Сидя в последних рядах в церкви Святого Михаила, Виктория крепко держала за руку Алекса. Свадьба ее соученицы проходила без сучка без задоринки, и невеста должна была вот-вот пройти по проходу под руку со своим отцом. Об этом свидетельствовали шуршание и волнение в дальнем конце церкви. Виктория вздохнула. Она боялась, что Алекс у нее дома не появится, но, как настоящий рыцарь, он приехал в старом, дребезжащем грузовичке — жалкой замене шикарного седана, — чтобы отвезти ее на церемонию.
Повсюду были видны приметы того, что свадьба будет идеальной. Церковь была чудесно украшена, жених стоял у алтаря еще задолго до того, как началась церемония и скамьи заполнили нарядно одетые гости, и счастливо улыбался.
Виктория взмокла от волнения.
Ее потная ладонь лежала в сухой руке Алекса, напоминая о том, что она зря приехала. Ее слегка подташнивало, она смотрела на Алекса умоляющими глазами, надеясь, что он прочтет ее мысли и скажет что-нибудь, что ее успокоило бы.
Он и сказал:
— Расслабься. Все будет хорошо.
Нет, не будет. Алекс сидел как ни в чем не бывало, совершенно спокойный и невозмутимый, а она была как на иголках. Сегодня вечером он появился у нее в смокинге, и вид у него был вежливый и доброжелательный, а у нее забилось сердце, и стало трудно дышать, так что закружилась голова. Слава Богу, головокружение прошло, и сейчас беспокоиться стоило только о том, чтобы ее не стошнило прямо в церкви.
Это был момент, который жених и невеста должны сохранить в памяти на всю свою жизнь, — священный момент. Ей не следовало приезжать сюда. Ведь она проклята, она приносит несчастье.
— Мне надо выйти.
Но в это самое мгновение органист начал играть свадебный марш. Они с Алексом, как и остальные гости, встали. Алекс придерживал ее за талию, чтобы она чувствовала себя тверже, но у нее, наоборот, подогнулись колени от его прикосновения.
Когда Кора вошла в церковь и улыбнулась ей, Викторию охватила паника. Она вся напряглась, выжидая момент, когда сможет убежать. Ей вдруг начало казаться, что старые стены церкви падают на нее, чтобы задушить ее. Ее щеки начали гореть от стыда и унижения, когда она вдруг снова вспомнила зал, полный родственников, гостей, друзей, просто праздных зевак, пришедших на ее свадьбу и ждущих, что она скажет: будет церемония или нет.
— Виктория?
Голос Алекса раздался откуда-то издалека. Она медленно, с трудом пришла в себя и поняла: это свадьба ее подруги Коры, а не ее.
— Ты в порядке? — с тревогой в голосе прошептал Алекс. — Хочешь уйти?
Она покачала головой и сделала глубокий вдох. Пришла пора посмотреть в лицо своим страхам. Она взрослая женщина, которая, конечно же, в состоянии пережить чью-то свадьбу. И она, черт возьми, сделает эти с высоко поднятой головой.
— Нет. Я в полном порядке, — прошептала она и села вместе со всеми.
Они наблюдали за простой и прекрасной церемонией, навеки соединявшей мужчину и женщину. После того как женихом и невестой были произнесены традиционные клятвы и новобрачные обменялись пылким поцелуем, священник представил их гостям. С сияющим лицом Кора покинула церковь вместе с женихом.
Виктория украдкой взглянула на Алекса. Ее сердце ныло от любви к нему, она понимала, что он совершил еще один рыцарский поступок, сопроводив ее сюда. Несмотря на то что она отвергла его признание в любви, он все же не оставил ее в трудную для нее минуту.
Он сжал ей руку и слегка чмокнул в щеку, когда они встали и присоединились к толпе, выходящей из церкви. На выходе жених и невеста и их близкие здоровались с гостями. Новобрачные выглядели счастливыми, гости возбужденно переговаривались, Алекс улыбался, глядя на Викторию умильными глазами. Она тоже смотрела на него не отрываясь.
Все, что ей надо было сделать, — это сказать «да», и он подпрыгнет от радости и, чего доброго, начнет всем рассказывать, что следующими в этой церкви будут венчаться они. А может быть, наоборот, он поставит мировой рекорд скорости среди женихов, сбегающих со свадьбы.
Ее мужество вдруг изменило ей. Сможет ли она пережить еще один публичный отказ? Если он соберется бросить ее, пусть он скажет ей об этом заранее и наедине.
Он дотронулся до нее, и она вздрогнула.
— Ты в порядке?
Она кивнула.
— Правда? По-моему, ты нервничаешь.
Она не просто нервничала. Ей казалось, что она сходит с ума.
— Все нормально. Давай… — начала она и осеклась.
— В чем дело?
— Миа.
— Где?
Алекс стремительно обернулся туда, куда Виктория указывала взглядом. И увидел причину всех своих невзгод, спокойно пробирающуюся сквозь толпу к заднему выходу из церкви. Алекс не раздумывая выхватил из кармана мобильник и сунул его Виктории.
— Набери номер экстренного вызова 03 и попроси детектива Макбина. Он мой друг.
Виктория, не задавая вопросов, взяла телефон, а Алекс пошел догонять Миа.
Эта часть проблемы ее не касается. Теперь она знает правду. Джерри бросил ее не из-за того, что она приносит несчастье. По какой бы причине он ее ни бросил, она в этом не виновата. Виноват он.
Над ней не висит никакого проклятия.
У них с Алексом есть шанс.
Если только она все не испортила свой глупой ложью — сказала, что не любит его.
«Пожалуйста, Боже, не допусти, чтобы уже было поздно!»
Когда ответили на звонок, она как можно подробнее объяснила ситуацию детективу Макбину — Коннору, как он просил его называть, — но она не могла ответить на главный вопрос: какого черта Алекс не сообщил обо всем с самого начала? Впрочем, не дожидаясь ее ответа, он сказал:
— Буду через десять минут. Передайте Алексу, чтобы не уходил.
— Передам.
Теперь ей оставалось только ждать.
Коннор прибыл как раз к тому моменту, когда Алекс уже отказался от попыток найти Миа. С детективом Макбином он был дружен еще со школы, поэтому отнесся с иронией к упрекам детектива. Потом он снова обрисовал ситуацию, но на этот раз особо подчеркнул, что его клиенты хотят избежать огласки. Коннор уверил Алекса, что пока нет необходимости в том, чтобы его клиенты делали какие-либо заявления, — они могут это сделать после того, как найдут Миа. Виктория высказала свои предположения насчет того, где они могли бы найти корпоративного вора, и детектив горячо поблагодарил ее.
Слишком горячо, по мнению Алекса. Он схватил Викторию за руку и сказал:
— Извини нас, старина, но у нас есть свои планы.
— Намек понял. — Коннор подмигнул Виктории. — Желаю удачи. Уверен, что мы скоро встретимся.
— Хотелось бы, чтобы все разрешилось как можно скорее.
— Буду стараться.
Коннор рассмеялся и отправился искать Миа.
Слава Богу, подумал Алекс, теперь у него будет время подумать о более важных вещах. Например, о Виктории.
Алекс отпер дверь грузовика и держал зонт над головой Виктории, пока она садилась.
«Сделай предложение прямо в грузовике».
Виктория была самая храбрая, сильная и сексуальная женщина из тех, кого он знал. И если он ее упустит, значит, он так же глуп, как ее несостоявшийся жених. Он, конечно, был зол на нее за то, что она ему отказала, но злость прошла, потому что он знал наверняка, что он ей нужен. А она нужна ему. Он не понимал, повлияла ли на него только что прошедшая брачная церемония, или такой был день… но ему слышался звон свадебных колоколов… и это была его собственная свадьба.
Неужели она не понимает, что он предлагает ей счастливую жизнь замужней женщины? Что в ее неудачных попытках выйти замуж виноват не какой-то мистический сглаз, а никчемные, безответственные мужчины? Понятно, что после этого она боится выходить замуж, но она должна знать, что он ее не подведет, что всегда будет рядом, независимо от того, согласится ли она выйти за него или нет.
Когда он был с Викторией, он не мог думать ни о чем, кроме ее внешней привлекательности, интеллигентности и сексуальности. Она заставляла его улыбаться и смеяться. Она заполнила до краев его сердце и его жизнь.
Почему она не видит всего этого?
— А что будет дальше? — спросила она.
— Дальше нам придется заполнять всякие анкеты и беседовать с полицией. Потом мне придется сконцентрироваться на том, как сохранить компанию от банкротства. Потеря этой программы — большой удар.
Но если она будет рядом, ему не страшны никакие удары.
Она любит его. Она не сказала этих слов, но это было очевидно: ее желание защитить его, нежные прикосновения, страсть, вспыхивавшая между ними, словно электрическая искра. И она обратилась к нему, когда ей был нужен кто-то, чтобы ее утешить.
— Выходи за меня замуж. — Она открыла рот, но голос ее не слушался. Сейчас она снова ему откажет, решил Алекс. — Прошу тебя, выходи за меня. Я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю. Конечно же, я выйду за тебя замуж.
У него было такое чувство, что он только что выиграл в лотерее.
Полиция появилась у Виктории в воскресенье в семь часов утра.
Надевая на ходу халат, она спустилась вниз. Алекс немного задержался, потому что ему надо было найти что-нибудь, чтобы прикрыть наготу.
Она открыла дверь. На пороге стоял детектив Макбин с каким-то незнакомым человеком.
— Доброе утро, — улыбнулся Коннор. — Нам надо задать вам несколько вопросов.
— Прошу вас. — Виктория отступила, пропуская мужчин в дом.
— Что, черт возьми, ты тут делаешь?
Алекс спустился в холл в одних брюках от смокинга. Волосы были взлохмачены, подбородок чернел от щетины. Виктория с восторгом отметила, что в лучах солнечного света его мускулистая грудь выглядела просто великолепно.
— Да брось ты, — благодушно парировал Коннор. — Ты же тоже здесь. Так что нам не придется ехать к тебе домой.
— Просто здорово, — буркнул Алекс.
— Давайте пойдем на кухню, — предложила Виктория. — Я сварю кофе.
— Спасибо.
Когда все сели, а Виктория заправила электрический кофейник, Коннор перешел к делу. Алекс и Виктория рассказали все, что произошло за неделю и что они попытались сделать, чтобы найти Джерри и Миа. Коннор и его спутник больше молчали, просто кивали и делали какие-то записи.
— Спасибо, что уделили нам время. Если нам понадобятся еще какие-либо сведения, мы дадим вам знать.
— Но перед этим ты позвонишь, — предупредил Алекс Коннора.
— Хорошо, позвоню. Неплохо было бы, Алекс, если бы и ты позвонил с самого начала.
— Ладно, в следующий раз, когда украдут мои файлы, я непременно позвоню. До свидания.
Проводив гостей, Алекс вернулся на кухню.
— Почему бы нам не одеться, быстренько не позавтракать и не пойти по магазинам, чтобы купить тебе обручальное кольцо?
Ближе к полудню они приехали в офис Алекса. Виктория села в кожаное кресло у письменного стола и стала вертеть в руках какой-то блокнот. Ее новое кольцо с крупным сапфиром, обрамленным бриллиантами, сверкало всеми своими гранями в лучах солнца, пробивавшегося сквозь жалюзи. Алекс формально преподнес ей кольцо, как только они приехали, и, встав на одно колено, сделал ей официальное предложение. Как он выразился, следует соблюдать традиции. Она не была в этом уверена. Хотя над ней больше не довлело проклятие, из суеверия она хотела делать все иначе, чтобы не сглазить.
— Да прекрати наконец!
Она оторвала взгляд от блокнота и великолепного обручального кольца.
— О чем ты?
Он показал на то, что она написала на листке бумаги.
— Наша свадьба — это не пустая затея, так что кончай волноваться.
В его голосе не было раздражения, так что она поняла, что он не сердится, но все же она приводит его в отчаяние. Ведь она не выразила особого восторга по поводу большой традиционной свадьбы.
Цикл повторяется: он хочет на ней жениться, он хочет большую свадьбу, он хочет длинный медовый месяц, а что потом?.. Суеверие, что все в руках судьбы, подсказывало Виктории, что им не следует делать всего того, что она пыталась делать раньше. Все было бы гораздо лучше и надежнее, если бы они сбежали в Лас-Вегас, быстро бы там поженились, а медовый месяц не планировали бы, а просто поселились бы в ближайшем к месту регистрации отеле.
Но Алекс заупрямился.
— Виктория? — прервал он ее размышления.
— Прости, я не слышала, что ты сказал.
— Я хотел спросить, в какой церкви ты предпочла бы венчаться.
— Давай поедем в аэропорт и первым же самолетом полетим в Неваду.
— Мы уже говорили об этом. Мы оба будем вступать в брак впервые, и я хочу, чтобы свадьба была традиционной, чтобы мы запомнили ее на всю жизнь.
— Если она у нас будет.
— Будет.
— Откуда ты знаешь? Я прошла по этому традиционному маршруту трижды и все еще не умудрилась выйти замуж. Давай убежим в Вегас. Надо все делать по-другому.
Сдвинув очки на лоб, Алекс потер переносицу.
— Мы и так все делаем по-другому. Твои прежние женихи были просто психи. Но это не означает, что мы не должны соблюдать некоторые традиции. Виктория, прошу тебя. Мы женимся через два дня.
Он смотрел на нее умоляющим взглядом. «Ну почему она мне не доверяет?» — читала она в его глазах. Она всем сердцем хотела бы верить, но если она поверит, а он ее разочарует… она погибнет. Хорошо еще, если ей после этого удастся сохранить хотя бы частицу себя, тогда по крайней мере ей будет на чем строить дальше свою жизнь.
Ее пугало, что он настолько завладел ею — не только ее умом и сердцем, но и душой, — что если он разобьет ей сердце, будет сломлен и ее дух. Одна мысль о том, что эта свадьба может оказаться такой же, как предыдущие три, приводила ее в отчаяние, но она не знала, что делать. Алекс Морроу был упрям, а она его любит.
Ей пришлось напомнить себе, что у них и вправду все происходило иначе. Ведь традиционная свадьба обычно планировалась задолго до дня венчания, иногда на это уходило несколько месяцев, а Алекс хочет, чтобы они поженились как можно скорее. Он воспользовался своими связями, которых у него оказалось немало, чтобы все состоялось. Она и не подозревала, что он знаком с таким количеством людей.
Ему удалось организовать большую свадьбу в удивительно короткий срок. Будут цветы, музыка, банкет. Все, что им оставалось сделать, — это определить место, где они будут венчаться.
— Давай обвенчаемся в церкви на Миллер-стрит.
В этой величественной церкви в самом центре города ежегодно проходило бесчисленное количество свадеб. К тому же эта церковь была историческим памятником в Ривертоне, так что общее количество свадеб, наверно, исчислялось тысячами.
Она сомневалась, что даже Алексу удастся договориться.
— Осталось всего два дня. Разве у них не расписано все на несколько месяцев вперед?
— Кое-кто мне обязан…
В этом она как раз не сомневалась.
Она еле удержалась от смеха, но напряжение в груди немного спало. В конце концов, может быть, все пройдет гладко. Алекс все распланировал, со всеми договорился и всем руководил. В общем, вкладывал душу, как во все, что он делал. Может, этим их свадьба отличается от других? Разве человек, который не любит ее по-настоящему, стал бы тратить свою энергию и время, а не взвалил бы все на нее и ее семью? Ее вдруг охватило радостное волнение.
— А в какое время дня ты еще не выходила замуж?
Виктория поняла, что он имел в виду, но не удержалась, чтобы немного его не подразнить:
— Я ни разу не выходила замуж… ни в какое время дня. — Его взгляд говорил: «О, прошу тебя», — и она улыбнулась. — Вообще-то у меня было три времени… утром, днем и ранним вечером.
— Хорошо. Тогда мы с тобой поженимся, скажем, в восемь часов в четверг. У нас будет элегантная вечерняя свадьба.
Стало быть, у нее будет весь день на то, чтобы беспокоиться о том, явится он на свадьбу или нет.
Нет, все будет по-другому, и это означало, что есть шанс, что все пройдет гладко.
— У меня уже есть смокинг, так что хорошо, если бы ты зашла в какой-нибудь бутик и купила платье.
— Надеюсь, ты не ждешь, что я куплю что-нибудь традиционное?
— Я заранее одобряю твой выбор, что бы ты ни купила.
Отодвинув бумаги, она наклонилась над столом и обхватила его голову руками.
— Я хочу тебя.
— Мы еще не пробовали на письменном столе. — Он тоже наклонился и поцеловал ее.
Она ответила на поцелуй, а когда он перетянул ее через стол к себе на колени и крепко обнял, она почти поверила, что у них есть будущее.
— Я люблю тебя. Вот увидишь, все будет хорошо. И она наконец ему поверила — умом, сердцем, душой.
Длинное белое платье с квадратным матросским воротником было и скромным, и красивым. Не совсем свадебное в традиционном смысле, но оно вполне соответствовало тем простым клятвам, которыми им предстояло обменяться. Виктория обнаружила его в небольшом бутике рядом с домом. Откровенно говоря, она не надеялась найти там что-либо подходящее, но продавщица и Вера были настолько терпеливы и благожелательны, что Виктории в конце концов даже понравились примерки.
Она повесила платье на дверцу гардероба, чтобы оно было на виду и напоминало ей, что на этот раз она выйдет замуж за мужчину своей мечты. Того, кто будет стоять у алтаря, когда она войдет в церковь.
Глядя на платье, она вспоминала тех, кто так и не явился на ее свадьбу. Фредерик, Барнард, Джерри. Фредерик оказался мошенником, а потом сбежал с ее подругой, Барнард был ей ближе по духу, но тоже бросил ее в день свадьбы, а Джерри, хотя и любил ее, все же оставил ее с носом.
А теперь у нее есть совсем не похожий на них Алекс, который ей нужен и без которого она не может жить. Ее иногда даже пугала сила и глубина ее чувства к нему. Мысль о том, что он может завтра не появиться, что может ее подвести, приводила ее в такое расстройство, что она приказала себе думать о чем-либо другом, но только нео свадьбе.
«Помни, что Алекс не похож ни на Фредерика, ни на Барнарда, ни на Джерри».
Алекс должен был приехать через час, чтобы обсудить свадебные торжества и отвезти ее сначала на репетицию свадьбы, а потом — на обед с родственниками. Они намечали более ранний час для встречи, но его пригласили в полицию с просьбой ответить еще на несколько вопросов.
Виктория спустилась на кухню, чтобы приготовить себе чашку чаю. На улице был проливной дождь, потоки воды с шумом стекали с крыши в канаву.
Все же ей почему-то было не по себе. По спине пробежал холодок. С Алексом ничего не случится, убеждала она себя. Сегодня она встретится с его семьей, а он познакомится с ее родными. А когда встречи с родственниками кончатся, они смогут вволю поболтать, пообниматься, целоваться и заниматься любовью.
Она села за стол в ожидании, когда закипит вода в чайнике. Все будет хорошо.
А потом начался потоп.
К шести часам Виктория уже была на грани нервного срыва. Она включила обогреватель на полную мощность, но это не помогло — ее била дрожь. Что это? Предчувствие? Что-то случилось? Ей не хотелось в это верить, но Алекс уже опаздывал на полчаса.
Она ходила вокруг телефона, меряя шагами кухню от плиты к двери в кладовку и обратно до тех пор, пока ее не стало тошнить.
Почему он не позвонил? Он должен был заехать за ней в половине шестого, чтобы отвезти ее на репетицию и обед, но телефон молчал.
Ее беспокойство все росло.
На Ривертон обрушилась страшная буря, и ливень не переставал уже в течение двух часов. Многие улицы города были затоплены. Район, где она жила, был на горе, высоко над уровнем реки, и вода пока не подобралась к домам. Но она не знала, все ли благополучно у Алекса. Судя по сообщениям радио, его район пострадал больше всего.
Она ушла из кухни и протоптала дорожку на ковре в своей гостиной. В комнате было темно, дождь тревожно барабанил в окна.
Что, если он попал в аварию? Буря налетела так внезапно. Вдруг он был как раз по пути домой из полицейского участка, когда начался шторм?
Беспрестанно ходить было еще хуже, и она села и стала теребить какую-то ниточку в шве своих брюк. Уже через минуту в этом месте на коленке образовалась небольшая дырочка. Она пойдет наверх, чтобы переодеться, решила Виктория, а потом позвонит ему.
Она уже хотела было снять трубку, когда телефон зазвонил. Ничего угрожающего в этом звонке не было, но ей почему-то вдруг стало страшно. Она не хотела знать, кто звонит и… почему.
Телефон зазвонил опять.
«Господи, сделай так, чтобы с Алексом ничего не случилось».
Раздался третий звонок.
Она медленно подняла трубку.
— Алло!
— Виктория?
Она облегченно вздохнула.
— Алекс. Слава Богу! Я так за тебя беспокоилась. Я рада, что у тебя все в порядке.
— Со мной ничего не случилось, дорогая. Я задержался в полицейском участке, а потом из-за дождя уличное движение остановилось. В довершение ко всему у моего грузовика заглох мотор, и мне пришлось долго ловить такси. Тебе придется за мной приехать.
— Хорошо. — Они обсудили, как лучше всего до него добраться и избежать уличных пробок, и Виктория, накинув плащ, поспешила ему на выручку.
Виктория доехала до дома Алекса без особых приключений. Гроза все еще бушевала, дождь лил как из ведра, но река пока не вышла из берегов. Наводнение было самым большим бедствием, особенно для пригородов Ривертона.
Подъехав к дому Алекса, она заглушила мотор и вышла из машины. Перед ее глазами оказался гараж. Вернее, то, что от него осталось. Упавшая сосна сплющила его, и теперь это была груда металла. Когда она увидела, как близко от дома упало дерево, у нее подкосились ноги и она прислонилась к машине, успокаивая себя, что Алекс не был около дома, когда это произошло.
Занавеска в одном из окон шевельнулась, и Виктория поняла, что Алекс ее ждет. Она пробежала под дождем к двери, и он открыл ей до того, как она успела постучать.
Она с жадностью его оглядела. Слава Богу, он был цел и невредим. Более того, он выглядел поразительно здоровым и в отличном настроении. Он постригся, а костюм сидел на нем как влитой.
Он молча втянул ее через порог, обнял и поцеловал. Она расслабилась и подумала, что такое приветствие ей явно по душе. Она не будет возражать, если он будет встречать ее таким образом всю жизнь.
Как же хорошо она себя чувствовала в его объятиях!
— Я видела твой гараж. Мне жаль…
Он перестал улыбаться.
— Ты каждый раз извинялась перед своими женихами, когда с ними что-то случалось?
— Конечно. — Она попыталась вырваться, но он ее не отпустил.
— А они просили у тебя прощения после того, как тебя бросали?
— Нет.
— И ты не требовала, чтобы они извинились?
— Я ни с одним из них не разговаривала после того, как они меня бросали. А в чем дело?
— Как насчет того, чтобы вообще закрыть эту тему?
— Они меня бросили. Этого было достаточно. А почему мы вообще сейчас об этом говорим?
— Потому что завтра мы поженимся, и мне надо знать, что ты веришь, что я тебя не подведу.
Она улыбнулась, но не такой открытой ослепительной улыбкой, которая ему так нравилась.
— Я тебе верю.
Так же, как она верила другим? Что, если вдруг появится Джерри? Как она тогда поступит?
Эта мысль его не на шутку напугала.
Оставалось надеяться, что это случится уже после того, как их обвенчают.
Как только Виктория и Алекс открыли дверь, в нос им ударил запах чеснока, печеного теста и томатного соуса. Это был традиционный итальянский ресторан в районе порта, где играл ансамбль скрипачей и всегда было много народу. Хозяйка проводила их в отдельный кабинет в конце зала, где их ожидали семьи.
По одну сторону длинного стола сидела семья Виктории — мать, отец и три ее сестры — Валерия, Вероника и Вера. Священник и семья Алекса — за исключением Пита, задержавшегося в офисе, — занимали другую сторону. Два стула во главе стола были предназначены для Виктории и Алекса. Как только они сели, начался допрос. Надо было предупредить Алекса, что вопросов ее родни ему не избежать.
— Итак, Алекс, расскажите, чем вы собственно занимаетесь? — первой задала вопрос мать Виктории Лора.
Алекс вежливо улыбнулся и объяснил, в чем заключается его бизнес. Лора в смущении нахмурила лоб:
— Надеюсь, Виктория, тебе все это понятно?
— Да, мама.
Лора проигнорировала ответ дочери:
— Бизнес в наше время такой сложный. Как только Виктор пытается объяснить мне, что происходит у него на работе, у меня начинает болеть голова.
— Виктория никогда не была склонна к чему-либо серьезному, — довольно бесцеремонно вмешался Виктор, от чего щеки Виктории запылали от унижения. — Иначе она давно вышла бы замуж. И зачем ты только прогнала этого парня Хэнсона. Я думал, что он тебе подходит. Приятный мальчик из хорошей семьи. Из него получился бы прекрасный зять.
Замечательное начало для репетиции свадебного банкета, лучше не придумаешь, раздраженно подумала Виктория.
— Папа…
— Если бы ты была более женственной и менее независимой, у тебя сейчас был бы муж и парочка детишек. Но ты ведь всегда упрямо настаиваешь на своем и отпугиваешь приличных мужчин.
— Извините, сэр, — вмешался Алекс, — но я с вами не согласен.
Виктория незаметно толкнула Алекса локтем, чтобы остановить его.
— Все в порядке, — шепнула она, — не обращай внимания.
— Ну уж нет.
— Пожалуйста, Алекс, не связывайся с моим отцом.
— Но…
— Просто промолчи. Мне не надо, чтобы ты меня спасал. Я сама с ним справлюсь.
— Извини, но ты будешь моей женой, и я никому не позволю оскорблять тебя. — Алекс повернулся к Виктору: — Со всем к вам уважением, сэр, но я должен вам возразить. Я рад, что Виктория не вышла замуж, потому что в таком случае она не могла бы стать моей женой. А это было бы для меня настоящей трагедией.
Виктор явно растерялся, не зная, что на это ответить. Поэтому он взял бокал и стал пить вино, а Алекс как ни в чем не бывало повернулся к своим родителям.
Валерия наклонилась к Виктории и произнесла драматическим шепотом, который можно было бы услышать на расстоянии пятидесяти миль:
— А он ничего. Я надеюсь, что тебе удастся завтра выйти за него замуж.
Виктория была готова провалиться сквозь землю.
— Я сначала сомневалась, — шепнула Вера, — но теперь вижу, что он что надо. Любит тебя. Да и ты его любишь.
Сестра Алекса Фелиция тоже внесла свою лепту:
— Неудивительно, что в него были влюблены все мои подруги. Он очарователен, даже когда сердится.
Алекс поднес руку Виктории к губам и поцеловал.
— Прости, но твой отец не прав.
— Я знаю.
— По-моему, весьма похвально, когда мужчина защищает женщину, — вмешался в разговор отец Алекса. — Все же я не понимаю, почему вы просто не сбежали. Так поступили мы с твоей матерью и с тех пор прожили вместе почти тридцать пять лет.
— А вам сколько лет, Алекс? — не унимался отец Виктории, намекая на то, что для столь быстрого бракосочетания имелась, очевидно, важная причина.
Этого Виктория уже не могла вынести. Она подняла бокал и, обращаясь к отцу Алекса, сказала:
— Я надеюсь, что мы с Алексом проживем так же счастливо, как вы и миссис Морроу.
— Называйте меня Кристин, — предложила мать Алекса и тоже подняла бокал.
Все выпили, и после этого разговор перешел в более спокойное русло. Мать и отец Виктории держали свое мнение при себе, и она подозревала, что отцу не раз и не два стоило усилий прикусить язык. Всякий раз, когда шумная семья Алекса делала или говорила что-то, чего не одобрял Виктор, он морщился, но не возражал.
Виктории семья Алекса страшно понравилась. Все были дружелюбны и уже считали Викторию членом своей семьи. Его не в меру любопытные сестры не на шутку разошлись, и даже ее сдержанная мать развеселилась. Виктория с удовольствием наблюдала это непринужденное застолье и окончательно поверила в то, что ее жизнь сложится счастливо.
В конце обеда Алекс пожал руку ее отцу, и они с Викторией пошли к машине.
— Это было чудесно. У тебя замечательная семья, — сказала Виктория.
— У тебя тоже. — Он слегка сжал ей плечи. — Видишь, все получится.
— А вот мой отец уверен, что все будет как всегда.
— Он ошибается.
Она позволила ему убедить себя.
Они сели в машину, Виктория завела мотор и дала своей старенькой машине время разогреться перед тем, как выехать со стоянки. Оба молчали. Ей казалось, что она знала Алекса всю жизнь, а не неделю. А прошло всего несколько дней с того момента, когда он подошел к ней на приеме, потому что ему нужен был Джерри.
Алекс нарушил молчание первым:
— Я рад, что он на тебе не женился.
— Я тоже.
Она понимала, что должна сказать ему, что ей нужен только он. Его, видимо, угнетает мысль, что она все еще не исключает возможности брака с Джерри, и надо его успокоить. Если бы не Алекс, она могла бы в конце концов простить и принять Джерри, но теперь? Никогда.
Остановив машину возле дома Алекса, она сказала:
— Я верю тебе, Алекс. Я хочу, чтобы ты это знал.
— Спасибо. Я понимаю, что тебе стоило довериться мне. — Он взял ее руку. — Я тебя не разочарую, Виктория.
Тихо урчал мотор, дождь барабанил по крыше автомобиля, свет уличных фонарей тускло мерцал в темноте. Любовь захлестнула Викторию. Ее сердце полностью раскрылось навстречу ему. Ее пьянили его близость, его тепло, его смех.
И, отстегнув ремень безопасности, она бросилась ему в объятия.