Цельняпушистая оболочка

Глава 22

Наглядевшись на наглую морду, я все же решил, что устраивать разборки на глазах у всего города — плохая идея. И попросту отвернулся.

— Знаешь, а ты не такой уж и трусливый, раз все–таки заявился… — с издевкой в голосе начала мускулистая малявка.

Я лишь скрипнул челюстями. Терпеть подначки этой сраной мурзилки в мои планы не входило. Но кого волнуют мои планы?

— Ну так что? Закончим то что начали? Только ты и я! Или ты опять сбежишь, поджав хвост? — хихикнув, закончила она, глядя на то место, где по её мнению, у меня должен был быть хвост.

Так, ну все!

— Гагарин долетался, а ты допиздишься! — тихо предупредил я, уже раздумывая куда бы ей двинуть.

Но в назревающую разборку вмешалась Лисси.

— Аффи! Помнишь ты говорила что хочешь посоревноваться с человеком? Вот, Владимир тоже очень хочет поиграть! Ведь так? — поспешно затараторила ряженная в темную рубашку очкастая мурзилка, явно пытаясь предотвратить конфликт.

Самоубийца с интересом взглянув на переминающегося Кабанова, раздраженно хмыкнула и неохотно повела его в сторону, объясняя правила какого–то соревнования, типа перетягивания каната. Надо будет эту спортсменку где–нибудь выловить, да по кумполу настучать. Да так, чтобы никто не видел.

Не успел я заказать выпивку, как Лисси с друзьями начали настойчиво приглашать нас присоединиться к их компании. Я взглянул на Сивиру, — та стояла с грустным видом и смотрела на сцену, где пел какой–то Барсик. Блин, всё–же обиделась… Может зря я так с ней? Ей же тоже одиноко, а я тут всеми силами стараюсь её игнорировать. А ведь она тут единственная, кто относится ко мне по человечески.

— Тащ лейтенант, разрешите идти? — вырвал меня из размышлений Лисин.

Я взглянул на мелких ушастиков, что наблюдали за сценой перетягивания каната между Кабановым и выпендрежницей. Мда, у малявки не было и шанса. Снова повернувшись к бойцам я молча махнул рукой. Отпускать своих ребят без оружия, было конечно глупо, но устраивать очередной сеанс паранойи мне не хотелось… Хрен с ним, не пропадут. На виду, да и праздник все же.

— Идите–идите… — отмахнулся я.

Бойцы незамедлительно двинулись поздравлять капрала с «победой» и демонстрировать превосходство в физической подготовке над мурзиками, а я просто опрокинув в себя стакан сидра. Напряженное сопение стоящей Сивиры начинало раздражать. Ну нахрена она всё усложняет? Чувствую себя полной скотиной. И с чего ей это только в голову пришло!? Тут совсем мужиков что ли нет!? Хотя… С самцами, судя по толпе у сцены, у мурзилок и впрямь туго.

Но если так люди понравились, вон, пусть к Кабанову чешет! Он вроде не против. Взглянув на сцену еще раз, я обнаружил, что Барсика уже сменила какая–то мурзилка с гитарой и принялась играть какую–то веселенькую мелодию. Тут все желающие выступают? Хм, а гитара вроде более–менее нормального размера…

И тут я придумал отличную отмазку.

— Ты когда–нибудь слышала человеческие песни? — спросил я у младлея.

Та лишь недоуменно взглянула на меня и, чуть помедлив, медленно покачала головой.

— А послушать хочешь?

Когда–то давно, еще в училище, я немного играл на гитаре, получалось не ахти, но тем не менее, армейские песни играть мог. Хренли там играть, три аккорда и пиздец! Но, почему–то, на каждый новый год даже в клубе выступал. Бойцам вроде нравилось. В мою голову пришла мысль, как можно немного развеселить Сивиру и при этом, дистанцироваться от нее, на всякий случай. А то она начнет либо в любви объяснятся, либо в драку кидатся — вон как хвостом дергает!

— А… Ты хочешь выступить? Ты разве играешь? — скептически подняв бровь спросила ушастая.

Блин, видимо она меня за полного дебила держит… Уж пару аккордов любой дурак сыграть может, даже я.

— Еще как смогу! Только сегодня, приглашенная звезда прямиком из доисторической эпохи! Смотри и охуевай! — объявил я, и двинул за сцену.

Там была уже целая очередь, но ждать не пришлось. Едва я спросил разрешения выступить, как меня сразу же пропустили и даже сунули гитару по первому требованию. Блин, всё еще боятся что ли? Или может быть им интересно, что я сыграть собрался?

Подождав, пока «киттикет» с гитарой закончит выступление, кот в смешной кепке–бескозырке махнул мне рукой, мол — поднимайся! Ух ё, сейчас что–то будет… Забравшись на сцену, я немного растерялся. Хренова куча лилипутов на площади как–то сразу замолкли и удивленно уставились на мою тушу. Вся моя деланная уверенность куда–то испарилась. Поползли мысли, о том что мурзилки прямо сейчас накинутся и тут сожрут… Рука непроизвольно потянулась к кобуре.

Что они так вылупились–то!? А хотя стоп… Чего это я выдумываю? Лейтенант, да ты же просто застеснялся! А, хер бы с ними, пусть смотрят!

Взяв крошечную табуретку с края сцены, я поставил ее у архаичного микрофона и уселся. Блять! А что играть–то!? Я только армейские знаю! Блин, ну не петь же им песни про дембелей! Да и Афганистан они тоже не поймут… А, хер с ним! Сыграю эту… Классика же. Авось бойцам понравится. Чуть примерившись к гитаре, я начал быстро перебирать струны. Никогда бы не подумал, что буду петь перед толпой мутантов. Ну да ладно, сегодня типа праздник.

Закончив разминку я завел:

Знает китаец, знает еврей,

Красная армия всех сильней!

Помнит Берлин, как от красной звезды

Он получил в сорок–пятом пизды!

Грозно идут кирзачи и пилотки

Плывут подо льдами подводные лодки,

Похуй, что пушек и топлива мало,

Лопатой дадим мы врагу по ебалу!

Первый куплет я пел в ожидании тухлых помидоров, но местным похоже нравилось. Странные они, ведь не понимают нихрена, а слушают. Краем глаза я заметил как Лисси накинулась на моих солдат с расспросами. Видимо про «подлодки» спрашивает.

Насилуя инструмент, я видел, что взгляды буквально всех котеек устремлены на меня, но смотрят они не так как прежде. В их глазах виделся… Интерес? Хм, да они даже не знают что такое пушка! У них никогда и войн–то не было, наверное! С чего бы такой интерес к матерным мелодиям?

Когда я наконец отбомбился, то твердо решил: хрена лысого я еще к гитаре притронусь! Аж вспотел весь. Едва убрав руку со струн, я услышал страшный шум, словно по плацу маршировала рота солдат. Взглянув на площадь, я обнаружил что почти все мурзилки яростно апплодируют. Казалось, еще немного и на сцену выскочит Солякрка, дабы вручить мне цветы и ключ от города. Они ебанулись что–ли!?

Ёпт, да я популярен! Может ну нахрен эту армию? Придумаю звучный псевдоним, типа МС Портянка и буду гастролировать! Хотя никакой армии уже и нет… Но все равно прикольно. Мне еще ни разу такая толпа не аплодировала!

Молча поставив табуретку на место и не обращая внимая на выкрики типа «давай еще!», я спустился по лесенке. Нафиг ваше «еще», мне и одного раза хватило, аж руки трясутся. Бориска в кепке, принялся выпрашивать у меня, много–ли еще таких песен в моем репертуаре.

— Дохуя. — краснея буркнул я и сунул ему гитару.

Не успел я вернуть инструмент, как ко мне подскочила Арфа с какой–то огромной фигней в руках… Арфа что–ли? Серьезно?

— Тащ лейтенант, это было так здорово! — возбужденно запищала малявка, неловко поправляя бледную челку.

Но я не особо слушал что она там говорит, а лишь поражался размерам музыкального инструмента. Блин, как она ее в руках–то держит? Инструмент едва ли не больше ее самой! Надо всё посмотреть на этот цирк!

— А давайте вместе! Товарищ лейтенант, ну пожалуйста!

Смущенно махнув рукой и буркнув, что у меня еще дела, я двинулся искать младлея. Как я буду играть в паре с арфой!? Это то же самое, как хреначить дешевое пойло, когда все вокруг дегустируют дорогие вина! Готов поспорить что мелкая мне со своей арфой сто очков форы даст. Я же играть–то толком не умею! А, ладно, не важно все это.

Сивира обнаружилась возле прилавка с яблочным пивом. Заметив мое приближение, она немного оживилась и протянула мне кружку.

— Молодец… Отличился.

— Спасибо… Ты тоже. — в тон ей, протянул я, принимая угощение.

Мы немного постояли в полном молчании, изредка прикладываясь к кружкам.

— Ну? Почему ты избегаешь меня? — вдруг обиженно спросила Сивира.

Я поперхнулся и тут же жадно присосался к кружке. Ну все, пиздец! Младлей внимательно смотрела мне в глаза, явно ожидая ответа. Похоже, я всё–таки не ошибся… Что сказать–то? Отмазаться уже не выйдет, а обижать её совсем не хочется. Мало ли, может она мне по яйцам вмажет, с нее станется!

— Слушай, я конечно очень рад, но… Блин, мы же разные виды! Ты же понимаешь это!? — выпалил я, первое что пришло в голову.

Ну а что мне ей еще сказать!? Что–то типа, «прости, но я гей»? Или «я люблю другую»? Тьфу, на эту фигню даже мурзилка не купится… Хозяйка прилавка изо всех сил делала вид, что не слушает нас, а навостренные уши это так, по привычке.

Сивира чуть помедлила, тщетно пытаясь сохранить спокойствие, затем, хлебнув из кружки она сказала:

— Знаешь что… А пошел ты нахуй! — гневно выкрикнула она мне прямо в лицо, и тут же поспешно кинулась в толпу.

Продавщица пива как–то странно на меня покосилась. Гребанные лилипуты! Ну почему она всё портит!? Твою мать, разве не она говорила, что с точки зрения кошатин — люди натуральные уроды? Или это я придумал? Черт, еще и материться научилась…

— А блять, пошло оно всё… — буркнул я, и двинулся вслед за младлеем.

Благо, толпа на площади расступалась передо мной, прямо аки красное море перед евреями… Хоть что–то хорошее. Я плохо понимал, что буду делать, когда догоню хвостатую дуру, но упускать её сейчас было бы полной глупостью.

— На месте, блять!!! — скомандовал я, обгоняя и преграждая путь Сивире.

Одного взгляда, хватило чтобы заметить: глаза у нее на мокром месте. Блин, неудобно как–то. Что–то я не припомню, чтобы из–за меня бабы рыдали…

— Ты еще не всё сказал!? — с вызовом в глазах закричала мелкая.

Окружающие нас мурзики с интересом поглядывали за сценой. Твою мать, почему на меня сегодня все косятся!? Чуть замявшись, я закурил и протянул:

— Послушай… Мне, конечно, очень приятно твоё внимание и все такое… Но, блять, мы абсолютно разные виды! Какая тут, нахуй, любовь!? Ты же треснешь! Давай–ка без экстремальной романтики обойдемся? А то… — я осекся заметив реакцию Сивиры.

Мне казалось, что я был готов ко всему, но как выяснилось, ошибся. Не успел я договорить, как мелкая изумленно вылупилась на меня, а затем расхохоталась. Закрыв лицо ладонью, она обильно краснея, заливалась звонким смехом.

— Ох кочерыжка, какой же ты дебил! Любовь, ой не могу… — сквозь смех выдавила младлей.

— Эм… Что?

Я почувствовал себя полным идиотом. Нервно закуривая американскую сигарету, я огляделся вокруг. Казалось, вся площадь смотрим только на меня.

— То есть… Ты подумал, что я пригласила тебя на свидание? Ну, типа как у парочек и все такое? — все еще хихикая, произнесла младлей, вытирая слёзы.

Я лишь кивнул, жадно затягиваясь дымом. Девчонка, глядя на мне в лицо, немного успокоилась и заговорила вкрадчивым голосом:

— Лукин, мы конечно друзья… Ох, какого хрена!? Без обид, но с нашей точки зрения ты… Нет дело не во внешности! Ты даже симпатичный, но вот это твое поведение… Ты когда–нибудь замечал, с каким выражением смотришь на феленидов!? Вот, даже сейчас! Ни одна девчонка не захочет иметь с тобой ничего общего… — продолжала говорить младлей, явно удерживаясь чтобы не заржать еще раз.

Я злобно посмотрел на неё. Это каким таким взглядом? Что опять не так в моём поведении? Я же никого не трогаю…

— Значит, не замечаешь… Ты смотришь на нас, как на еду, что ли? Знаешь, наверняка даже в глазах мантикоры нет столько злобы, сколько в твоих. Но для тебя, это вероятно комплимент… — хихикнула она. — И это я еще молчу про твоё поведение и самое главное, твою речь! Да целой казарме не переплюнуть этот водопад сквернословия!

Она всё говорила мне всякую фигню, суть которой сводилась к тому какой я мудак и подонок, алкоголик, дебошир и просто агрессивный придурок, которому ничего не обломится… Блин, таких приятных слов мне даже «насос» никогда не говорил, а уж он то меня просто «обожал».

— И вообще… С чего ты решил, что это свидание!? — неожиданно серьезно спросила Сивира.

Я немного замялся. Теперь все мои умозаключения выглядели настолько тупо, что мне было как–то стыдно рассказывать.

— Ну, ты вся причесалась, да и вела себя как–то необычно, вот я….

— Ох Солерия… По твоему офицер гвардии не может прихорашиваться перед праздником? Я же взрослая девушка, мне тоже иногда хочется выглядеть красивой!

Младлей, чуть замялась, оглядываясь вокруг, затем чуть приблизившись ко мне, тихо произнесла:

— А смущалась я потому, что мне еще никогда не доводилось сходить куда–то с другом… Особенно после всех этих… Чтений. А ты повел себя как полный засранец!

— Ладно, я понял! Пойдем уже, мы пиво не допили… — недовольно буркнул я, стараясь не замечать на себе чужих взглядов.

Сивира чуть помедлила, похлопала меня ладонью по брюху и сказала чтобы я не обижался.

Угу. Я не обижаюсь. Ни капли. Я просто хочу достать штык–нож и распотрошить тут каждую ухмыляющуюся рожу. Вот что бывает, когда пытаешься поступать по людски! Всего–то хотел утешить, а получил говна за шиворот да на глазах у всего города! Ну спасибо, мать твою!

Остальная часть праздника прошла гораздо спокойней. Вместе с Сивирой мы стояли возле прилавка, изредка заказывая новую порцию яблочной бурды и глядели на сцену, то и дело обсуждая способности того или иного «артиста». Посмотреть на выступление Арфы я, к сожалению, не успел. Видимо она закончила до того как я прекратил позорить себя на весь белый свет. Придется ей потом соврать, что видел…

То и дело я замечал в толпе компанию своих бойцов, вместе с библиотекаршей и её подружками. Странно, но я не видел никаких косых взглядов в их сторону, даже наоборот, с ними охотно общались и даже и не думали ни смеяться, ни пугаться.

Может Сивира права и я на самом деле просто какой–то кривой мудак!? Да, наверное так и есть, даже бойцы и те меня как–то побаиваются… А каким мне еще быть!? Я, блин, всю жизнь только и делаю, что служу! Армия совсем не учит к хорошим манерам. Я только что попытался быть добреньким и хорошеньким, а что получил?!

Хорошо помню, как командир роты всё время жаловался, что его побаиваются собственные дети, мол только он заходит домой, а они сразу затихают. И это притом, что по его словам, он старался никогда не ругать их, даже пальцем ни разу не тронул. Наверное, всё дело в поведении, жестах, взгляде. Да я и сам прекрасно помнил, как боялся собственно папашу… Гены, мать их! Во всем виноваты гены!

Уже ближе к вечеру я, не обращая внимания на обеспокоенный взгляд Сивиры, попрощался и двинулся в сторону дома. Малявка всё волновалась, не задела ли она меня своими словами, пришлось соврать ей, что меня не ебет мнение каких–то кошек позорных. Получив ногой под колено, я двинулся на выход с площади и бредя домой, всё думал над словами младлея. Блин, получается, меня отшила кошка! Смех, да и только… Я, конечно, рад, что ошибался по поводу свидания, но всё же как–то не по себе. Могла бы и пореветь чуть–чуть. С цветами за мной побегать. Ночью смс–ки посылать…

Обидно. Ну не такой уж я и козел в конце–концов! Что, значит, никто не захочет иметь со мной дело!? Я же… Не, ну я же… Блин, неужели Сивира реально так считает? Вот же с-сука! А я, дурак, утешить её пытался. Молол какую–то чушь, лишь бы её успокоить!

— Да и пошли вы нахуй! — буркнул я заходя домой.

В расположении, было тихо как в гробу, видимо, бойцы еще не вернулись с праздника. Посидев на пустой кухне ровно минуты, я не выдержал и пошел в оружейку. Раз уж я такой агрессивный придурок, то надо соответствовать! С каких хренов мне добрым–то быть? Мне цветочки в городе сажать, да котят с деревьев снимать!? Я, мать вашу, офицер! Моя задача, подразделением командовать!

Хиппи недоделанные. Все пацифисты, пока нет войны. Это то же самое, что быть вегетарианцем, когда нет мяса! Мясо… Блять, как же я хочу мяса! Задолбала меня уже эта рыба! Немного перед стеллажом, я осторожно взял автомат. Все эти гребанные гринписовцы сейчас на празднике, никто и не заметит, если я подстрелю какую нибудь зверушку. Лишь бы на сороконожку не нарваться…

Зарядив автомат и повесив подсумок, я двинулся на выход из дома. На улице уже почти стемнело и в округе не было ни души. Идти ночью в лес была та еще затея, но… От всех этих насмешек и любопытных взглядов, меня так и подмывало кого–нибудь подстрелить! Зря я этот сидр глушил, ой зря.