«Почему бы тебе не зайти в дом и не принести нам еды?» — предлагаю я. «Мне нужно позвонить».

Хет выглядит измученной. Она отстегивает ремень безопасности, выходит из машины. Обходит машину и идёт к входу на станцию. Я прислоняюсь к капоту и достаю телефон.

Я нажимаю кнопку быстрого набора.

Штейн отвечает на первый звонок. В её голосе слышен деловой тон.

«Что случилось, Брид?»

«Штайн, мне нужна твоя помощь».

Минутное колебание. «Чудеса никогда не кончаются. Итак, что же это?»

Я рассказываю всё, что произошло за последние двадцать четыре часа. Неужели так долго? Ни Хет, ни я не спали.

Неудивительно, что она выглядит измотанной. Должно быть, я выгляжу ужасно.

Напряжение со стороны Штайн ощутимо. «Это всё?» — спрашивает она.

«Да. Мне нужно, чтобы ты выяснил, что сделал этот «Чёрный Овца» в 1974 году, за что его сегодня убивают».

«Это своего рода история», — говорит Штейн.

Я вздыхаю. «Расскажи мне, что ты знаешь».

«Я расскажу вам, что смогу».

«Штайн, людей убивают».

«У меня нет всей истории», — Штейн не пытается скрыть нетерпение. «Ситуация нестабильна».

«Обновляйте меня по ходу дела».

«Кто кому звонил?» — тон Штейна мог заморозить адское пламя. «Повторяю. Я расскажу вам, что смогу».

Чертовски типично.

ШТАЙН ПРИСТУПАЕТ К СВОЕЙ ИСТОРИИ.

В 1972 году армия Северного Вьетнама начала Пасхальное наступление. Атака была отражена только благодаря массированному применению американской авиации. Никсон был полон решимости вывести Соединенные Штаты из Вьетнама.

США и Северный Вьетнам подписали Парижское мирное соглашение. В феврале 1973 года Северный Вьетнам освободил американских военнопленных. К концу марта США вывели свои сухопутные войска. Война перешла под начало Армии Республики Вьетнам (АРВ).

Камбоджа и Лаос были слишком важны, чтобы уступать. ЦРУ организовало «Чёрную овцу» для продолжения работы MACV-SOG... на более строгих условиях отрицания.

Южновьетнамцы продолжали терпеть поражения. Постоянный поток людей, оружия и припасов по тропе Хо Ши Мина подавлял АРВ. Хуже того, Конгресс США заблокировал использование американской авиации. К 1974 году северовьетнамцы были готовы к решающему наступлению.

Генерал Во Нгуен Зяп был героем Северного Вьетнама в битве при Дьенбьенфу. Его имя было синонимом победы. Мало кто знает, что к 1974 году Зяп впал в немилость. Планирование последнего наступления было поручено менее известному генералу — Ван Тиен Зунгу.

ЦРУ стало известно, что генерал Зунг должен был встретиться со своими китайскими коллегами осенью 1974 года. Целью встречи было завершение разработки планов весеннего наступления.

Встреча должна была состояться в 40 километрах от границы с Китаем. Провинция Юньнань граничит с Северным Вьетнамом и Лаосом. Организаторы выбрали Цзян Ши. Деревня находилась недалеко от железнодорожной линии, что обеспечивало удобный доступ делегатам.

Там и началась легенда.

Эта миссия была отчаянным броском кости.

Шесть «Чёрных овец» были отобраны для проникновения в Китай. Их заданием было убийство генерала Дуна. Высшая инстанция одобрила это убийство в соответствии с разделом 50. Целью было обезглавливание руководства Северного Вьетнама.

Миссия под кодовым названием «Гильотина» проводилась в условиях максимальной скрытности. Шестеро американцев были бывшими бойцами MACV-SOG. Они носили форму без знаков различия и опознавательных знаков. Они использовали оружие, произведённое в коммунистических странах.

Все шестеро были «обмыты» овцами. Они работали на подставные компании, владельцы которых не поддавались отслеживанию.

Крокетт был руководителем группы и основным стрелком.

Батлер был его заместителем. Эпплйард был запасным стрелком.

С самого начала MACV-SOG страдала от утечек информации. Многие отряды исчезли, и о них больше ничего не слышно. За другими охотились батальоны Северного Вьетнама, часто с ищейками. Источник утечек так и не удалось найти.

Гильотина была организована в условиях полной секретности. «Чёрные овцы» были тайно переправлены на север Таиланда. Команда

Они должны были пройти через северный Лаос, а затем по Китаю. Они должны были дойти до цели, убить Дуна и эвакуироваться.

Штейн замолкает, ожидая моей реакции.

«Гильотина была самоубийственной миссией».

«Вот такие люди, эти Черные Овцы, Брид».

Голос Штейна звучит трезво: «Двадцатилетние подростки, которые добровольно пошли воевать. Они знали, что вероятность быть ранеными или убитыми превышает сто процентов. Твой отец и Крокетт — настоящие герои».

«Вы знали об этом, когда мы говорили в Вашингтоне?»

«Позже я узнал больше. Особые люди притягивают особенных людей, Брид. Положи самые дорогие шарики в чашу, и они обязательно столкнутся. Твой отец и Крокетт были лучшими. Насколько я знаю, ты — воплощение своего отца».

Доброта в голосе Штейна заставляет меня чувствовать себя неловко.

Она искренняя, но мне она нравится больше холодной. «Ладно, как успехи?»

«На прошлой неделе был убит Мартин Фэрчайлд».

«Человек, который завербовал Черную Овцу».

«Да. Фэрчайлд был одним из самых опытных сотрудников ЦРУ. Наш «Серый Преосвященный», наш эксперт по Китаю. Старший офицер в Сайгоне во времена MACV-SOG и «Чёрной овцы». Гильотина была его детищем».

«Гадкий американец».

«Ненавижу эту книгу. Мы установили личности убийцы и его сообщника. Двое мужчин, которых видели по отдельности недалеко от дома Фэрчайлда. Они пытались его поджечь».

«Наш убийца любит играть со спичками».

«Они оба такие. Вы встречали одного из них. Китаец, получивший образование в США, Швейцарии и Великобритании.

Владеет английским и несколькими другими языками. В США он работает приглашенным лектором под именем Канг. Работает в Pacific Crossing — неправительственной организации, которая способствует укреплению доброй воли между азиатскими странами и Соединенными Штатами.

Штаты. Его график работы очень гибкий. У него огромная свобода для путешествий».

«Ценная шахматная фигура. Где он учился?»

«Спецназ НОАК».

«Кто этот другой мужчина?»

«Другой мужчина убил Фэрчайлда и двух его телохранителей.

Пожилой мужчина, очень профессиональный. Он пытал Фэрчайлда. И получил то, что хотел.

"Откуда вы знаете?"

Убийца добил его из пистолета 45-го калибра с глушителем. Затем он избавился от двух телохранителей Фэрчайлда. Одного застрелил в гостиной. Другого убил ножом — пистолетом SOG.

семидюймовая разведка».

«Это довольно конкретно».

«Этот клинок имеет характерную форму. Убийца ударил телохранителя ножом в грудь. Драка была напряжённой. Убийца сломал нож, вытаскивая его из тела».

«Вы собрали все осколки?»

«Нет, — говорит Штейн, — убийца забрал рукоять и зацепился за неё. Но лезвие вонзилось в тело телохранителя. Современный нож, недостаточно старый, чтобы считаться оригиналом».

«Вы сказали, что опознали убийцу».

«Да. Это был Эпплъярд».

«Я думал, что Эпплйард умер».

«Нет, его бросили умирать».

Для меня история развивается слишком быстро. «Помедленнее, Штейн.

Как Эпплйарду удалось пройти путь от смерти в джунглях до убийства Мартина Фэрчайлда пятьдесят лет спустя?»

«Мы не уверены. Я расскажу вам, что смогу, потому что вы можете столкнуться с ним. Вы уже встречались с Кангом».

«Да, он находчивый».

«Так же, как и Эпплйард. Он был запасным стрелком Крокетта на «Гильотине». План состоял в том, чтобы двое мужчин заняли огневую позицию. Третий должен был наблюдать, пока оба выстроятся в линию.

Навоз. Крокетт выстрелил первым, за ним — Эпплйард.

Они не могли промахнуться.

«Команда так и не смогла попасть в Дунг. Китайские силы безопасности застали их врасплох, и им пришлось пробиваться с боем. Железнодорожный узел и деревня находились рядом со старым медным рудником. Железная дорога была построена для перевозки руды.

Крокетт повёл людей на отход с боем. К преследованию присоединились другие китайские солдаты, и отряд добрался до шахты.

К этому времени все они были ранены, а Эпплйард – хуже всех. Крокетт рассчитывал, что им удастся уйти от преследователей в шахте. Эпплйард был слишком тяжело ранен, чтобы двигаться. Он предложил остаться и задержать противника.

Я нахмурился. «Не могу представить, чтобы кто-то из этих людей позволил себя схватить живым».

«Нет», — говорит Штейн. «Крокетт и остальные убежали в пещеру. Позади них раздались выстрелы и взрывы ручных гранат».

«Большинство оперативников приберегают последнюю гранату для себя».

«Крокетт и остальные решили, что Эпплйард погиб, сражаясь», — Штейн делает паузу. «После обсуждения полётов команды Фэрчайлд подумал то же самое».

«Что изменилось?»

«В конце семидесятых мы выявили закономерность в убийствах в Азии. В каждом случае мы были настроены скептически относительно исхода».

Это необычно. «Тебе было всё равно, кто пострадает?»

«Нет. Цели были выбраны так, чтобы не злить нас. Но наша работа — разведка. Мы хотели знать, кто работает. Всё указывало на Эпплйарда. Американец, владеющий французским, вьетнамским и китайским языками. Знающий Азию. Фэрчайлд объявил, что Эпплйард выжил».

«Как он пришел к такому выводу?»

«У Фэрчайлда была обширная сеть в Азии. Они рассказали ему о работе Эпплйарда.

Ещё в 1977 году Эпплъярд командовал китайским спецназом в Камбодже. Он сотрудничал с «красными кхмерами». Они представляли собой эффективную силу против вьетнамцев, и Эпплъярд получал хорошую зарплату. Как выразился Фэрчайлд, Эпплъярд сражался с нашим старым врагом. В Китае Дэн Сяопин сменил маоистов. Он пытался произвести впечатление на Америку и Запад своими прокапиталистическими взглядами.

Затем началась китайско-вьетнамская война 1979 года. Китайцы заплатили Эпплйарду за убийство высокопоставленных вьетнамских политических лидеров и лидеров ополчения. Мы не участвовали в этой войне. Скорее, мы поддерживали китайцев.

Штейн делает паузу. «Есть ещё один важный момент».

"Скажи мне."

В 1996 году китайцы отправили команду для убийства президента Тайваня Ли Дэнхуэя. В итоге миссия была отменена. Эпплйард сохранил свои пятьдесят процентов аванса.

«Почему это важно?»

«Партнером Эпплйарда был двадцатичетырехлетний офицер спецназа НОАК по имени Канг».

«Ради бога. Неужели Эпплйард и Канг стали парой?»

«Нет. Насколько Фэрчайлду удалось установить, они больше никогда не работали вместе».

«Зачем Эпплйарду менять лояльность?»

«Эпплйард играл центральную роль. Он соглашался на работу, которая раскрывала его талант, хорошо оплачивалась и не попадала в наш список потенциальных жертв. Китайцы сделали его богатым».

Хет вернулась с пакетами еды. Я киваю ей, и она садится в машину. Я иду к сетчатому забору в глубине парковки.

«Два ценных актива, преданных этой миссии».

«Отличная команда. Эпплйарду чуть за семьдесят, Кангу чуть за сорок».

Я качаю головой. «Это бессмыслица. Почему Эпплйард убивает своих бывших товарищей по команде именно сейчас?»

«Пока что их убивает Канг. Мы думаем, что Эпплйард всё ещё в Вашингтоне».

«Там, где он убил Фэрчайлда. Конечно, это наносит ущерб интересам США».

Тишина.

«Штайн?»

«Это всё, что я могу тебе сказать, Брид. Не дави на меня».

Если бы я мог, я бы встряхнул Штейна. Вместо этого я говорю: «Хорошо. Помоги мне найти Страуда».

«Моя команда работает над этим. Он где-то в Колорадо».

«Что в этом парне такого особенного?»

«Страуд — подозрительный тип. У него нет ни официального телефона, ни почтового адреса».

«Конечно. Даже его лучшие друзья не знают, где он.

Сейчас это, возможно, единственное, что сохраняет ему жизнь».

«Я сообщу, где находится Страуд, когда мы его найдём», — говорит Штейн. «А пока будьте осторожны — Канг и Эпплйард — это высший пилотаж».

Штейн отключает звонок. Я кладу телефон в карман и иду обратно к машине.

Что сказал Штейн?

Некоторым сотрудникам Компании предоставлена особая защита.

Штейн, Фэрчайлд и другие. Цели.

Вот почему Эпплйард все еще в Вашингтоне.

OceanofPDF.com

13

OceanofPDF.com

КОЛЛЕКЦИЯ НОЖЕЙ СПИРСА

Сан-Кристос

«Не о чем беспокоиться», — говорит Спирс.

«Этот человек убил мистера Батлера и мистера Мосби».

Хет включила громкую связь на мобильном телефоне. Она положила его на молдинг между нами в «Таурусе». Мы сидим, склонив головы друг к другу, и стараемся прислушаться.

«Я тебя слышу», — уверенно говорит Спирс. «Если он сюда придёт, ему тут же отстрелят задницу».

«Ты слышал что-нибудь от дедушки со вчерашнего утра?»

«Нет. Он предупредил меня, что мы в опасности. Вот и всё».

«Он собирается навестить тебя», — говорит Хет. «Мы поднимемся и подождём его».

«Сейчас неподходящее время», — говорит Спирс твёрдым тоном.

«Крокетт ничего не говорил о визите ко мне. Если он придёт, я тебе позвоню».

Спирс отключает звонок. Хет беспомощно смотрит на выключенный телефон.

Я бросил взгляд на улицу, на фасад закрытого додзё Спирс. Вывеска в окне гласила: вечерние часы занятий шесть дней в неделю и дневные занятия по субботам. Мимо проходят бойскаут с мамой. Мальчик…

Заглядываю в окно. Я смотрю на форму разведчика и нашивки за заслуги. Подумайте, как они похожи на мои нашивки десантников, рейнджеров и спецназа. Приятно знать, что заслуги всё ещё что-то значат.

Маленькие американские городки. Съёмки 1960-х. Именно в таком городке, где мог бы обосноваться такой человек, как Спирс.

«Что-то не так», — говорю я. «Мы идём туда».

Дом Спирс и мастерская по изготовлению ножей расположены в миле от города, среди холмов на побережье центральной Калифорнии. Белый почтовый ящик отмечает гравийную дорожку, ведущую от главной дороги к дому.

Я съезжаю на дорогу и останавливаюсь. По обеим сторонам невысокие холмы. Зелёные, с кустарниками и рощами деревьев. Виден угол дома, примерно в четверти мили отсюда.

«Что ты делаешь?» — спрашивает Хет.

Пространство между двумя холмами справа от нас загромождено зарослями. Я съезжаю с полосы и веду машину глубоко в кусты. Смотрю в зеркало заднего вида. Останавливаюсь, убедившись, что машину не видно с полосы.

«Подожди здесь», — говорю я Хету.

«Нет, я пойду с тобой».

«Спирс ведёт себя странно. Уверен, Сэм связался бы с ним, как только обнаружил мёртвого Мосби. Спирсу стоило уделять больше времени внучке Сэма.

Он ожидает неприятностей и хочет уберечь тебя от них».

Я выхожу из машины и закрываю дверь. «Я позвоню тебе, как только что-нибудь узнаю», — обещаю я.

Хет сидит в машине, кипящий от злости.

Я взбираюсь на ближайший холм. Разминаю мышцы, наслаждаюсь жжением в ногах. Добравшись до вершины, оглядываюсь по сторонам.

Наша машина невидима, утопая в зарослях. Вокруг — пышный зелёный пейзаж холмов. Растительность блестит под бездонной синевой неба. Коричневая лента дорожки петляет к дому.

Дом.

Двухэтажное строение в стиле ранчо. Просторное. К одному концу пристроен гараж на две машины, а к другому — низкая одноэтажная пристройка. За домом, примерно в пятидесяти ярдах, стоит невысокое деревянное строение. Одноэтажное, оно занимает площадь в четыре-пять раз больше гаража. Должно быть, это мастерская.

На просторной парковке рядом с гаражом нет машин. Сомневаюсь, что у Спирс сегодня есть работающие сотрудники.

Десятиминутная прогулка приводит меня к входной двери дома Спирс.

Три резких стука — и дверь открывается.

Спирс — более пожилая версия мужчины на фотографии. Длинное лицо с резкими чертами. Ясные, умные глаза. Худощавое, крепкое телосложение, широкие руки и сильные пальцы. Его волосы, включая усы, стали совершенно белыми.

«Ты, должно быть, сын Брида».

Улыбка Спирса обнажает ряды крепких зубов, словно кирпичи, в широком рту. Он явно не рад меня видеть.

"Я."

«Чёрт. Если бы кто-то пририсовал тебе усы, я бы подумал, что ты его призрак».

«Я должен был приехать», — говорю я ему. «Крокетт предупреждал тебя, что на «Чёрных овец» нападают».

«Да, — отвечает Спирс. — Но это не твоё дело».

«Он мой друг».

Спирс долго смотрит на меня, а затем отходит в сторону. «Ладно, Брид. Ты проделал весь этот путь… Лучше бы тебе остаться ещё на какое-то время».

Гостиная могла бы стать музеем оружия. Стена над камином украшена скрещенными копьями и деревянным щитом высотой в полтора метра. На другой стене висят два комплекта по три самурайских меча: катана, вакидзаси и танто. У одного комплекта сохранились оригинальные рукояти. У другого комплекта рукояти изготовлены на заказ из золота и малахита.

«Заходите», — говорит Спирс. «Посмотрите мою коллекцию».

«Крокетт рассказал вам, почему Black Sheep стали объектом нападок?»

«Только то, что это связано с тем, что мы сделали в 1974 году».

Штейн показал мне часть картины. Я хочу большего.

Разные люди часто помнят события по-разному. Перепроверка историй имеет основополагающее значение для сбора информации.

«Чем вы занимались в 1974 году?»

«Это секретно».

«Секретно. Это было пятьдесят лет назад».

Спирс пожимает плечами. «Если тебе от этого станет легче, я не вижу причины, по которой кто-то мог бы захотеть нас убить».

У стены гостиной стоит длинный стеклянный шкаф. Тридцать ножей лежат на пластиковых подставках на длинной полке, задрапированной малиновым бархатом. Обнажённые лезвия сверкают под скрытыми потолочными светильниками. Над полкой висят чёрно-белые фотографии, очень похожие на те, что висят на стене у Крокетта.

Спирс открывает откидную крышку. Берёт длинный, острый клинок. Он был изрядно потрёпан. На его лезвии видны следы от точильных камней.

«Это оригинальный нож SOG?» — спрашиваю я.

«Это мой нож SOG. Их осталось совсем немного», — Спирс указывает на свою фотографию в тигриной полосатой форме с CAR15 в руках. Он носит нож в кожаных ножнах, высоко на левой стороне груди.

«Это тот самый нож?»

«Тот самый», — говорит он.

«Опусти ручку».

«И лезвием внутрь. Таким образом, когда вы его вытаскиваете, он естественным образом опускается к бедру лезвием вверх».

«Не все догадываются носить его лезвием вверх».

«Мы все обожали нож SOG, — говорит Спирс. — Но это был компромисс. Настоящие ножи для убийства острые и обоюдоострые. Какой-то комитет в Пентагоне решил, что у каждого должен быть универсальный нож. Поэтому каждому пехотинцу выдали К-

Бар или нож спецназа, чтобы открывать пакеты с едой. Ни один многоцелевой нож не предназначен для убийства.

«Ножи SOG очень любимы, — говорю я. — У меня до сих пор есть отцовский».

«Я сделал копии для Black Sheep. Все они используют мои Spears Specials».

Старик достаёт из футляра красивый клинок. «У оригинального клинка воронёное покрытие, чтобы уменьшить блики. Это покрытие быстро изнашивается. Я изготавливаю свой клинок по запатентованной технологии паркеризации».

Я поворачиваю нож на свету. Лезвие кажется матово-чёрным.

«Это покрытие будет держаться гораздо лучше, чем первоначальное воронение. Я сделаю такое же для тебя, если хочешь».

«Спасибо», — я возвращаю ему клинок. «Я ценю это, но у меня есть «Холодное оружие».

«УСС?»

"Да."

Спирс улыбается. «Это настоящий нож для убийства. Обоюдоострый, восемь дюймов. Достаточно длинный, чтобы пробивать толстую одежду зимой. Никаких зазубрин».

Старый солдат берёт в руки нож K-Bar. «Это был компромисс, с которого всё началось», — говорит он. «Однолезвийное лезвие и более толстый обух, которым удобно рубить дрова».

Но теперь имеет значение направление, в котором вы держите клинок.

Если вы боец с ножом, это неудобно. В бою нужно сознательно держать нож лезвием вверх. Чтобы атаковать горло сзади, нужно держать его как обычно. Чтобы вырвать горло спереди, нужно изменить хват.

Спирс закрывает дело. «Пойдем», — говорит он. «Давай посмотрим выставочный зал».

За кухней дверь ведёт в просторный выставочный зал. Это одноэтажная пристройка, которую я видел с холма.

Спирс щёлкает выключателем, и комната заливается светом. Окон нет. Только ещё одна дверь сзади, ведущая в мастерскую.

Стены богато обшиты панелями. Украшены бесконечными рядами ножей и фотографий. Витрины, подобные той, что в гостиной, занимают весь пол. У двери на кухню стоит карточный стол и стулья с прямыми спинками. На столе лежат каталоги продукции Спирс. Справа — удобный диван, журнальный столик и книги о ножах и их изготовлении.

«Когда я вернулась с войны, — говорит Спирс, — я не знала, чем себя занять. У меня не было возможности учиться в колледже.

В детстве я охотился с отцом. Мы делали ножи для свежевания дичи. Я решил занять себя изготовлением ножей — для себя и своих товарищей по SOG.

«Вот так и начинается бизнес».

«Додзё было моим бизнесом. Я увлёкся боевыми искусствами в семидесятые. Ножи были моим хобби. Я удивился, когда изготовление ножей стало приносить больше денег, чем додзё».

«Это ваша фабрика сзади?»

«Это мастерская. Места там больше, чем нужно. На меня работают восемь человек, все ветеринары».

"На постоянной основе?"

Спирс бросает на меня острый взгляд и кивает. «Все модели раскупаются в ту же минуту, как мы вывешиваем их в интернете. Наши поварские ножи зарезервированы на год. Я буду развивать бизнес, но хочу сохранить индивидуальный подход. И я хочу создать рабочие места для ветеринаров».

Насколько я понимаю, никто не пришёл на работу, а сегодня будний день. Должно быть, Спирс дала мужчинам выходной.

«Вы это оцените», — говорит Спирс.

Он открывает стеклянную витрину, лезвием внутрь протягивает мне восьмидюймовый клинок. Обоюдоострый, острый как бритва. Отделка чёрная паркеризация. Чешуйки, украшающие хвостовик, красивого тёмно-зелёного цвета.

«Этот клинок создан по образцу вашего ножа Cold Steel OSS», — говорит Спирс. «Я экспериментировал, чтобы добиться нужной формы накладок. Они сделаны из микарты — лучше держатся во влажном состоянии».

Он прекрасен. Я верчу нож в руках, проверяю, удобно ли он лежит. Текстура рукояти делает лезвие частью ладони. Совсем не хочется, чтобы окровавленный нож выскользнул.

«Оставь себе», — говорит Спирс. Она лезет в ящик под витриной и протягивает мне кожаные ножны.

«Это сделали ветераны в США».

Не знаю, что сказать. Пришёл сюда с подозрениями относительно поведения Спирса. Я не готов к его щедрости.

«Ничего не говори», — говорит Спирс. «Я слышала о тебе…

Твой отец гордился бы тобой.

Из кухонной двери доносится голос. Эхом разносится по замкнутому пространству.

«Всё верно, Брид. Ничего не говори. Положи нож на чемодан позади себя».

Мы с Спирс резко оборачиваемся. Это Канг, он стоит у двери кухни.

Канг приставляет пистолет Мосби 1911 к виску Хета.

OceanofPDF.com

14

OceanofPDF.com

ТУПИК

Сан-Кристос

Канг приставляет пистолет Мосби 1911 к виску Хета.

Девушка смотрит на меня испуганными глазами. Левая рука убийцы обхватывает её грудь, прижимая к себе. «Я же предупреждал тебя держаться подальше», — говорит он. «Не двигайся, иначе я её убью».

Мы с Спирс стоим лицом к Кангу по другую сторону длинной оси комнаты.

Между витринами нас разделяет семь ярдов открытого пространства. Я кладу нож на витрину рядом со мной.

Канг пришёл только ради чего-то. Он выхватывает пистолет 1911 и дважды стреляет Спирсу в грудь. Ветеринар падает на землю. Канг стреляет ему в лицо третий раз.

Хет вырывается из хватки Канга и бросается на его руку с пистолетом. Отбивает её в сторону. В мгновение ока она освобождается. Падает на пол и спешит укрыться за рядом витрин.

Я выхватываю нож из чехла и швыряю его со всей силы. Лезвие сверкает в воздухе. Я бросаюсь на Канга, прежде чем нож достигает цели. Он замахивается своим 1911-м.

чтобы прикрыть меня.

Нож вонзается высоко в левую часть груди Канга, когда он нажимает на курок. В замкнутом пространстве грохот…

Звук выстрела режет мне уши. Затвор отходит назад, и пуля пролетает мимо. Я хватаю его запястье и давлю на него. Шагаю влево, бью по внешней стороне локтя. С такой силой, что можно сломать руку. Сустав переразгибается, но не ломается. Рука Канга сделана из бетона.

Канг стонет от боли, роняет пистолет. Он резко поворачивается ко мне, высвобождая хватку. Его левый кулак, словно змея, врезается мне в правую щеку. В голове взрыв. Я отшатываюсь к стене. С хрипом Канг вырывает нож из грудной мышцы. Режет.

Я откидываюсь к стене и бросаюсь вбок. Лезвие рассекает мне грудь. Я спотыкаюсь, прихожу в себя и хватаю один из стульев с прямой спинкой, стоявших у карточного стола. Словно укротитель львов, я парирую выпад Канга. Остриё клинка раскалывает сиденье стула.

Я бью стулом Канга и выхватываю пистолет из пола.

Курок взведён. Я разворачиваю его. Он уворачивается и пробирается через заднюю дверь, пока я стреляю.

Скучать.

Канга больше нет. Я вскакиваю на ноги и бегу изо всех сил.

Я вырываюсь на яркий солнечный свет, моргаю. Мастерская в пятидесяти ярдах отсюда. Канг пробегает мимо, стремясь укрыться в кустах у подножия холмов. Я поднимаю пистолет, но затвор заперт.

Дерьмо.

Пистолет — как пресс-папье. Я бросаю его и бегу.

Трескаться.

Выстрел из винтовки.

Откуда, чёрт возьми, это взялось? Я не видел ни дульной вспышки, ни всплеска пули. Я бросаюсь на землю, пробираюсь обратно в выставочный зал. Канг исчезает в зарослях.

"Порода."

Это Хет.

«Отойди», — говорю я. «Снайпер».

Эпплъярд? Прикрывает Канга?

Он должен быть в Вашингтоне.

Хет смотрит на меня: «Брид, ты ранен».

Помолвка произошла так быстро, что я даже не почувствовал боли. Я опустил взгляд и увидел, что перед моей рубашки мокрый от крови. «Вот чёрт».

«Дай-ка я посмотрю».

«Не сейчас, — говорю я ей. — Мы не знаем, кто там».

Я наклоняюсь, чтобы проверить пульс Спирс. Ничего.

Молодец, Брид.

Я снова облажался. Канг, конечно же, был настоящим профессионалом. Он не убивал меня и Хета в Сан-Франциско.

Нас не было в его списке. Но, что ещё важнее, может наступить время, когда мы окажемся полезными.

Кангу нужно было преимущество передо мной и Мосби. Он устроил пожар.

Ему нужно было преимущество против меня и Спирс. Он использовал Хета.

Я беру ножны с верхней полки витрины. Снимаю нож со стула и вставляю его в ножны. Засовываю за пояс.

«Как он с тобой связался?» — спрашиваю я.

«Я сидел в машине. Он вытащил меня и приставил пистолет к моей голове».

«Ну, пошли отсюда».

Мы находим спальню Спирса, и я достаю пару рубашек из его шкафа. Снимаю свою, завязываю вокруг пореза на груди. Пожимаю плечами, надев одну из его рубашек.

Возвращение к машине занимает двадцать минут. Я веду нас через кусты и холмы.

Нельзя рисковать: нас ждёт Эпплйард. Хуже того, Канг мог вернуться.

Мы добираемся до зарослей и ждем еще полчаса, наблюдая за машиной.

Ничего.

Я сажусь в машину, завожу мотор и машу Хету рукой.

«Мы зашли в тупик», — говорю я ей.

«Что теперь?»

Я поворачиваюсь на сиденье и вывожу машину из зарослей.

«Мы перегруппируемся».

OceanofPDF.com

15

OceanofPDF.com

ОБРАТНЫЙ ФЛАГ

Сан-Кристос

Когда я окончил парашютную школу, в каждом взводе прошла секретная церемония. Окна казармы были закрыты и затемнены. Большую часть ночи мы терпели обычные издевательства. Мы знали, что ждём своей очереди, пока другие казармы удостаивались почестей.

Пришла наша очередь, и мы стояли по стойке смирно у изножья своих коек, одетые только в нижнее белье. Я был напуган и взволнован одновременно.

Когда подошла наша очередь, в казарму вошла дюжина «Чёрных Шляп» – инструкторов воздушно-десантной подготовки. Один из них нес коробку. Они медленно прошли вдоль одного ряда солдат, затем вдоль другого. Они останавливались у каждого. Старший сержант вынул из коробки золотой значок парашютиста и прикрепил его к обнажённой груди выпускника.

«Теперь ты в воздухе».

«Да, сержант десантных войск».

Первые двое «Чёрных Шляп» подошли к следующему. Остальные выстроились в шеренгу. Остановились у первого, которого прижали к земле. Затем кулаками ударили его по значку в грудь.

Я переносила боль с радостью.

Спустя годы, когда эта практика стала достоянием общественности, поднялся неприятный шум. Могу лишь сказать, что те, кто это пережил, — настоящие братья.

«ТЫ НИЧЕГО НЕ ЧУВСТВУЕШЬ?» — шепчет Хет.

«Я все чувствую», — говорю я ей.

Я сижу на кровати с голым торсом. Хет сняла сапоги, забралась на кровать и села на меня верхом. Держа в руке хирургическую иглу и нить, она зашивает разрез, пересекающий мою грудь. Я чувствую укол иглы. Рывок, когда она стягивает края открытой раны.

Хет смотрит мне в глаза и дрожит.

Я беру её за запястье. «Сосредоточься».

Не говоря больше ни слова, она приступает к выполнению задачи.

Мы покинули дом Спирс и вернулись в Сан-Кристос.

Хет купил медикаменты в аптеке, сменную одежду — в местном магазине Target.

Мотель комфортный. Хорошее место для подведения итогов.

Номер чистый и прохладный, обставленный так же, как миллион других номеров мотелей по всей Америке. Две односпальные кровати, стол, потрёпанная мебель. В ванной и над комодом горит свет. Приглушённые двадцатипятиваттные лампочки. Торшер у окна горит ярче.

Закончив, Хет снова садится мне на бедра.

Осматривает свою работу. Изучает шрамы на моём теле. Входное отверстие от АК-47 в правом боку. «Что здесь произошло?» — спрашивает она.

«Плохому парню повезло».

Хет наклоняется вперёд, проводит пальцем по гладкой, твёрдой коже. Протягивает руку назад и нащупывает выходное отверстие.

Мне тоже повезло.

Голос Хета приглушен: «Мне никогда не причиняли боли».

«Видишь? Нам всем повезло».

Хет наклоняется в сторону. Разглядывает чёрно-белую татуировку американского флага на моём правом плече.

«Почему все наоборот?» — спрашивает она.

На флаге вытатуировано поле звезд, обращенное вперед, а полосы — к моей спине.

«Знаменосец возглавляет атаку. Если его подстрелят, другой подхватит флаг, прежде чем он упадёт. Флаг развевается на ветру, и если посмотреть на него справа, то именно это вы и увидите».

Со слезами на глазах Хет гладит меня по плечу. Она наклоняется, чтобы поцеловать меня.

Боже, как я её хочу. Чувствую, как моё тело откликается.

Я положил руку ей на грудь. Останови её.

«Хет, это плохая идея».

«Брид, я знаю, что делаю».

«Когда все это закончится».

Хет откидывается назад, вытирает слёзы. «Хорошо».

Она встаёт с кровати, зашнуровывает ботинки и идёт к двери.

"Куда ты идешь?"

«В багажнике есть бурбон. Это то, что мы можем сделать вместе».

Хет закрывает за собой дверь.

«Чёрт возьми», — доносится снаружи голос Хета.

Что теперь?

Я вылезаю из кровати, натягиваю ботинки и подхожу к окну. Раздвигаю штору и выглядываю. Хет тянется к водительскому кабине «Тауруса». Открывает багажник.

Ходит вокруг машины и роется в кузове.

Когда Хет выпрямляется, в её руках оказывается монтировка. Она идёт по улице. Я поворачиваю голову и мельком вижу нескольких мужчин, выходящих из-за угла.

Я надеваю чистую рубашку и иду за ней.

Хет кричит: «Эй, придурок, верни мне мое дерьмо».

В переулке темно. Три хулигана. Один в джинсах и белой майке без рукавов. Другой в рваных джинсах.

Куртка. Блондин в мулете несёт в одной руке холщовый рюкзак Хет. Они повернулись к ней лицом. Хет несёт монтировку за спиной.

«Иди на хер, пизда. Что у тебя ещё есть?»

Парень в белой футболке подходит к Хет. Одним движением она наклоняется и с грохотом бьет его монтировкой по колену. Он с воем падает на тротуар. Хет выпрямляется и бьёт его ногой в лицо. Раздается звук, что-то среднее между треском и хрустом.

Заняв одну руку добычей, кефаль шагает вперед.

Хет разворачивается и бьет его монтировкой с размаху. Раздается глухой стук, когда она ударяет его по голове. Маллет сминается, как пустой костюм.

Я выхожу на всеобщее обозрение. Парень в джинсовой куртке выглядит неуверенным. Разворачивается и убегает.

Хет стоит и смотрит на мулет сверху вниз. Он стоит на коленях. Кровь льётся с его головы, пропитывая рубашку. Словно готовясь к броску в лунку, Хет обеими руками заносит монтировку.

Боже мой, она ему голову оторвет.

С ревом мотора позади нас останавливается машина. Её фары заливают переулок белым светом. Мы с Хетом оборачиваемся.

«Кажется, ты получил своё барахло обратно», — водитель высовывается из окна. «Может, нам пора уезжать».

Это Крокетт.

OceanofPDF.com

16

OceanofPDF.com

ИСТОРИЯ КРОКЕТТА

Лас-Вегас

Мы с Хетом собираем вещи, протираем комнату и «Таурус». Мы садимся в блестящий чёрный маслкар Крокетта, Dodge Charger 1972 года. Краска блестит в свете уличных фонарей. Должно быть, он помыл его после поездки из Монтаны.

«Неужели ты мог угнать более заметную машину?» — спрашиваю я его.

«Всегда хотел такой. Не смог устоять».

Мы не знаем, сколько времени потребуется, чтобы найти тело Спирса. Возможно, это произойдет уже на следующее утро, когда вернутся рабочие.

«Где Страуд?» — спрашиваю я Крокетта.

«Где-то недалеко от Денвера», — говорит он.

«Недостаточно хорошо».

«Ты не понимаешь, Брид. Страуд не хочет, чтобы его нашли».

«Похоже, мы едем в Денвер».

«Это как минимум восемнадцать часов».

«Мы будем по очереди за рулём», — я достаю из кармана четвертак. «Проигравший едет до Вегаса. Звони».

Крокетт колеблется. «Орел».

Я подбрасываю монету и ловлю ее тыльной стороной левой руки.

«Ты за рулем».

Хет растягивается на заднем сиденье. Я забираюсь рядом с Крокеттом, делаю из куртки подушку и прислоняюсь к пассажирскому окну. Закрываю глаза.

Шесть часов мы едем на восток.

Крокетт останавливается у ресторана «Денни» на другом конце Вегаса. Мы заходим туда на поздний ужин.

Я иду в туалет и умываюсь.

Вернувшись к столу, я решаю поговорить с Крокеттом.

«Трое твоих друзей погибли, Сэм. Расскажи нам об этом».

«Нечего особо рассказывать, Брид».

«Попробуй меня».

«Мы с Батлером преследовали самца лося. Это была метка Батлера, но он не смог выбрать ракурс. Он упустил возможность, встал, и кто-то его подстрелил.

«Я крикнул, что мы охотники. Тот, кто был у опушки леса, снова выстрелил и попал в меня. Я сразу понял, что он пытается нас убить. Батлер был мёртв. Я схватил винтовку и отпрянул.

Перевязал мне рану, подготовился к уколу. Злодей исчез.

«У вас в грузовике были и радиостанции CB, и любительские радиостанции», — говорю я. «Вы могли бы позвать на помощь».

«Тот, кто в нас стрелял, хотел убить и меня, и Батлера».

Крокетт отпивает кофе. «Есть только одна важная вещь, которая нас объединяет».

«Паршивая овца, 1974».

"Да."

«Не кажется ли тебе, Сэм, что это немного преувеличено? Вы с Батлером — это всего лишь две точки данных».

«Но значительные. Тебя там не было, Брид. Это не был несчастный случай на охоте. Это был преднамеренный удар. Я вернулся в сторожку и позаботился о себе. Позвонил Мосби и Спирсу».

«Собрал арсенал, угнал машину и направился в Сан-Франциско».

«Да. Я опоздал спасти Мосби».

«А Спирс? Он вёл себя странно».

«Мы со Спирсом планировали подставить убийцу. Он должен был сыграть роль привязанного козла. Я бы занял огневую позицию на холме, стреляя из своей длинноствольной винтовки».

«Вот почему Спирс не хотела нас видеть».

«Именно. Он приказал своим людям не приходить на работу. Представьте моё удивление, когда я увидел, как вы стучите в дверь. Потом, хуже того. Убийца приблизился с Хет. Он держал её близко, под дулом пистолета. Очень осторожно. Я не смог сделать точный выстрел. Я ни за что не собирался рисковать и попадать в Хет».

Я убил Спирса. Разрушил засаду. Хуже того, я оставил Хета уязвимым. «Канг, должно быть, наблюдал за переулком».

«Я знал, что внутри беда, — говорит Крокетт. — Но не думал, что успею вовремя. Я услышал выстрелы. Видел, как убийца выбежал через заднюю дверь, видел, как ты за ним гналась. Я выстрелил, но он перебежал мне линию огня. Я не допустил достаточного упреждения».

«Я не мог понять, в кого вы стреляли».

«Я не знал, что делать. Сбежал, попытался всё обдумать. Решил найти тебя и объединить усилия».

«Что случилось в 1974 году, Сэм? Что ты знаешь такого, чего не знают другие?»

«Ничего. У меня есть только теория».

«Ты обещал рассказать Мосби и Спирсу — теперь расскажи мне».

«Это секретно, Брид».

«Чушь собачья. Мне надоели эти люди, которые меня дергают за ниточки. Срок действия соглашений о неразглашении SOG истек ещё в девяностых».

«Но не для «Чёрных овец».

«Мне плевать. Выкладывай».

OceanofPDF.com

17

OceanofPDF.com

Цзян Ши

Юньнань, 20 декабря 1974 г.

Я скрещиваю руки на столе. Хет сидит молча, положив руки на колени. Крокетт откидывается в кресле и пьёт кофе. Он собирается с мыслями и рассказывает нам о Рождестве 1974 года.

КРОКЕТТ СТОЯЛ на вершине горы и смотрел вниз на долину Цзян Ши. Это была равнина, окружённая горами и невысокими холмами. Склоны были покрыты пышной зеленью, долина была покрыта ковром из рыжевато-коричневой слоновой травы. Высокие стебли колыхались на знойном ветру.

Горы и холмы были сложены из гранита и известняка, скрытые растительностью. Команда оставила позади самые густые джунгли с тройным пологом во Вьетнаме и Лаосе. В Юньнани верхний ярус был относительно разреженным, поскольку провинция находилась на северной окраине тропической зоны.

Под пологом леса рельеф местности напоминал глыбы на зелёном ковре. Холмы, в частности, имели характерный для Индокитая вид. Они представляли собой идеальные конические холмы, разделённые небольшими долинами. Крокетту они показались похожими на грудь юных девиц.

Батлер подошёл к Крокетту. «Как красиво».

«Достаточно красива, чтобы убить тебя».

Крокетт достал карту и компас. Батлер затенил линзы бинокля и осмотрел долину.

Деревня приютилась на восточной оконечности равнины. В ней было не более дюжины домов и сторожка. Деревня состояла из трёх близко расположенных зданий: квартир для персонала, комнат для VIP-персон и зала для приёма пищи и проведения мероприятий.

Домик был построен для руководителей шахты. Он был заброшен после закрытия шахты, но затем восстановлен и отремонтирован для проведения встречи.

Железнодорожная станция находилась в трёхстах ярдах к западу от домика. Железнодорожные пути тянулись с северо-востока на восток, извиваясь между холмами.

В конце пути стоял паровоз. К нему прицеплялись два вагона, разделённые вагоном-платформой. Вагон был плотно обложен мешками с песком, а на концах его располагались двадцатимиллиметровые зенитные пушки. Крупнокалиберные пулемёты…

Душки устанавливались на треногах. Они были обложены мешками с песком в центре платформы и по концам каждого пассажирского вагона.

«Гости прибыли», — замечает Батлер.

«Да. VIP-персоны в первом вагоне, солдаты в последнем».

За домиком возвышались холмы. Так близко, что казалось, будто дома об них раздавило. На другой стороне долины виднелись два невысоких холма и небольшая гора.

Все горы вокруг казались маленькими. Гора, на которой стоял Крокетт, была высотой в три тысячи футов. Та, на которую он смотрел, была меньше тысячи.

Эта гора соединялась седловиной с невысоким холмом на западе.

Карты Крокетта представляли собой запечатанные в пластик сетки размером десять на десять, вырезанные из карт масштабом 1:50 000 и 1:25 000. Объекты определялись по их высотам. Гора, на которой он стоял, была обозначена как Высота 868. Она находилась на южном склоне долины. С севера на юг два

Холмы и гора на западной стороне — Холмы 34, 48 и 180. Их высота в метрах.

Седловине, прикреплённой к высоте 180, номер не был присвоен. Она была ниже высоты 48 и выше высоты 34.

Этой высоты не было ни на одной из его карт. Картографы считали её частью хребта, тянущегося к югу от высоты 180. Небрежность. Крокетт мысленно обозначил её высотой 40.

«Этого холма там быть не должно», — сказал Крокетт.

«Вы хотите сказать, что он должен быть на карте, но его там нет?»

Крокетт пожал плечами. «Не думаю, что это имеет значение. Лучший обстрел — с высоты 34. У нас будет свободная линия огня».

«Разве у тебя не бывает жутких мурашек?»

Крокетт искоса взглянул на Батлера. «Они тоже у тебя?»

«Черт возьми, все верно».

Эпплйард вышел из джунглей и присоединился к двум мужчинам на наблюдательном пункте. Крокетт увидел высокого солдата в оливково-серой форме без опознавательных знаков и широкополой шляпе. Снайпер был обременён винтовкой Драгунова и двадцатью магазинами винтовочных патронов. Шведский пистолет-пулемет «К» и ещё тридцатью магазинами патронов к пистолету-пулемету. Дюжина ручных гранат «лимонка». К его ремню были прицеплены две фляги и пистолет Токарева. На поясе висели ещё три подсумка для фляг, каждый из которых был набит винтовочными магазинами.

«Что случилось?» — услышал их разговор Эпплйард.

Батлер взмахнул биноклем и обвёл взглядом всю картину.

«Чего ты не видишь?»

Снайпер выстрелил в землю. «Никаких НОАК».

Крокетт нахмурился. Долина, должно быть, находилась под защитой Народно-освободительной армии. Группа поднималась на высоту 868 с крайней осторожностью, ожидая, что она будет занята. На каждом из холмов, окружающих долину, должен был находиться наблюдательный пункт НОАК.

«В поезде НОАК», — заметил Батлер. «Эти двадцать пушек «Майк-Майк» и «Душки» могут разнести эти холмы в пух и прах».

к дерьму».

«Это секретная встреча», — Крокетт не был в этом уверен.

«Возможно, они излишне самоуверенны, но мы не можем позволить себе беспечность».

Эпплйард указал на черную рану на склоне высоты 180.

"Что это такое?"

«Это», — сообщил ему Крокетт, — «выход из медной шахты».

«Выйти?» — Батлер выглядел озадаченным.

«Да. Есть два вида медных рудников: открытые и подземные. Подземные. Шахтеры бурили или взрывали шахты на верхних склонах горы. Руда падала внутрь, и её вывозили спереди. Через это устье».

«Как-то не по себе», — проворчал Эпплйард.

«В этом процессе есть логика». Крокетт достал бинокль и оглядел долину. «Это здание охраняют солдаты НОАК. Видите?»

Батлер поднял бинокль и осмотрел здание у южного подножия высоты 48, недалеко от входа в шахту.

«Да. Понятия не имею, что там».

Крокетт указал на большое здание внизу. Оно стояло у подножия высоты 868, в южной части долины. Они посмотрели вниз на его крышу. «Это могли быть казармы на несколько сотен человек».

«Где они?» — спросил Эпплйард.

«Если это солдаты, — сказал Батлер, — то они могут патрулировать. В противном случае остаётся только гадать. То, что мы видим, соответствует спутниковым снимкам. Активности практически нет, деревня сонная».

Крокетт посмотрел на часы. «Встреча состоится завтра в 09:00. Нам нужно выдвинуться к высоте 34».

Это было раннее утро 20 декабря 1974 года.

Гильотина была произведена по расписанию.

КОМАНДА СПУСТИЛАСЬ по западному склону высоты 868 и уставилась на седловину. Этот объект представлял собой сложную задачу. Его не было на карте, и команда не планировала подниматься по его крутому гребню. На южном конце хребта находился холм, который картографы пропустили. Тот, который Крокетт обозначил как высоту 40. У него была плоская вершина, похожая на столовую гору.

Оттуда хребет полого спускался к дну долины.

У группы не было другого выбора, кроме как подняться. Они хотели пересечь обратные склоны высот 180 и 48, прежде чем подниматься на высоту 34. Этот манёвр позволил бы им выйти на огневую позицию без риска быть обнаруженными.

Крокетт вышел на позицию, перекинув через спину свой «Драгунов» и держа наготове «Шведский К». Батлер следовал за ним, не спеша, с АК-47. Страуд занял третье место с РПД.

Пулемёт с ленточным питанием. На ремнях он нес четыре стопатронные ленты в барабанах, и ещё две в рюкзаке. В случае опасности у первых троих бойцов было достаточно огневой мощи, чтобы задержать нападающих... достаточно долго, чтобы команда успела оторваться.

Мосби занял четвёртое место с АК-47 и подствольным гранатомётом Bonfire. Он нес сорок магазинов винтовочных патронов, пятнадцать гранат точечного взрыва и пятнадцать гранат воздушного подрыва. Каждый из остальных нес больше гранат, чтобы распределить нагрузку. Спирс занял пятое место с АК-47. Эпплъярд замыкал шествие со своим «Драгунов» и шведским «К».

Крокетт продвигался осторожно. Он вёл их через джунгли медленным британским маршем. Каждый прикрывал свой сектор огня. Каждые пятнадцать минут Крокетт подавал команде сигнал остановиться. Они пригибались, замирали и прислушивались. В джунглях они научились доверять своим ушам и носам больше, чем глазам.

Когда не видишь руки перед лицом, чувствуешь запах пота убийцы или пота добычи. Ты понимаешь разницу. Страх и пот пахнут. Твои уши могут учуять присутствие врага. Птицы и насекомые падают.

При его приближении всё затихло. Отсутствие естественного шума джунглей звучит как сигнал тревоги.

Крокетт поднялся на седловину. Добравшись до вершины хребта, он подождал, пока соберётся команда. Лесной полог стал тоньше. Они могли видеть на севере вершину высоты 180 и на юге — высоту 40 в конце седловины. С того места, где они стояли, оба холма казались более плоскими, чем прежде. Растительность на вершинах холмов была даже более низкой.

Заметив особенности местности, Крокетт двинулся вниз по другой стороне. У подножия обратного склона он повернул направо и направился на север. Густой полог леса закрывал небо. Джунгли были такими мрачными, что он вошёл в склад, прежде чем понял, что это такое.

Тысячи мешков с цементом были сложены посреди джунглей. Крокетт положил руку на один из них, словно убеждаясь в его реальности. Пальцы его перчаток были отрезаны, чтобы защитить ладони и при этом сохранить некоторую подвижность. Он ощутил под пальцами плотную коричневую бумагу. В швах скопилась шершавая серая цементная пыль.

В маскировочной сетке не было необходимости. Густой полог леса скрывал склад от наблюдения с воздуха и спутниковой съёмки. Крокетт был уверен, что подъездные пути также были скрыты.

Батлер подкрался к Крокетту. Крокетт жестом приказал ему замолчать. Они наткнулись на склад снабжения. Где есть припасы, там обязательно должны быть часовые. Крокетт и Батлер отступили, собрали команду и начали корректировать курс.

Группа отклонилась на сотню ярдов к востоку, обратно на обратный склон седловины. Им пришлось приложить больше усилий на склоне, но они обошли часовых. Крокетт беспокоился о китайских патрулях, но всё, что он мог сделать, – это соблюдать осторожность.

Они без происшествий добрались до вершины Высоты 34. Смотрели вниз на домик. Тридцать ярдов, которые Дунг должен был преодолеть от жилых помещений до здания, где проходили мероприятия. Крокетт и

Эпплъярд снял с плеч винтовки Драгунов и занял огневую позицию. Спирс достал прицел и занял позицию на шесть часов.

Батлер, 1-1, взял на себя ответственность за безопасность и оборону территории.

Он расставил мины «Клеймор» для прикрытия дуг вокруг команды.

Он, Мосби и Страуд расположились так, чтобы прикрывать северные, южные и западные подходы.

Наступила темнота, и команда застыла на месте. Правило было: никакого движения после наступления темноты.

Ни звука.

Опустившись, вы остаетесь внизу.

Они вдыхали воздух, прислушивались к ночи.

Дождались рассвета.

В НОРМАЛЬНЫХ УСЛОВИЯХ корректировщики и снайперы меняются позициями каждый час. Смена ролей снимает напряжение снайпера. В данном случае команда ожидала, что Дунг появится в 09:00. Смысла в смене позиций не было.

Крокетт и Эпплйард всадят в него две пули, как только он покажет свое лицо.

«Где он?» — прошептал Эпплйард.

Было 09:30. В отеле было тихо. Безоружный персонал перемещался между помещениями для прислуги и зданием конференц-зала. Солдаты НОАК управляли групповым оружием на платформе.

Команда находилась на огневой позиции в течение часа.

«Поменяйся со Спирс на полчаса», — сказал Крокетт Эпплйарду. «После этого мы поменяемся».

Им приходилось нести бдительность. Как минимум один из них, Крокетт или Эпплйард, должен был быть наготове в качестве основного стрелка.

Эпплйард оставил своего Драгунова и поменялся местами со Спирсом.

Батлер подполз к Крокетту. «Что происходит?» — спросил он.

Крокетт не отрывал глаз от прицела «Драгунова». «Они опаздывают».

"Сукин сын."

«Мы адаптируемся. Это может закончиться за пять минут или за пять часов. Ничего страшного».

Крокетт сосредоточил внимание на домике. Провёл прицелом по окнам второго этажа, входной двери, боковой двери. Ничто не двигалось.

Слева — взрыв. Мина «Клеймор».

Группа была на связи.

КОМАНДА заработала как машина. НОАК, атакующая с севера, открыла огонь первыми. «Клеймор» не пострадал от тигра. Пули просвистели мимо ушей Крокетта.

Страуд прочесал кусты своим РПД. «Контакт слева», — крикнул он.

Раздался еще один взрыв «Клеймора», на этот раз на западе.

Мосби выстрелил из своего АК-47. «Связь с тылом!»

Открыв огонь, первые китайцы бросились на Батлера и Страуда. Американцы их сразили, но за ними последовали новые силы НОАК.

Страуд и Батлер бросали гранаты в китайцев.

НОАК отбросила их. Страуд поймал одну и швырнул в сторону противника. Они играли в «лимонки». Граната взорвалась среди солдат НОАК — короткая оранжевая вспышка и клубы чёрного дыма. Раздробленные осколками, люди закричали.

Ещё одна граната упала рядом с Батлером. Если бы она взорвалась, то убила бы и его, и Страуда. Батлер схватил мёртвого китайца и бросил его на лимонку. Сам бросился на труп. Граната взорвалась. Взрыв разорвал тело и отбросил Батлера на спину. Осколок вонзился в тело, зарезав ногу Батлера.

Мосби стрелял контактно-детонационными гранатами из своего костра.

Крокетт и Эпплйард закинули винтовки Драгунов на плечи и потянулись за шведскими «К». Крокетт нашёл Батлера и схватил его за ремни. «Сколько?»

«Много», — проворчал Батлер. Его левая штанина была разорвана в клочья.

Он был покрыт кровью и кусками мяса.

В 1-1 слово «lots» использовалось для обозначения не менее сотни.

В Лаосе или Вьетнаме Black Sheep могли бы оборонять возвышенности и вызывать поддержку с воздуха.

На двадцать пять миль вглубь Китая об этом не могло быть и речи. «Отступайте направо», — рявкнул Крокетт.

Мосби отступил, сменив магазин своего АК-47.

Эпплйард поднял свой шведский пистолет «К». Выстрелил в кусты.

Прихрамывая, Батлер начал спускаться по южному склону высоты 34.

У них не было другого выбора, кроме как оставить высоту. Спирс, Крокетт и Эпплйард последовали за ними. Мосби и Страуд замыкали шествие. Страуд открыл шквальный огонь из своего РПД, а Мосби забросал НОАК гранатами.

Из вагона высыпали китайцы. «Душки» ожили, и двадцатимиллиметровая зенитная пушка изрыгнула огонь.

Вокруг отряда кромсала листва. Из крупнокалиберных пулемётов сыпались зелёные трассирующие снаряды. Пули врезались в стволы деревьев и рикошетили. Снаряды двадцатимиллиметровых пушек взрывались, осыпая отряд осколками.

Эпплйард дёрнулся и упал на Крокетта. Оба мужчины покатились вниз по склону.

Внизу Крокетт поднял Эпплйарда на ноги. Осколок раздробил Эпплйарду левую лопатку и вонзился ему в спину. Он корчился в агонии, но не отпускал оружие.

Позади них Спирс, Мосби и Страуд пробирались сквозь кусты. Растительность давала некоторое представление о

Скрытность. Групповое оружие в поезде замолчало... НОАК боялась попасть по своим.

Вид Мосби и Страуда потряс Крокетта. Мосби был ранен как минимум дважды: один раз в плечо и ещё один в бок. Страуд, казалось, двигался нормально, но его рабочая рубашка была мокрой от крови.

«Нам нужна сильная точка», — выдохнул Батлер.

Взгляд Крокетта обвёл поле боя. В двухстах ярдах от него, у подножия высоты 180, виднелся вход в шахту. Команда могла использовать здание у подножия высоты 48 в качестве укрытия.

«Ты в порядке?» — спросил Крокетт Страуда.

"Я в порядке."

«Мина», — резко ответил Крокетт. «Сильная точка. Мы со Страудом прикроем».

Батлер и Эпплйард шли впереди, спрятавшись в кустах. Спирс и Мосби последовали за ними. Добравшись до здания, они побежали по открытой местности. Батлер сразил охранников НОАК.

Зенитные орудия на платформе повернули влево.

Мосби опустился на колено на открытом пространстве, взял винтовку в руки и выстрелил из «Костера». Граната взмыла в небо, описав высокую дугу. Упала на платформу и взорвалась. Из-за мешков с песком сверкнула оранжевая вспышка, и в небо взметнулся чёрный дым. Одна из зенитных пушек замолчала.

Пуля попала в Мосби, когда он второй раз выстрелил из костра.

Мосби был крупным мужчиной, но пуля развернула его. Граната упала за вагон и взорвалась, не причинив вреда.

Крокетт увидел, как вторая двадцатимиллиметровая пушка повернуло влево. Он поднял Мосби за ремни. Страуд присоединился к нему. Вместе они оттащили Мосби за здание.

Мужчины кричали по-китайски. НОАК преследовала их с высоты 34 и шла в атаку по открытой местности.

Страуд поменял барабан. Открыл верхнюю крышку РПД, установил ремень, защёлкнул пластину.

Крокетт и Спирс расстреляли наступающих китайцев своими магазинами. Выбросили магазины и поменялись местами.

Страуд передернул затвор и выстрелил из РПД. Мосби, держа пистолет одной рукой, выстрелил из «Костёра». Взрыв уничтожил полдюжины китайцев.

Стена здания раскололась. Изнутри раздались крики и вопли ужаса. Что-то ударило Крокетта по голове и сбило его с ног. Ошеломлённый, он с трудом поднялся на одно колено.

Сморгнул кровь с глаз и уставился на творящийся хаос.

Он мог видеть здание прямо изнутри. Это было что-то вроде казармы или больничной палаты. Ряды коек были завешены белыми противомоскитными сетками. Он был уверен, что видел несколько мужчин и женщин в белой форме. Китайские артиллеристы знали, что американцы используют здание как укрытие. Они стреляли из пушек и «Душек» прямо сквозь здание.

Крокетт смотрел сквозь пробоины в стене, пробитые снарядами. Видел, как люди выкатываются из кроватей, расстрелянные пулемётным огнём. Они метались туда-сюда, в ярости бросаясь на стены. Некоторые голыми руками рвали воронки. Пытаясь спастись, они рвали себе пальцы в клочья. Мужчины и женщины в белой форме бросались на пол.

Один мужчина с пеной у рта смотрел на Крокетта. Снаряд оторвал ему голову. Тело скорчилось, шея превратилась в грязный обрубок. Противоположная стена разлетелась вдребезги. Сквозь сотни пулевых отверстий струился свет.

Мина находилась в двадцати ярдах от него, словно чёрная пасть. Батлер стрелял изнутри. Спирс и Эпплйард бросились к нему. Пуля попала Эпплйарду в спину, другая пробила Спирсу внешнюю часть бедра.

Эпплйард упал и выронил свой шведский пистолет. Спирс оттащил его в безопасное место шахты.

«Иди», — подгонял Крокетт Мосби.

Мосби с трудом добрался до входа в шахту и бросился вниз. Он был дважды ранен. Бедро, ноги и спина кровоточили от ран двадцатимиллиметровыми осколками.

Ругаясь, брызгая слюной из губ, он держал АК-47

Между колен. Одной рукой поменял магазины, перезарядил «Костер».

Крокетт оторвал взгляд от царившего в здании безумия.

Барабан Страуда был пуст. Крокетт подтолкнул его к мине. Они побежали вместе, пока остальные стреляли поверх голов по преследующим китайцам. Мосби снова выстрелил из «Костёра». Граната пролетела по настильной траектории, попала в одну из «Душек» и взорвалась. Осколок разнёс лицо стрелка. Орудие, перевернув, упало с поезда.

Команда собралась вместе у входа в шахту.

НОАК хлынула вперёд и заняла разрушенное здание. С холма подошли новые пехотинцы НОАК. Страуд сменил барабаны и открыл огонь. Десантники косили китайцев, словно коса.

Вокруг входа в пещеру гремели взрывы. Китайцы обстреляли их двадцатимиллиметровыми пушками.

Известняк разлетелся на куски. Страуд вскрикнул, выпустил РПД и схватился за голову. Отлетевший камень раскроил ему череп.

Крокетт сменил магазин в своём шведском пистолете-пулемёте. Передернул затвор. На его часах было 09:50. Бой длился меньше двадцати минут. Миссия была сорвана, а вся его команда получила ранения.

Они оказались в ловушке.

Я допиваю кофе и заказываю у официантки добавку. Она заодно подливает Крокетту и Хету. Когда девушка уходит, я поворачиваюсь к Крокетту.

«Как думаешь, что это было?» — спрашиваю я. «Военные преступления? НОАК расстреляла больницу и убила невинных пациентов, чтобы добраться до вашей команды».

«Это очевидное предположение, — говорит Крокетт, — но оно неверно. Не соответствует твоим стандартам, Брид».

«Почему это не соответствует действительности?»

«Я бы не назвал эту бойню военным преступлением. Китай не воевал. В худшем случае, эти убийства были нарушением прав человека внутри страны. Честно говоря… как вы думаете, стали бы китайцы убивать свидетелей пятьдесят лет спустя?»

Крокетт любит играть в кошки-мышки, и это меня бесит. К сожалению, он прав. У китайцев ужасная репутация в области прав человека. Они даже не пытаются этого скрывать.

«Так в чем дело, Сэм?»

«Шахта была заброшена», — Крокетт отпивает кофе.

«Зачем им прятать тысячи тонн строительных материалов в джунглях?»

«Они что-то строили».

OceanofPDF.com

18

OceanofPDF.com

СОБОР И ЧАСОВНЯ

Юньнань, 21 декабря 1974 г.

«Они что-то строили», — выдыхаю я.

«Они собирались что-то построить»,

Крокетт поправляет меня: «Они только начали.

Мы случайно наткнулись на их склад снабжения. Думаю, большое здание у подножия высоты 868 было казармой для рабочих, а не для солдат.

«Вы не видели никаких строителей».

«Нет. Думаю, их держали внутри, чтобы избежать обнаружения спутниками-шпионами. Орбиты этих платформ определить несложно. Единственный способ обеспечить круглосуточное наблюдение — это дать задание птице на геостационарной орбите. Мы этого не делали. Китайцы переместили материалы и рабочих, когда птицы были вне поля зрения».

«Что они строили?»

«Позвольте мне закончить мою историю».

КРОКЕТТ ПРОВЕЛ инвентаризацию команды.

Эпплйарду было хуже всего. Его левая лопатка была раздроблена, и он едва мог двигать левой рукой.

Хуже того, ему выстрелили в спину, и пуля из АК-47

Пуля вышла через живот. Страуд, опытный медик, изо всех сил старался забинтовать рану.

У Мосби были пулевые ранения в плечо и бок.

Батлер наложил повязки на входное и выходное отверстия. Осколки изрешетили спину и ноги здоровяка. Осколки в бедре перемалывали кости.

Пуля пробила борозду в бедре Спирса, не задев бедренную артерию. Он наложил жгут. Осколок разорвал Батлера и Страуда. Из раны на виске Крокетта хлынула кровь. Он снял шейный платок и перевязал рану.

«Они собираются нас торопить», — сказал Батлер.

Двадцатимиллиметровая пушка на платформе молчала.

Артиллеристы НОАК складывали магазины, готовясь к атаке.

Китайская пехота сосредоточилась за зданиями госпиталя и казарм.

Крокетт повернулся к Мосби: «Можешь ли ты уничтожить двадцатого Майка-Майка гранатой?»

Мосби покачал головой. «Не одноручное. Пусть кто-нибудь возьмёт оружие».

Крокетт кивнул. «Спирс. Поменяйся с Мосби».

Спирс передал Мосби свой АК-47 и забрал «Костер».

Мосби передал ему патронташ с гранатами.

Батлер хмыкнул: «Ты же знаешь, что нам не выбраться».

«Мы не пойдем вперед», — сказал Крокетт.

«Нашел запасной выход, да?»

«Мы найдём. Помните, шахтёры прорыли шахты повсюду».

Эпплйард, побледнев, уставился на Крокетта. «Я ничего не могу разобрать».

«Мы вас понесем».

Эпплйард покачал головой. «Я не успею. Идите, я продержусь, сколько смогу».

Двое мужчин уставились друг на друга. Крокетт кивнул.

«Хорошо. Мы уходим немедленно. Спирс, ты будешь в арьергарде.

Уничтожь этого двадцатилетнего Майка-Майка гранатой, прежде чем ты погонишься за ним. Это отвлечёт внимание Эпплйарда.

Спирс уперся в костер и прицелился.

Крокетт достал фонарик. «Держите свой наготове», — сказал он команде. «Но берегите батарейки. Пошли».

Вход в туннель был шириной пятнадцать футов и высотой двадцать футов. В темноту уходили узкоколейные железнодорожные пути. Стены были сложены из гранита, но большая часть породы была известняком. Глаза Крокетта привыкли к темноте. Он различал тени ржавых вагонеток с рудой. Крокетт вздохнул, включил фонарик и нырнул в шахту.

Холодно. В джунглях снаружи было жарко, даже в девяностые. Внутри шахты воздух был благословенно прохладным. Влажность исходила от блестящих каменных стен. Крокетт помахал фонариком, посветив им на пол, чтобы не споткнуться о шпалы.

Он протолкнулся глубже.

Из устья пещеры раздался взрыв. Грохот выстрелов из АК-47. Затем — ещё два взрыва. Снова выстрелы. Должно быть, «Копья» заглушили зенитную пушку.

Эпплйард не мог долго держаться.

Команда плотно сгрудилась позади Крокетта. Они не боялись засады внутри шахты и предпочитали оставаться поближе к его удобному фонарю. Они следили за смутными очертаниями людей, шедших впереди. Фонарь Крокетта отражался от мокрых сине-зелёных камней. Позади была лишь тьма и грохот выстрелов.

Крокетт закашлялся. Холодный воздух наполнился отвратительным запахом. Резкий запах аммиака ударил его, словно физический удар. Он пошатнулся.

"Ебать."

«Что это за вонь?» — выдохнул Батлер.

Зажимать нос было бесполезно. Крокетт пытался дышать ртом, продолжал. Ещё тридцать футов, и...

Туннель вывел в огромное пространство. Мощности фонарика едва хватало, чтобы осветить пропасть.

Пещера представляла собой огромный собор с известняковым куполом. Диаметр пола составлял шестьдесят ярдов, а высота свода – сто метров. Известняковые стены были не гладкими, а скалистыми, с острыми, зазубренными гребнями. Чёрные впадины.

Стены пошли рябью, пол сдвинулся. Крокетт провёл тыльной стороной ладони по глазам. Сначала ему показалось, что от зловония и травмы у него закружилась голова. Нет, пол был живым. Мокрым от мочи летучих мышей, гуано и кашицы из раздробленных костей. Жуки и тараканы размером с мышь разбегались от света. Змеи ползали между камнями. Невозможно было отличить хищника от добычи.

Наверху Крокетт услышал шуршание бумаги и шелест тонких кожаных крыльев. Десятки тысяч летучих мышей висели на насестах под куполом. Их когтистые лапы зацепились за каменные выступы. Плотно сбившись, они покачивались друг на друге, пока Крокетт направлял на них луч фонаря.

На него уставились красные, полные негодования глаза. Луч фонарика отразился от кровеносных сосудов сетчатки. Лимбический мозг Крокетта подсказал ему, что он столкнулся с злом.

Железнодорожные пути пересекали открытое пространство.

«Это вход в шахту», — объявил он, ни к кому конкретно не обращаясь. «Мы находимся под высотой 180. Шахтёры прокладывали шахты с поверхности везде, где находили медные жилы. Руду вырубали из шахт и сбрасывали в это пространство. Грузили в вагонетки и вывозили».

«А как же летучие мыши?» Казалось, Мосби забыл о своей боли.

«Когда шахта была заброшена, они, должно быть, искали убежища здесь», — Крокетт посветил фонариком по полу.

«Эта вонь… это гуано. Говно и моча. Это ужасный кишлак, полный ядов и питательных веществ. Если туда упадёт летучая мышь или забредёт змея, эти жуки в мгновение ока обглодают её до костей».

«Мы можем выйти?»

«Нам придётся перелезать через летучих мышей, чтобы найти шахту. Вряд ли они нападут на нас, но я бы не хотел их злить».

Батлер включил свой фонарик. «Смотри-ка».

Поддон с кирпичиками из коричневой бумаги стоял на полу у одной из стен.

«Подожди здесь», — приказал Крокетт Мосби. Страуд и Спирс уже догнали его.

Они освещали купол собора лучами своих фонариков. Кожистые летучие мыши висели на своих насестах. Самцы обволакивали самок крыльями и трахали их вверх ногами.

Это была сцена из средневекового триптиха, видение ада.

Крокетт наблюдал, как черты лица Страуда исказились от отвращения.

На мгновение игроки команды 1-0 испугались, что Страуд потеряет инициативу и начнет бить по воротам.

Спирс тоже это увидел и положил руку на плечо Страуда.

Пулемётчик дёрнулся. «Полегче, брат».

Крокетт и Батлер подошли к тюфяку. При мысли о существах, раздавленных их сапогами, у Крокетта по коже побежали мурашки. Хуже, чем от пиявок, кишащих в джунглях наверху.

Он поднял один из кирпичей. К его удивлению, тот оказался тяжёлым и гибким. На ощупь он напоминал детскую глину, завёрнутую в вощёную бумагу.

Вещество запотело. Углы бумаги потемнели от жирной плёнки.

«С-4», — сказал Батлер.

«Почти верно», — Батлер положил кирпич обратно в кучу.

«Это китайская пластичная взрывчатка. Она быстрее и мощнее, чем C-4, но гораздо менее стабильна».

«Что оно здесь делает?»

Крокетт оглядел купол. «Кажется, наши друзья планируют что-то здесь построить. Возможно, это как-то связано с тем складом, на который мы вчера наткнулись. Интересно, но сейчас это нам не поможет».

Крокетт направил луч света на противоположную стену. Он увидел ещё один туннель. Он был меньше того, из которого они пришли.

Проход. Достаточно широкий и высокий, чтобы человек мог ходить прямо. «Вот», — сказал он и пересёк комнату. Под его сапогами хрустнули кости и насекомые.

Отголоски выстрелов затихли. Должно быть, китайцы захватили Эпплъярд.

Быстрый осмотр показал Крокетту, что остальные всё ещё с ним. Он обернулся и посветил фонариком в стену туннеля. Батлер последовал за ним. Мосби, полный решимости, шёл третьим, волоча ногу. Следующим был Страуд, готовый к бою, с бегающими глазами. Спирс замыкал шествие.

Узкоколейная железная дорога тянулась ещё сотню ярдов. Крокетт заметил, что рельсы и костыли блестели, а шпалы были совершенно новыми. Пути резко обрывались. Ещё больше рельс, шпал и костылей аккуратно сложены у стены туннеля. На полу лежат железные инструменты, которые использовались для их переноски.

Крокетт поднял кулак, давая остальным знак остановиться. Они замерли и прислушались. Ждали, пока их сердца перестанут колотиться в ушах. Китайцы шли по их следу.

Напрягая зрение, Крокетт не мог разглядеть что-либо в темноте. Света там было совершенно не видно. Он не слышал ни голосов, ни огней. Китайцы были слишком далеко, чтобы их можно было заметить. Он снова включил фонарь.

Они оставили летучих мышей в соборе. Летучим мышам не было смысла селиться в этом туннеле. Точно так же, как и в туннеле, ведущем к устью шахты. Но как бы далеко он ни шел по туннелю, Крокетт не мог избавиться от зловония гуано и аммиака. Этот запах пропитал даже скалы.

Он достал компас. Он не знал, есть ли в окружающей скале залежи железа, но сомневался. Железнодорожные пути были в ста ярдах позади него.

Крокетт вёл отряд на юг. Должно быть, они проходили под длинной седловиной, не обозначенной на их карте. Прошло двести ярдов. Ещё сто, и…

они будут под необозначенной высотой 40. Столовая гора с плоской вершиной.

НОАК всё ещё преследовала их. Крокетт практически бежал по туннелю.

Было ли это его воображением, или впереди действительно надвигалась темнота?

Крокетт ворвался в ещё одно большое пустое пространство. Известняковый купол поменьше. Меньше половины предыдущего.

Часовня, а не собор. Но вершина купола обвалилась. Края были зазубренными и украшены растительностью. Неба не было видно. Полог джунглей загораживал свет.

Это был провал. Вот почему безымянный холм снаружи выглядел плоским. Высота 180 выглядела так же.

Хотя этот купол был цел, он, вероятно, был ослаблен шахтами, вырытыми в горе. Затем он обрушился. Со временем мягкий известняк, из которого был построен собор, тоже не выдержал.

Колония летучих мышей, занявшая это пространство, не оценила вторжения. Раздался грохот крыльев, и сотни тысяч летучих мышей вылетели из стен. Животные завизжали от гнева и били крыльями пятнадцать раз в секунду. Крокетт поднял руки, чтобы защитить глаза, когда сотни летящих мимо них по туннелю пролетели мимо Батлера, затем Мосби и остальных.

Крокетт посветил фонариком. Он ожидал увидеть ядовитую мешанину из гуано, жуков и скелетов животных, усеивающую пол. Он не ожидал увидеть мешки с цементом, аккуратно сложенные в шесть футов высотой. Груды арматуры. Он взглянул на Батлера. Они думали об одном и том же.

Летучие мыши также бежали в противоположном направлении.

Они летели по узкому туннелю. Туннель был низким. В нём невозможно было согнуться. Крокетт не стал раздумывать. Он знал, что им не выбраться из провала и не вернуться в собор. Он опустился на четвереньки и пополз.

Он двигался быстро. Его рюкзак местами задевал потолок. Летучие мыши пролетали мимо него, стремясь к своей цели.

Боролся за место. Туннель был проходом, а не насестом. В какой-то момент он застрял. Проход был слишком узким, чтобы пройти с рюкзаком на спине.

На мгновение Крокетта охватил клаустрофобный ужас. Но затем он увидел выход. Он лёг навзничь, сбросил рюкзак и протянул ремень от рюкзака к поясу.

Застёгивался на застёжку-кнопку. Снайперы, передвигаясь по открытым участкам, хотели выглядеть как пустые костюмы. Они тащили снаряжение за собой, чтобы не привлекать к себе внимания.

Батлер и остальные подхватили эту идею и последовали ее примеру.

Крокетт полз по полу туннеля, волоча за собой рюкзак. Если туннель сузится ещё больше, им конец. К его облегчению, туннель расширился. Вскоре он смог снова встать на четвереньки. Они всё ещё двигались на юг.

Ещё сотня ярдов – и туннель раздвоился. Одна ветвь пошла прямо, другая – налево. Крокетт остановился и принюхался. Вонь была настолько сильной, что он не мог различить разницу между двумя путями.

Мимо него пролетела маленькая летучая мышь. В шести дюймах от носа Крокетта она опустилась на пол туннеля. Он обнаружил перед собой острое лицо, курносый нос и умные глаза.

Уши у животного были длинными и изящными. Крокетт убедил себя, что эти глаза видят в темноте лучше, чем ночной прицел. Уши были достаточно чувствительны, чтобы слышать биение сердец животных в ста ярдах от него. Этот нос мог учуять… еду.

Маленькая летучая мышь понюхала и посчитала Крокетта неинтересным.

Повернулась, сделала два шага по туннелю. Взмахнула крыльями и взмыла в воздух.

Крокетт сморгнул кровь и пот из глаз.

Пошёл за битой.

Туннель раз за разом разветвлялся. Иногда два-три раза на протяжении тридцати ярдов. Каждый раз, когда они оказывались на развилке, Крокетт ждал, пока крошечные летучие мыши укажут ему путь.

Каждый раз, принимая решение, он доставал свой нож SOG и оставлял на потолке след. В месте, куда китайцы и не подумали бы заглянуть, но команда могла бы его найти, если бы пришлось отступить.

Спустя несколько часов они вышли в небольшую камеру. Она имела более неправильную форму, больше напоминая пещеру. Выше находилась ещё одна воронка, гораздо меньше первой, полностью скрытая растительностью. Вход находился на высоте двадцати футов над полом. Крокетт накинул рюкзак, закинул оружие и полез вверх.

Достигнув края провала, Крокетт вытянул руки и ухватился за камень обеими. Он оттолкнулся, позволив себе повиснуть. «Как летучая мышь», – подумал он. Он почувствовал, как сухожилия напряглись под тяжестью тела и рюкзака. Затем он поднялся и перекинул ногу через край. Он скатился на землю джунглей.

Он ждал, пока дыхание нормализуется. Прислушивался к звукам погони. Их не было. Группа прошла больше мили от высоты 180. Он был уверен, что китайцы знакомы с большими туннелями. Сомневался, что они смогут преследовать группу по лабиринту длиной в милю, по которому он пробирался.

Крокетт показал Батлеру большой палец вверх. Им нужно было поднять наверх самых легкораненых. Нужно было установить подъёмник для Мосби.

Им пришлось отправиться в Таиланд.

«ЧТО ОНИ СТРОИЛИ?» — спрашиваю я.

«Без понятия, Брид. Секретный объект, спрятанный в уединённом уголке провинции Юньнань. В заброшенной медной шахте. Под пещерой летучих мышей. Они даже не начинали».

«Вы сообщили об этом на отчете?»

«Конечно. Мы вернулись в Лаос, запросили эвакуацию. Миссия была запущена из Таиланда. Мы подали отчёты о проделанной работе с авиабазы Удорн. Четыре месяца

Позже правительство Сайгона рухнуло. Танки Северного Вьетнама вошли в город, и посла стащили с крыши посольства. Тонны отчётов о боевых действиях были сожжены. Они буквально сгребали дерьмо в костры».

«Есть ли шанс, что Эпплйард выжил?»

Крокетт отпивает кофе. «Почему ты спрашиваешь?»

Я больше ему ничего не дам, пока он мне что-нибудь не даст. «А он мог бы выжить?»

«Не понимаю, как, Брид. В последний раз, когда я видел его внутренности, их держали повязка и пистолетный ремень».

«Китайцы могли взять его живым и вылечить».

«Я не врач, но не думаю, что его раны можно было зажить».

«Но это возможно».

«Брид, никто из нас не позволил бы взять себя живым. Мы всегда приберегали последнюю пулю или гранату для себя. Думаю, Эпплйард убил столько солдат НОАК, что они застрелили его на месте, как только его окружили».

Мы с Крокеттом смотрим друг на друга.

«Ладно, — говорит он. — Откуда такой интерес к Эпплъярду?»

Мои контакты в компании сообщили мне, что он выжил. После падения Сайгона он сделал карьеру, работая на китайцев. Работал на них в Камбодже. Убивал вьетнамских военных и политических лидеров перед китайско-вьетнамской войной 1979 года.

Крокетт качает головой. «Эпплъярд не мог выжить».

«На прошлой неделе он убил человека в Вашингтоне».

"ВОЗ?"

«Мартин Фэрчайлд».

Я изучаю черты лица Крокетта, пытаясь уловить признаки реакции. Он талантливый игрок в покер.

«Да, — говорит Крокетт. — Я помню Фэрчайлда».

«Эпплйард была замечена на месте преступления вместе с Кангом.

Эпплйард и Канг как минимум один раз действовали вместе

до."

«Фэрчайлд всегда действовал за кулисами, — говорит Крокетт. — Понятия не имею, почему он стал мишенью сегодня».

«Он был убеждён, что Эпплйард выжил. Его смерть — ещё один факт, связывающий эти убийства с Цзян Ши. Вы помните что-нибудь ещё?»

«Брид, это была последняя миссия Черной Овцы».

OceanofPDF.com

19

OceanofPDF.com

ЛЮБОВЬ ДИТЯ

Лас-Вегас — Пайн-Блафф

Я стою на парковке и наблюдаю за Крокеттом и Хетом через окно «Денни». Они выбрали столик, откуда могут следить за нашей незапертой машиной.

Я подношу телефон к уху и рассказываю Штейну, что произошло.

Кратко изложите историю Крокетта.

«У нас есть фотография Канга и его последняя подпись»,

Штейн говорит: «Мы его поймаем».

По шоссе с грохотом проносятся восемнадцатиколесные фуры. Я засовываю указательный палец в левое ухо и повышаю голос. «Есть ли признаки Эпплйарда?»

«Нет. Мы думаем, он затаился, планируя следующее нападение».

Я прислоняюсь спиной к машине Крокетта. Бросаю взгляд на багажник. Должно быть, он хранит там винтовку и патроны.

Револьвер 1911-го года торчит у него за поясом. Где нож?

У меня он приклеен скотчем к правой голени, ручкой вниз.

Спрятанный под штаниной джинсов. «Может, он убежал».

«Нет. Эти люди — профессионалы. Их репутация зависит только от их последней работы».

«Китайцы хотят убить «Черную овцу», потому что они видели секретный объект в Юньнани».

«Это нечто большее».

«Да. Если «Чёрная овца» выбралась, она может вернуться.

Но что это была за инсталляция?

«Оставайтесь с нами, скоро будут ответы. А пока поддержите Крокетта в живых».

В свои семьдесят два года Крокетт — очень крепкий парень. Сомневаюсь, что у него есть проблемы с самообслуживанием. «Стайн, расскажи мне, что ты знаешь, пока Эпплйард тебя не прикончил».

«Брид, твоя забота трогательна. Правда, трогательна».

В голосе Штейна слышится обида. К моему удивлению, мне не всё равно. «Нам нужно найти Страуда».

«Я добилась прогресса в этом направлении». Я представляю, как Штейн с удовлетворением потирает руки. «У Страуда есть сын. Джаред Твайт».

«Он не взял фамилию отца?»

«Это были семидесятые, Брид. Твайт — внебрачный ребёнок Страуда и Мэри-Энн Твайт. Также известен как Саншайн».

«Солнечный свет? Похоже на кокер-спаниеля».

«Веди себя хорошо. У меня есть фотография. С причёской в стиле семидесятых есть некоторое сходство. Твайт владеет фермой по выращиванию марихуаны в Пайн-Блафф, штат Колорадо. Это недалеко от Денвера. Он лицензированный производитель».

«Его отец торговал наркотиками».

«Наверное, до сих пор так и есть. Передам это в ФБР. Его отец, должно быть, где-то поблизости».

«Не делай этого, Штейн. Если федералы нанесут визит Твайту, Страуд исчезнет навсегда».

«Думаешь, у вас с Крокеттом больше шансов?»

«Конечно. Страуд знает Крокетта».

Штейн колеблется. Страуд уже пятьдесят лет играет с законом в кошки-мышки. Он исчезнет при первом же намеке ФБР.

«Как ты думаешь, где Канг?» — спрашивает она.

«Хороший вопрос, Штейн. Не знаю. У него нет причин знать больше нас о местонахождении Страуда. Но он находчив».

«Хорошо, Брид. Когда найдёшь Страуда, приведи его вместе с Крокеттом».

Я отключаю вызов, запихиваю телефон в задний карман брюк. Грудь болит. Снимаю куртку и обнаруживаю, что порез запачкал мою белую футболку. Бросаю куртку и рубашку на заднее сиденье. Надеваю чистую футболку — чёрную.

Место отдыха оживилось. Дальнобойщики с восхищением смотрят на «Чарджер». Я улыбаюсь. В двигателях внутреннего сгорания есть что-то такое американское.

Через дорогу притаился магазин Wendy's и безвкусный торговый центр. Всё больше дальнобойщиков и семей в отпуске. Воздух сухой.

В Вегасе жарко и пахнет пылью. Я смотрю на небо, наслаждаясь ощущением ветра на лице и руках. Возвращаюсь в «Денни».

Я бросаюсь в кабинку. Рассказываю Крокетту и Хету последние новости.

«Китайцы охотятся на всех, кто знает о шахте», — говорю я им. «Чёрные овцы» — их цель, потому что они могут вернуться через этот лабиринт туннелей».

«Я не могу поверить, что Эпплйард выжил», — говорит Крокетт.

«Фэрчайлд был убежден».

«Возникает вопрос: почему?» — говорит Хет. «Почему именно сейчас, пятьдесят лет спустя? Что они строили внутри этой шахты?»

«Штайн говорит, что скоро получит ответы», — я жестом прошу официантку принести счёт. «А сейчас нам нужно найти Страуда».

«Он никогда не говорил мне, что у него есть сын», — говорит Крокетт.

«Страуд, возможно, хотел сохранить существование Твайта в тайне. Особенно если Твайт также был замешан в незаконной деятельности».

Приложение Magellan Voyager на моём телефоне — просто чудо. Оно объединяет данные GPS, спутниковые фотографии и базу данных карт в одном приложении. «Вот он», — говорю я. «Округ Пайн-Блафф».

«Это одиннадцать часов езды», — замечает Хет.

Я достаю из кармана четвертак и улыбаюсь. «Считай как хочешь».

OceanofPDF.com

20

OceanofPDF.com

КЛЫКИ

Пайн-Блафф

Я бросил всё и ехал следующие шесть часов. Хет сел за руль и проехал последний участок до Пайн-Блафф. Мы проезжаем через Гранд-Джанкшен. Местность меняется с плоской пустыни на холмистую горную местность. Шоссе I-70

Подъём идёт вверх. Чем выше мы поднимаемся, тем прохладнее воздух. Небо синее до самого горизонта. Воздух пропитан ароматом хвои.

Мы едем через Денвер. Не доезжая до Лаймона, сворачиваем на федеральные и местные трассы. Я смотрю в окно на поля и склоны холмов, засаженные марихуаной.

Марихуана была легализована для рекреационного использования менее десяти лет назад. Рост индустрии был феноменальным.

Знак сообщает, что мы въезжаем в округ Пайн-Блафф.

«С чего начнем?» — спрашивает Хет.

Крокетт выпрямляется на заднем сиденье.

«Пайн-Блафф — небольшой округ, — говорю я. — Давайте найдём какой-нибудь бар и расспросим о Страуде».

Уже середина дня. Мы не отдыхали с Вегаса, и остановка на отдых кажется заманчивой. «Ладно», — говорит Хет. — «Давай найдём хорошее местечко».

«Пайн-Блафф — административный центр округа», — говорю я. «Надо что-нибудь там поискать».

Хет бросает взгляд на зеркало заднего вида. «Брид, посмотри назад».

Я тянусь к хромированному джойстику старого образца и регулирую зеркало заднего вида со стороны пассажира.

Шоссе позади нас забито «Харлеями». Две колонны байкеров занимают одну полосу. Они растянулись на двести ярдов. Они непроницаемы за бородами и солнцезащитными очками. На них засаленные джинсы и кожаные куртки. Порезы…

Жилеты из кожи или отрезные рукава от джинсовых курток. Велосипеды — круизеры: без ветрозащиты, без излишеств.

Большие, горловые драконы.

«Пусть пройдут», — говорю я Хету.

«Я не собираюсь с ними соревноваться».

Один из байкеров сворачивает на левую полосу, поравнявшись с окном Хета. Сначала он осматривает её, затем Крокетта. Его взгляд останавливается на мне. Серебристые очки скрывают глаза. Борода у него рыжеватая, как у викинга, и делает его похожим на скандинавского бога. Уверен, именно такого эффекта он и добивается.

Я поднимаю руку в знак приветствия, приглашаю его пройти.

Байкер кивает и трогается с места.

С мощным рёвом остальные мотоциклы проносятся мимо. Пока они выезжают вперёд, я разглядываю их рокеры — изогнутые накладки на задних частях шин.

На выпуклом верхнем рокере высечено название клуба: THE

КЛЫКИ.

Вогнутый нижний рокер обозначает отделение клуба: ДЕНВЕР.

Нашивка прямо посередине — цвета клуба. Сердце замирает.

Оскаленные клыки — это морда рычащей летучей мыши-вампира.

МОТОКЛУБ заправляется на заправке. Много крепких парней. Возрастом от тридцати до пятидесяти. Большинство мускулистые, некоторые несут свою долю жира. Все с заплатками, что означает, что они официальные члены клуба. Любой, кто не является членом клуба, если его застанут с нашивкой, может не пожалеть об этом.

Рядом со станцией, в шестидесяти футах от дороги, находится закусочная. Перед ней — гравийная парковка. Большая вывеска над дверью гласит: «У Келли». На другой вывеске, печатными буквами, написано:

ХОЛОДНОЕ ПИВО — ГОРЯЧИЕ ЖЕНЩИНЫ

«Похоже, это хорошее место для остановки», — говорю я Хету.

«Вы, должно быть, шутите».

«Это то, что мне по душе».

Хет бросает на меня злобный взгляд, резко выворачивает руль и съезжает с дороги. «Чарджер» резко останавливается перед баром.

Байкеры смотрят на нас с заправки.

Я открываю дверь, ставлю ногу в ботинке на гравий, спешиваюсь. Потягиваюсь, оглядываю байкеров и наклоняю пассажирское сиденье вперёд, чтобы Крокетт мог выйти.

Хет захлопывает водительскую дверь. Закидывает рюкзак на плечо. Она не собирается снова оставлять его без присмотра.

В баре прохладно и пусто. Из задней комнаты выходит мужчина лет пятидесяти с седеющими волосами и заходит за стойку. «Добрый день», — говорит он. — «Это место не заработает ещё несколько часов».

«Ничего страшного, — говорю я ему. — Нам бы не помешало немного пива».

«Хорошо», — говорит мужчина. Он производит впечатление приятного человека. «Мне нужно удостоверение личности у этой молодой леди».

Хет показывает ему свои водительские права.

«Монтана?» — Мужчина возвращает карточку Хету и наливает нам пиво. — «Что привело вас сюда?»

«Мы ищем старого друга», — говорит ему Крокетт.

«Дон Страуд. Он примерно моего возраста. Ты его знаешь?»

«Не могу сказать», — мужчина ставит перед нами пиво.

«С вас восемнадцать баксов».

Я протягиваю двадцатку через стойку. Мужчина звонит на кассе и возвращает мне две долларовые купюры.

«А как же его сын?» — спрашиваю я. Опрокидываю пиво в горло. Холодный напиток льётся, и я чувствую себя в десять раз живее. «Его зовут Джаред Твайт. Понимаю, у него тут фермы».

Глаза мужчины прищурились. «Какое у тебя дело к Джареду?»

Я пожимаю плечами. «Его отец».

Крокетт допивает пиво. «Я не видел его пятнадцать лет. Было бы здорово пообщаться».

Входная дверь со скрипом открывается. В бар входит полдюжины Клыкастых во главе с рыжебородым Викингом. «Добрый день, Амос».

Викинг медленно идёт к бару. Снимает зеркальные очки. Его длинные волосы перевязаны банданой.

Некоторые байкеры сидят за столами, другие остаются стоять.

Еще больше байкеров протискиваются в дверь.

«Добрый день, Ред».

У всех байкеров на брюках нашивки в виде белых ромбов.

Белый 1% и белые буквы ER на чёрном поле с белой каймой. У одного из байкеров на шее вытатуирована надпись 1% ER.

Амос прочищает горло. «Эти люди ищут Джареда».

Рэд смотрит на меня. Поднимает бровь. «Какое у тебя дело к Джареду?»

«Его отец — наш друг», — говорю я. «Мы надеемся, что Джаред сможет подсказать нам, где его найти».

«Извини, друг», — Ред качает головой. «Если хочешь увидеть Джареда, запишись на приём».

Я отталкиваюсь от бара. «Мы уже здесь. Если скажешь, где его найти, мы сразу же отправимся».

Красный фыркает: «Ты ещё пойдёшь, хорошо? Возвращайся тем же путём, что и пришёл».

Мы встречаем девять «Клыков», и снаружи их ещё больше. Ревут двигатели «Харли». Тихо. Прибывают ещё байкеры. Я в курсе, что у Крокетта за поясом пистолет 1911. И SOG.

Нож спрятан где-то на этом длинном, худом теле. Нож Спирса приклеен к моей правой голени.

«Ладно», — говорю я. «Мы пойдём. Направимся на восток через Пайн-Блафф».

«Ты меня не расслышал», — Ред берёт меня за руку. «Ты уходишь тем же путём, каким пришёл».

Я схватил Рэда за запястье и повалил его на пол. Клыки вырвались наружу. Один из байкеров протянул руку под его рану.

Крокетт откидывает рубашку назад. Его рука тянется к рукояти пистолета 1911 года.

«Скажи им, чтобы отступили», — говорю я викингу, — «иначе я сломаю тебе руку».

«Не подходи», — рявкает викинг. А потом, обращаясь ко мне: «Сэр, отпустите меня и уходите. Без обид. Сломаете мне руку — она заживёт. Эти ребята вас убьют».

«Эй, что тут происходит?» — в дверь заходит молодой байкер. Светлые волосы до плеч, стройный и подтянутый. На нём байкерская форма. Засаленные джинсы, белая футболка и чёрная кожаная куртка с бриллиантом 1% ER.

«Сэр, отпустите Рэда. Нам не нужны проблемы».

Я отпускаю запястье Рэда и позволяю ему подняться на ноги.

«Эти люди ищут тебя, Спайк».

Спайк улыбается и делает шаг вперёд. Он подмигивает Хету, оглядывает меня. Его взгляд останавливается на татуировке с флагом на моём плече. «Где вы служили, мистер?»

«Повсюду», — говорю я. «В Афганистане. В Ираке. В других местах».

На порезе Спайка есть памятные заплатки. Одна гласит, что он ветеран Афганистана. Другая: «В память о капрале К. Нотоне. Коренгал, 2007».

«Какой наряд?»

Я колеблюсь. «Первый SFOD-D».

Спайк смеётся: «Рыжий, этот мужик — однопроцентник. Я тебя не обманываю».

Он подходит и протягивает руку. «Я служил в 173-й воздушно-десантной бригаде, — говорит он. — С 2007 по 2009 год».

Я пожимаю ему руку. «Ты был в Коренгале».

«Ты это знаешь».

«Я знаю Кунара».

«Чего ты от меня хочешь, мужик?»

Я киваю Крокетту. «Это Сэм Крокетт. Твой отец служил с ним во Вьетнаме. Мы бы очень хотели его увидеть».

Спайк сгибается в колене и прищуривается, глядя на Крокетта. «Я видел тебя на фотографиях», — говорит он. Он лукаво смотрит на Крокетта. «Там был не только Вьетнам, да?»

«Нет», — говорит Крокетт. В его глазах тревога. «Это не так».

«Мой отец основал этот клуб», — гордо говорит Спайк. «Нравится?»

Молодой человек поднимает руки в стороны, на уровень плеч. Поворачивается и демонстрирует свою заднюю часть. Летучая мышь злобно смотрит на нас.

«Здорово», — Крокетт не улыбается. «Произвёл впечатление на твоего отца».

«Они ему до сих пор снятся, — говорит Спайк. — Пятьдесят лет он не может выкинуть их из головы».

«Они останутся с тобой. Ты нас к нему отведёшь?»

Спайк поглаживает щетину. «Думаю, ничего страшного. Идите за мной, я проведу вам небольшую экскурсию». Он поворачивается к викингу.

«Рэд, я поведу этих людей на ферму. Встретимся там через пару часов».

Он поворачивается к Хету: «Кто ты?»

Хет нахмурился: «Кто, я?»

Спайк ухмыляется. «Кто же ещё? Я знаю, кто я».

Девушка скрещивает руки на груди и показывает Спайку свое самое стервозное лицо.

«Хет».

«Можешь звать меня Джаред. Хочешь, подвезём?»

Кровь окрашивает щёки Хета. «Нет, спасибо».

«Как вам будет угодно».

С этими словами Джаред Твайт, бывший служивший в 173-й воздушно-десантной бригаде, выводит нас из бара.

ХЕТ САЖЕТСЯ за руль. Мы видим, как Спайк садится на восьмисотфунтовый Fat Boy Harley. Блестящая чёрная краска и сверкающий хром. Двигатель с ревом заводится. Спайк выезжает на дорогу.

Мне так и хочется подразнить Хет по поводу её нового поклонника. Но лучше подумай.

«Что всё это было?» — спрашивает Хет. Она заводит «Чарджер» и выезжает за Спайком.

«Я видела заплатку Fangs под их рокерами, — говорю я ей. — Я не верю в совпадения».

«С каких пор ты знаешь о байкерских бандах?»

«Это не банды. Это клубы».

«Отлично. А что это за ромбовидная нашивка?»

Мы следуем за Спайком и его «Харлеем» через Пайн-Блафф. Это небольшой городок. Одна главная улица с пятнадцатью домами по обеим сторонам. Ещё столько же домов разбросано поодаль. Вскоре город остаётся позади, и мы въезжаем в холмы. Перед нами пасторальная картина.

«Велоклубы появились еще во времена Второй мировой войны», — говорю я ей.

Солдаты вернулись домой, в изменившуюся страну. Большинство из них были в полном дерьме. Они видели, как слишком много их товарищей разрывало пополам на пляжах. Они искали тот самый боевой дух, который был у них в бою, азарт от чего-то захватывающего. Они создавали мотоклубы.

«В конце сороковых, в один из выходных, байкерские клубы со всего мира провели съезд в небольшом городке. В целом всё прошло мирно. Полиция наняла группу, чтобы развлекать байкеров. Было несколько драк и несколько арестов. К понедельнику байкеры разошлись.

«Какой-то репортёр сфотографировал байкера с горой пивных банок. Он их не пил — они…

Забрали пустые бутылки из бара. В заголовке шла речь о том, что банды байкеров терроризировали город. Американская мотоциклетная ассоциация опубликовала опровержение. В нём утверждалось, что 99% байкеров — добропорядочные и законопослушные люди.

«Это означало, что только 1% байкеров были крутыми парнями. С тех пор нашивку 1% ER носят только преступники. Если вы носите эту нашивку и столкнётесь с настоящим 1% ER, будьте готовы к драке. Они надерут вам задницу. Или хуже».

«Где вы все это услышали?»

«Солдаты — естественные кандидаты для байк-клубов. Некоторое время назад несколько крупных клубов набирали ветеранов. В этом есть естественная привлекательность. Клубы — это чётко структурированная иерархия. Есть правила, политика и процедуры. Они ездят строем.

Как в армии».

OceanofPDF.com

21

OceanofPDF.com

Ледяные пули и виски

Пайн-Блафф

Мы следуем за Спайком мимо акров за акром засаженных полей. На вершине холма стоит одноэтажное стеклянное сооружение. Это теплица, сто ярдов в длину и шестьдесят ярдов в ширину. Дорога продолжается к зданию с деревянным каркасом. Комплекс раскинулся на вершине холма. Мы быстро понимаем, что это не одна теплица, а три, построенные рядом друг с другом. Внутри растения высажены длинными рядами.

Спайк останавливается на гравийной парковке, спешивается и устанавливает подножку. Там несколько машин, но уже близится вечер, и рабочие расходятся по домам. Я паркуюсь рядом с велосипедом Спайка.

«У нас двадцать акров, — говорит нам Спайк. — У меня две лицензии, по десять акров каждая. Двадцать тысяч растений. Мы всем занимаемся сами, от генетики до экстракции».

«Как долго вы этим занимаетесь?» — спрашивает Крокетт.

«Десять лет. Наше первое предприятие было небольшим, легальным для медицинского использования. Когда штат легализовал его для рекреационного использования, бизнес пошёл в гору».

Спайк указывает на деревянное здание. «Это наш экстракционный завод. Гордость и радость отца. У нас есть совершенно…

Автоматизированный промышленный процесс. Биомасса упаковывается в резервуары, и насосы откачивают весь воздух. Мы используем чистый бутан в качестве растворителя. Бутан, который вы покупаете для домашнего использования, содержит примеси.

Поставщики подмешивают эту дрянь в газ, чтобы можно было почувствовать запах утечек.

Портит наш продукт. Мы используем н-бутан чистотой 99,5% — он совсем не пахнет.

Бутан связывается с активными соединениями в биомассе: ТГК и КБД. Экстракт поступает в сборный резервуар, из которого мы отделяем полезные вещества.

Я понял. Меня впечатляет масштаб предприятия. Я видел, как люди выращивают марихуану в ванне. Этот бизнес просто ошеломляет. Должно быть, он стоит миллионы.

«Кто за все это платит?» — спрашиваю я.

Спайк выглядит задумчивым. «Вообще-то, мы сами за это платим».

"Ах, да?"

Спайк переводит взгляд с меня на Крокетта и обратно. «Я продал землю клубу за кучу денег, а потом сдал её обратно в аренду.

Деньги пошли на оплату бизнеса. Прибыль пошла на оплату аренды.

Мне так и хочется спросить Спайка, насколько законна эта финансовая сделка. Он предвосхищает мой вопрос: «Не волнуйся, у нас целый квартал юристов. Мы платим хорошие деньги, чтобы наши регулирующие документы были в порядке, а финансы прошли проверку. Тридцать лет назад мой отец был креативным предпринимателем. Теперь наш бизнес на сто процентов легален».

Сомневаюсь. Но верю, что их намерения искренни.

Возможно, они также занимаются нелицензированным производством, используя законную деятельность как прикрытие. Закупают оборудование и материалы на тридцать акров, лицензии на двадцать. «Фэнги» могут контрабандой ввозить продукцию в штаты, где марихуана всё ещё запрещена.

Страуд вернулся из Вьетнама и вёл сумасшедший образ жизни. Летучие мыши Цзян Ши преследовали его во сне. Он торговал наркотиками и основал мотоклуб. Достаточно крут, чтобы…

Носите бриллиант 1% ER. Кто знает, во что ввязались «Клыки». У Страуда и его сообщников были судимости, но его сын был чист. Хорошее прикрытие.

Крокетт обводит взглядом землю. «Где твой отец?»

«Он будет в офисе. Следуйте за мной».

Спайк ведёт нас по мощёной дорожке. Между теплицами и экстракционным заводом находится здание поменьше. Как и другие, это одноэтажное здание. Офис и экстракционный завод выкрашены в одинаковый белый цвет с чёрной отделкой.

Я отступаю, пока Спайк открывает дверь и ведёт нас в здание. Мы не видели ни следа Канга с тех пор, как он убил Спирса. Нет никаких оснований полагать, что он знал о Твайте. Канг зашёл в тупик так же, как и мы. Только Штейн дал нам подсказку.

«Папа», — Спайк стучит в дверь кабинета. — «У меня для тебя сюрприз».

«Входите», — раздаётся глубокий, хриплый голос. Спайк открывает дверь.

Дон Страуд поднимается из-за тяжёлого железного стола. Он выглядит в форме для своего возраста. Невысокий. Рост 180 см, крепкий, как скала. На нём ботинки, джинсы и белая футболка. Спереди нарисован куст марихуаны. Руки покрыты татуировками и загорели на солнце. Кожа у него жесткая, лицо изборождено морщинами. Резкий контраст с его белыми усами.

Мой взгляд притягивает стена за столом. Страуд украсил её плакатом размером четыре на четыре фута в цветах группы «Клыки». Летучая мышь визжит, выставив напоказ свои клыки длиной в фут.

Страуд работает, а цвета словно скалятся на него.

Это не добрый дедушка. Если не считать нелепой футболки, он — карикатура из журнала «Солдат удачи». Типичный отставной оперативник, который организует перевороты и тренирует картели ради наживы.

Я могу представить, как этот человек станет основателем The Fangs.

Страуд расплывается в улыбке и жмёт руку Крокетту. Мужчины обнимаются, и Крокетт представляет нас друг другу.

«Почему вы назвали свой клуб «Клыки»?» — спрашиваю я.

Старожил отводит взгляд. «Во Вьетнаме мы столкнулись с летучими мышами, — говорит он. — Вернулся и никак не мог выкинуть их из головы. Лучшее лекарство от всего подобного — это опыт».

«Как будто снова села на лошадь, которая тебя сбросила?»

«Что-то в этом роде. Пойдём к соседям», — говорит Страуд.

«Встреча выпускников стоит того, чтобы выпить».

Он ведёт нас из своего личного кабинета. Следующая комната — просторное помещение с рабочими столами на дюжину сотрудников. Открытая планировка, половина отведена под удобную мебель. Ярко-оранжевая обивка, кресла-мешки на полу. Сбоку находится небольшая кухня с холодильником и кофеваркой.

Страуд идет на кухню и берет полдюжины 1911 года

Журналы из морозилки. Запихивает их в задние карманы брюк. Возвращается с бутылкой Jack Daniels и стаканами.

Мы придвигаем стулья и устраиваемся вокруг стеклянного журнального столика. Страуд расставляет пять стаканов на пробковых подставках.

Кладет журналы на стол. Подмигивает Крокетту и усмехается про себя. Берет журнал и стреляет замороженными патронами .45 ACP в стаканы.

«Титан», — говорит Страуд. Он обходит стол, пока не бросает по пять замороженных пуль в каждый стакан. Опустошая четыре магазина, он наливает нам виски.

«Тающие кубики льда разбавляют вкус».

«За Паршивую Овцу!» — Крокетт поднимает свой бокал.

«За Паршивую Овцу», — говорит Спайк. Мы все чокаемся.

«Рад вас видеть», — говорит Страуд. «Что привело вас сюда после стольких лет?»

Мы с Крокеттом по очереди вводим Страуда в курс дела.

Когда мы закончили, Страуд свистнул.

«Мы не знаем, какую именно установку они строили», — говорит он.

«У компании есть идея, но они не готовы нам её рассказать. Сейчас нам нужно держаться вместе и выживать».

Страуд хмыкнул: «Что ты предлагаешь?»

«Поехали с нами», — говорю я. «Мы поедем в Денвер, найдём место, где можно отсидеться. Я позвоню Штейну и узнаю, как обстоят дела».

«Ты, наверное, потряс Канга, — говорит Страуд. — Он понятия не имеет, где мы».

Страуд встает и идет в свой кабинет.

Удалось ли нам потрясти Канга? Я не уверен.

Канг нашёл способ убить Мосби. Ещё один способ убить Спирса. Что бы я сделал на месте Канга?

Грохот ботинок. Страуд возвращается, перекинув через правое плечо громоздкий пистолет-пулемёт. «Ингрэм М-10».

с глушителем Sionics. Страуд оснастил оружие одноточечным ремнём. Он носит пистолетный ремень с подсумками для трёх запасных магазинов с правой стороны. С левой — ножны для его семидюймового разведывательного пистолета «Боуи». Я узнаю зелёную рукоятку из микарты — это пистолет Spears Special.

Поверх футболки он надел чёрные кожаные очки Fangs с бриллиантом 1% ER. Он взял стакан и залпом осушил виски. «Мне нужно начать вечернюю партию», — сказал он. «А потом пойдём».

Хочу такие же усы на руле.

Страуд выводит нас из офисного здания и ведет к экстракционному заводу.

Мой взгляд обводит парковку. Несколько машин, включая «Чарджер» Крокетта. «Фэт Бой» Спайка на стоянке.

В теплицах тихо. Я оглядываю ряды растений.

Ничего не выскакивает.

Если он нас найдет, как он справится с четырьмя вооруженными мужчинами и одной крутой девчонкой-сорванцом?

Страуд подходит ко входу в добывающее сооружение.

Достаёт ключи, медлит у замка. Поворачивает ручку и толкает дверь. «Харви, должно быть, оставил её открытой».

говорит он.

Внутри мы обнаруживаем огромное помещение с блестящими резервуарами и трубами из нержавеющей стали. Треть помещения занимают высокие газовые баллоны. На зелёном металле трафаретом нанесена надпись «N-БУТАН».

Страуд подходит к панели управления и проверяет настройки.

Если бы я был Кангом, что бы я сделал?

Убейте всех одновременно.

Страуд тянется к выключателю.

«Подождите», — говорю я.

«Что случилось?» — спрашивает Страуд.

«Этот переключатель запускает автоматический процесс?»

"Да."

«Как это работает?»

«Он запускает компьютерную программу. Сегодня днём Харви заполнил резервуары биомассой. Компьютер запускает насосы, откачивающие воздух из резервуаров. Затем добавляется н-бутан для связывания с каннабиноидами».

«Проверьте эти баллоны с бутаном».

Спайк подходит к рядам зелёных цилиндров. Осматривает клапаны и шланги.

«Всем выйти», — говорит Спайк.

«Что случилось?» — спрашивает Страуд.

«Уходи, папа. Сейчас же».

Мы эвакуируемся из здания. Я оставляю дверь открытой. Проходит пять минут. Спайк открывает окна и присоединяется к нам снаружи.

«Кто-то перерезал шланги от резервуаров. Я перекрываю клапаны, но потребуется время, чтобы проветрить здание».

Загорелое лицо Страуда потемнело. «Если бы насосы заработали…»

«Все здание взорвалось бы», — заканчиваю я за него.

«Как, черт возьми, Канг нас нашел?» Крокетт качает головой.

«Должно быть, он следовал за нами от Сан-Кристоса», — говорю я. «Если бы вы попытались сделать что-то подобное, что бы вы сделали?»

«Посмотрите на фейерверк».

«Он все еще здесь».

Ревёт автомобильный двигатель. Между двумя другими машинами припаркован Chevrolet Caprice последней модели.

Канг. Он включает заднюю передачу. Дымящиеся шины, он выезжает с парковки задним ходом. «Каприс» — четырёхдверный седан, вероятно, с 6-литровым двигателем.

«Сукин сын», — рычит Страуд.

Канг включает передачу и выезжает на дорогу.

Страуд открывает складной приклад «Ингрэма» и поднимает оружие к плечу.

У М-10 высокая скорострельность. Более тысячи выстрелов в минуту. Страуд опустошает магазин на тридцать патронов менее чем за две секунды. Пули прошивают правый бок «Каприса» спереди назад. Шины лопаются, и блестящие колпаки слетают с колёс. Пули пробивают боковую панель и двери. Машина заваливается набок, качается на подвеске и останавливается в облаке пыли. Одинокий колпак катится по дороге. Он опрокидывается и останавливается.

Я бегу к заглохшей машине.

Глушитель дымится, Страуд бросает пустой магазин.

Выхватывает из-за пояса новый магазин, вставляет его в рукоятку, передергивает затвор.

«Каприз» не заводится. Канг распахивает дверь и вылезает. Мой удар ногой достигает цели прежде, чем он успевает насторожиться.

Нога моей ноги врезается ему в грудину. От удара он швыряется о машину.

Канг борется, превозмогая боль. Он отскакивает от машины, словно борец от канатов. Резким киаем он наносит мне удар в лицо. Я блокирую его левым предплечьем, шагаю вперёд и бью правым локтем ему в солнечное сплетение. Апперкот разрывает ему диафрагму и вызывает ударную волну в сердце. Сила удара отрывает его от земли. Он сгибается пополам, и я бью его по лицу макушкой. Канг снова ударяется о машину.

Убийца ошеломлён. Я хватаю его за правый рукав и воротник костюма. Перетаскиваю его через бедро и кладу...

Я ударил его головой, сломав ему нос — его лицо превратилось в кровавую маску.

«Порода», — кричит Спайк. «Хватит».

Спайк присоединяется ко мне. Вместе мы стоим над Кангом.

Убийца плюётся кровью. «Мне следовало убить тебя», — говорит он.

Я ничего не говорю.

Грохочут мотоциклетные моторы. Один за другим «Фэнги» поднимаются на холм. Некоторые заезжают на парковку, другие останавливаются на дороге.

Ред сходит со своего «Харли Найт Пойнт» и присоединяется к нам. Он обращается к Спайку: «Когда ты обещал встретиться здесь, ты не обещал устроить развлечение».

«Этот парень пытался нас взорвать, — говорит Спайк. — Утечка газа на газоочистном заводе».

«Вот именно», — прорычал Викинг и посмотрел на Канга сверху вниз.

«Кем ты себя, чёрт возьми, возомнил, Брюсом Ли? Угадай что? Сегодня не День Брюса Ли».

К нам присоединились Крокетт, Страуд и Хет.

Опираясь на локоть, Канг смотрит на круг бесстрастных лиц.

Страуд бросает «Ингрэм» на плечо и выхватывает нож. «Думаю, этому парню нужно научиться не лезть в чужую миску с рисом».

«Папа, — говорит Спайк, — вам, ребята, пора идти. Мы справимся».

Круг вокруг Канга сужается. Я замечаю, что байкеры несут цепи, трубы и гаечные ключи.

Я обнимаю Хет за плечи и веду её к «Додж-Чарджеру». «Не думаю, что нам стоит это видеть», — говорю я.

«Говори за себя».

Крокетт и Страуд садятся на заднее сиденье, а я сажусь за руль. Хет садится рядом со мной. Я завожу машину и объезжаю толпу байкеров.

Канг с трудом поднимается на ноги.

Байкер кидает цепь ему в лицо. Канг отшатывается, и цепь пролетает в дюйме от его носа. Труба длиной в три фута

Ударяет его в плечо. Ломает ключицу. С воплем Канг падает.

Другой байкер выходит вперед и размахивает гаечным ключом.

Ломает локоть Канга.

«Не бей его по голове, — говорит Ред. — Порежь ему кости».

Я съезжаю с холма. В зеркало заднего вида вижу, как байкеры окружают Канга. Они по очереди избивают его до полусмерти.

«Как думаешь, теперь мы в безопасности?» — спрашивает Хет.

«Нет, — говорю я ей. — Это ещё не конец».

OceanofPDF.com

22

OceanofPDF.com

ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ

База ВВС Петерсон

Я паркую свой Charger на парковке ресторана McDonald's. Золотые арки мерцают в сумерках.

Крокетт, Страуд и Хет заходят внутрь за едой. Низкое ограждение отделяет стоянку от канавы. Я сажусь на ограждение и зову Штейна.

«У нас есть Страуд», — говорю я ей.

"Где он?"

«В Макдоналдсе с Крокеттом. Уплетает свой ужин».

«Есть ли следы Канга?»

«Он на нас напал. Больше мы его не увидим».

«Я поставил на тебя».

«Я не могу присвоить себе это. Страуд основал мотоклуб.

Великолепные цвета — летучая мышь-вампир. Страуду всё ещё снятся туннели в Юньнани. Пока Канг был в сознании, Клыки переломали ему все кости. Несколько раз.

«О». Я представляю, как Штейн делает заметки с помощью своего Montblanc.

Она останавливается, анализирует изображение и продолжает: «У нас всё ещё нет информации о Эпплйарде. Он убил Фэрчайлда, а я в безопасности. Все оставшиеся цели Компании находятся под охраной. Перевес начал склоняться в нашу пользу».

«Обожаю, когда такое случается. Не могли бы вы рассказать нам больше об установке в Юньнани?»

«Да. Мне нужно, чтобы ты привез Крокетта и Страуда на авиабазу Петерсон в Колорадо-Спрингс».

"Почему?"

"Я хочу тебя увидеть."

ШТАЙН всё это время была на шаг впереди. Вчера она вылетела в Петерсон. Она там с тех пор, как послала нас за Страудом. Этот шаг имеет смысл. Эпплйард не может её тронуть на военной базе.

Я говорю Штейну, что мы можем быть в Петерсоне через пару часов.

Это недалеко от трассы I-25 на юг.

«Отправьте девочку домой», — говорит она.

«Нельзя так поступить, — говорю я ей. — Эпплъярд всё ещё там».

«Ей здесь нечего делать», — твердо говорит Штейн.

«Мне и так нелегко продлить разрешение Крокетту и Страуду. Я никогда не добьюсь её разрешения».

«Она знает то, что знаем мы с Крокеттом».

«Только потому, что я решил поделиться этим с тобой. Теперь я говорю тебе, что нельзя позволить ей узнать больше».

Мне нужно говорить на языке Штейна. «Давай действовать умно, Штейн. Если она пойдёт с нами, мы будем знать, где она».

Штейн колеблется. «Ты права. Ладно, но ей лучше привыкнуть сидеть сложа руки. Она не будет присутствовать ни на каких брифингах».

Брифинги.

Пора быть на шаг впереди.

«ВОТ ОНО», — говорит Хет. «Выезд 153».

Я съезжаю с дороги и выезжаю на Interquest Parkway.

Колорадо-Спрингс растёт. Петерсон служит крупным центром для Северного командования ВМС США (NORTHCOM), Командования воздушной обороны Северной Америки (NORAD) и 21-го космического крыла.

база создает рабочие места и стимулирует развитие недвижимости.

Хет проверяет карту на телефоне. Мне бы не помешал GPS, но голоса роботов сводят меня с ума. Это, да ещё случай много лет назад, когда мой GPS-навигатор полностью сбросился на высоте двадцати пяти тысяч футов над Гиндукушем. Дайте мне хороший навигатор, карту и компас в любой день.

«Правый руль», — командует Хет.

Я резко сворачиваю, как раз вовремя. Подрезаю внедорожник. Раздаётся гудок.

«Господи, Брид», — Крокетт морщится. «Где ты научился водить?»

Наступила ночь, и Штейн дал нам особые указания.

Хет ведёт меня к Северным воротам Петерсона. Обычно в это время они закрыты, но нас встретит помощник. Здесь пять полос движения: две въездные и три выездные. Светло-коричневый каменный указатель возвещает о прибытии на авиабазу Петерсон.

Горы на западе – тёмный ряд акульих зубов. Я подъезжаю к сторожке и выбираю полосу въезда, ближайшую к охране. Путь преграждает жёлтый металлический барьер в форме перевёрнутого прямоугольного треугольника. Один конец ограждения закреплён на петлях, чтобы длинная труба поднималась и опускалась. Я поворачиваю голову, чтобы поприветствовать охрану. Двое сотрудников воздушной полиции из Службы безопасности ВВС подходят к двери. Они одеты в цифровую камуфляжную форму и держат Beretta M9 в открытых кобурах.

«Я Брид, — говорю я им. — Нас здесь ждут».

У ворот припаркован синий «Каприс». За тремя полосами движения. Авиакомпания US AIR.

На боку самолёта написано «СИЛА». Дверь открывается, и из него выходит офицер в парадной форме. Он присоединяется к воздушной полиции.

«Покажите, пожалуйста, ваши удостоверения личности», — говорит первый воздушный полицейский.

Я предвидел эту просьбу и собрал документы у Крокетта, Страуда и Хета. Я передаю им наши удостоверения Министерства обороны и водительские права Хета.

Воздушный полицейский проверяет карточки и передаёт их вновь прибывшему офицеру. Тот тщательно сверяет их со списком.

«Я капитан Брюстер, — говорит он. — Пожалуйста, следуйте за моей машиной».

Я немного удивлён, что воздушная полиция не обыскивает «Чарджер». У нас в багажнике небольшой арсенал. Должно быть, у Штейна большое влияние.

Брюстер возвращается в «Каприс». Заводит двигатель и выезжает на контролируемую полосу. Второй полицейский заходит в проходную и нажимает кнопку.

Жёлтый барьер поднимается. Его партнёр резко поворачивается и машет нам рукой, приглашая нас двигаться дальше.

Я следую за Брюстером на обширную базу. Там есть освещённые районы, застроенные просторными офисными зданиями, казармами и бульварами. Капитан ведёт нас по тёмным переулкам. Мы проезжаем мимо тёмных зданий. Автопарки припаркованных грузовиков, синих седанов и «Хаммеров».

Брюстер останавливается у огороженной территории. У ворот – ещё двое вооружённых полицейских.

Два сетчатых забора, каждый высотой пятнадцать футов, разделены пятидесяти ярдами открытого пространства. Последние три фута внешнего забора загибаются наружу под углом сорок пять градусов. Внутреннего забора загибаются внутрь. На этих последних трёх футах натянута колючая проволока. Пространство между ними патрулируют дополнительные сотрудники воздушной полиции. Патрули с собаками состоят из двух человек. Некоторые команды двигаются по часовой стрелке, другие – против.

Они вооружены карабинами М4 и сопровождаются бельгийскими малинуа. Мне всегда нравились малинуа. Они немного меньше овчарок, преданные и целеустремлённые. Когда упряжки проходят мимо друг друга, собаки лают. Щёлкают челюстями, и они рвутся с поводков. Странное зрелище — лай беззвучен.

Ларингэктомия.

Молчаливые убийцы.

На заборе через каждые сто ярдов установлены большие плакаты. Страуд читает один из них вслух.

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги