Цена Любви

Глава 26.

Оставшись наедине со своими мыслями, я вдруг почувствовала страшную усталость, что навалилась на плечи, вгрызаясь в виски ноющей болью безысходности. До одури захотелось послать всё к чертям и закончить своё жалкое существование здесь и сейчас. Медленно выдохнув и принуждая себя успокоиться, я закрыла глаза.

«Соберись, тряпка! — мысленно пнула я себя. — Ты слабая и жалкая, смотреть тошно. Вылезай из дерьма и прекрати уже себя жалеть!»

Всё так и есть: я жалкая и никчёмная; я ничего не умею, даже постоять за себя. Сколько можно зависеть от чьих-то прихотей?! Нужно собраться с силами и бороться дальше. Ведь я нужна своей дочери, а значит, должна даже думать забыть обо всей этой сентиментальной чепухе.

Только у сердца всё так же болезненно ныло и при мысли о том, как мы с Саидом расстались, хотелось рыдать в голос. Что это? Может, это и есть любовь, которую я никогда ни испытывала к мужчине. А может, белая горячка…

Он словно выжег на моём теле тавро, которое уже никогда не смыть. Кожа пылала, стоило мне вспомнить, как он касался меня, сводя с ума от потребности ощущать его грубые, но в тоже время мучительно нежные руки. Кажется, я схожу с ума.

За дверью моей спальни раздалась трель телефонного звонка. Затем ещё и ещё. Телефон звонил практически не переставая, доводя меня до нервного срыва. Наконец, не выдержав, я встала и вышла из своей спальни.

Влад сидел, развалившись в кресле перед початой бутылкой коньяка, и методично напивался.

— Ла-адушка, — произнёс он нараспев при виде меня, отсалютовав своим бокалом.

Мерзкое зрелище! Не припомню, чтобы Влад когда-либо употреблял алкоголь. Это настолько не вязалось с его образом, что я сначала опешила, остановившись на полпути. Ещё раз оглянулась — охраны нигде не было видно.

— Где охрана?

— Отпустил, — улыбнулся он. — Мы одни в доме, Ладушка.

Предчувствие чего-то нехорошего пробежалось холодной волной по позвоночнику, мурашками рассыпаясь по телу.

— Тебе ведь никогда это не нравилось, правда? Тебя всегда раздражали посторонние в доме. А помнишь, как всё начиналось? Были только ты и я. Скажи, чем я тебя тогда не устраивал?

— Я не знаю, — честно призналась я после паузы.

Он пьян, спорить и доказывать что-то нет никакого смысла. Более того, сейчас это было просто опасно. Его безумный взгляд, остановившейся на мне, тому доказательство. Лучше всего отправить его сейчас спать, только как это сделать, я не знала. Был лишь один способ этого добиться, и при одной мысли, что я снова разделю с ним постель, всё во мне начинало протестовать.

В этот момент телефон зазвонил снова, и мы одновременно посмотрели на трубку, что стояла на столике, рядом с бутылкой. Повинуясь минутному порыву, я рванула вперёд, но Влад меня, конечно, опередил. Прожигая меня своим взглядом, он снял трубку и не торопясь ответил:

— Да.

Подождал, усмехнулся, а в следующий момент в бешенстве запустил трубку в стену, отчего я вжала голову в плечи, наблюдая, как он не спеша поднимается с кресла.

Я пятилась по мере его приближения, пока не упёрлась спиной в барную стойку.

— Не подходи, — прошипела я сквозь зубы, хотя он и так уже был близко.

Слишком близко.

Прижав меня своим телом, он склонился, будто для поцелуя, и мне ничего не оставалось, как отвернуться и зажмуриться. Его пальцы, едва касаясь, прошлись по моей скуле, по подбородку и устремились вниз, вырывая из моей груди стон отчаяния. Раньше его прикосновения не будили во мне подобного отвращения. Они вообще ничего во мне не будили. Но сейчас, познав другого мужчину, я была готова схватить нож и сама полоснуть себя по горлу, лишь бы это прекратилось.

— Сколько раз ты с ним трахалась? — раздался над ухом его зловещий шёпот. — Один? Два? Больше? Как это происходило? Что ты при этом чувствовала? Я хочу знать всё!

Должно быть, все оттенки отвращения красочно заиграли на моём лице, когда Влад накрыл ладонью мою грудь. Потому как в следующий момент оглушительный удар по лицу запрокинул мою голову, и я почувствовала, как из носа хлынула кровь, заливая белую ночную сорочку.

Кружевные широкие лямки затрещали, когда он рванул её в разные стороны. Не помня себя от ужаса, я схватилась за отделанный кружевом лиф, пытаясь прикрыть грудь.

— Ла-адушка, — прошептал он почти ласково, растирая кровь по моему лицу, — я всё ещё твой муж, ты не забыла? Мне ты не можешь отказать. Мне нет!

Мой крик прозвучал одновременно с оглушительно громким выстрелом. Влада отбросило, вдавливая в моё дрожащее тело. Медленно скользя по нему, он упал передо мной на колени, открывая моему взгляду… Костю.

Должно быть, я впала в ступор. Когда зияющее чернотой дуло смотрит прямо на тебя, ступор — это единственное, что сие зрелище может вызвать. Наверное.

Костя тем временем приблизился и, оттолкнув хрипящего, уткнувшегося носом в мои колени Влада, бегло осмотрел моё окровавленное лицо.

— У тебя пять минут. С собой возьми только самое необходимое, — тихо прошелестел он, и, видя моё замешательство, опустил пистолет и выстрелил в моего мужа ещё раз.

Я вздрогнула и отпрянула в сторону, запутавшись в длинной юбке своей ночной рубашки.

— Самое необходимое, — напомнил он, неотрывно глядя на меня.

В довершение ко всему, Костя повёл пистолетом в сторону моей спальни, и этот нетерпеливый жест вывел меня, наконец, из ступора. Бросив последний взгляд на распластанное тело своего мужа, я выбежала прочь из гостиной.

Воспоминания о том, как я собиралась, остались на задворках моего сознания. В тот момент я ничего не слышала и не видела, равно, как и ничего не понимала. В голове было абсолютно пусто, а любая более или менее внятная мысль, зарождаясь в ней, тут же ускользала. Руки что-то делали, выполняли автоматические движения, складывая в небольшую дорожную сумку абсолютно не нужные мне вещи. Спроси меня сейчас, что внутри, вряд ли я смогла бы дать внятный ответ.

Костя сидел в кабинете моего мужа, рядом с деревянным ящиком, и был занят тем, что извлекал оттуда оружие. Целый арсенал.

Ниша в полу, о наличии которой я даже не догадывалась, была открыта настежь, и перед моими глазами предстал целый склад. Чего тут только не было! И гранаты, и какие-то продолговатые снаряды, одних винтовок (или ружей, не сильна в оружии) штук пятнадцать, а пистолетов и того больше.

— Готова?

При виде меня, он оторвался от своего занятия. Я лишь утвердительно кивнула. Голос, если он всё ещё у меня был, отказывался подчиняться.

— Тогда идём.

Передёрнув затвор своего пистолета, Костя поднялся и подошёл к полкам с книгами. Я так и не поняла, куда именно он нажал, но стенка вдруг плавно отъехала в сторону, открывая моему взгляду тёмное помещение. Ещё один сюрприз, о наличии которого я не догадывалась. А ведь кабинет значительно уступал в размерах комнате, расположенной сверху! Почему-то раньше я не обращала на это внимания. Эта запоздалая мысль крутилась в голове, как заезженная пластинка, пока Костя, взяв меня за руку, вёл в неизвестность.

— Осторожно, ступеньки, — предупредил он.

Действительно, следующий шаг в тёмном помещении завис в воздухе.

Спустя пару минут мы уже были перед дверью подземной парковки. И к этому времени я уже начала кое-что понимать, хоть и с трудом. Бешеный ужас отступил, и я сама схватилась за руку водителя своего мужа. Этот порыв настолько поразил меня саму, насколько, вероятно, перемена во мне поразила его. Костин взгляд, пристальный и изучающий, впился в моё лицо, словно сотня иголок. Я никогда не обращала внимания на этого неприметного человека. Видимо, зря.

На парковке Костя на бегу разогнул усики чеки, зубами выдернул кольцо, одновременно отталкивая меня в сторону. Прежде чем упасть рядом со мной, он с силой швырнул гранату вперёд. Я лишь успела разглядеть непонятное движение сбоку и голос Саида. Разобрать, что именно он сказал, я не успела.

— Уши закрой, — прозвучала Костина команда.

Я послушно прижала ладони к ушам, но прогремевший взрыв всё равно показался мне оглушительно громким. Он поднял столб дыма и синхронный вой автосигнализаций. А прежде чем я успела опомниться, Костя дёрнул меня, поднимая, следом подхватил мою сумку и устремился к «Хаммеру».

Кажется, я уже начинала понимать его тактику: пока суета и все отходят от взрыва, он выиграл решающие секунды для отхода.

Автоматная очередь отозвалась звонкими ударами пуль о бронированное авто моего мужа. Перед глазами всё крутилось, а саму меня колотило от страха. Пришла в себя я только тогда, когда Костя, не сбавляя скорости, резко свернул в сторону проспекта. Меня тут же отбросило к дверце, а дрожащие руки потянулись к ремню безопасности. Я, конечно, понимаю, что тормоза придумали для трусов. Но такая езда — прямая дорога на тот свет. И что самое страшное, ему, похоже, было всё равно.

— Оторвались, — вынес он, наконец, вердикт, забирая вправо и вклиниваясь в поток машин.

Я покосилась в его сторону. В отличие от меня, захлёстываемой эмоциями и адреналином, Костя выглядел совершенно спокойным. Слишком спокойным. Казалось, он вообще был далеко отсюда. Молчание затянулось, и я решила подать голос.

— Куда ты меня везёшь?

Бросив на меня быстрый взгляд, водитель снова сосредоточился на дороге. И когда я уже потеряла всякую надежду на ответ, он заговорил…

Костя говорил, а я тихо плакала, бездумно уставившись в одну точку. Эмоции просили выхода, но даже слёзы не приносили желанного облегчения.

— Помнишь, как мы впервые встретились? Конечно, не помнишь. Ты была в потёртых джинсах и с дурацким хвостиком на голове. И я не мог понять, ЧТО он в тебе нашёл! Ведь мы с ним знакомы практически с детства. Я был с ним и в тот вечер… когда он привёз тебя на свою квартиру… Обычно я от таких дел отказывался. Но ему я кое-чем обязан.

В машине повисло напряжённое молчание. Настолько плотное и осязаемое, что, казалось, оно вытолкнуло собой весь воздух. По крайней мере, дышать мне удавалось через раз.

— Я наблюдал за тобой. Сначала с любопытством, а потом… То, как ты двигаешься, как разговариваешь, и этот твой ускользающий взгляд… Он хуже всего! — продолжил Костя, не дождавшись от меня какой-либо реакции.

— Что-то было в тебе, что-то непонятное и неуловимое. Что-то, что плавит мозг, лишая разума, превращая любого мужчину, как и твоего мужа, в безумца. Я никогда не думал, что ты всё-таки пойдёшь за него. Вы ведь были совершенно разными!

С этими словами он ударил кулаком по рулю и наградил меня ещё одним убийственным взглядом. А следом сжал руль с такой силой, что мне показалось, я слышу хруст лопающейся кожи.

— Я сидел в машине, наблюдая за тем, как ты мечешься возле детского сада. Он свихнулся, помешался на тебе! Такое могло прийти в голову только больному придурку! И знаешь что? Я его прекрасно понимал, ведь я сам испытывал то же самое. Пожалуй, мне в тот момент было ещё хуже, чем тебе. Ведь вмешаться я не мог, компромат у него на меня… был. А позже стало только хуже. Я знал, что твой любовник рано или поздно не только поможет тебе найти дочь, но и ликвидирует любого, на кого ты только укажешь пальцем. Походу, он тоже тобой заболел, бедняга. Влад это понял. Оттого было решено забрать Женьку домой. Но когда я увидел, как на его глазах убили мать, а он даже бровью не повёл, я понял, что тебя ждёт та же участь. Ведь ты никогда бы его не приняла, правда? Конечно, правда. А хочешь, я открою тебе тайну его рождения? Уж не знаю, зачем его отец спал с приходящей прислугой. Вот Влад, к примеру, трахал Алёну, представляя на её месте тебя. Угу, прикинь, и такое бывает. Сам видел, как она страстно ему отдавалась. А он разворачивал её лицом к стене, изливая свою злость и отчаяние. А вот с Лизой дела обстояли по-другому. Когда она забеременела, твой свёкр предложил ей выбор: сесть за кражу драгоценностей его бесплодной жены, которые Лиза понятное дело, и пальцем не трогала, или отдать ребёнка по-хорошему. Впрочем, смягчившись, он позволил той остаться при Владе, в качестве гувернантки. Как думаешь, кто из них был самым безумным?

Костя прервался и взглянул на меня. Должно быть, вопрос не был риторическим и хоть какой-нибудь ответ от меня всё-таки ожидался. Я же вжалась в сидение и не могла выдавить из себя ни слова. Хмыкнув, он одарил меня ещё одним безумным взглядом, а я совершенно точно поняла — мне конец.

— Лиза, — весело отозвался Костя, не получив ответа от меня. — Именно она прикончила женщину, которую Влад считал своей матерью. Да и его отца со временем тоже убрала она.

В машине вновь повисло молчание. Костя вынул из-за пояса своих форменных брюк пистолет и отбросил тот на панель. Я же, проследив за его действиями, неожиданно ощутила то, чего в моей измученной душе не могло сейчас быть и в помине. Злость! Ярость! Отчаяние! Всё это накрыло меня с головой, отдавая покалыванием в кончиках пальцев, отчего я машинально сжала ладони, до крови впиваясь в них ногтями.

Он безумец! На каком основании он сделал выводы, что я верчу мужчинами как мне заблагорассудится. Бред! Да провались они все пропадом! И он сам в том числе!

Я не заметила, как моя сумка опустилась мне на колени. Та самая, что осталась у Лёхи в квартире. С документами и деньгами.

— Держи, — сказал Костя, остановившись рядом со зданием аэропорта. — Больше не теряй.

Он первым вышел из машины, и, прежде чем Костя успел открыть дверь с моей стороны, мой взгляд остановился на пистолете, небрежно им отброшенным на панель управления. И я уже знала, что буду делать дальше…

Поставив на ленту мою сумку, Костя спрятал наши паспорта в карман, увлекая меня прочь от стойки регистрации. Я не знаю, что меня сподвигло обернуться назад, но лучше бы я этого не делала.

Лёша смотрел мне вслед с выражением вселенской грусти на лице. А вот Саид был взбешён. Это отчётливо читалось во взгляде его дьявольских глаз. Подумать только, они опоздали буквально на пару минут. Да уж, судьба только что жестоко посмеялась над всеми нами.

— Любишь меня? — до боли знакомые слова, на этот раз произнесённые не Им, прорвались сквозь пелену оцепенения, вырывая из плена Его взгляда.

Костя повернул меня к себе за плечи, и я была готова расхохотаться ему прямо в лицо. Обязательно загляну к психиатру. Сразу, как только выберусь из всего этого дерьма.

— Очень, — ответила я на полном серьёзе, стараясь не замечать безумного блеска на дне его зрачков.

А про себя я подумала, что ему тоже не помешало бы показаться специалисту. Вслух я, понятное дело, ничего такого не сказала. Лишь едва уловимым движением потянулась к карману его пиджака.

Костя удовлетворился ответом, запечатлев на моих губах поцелуй (тоже безумный, как иначе) и повёл меня к выходу на посадку.

Задекларировав наличные доллары, я поставила ручную кладь на рентген-сканер и первой прошла через рамку металлодетектора. Я даже не обернулась, когда за моей спиной взвыла сирена, оповещая о пистолете в кармане Кости. Том самом, из которого он застрелил моего мужа. Я просто шла вперёд, не обращая внимания на всеобщую суету. Уже в самолёте я сняла тонкие перчатки, которые не помню даже как одевала. Скомкав их, отправила в карман.

«Всё будет хо-ро-шо, — уверяла я себя саму, когда самолёт разогнался по взлётной полосе. — Обязательно будет!»