Просторный светлый зал с высокими потолками полнился волшебниками в разнообразных, но явно дорогих одеждах, и дороговизна их была очевидна, даже если стиль был прост и лаконичен. С первого взгляда могло показаться, что волшебников здесь действительно много, но это было лишь мимолётным ощущением, обманом, вызванным дизайном самой гостиной, игрой света и теней от светильников и большого камина.
Не особо выделялась среди прочих группа волшебников, которые распивали напитки, стоя возле фуршета у стены, и обсуждали что-то. Однако, Люциус Малфой сразу признал в этой группе волшебников своих знакомых, а обведя взглядом зал, приметил свою супругу в кругу подруг, приятельниц, знакомых и других леди разного «уровня дружбы». Ни секунды не медля, но отдавая должное хорошей подборке тихой классической музыки, игравшей роль акустического наполнения в зале, Люциус направился к группе этих самых волшебников, являвшихся давними, или не очень, знакомыми.
Как только Люциус перешагнул незримую черту вокруг этих волшебников, то сразу же услышал их разговор:
— …думал, что ты, Гиппократ, — улыбался рослый и полноватый волшебник средних лет, обращаясь к довольно известному целителю Сметвику, — вообще больше не будешь проводить светские приёмы.
Гойл-старший, а это был именно он, заговорщически глянул на Сметвика. Остальные же, в лице старших Булстроуда и Гринграсса, смотрели на полноватого целителя с вопросом.
— Полагаю, господа, — Люциус подошёл к ним и заговорил с улыбкой на лице, — вы имеете в виду последние пять лет отказа от приёмов?
— О, Люциус! — Радостно раскинул руки в стороны здоровяк-Гойл, но обниматься, разумеется, не спешил, да и не собирался. — Да-да, мы именно об этом. Расскажи непосвящённым.
— А тут такие есть? — Сметвик кивнул Малфою и осмотрел собравшуюся скромную компанию. — Неужели кто-то не знает о том приёме во Франции, у Дюбуа?
— Об этом знаю, пожалуй, только я, — ухмыльнулся блондин Уильям Гринграсс.
— Да чего там рассказывать, — отмахнулся Сметвик, но видя не угасший интерес во взгляде давних знакомых, продолжил. — Был я как-то на приёме в доме Дюбуа. Бал-маскарад, всё красиво, прелестно, зачарованные маски меняли облик до невозможности узнать, но не коверкая его… Ну, кому я рассказываю, все видели подобные.
— Разумеется, дорогой друг, — кивнул Люциус и взял бокал волшебного игристого.
— Бал, в общем, как бал — танцы, еда, попытки прощупать, кто под маской, интрига, флирт на грани дозволенного и непринуждённые, но свободные разговоры, всё, как и всегда на таких мероприятиях. Вы же знаете, насколько Дюбуа требователен в поиске учеников?
— Эксцентричный французишка-зельемес, — кивнул Гойл, чем вызвал лёгкие смешки с нотками укора от присутствующих.
— Безусловно, — подтвердил высказывание Сметвик. — Вот и явился на бал соискатель, которому Дюбуа отказывал уже который год. Разумеется, небольшой скандал, очередной отказ, и этот молодой подлец…
— Дюбуа?
— Да при чём тут Дюбуа, — отмахнулся Сметвик. — Парень этот, соискатель. Он как-то хитро распылил по дому своё не менее хитрое, но простое, как пять кнатов, зелье.
— Даже любопытно, — задумчиво потянул Гринграсс, — что же это за зелье такое?
— Действительно, — кивнул Малфой, слегка улыбнувшись. — Сложно представить, какие должны быть последствия у зелья, чтобы вызвать такую стойкую неприязнь у мастера-целителя.
— Готов поспорить, — Гойл залпом допил остатки игристого в бокале, тут же беря новый, — что это что-то действительно кроваво-ужасное. Бойня, резня, катастрофа…
— Поумерь свою буйную фантазию, здоровяк, — ухмыльнулся Сметвик. — Всё намного проще, лучше и… И хуже. Весь дом на несколько часов превратился… В самое настоящее логово разврата!
От столь неожиданного, но одновременно с этим и предсказуемого поворота, компания волшебников отнюдь не аристократично прыснули со смеху — возможно, виною тому алкоголь?
— А вот и ничего смешного, — Сметвик сам улыбался, несмотря на свои слова. — У меня тонкая душевная организация, а мои познания и опыт позволяют чётко понимать, что люди не так моногамны, как хотят думать. Это меня тяготит, как и чёткое понимание того, сколько волшебников предаются разврату не с теми… Не с теми, в общем.
— Угу, — хихикал здоровяк-Гойл, но никто бы не подумал укорить его в не особо-то и великосветском поведении — слишком уж давно все друг друга знают. — Как говаривал один мой знакомый: «Мы с женой слишком часто занимались сексом. Правда, в разных местах и не одновременно. Потому и разошлись».
Воспользовавшись паузой, образовавшейся из-за простой, но сказанной в тему, шутки, и немного опустошив блюда с закусками, волшебники неуловимыми движениями проверили качество чар приватности вокруг их группы, и сменили тему разговора.
— Как дела с международными отношениями? — инициировал тему Сметвик, но при этом он, среди прочих, наименее заинтересован в подобном.
— Неплохо, — кивнул блондин-Гринграсс. — Мы не зря потратили столько времени на инициацию Турнира и подготовку к нему.
— Согласен, — важно кивнул Люциус. — Из надёжных источников мне известно, что он восстанавливается и набирает силы. Нужно выводить средства за пределы доступа для нас самих.
— Мы над этим работаем, — лицо Гойла стало предельно серьёзным. — Переводы во Францию, финансирование и прочее. Контракты позволят… не позволят, если точнее, получить доступ к моим же ресурсам в течение пяти лет.
— Аналогично, — Булстроуд, невысокий, но крепкий шатен отпил шампанское из бокала. — Наши полностью вложились в надёжных инвесторов в Африке. Проекты не прибыльные, но наверняка. Забрать не получится так же в ближайшие годы. Люциус?
— Через Францию в Азию. Гиппократ, ты?
— Думаете, стоит о чём-то беспокоиться?
— Мне кажется, — задумчиво и важно потянул слова Люциус, — что в этот раз он не оставит в стороне традиционно нейтральные силы. Попробуй мобилизовать волшебников в Мунго. Доведи до них мысль, что нужно убрать из страны все рычаги давления на них и всё, что может представлять для него интерес.
— Я, конечно, попробую, — Сметвик положил одну руку на свой небольшой живот, что был почти незаметен под мантией, — но подобная суета привлечёт внимание.
— Министерство будет слепо, как всегда, — пожал плечами Гринграсс, а остальные выразили согласие молчанием. — А всякие Дамблдоры, как мне кажется, и так всё знают или догадываются. Значит, вскоре мы будем, по бумагам, ещё чуточку богаче, но по факту — без кната в кармане?
— Что-то в этом роде, — резюмировал Люциус, и все они осушили свои бокалы с шампанским. — Лучше так, чем потратить на пустую и никому ненужную революцию половину средств семьи, обогащая карманы чинуш. Не ровен час, и они станут богаче и влиятельнее нас, да ещё и нашими же деньгами. Но давайте поговорим о плохом в другой обстановке.
— Согласен. Плохая тема, — Гойл готов был подвести черту разговору. — Из категории: «Начали за здравие, закончили за упокой».
Оглядев волшебников в зале, что либо группками стояли, пили, ели, обсуждали что-то, либо выходили через веранду в зимний сад, Уильям Гринграсс обратил внимание на свою жену и её женскую компанию в лице Нарциссы Малфой, Клариссы Булстроуд и ещё двух леди — эта группа переместилась уже в другой угол зала, но как и прежде, активно что-то обсуждали, не пренебрегая как вином, так и фруктами.
— Мне вот интересно, — протянул Уильям, обращая на себя внимание остальной компании. — О чём они там беседует так оживлённо?
— О, о Хогвартсе, — открыто улыбнулся Сметвик, погладив живот. — Они, как только все мы собрались, тут же начали обсуждать школу и события там. И потом, когда я подходил и интересовался, всё ли хорошо и не желают ли чего дамы, разговор их был о Хогвартсе. И через час…
— Мы поняли, хватит, — Гойл в останавливающем жесте поднял одну руку. — Вот только, о чём там говорить?
— А твой, разве, не пишет о новостях из школы? — Люциус как-то заговорщически глянул на старшего Гойла.
— Пишет, конечно, — уверенно и весомо кивнул здоровяк. — Но там ничего такого уж интересного. Даже не знаю, что можно обсуждать так долго.
— И мой пишет… — Люциус глянул на остальных, на Булстроуда, на Гринграсса, но те не спешили чем-то делиться, возможно, считая, как и Гойл, что делиться особо нечем. — Правда, слишком много места в его жизни стал занимать один магглорождённый парнишка. Точнее, портить жизнь Драко.
— Только не говори, что Грейнджер, — Гринграсс покачал головой, а на лице его читались нотки неудовольствия.
— Грейнджер? — оживился Сметвик, как обычно с ним бывает, стоит только кому-то произнести слово «медицина».
— Ты знаком с этим магглорождённым? — удивился Люциус.
— Мой пациент.
— А… — отмахнулись все волшебники, выдав вздох разочарования.
— Значит, ничего не узнаем, — резюмировал общее мнение Люциус.
— Ну, могу сказать, — Сметвик сделал вид, что задумался, — что это сильный, здоровый, талантливый и перспективный молодой волшебник.
— Грязнокровка, — с лёгкой неприязнью кивнул Гойл.
— Дочь писала об этом парне, он сильно выделяется, — важно заявил Булстроуд, обычно предпочитавший разговору молчание.
— А у меня есть воспоминание, — продолжил тему Гойл, — где он в течение дня по-слизерински изучает защиту Кубка, наблюдая за тем, как в него кидают или пытаются кинуть имя ученики. В итоге, обошёл защиту Дамблдора и воспользовался свойствами Кубка, о которых даже не догадывались.
— Старшая дочь о нём почти не пишет, — Гринграсс рассматривал пузырьки в бокале шампанского. — Зато младшая вовсю строчит досье, высказывая свои опасения.
— Нарцисса им заинтересовалась, — кивнул Люциус, а все остальные посмотрели на платинового блондина, выражая шок. — Да не в этом смысле, старые похабники, не дождётесь.
— Статистически… — хотел было высказаться Булстроуд, но его прервал Сметвик, услышав начало.
— К ним это неприменимо, так как в статистике учитываются пары, созданные во время обучения, либо в течение двух лет после окончания Хогвартса. А сколько вам было, Люц, когда вы сошлись?
— Мне было двадцать четыре, а Цисси…
— На год младше, да… В общем, уже не мальчик и не девочка.
— Она бы, Гиппократ, и не спешила замуж, если бы не выкрутасы Андромеды и не всполошившиеся из-за этого родственники.
— А вам не кажется, господа, — Уильям Гринграсс взял новый бокал, да и выглядел, как-то, подвыпившим уже. — Что последнее время слишком много говорят о всяких маггло-Грейнджерах? Нет?
— А я даже рад, что он есть, — ухмыльнулся Малфой. — Драко посчитал его абсолютное превосходство во всём и над всеми оскорблением лично своей сиятельной особе, как и всем чистокровным. Я уж боялся, что после пятого курса придётся принудительно сдавать его наставникам по самой жесткой программе для понимания, что волшебник — это не просто так. Он даже товарищей своих запряг…
Люциус посмотрел на здоровяка-Гойла, который, в свою очередь, явно намеревался подобраться к куда более высокоградусной выпивке — выпитые три-четыре, а может быть и пять бокалов игристого для него, что слону дробина, как говаривал Долохов.
— Ага, напряжёшь моего, — буркнул Гойл, но все услышали. — Пока не пригрозишь еды лишить, никакой самоотдачи в занятиях…
— Вот вы серьёзно? — Уильям Гринграсс пригладил блондинистую шевелюру, глядя на товарищей. — Наши дети обсуждают грязнокровку, преподаватели нахваливают грязнокровку, на рекламных проспектах колдофото грязнокровки, в Дуэльном Клубе, не школьном, на секундочку, говорят об одном из лучших уже в школьном клубе… Угадайте, кто? Всё тот же грязнокровка. Даже наши жены обсуждают грязнокровку…
— Если подумать, — протянул Малфой, — это и вправду печально, и наглядно характеризует степень вырождения нашего общества, если рассматривать нас именно как волшебников…
— Ты, вот, Люц, — Гойл-старший протянул бокал с шампанским, — выпей ещё. А то больно складно говоришь…
Музыка в зале продолжала тихо играть, другие волшебники общались, а колебание пространства, неожиданное, но всем в этой компании привычное и понятное, отвлекло от разговора — невидимый домовик, оказавшийся рядом со Сметвиком, тихо заговорил:
— Хозяин Сметвик, сэр, беда. Говорю, как вы и велели… Пьяные волшебники устроили разврат в малой бежевой гостиной… Как вы и переживали…
— Эх… Ну вот, опять страдать моей тонкой душевной организации.
— Говорит волшебник, — ухмыльнулся Гойл, — разбирающий людей на запчасти, и собирающий обратно в первозданном виде.
— А давайте узнаем, кто там? — подал идею Булстроуд, поставив пустой бокал на стол.
— Нам не по семнадцать лет, — Люциус качнул головой с укором.
— Ой, да брось, неужели неинтересно, кто, кого и как? Вдруг компромат?
Волшебники переглянулись, поставили пустые бокалы на стол, оглядели зал и тихо-тихо, чуть ли не вдоль стенки, почти незаметно пошатываясь, двинулись к выходу из зала. Разумеется, подобный маневр не остался незамеченным группой волшебниц, среди которых были их жены.
— Как вы думаете, куда они направились? — поинтересовалась брюнетка, София Гринграсс.
— Очевидно, заиграло детство в одном месте, — улыбнулась Нарцисса, покручивая бокал с вином. — Учитывая нелюбовь Сметвика к интрижкам, он наверняка следит за моральным обликом своих гостей.
— Ну да, ну да… — покивали другие дамы.
— А минут десять назад, — София мельком оглядела зал, чтобы не оказаться голословной, — куда-то отошла Забини, а через секунд тридцать — незнакомый мне мужчина из молодых семей.
— Они отправились подглядывать, что ли? И вы не беспокоитесь, учитывая славу Забини? — удивилась светловолосая гостья из Франции, мало кому знакомая в этом зале.
— Насчёт беспокойства, — Нарцисса мягко улыбнулась. — Люциус на одной воле сопротивляется групповому шарму вейл и Амортенции, а в остальном он верен себе. Насчёт же подглядывания…
Дамы замерли в ожидании продолжения.
— Что сказать? Первые пятьдесят лет детства мужчин — самые сложные.
***
Кабинет директора Хогвартса был тёмен и мрачен в этот чудесный вечер. Дамблдор стоял у окна и глядел на звёздное небо.
— Вызывали? — раздался тихий голос Снейпа.
— Да, Северус, — не оборачиваясь ответил Дамблдор, поглаживая бороду. — Какие известия о Волдеморте?
— Никаких, — сухо ответил Снейп.
С трудом можно было различить фигуру зельевара во мраке кабинета, и лишь его лицо словно бы парило в пространстве.
— Странно. Последние события словно бы намекают, что вскоре начнутся тяжелые времена. Этот инцидент на Финале Кубка Мира, поддельные до единого костюмы, подставные Пожиратели… Старые семьи начали хитро выводить ресурсы из страны. Похоже, у Волдеморта не так много поддержки, как принято считать в обществе.
Директор обернулся к зельевару, а в его очках половинках на миг блеснуло отражение луны.
— Метка?
— Наливается силой, директор. Это чувствуют все. Наверняка, по этой причине и начались финансовые движения. Каркаров буквально трясётся от страха.
— Неудивительно, — кивнул директор. — Не то, что в приличном, даже в неприличном обществе его поступки не прощаются.
— Особенно в «неприличном».
— Как обстоят дела с защитой Турнира?
— Грюм с Аврорами обеспечивают все возможные меры, которые, к слову, позволили уже всем чемпионам узнать об особенностях первого тура.
— Это хорошо, — директор подошел к своему столу и сел в кресло, расслабившись. — Как по мне, драконы — не тот противник, выходить без подготовки против которого может позволить себе волшебник любого возраста. Что же, не смею больше задерживать, Северус.
Дамблдор повёл рукой в воздухе, а на его столе зажглись несколько светильников, позволяя чётко разглядеть гору бумаг, которые только предстоит разобрать. Именно этим и решил заняться директор на ночь глядя, а профессор зельеварения, не прощаясь, тихо и незаметно покинул кабинет.
***
Чудесное утро восемнадцатого октября началось для меня, как и всегда, с физической подготовки и прочих процедур. Однако, это единственное, что шло по графику. Терять время понапрасну просто нельзя — к таким выводам пришёл я, пришёл Седрик и пара его товарищей, как и вся наша команда по квиддичу. Именно этих людей мы решили посвятить в тайну первого этапа Турнира, и это вылилось в срочную операцию по сбору информации из всех возможных источников. Кто-то бросился писать письма домой, спеша узнать, какие известны в семье методы противодействия, или хотя бы просто эффективного воздействия на драконов, а кто-то обещал прошерстить всю библиотеку — я, очевидно, относился к последним.
Именно библиотека стала тем местом, где я, Седрик, Герберт и Тамсин проводили максимум своего времени.
— Трансфигурация, — выдал идею Седрик, когда мы сидели за одним из самых дальних столов в самом укромном углу библиотеки, обложившись книгами и фолиантами.
— Глупость, — Тамсин, которая, похоже, так и собирается ходить чуть ли не с мальчишеской довольно короткой стрижкой, отбросила вариант старосты.
— Да, — Герберт чуть ли не закусив губу вчитывался в страницы толстой книги. — Драконы на раз распознают подобное.
— Но я очень хорош в трансфигурации. Не лучше ли делать упор на то, в чём ты силён, даже если это не очень эффективно?
— Зависит от задачи, — вступил я в разговор.
Сам я брал книги не совсем наугад — воспользовался методикой поиска, которой ищу «иголку в стоге сена». В итоге я точно знаю, что где-то на страницах семи книг, которые я принёс, есть чары или заклинания, которыми можно либо подавить дракона, либо отвлечь, либо нейтрализовать. Вот и листаю, читаю, ищу.
— Вряд ли нужно будет его побеждать буквально, — задумалась Тамсин. — Это за пределами не только школьной программы, но и подготовки в самих питомниках. Как-то зачем-то обмануть, скорее всего, или усыпить… Или ещё что-то…
— Кстати, — я поднял взгляд на девушку, единственную в нашей компании, — ты же историк, можно сказать. Какого типа обычно первые задания Турнира.
— О, а я и не подумала даже вспоминать подобное. Говорилось, что зачастую нужно что-то добыть. Неважно что.
Мы все переглянулись.
— Драконы будут охранять что-то, очевидно, — резюмировал Седрик. — Но драконы — не церберы. Их не посадишь в будку, командуя: «Сторожи».
— А что драконы охраняют лучше всего? Что они вообще могут охранять? — задался я вопросом вслух.
— Яйца, — ответили все, словно это само собой разумеется.
— Им плевать на всё, кроме яиц, — кивнул Герберт, вновь погружаясь в чтение, но тут же поднимая на нас взгляд. — Хм. Если дракон и вправду будет что-то сторожить, то это точно будет что-то схожей с яйцом формы.
— Так, дамы и господа, — я оглядел всех, привлекая внимание. — Давайте разработаем два плана. Если наша теория верна, то нужно что-то стырить у дракона. Разумеется, совсем необязательно сражаться с самим драконом. Первый план — как что-то стырить у дракона? Если мы ошибаемся и нужно будет как-то противостоять огромной огнедышащей и летающей рептилии, обладающей повышенным сопротивлением к магии…
— Ты вообще не воодушевляешь, — скупо улыбнулся Седрик. — Но ты прав. Пока у нас есть два варианта задачи на первый тур — стырить или победить. План для обоих. Есть идеи?
Тишина.
— Прекрасно. Продолжаем читать.
И мы читали. Всё свободное время. И только в субботу, двадцать второго октября, за два дня до первого состязания, мы более-менее разобрались с найденным материалом, систематизировали его и выдвинули аж целых два плана для двух ситуаций.
На случай противостояния дракону, было решено хорошо подготовиться, сварить парочку зелий и разучить парочку заклинаний. Суть идеи проста. Так как на состязание нельзя брать ничего кроме палочки, то склянки с зельями нужно будет упаковать в пояс-разгрузку, зачарованный от повреждений и для сохранности склянок. Его Седрик призовёт с помощью А́кцио. Сами зелья разнообразны, но суть у них одна — парализующий и снотворный эффект. Одно зелье очень летучее и очень мощное, легко впитывается. Склянка с ним доставляется до дракона либо трансфигурированной птичкой, либо ещё каким образом, зависит от ситуации. Сам дракон пусть и довольно невосприимчив к магии, но в любой книге упоминается, что непрямое воздействие на них работает, как и на всём остальном — без проблем. Птичка подбирается к голове дракона, разбивает колбу, а Седрик колдует чары Головного Пузыря в изолирующей модификации на голову дракона. Ну, это всё в идеале.
Для осуществления этого плана мы нагло гоняли Седрика, заставляя отрабатывать контроль, точность и скорость исполнения заклинаний, а лично я показывал скорость полёта трансфигурированных птичек из металла — во время трансфигурации нужно просто представить на птичках простую рунную цепочку на уменьшение веса и увеличение скорости. С последним Седрик справился на ура — он вообще талант в трансфигурации и ухватил идею сразу же. Я, кстати, предлагал сделать ему какой-нибудь амулет, но тот отказался. Ну, флаг ему в руки, конечно, но жаль.
Второй вариант, если нужно что-то стырить и свалить, заключался всё-таки в трансфигурации — ну Седрик в этом деле действительно хорош, нужно лишь чуть больше фантазии. И вот с этим-то, с фантазией, я могу ему помочь. Я предложил трансфигурировать нечто, способное крайне быстро двигаться, а с рунной цепочкой скорости и «Паучьих Лапок», всё становится предельно просто.
— И что же будет таким быстрым? — спросил Седрик, когда мы всё той же командой, что штурмовала библиотеку, помогали тренироваться нашему чемпиону в одном из кабинетов.
— Очевидно же, стрекоза.
— Что?
— Ну, большая, с рунными цепочками по телу, всё как положено, — рассказывал я. — Скорость, уменьшение веса и Паучьи Лапки — лучший выбор, чтобы крайне быстро что-то стырить и уйти.
— Почему стрекоза, вообще?
— Они развивают скорость около шестидесяти миль в час. Ну, предмет, конечно, может быть большим…
Прикинув всё по максимуму, взмахнул палочкой и не без труда, но трансфигурировал кусок пергамента в крупную стрекозу.
— Фу-у… — поморщилась Тамсин. — Она же с кошку размером… А эти крылья…
Стрекоза с мощным гулом взлетела и метнулась из одного угла кабинета в другой. Крайне быстро. Крайне.
— Воу. Даже снитч помедленнее будет, — улыбался Седрик. — Давай отрабатывать это и руны…
На вечерних занятиях по зельеварению, Снейп, да и Дафна, посетовали, что я витаю где-то в облаках и мне нужно сконцентрироваться на задаче — пришлось взять себя в руки, и мне даже стало самую малость стыдно. Совсем чуть-чуть.
Воскресенье вновь прошло в тренировках с Седриком, где я генерировал какие-то идеи в трансфигурации, а Седрик удивлялся богатству моей фантазии. Всё-таки, учитывая классический подход к трансфигурации у нашего старосты, он крайне хорош в этой дисциплине. Я лучше его только за счёт контроля и того, что «понял трансфигурацию в принципе», как выразился однажды в прошлом году. Седрик же кардинально впереди меня по знаниям, но это и неудивительно.
В итоге всё воскресенье мы — я, Седрик, его товарищи и наша команда по квиддичу — весь день уделили тренировкам старосты. Моделировали самые разные ситуации и расклады, проверили сваренные зелья, убедились в надёжности чар на поясе-разгрузке для этих самых зелий. В общем, если задача не будет совсем уж абсурдна, Седрик точно справится, и скорее всего, лучше всех. В это верили мы, в это верил Седрик, а это — главное. Осталось только дождаться завтрашнего дня, двадцать четвёртого октября, и всё станет ясно. Но всё равно волнительно.
***
Утро дня первого тура, двадцать четвёртого октября, прошло для всех крайне быстро. Замок буквально гудел от обсуждений взволнованными учениками того, что же выпадет на долю чемпионов, и как они будут справляться. Предположений было масса, от нелепых до абсурдных и невыполнимых.
Первые уроки прошли моментально, а от остальных всех освободили, чтобы можно было сходить на полдник в Большой Зал, а потом отправиться и на место проведения первого тура. Места рядом с Седриком были заняты — ребята поддерживали и подбадривали его как могли, видя необычно серьёзное выражение на слегка бледноватом лице. Я подошёл к нему и похлопал по плечу.
— Ты как?
— Отлично.
— Всё подготовлено и перепроверено, сам знаешь.
— Знаю.
Больше не говоря ни слова, просто кивнул старосте и получил такой же кивок в ответ, и только после этого добрался до наших с однокурсниками мест за столом факультета.
— Как он? — тут же спросила Ханна, да и Сьюзен выражала беспокойство.
— Всё будет отлично. Мы всё разведали, всё подготовили, составили план, запасной план, запасной для запасного, и ещё парочку в том же духе.
— Это хорошо, — кивнула Ханна.
Остальные хаффы с моего курса ели молча, хотя парни буквально ёрзали на лавке от нетерпения — они-то не знают с какой опасностью придётся столкнуться чемпионам. Хотя, я уже давно заметил, что в волшебном мире совсем иначе относятся к различным опасностям, даже смертельным — не иначе, как из-за эффективной медицины.
Когда почти всё было съедено, мадам Спраут подошла к Седрику, сказала пару слов и увела его с собой. Аналогичная процедура постигла мисс Делакур и «звезду» Крама, только уводили их непосредственно Каркаров и мадам Максим.
Через несколько минут после их ухода, Дамблдор встал со своего места и попросил нас всех скоординированной группой отправиться на выход из замка, к лесу, а дорогу мы сами увидим, узнаем и поймём, но если что, то просто надо следовать за ним. О необходимости прихватить тёплые вещи, ведь погода пасмурная и ветреная, мы были оповещены заранее, а потому мантии, шарфы в цветах факультета, всё это было готово, как и амулеты моего производства под одеждой — готов поспорить, их носят практически все ученики и гости.
Несколько минут, и вот мы, то есть, вообще все ученики Хогвартса, нестройно и не особо организованной толпой двигаемся от замка к опушке Запретного Леса, а вдоль широкой тропинки расставлены, словно указатели, воткнутые в землю высокие факелы. Пусть их огонь был бесполезен днём, но его было видно и всё это действительно давало чёткое понимание, куда нужно двигаться.
Вот мы вышли на опушку леса, явно выровненную заранее, а Дамблдор, как и несколько преподавателей, шли по направлению к довольно большому сооружению в лесу. При ближайшем рассмотрении стало ясно, что это большие трибуны, на которых могут разместиться все ученики Хогвартса, гости из других школ и просто гости в лице взрослых волшебников — для них отведено аж три секции трибун, центральная из которых, по совместительству, если судить по более качественным местам и их количеству, отведена для судей. Вся эта конструкция была возведена вокруг большого загона. Достаточно большого, чтобы и дракона вместить, и дать ему немного места для «порезвиться», и зрители будут в безопасности — загон действительно большой.
Вся эта шумная толпа из учеников довольно быстро рассосалась по трибунам, громко шумя, улыбаясь, с нетерпением ожидая зрелища. На специальных трибунах появлялись гости, взрослые волшебники в разных дорогих одеждах — они были преисполнены важности. Среди этих гостей я узнал чету Малфоев и Гринграсс. О личностях некоторых, судя по тому, кто с кем садился, я мог только гадать. Несколько явно министерских работников сели за креслами судей, в роли которых должны выступить директора школ, мистер Крауч и мистер Бэгмен, но их пока не было.
Гектор Зоркий Глаз, то бишь, я, не сразу, но заметил, что площадка загона содержала такие элементы «ландшафта», как дерево, вода, камень, в роли которого выступала площадка, словно под землю закопали кусок скалы. Не было только огня, но, полагаю, чемпион рискует получить огонька с избытком. По загону были разбросаны кучи мелкого хлама и камня — явно для трансфигурации. В общем, организаторы постарались дать некий минимум окружения, которым можно воспользоваться в своих целях.
За загоном Зоркий Глаз в моём лице приметил три огромные клетки с драконами, но вопреки воспоминаниям, они там не буянили, а вполне тихо сидели, ждали.
— Делаем ставки! — громко, явно используя Соно́рус, кричали близнецы Уизли, ходя меж рядов трибун с раскрытыми чемоданами. — Кто же продержится дольше в этой кровавой бане?!
— Придурки, — констатировала Ханна, отвернувшись от этого зрелища.
— Предприимчивые придурки, — кивнул я.
В этот момент на судейскую трибуну зашли, собственно, сами судьи, рассаживаясь по местам. Стоять остался только Людо Бэгмен.
— Дамы и господа! — мистер Бэгмен усилил голос магией и теперь вещал на всю округу. — Рад вас приветствовать…
Пока мистер Бэгмен разглагольствовал на тему «Радость, братство, сотрудничество, турнир, веселье, посмотрим же!», несколько волшебников в чёрно-красной униформе, но не в мантиях, что необычно, почти мгновенно организовали в центре загона этакое гнездо из камня, тут же положив туда пару больших драконьих яиц и одно позолоченное, явно рукотворное. Другие волшебники в такой же спецовке двигали одну из клеток, да так быстро, словно это не многотонная конструкция без колёс.
Школьники ликовали, когда увидели дракона в клетке, быстро двигавшейся к середине загона — к яйцам в скальном гнезде.
— Мордред… — Ханна, стоявшая рядом, выдала одно из самых безобидных восклицаний, а остальные ребята не особо-то контролировали свою речь. — Они сошли с ума…
Оглядев ликующих волшебников, я подумал, что с ума сошли в принципе все. С другой стороны, стоит ли от детей ожидать грамотную оценку опасности? Нет.
Пока я предавался размышлениям, волшебники в униформе «распаковали» ящерку, куда-то дели клетку, и разошлись по углам загона. Дракон был не особо красив, и конкретно эта особь походила на какую-то курочку — по крайней мере ассоциации в голове возникали именно такие. Толстенькую в серединке курочку с короткой и плоской головой, словно мопс от мира ящериц. Да и крылья были коротковаты.
— Шведский тупорылый, — озвучил я вид этого дракона, чем на краткий миг привлёк внимание ребят вокруг.
Лишь на миг. В следующую секунду дракон, которого волшебники, оказывается, уже и на цепь умудрились посадить, а я и не заметил… В общем, дракон быстренько нюхнул яйца в скальном гнезде, пыхнул двумя тут же исчезнувшими облачками голубого пламени на яйца, и устроился как бы над гнездом. «Над», «рядом» — сложно правильно обрисовать положение дракона.
— Встречайте, дамы и господа! — голос Бэгмена вновь начал привлекать внимание. — Чемпион Хогвартса, Седрик Диггори!
Из небольшого прохода в трибунах появился Седрик в желто-чёрной форме, похожей на ту, что используется в квиддиче. Ученики встретили его громкими аплодисментами, кто-то даже подготовил плакаты и прочую атрибутику, а взрослые просто сдержанно хлопали.
— Вперёд, сынок! — с трудом услышал я крик мистера Диггори, и только потом нашёл взглядом его фигуру среди волшебников.
— Задача чемпионов, как я и говорил, выкрасть из гнезда золотое яйцо. Что же, не будем тянуть…
— Да!!!
— Начали!!!
Седрик без долгих раздумий указал палочкой в сторону прохода, откуда вышел, и буквально через секунду в его руку прилетел пояс с зельями, и староста тут же перекинул его через плечо, закрепляя дополнительными ремнями. Дракон следил за движениями Седрика, но делать что-то не спешил.
— О, вы поглядите, дамы и господа! Седрик Диггори воспользовался манящими чарами, чтобы призвать дополнительную экипировку! Не против ли это правил? Но нет, мистер Крауч говорит, что это разрешено и даже более того, приветствуется!
Седрик, глядя прямо на дракона, провёл рукой по поясу, нащупал нужную ему колбочку и взмахнул палочкой — с неё тут же слетела стая птиц, похожих на стрижей или ласточек, слишком быстрых, для трансфигурации по классической модели, а значит, на птицах руны. Дракон бездействовал, а публика улюлюкала, явно ожидающая каких-то решительных и непостижимых в своём красочном великолепии, действий.
— Что же задумал Седрик, используя модифицированные заклинания трансфигурации?
Правильные вещи он задумал — вот, что я скажу. Жирненький дракон перекрывал удобный доступ к яйцу, и воспользоваться стрекозой будет проблематично — нужно задать чёткий алгоритм действий, а ты не можешь это сделать, не зная, где откроется «окно» между камнями и телом или крыльями дракона, чтобы добраться до яйца.
Стайка птиц чёрными росчерками летала вокруг Седрика, и было этих птиц не меньше двух десятков. Вот наш староста протянул руку со склянкой, и одна из птиц, метнувшись чёрной молнией, выхватила склянку. Седрик резко указал палочкой на дракона, и стая полетела к нему по дуге, привлекая внимание. Лишь одна единственная птичка буквально стелилась по земле и заходила на огромную рептилию совсем с другой стороны.
— Отвлекающий маневр! Отлично!!! Знать бы, для чего?!
Дракон действительно отвлёкся на стайку, что поднялась чуть вверх и собиралась спикировать на ящерицу по дуге. Дракон приоткрыл пасть, изогнул немного шею и выплюнул струю голубого пламени, сжигая птичек. Пламя выдохлось, птичкам хана, дракон горд своим успехом — это прям читалось в позе.
— К сожалению… — только-только погасло пламя дракона, а Бэгмен уже готов был засчитать провальную попытку.
В этот момент, последняя птичка, что несла склянку, набрала максимальную скорость и врезалась в плоскую морду дракона, разлетаясь вместе со склянкой на густое и быстро расширяющееся фиолетовое облако убойного снотворного для птиц, рептилий и драконов — не зря же книги читали? Удар был хорош — огромная голова дракона даже сдвинулась с места.
Седрик моментально, одним движением, кинул в дракона модифицированные чары головного пузыря. Конечно, первые секунды было непонятно, что произошло.
— Вот это поворот!!! — восклицал Бэгмен, да и толпа задорно кричала и улюлюкала. — Использование трансфигурации для доставки летучей смеси зелий!!! Прекрасное решение, но будет ли его достаточно…
Да, этого было бы недостаточно. Дракон начал дёргаться, но он на цепи, и от гнезда не то что далеко — вообще толком отойти не может. Густой фиолетовый газ начал быстро рассасываться, опадая к земле и становясь прозрачным.
— Вы только посмотрите!!! Модифицированный Головной Пузырь удерживает пары зелий в области головы! Великолепное, а главное — эффективное решение. Если только дракон не решит дыхнуть огнём.
Но даже если и решит, то уже не успеет — действие зелий крайне быстрое, а тупорылому шведскому нужно некоторое время для «перезарядки», пусть и совсем небольшое. Всего пара секунд потребовались дракону, чтобы вдохнуть весь газ и рухнуть без сознания. Гнездо было предусмотрительно создано таким образом, чтобы дракон, если вот так лишится сознания, не перекрыл его полностью, а как бы немного скатился, открывая доступ.
Седрик не стал подходить к поверженному противнику — мы ещё на этапе подготовки обсудили нежелательность подобных действий. Дракон во сне может дёрнуть конечностью, а учитывая его массу и силу непроизвольных мышечных сокращений — голова Седрика может превратиться в фарш от удара, и никакая медицина здесь уже не поможет. Да и дыхнуть облачком огня может, чихнуть, или ещё что. Потому Седрик трансфигурировал стрекозу, которая мгновенно оказалась в гнезде, схватила яйцо и столь же мгновенно принесла его в руки нашего чемпиона.
— Прекрасно!!! Просто великолепно!!! — разорялся Бэгмен, пока зрители осознавали произошедшее. — Чемпион Хогвартса, как по мне, отлично справился со своим заданием!!!
Трибуны буквально взорвались поддержкой, криками радости, свистом и прочим — фанатки лихорадочно трясли своими… плакатами и транспарантами. Седрик улыбался, продемонстрировал яйцо и бодро двинулся к выходу из загона, но не к тому, из которого вышел.
Публика успокаивалась, волшебники в униформе бодро и быстро упаковали спящего дракона в клетку и укатили прочь. Да и яйца собрать не забыли. Миг, и уже организовывают новую кладку с другими яйцами, а в загон катят клетку с приземистым и крупным, но спокойным изумрудно-зелёным драконом.
— А, валлийский, — кивнул я. — Кому-то повезло и если этот кто-то знает, что делать, то может отделаться лёгким испугом.
— Ты о чём? — удивился Джастин, стоявший слева от меня вместе с Эрни.
— Он очень спокоен и легко поддаётся некоторым ментальным воздействиям. Ну, легко, по сравнению с защищённостью от всего остального. А так-то не легко ни разу.
Пока мы обсуждали нюансы касательно зелёного валлийского дракона, Бэгмен толкнул речь о том, что хоть Седрик Диггори и выступил прекрасно, всё познаётся в сравнении, и сейчас мы сможем увидеть, как справится со своим драконом чемпионка Шармбатона, Флёр Делакур.
Француженка лёгкой походкой буквально впорхнула в загон. Её платиновые длинные волосы были перехвачены в низкий хвост на затылке, а форма… Ну, не знаю, честно говоря. Какая-то лёгкая юбочная вариация их повседневной небесно-голубой формы, только явно не ограничивающей движений.
— Итак, не будем тянуть время, дамы и господа!!! — Бэгмен приложил немало усилий, дабы вернуть себе внимание публики — молодая вейла даже без шарма была дивно хороша. Мне даже показалось, будто я слышу синхронный скрип зубов от негодования болельщиц.
— Начали!!!
Зелёный валлийский, устроившись над гнездом, с лёгким раздражением поглядывал на людей вокруг, и на мисс Делакур, в частности. Француженка хотела взмахнуть палочкой, но явно передумала. Вновь… И вновь передумала. В итоге, она создала несколько отвлекающих призрачных фигур животных, что устремились к дракону.
— Не уверен, что это мудрая тактика! — вещал Бэгмен.
Животные добрались до дракона и тот, кажется, даже повёлся на них, с любопытством встав с гнезда и отойдя на шаг. Сама же Флёр наложила на себя дезиллюминационные и быстро направилась к дракону. Ящерка оказалась хитрее и, кажется, ожидала подобного — стукнула хвостом по камням, выбивая пыль и крошку, а рядом с местом удара, явно отпрыгнув из зоны поражения, появилась Флёр.
— Близко!!! — взревел Бэгмен. — Совсем близко!!!
Дракон вновь взмахнул хвостом, и тот оказался длиннее, чем ожидала француженка — она с трудом увернулась.
— Внимательней надо!!!
Зрители то ли возмущались, то ли радовались — шум был слишком неразборчив.
Делакур отошла на безопасное расстояние, выдохнула, сосредоточилась, и лёгким шагом начала чуть-чуть пританцовывать, попутно выписывая палочкой сложную вязь размеренных движений. Она все колдовала и колдовала, а чары были явно цикличные — рисунок повторялся раз за разом. Две минуты — дракон покачнулся, присел. Ещё две — лёг, свернулся поудобнее и заснул. Флёр колдовала ещё минуту, чтобы наверняка, наверное. Только после этого она неуверенной, но быстрой походкой направилась к гнезду. Вот она взяла золотое яйцо и пошла назад, но дракон попросту фыркнул, невзначай выпустив облачко огня и подпалив юбку девушки.
— Ай-яй-яй!!! — возмутился Бэгмен. — Как неосторожно!
Мужская часть зрителей была не совсем согласна — девушке пришлось быстро срезать часть юбки, открывая правую ногу почти до талии. Разумеется, зрелище понравилось всем. Кроме девушек. Флёр быстро покинула загон, а волшебники начали упаковывать дракона обратно.
Бэгмен вновь занимал время зрителей, рассуждая об увиденном, пока готовили другого дракона — красного, визуально мощного и создающего впечатление, что китайские фигуры драконов с большими глазами, ноздрями и усами рисовали именно с него.
Крам — именно ему предстояло сразиться с этим драконом. С китайским огненным шаром — его так назвали из-за формы пламени в виде гриба, что под многими углами обзора казался именно шаром.
Болгарин действовал агрессивно, стараясь закидать зверушку кучей различных заклинаний, попутно отбиваясь от её огненных атак. Крам часто пытался сблизиться и ему приходилось уклоняться от ударов. В общем, зрелище делал именно он, а прошлые чемпионы — показали искусство, так сказать. В итоге болгарин ослепил красного дракона заклинанием Коньюктивитус, что дало ему возможность незамеченным быстро добраться до золотого яйца и столь же быстро смыться. Вот только взбесившийся от боли дракон подавил половину настоящих яиц — готов поспорить, подобное не в плюс зачтётся Краму.
Когда последнего дракона упаковали в клетку и оттранспортировали в лес, прочь от загона, Бэгмен оповестил зрителей, что судьями нужно несколько минут для совещания.
— Что думаешь? — спросил Джастин. — Да и как тебе драконы?
Гул на трибунах не стихал — все обсуждали увиденное и это многих впечатлило.
— Думаю? Седрик справился отлично. По крайней мере на фоне остальных. Быстрее, эффективнее, без сопутствующего урона себе, дракону или чему бы то ни было. А вот вейлочка чуть не подкоптилась, да и сразу надо было начинать с козырей, а не пытаться подобраться к бодрствующему, не слепому, не глухому дракону.
— Хи-хи-хи, — похихикивала Ханна. — Вейла-табака.
— Ханна, — я с укором взглянул на эту светловолосую ехидну.
— Что? Я ничего не могу с собой поделать, не нравится она мне.
— Она вам, девушкам, вообще не нравится.
— Итак, уважаемые зрители!!! — вновь заговорил Бэгмен, привлекая всеобщее внимание. — Настало время объявить оценки судей за первое состязание!!!
В этот момент МакГонагалл привела чемпионов. Флёр сменила юбку на новую, Крам почистился, а Седрику ничего делать не надо было.
— Что же, начнём с конца. Уважаемые судьи, — Бэгмен смотрел судей вокруг себя, ведь он сам являлся одним из них. — Прошу показать ваши оценки выступлению чемпиона Дурмстранга, Виктору Краму!
Каждый из судей взмахнул палочкой, создавая в воздухе светящуюся цифру. Мадам Максим поставила Болгарину шесть баллов, и я уверен, что основой тому послужило хаотичное поливание дракона разными заклинаниями, что не несло смысла, и совершенно неаккуратное выведение из строя самого дракона, да ещё и с сопутствующими жертвами. Дамблдор поставил восемь, Крауч — семь. Бэгмен — девять. Каркаров, разумеется, десять.
— Сорок баллов заработал Виктор Крам!!!
Болельщики активно поддержали чемпиона овациями.
— Основные причины снижения баллов, — продолжил говорить Бэгмен, — кроются в неаккуратном и бессвязном применении многих заклинаний и сопутствующем ущербе. Однако. Стоит отметить выдающуюся меткость и большой спектр самых разных атакующих и защитных заклинаний, что делает честь ученику Дурмстранга.
Вновь аплодисменты, радостные выкрики, а Крам кивнул, принимая как критику, так и похвалу.
— Мисс Флёр Делакур! Тридцать девять баллов.
Тут занизил баллы Каркаров и Бэгмен — они, судя по всему, любят зрелища.
— Мисс Делакур отлично справилась, но нужно было сразу переходить к усыпляющим каскадам. Но каскады, согласитесь, были довольно специфичны и недоступны практически всем в силу разных причин, а недооценка опасности спящего дракона привела к довольно неоднозначным последствиям.
Мужская часть болельщиков была несогласна с «неоднозначностью» — всё было очень даже однозначно, а точёная ножка вейлы понравилась всем. Подростки, что поделать? Ничего особо не увидели, но пищу для фантазий получили в полной мере.
— Мистер Седрик Диггори! Сорок девять баллов!!!
Баллы занизил Каркаров. Он бы и больше занизил, если бы Седрик ошибся хоть чуть-чуть.
— Идеальное выступление по, практически, единогласному мнению!
Разумеется, наши ученики сверхактивно поддержали победу Седрика, а гул и гомон, казалось, сломают мне барабанные перепонки.
Дальше я не особо слушал и поспешил спуститься с трибуны пораньше — когда Бэгмен официально закончит первое состязание, толкучка будет знатная.
Только я спустился с трибун, как Бэгмен, собственно, и закончил испытание, толпа зашевелилась, а я поспешил в замок — нет времени на праздность. На драконов посмотрел? Посмотрел. Убедился, что никто не помер? Убедился. Пора наверстывать то, что упустил за неделю помощи Седрику и тренировок с ним. Правда, я и сам извлёк из этого внепланового цейтнота много полезного, но пауки не доделаны, кустик не выращен, скоро Хэллоуин, а информации о нём как не было, так и нет.
Но всё-таки, драконы круты и опасны — даже у меня с моим контролем всё ещё постукивает сердце, а на лице, уверен, глупая улыбка.
***
Как говорится, человек предполагает, а Бог располагает.
На подходе к воротам замка, когда на опушке леса только начали мелькать мантии и шарфы учеников, ведь оторвался вперёд я ощутимо, в меня полетел знакомый сгусток магии. Я часто тренировал просто обездвиживающее, Петри́фикус Тота́лус, что не узнать его в моей чувствительности, натренированной квиддичем, просто невозможно.
Сперва я хотел уклониться, но в какой-то миг мне стало так интересно, что же от меня хотят, что я смог сдержаться и ничего не стал делать. Сгусток попал в меня, тело вытянулось по стойке смирно и завалилось набок, прямо в травку. Хорошо, что меня подхватили заклинанием и куда-то быстро левитировали, иначе покатился бы я брёвнышком по склону. Заклинанием мне создали повязку на глазах. Мило. Судя по звукам быстрых шагов, заговорщиков было около пяти — неплохо подготовились.
Немного адреналина попало в кровь, заставляя сердце биться чаще и создавая желание начать делать хоть что-нибудь. Ситуации я, в принципе, не опасаюсь. Ну, если что, побьют, покалечат, может даже попытаются как-то опозорить. Как считал эльф из осколка, получить посохом в лицо страшно в первый раз, страшно во второй, и не менее страшно в третий, но на сотый раз ты начинаешь смотреть на ситуацию философски.
Короткими перебежками двигалась группа по замку. Для меня не было тайной, куда конкретно меня левитируют, как и то, что конечной точкой нашего маршрута стал пустой класс, в котором меня быстренько усадили на стул, связали Инка́рцеро, забрали кобуру с палочкой с предплечья, и сняли повязку с лица, развеяв ещё и парализующее заклинание.
— Ну что, грязнокровка, — заговорил один из старшекурсников со Слизерина, с которым я никогда не пересекался. — Не так-то ты и хорош, не правда ли?
Да, я его не знал, как не знал и ещё трёх слизеринцев и одного ворона. Память может быть сколько угодно идеальной, но нельзя вспомнить то, что не знаешь даже по косвенным данным. Парни были… Ну, как и все, обычные ученики курса с седьмого.
— Чем обязан такому вежливому приглашению?
— Он не понял, — качнул головой один из парней, а тот, что стоял ближе и говорил первым, неумело врезал мне кулаком по лицу.
— Хм… — я размял мышцы лица. — Вы так здороваетесь? Соболезную…
Получил ещё удар.
— Какие-то не волшебные методы…
Очередной удар очень классно пришёлся по носу, немного его разбив — ну не виноват я, что рефлекторно укрепляю тело магией. Это ментальный рефлекс, не физический, а отработан он на всё том же квиддиче. Да и тренировочный браслетик с прочими моими махинациями со здоровьем дают о себе знать.
— Колдовать дома не научили, да? — ухмыльнулся я, слизав струйку крови, стекающую из носа.
— Нет, ну это уже наглость, — остальные забавлялись как моим положением, так и вспыхнувшим от злости любителем помахать кулаками.
— Короче так, — этот любитель помахать руками потёр чуть содравшийся на костяшках кулак. — Вот прямо сейчас пришёл тебе конец.
— Так вот где погибель моя крылась? — патетически воздел я очи к каменному потолку кабинета.
— Ты думаешь, что Дамблдор не даст тебя в обиду? — спросил вдруг ворон.
— А причём тут директор? С чего вы вообще на меня взъелись?
— А то ты не знаешь?
Похоже, роль лидера здесь, как ни странно, у того слизеринца, который бьёт. Ну, а может быть, что он негласно выбран в качестве публичного инициатора, чтобы принимать последствия действий группы в качестве инициатора.
— Я просто учусь, общаюсь с ребятами…
— Учусь, общаюсь, — парень неаристократично передразнил меня, скривив лицо. — Ты слишком много возомнил о себе. Втираешься в доверие к чистокровным леди, выпендриваешься, защиты там обходишь всякие. Ты должен знать своё место, да, парни?
— Верно…
— Да…
Вразнобой ответили остальные.
— Думается мне, что многие наши скажут нам спасибо, что мы приструнили тебя, выродка маггловского.
— И что будет дальше?
— Дальше? — парень расплылся в хищной улыбке. — Мы тебя как следует отмудохаем, проклянем немножко… Например, подвесим в коридоре обездвиженного, избитого, вверх ногами и выблёвывающего слизней. Может ещё руку сломать? Пальцы? Чтобы тяжело было палочку держать годик-другой. А то больно ты ушлый…
— Хм… Ясно. Никакой фантазии.
— Чего?
— Да и у меня фантазии нет. Думаю, отмудохаю вас как следует, прокляну, подвешу вверх ногами в коридоре и прицеплю таблички какие-нибудь. Хм… Идея-то жестокая, но не плохая, да.
— И что же ты будешь делать без палочки? — парень показательно помахал моей кобурой перед глазами. — Громко ругаться матом?
Сосредоточившись, прощупал тонкими энергетическими нитями связывающее меня Инка́рцеро. Я это заклинание не люблю — оно мне кажется вульгарным. Но избавиться от этой простой школьной модификации, можно сказать, базовой версии, слишком просто. Я просто сделал то, что делает Финита с такими заклинаниями — развеял его энергию. Только если Финита заставляет заклинание воспроизводить эффект вспять, а потом развеивает, то я просто выпустил ниточку нейтральной энергии и перекачал через неё магию просто в пространство.
Рывок с места. Одной рукой выхватываю кобуру со своей палочкой, а другой беру в заложники выпучившего глаза парня. В этот момент в меня летят Сту́пефай и очередное Инка́рцеро. Буквально ловлю парнем луч не особо быстрого Сту́пефая и отталкиваю на Инка́рцеро.
Рука уже сама достала палочку из кобуры. Четверо парней стояли полумесяцем ко мне, а с их палочек срывались лучи заклинаний. Нет, я не воспринимал всё, как в замедленной съёмке — я просто успевал на всё реагировать. Разные заклинания, летят с разной скоростью. Ведя рукой с палочкой, создаю Проте́го Рефле́кто против условно третьего заклинания, потом против первого, против второго и против четвёртого. Всё — парни повержены собственными заклинаниями.
— Какого Мордреда… — в сознании остался только их лидер.
Он валялся на полу, связанный Инка́рцеро и немного побитый Сту́пефаем. Я прошёлся мимо остальных, собирая их палочки. Остановился рядом с их лидером и задумался — что делать? Ну, нужно как-то их проучить, но не калечить же? Травмы в этом мире воспринимаются слишком легко, словно это повседневная рутина, а сломать и вылечить пару конечностей — как поход в туалет.
— Как ты справился… — с неприязнью смотрел на меня парень, лёжа на полу.
— Ну, вы бы информацию собрали обо мне, что ли. Вот почему херню делаете вы, а стыдно мне? Хм…
Взмахнув палочкой, произнёс парочку бесполезных в большинстве случаев заклинаний из одной книги по трансфигурации — укутал парней в плотные коконы из бинтов. Правда, я слегка модернизировал коконы, добавив на их поверхности рунные цепочки «Бодрость», «Стимуляция электричеством» и «Тишина». Цепочки простые и слабые, им для работы хватит естественного энергетического фона волшебников. Закрепив трансфигурацию, убедился, что в области затылка каждой «личинки человека» есть петелька, наколдовал на каждого Локомо́тор и дезиллюминационные чары. Себя я просто укутал магией и пожелал стать невидимым.
Именно в таком «невидимом» виде я отправился прочь из кабинета, а за мной летели по воздуху невидимые «личинки человека». Мне их видеть было не обязательно — я чувствовал их и без этого. Дойдя до дверей Большого Зала, огляделся — никого. Сами двери закрыты, а судя по звукам, директор организовал праздничный пир. Старика понять можно — нужно отметить, что на первом этапе никто не пострадал, не считая драконов.
Взмахнув палочкой, трансфигурировал пять канатов и намертво приклеил одним концом к потолку, а за второй привязал «личинки» — по одной на канат. Подумав, сдобрил канаты чарами неразрушимости, правда, название не соответствует реальности, но через часов семь они рассеются и можно будет без проблем их разрушить. Ну и добавил на них дезиллюминационные чары, постаравшись рассчитать силы так, чтобы и канаты, и «личинки» стали видимыми минут через двадцать. Подумав, решил ещё добавить пару элементов — трансфигурировал большие таблички с надписью «Личинка волшебника».
И всё-таки чего-то не хватает… А, их палочки?
Палочки этих парней я привязал за ниточки прямо перед их носом — парни видели свои палочки буквально в шаговой доступности, только руку протяни. Вот теперь всё отлично!
Почистив импульсом магии свою палочку от заклинаний, открыл двери Зала и зашёл внутрь. Толпа учеников праздновала, стол был богат, а моё появление почти не привлекло никакого внимания. Сделал вид, что удивился, пожал плечами, прикрыл за собой огромные двери и направился к своему столу.
— Ты где был? — тут же спросила меня Ханна.
Собственно, по взглядам одногруппников было ясно, что им тоже интересен мой ответ.
— Да что-то съел не то, или не с тем.
— Это должно было случиться рано или поздно, — с видом знатока пищевых отравлений покивал Джастин, вызвав смешки окружающих. — И как оно?
— Тебе в подробностях?
— Нет. Я, пожалуй, поспешил с вопросом.
Дав мне возможность нагрести побольше еды, Джастин посмотрел на мою тарелку, где этой самой еды было с большой горкой, и покачал головой.
— Ничему тебя жизнь не учит.
— Гектор, — Ханна перетянула моё внимание на себя. — Тут слушок прошёл, что в Хогвартсе на зимних каникулах будет Рождественский Бал.
— О, теперь ясно, зачем нам парадные мантии и костюмы.
— Я и так это знала, — пожала плечами Сьюзен.
Все сразу же обратили свой взгляд на неё, вызвав смущение и румянец на щёчках.
— Что? Я думала, все знают. У нас же две трети факультета — министерские.
— Нет, подруга, — покачала головой Ханна. — Не знают.
Несколько минут мы просто ели. Ученики в зале шумели, общались, смеялись, гремели посудой — ничего необычного.
— Кого думаешь приглашать? — спросила Ханна, когда я справился с едой наполовину.
— Не знаю. То есть, знаю, кого хочу, но не прокатит.
— А-а-а, поняла, — хитро улыбнулась Ханна. — Но ты прав. Подобное мероприятие является официальным, а не только развлекательным, как нам бы хотелось. А пригласи Делакур, а?
— Хм? Зачем это мне такая радость?
— Ну как же, — притворно возмутилась Ханна. — По слухам, некоторые, уже прознавшие о бале, попытались это сделать.
— Боюсь представить их глупые лица от воздействия вейлы.
— Говорят, что это было ужасное зрелище. Ужасное, но смешное.
— Сначала узнаю расклад у той, кого хочу пригласить, а потом уже буду думать альтернативы.
Разумеется, в этот вечер поговорить с Дафной не получилось. Каким-то чудом мы разминулись у дверей Большого Зала. «Личинок», как я и планировал, обнаружили именно в этот момент. Ух и начался же разбор полётов — Снейп и МакГонагалл лютовали, мол: «Кто это сделал, кто это сделал». Снейп не стал терять возможность, упрекая в подобном именно гриффиндорцев, а МакГонагалл отчаянно выгораживала своих. Сходу снять чары с личинок не получилось, ну, а может быть МакГонагалл просто не стала развеивать трансфигурацию — в конце концов, она дока в этом вопросе. Парней в виде «личинок» отправили в больничное крыло, директор пообещал разобрать и покарать, но никто в это не верил — глаза Дамблдора выражали слишком уж явное веселье.
А потом ребята с факультета утянули меня на вечеринку в гостиную, где планировалось отметить победу Седрика на первом туре. Конечно же, был там и алкоголь в разумных пределах, но по большей части — разные чаи и сладости.
Седрика все поздравляли, веселились, развлекались.
— … а дракон такой, уа-а-а, а Седрик — фьють, и всё!
— … а Крам-то всё кидался и кидался заклинаниями…
В общем, разговоры были не особо интересными, но предсказуемыми — дети радовались за своего, и выражали вежливое, но «фи» по отношению к другим чемпионам.
— Седрик, друг!!! — перекричал всех Герберт, уже урвавший где-то чего-то спиртного. — А что за яйцо-то?
— Действительно! — множество учеников тут же поддержало вопрос.
Седрик с улыбкой встал на видное место, держа в руках яйцо. Все замолчали.
— Для начала, хочу поблагодарить друзей и товарищей, что активно помогали готовиться к состязанию и что взяли на себя некоторые мои обязанности в течение недели. И, разумеется, — Седрик глянул на меня. — Нашего с вами лучшего летуна, и как выясняется, просто отлично соображающего товарища, Гектора Грейнджера.
— А я-то тут при чём?
— А кто разведал обстановку?
Да, о том, что чемпионы прознали о драконах, узнали все почти сразу после первого состязания.
— А разработал план? А запасной план? А запасной план для запасного плана?
— Всё-всё, я понял, куда вы без меня. Но колдовал-то ты.
— Достижения одного — плоды работы всего коллектива. Давайте же откроем это яйцо, в котором, по словам судей, находится подсказка.
— Да!!!
Седрик открыл яйцо. Моментально по гостиной разошлась волна дикой ультразвуковой какофонии. Многие закрыли уши, присели, кто-то даже грохнулся с дивана. Седрик моментально закрыл золотое яйцо, и воцарилась тишина.
— Хороша подсказонька, — высказался я в этой гробовой тишине, мизинцем прочищая ухо. — С такими подсказоньками никаких испытаний больше не нужно.
Пусть и не сразу, но вечеринка продолжилась, а золотое яйцо перекочевало в группу «мозгового штурма», в состав которой невольно оказался втянут и я. Собственно, группа эта состояла как раз из нашей команды по квиддичу и из некоторых однокурсников Седрика. Справедливости ради стоит отметить, что почти вся команда и так была однокурсниками старосты, так что можно сказать, что группа «мозгового штурма» — седьмой курс Хаффлпаффа и Гектор Грейнджер.
Нашли ли мы решение? Нет. Но вечер провели неплохо, и это главное на данный момент.
Вторник для многих начался с похмелья, а я же с наглой ухмылкой смотрел на страдающих, ведь после своих ежедневных физических упражнений и душа я чувствовал себя просто прекрасно. А возможно моё хорошее самочувствие связано с тем, что я попросту не пил?
Занятия в этот день, двадцать пятого октября, шли тихо, спокойно, по плану. Куда интереснее всё было в Большом Зале на приёмах пищи. Некоторые парни, узнав о Рождественском Бале, поспешили подойти и пригласить Флёр Делакур. В принципе, инициатива была ожидаема, а результат предсказуем. Девушка специально давила на таких храбрецов своим шармом, заставляя тех плыть. Было ли это проверкой, или методом отшить, но Делакур отказывала всем, покидая место происшествия в компании француженок.
Вечером мне, наконец-то, удалось перехватить Дафну во время похода в библиотеку.
— Гринграсс.
— Грейнджер.
— Есть вопрос.
— Внимательно слушаю.
— Будет бал. Уже есть кавалер, или я могу попробовать тебя пригласить?
Дафна почти не сбилась с шага.
— До вчерашнего дня я гадала, зачем отец в начале года обязал меня согласиться на предложение потанцевать, которое мне обязательно выдвинет Нотт. Разумеется, я согласилась.
— О, ясно, — улыбнулся я. — Похоже, он подстраховался в этом плане.
— Похоже на то.
— А Нотт тебя уже пригласил?
— Сразу же. Но даже если бы и нет, то согласиться на твоё предложение было бы крайне…
Дафна замялась, ища правильное слово.
— Недальновидно. Говори, как есть, не обидишь.
— Рада, что у нас есть взаимопонимание, — улыбнулась она, глянув на меня. — Как у коллег.
— Разумеется.
Разминувшись с парочкой учеников со старшего курса, мы почти дошли до библиотеки.
— Кого теперь планируешь пригласить?
— Ханна предложила пригласить Флёр Делакур.
— О-у…- Дафна на секунду задумалась. — Мне кажется, это не самая лучшая… Хотя… А попробуй.
— Хочешь посмотреть, как меня отошьют? — улыбка сама вылезла на моё лицо.
— Хочу посмотреть, как НЕ отошьют, Грейнджер. А на балу, как тебе известно, леди не обязана танцевать лишь с тем, с кем пришла.
— Кстати. Я танцевать не учился.
— Или обязана, тут нужно вспомнить детали правил.
Мы зашли в библиотеку и направились каждый в свою сторону. Дафну ждала её сестра, Астория, которая при виде меня состроила умилительно недовольную рожицу. Она мало изменилась с прошлого года — как была белокурым ангелочком, так и осталась, разве что чуть-чуть подросла.
Ну, а в среду, прямо перед завтраком, я дождался Делакур у дверей Большого Зала. Она шла в компании девушек из Шармбатона, что всё так же носили свою небесно-голубую форму, но сейчас уже без дискомфорта — на шее каждой висел мой согревающий кулон, удивительно хорошо подошедший под общий стиль одежды.
— Мисс Делакур, — кивнул я, сделав шаг вперёд и привлекая к себе внимание.
— Да?
Вся эта процессия остановилась и, разумеется, другие ребята с разных курсов, словно вставшие в стойку гончие, обернулись к нам. Я же, на всякий случай, вспомнил все эльфийские ментальные тренировки, хотя это было и не обязательно — я их выполняю каждый день вместе с зарядкой, иначе-то никак.
— У вас уже есть пара на Рождественский Бал?
Делакур явно намеренно довольно элегантным жестом поправила серебряные волосы, а я ощутил многократно усилившееся влияние вейлы, но оно не шло в сравнение с той массированной «атакой», что я испытал на Финале Кубка Мира. Да и я знал к чему готовиться.
— Нет, мсье…
— Грейнджер. Гектор Грейнджер, — просто и строго кивнул я. — Поначалу я хотел со всеми реверансами пригласить, но… Мне кажется, что они вам уже приелись. Спрошу просто — пойдём на бал?
Флёр постояла мгновение, не получила от меня никакой реакции. Подошла поближе, вильнув бедром и встала почти вплотную. Разумеется, никакой реакции. Ну, никакого её проявления — всё-таки кое-что я чувствую, но оно меня не отупляет, а даже наоборот, немного обостряет сознание, начинающее анализировать поведение девушки. Для вполне конкретных целей.
— Кстати, да, — улыбнулся я, а Флёр тут же навострила ушки, явно желая услышать слова «опьянённого разума». — Я не учился танцевать. Это может быть проблемой.
Моргнула пару раз, осознала, улыбнулась.
— Мы гешим эту пгоблему, мистер Грейнджер. Я согласна.
— Прекрасно, — так же улыбнулся я в ответ. — После завтрака обговорим детали «решения»?
— Уи, мистер Грейнджер.
И ушла вместе с другими француженками.
— Неплохо, парень, неплохо, — похлопал меня по плечу взявшийся из ниоткуда Седрик. — Ты заработал ещё несколько баллов в копилку «поводы ненавидеть выскочку-Грейнджера». На других факультетах тебя начинают брать в расчёт.
— Это плохо?
— О, это прекрасно. Подам твою кандидатуру на рассмотрение в роли старосты на следующий год.
— Не надо…
— Надо, Гектор, надо.
И ушёл, зараза, ехидно улыбаясь. Оно мне ведь действительно не нужно. Эх… Как бы отбрехаться? Но об этом подумаю потом. Сейчас завтрак, Флёр, график на день — Хэллоуин всё ближе и ближе. Хм, может француженка что-то знает об этом дне?