Целитель

Глава 22

Терпения парней хватило до утра, а дальше не выдержали. За стол меня усадили, будто родители подростка, уставились оба, одинаково суровые.

— Что это вчера было? — спросил Петр.

— В какой из моментов? — посмотрел я на пустой стол.

Это что-то новенькое. Видимо, напряжение и подозрительность достигли какой-то совсем уж высшей точки, раз Петя завтраком не обеспокоился.

— Что ты сделал с Лютым? — спросил Петр.

— Да ничего такого. Дал ему немного чистого Масла. Как тебе недавно, — посмотрел я на Петра.

— Это как? — не понял Игорь, — Что-то Петя от тебя в ужасе не убегал. А биту ты как перехватил? Ладно перехватил, но как разрушил её?! — Игорь начал путаться в своих вопросах.

— Так, парни, — потер я виски. — Утро, кушать хочется, а вы меня вопросами сложными грузите. Ладно Игорь, но ты, Петя, тоже себя накрутил, что ли?

Петя смутился. Игорь возмутился.

— Дело серьезное, — Петя, вопреки моим надеждам, на кухню не ушёл. — Слишком много вопросов накопилось, Олег.

— Вопросов или подозрений, или претензий? Просто напомню, что я уже несколько раз собирался уйти, но вы меня настойчиво останавливали.

— Не в этом проблема, — скривился Петя.

— Проблема в том, что ты ходячая аномалия! — выставил в мою сторону палец Игорь.

Кто бы говорил.

— Так что это было? — вернулся к вопросу Петя.

— Я уже сказал. Лютый ваш сделал биту из Масла, затвердив его. Замечу, что довольно грязного Масла. Я же использовал более чистую версию. Никакого мошенничества. Чистота бьет грязь, как вы могли увидеть. То же самое постигло и его самого.

Это не совсем так. Одной чистоты недостаточно для разрушения твердой формы. Нужен ещё высокий контроль и кое-какие навыки воина. Но это у меня как раз было.

Также стоит учесть, что Лютый не особо-то напрягался. Масло можно сделать твердым, но это отнимает силы. Наверное, поэтому он и «сэкономил». Проще говоря, сделал «немного» твердую форму, а не что-то особо надежное и крепкое. Возможно, не умел.

Бил он меня также без души. То ли, опять же, из-за гордыни, не воспринимая всерьез, то ли убивать не хотел. Он-то в голову целился. Поэтому перехватить было не так уж сложно, и даже рука не пострадала.

— Откуда ты это знаешь, спрашивать не стоит? — уточнил Петр.

— Знать — это одно. Он это ещё и умеет, — наставительно добавил Игорь.

Прям мудрец, тонко подмечающий реальность вокруг.

— Допустим, — продолжил Петя. — Но как ты его самого так напугал? Это что-то из целительских техник?

— Нет, — качнул я головой. — Говорю же. Обычное, хорошо очищенное Масло.

— Тогда не понимаю. Я испытал приятные чувства, когда ты мне дал попробовать.

— Так-то ты. А то — он, — ответил я с важным видом.

Каюсь, но настроение у меня с утра было ни к черту. Ещё и завтрак не дали. Разбаловал меня Петр. Привык я, что вопрос как-то сам собой решается.

— В чем отличие? — внешне спокойно спросил Петр.

— Завтрака точно не будет? — с грустью спросил я.

— Вот наглец! — то ли возмутился, то ли восхитился Игорек.

— Сначала разговор, — Петя был непоколебим.

Шантажист малолетний.

— Отличие в том, что Лютый — плохой человек, — предпринял я очередную попытку отделаться общими словами.

— Олег, — подался вперед Игорь. — А ты можешь нормально объяснить?

— Нет.

— Но… — вскочил он и оперся на стол. — Так неправильно!

— В чем же неправильность? — наклонил голову я, с интересом его осматривая.

— С друзьями так не поступают!

Он меня уже в друзья записал? Впрочем, почему бы и нет. Как-никак, эти двое реально мне хотят помочь. Что это, как не дружба? Особенно если забыть, что мы знакомы всего ничего.

— Ну хорошо, — сдался я. — Дело не только в том, что он человек плохой. Точнее, вовсе не в этом. Причина — в татуировке. Которая вовсе не татуировка, а метка. Грязная метка. В которую был заключен контролирующий дух-паразит с плана смерти. Как подозреваю, у всех офицеров черепков такие есть. Можно сказать, что они не просто группировка уличная, а серьезная организация с сектантским уклоном и жестким контролем своих нерядовых членов. Ты, Игорек… — пресёк его попытку что-то сказать. — Наверное, спросишь, что за духи такие. А я скажу — что полно их в мире. Надо просто зрение своё настроить. Я через опыт смерти прошёл… Ах да, про эту часть своей жизни не рассказывал. Так слушайте, раз такие любопытны. Меня в приюте убить пытались и, считайте, сделали это. Забили до смерти, а потом тело в окно выкинули со второго этажа. А я жить хотел. Тогда-то дар целительский и проснулся. Вспыхнул, вот и подлечился. Чтобы не добили — сбежал. А из приятных бонусов того неприятного опыта — теперь духов вижу. Они людьми питаются. Места всякие плохие любят. Будучи кочевником встретил человека, который рассказал, что это такое. Справляться с ними тоже научился. Жить-то хочется, а эти гады кочевников любят. Они вообще слабых, беззащитных людей любят. Вот в вашем друге — такая же хрень гадкая сидит. Понимаете? Продался он с потрохами тем, кто самой жизни враг. По этой гадости я и ударил. Чистое Масло для них хуже кислоты. Собственно, всё, — хлопнул я ладонями по столу. — Довольны? Получили ответы? — закончил я, надавив голосом.

В моем ответе была как и правда, так и ложь. Пусть переваривают, главное, чтобы не придирались. А если повезет, то свою легенду легализую. Аристарху Павловичу почти то же самое рассказывал. Теперь вот парням. Даже если они болтать начнут, мне это не должно сильно навредить. А то и вовсе поможет.

— Так ты оживший труп?! — отмер Игорек.

— Это единственное, что ты услышал? — неверяще посмотрел на него Петр.

— Нет! Я понял! В момент смерти ты вспомнил свои прошлые жизни! Признай, так оно и было?!

Глаза его расширились от восторга, изо рта вылетели капли слюны, настолько взбудоражила его эта идея.

— Идиот… — тихо пробормотал я, хлопнул себя рукой по лицу.

Очень догадливый идиот. Прямо в точку попал. Поэтому лицо и прикрыл, чтобы не показать истинных эмоций и того, насколько он близок к правде.

— А чего идиот сразу? — обиделся парень. — Мы с Петром в школу боевых искусств ходили. У Петра родители и бабка — целители не последние. И знаешь что? А то! Ничего такого ни про каких духов мы не слышали. Чужое магическое оружие тоже разбивать не умеет. Не выходим драться с неизвестными по ночам. Целительские способности в шестнадцать лет не демонстрируем! — разом он вывалил все претензии на меня.

— Хорошо, — выставил я руки перед собой. — Я понимаю, что мои действия не соответствуют вашим ожиданиям от сироты и бывшего кочевника. Но уж какой есть. Кажется, Петя, я твоим гостеприимством слишком злоупотребил. Не дело это, подозрительного парня у себя привечать. Так что я сегодня съеду. Раньше надо было это сделать, но теперь, когда с Лютым разобрались, действительно пора. Больше не буду вас смущать.

Петр на это в очередной раз сморщился.

Я тоже не сказать, что радостный сидел. Разговор-то в целом нормально проходит, но как же это утомляет и раздражает, каждое слово продумывать, врать, юлить. Не по мне это. Проснулся совсем недавно, ещё не умылся нормально, тренировку базовую не сделал — а из меня уже душу вытрясли и нервы потрепали.

— Петя, мне кажется… — сбавил обороты Игорь, — или этот аферист снова ушёл от ответа… дав ответ?

— Так, Игорек, — поднялся и я, — это начинает раздражать. Я тебе ничего не обещал и не предлагал, чтобы ты меня аферистом называл.

— Когда выдают себя за того, кем не являются — это тоже афера, — ничуть не смутится он.

А ведь прав. Но не признаваться же в этом.

— Я тот, кто я есть, — ответил ему. — А если так напрягаю… У этого есть простое решение.

Больше не собираясь вести этот разговор, я пошёл за вещами. Собрать их — меньше минуты. Придётся у Бориса Дмитриевича отпроситься сегодня, чтобы вопрос с жильем решить, но, думаю, это проблемой не станет.

В самом крайнем случае и у Светки переночевать можно. Будет мне и телу испытание пороком.

Уйти я не успел. Раздался телефонный звонок. В такую-то рань. Петр поднялся из-за стола, подошёл к телефону, взял трубку, молча выслушал и положил обратно.

— Случилось что? — спросил Игорь.

Да и я замер, чувствуя неприятности.

— Это был Лютый, — пояснил Петр. — Твоя сестра вчера вернулась?

— Да… — ответил Игорь.

— Возле дома её поджидают черепки. Если не придем на стройку, сказал, охоту на неё откроют. Как и на всех нас. Должны привести Олега. На казнь.

Сказав это, Петр куда-то в пол уставился. Руки его задрожали. Игорь тоже побледнел.

— Он совсем рехнулся?! — выкрикнул парень.

А я ничуть не удивился. Если бы подумал, то и сам бы догадался, что Лютый никуда не денется. Оклемается и с новым рвением за меня возьмется. Не учёл, что он может на любые безумства пойти, но с духом-паразитом в теле… Да и не такое возможно.

То, что он так спешит, играло скорее на моей стороне. Шансы на то, что никому не рассказал, повысились.

Осталось только придумать, что с ним делать.

— Куда идти? — спокойно спросил я. — Что за стройка?

— Тебя убьют, — поднял на меня взгляд Петр.

— Это ещё неизвестно. Адрес давай. Не будем же сестру Игорька подставлять.

— Лютый там не один будет, — уверенно заявил Петр. — Что делать собираешься?

— Вынести всех ублюдков! — высказался Игорек.

— Это тебя там вынесут. Вперед ногами, — возразил Петр. — У Дарвина болезненная гордость, а мы с тобой — свидетели его позора.

— И что ты предлагаешь? — нервно спросил парень.

— Для начала позвони домой, скажи сестре, чтобы не выходила, — вставил я. — Не надо давать сейчас этот козырь Лютому.

Игорек вскинулся и к телефону подбежал, закрутил барабан.

— У тебя есть идеи? — пока парень говорил, с какой-то затаенной надеждой спросил у меня Петр.

— Неа, — улыбнулся я.

После чего, кажется, он меня окончательно в психики записал.

Может, так и есть. Сколько раз в безнадежные ситуации попадал и выбирался. Сейчас тоже этим старым, хорошо знакомым чувством повеяло.

Есть враг, с ним надо разобраться. Враг позвал подельников, что ж, с ними тоже надо разобраться.

— Дома осталась, — облегченно сказал Игорь, закончив говорить. — Петя, оружие нужно. Я к ним просто так не пойду.

— Убивать будешь? — спросил Петр.

— За сестру? Да, — коротко ответил Игорь. — Так что бери сковородку потяжелее, а мне биту. Знаю, у тебя есть.

Я на это ничего говорить не стал. Сестры у меня нет, но чувства парня готов понять. Да и в отношении черепков сентиментальности нет. Если этот Лютый так легко угрожает близким своих бывших друзей, то человек он конченый во всех смыслах. С меткой или без, значения не имеет.

— Как знаешь… — неуверенно ответил Петр и полез на антресоли, откуда, из-за коробок, достал биту.

— Надо бы позвать кого… — забрал её Игорек.

— Лютый сказал, что, если кого-то приведем, твоей сестре не поздоровится, — мрачно заметил Петр.

— Далеко идти-то? — спросил я.

— Нет… — ответил Повар и пошёл за сковородкой.

Стройка нашлась в нескольких кварталах. Широкое здание с заколоченными окнами. Что оно здесь делает и почему им никто не занимается, мне не рассказывали. Как-то не до разговоров было. Парни шли с мрачным настроем.

Меня тоже потрясло. Урывками. Накатила волна, отпустила, снова накатила, а потом окончательно затихла. Очередная реакция тела, которая не особо мешала и на которую я почти не обращал внимания, думая о том, как далеко готов зайти. Сколько противников будет, что я им могу противопоставить и стоит ли прибегать к крайним мерам, убивая.

И если с клятвой я ещё могу разобраться, воспринимая черепков как предателей рода человеческого, то куда девать гору трупов — не имею ни малейшего представления. А как завалить всех, кто придет, и избежать последующей мести, преследования городовых и разборок с властями — тем более.

Да и с клятвой не так просто. Если Лютый перешёл черту, то рядовые черепки — обычная шпана, пусть и не отягощенная высокой моралью. Мой же обет распространялся и на них. Уж таковы серьезные обеты — с ними не получится юлить, сглаживать острые углы и трактовать в свою пользу.

Значит, нужно обойтись без убийц. По крайней мере, среди рядовых черепков. Как-то вырубить всех, а с Лютым… Выжечь духа внутри него, уничтожить метку и отойти в сторону. Пусть Петр и Игорь сами разбираются. Дарвин такой откат получит, что опасности представлять не будет.

Осталось это всё как-то провернуть.

— Сюда, — указал Петр на с виду закрытую дверь.

Здание выглядело давно заброшенным. При этом мимо него спокойно шли люди, не подозревая, что здесь происходит.

— Забыли Бориса Дмитриевича предупредить, что не придем, — вспомнил я.

— Тебя сейчас это волнует? — посмотрел на меня Петр.

— Обещания надо держать, — ответил я и добавил веско. — Всегда.

— Ты точно псих, — сплюнул Игорек. — Давай уже, заходи.

— Погодите… — притормозил я парней. — Если там толпа, они могут ударить в спину? Или навалиться сразу со всех сторон? В здании есть темные места, ниши, где можно спрятаться?

— Есть, — посмотрел на меня Петр и бросил подозрительный взгляд на здание.

— Тогда держим строй. Я в центре — вы прикрываете. Главная задача — вынести Лютого. Это если он там с шестерками. Если есть кто посильнее, тогда нам всем точно конец, поэтому действуйте по ситуации. Если хотите, я могу и один пойти…

— Ещё чего, — резко ответил Игорь. — Он моей семье угрожал. Это теперь личное.

— Петр?

— Иди ты в зад со своим благородством.

— Хорошо, — улыбнулся я. — Тогда строй. Я в центре, вы по бокам. Выносим Лютого, а дальше по ситуации, держим оборону.

— Какой строй? — спросил Игорь. — Мы что, легионеры или всадники?

— Строй, — посмотрел я на него тяжелым взглядом. — Это когда ты контролируешь левый фланг и то, что сзади. Петр — правый фланг и то, что сзади. А я иду вперед.

— Как нам контролировать то, что сзади? — не понял парень.

— Не оставлять за спиной подозрительных мест, — терпеливо пояснил я. — Внимательно слушать, что происходит. Сомневаюсь, что черепки мастера подкрадываться скрытно. Теперь дружно глаза закрыли и дали время к темноте адаптироваться. Ну?

— Так точно! — нервно пошутил Игорь и прикрыл глаза.

Дети, блин.

Как минута вышла, я сам дверь потянул, та заскрипела жалобно. Петр первым внутрь заскочил. Игорь оттеснил меня и следом вошёл. А я, значит, замыкающим.

Встретила нас темнота, запах сырости и пыли.

— Никого, — услышал я голос Петра.

— Они наверху. На нашем месте, — сказал Игорь.

— Что за место? — уточнил я.

— Открытая площадка. Мы туда втроем ходили тренироваться, — пояснил парень.

— Ведите, но смотрите по сторонам.

Пока шли до этого здания, я себе максимальный потенциал нагнал. Почти сотню чистых капель удерживал. Ещё чуть-чуть, и лопну, как перезревший плод, или светиться начну.

Парни двинули на лестницу, я за нами. Там свернули, по коридору дошли и правда до открытой площадки. Здесь был свален возле стен всякий строительный мусор, но места хватило, чтобы пятнадцать черепков разместились. Некоторых я даже узнал. Тот, кто на рынке на нас напал. Паук, кажется. Его подчиненные. Ещё один черепок, с которым Петр дрался. Казим. Который сковородкой получил, после чего я Петра откачивал.

Вся шобла в сборе.

Лютый тоже здесь был. На стуле сидел. Ногу на ногу положив. Часть досок от заколоченных окон была оторвана, поэтому света хватало, чтобы разглядеть его пафосную рожу.

— Какие люди… — вышел к нам Паук, приветственно разведя руки в стороны.

Не слушая, что он там скажет, я сорвался с места. Бросил две трети энергии на укрепление тела и ускорение. Пространство до Лютого было свободным. Паук попытался помешать — с его ладони сорвалась клякса, что растянулась в липкую паутину. Я перехватил её ладонью, та зацепилась, но стоило выпустить чистую Кровь, как опала.

Шесть шагов, пять, четыре… Разогнавшись, я прыгнул на Лютого.

Тот напрягся, но позу не изменил. Мои же руки засверкали. Ну же…

До его груди, где прятался дух, оставалось всего ничего, но внезапно из Лютого вырвались черные сгустки, что перехватили меня и швырнули в сторону. Впечатался я прямо в стену, свалился вниз. Дух вышибло напрочь. Ни вдохнуть, ни выдохнуть. Тело превратилось в один сплошной комок боли, в глазах побелело.

В этом состоянии я провёл несколько долгих секунд, не слыша и не видя, что происходит вокруг. Меня схватили, куда-то оттащили. Когда белая пелена прошла и стало возможно вдохнуть, я увидел, что стою на коленях перед всё так же сидящим Лютым.

— Отпустите его! — кричал Петр.

— Я тебя, суку, порешаю! — орал Игорь.

Лютый коротко кивнул, и Паук, стоявший рядом, взял у другого черепка биту, замахнулся и ударил по моему плечу. Меня швырнуло в сторону, новая вспышка боли прокатилась по телу. Со всех сторон посыпались удары ногами. Я сжался, защищаясь, как мог.

«Кажется, план пошёл по самому дерьмовому сценарию», — мелькнула мысль.

Удары прекратились так же же внезапно, как и начались. Я несколько секунд ожидал продолжения, а потом поднял голову и осмотрелся.

— Босс, смотри, — удивился Паук. — Это ничтожество ещё шевелится. А с виду хлюпик хлюпиком.

Сплюнув кровь с разбитого лица… Когда только успели? На дрожащих руках я приподнялся и даже встать смог. Большая часть накопленного потенциала расплескалась. Если Кровь не держать контролем вне Источника, она разбегается. Часть ушла в тело, защищая от ударов и сразу же подлечивая. Остальное просто ушло, оставляя меня без козыря.

Поднявшись, я повёл плечами, проверяя, насколько сильные повреждения получил. Лютый так и продолжал невозмутимо сидеть на стуле.

— Что, ссыкло, — бросил я ему со всем доступным презрением. — Один на один слил, так дружков позвал? Не понравилось, как сучка, визжать от страха?

Паук снова замахнулся битой, но Лютый остановил его коротким жестом.

— У тебя совсем мозги набекрень, — сказал он без злости, с насмешкой и надменностью. — Как такой, как ты, может думать, что способен победить меня?

Со стула он всё же встал. Подошёл ко мне, явно красуясь перед своими парнями. О репутации печется?

За руку он взял меня почти что нежно. До того как я успел сообразить, что будет, Лютый сломал мне указательный палец.

Видимо, ждал, что от боли закричу.

— Не такому дерьму, как ты, меня пугать, — выплюнул я ему в лицо.

Ничему парня жизнь не учит. Зря он так близко ко мне оказался. Я вперед качнулся, считай, завалился, да выплеснул ему разом всю чистую Кровь прямо в область татуировки.

Снова вспыхнули те кляксы-руки. Попытались перехватить силу. Но что-то у них пошло не так. Кровь не хуже кислоты прожгла черную плоть, ударила парня в грудь. Лютый заорал от боли, отшатнулся, вся его бравада мгновенно улетучилась.

От такого черепки в осадок выпали. Паук глаза расширил, но среагировал как надо. Битой замахнулся, да угрозу, то есть меня, устранить собрался.

А во мне сил не осталось. Я падать продолжил. Без поддержки Крови стоять после побоев не представлялось возможным.

Но в момент замаха Пауку прямо в голову прилетела сковородка. Сзади крики послышались. Игорек с Петром явно не сдавались и пошли в атаку. А раз так, то и мне нельзя сдаваться.

Вдох.

Тело наполнило грязное Масло. Выдохнуть грязь, Вдохнуть Масло, выдохнуть грязь… Я погрузился в боевой транс, запуская внутри себя процесс очистки и укрепления. Тело сразу густой, липкой массой покрыло. Ну и пусть. Зато я нашёл в себе силы резко перевернуться и уйти от удара ногой в голову. Какой-то черепок, чьего имени я не знал, перепутал меня с футбольным мячом.

— Сломайте его! — закричал Лютый не своим голосом.

Петр пронесся мимо и врезался в Паука. Но что толку, если врагов по-прежнему оставалось много. Игорь тоже кого-то на себя отвлек, но нас было трое, а их — пятнадцать.

Я успел встать, увернуться от удара. Ткнул кого-то кулаком в челюсть, но на этом мои успехи и закончились. Удар прилетел в спину, меня снова кинуло на пол. Сверху навалились, придавили. Я уперся руками в бетон, Вдохнул что есть мочи и резко Выдохнул, выплескивая самую грязь назад. Парню сверху поплохело, его хватка ослабла. Я поднапрягся и скинул его с себя. Чтобы принять следующий удар на руки и отлететь назад. Успел поджать голову и не стукнулся затылком о пол.

Выгнувшись, чудом пропустил удар битой. Та врезалась прямо рядом с ухо, стесала кожу, но голову не размозжила. Другой черепок схватил меня за ногу, потащил на себя. Куртка задралась вместе с футболкой, кожу на спине разодрало.

«Да отвали ты!» — на эмоциях я собрал шар в ладони и метнул парню в лицо.

Вышло на отлично, он отпустил меня и завалился назад. Мимо проскочил Игорь, врезал ногой тому, кто хотел ударить меня. Я успел подняться, огляделся безумным взглядом. Петр сражался недалеко, но его прижали к стене. Паук вместе с тремя черепками наседали на него и давили. Кто-то валялся на полу, но врагов по-прежнему оставалось много.

Внезапно Игоря подняло и зашвырнуло в другой угол.

— Разойдитесь! — рявкнул Лютый, с перекошенным от гнева лицом.

Из его груди торчали чужие лапы. Сам парень блестел от Масла.

Его движение я заметил, но увернуться не успел. Нога парня врезалась мне в колено. Раздался хруст, и новая вспышка боли прокатилась по телу. Если бы я её не подавлял, сейчас бы заорал на всё здание.

Лютый отошёл, черепки засвистели. Я перекатился, подволакивая ногу, попытался встать, и это даже получилось. Минус правая — отметило сознание.

Но есть ведь ещё левая и две руки.

Весь триумф Лютого сошёл с его лица, когда черепки замолкли. Он повернулся, увидел меня и неверяще свёл брови к переносице.

— Это всё, что ты можешь, ничтожество? — сплюнул я ему под ноги.

Прямой удар ногой отбросил меня назад, прямо на руки черепкам. Те швырнули меня обратно, я не удержался на одной ноге и полетел на бетон. Боль была жуткая. Сознание уплывало, тело не хотело всё это терпеть.

Но нельзя.

Нельзя сдаваться.

Когда из глаз ушла темнота, я увидел, как Лютый навис надо мной. В его руке материализовалась бита из Масла. Он замахнулся и резко опустил её. Я рефлекторно дернулся, прикрылся рукой.

Новый хруст, в глазах снова побелело, а боль затопила меня всего.

— В этот раз сможешь подняться? — услышал я сквозь муть в голове чужую насмешку.

Подняться… Подняться? Да, это хорошая идея.

Небольшое усилие, и боль притихла. Зрение вернулось в норму, если не считать того, что всё двоилось и даже троилось.

Я перевернулся, прижал руку к телу, чтобы не задеть. «Минус левая», — мелькнула очередная мысль.

Кое-как, с трудом, я сначала привстал на ногу, а потом и поднялся, шатаясь.

Снова наступила звенящая тишина.

Слова сами полились из меня.

— Я… Элор… Последний защитник… рода человеческого…

Лютый смотрел на меня как на безумца. Но я видел в его глазах страх. Он не понимал и поэтому боялся. Остальные черепки тоже застыли. В их голове не укладывалось, как такой, как я, может подняться в очередной раз. Петр с разбитым лицом сидел у стены, прямо на теле Паука. Трое черепков сторонились, блокировали его, но не подходили. Игорь валялся в углу и не видел, что происходит.

— Ни боль… — слова продолжали выходить из меня, — ни сама смерть не остановят меня.

Я выставил руку перед собой и навёл на Лютого. Он шагнул назад, дух внутри него забеспокоился.

Черные кляксы вырвались из груди парня, устремились ко мне. Мелькнули когти, что врезались мне в плоть, разрывая её.

Схватившись за них целой рукой… Я дернул. Не сами руки. А Масло, что скрывалось в них. Дернул со всей силы, выдирая саму суть духа из Лютого.

Черная жижа побежала по образовавшемуся каналу, врезалась в меня, вошла внутрь. Столкнулась с теми каплями чистой Крови, что я успел накопить.

Лютый попытался вырваться, вместе с духом, но я дернул ещё сильнее. Парня повело ко мне. У меня не было физической силы, чтобы сдвинуть его… Но моя воля…

Моя воля была в разы сильнее этих двух паразитов.

Черепки что-то кричали. Дух вырывался. Он испугался настолько, что выскочил из тела Лютого. Того отшвырнуло в сторону сломанной куклой. Тварь набросилась на меня, появилась её голодная пасть, что вцепилось мне в плечо.

Снова хрустнули кости. Я держался из последних сил. Тварь разрывала меня, я отвечал ей тем же. Отрывал куски.

Но проигрывал… Тело оказалось слишком слабым…

Ни боль, ни смерть… — пульсировало в глубине моей души.

Ещё немного, ещё… Ещё….

В высшей точке напряжения, когда осталось непонятно, кто победит, Петр, найдя в себе силы, пробился ко мне через ошарашенных черепков. Он голыми руками схватил голодную тварь, отшвырнул в сторону.

Из раздробленного плеча вырвался фонтан крови, но это подарило мне передышку. Несколько секунд, когда я успел сделать несколько быстрых Вдохов и Выдохов.

И когда дух бросился на меня, я встретил его чистотой, которая запылала так ярко, что ослепила тех, кто здесь находился.