки, сладкий перец со свиными ребрышками. Все это и многое другое дымилось и ждало своей очереди на съедение.

Королева с большим удовольствием поглощала все принесенные яства. А вина! Как их было много. Различных сортов и оттенков. Их всех хотелось попробовать и наслаждаться ими до самого вечера.

Вскоре обед был окончен и матушка с дочерью направились на самый верх, в покои графини, куда был запрещен вход непосвященным. Огромная комната была прекрасно обставлена и любая мелочь, будь то красивый цветок или предмет мебели, занимал свое, очень важное, место. Женщина прошла вперед, подошла к столу и села за него. Затем, подняв раскрытое письмо, протянуло его своей дочери.

— Что это? — принимая из рук матушки распечатанный конверт, спросила Матильда.

— Письмо от самого короля пустыни Абу Разира.

Матильда опустила взгляд на пропитанную дивными духами бумагу и принялась бегать своими глазами по черным строчкам.

— Он едет к нам в Североград? — не скрывая своего удивления, проговорила королева.

Севилья легонько улыбнулась и встала из-за стола.

— Не просто едет, моя дорогая доченька, а едет просить твоей руки. Сам король, человек владеющей всеми песками Рахатанской пустыни, вплоть до самого океана, хочет взять тебя в жены.

— Но…но я ведь замужем, моя матушка.

Севилья ничуть не изменилась, правда взгляд ее тут же похолодел и стал каким-то угрожающим.

— Это легко исправить.

— Матушка! — вскрикнула Матильда, — Но ведь развод лишит меня всего, что я имею сейчас. Королевство, трон, почет и уважение. Кем я буду, лишившись этого навсегда.

Севилья ждала, когда ее дочь выговориться и сможет спокойно выслушать ее слова. Она понимала, что подобное не сразу, но все же войдет в мозг ее бедной доченьки и тогда, приняв во внимание все положительные стороны этой сделки, она сможет сделать правильный выбор.

— А кто сказал, что ты будешь разводиться? — она спокойно начала говорить, постепенно, словно горькое лекарство, выкладывая все задуманное перед Матильдой. — Как насчет несчастного случая? Ну, скажем: «карета с королем неожиданно развалилась на ходу, отчего тот, получив многочисленные травмы, скончался на руках у кучера». Или: «разбойники совершили покушение на короля Майнстейма, изрубив его саблями в чаще у проездной дороги».

Севилья еще раз посмотрела на свою дочь и поняла, что слегка переборщила с метафорами и сравнениями. Ее взгляд был туп, а мозг наверняка до конца не понимал смысл сказанных слов.

— Ты… хочешь… убить моего мужа? — буквально выдавив эти слова из своих легких, Матильда чуть было не потеряла сознание.

— Я хочу помочь тебе, моя дорогая. — матушка подошла к своей дочери и взяла ее руки в свои. — Этот мерзавец даже не считается с тобой. Гуляет направо и налево, совокупляясь со всякими ведьмами. Того глядишь, в скором времени объявятся парочка оборванцев в компании своих никчемных матерей и тут же заявят права на трон. Ты потеряешь все гораздо быстрее, если ничего не предпримешь. Появление Абу Разира в Северограде еще никому не известно. Он появится инкогнито, но сам визит должен быть скреплен договором о нашем сотрудничестве. Затем, вы останетесь наедине.

Матушка специально сделал акцент на последнем предложении, как бы давая понять, что ее дочь должна показать себя с самой лучшей стороны, чтобы король пустыни был абсолютно уверен в своем выборе.

— И когда он должен приехать? — словно сдаваясь врагу в плен, тихо спросила Матильда.

— Через полторы недели. Мои разведчики передают, что сейчас в пустыне бушует буря, равной которой не было уже много лет. Это задержит появление короля на некоторое время, но после ты должна быть готова сделать выбор, доченька. Иначе все, все что я продумала и рассчитала, пойдет коту под хвост. Недавно он вернулся из Восточной Гермундии, где безуспешно пытался добиться руки этой ведьмы Катарины. Узнав, что она тайно покинула свой дом и приехала в Гуверон, он собрал часть своей свиты и возвратился к себе в пустыню.

Королева от непонимания присела на край маменькиной кровати. Ей до сих пор не верилось, что все это она слышит наяву, а не в каком-нибудь страшном сне, что так часто мучили ее последние несколько дней. Переведя взгляд с ледяных глаз своей матушки на письмо, она еще раз прочитала содержимое. Все было предельно ясно: восточные люди не любили долгих разъяснений и предельно коротко описали свой визит в Североград.

— Милая, — Севилья приблизилась к своей дочери и, видя ее нерешительность и замешательство от всего услышанного, попыталась ее обнять. — Пойми, Майнстейм тебя уже давно не любит. Его интересует только эта ведьма из Восточной Гермундии. Подумай, просто посмотри на ситуацию с трезвой стороны и пойми, что рано или поздно она затащит его в свою постель и сделает так, что он возьмет ее в жены, а тебя вышвырнет как старую тряпку. Вот тогда наступит конец, о котором ты говорила ранее. Тогда ты уже никому не будешь нужна. Послы Абу Разира на прошлых встречах дали четко понять, что свадьба состоится только в случае если ты окажешься вдовой и все королевство Гуверона останется в твоих руках. Только представь, — матушка поднялась на ноги и забросила голову назад. Воображение играло внутри нее, и она принялась описывать предстоящие события в самых радужных тонах. — Империя. От берегов Рахатана и до Драконьей Равнины. Невиданная ранее, она станет грозой всех соседних королевств, которые склонят свои головы перед нашей мощью.

— А сын? — плача, выпалила Матильда, — Как ты объяснишь ему, что произошло с его отцом? Каким бы мерзавцем и гулякой не был Майнстейм, сын не должен остаться без отца.

— И не останется, — равнодушно ответила Севилья, — Абу Разир прекрасно заменит ему Майнстейма и воспитает согласно всем правилам востока. Он вырастет мужчиной и будет править империей после вашей кончины. Конечно, он не сразу примет все случившееся, поэтому стоит вернуть его обратно в замок отца. Обучение дается ему очень слабо, ни одна из наук не находит отклика в его мозгу. Прости доча, — матушка сделала небольшую паузу, — но порой мне кажется, что ты родила на свет идиота.

— Мама! — королева крикнула и, вскочив с края кровати, побежала к выходу.

Ее шаги были слышно еще некоторое время, пока, не достигнув нижних этажей, не заглохли в многочисленных замковых ответвлениях.

Севилья предполагала, что все произойдет именно так, но выбор был уже сделан. Примет или не примет этот выбор ее дочь. было делом вторичным, ведь перспективы, которые открывались после свадьбы с королем пустыни являлись намного важнее пролитых дочериных слез.

В комнату вошел Нагис. Старый слуга графини был похож на высохшее дерево, настолько худым и сплюснутым со всех сторон он казался всем увидевшим его впервые. Поклонившись и отложив поднос с кофейником, он подошел к Севильи и заговорил.

— Она убежала на самый низ.

— Ничего страшного. Горькая пилюля только в самом начале кажется противной и мерзкой. Пройдет несколько дней и она все поймет.

Женщина подошла к окну, откуда открывался дивный вид на площадь Северограда.

— Что насчет нашей встречи? — Севилья даже не отвернулась.

— Все должно случиться в назначенный час, графиня. Этот человек никогда не опаздывает.

С этими словами Нагис вышел из комнаты и быстро удалился вглубь коридора. Она ждала. Особенный гость, который должен был вот-вот явится в эту комнату и решить все ее насущные проблемы.

Севилья выпрямила руки и открыла широкое окно — свежий воздух тут же ударил ей прямо в лицо. Условный знак, который указывал на готовность к диалогу, был подан, осталось дождаться Его.

И он не заставил делать это слишком долго. Ведомый в сопровождении многочисленной замковой охраны, мужчина с короткими, но аккуратно уложенными белыми волосами, прошагал от самого низа до покоев графини. Остановившись и будучи еще раз обыскан, охрана позволила ему пройти в святая-святых.

— Добрый день. — она повернулась к нему лицом и мило улыбнулась.

Мужчина ничего не сказал. Его взгляд блуждал по личным покоям графини, как бы выискивая возможные потайные и скрытые объекты. Наконец, когда наметанный взгляд был полностью удостоверен в безопасности данной комнаты, он присел на подготовленный стул и тихо, почти неслышимо поприветствовал стоявшую напротив графиню.

— Добрый день.

— Я так рада, что вы смогли выделить в своем плотном рабочем графике время для нашего разговора, что у меня нет слов как вас отблагодарить.

— Не надо слов — только деньги.

Голос стал немного громче. Севилья села напротив него.

— Я много слышала о вас, однако до сих пор не понимаю, как человек с такой репутацией до сих не висит в петле.

— Улики, — проговорил мужчина, — Все дело в уликах. Когда их нет, нет и повода, чтобы меня повесить, а слухи… это вещь не очень твердая, ни один судья не составит обвинение на основе такого зыбкого доказательства. Убийство — это искусство. И как художник, я знаю, когда надо приступать к работе, а когда — нет.

— В таком случае, перейду сразу к делу. — Севилья наклонилась в сторону, взяла лежавший на столе небольшой сверток бумаги и, раскрыв, показала своему собеседнику. — Сможете убить этого человека?

Наступило секундное молчание, после которого прозвучало всего одного слово.

— Да.

Лицо мужчины слегка изменилось — он узнал свою будущую жертву, однако как настоящий профессионал своего дела, не привык отступать перед трудностями.

— Тогда обговорим детали.

Женщина волновалась. Ей было не в первой прибегать к услугам подобных людей, но этот случай был особенный. Жертва была слишком родной, и хоть она уже много лет ненавидела Майнстейма, нотки волнения постепенно охватывали ее.

Убийца заметил это и не преминул указать на это.

— Вы точно уверены в своем решении?

— Да, — собравшись с силами, Севилья дала твердый ответ. — Ваши условия?

— Все стандартно, за исключением некоторых деталей. Мне необходим задаток от половины оговоренной суммы. Прямо сейчас. Остальное, когда дело будет сделано. Так как цель не простой человек, я должен хорошо изучить объект, его привычки, маршруты передвижения и прочие детали, на это уйдет время. На какие максимальные сроки я могу рассчитывать?

— Неделя, не больше.

Все должно закончиться до приезда Абу Разира. Затем, время для траура и сразу под венец.

Расчет был строг и женщина очень надеялась на этого человека. если слухи не лгут и он стоит хотя бы десятой части всего того, что о нем говорят, дело будет сделано без единой загвоздки.

— Теперь насчет второй половины моего вознаграждения, — мужчина подпер двумя пальцами свой широкий лоб и прямо посмотрел на Севилью, — Когда все будет сделано, вокруг начнутся облавы и стража королевства никому не даст спуску. Добраться до вас будет очень затруднительно, как вы организуете уплату второй части награды.

Женщина видела угрозу и подозрение в глазах убийцы.

Он не глуп, раз видит последствия будущего поступка.

— После убийства короля, моя дочь станет полноправным правителем царства Гуверон. Она издаст указ, позволяющий вам беспрепятственно двигаться по всей прилегающей территории. Вам не составит труда добраться до Северограда и получить оставшуюся часть суммы.

Мужчина на секунду закрыл глаза.

— Хорошо. Я согласен на такие условия.

Он встал со своего места и подождал, когда так же поступит графиня.

— Нагис будет ждать у входа. Он проведет вас в сокровищницу и выдаст столько золота, сколько вы сможете унести. И все же, как вас зовут?

— Койот, — убийца посмотрел из-подо лба. — Думаю, мы смогли договориться.

Мужчина развернулся и направился к дверям. По ту сторону его уже ждал старый слуга. Двери захлопнулись и шум удаляющихся шагов вновь наполнил узкий коридор.

«Дело было сделано».

Все произошедшее здесь не могло не радовать старую графиню. Столь лет, находясь на отшибе царства Гуверона, будучи забытой и покинутой многими, она, наконец, сможет внести свою лепту в развитии этого никчемного королевства и превратить его в настоящую империю, где ей будет отведена решающая роль.

Все действительно складывалось как никогда хорошо. Ожидание — вот, что бесило ее каждый раз, когда она не могла дождаться свершения задуманного. Однако нельзя было торопить убийцу. Пусть лучше подготовиться, чтобы все выглядело как несчастный случай. Ведь неприкрытое убийство создаст слишком много вопросов, на которые она не хотела отвечать.

В этот момент в комнату ворвалась ее дочь. Держа за края свое широкое платье, она чуть не набросилась на нее, крича и ругаясь, проклиная все, что нынче связывает ее с матерью.

За ней вошел сын. Всего десять лет отроду, он был мал как гном и сложен как эльф. Худенькое тело, копна витых волос на голове, и узкие плечи, все это создавало абсолютно некоролевский образ будущего наследника. Глядя на него, графиня чуть было не засмеялась — настолько глупо он выглядел в этот момент, но заметив гневный взгляд дочери, сдержалась.

— Кто это был?! — строго спросила Матильда, будто перед ней стоял обычный слуга.

— Ты не должна разговаривать со мной таким тоном. Я твоя мать и имею право ничего тебе не говорить.

— Я — королева!

— Королева там, где твой король. Здесь же ты просто моя дочь. Поэтому будь так добра, не кричи и веди себя подобно царской особе.

— Значит ты всерьез решила избавиться от Майнстейма, — голос Матильды стал злым, — Этот человек, что был у тебя…

— Не твое дело, милая моя. И прошу, выведи сына за двери.

Мальчик все это время смотрел на двух женщина, что ругались в дальнем углу комнаты у самого окна. Прохладный ветерок дул из него и пролетал как раз мимо него.

— Ты отправишь его домой, к отцу. Сама же останешься здесь дожидаться Абу Разира.

— Ни за что!

Графиня замолчала. Еще никому не было позволено разговаривать с ней в таком тоне. Она обошла с правой стороны свою дочь, приблизилась к внуку и, улыбнувшись, повела его к дверям.

— Тебе будет лучше, если ты останешься на некоторое время здесь.

Оставив его за пределами своих покоев, она закрыла двери и вернулась обратно к дочери. Размахнувшись и нанеся один единственный, но очень болезненный удар по лицу, женщина гневно посмотрела на Матильду, после чего буквально взорвалась яростью, что будто буря, выплеснулась на бедную королеву.

Мальчик все слышал. Даже стоя за плотно закрытыми дубовыми дверями, отголоски криков и брани все же пробивались к нему и обрывками оседали в голове.

— Я порола своих слуг и за меньшие проступки, а тебя надобно бы высечь розгами, чтобы ты знала кто есть кто! Никто не смеет мне перечить, когда я говорю и, чтобы та наконец поняла, я повторю сказанные мною слова еще раз. Ты выйдешь замуж за Абу Разира, хочешь ты этого или нет! Поэтому снаряжай карету. Одевай своего сына и отправляй обратно в Гуверон.

Женщина буквально кипела от ярости и дочь не могла не видеть этого. Молча пройдя к двери и, прикрыв побагровевшую щеку, она наклонилась к сыну и взяла его за руку.

— Мы уже уезжаем?

— Только ты, Валерий. Я останусь здесь.

Она едва сдерживала слезы, чтобы на разразиться неудержимым плачем. Проведя по винтовой лестнице и выбравшись в широкий зал, они направились в свои покои, что находились на самом низу и охранялись стражей со всех сторон. Сбор вещей занял от силы полчаса. Когда же все было готово, кучер подогнал экипаж к дворовым воротам и стал ждать появления королевы.